Текст книги "Нежеланный брак"

– Я отдаю должное вашей искусной игре, Элизабет. – Он не стал ни на каплю к ней добрее. – Это внушает оптимизм. Полагаю, вам нетрудно будет убедить наших соседей и знакомых в том, что мы влюблены друг в друга.

– Я вовсе не играю, лорд Арден! – в отчаянии вскричала она.

– Простите, я вас не понимаю. – Он прислонился к дверному косяку стойла и пристально посмотрел на нее. – Вы хотите убедить меня… в чем? Уж не в том ли, что вы девственница?

– Да. – Бет почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

– Но зачем?

– Что – зачем? – не поняла Бет.

– Зачем вам понадобилась эта ложь теперь? Правду все равно не скроешь. Я не из тех простачков, которых можно обмануть, спрятав в спальне перед первой брачной ночью пузырек с кровью, чтобы, улучив момент, испачкать простыни.

– Я говорю правду, милорд! – возмутилась Бет. – Я невинна. Я… я сказала это тогда, потому что надеялась, что вы откажетесь от меня и расторгнете помолвку. В тот момент я еще не знала, что вы не можете этого сделать.

Он не спеша подошел к ней и приподнял ее подбородок. В глазах у нее стояли слезы, и она надеялась, что он не останется к ним равнодушен.

– Все дело в том, Элизабет, что ложь отравляет отношения. Откуда мне знать, что вы не лжете сейчас?

– Вы сами сказали, – хрипло прошептала она. – Правду не скроешь.

Он вдруг отпустил ее и стремительно отошел на несколько шагов.

– Вы представить себе не можете, мисс Армитидж, насколько сильно мое искушение изнасиловать вас прямо здесь, – проговорил он, отвернувшись от нее. – Если вы говорили правду тогда, то именно этого вы от меня и ждете. Если солгали – то заслуживаете наказания. Порядочная женщина, независимо от того, невинна она или нет, не может произносить такие слова.

– Вы говорите о «порядочной женщине», чтобы обелить себя, милорд! – рассердилась Бет. – Да будет вам известно, я никогда не отдалась бы мужчине, которого не люблю и которому не доверяю, а достойных меня я еще не встречала! – гордо заявила она.

– А что, если вы его встретите после того, как мы поженимся? – Он обернулся и смерил ее ледяным взглядом. – Помните, что я говорил вам? Я не потерплю, чтобы мне наставляли рога.

– Я готова выполнить свои брачные обязательства, если уж вынуждена принять их на себя. – Она смерила маркиза насмешливым взглядом. – А вы, милорд? Готовы ли вы хранить мне верность?

Она с удовольствием отметила, что он почему-то покраснел, но торжествовать было еще рано. В следующую секунду он подступил к ней вплотную.

– Все будет зависеть от того, моя радость, удастся ли вам меня удовлетворить, – процедил он сквозь зубы. – Так что советую вспомнить, чему вас научили ваши любовники.

– У меня не было любовников! – в ярости вскричала Бет.

– Перестаньте, Элизабет, не думайте, что моя доверчивость распространяется так далеко. Я готов поверить – и сделаю это с радостью, – что вы держали своих ухажеров на расстоянии и сумели сберечь честь, но я никогда не поверю в то, что ни один мужчина не приближался к вам так близко, как это сделал я.

И в эту минуту совсем рядом кто-то смущенно кашлянул.

Бет и маркиз оглянулись на звук и увидели Джарвиса, старшего конюха. Его лицо было белее полотна, а в глазах читался смертельный страх, но он все же смог выдавить из себя:

– Может быть, мне проводить мисс Армитидж в дом, милорд?

Маркиз даже задохнулся от такой дерзости.

– Если ты пришел получить приказание, то вот оно, Джарвис: немедленно убирайся отсюда! – отчеканил маркиз ледяным тоном.

Слуга ничего не ответил, но не сдвинулся с места.

Бет почувствовала, что сейчас на несчастного, благородного человека обрушится бешеная ярость маркиза. Возможно, он даже убьет его. И, не думая о последствиях, она кинулась на защиту конюха, к тому же она не могла допустить, чтобы среди слуг распространялись досужие сплетни.

– Милорд, – начала она ласково, – Джарвис решил, что вы мне угрожаете. Он просто не знает, что вы никогда не стали бы этого делать.

Она вымученно улыбнулась и дрожащей рукой прикоснулась к щеке маркиза, надеясь, что тот перестанет испепелять слугу смертоносным взглядом. Маркиз обернулся к ней, и она вздрогнула, обжегшись о пламя ярости, все еще бушующее в его глазах.

– Он воспринял всерьез нашу любовную ссору, – прошептала она пересохшими губами. – Не станете же вы обвинять его в том, что он хотел меня защитить?

– Конечно, нет, дорогая. – Маркиз взял себя в руки и улыбнулся, хотя его спокойствие выглядело неестественным. – Я могу только порадоваться, что вы успели обзавестись преданными защитниками.

Он притянул ее к себе. Очень близко. Бет стоило огромных усилий не выдать своего смятения.

– Не беспокойся, Джарвис, – бросил маркиз. – Просто мы с мисс Армитидж страдаем от предсвадебной лихорадки.

Слуга с явным облегчением учтиво склонился в поклоне и удалился. Бет перевела дух.

– Вы чрезвычайно находчивы, – хмыкнул маркиз.

– Пожалуйста, отпустите меня, – взмолилась она, пытаясь вырваться из его рук. Но хватка его напоминала металлические тиски. Он прижал ее к себе еще крепче, и она уткнулась ему в грудь…

– Помните наш договор? – Он улыбался, но Бет не верила в искренность его улыбки.

– Какой? – растерялась она.

Он медленно провел пальцем по ее щеке, и Бет поморщилась. Его улыбка становилась все холоднее.

– Я воздержусь от проявления внимания к вам, дорогая, которое вам так неприятно, и не стану попрекать вас прежними отвратительными подвигами, если вы согласитесь талантливо играть свою роль.

– Я и не отказываюсь, – пожала плечами Бет.

– Я хочу, чтобы вы одевались и вели себя, как подобает будущей маркизе, и к тому же старательно изображали влюбленную невесту.

– Вы требуете слишком многого, – поежилась Бет. Он прижал ее к себе так сильно, что ее нежные груди расплющились о его торс, и улыбнулся улыбкой завоевателя.

– Взамен я освобожу вас от своего общества и внимания навсегда, за исключением тех случаев, когда нам придется разыгрывать комедию на людях. Ведь именно этого вы и хотите, не так ли, Элизабет?

Бет, не задумываясь, согласилась. Сейчас главное – любыми средствами переломить эту ситуацию, в которой она оказалась и которая в любой момент могла выйти из-под контроля.

– Я согласна. Отпустите меня.

– Значит, так тому и быть. – Он опустил руки и отстранился от нее.

Бет, как ошпаренная кошка, бросилась прочь из конюшни, прочь от него. Но он все-таки успел схватить ее за руку. Она обернулась.

– Элизабет, наш договор вступает в силу с этой минуты. – Он предложил ей руку, и она покорно приняла ее. Они степенно вышли из конюшни и направились к дому.

* * *

Джарвис видел, как они уходили. Он уже мысленно распростился с местом, да и с самой жизнью, прежде чем осмелился вмешаться, но поступить иначе просто не мог. Когда-то он обучал юного маркиза седлать его первого пони, и от него мальчик многое узнал о лошадях. Арден всегда был хорошим парнем, но мог взбеситься, если ему перечили. Давным-давно герцог наделил Джарвиса полномочием отшлепать маркиза, если тот выкинет какую-нибудь глупость. Джарвис хорошо помнил тот день, когда приложил маркиза кнутовищем за то, что он попытался сорвать свою злость на лошади.

Мальчишка тогда побежал жаловаться отцу, и герцог лично пришел на конюшню, чтобы осмотреть избитое животное. Тогда же он приказал Джарвису отвесить маркизу еще шесть ударов здесь же, во дворе конюшни. Потом все забылось, и маркиз не затаил на него зла. Жаль, что теперь никто не вправе отхлестать его кнутом за то, что он безобразно обращается с такой милой леди, как мисс Армитидж. Как же, любовная ссора! Странно, однако, он проявляет свою любовь.

Джарвис сокрушенно покачал головой и вернулся к своим лошадям. Что ни говори, у лошадей больше здравого смысла, чем у людей.

Глава 7

Попрощавшись со своим женихом, Бет, как всегда, укрылась в библиотеке.

Похоже, он поверил в то, что она девственница, но лучше относиться к ней не стал. Интересно, что он теперь о ней думает? Знания об интимных отношениях между мужчиной и женщиной, почерпнутые из не подвергавшихся цензуре литературных произведений, показались ей никчемными и бесполезными. В действительности все обстояло так, что, если человек уверенно чувствует себя в ванне, это не означает, что он готов к плаванию в открытом море.

Она не хотела, чтобы ее целовали, ненавидя. Что, если ей придется делить супружеское ложе с мужчиной, охваченным этим чувством?

И снова слезы выступили у нее на глазах, и снова она не дала им пролиться. Она не может позволить себе превратиться в слезливую истеричку. Ей необходим человек, которому можно довериться, у кого можно спросить совета. Обращаться к мисс Маллори не имело смысла, потому что она просто велела бы ей вернуться домой и выкинуть из головы все эти глупые мысли о браке. К тому же Бет интуитивно чувствовала, что житейская мудрость этой благородной леди мало чем отличается от ее собственной.

Герцогиня представлялась ей единственной мудрой женщиной, безусловно, заслуживающей доверия, но открыться перед матерью маркиза казалось ей немыслимой затеей.

Оставалось лишь выполнять требования маркиза и держаться впредь с безупречным достоинством, как подобает знатной даме, чтобы он поверил в конце концов в то, что она вовсе не такое чудовище, каким предстала перед ним в первые дни.

Интересно, как маркиз представляет себе тех мужчин, которые, по его мнению, окружали ее? Бет чуть не рассмеялась, вспомнив этих мужчин.

Мистер Ратерфорд, викарий, который покраснел как маков цвет, когда ему однажды пришлось отцепить край ее юбки от розового куста; мистер Грейнджер, философ, который как-то раз набрался храбрости и поцеловал ее в губы, а потом долго извинялся за недопустимую фривольность и в конце концов бесследно исчез; доктор Карнавен, который лечил учениц в пансионе мисс Маллори. Доктор вертелся вокруг нее целый год, после чего заявил, что недостоин ее, потому что обуян земными страстями, и женился на какой-то топорной вдовушке.

И вдруг в памяти у нее всплыла картинка, которую она видела в одной из самых откровенных книг мисс Маллори, запертых от учениц на замок. На ней были изображены Марс и Венера. Полуобнаженная Венера лежала на коленях у Марса, который гладил ее пышную грудь.

Господи! Неужели маркиз думает, что она когда-либо в своей жизни позволяла делать с ней это? С кем – с мистером Ратерфордом? Бет прижала ладони к пылающим щекам. Как она сможет теперь смотреть ему в глаза? Несомненно, такие вещи могли твориться только в варварские времена.

В этот момент в библиотеку вошла герцогиня.

– Я знала, что найду вас здесь, моя дорогая… – Она замерла, сделав несколько шагов, и недоуменно взглянула на застывшую посреди комнаты Бет. – Что-нибудь случилось, Элизабет?

– Всего лишь небольшой нервный срыв, ваша светлость, – ответила Бет, понимая, что другому объяснению герцогиня просто не поверит.

– Надеюсь, причина не в Люсьене? – тревожно посмотрела на нее Иоланта, подходя ближе. Бет почувствовала, что щеки у нее разгорелись еще жарче. – Вообще-то он очень неплохой человек, но иногда с ним бывает трудно. Это качество он унаследовал от своего отца.

– О, – только и могла вымолвить Бет, пораженная тем, с какой легкостью герцогиня говорит о настоящем отце маркиза.

– Между нами не должно быть запрещенных тем. – Герцогиня улыбнулась своей обычной, несколько грустной улыбкой. – Сент-Бриак был очень эмоционален. Вулкан страстей, взрыв неконтролируемых эмоций. Он предложил мне руку и сердце, но я ему отказала. Он был слишком… импульсивен.

Так вот откуда у маркиза такой вспыльчивый характер!

– А теперь я должна выйти замуж за его сына, – подытожила Бет.

– Уверяю вас, Элизабет, Люсьен не так уж похож на него. Он похож и на меня, а я достаточно практична и рассудительна. Кроме того, маркиз всегда старался походить на герцога, а уж тот, поверьте мне, полная противоположность Сент-Бриаку.

Бет и раньше догадывалась, что герцога и его жену связывает глубокое чувство, тщательно скрываемое под маской внешней отчужденности. А теперь, после слов герцогини, она уверилась в этом окончательно. Но тогда почему они избегают друг друга? Она попыталась представить себе эту супружескую чету в… Но тут же обуздала разыгравшееся воображение.

– Скажите, Элизабет, не расстроил ли вас Люсьен чем-нибудь? – спросила герцогиня.

– Меня расстраивает та ситуация, в которой мы все оказались, ваша светлость. Если бы сейчас на месте маркиза оказался другой мужчина, было бы то же самое. – Произнося эти слова, Бет отдавала себе отчет в том, что лжет. Маркиз обладал уникальным даром выводить ее из себя.

– Ну что ж, – пожала плечами рассудительная герцогиня. – Мне жаль, но, боюсь, я сейчас тоже вас огорчу. Мы ожидаем наплыва гостей, к тому же скоро состоится бал. И если вы не хотите стать объектом всеобщих насмешек, то мы вместе с вами закажем для вас новый гардероб. Люсьен говорит, что вы не станете возражать.

Бет оглядела свое простенькое желтое платье. Она не считала его шикарным, но оно было вполне приличным.

– Хорошо, – вздохнула она. В конце концов, она ведь дала слово маркизу. – Но я хочу, чтобы мое мнение тоже учитывалось.

– Разумеется! – радостно согласилась герцогиня. – А теперь пойдемте.

Бет уже имела возможность убедиться, что герцогиня весьма подвижная и энергичная женщина, но сейчас она с такой скоростью устремилась вперед, что Бет приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ней. Не останавливаясь, герцогиня отдала приказ лакею, встретившемуся на их пути, немедленно отправиться на поиски старшей белошвейки.

– Миссис Батлер снимет с вас мерки и сделает эскизы. Потом мы пошлем их в Лондон, и там вам сошьют несколько бальных платьев. А пока мы займемся каталогами.

Герцогиня отправила другого лакея в свою комнату за журналами.

– Кстати, нужно подумать и о драгоценностях, – вспомнила она. – Люсьен, конечно, купит кое-что, но среди фамильных сокровищ есть такие, которые должны принадлежать вам. – И через мгновение еще один лакей бросился выполнять новое поручение.

Они пришли в апартаменты Бет и прямиком направились в гардеробную.

– Вам лучше снять это платье, дорогая, – решительно проговорила герцогиня, и Бет послушно разделась, набросив на плечи шаль.

– Нижнее белье, шелковые ночные рубашки… – Герцогиня перечисляла вслух список необходимых вещей, а Бет сгорала от стыда. – Вы хотите, чтобы мы полностью заказали вам гардероб прямо сейчас, или предпочтете заняться покупками сами после свадьбы?

– А разве это имеет значение? – спросила Бет, ощущая себя человеком, по неосмотрительности сдвинувшим с места маленький камешек, который стал причиной оползня.

– Все зависит от того, где вы проведете медовый месяц и как скоро вы начнете вести светскую жизнь.

– Я не знаю, – пожала плечами Бет.

– Спросите у Люсьена, – посоветовала герцогиня.

Бет пыталась понять, были ли ее слова приказанием или очередной мыслью вслух.

Наконец все поручения герцогини были выполнены. Через несколько минут в комнату вошла высокая сухопарая женщина в сопровождении маленькой горничной, которая несла корзинку со швейными принадлежностями и набор образцов ткани. Белошвейка ловко сняла мерки с Бет, пока герцогиня взахлеб рассуждала о модных нарядах.

– Легкие платья свободного покроя. Несложных фасонов, я полагаю. Вы согласны, Элизабет? – Та не успела ответить, а графиня уже увлеченно продолжала:

– Муслин. Дайте взглянуть. Этот кремовый жаконет просто чудесен, правда? Или лучше этот узорчатый батист…

Бет сдалась и предоставила герцогине самой выбрать, какие три платья ей сошьют в первую очередь – одно из узорчатого батиста, второе из жаконета с узором в виде зеленых веточек и последнее из обычного батиста. Герцогиня также приказала начать готовить ей в приданое нижнее белье, все с монограммами.

Портниха ушла, и как только Бет снова облачилась в свое так несправедливо отвергнутое платье, герцогиня тут же привлекла ее к просмотру модных журналов. Бет приготовилась возражать, но выбор герцогини оказался безупречен. И потом, разве она умела разбираться в таких сложных вещах?

В какой-то момент Бет испугалась, что это обойдется им в кругленькую сумму, но в эту минуту герцогиня приказала добавить к заказанным нарядам костюм для верховой езды и обувь.

Вскоре смирившуюся со своей участью Бет поставили перед столиком, на котором было небрежно рассыпано целое состояние – серебро, золото, алмазы, рубины, изумруды, сапфиры, жемчуг. Она не удержалась и прикоснулась кончиками пальцев к великолепному браслету с бриллиантами, сверкающими в лучах солнца, а также к нитке тускло переливающегося жемчуга. И тут же отдернула руку. Ее подвергали искушению, и вовсе не поцелуями. Бет выбрала нитку жемчуга, которым по традиции украшали себя благородные невесты, янтарную безделушку, которая показалась ей не очень дорогой, и – под давлением герцогини – согласилась принять несколько бриллиантов. Она выбрала самое скромное ожерелье из всех предложенных.

– Оно очень милое, – задумчиво промолвила герцогиня, вертя в руках алмазы. – Вот только камни слишком маленькие. Может быть, вы возьмете другое? – Она открыла футляр, и Бет зажмурилась от сверкания камней.

– Нет, ваша светлость. Спасибо, но я предпочитаю то, – ответила она. Что Бет Армитидж станет делать с такой дорогой вещью?

– Как хотите, моя дорогая, – по своей галльской привычке пожала плечами герцогиня.

* * *

Бет не знала, сколько часов провели белошвейки в недрах дома Белкрейвенов за шитьем ее нарядов, но одно ее платье, светло-зеленое, было готово уже на следующий день, к тому времени, когда пожаловали первые гости. Герцогиня лично осмотрела Бет перед ее выходом к гостям и осталась весьма довольна. Она попробовала уговорить Бет не надевать капор, но та настояла на своем. Капор в каком-то смысле был для Бет символом целомудрия и независимости, поэтому она не сдалась.

В гости к ним пожаловали ближайшие соседи – леди Фрогмортон с дочерьми, Люси и Дианой. Их сопровождала подруга мисс Феба Суиннамер, юная дама редкостной красоты.

В облике этой юной леди было что-то волнующее – хотя бы в том, как она смотрела на Бет и герцогиню, а также во взглядах ее подруг на нее. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что мисс Суиннамер мечтает оказаться на месте Бет. То же касалось и Люси Фрогмортон. Бет вскоре узнала, что большинство молодых женщин Англии разделяют чувства этих дам.

В первый момент ей показалось забавным, что судьба распорядилась так, чтобы честь стать женой маркиза выпала на долю той, кто, оставаясь в здравом уме, этого не хотела.

Бет как раз размышляла над тем, что здесь делает Феба Суиннамер, когда та попыталась сесть в кресло рядом с ней. Герцогиня, похоже, всеми силами старалась избежать этого.

– Вы живете в Беркшире, мисс Суиннамер? – вежливо осведомилась Бет. После многих лет преподавания Бет научилась не робеть в присутствии юных, сгорающих от ревности кокеток.

– О нет, – одними губами улыбнулась та. – Мой дом в Суссексе, но мы много времени проводим в Лондоне.

– Вам там нравится? Я редко бывала в столице.

– Это мой долг. Ведь я наследница своих родителей. Я должна сделать хорошую партию, – ответила Феба.

– Я уверена, что с вашей красотой и состоянием вы сможете сделать тот выбор, какой захотите, мисс Суиннамер, – улыбнулась Бет.

На прекрасном лице Фебы отразилась едва заметная натянутость, хотя было очевидно, что более сильные эмоции никогда не искажали прекрасные черты ее лица.

– Вы очень добры, мисс Армитидж. – Она огляделась. – Дом Белкрейвенов очень красив, не так ли? Я провела здесь Рождество.

Бет только теперь поняла, что раньше Феба всерьез претендовала на руку маркиза. Может быть, они даже состояли в любовной связи, которая привела к обоюдному разочарованию? Бет – вот эгоистка! – никогда не задумывалась над тем, что маркизу, возможно, пришлось отказаться от прежней избранницы, чтобы вступить в брак с ней. Она покосилась в его сторону, но маркиз был увлечен дружеской беседой с Фрогмортонами, и по его лицу ни о чем нельзя было догадаться.

Бет перевела взгляд на Фебу и обнаружила, что ее интерес к маркизу не остался незамеченным, и теперь на лице красавицы светилась торжествующая улыбка. Так-так, похоже, эта маленькая кошечка еще доставит ей немало хлопот. Она, несомненно, не отказалась от надежды, пусть даже очень слабой, расстроить их помолвку и вернуть расположение маркиза. Бет понимала, что шансов у Фебы нет никаких, а позволить ей осложнить себе жизнь она не могла.

– А вот я предпочитаю проводить Рождество в кругу семьи, – отозвалась она.

– А где живет ваше семейство? – попробовала найти слабое место в ее обороне собеседница.

– Я жила у своей тети в Челтнеме, – невозмутимо ответила Бет. – А ваши родители здесь с вами, мисс Суиннамер?

– Нет, моя мама в Бате, а отец охотится в Мелтоне. Просто поразительно, – протянула она, бросая на маркиза несколько фамильярный взгляд, – Ардена обычно сюда калачом не заманишь. Он, как правило, проводит зиму в графствах центральной Англии.

– Любовь, знаете ли, – небрежно бросила Бет. – Уверяю вас, мисс Суиннамер, я вовсе не торопилась под венец, но маркиз проявил такую настойчивость!

Хорошенький носик Фебы решительно вздернулся, но прежде чем она успела ринуться в новую атаку, к ним подошла герцогиня и отвела Бет в сторону.

– Вам нужно познакомиться с леди Фрогмортон, моя дорогая, – шепнула она, а когда они отошли подальше, добавила: – Надеюсь, эта девица ничем вас не обидела?

– Конечно, нет. Я привыкла общаться с молодыми барышнями. Скажите, я правильно поняла, что между ней и маркизом существовала некоторая привязанность?

– О нет, не привязанность, – поспешила возразить герцогиня. – Она действительно готова была многое ему предложить, и Люсьен привечал ее – отчасти по моему настоянию, должна признаться. Но не думаю, что его когда-либо влекло к ней по-настоящему. А потом, вскоре после Рождества, его отозвали по какому-то неотложному делу. – Она лукаво улыбнулась. – К огромной досаде Фебы.

Бет оценила реплику герцогини, втайне радуясь, что у ее будущего мужа нет на совести разбитого сердца. У них и без того проблем хватает.

Она присела рядом с леди Фрогмортон, добрейшей женщиной, которая очень любила посплетничать, но никогда не выходила за рамки приличий. Однако насчет ревнивых настроений ее дочерей она не заблуждалась. Люси, старшая и более привлекательная, с роскошными темными волосами и ярко-вишневыми губами, особенно недружелюбно рассматривала Бет. А та, в свою очередь, пришла к выводу, что ей придется привыкнуть к подобной реакции.

Когда к ним присоединился Люсьен, она вздохнула с облегчением. Разумеется, никакой откровенной влюбленности он не проявлял, но даже сама поза, в которой он стоял возле нее, и тон его голоса призваны были убедить гостей в том, что – как это ни странно – этой не блещущей красотой и юной свежестью даме удалось похитить его сердце.

Бет отдавала себе отчет, что этот бальзам, который он проливал на ее душу, может дорого ей обойтись. Ведь маркиз так искусно играл свою роль, что возникал соблазн подпасть под его чары и навсегда забыть, что это всего лишь договор, грубо им навязанный и сопровождавшийся угрозами и жесточайшим давлением.

Она внимательно наблюдала за тем, как он обменивался любезностями с Фебой Суиннамер. Слов Бет не слышала, но он держался с ней дружески, даже по-братски. Бет видела, что мисс Суиннамер задевал подобный тон, и даже слегка позлорадствовала по этому поводу. Подобное отношение к этой даме с преувеличенным самомнением, считающей Бет существом низшим, чем-то вроде земляного червя, конечно, было недостойно, но по-человечески вполне понятно и простительно.

На следующий день в гости к ним пожаловали местный викарий с женой и сэр Джордж Мэтлок, сквайр, в сопровождении супруги леди Мэтлок. Они также взирали на Бет с оттенком недоумения, но смирились с ситуацией во многом благодаря талантливой игре маркиза. К сожалению, они обнаружили склонность к непомерно бурному проявлению чувств. Бет не привыкла к тому, чтобы к ней относились как члену семьи герцога, и все еще ощущала себя мисс Армитидж, сельской учительницей.

Бет, помогая герцогине и миссис Сисонби подписывать приглашения, которых оказалось больше сотни, со страхом подумала, что то же самое ее ждет на предстоящем балу.

– Признаюсь, я не думала, что на бал в провинции может съехаться так много гостей, – удивилась она, в очередной раз обмакивая перо в чернильницу.

– Это довольно скромное мероприятие, – ответила герцогиня. – Настоящий бал состоится в Лондоне, а сейчас мы приглашаем только соседей, из которых половина все равно не приедет. – Она ловко сложила в стопку еще одну пачку приглашений. – Мужчины в это время года охотятся в центральных графствах, а дамы наносят визиты родственникам. Многие уже перебрались в город, чтобы готовиться к сезону. И все же они обидятся, если не получат приглашения.

Бет была в ужасе. По меньшей мере тридцать семейств явятся на бал и будут таращиться на нее и шептаться за ее спиной. Ей хотелось оказаться в числе тех, кому посланы приглашения, тогда, возможно, у нее был бы шанс отказаться.

Она предполагала, что маркиз также хотел бы избежать этого тягостного мероприятия. У него была возможность уехать в Лондон, чтобы выполнить некоторые деликатные поручения герцогини, и он с радостью за нее ухватился. Перед отъездом он разыскал Бет в библиотеке.

– Я решил соблюсти все формальности и проститься с вами нежно, как подобает влюбленному жениху, – с порога заявил он.

– Считайте, что они соблюдены, – в тон ему ответила Бет. Больше она ни за что не проявит перед ним свою слабость.

И все же ей не удалось справиться с дрожью, когда он направился к ее креслу. Он был похож на огромную дикую кошку, преследующую добычу, а она, сидя в глубокой нише библиотечного зала, почувствовала себя попавшим в капкан зверьком. Бет испугалась, что он нарушит свое обещание и опять оскорбит ее, но маркиз всего лишь вынул книгу из ее безжизненно слабых пальцев и взглянул на обложку.

– Саллюстий? – удивился он. – Вы читаете по-латыни?

– Да, читаю. – Она подумала, что нет ничего странного в его непритворном изумлении. – Это нелегко дается, зато великолепное упражнение для мозгов… – Она осеклась, потому что маркиз вдруг сел рядом и взял ее за руку. Очень осторожно. В его лице не было и тени злости, одно лишь удивление.

– Я не могу понять вас, Элизабет, – задумчиво промолвил он. – Вы читаете по-латыни и отказываетесь от фамильных драгоценностей. И еще клянетесь, что…

– Я все вам объяснила. – Она сердито вырвала руку. Он покачал головой и протянул ей книгу.

– Прочтите мне абзац и переведите.

– Хотите меня проэкзаменовать? – Бет возмущенно захлопнула книгу и помахала, ею перед лицом маркиза. – Так вот, милорд. Вы считаете, что знание латыни может стать доказательством непорочности? Тогда что можно считать свидетельством мужского достоинства?

– Наверное, знание греческого. – Он весело расхохотался и взял у нее книгу. – Когда-то я не верил в то, что высокое положение ограничивает свободу. Возможно, старик Гай Саллюстий все же знал толк в жизни. – Он отложил книгу. – Как вы думаете, не следует ли нам попросить друг у друга пощады? Наши постоянные конфликты начинают сводить меня с ума. Если вы обещаете держаться как леди, я с удовольствием буду держаться с вами, как подобает джентльмену. Обещаю никогда не возвращаться к нашим неприятным разговорам.

Бет поднялась, чтобы хоть чуть-чуть отдалиться от него. В его близости было нечто волнующее, особенно когда он пребывал в добром расположении духа.

– Это помогло бы нам наладить отношения, – задумчиво ответила она. – А вы сможете их забыть?

– Я могу постараться сделать это. Если, конечно, вы больше не дадите мне повода сомневаться в вас.

Возмущенный ответ готов был сорваться с ее губ, но она сдержалась. Она тоже устала от этих бесконечных военных действий. Бет пристально посмотрела на маркиза – похоже, он говорил искренне.

– Тогда мир. – Она протянула ему руку.

– Мир, Элизабет. – Он прикоснулся губами к ее пальцам.

А затем он поклонился ей и вышел из библиотеки.

Бет прикоснулась к тому месту на руке, которое он поцеловал, борясь с противоречивыми ощущениями. Гнев и презрение до сих пор служили ей защитой, без которой маркиз мог украсть ее сердце с такой же легкостью, как срывал цветок на лужайке, и скорее всего с такой же беззаботностью.

Наверное, для нее безопаснее все же продолжать войну.

Сейчас она более чем когда-либо нуждалась в совете. И вдруг она вспомнила, что у нее есть отец. Герцог был источником всех ее несчастий. Почему бы не переложить их груз на его плечи?

Но как это устроить? Они встречались за обедом и иногда вечером в гостиной, но никогда при других обстоятельствах. Может быть, послать к нему лакея? С запиской или с устной просьбой? Она готова была поддаться искушению и отказаться от этой затеи, но, с другой стороны, ей хотелось бросить вызов и доказать себе, что она в состоянии вписаться в жестко регламентированный мир Белкрейвенов. Немного волнуясь, она позвонила в колокольчик. Появился лакей.

– Мисс Армитидж?

– Я бы хотела поговорить с герцогом, Томас, – сказала Бет.

– В это время герцог обычно занят с секретарем, мисс. Желаете, чтобы я справился?

– Да, пожалуйста, – ответила она, а когда лакей ушел, опустилась в кресло с чувством облегчения и радости победы. Оказывается, все не так уж страшно. Главное – играть по установленным правилам.

Через некоторое время мистер Уэстолл пригласил ее в кабинет герцога, а сам благовоспитанно удалился куда-то.

– Я вас слушаю, Элизабет, – произнес герцог, снимая очки и устало потирая переносицу.

– Вы мой отец, – начала она неуверенно, поскольку в самый ответственный момент вдруг растерялась. – Я подумала, что поэтому могу поговорить с вами откровенно, но теперь не уверена в этом.

– Надеюсь, ваши сомнения необоснованны. – Его строгие черты несколько смягчились. – Я давно наблюдаю за вами и восхищаюсь тем, как вы справляетесь с трудностями. Вероятно, вы считаете, что для вас было бы лучше пока держаться от Белкрейвена подальше и спокойно дожить до свадьбы вне этого дома, но уверяю вас, Элизабет, такое проявление доброты с моей стороны сослужило бы вам плохую службу. Вам нужно научиться уживаться с людьми в этом мире.

– Полагаю, я умею уживаться с людьми, и превосходно. Но я не уверена, что мне удастся ужиться с маркизом.

– Что он сделал? – Герцог напрягся.

– Ничего, – поспешила заверить его Бет. Ей не хотелось вносить дополнительный разлад в эту и без того несчастливую семью. – Просто я не могу решить, как мне держаться с ним.