Текст книги "Сердцу не прикажешь"

– Об этом не может быть даже и речи! – с улыбкой ответила Фриско и перевела взгляд на Лукаса, в глазах которого так и прыгали шутовские огоньки. – Я не буду считать себя вышедшей замуж, если на свадьбе не будет лучших моих подруг, – продолжала она, адресуя слова девушкам и одновременно испытующе глядя на Лукаса.

Его глаза прищурились.

Она гордо вскинула голову.

К счастью, острой ситуации удалось избежать. Очень кстати подошла мать Фриско и незамедлительно увела дочь к припозднившимся гостям, только сейчас прибывшим на вечеринку.

Вечер удался на славу. Так говорили все гости, да, впрочем, Фриско и сама это чувствовала. Но всему хорошему приходит рано или поздно конец. Закрыв дверь за последними гостями, Фриско свободно вздохнула.

– По-моему, все получилось отменно! Просто замечательно! – Гертруда обняла мужа за талию, и все вчетвером направились в гостиную.

Фриско издала едва уловимое рычание.

– Осторожнее! – шепотом предупредил ее Лукас.

– И вправду замечательно, моя дорогая, – ответил жене Гарольд тем мягким тоном, который свидетельствовал о его хорошем расположении духа. Оставив жену, он подошел к сервировочному столику, поставленному напротив камина. – А теперь я хочу наполнить бокалы шампанским и в узком кругу выпить за нашу любимую дочь и дорогого жениха, – объявил Гарольд и принялся наполнять бокалы.

– Прекрасная мысль! – поддержала его супруга.

– Выпьем, и я сразу же отправляюсь домой, – сказала Фриско, успев опередить мать, которая намеревалась продолжить застолье в более тесном кругу.

– Как, уже? – явно разочарованная словами дочери, поинтересовалась Гертруда. – Я-то думала, что мы все сейчас посидим, обсудим, как будем устраивать свадьбу.

– Мамочка, я как выжатый лимон! – И это было правдой. После того как целую вечность пришлось исполнять в присутствии гостей роль радостной невесты, Фриско чувствовала себя вконец измотанной. – А обустройство свадьбы можно обсудить и попозже.

– Если не против, на этой неделе в один из дней мы могли бы прийти к вам на ужин? – предложил Лукас и с улыбкой принял от Гарольда протянутый бокал шампанского. – Там бы и обсудили, а?

– Тогда, может, завтра и придете? – с готовностью предложила Гертруда.

– Ладно, мама, – согласилась Фриско и вновь сумела воздержаться от вздоха. – Завтра прямо с работы мы приедем сюда к вам.

Глава 29

– Знаешь, по мне, так лучше всего было бы устроить свадебную церемонию прямо тут, в нашем саду, – высказал соображение Гарольд, закрывая дверь за дочерью и будущим зятем. – В начале июня самая что ни на есть пора: ни тебе жары, ни прохлады.

– Может быть, – Гертруда с некоторым сомнением в глазах посмотрела на мужа. – Только мне всегда хотелось устроить для нашей Фриско такой, знаешь, большущий праздник, чтобы в хорошей церкви… – Она чуть грустно улыбнулась.

– Я это знаю, дорогая моя, отлично знаю, – поспешил успокоить ее Гарольд, мягко беря супругу под руку и направляясь с ней в гостиную. – Но дело в том, что на большую церемонию требуется и времени много. Нужно ведь все спланировать, все предусмотреть. А времени у нас, как ты знаешь… Так что в данных условиях идея Лукаса устроить свадьбу у нас в саду и вправду кажется мне очень даже подходящей.

– Ну… Вообще-то Лукас весьма предусмотрителен, и мне нравится, что он считается с нами. – Гертруда повернулась к Гарольду, и ее великолепные брови слегка сошлись на переносице. – Знаешь, я вот думаю все время о нашей Фриско. Какая-то она уж очень бледная, выглядит уставшей. Сегодня, например, за весь ужин она практически ни к чему не притронулась. Впрочем, я и вчера что-то не заметила у нее особенного аппетита. Ты обратил внимание?

– Да будет тебе, дорогая. Вечно ты найдешь повод поволноваться, – с деланной легкостью сказал Гарольд, которого самочувствие дочери волновало ничуть не меньше. – Фриско совсем недавно обручилась, через несколько недель собирается выходить замуж. Если даже она и бледнее обычного, если аппетит потеряла – это из-за волнения, могу тебя в том уверить.

Гарольд сейчас более всего желал оказаться правым. В противном случае все приготовления могли обратиться в катастрофу. И не Лукас, а в первую очередь он сам будет во всем виноват.

– Ну, видишь? – Лукас повернулся в кресле. Машина остановилась на паркинге возле дома Фриско. – Немножко компромиссов – и дела решены ко всеобщему удовольствию.

Фриско очень хотелось сейчас состроить ему рожу. Но она сдержалась, более того, выражение ее лица было непроницаемым.

– А что, все так довольны?

– А разве нет?

– Я не в первый раз уже обращаю внимание на то, что всякий раз, как ты заговариваешь о компромиссах, почему-то получается так, что выигрыш остается за тобой, – едко заметила она. – В то время как мне только и приходится, что идти да идти на эти самые компромиссы.

– Ты что же, хочешь организовать эту расточительную церемонию в церкви, о которой так мечтает твоя мать, так, что ли?

Фриско отрицательно покачала головой.

– Нет, но просто…

– Просто – что? – спросил он, когда Фриско не сумела закончить собственную же фразу. – Я, например, прекрасно помню, как ты говорила мне, что не желаешь церемонии в каком-либо официальном месте, будь то церковь или судебная палата.

– Да, это так, но… – и опять голос Фриско сошел на нет. То, что говорил Лукас, было абсолютной правдой. И они с Фриско не раз все это обсуждали. И все же у нее осталось чувство, что она сама бесконечно играет с ним в поддавки. А теперь и ее мать тоже.

– Что но? – В его голосе слышалось нетерпение. – Эта свадьба будет представлением, потому что ничем иным быть она просто не может. Своего рода шоу, которое будет устроено для твоей матери. Ты, похоже, позабыла, что мы уже женаты.

– Вовсе я не позабыла, – ледяным голосом парировала Фриско. – Там все было легально, по закону, как и должно быть…

Лукас вздохнул.

– Ох, Фриско…

– Кстати, сейчас уже очень поздно, а завтра у нас рабочий день, – она толкнула свою дверцу. – Ты ведь, я полагаю, не заинтересован в том, чтобы появились прогульщики? Теперь в особенности, когда ты женился на дочери владельца фирмы и дела перешли в твои руки?

– Черт возьми, Фриско! – Лукас рванул свою дверцу и начал вылезать из машины.

– Не трудись! – поспешила сказать она. – До своей квартиры я уж как-нибудь сама доберусь.

– Фриско, нам нужно поговорить, – и Лукас энергично вылез из машины.

– Только не сейчас. – Показав рукой, чтобы он не мешал ей проходить, она направилась к лифту. – Спокойной ночи, Лукас.

– Знаешь что?! – вспылил он.

Когда двери лифта сходились, Фриско различила сдержанную ругань.

Ага! Стало быть, Мистер Компромисс не очень-то удовлетворен моим к нему отношением, – отметила Фриско. Ну хоть что-то и ему перепадет. А то все страдания – ей одной: бессонные ночи – ей, борения с желанием – опять же ей одной. И все из-за него.

О том, как ей надлежит вести себя с ним после вторичного свадебного обряда, когда родители сочтут, что ей и Лукасу следует жить вместе и вести общий дом, – об этом она старалась сейчас не думать.

Что же касается холодка приятного предощущения, который пробегал у нее по спине… Такого рода мысли надо гнать. То была запретная тема.

Чувствуя сексуальную неудовлетворенность, чувствуя себя эмоционально и физически разбитым, Лукас смотрел, как закрываются створки двери лифта. Несколько секунд постояв, он отправился к машине, шарахнул, закрывая, дверцей.

Возвращаться в отель ему вовсе не улыбалось. Несмотря на любезность тамошнего персонала, на превосходное обслуживание, – это был все-таки отель, место, где нет и быть не может настоящего уюта и тепла.

Едва ли не впервые за всю свою взрослую жизнь Лукас почувствовал, насколько ему недостает собственного настоящего дома. Дом, в котором он жил последние лет десять, настоящим домом никогда не был. Это был, собственно, лишь кров, где Лукас спал да изредка перекусывал.

Прежде это вполне его устраивало. Однако времена изменились, изменились и его нужды. Он отведал, что такое быть женатым мужчиной (самую малость – но отведал…), и теперь тянулся к полноценной семейной жизни.

И ведь, черт побери, Фриско была его супругой. Она принадлежала ему – его жизни, его дому, его постели, наконец.

Приходилось утешаться тем, что очень скоро они вновь пройдут через брачную церемонию, сделавшись, строго говоря, дважды поженившимися.

И вот тогда-то…

Он испытал прилив возбуждения. Лукас стиснул зубы, отчего его лицо приобрело строгое и решительное выражение.

На следующей неделе надо будет проехаться с Фриско по магазинам, прикупить чего-нибудь для дома.

Голова Фриско была забита черт-те чем, однако, как это ни парадоксально следующие несколько дней работа у нее шла вполне продуктивно, даже легко. Дел было навалом – как в офисе, так и дома, где шла подготовка к свадьбе.

Один из вопросов, которые предстояло решить, – где поселиться. На следующий день после того, как Фриско и Лукас ужинали с ее родителями, Лукас неожиданно заявил:

– На этой неделе нужно взять один из рабочих дней для того, чтобы поездить и поискать место, где мы могли бы поселиться.

– Ну, у меня, например, есть квартира, – мрачно заметила она, не слишком вдохновленная таким предложением.

– А вот у меня нет квартиры, – сказал он. – И мне осточертело жить на чемоданах.

– А чем, позволь узнать, тебя не устраивает моя квартира? – Сама Фриско давно уже решила, что после свадьбы поселится здесь, и даже мысленно представляла Лукаса: тут, там, в постели…

– Места мало.

– А мне так вполне достаточно. – Она обиделась на его слова, хотя сама же нередко испытывала неудобства от недостатка места.

– Если мы поселимся у тебя, то все время будем натыкаться друг на друга.

Подобная перспектива показалась Фриско настолько обольстительной, что она даже слегка возбудилась. Взяв себя в руки, она решила упорно изничтожать свои желания, не показывать истинных переживаний. Вздохнув, она, в свою очередь, предложила альтернативный вариант.

– Столько сразу навалилось всяких дел! Сначала нужно дожить до свадьбы, а уж после заниматься подыскиванием соответствующего жилья.

– Значит, ты вовсе не против того, чтобы ютиться в этой вот крохотной квартирке вместе со мной?!

Фриско постаралась осторожно подобрать слова.

– Знаешь, Лукас, некоторые супружеские пары начинали семейную жизнь с того, что у них была всего лишь одна-единственная комната. Поскольку здесь у меня три комнаты, думаю, как-нибудь мы смогли бы уместиться. Ты так не считаешь?

– Ну, как-нибудь, наверное.

У Фриско все настроение пропало: голос Лукаса был сейчас таким нейтральным, как если бы речь шла о соседстве с братом или приятелем. Ей хотелось встряхнуть его. Даже накричать.

И этот эпизод был лишь одним из многих, через которые Фриско пришлось пройти на пути к свадьбе.

Поскольку ее лишили возможности планировать большую церковную церемонию и заниматься пышным приемом, Гертруда вынуждена была довольствоваться организацией скромного торжества в саду ее дома.

Понимая, что матери не удалось осуществить свою давно выношенную мечту, Фриско старалась не усугублять ситуацию и соглашалась буквально со всем, что она предлагала.

Так, сама Фриско ничего не имела бы против того, чтобы довольствоваться обыкновенным платьем или даже костюмом – например, тем, в котором однажды уже выступала в качестве невесты. Однако Гертруда о такого рода нарядах даже слышать не желала.

– Я позабочусь о том, чтобы моя дочь была нормальной невестой и чтобы на ней был соответствующий наряд: белое подвенечное платье. Вот так-то. Попрошу принять это к сведению, Фриско Бэй Стайер. – Мать была непреклонна. – Обязательно должно быть подвенечное платье.

Фриско, Карла и Джо ходили по магазинам и приобретали все по списку, составленному Гертрудой.

Во время самой первой из таких поездок в магазины Фриско вдруг начала испытывать беспокойство относительно Джо. Когда же ездили выбирать обувь, Фриско незаметно отвела Карлу в сторону и поинтересовалась, не обратила ли подруга внимание на несколько необычное поведение Джо.

– Хочешь сказать, на еще более необычное, чем всегда? – Карла переспросила, хотя было очевидно, что ее вопрос относится к разряду риторических. – Хочешь не хочешь, а не заметить сложно. Она какая-то подавленная.

То-то и оно. Джо была до такой степени притихшей и подавленной, что это даже бросалось в глаза.

– Может, у нее что-нибудь на работе не так? – высказала вслух предположение Фриско.

– Кто знает? Все может быть. – В голосе Карлы звучал скептицизм, который она не замедлила объяснить. – Но ведь ты и сама прекрасно знаешь Джо. Если у нее что не в порядке, то она обычно не сдерживается, а, наоборот, старается выплеснуть раздражение на всех, кто оказывается в радиусе слышимости. И слов не выбирает.

Фриско была с этим вполне согласна. Так оно и бывало, причем всякий человек, оказывавшийся в пределах видимости, как правило, огребал свое сполна, на это Джо была мастерицей.

– Знаешь что… – продолжила рассуждение Карла. – У Джо все эти странности начались приблизительно с того дня, когда ты объявила о своей помолвке. Может быть, ее поведение связано… Ну, словом, имеет какое-то отношение…

– Связано? С чем связано?

– Ну, всякие у нее могут быть мысли. Услышала новость, а подумала на свой лад, что-нибудь вроде: «Эта Фриско сдалась врагу». В таком вот духе. Ты ведь и сама столько раз слышала, как она пилила меня за то, что я, дескать, отказалась от карьеры и вообще пожертвовала всем на свете, чтобы сделаться обычной домохозяйкой. Как будто в этом есть что-то постыдное.

В словах Карлы Фриско отметила рациональное зерно, хотя высказанное предположение показалось ей маловероятным.

– Вот уж не думаю! Да и едва ли Джо вправду верит, будто ты унизила себя, сделавшись домохозяйкой. Я больше того скажу. Мне кажется, она тебе втайне жутко завидует, и в том числе завидует тому, с каким достоинством ты держишь себя. – Мягко рассмеявшись, она затем добавила: – Другое дело, что ей необходимо подтрунивать над тобой, такой уж она человек.

– Да я, собственно, и сама догадывалась об этом, но… – Карла вздохнула. – Что же в таком случае гнетет нашу Джо? – И прежде чем Фриско успела произнести хоть слово, Карла высказала вслух: – А вдруг она все еще не может расстаться со своей версией… Ну, когда она сказала, будто бы Лукас принуждает тебя выйти за него?

Фриско отвернулась.

– Кто знает? Мне казалось, что они с Лукасом вполне нормально потом разговаривали… Она и с братьями его болтала, особенно с Майклом.

– С Майклом вообще очень легко иметь дело, – сказала Карла. – Он такой симпатичный, прямо душка.

– Это верно, – с улыбкой сказала Фриско. – Когда я увидела, как они с Джо беседуют в укромном уголке, то подумала еще, как было бы чудесно, если бы часть мягкости Майкла перешла бы на Джо. Но едва ли это возможно.

– Да, наша Джо – это Джо! – призналась Карла.

– Но в последнее время она так изменилась. Вот как раз это меня и настораживает.

Чем меньше времени оставалось до свадьбы, тем все большую тревогу у Фриско вызывало поведение Джо. Не только незаметно было каких-либо улучшений, возврата к прежнему. Джо как будто вошла в некое пике, из которого не могла самостоятельно выйти.

Ее обычные резкость и непреклонность теперь сменились молчаливой угрюмостью.

Все это очень напоминало развитую стадию депрессии. Джо не могла выбрать менее подходящего времени. Что называется, задумай она нарочно – и тогда не получилось бы хуже. Бывали случаи, когда Джо получала отпор, когда она оказывалась не в духе, но никогда, во всяком случае никогда на памяти Фриско, подруга не была такой злобной.

Нет, с Джо явно что-то происходило. А меж тем в свободные от работы часы Фриско и Лукас научились очень даже неплохо уживаться друг с другом. А уж на работе все складывалось лучше некуда.

И все это благодаря тому, что Лукас в последнее время сделался по отношению к ней еще более терпеливым и внимательным.

Фриско поверить не могла, что такой человек будет буквально ухаживать за ней, а ведь так оно, судя по всему, и происходило.

Этот вопрос тянул за собой целую цепь рассуждений. У Фриско не было времени, чтобы так вот сесть и спокойно подумать о том, какие перспективы открывает подобное изменение отношения Лукаса. Все внимание приходилось ей уделять сиюминутным делам, текущим отношениям.

Все складывалось таким образом, что ангелам впору было зарыдать. Хорошо еще, что судьба (ну и Лукас, разумеется) распорядилась так, что до свадьбы оставалась теперь уже самая малость. Если бы пришлось жить в такой ситуации год или даже больше, как это случается в иных семьях, у Фриско наверняка от всех этих треволнений буквально поехала бы крыша, и дни свои она закончила бы в маленькой комнатке с зарешеченным окошком в сад.

Как все же подчас складывается жизнь…

Глава 30

– Надеюсь, за время моего отсутствия здесь ничего не случится?

Фриско подняла на Лукаса глаза и без тени иронии произнесла спокойным, деловым тоном:

– Ну уж несколько-то дней я, пожалуй, справлюсь без тебя, тем более что в моем офисе работы много, но она мне по силам.

– Я не о работе, – он внимательно посмотрел на нее. – И ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Поработав бок о бок целый, почитай, месяц, я вообще пришел к выводу, что ты с руководством компанией вполне справилась бы.

Последняя фраза была задумана Лукасом как явный комплимент. Как комплимент Фриско ее и приняла, надеясь, что не ошибается. Потому что если эту фразу расценивать как-то иначе, ничего хорошего из этих слов не проистекало.

Пытаясь отогнать свои страхи прочь, Фриско тем не менее понимала, что ни о чем ином в обозримом будущем думать буквально не сможет.

Ведь другое значение его слов могло касаться намерения Лукаса вернуться к себе в Ридинг, оставив тут и ее, и всю компанию…

От подобной мысли холодок прошел у Фриско по спине.

И это не укрылось от внимания Лукаса.

– Ты замерзла? – спросил он с видимым участием. – Хотя, по-моему, здесь вовсе не холодно.

Слово «здесь» относилось к ресторану Букбиндера, который выбрала Фриско для этого торжественного случая: отмечали месяц с момента первого бракосочетания. Собственно, месяц исполнится в понедельник, но это уже, что называется, детали.

Была суббота. Ровно неделя оставалась до того дня, когда должно свершиться второе торжество – вторая их свадьба.

– Нет… – Фриско покачала головой. – Совсем не холодно. Так… Озноб…

– Наверное, кто-то о тебе сейчас подумал? – насмешливо предположил Лукас, вспомнив, как в детстве они так говорили: мол, если озноб – значит, вспомнил кто-нибудь.

– Все может быть, – она пожала плечами и через силу улыбнулась, что далось ей с некоторым трудом. – Во сколько ты завтра уезжаешь? – поменяла она тему разговора.

– Рано. – Лукас отпил свой кофе, принесенный ему после ужина. – Уилл также собирался очень рано прибыть в Ридинг. Сегодня он мне позвонил и сказал, что намерен еще остановиться в Питтсбурге. А рано поутру, часов в пять или около того, он двинется дальше, чтобы не угодить в пробки. – Лукас пожал плечами. – С учетом того, что в дороге придется пару раз отдохнуть и перекусить, думаю, что он прибудет где-нибудь около полудня. Или вскоре после того.

– Странно, что он на машине. Разве не удобнее самолетом? От Монтаны до Пенсильвании путь не близкий.

– Правильно. Только он сказал, что хотел бы сразу взять с собой и кое-какое барахлишко. – Лукас улыбнулся. – Самое нужное. Все прочее он или продал, или отдал на склад.

– Тоже как-то странно, – сказала Фриско и выразила на лице некоторое недоверие. – Продал свой дом, продал едва ли не все, что там было.

– И что же в этом странного?

– А разве нет? – и она нахмурилась.

– Когда мы с ним беседовали на Гавайях, он ведь сразу сказал, что вполне мог бы переехать туда. Это было еще до того, как я предложил ему работу. Если помнишь, он так и сказал, что после смерти жены в Монтане его больше ничего не держит.

Фриско напрочь забыла этот разговор, впрочем, это и неудивительно: в тот момент у нее голова была совсем иным забита. Тогда она всецело была поглощена мыслями о том, что ей придется выйти замуж за человека, которого она практически не знает. Выйти замуж по соображениям делового характера.

Ну а когда уж домой возвратилась, у нее появилась масса иных проблем вроде вечеринки по случаю ее возвращения домой, приготовлений к свадьбе… Но едва ли не главной мыслью, надеждой (и страхом одновременно) была догадка, что очень может статься, она уже носит под сердцем ребенка, зачатого в те безумные часы, когда, не задумываясь ни о чем, она и Лукас занимались любовью в номере гавайского отеля.

Впрочем, мысль о возможной беременности пришлось отставить, потому что точно в срок у Фриско пришли месячные. Случилось это через несколько дней после вечеринки. Одновременно с чувством облегчения у нее возникло и определенное сожаление.

– …Еще он сказал, что привезет с собой старую кружевную фату и свадебное платье, в которых была его жена, – добавил Лукас, прерывая размышления Фриско.

– Хороший все-таки человек этот Уилл, – мечтательно произнесла Фриско и озабоченно посмотрела на Лукаса. – Надеюсь, что Майкл и Роб смогут с ним сработаться.

– Надеюсь, – Лукас улыбнулся, как бы давая понять, что если у братьев будут сложности с Уиллом Дентоном, то сам Лукас устроит им тогда веселенькую жизнь. – Уилл обладает необходимыми тактом и квалификацией, а потому должен полностью заменить меня. Братья даже и не заметят подмены.

Его слова по крайней мере успокоили Фриско в двух отношениях. В том, что касается отношений Майкла и Роба с Уиллом Дентоном, и в том, что касается намерений самого Лукаса Маканны. Было вполне очевидно, что ни в какой Ридинг в обозримом будущем Лукас не намерен возвращаться.

Внезапно жизнь вернулась к Фриско – и даже кофе показался ей более ароматным.

– И в среду ты уже вернешься? – спросила она, причем в голосе ее не чувствовалось прежней тревоги.

– Ммммм… – ответил Лукас, как раз в эту секунду отхлебнувший из своей чашки кофе. – Пожалуй что, – и он зажал чашку в ладонях. – Ты не будешь против, если из аэропорта я приеду прямо к тебе? Я намерен кое-что прихватить с собой из вещей, – поспешил объяснить он, прежде чем Фриско успела рот открыть.

– Конечно, приезжай. Я хоть сейчас могу отдать тебе вторые ключи от квартиры. А что именно ты хочешь привезти?

– Ты не волнуйся. Никакой старой рухляди, Фриско Бэй.

Она в ответ улыбнулась, и улыбка получилась легкой и естественной. Впервые с момента возвращения из отпуска он назвал ее, как прежде, Фриско Бэй.

В отсутствие Лукаса дни, которые совсем недавно мелькали один за другим, вдруг сделались тягучими, длинными. Фриско была очень занята в офисе фирмы и одновременно томилась ожиданием, ну а ждать и догонять – это те еще удовольствия.

Ей очень недоставало Лукаса. Чистое и простое чувство тоски охватило ее. Во вторник она на себе испытала правоту старой пословицы, согласно которой любовь способна творить с людьми чудеса.

Столько времени прожив одна, Фриско внезапно поняла, что ненавидит это свое одиночество.

Когда же наступила среда, Фриско охватило нетерпение, она по многу раз взглядывала на часы, и ей все казалось, что стрелки почти не движутся.

Когда она приехала домой, там уже поджидал ее Лукас. В кухне стоял восхитительный аромат, от которого у Фриско тотчас же потекли слюнки: Лукас успел уже и еду приготовить.

– Этак я могу вовсе избаловаться. Всегда готова приходить домой пораньше, если меня будет ждать ужин, – призналась она, усаживаясь за прекрасно сервированный стол.

– Я приготовил самое простое, – в свое оправдание сказал Лукас и поставил на стол еще булькавшую кастрюлю с лазаньей.

– Пахнет изумительно, – она с удовольствием вдохнула аромат расплавленного сыра и томатной пасты. – Вот уж никогда бы не подумала, что ты мастер готовить.

– Правда, мой кулинарный репертуар весьма ограничен, – сказал Лукас и подал ей чашку с приготовленным салатом. – Попробуй хлеб. Это из франко-итальянской пекарни, из самого Ридинга, – и он кивнул в сторону поджаристых рассыпчатых батонов.

– Ты их подогрел?

Он многозначительно взглянул на нее.

Она рассмеялась.

Ужин получился отменный!

Они еще сидели за столом, попивая ароматное красное вино, как вдруг зазвонил телефон.

– Мама звонит, наверное, – сказала Фриско, возвела глаза под потолок, затем вздохнула. – Держу пари, она наверняка придумала еще что-нибудь новенькое и спешит поделиться.

– Все может быть, – сказал Лукас.

Однако на сей раз Фриско ошиблась, потому что звонила вовсе не мать. Звонила Джо, и голос ее был близок к самой настоящей истерике.

– Извини меня, но только я не буду у тебя на свадьбе, – с ходу выпалила она.

– Что?! – Фриско ушам своим не могла поверить.

Она беспомощно посмотрела на Лукаса, который встал из-за стола и подошел к ней.

– Неприятности? – участливо спросил он.

Фриско как-то неуверенно передернула плечами и нахмурилась, пытаясь врубиться в то, что бормотала Джо.

– Я говорю, что не смогу быть на твоей свадьбе, – повторила Джо, при этом голос ее сделался еще истеричнее. – Я просто не в состоянии.

– Да, но… Джо, я не понимаю. Почему же так вдруг?! Почему ты не можешь быть на моей свадьбе, – повторила она вслух, чтобы Лукасу была понятна суть разговора. – Ты заболела? Что случилось?!

– Все что могло, то и случилось, – ответила Джо, и в голосе ее зазвенели слезы. – Я нездорова. Но и это еще не все. Я вне себя, понимаешь? Вне себя!

Фриско умоляюще взглянула на Лукаса и показала взглядом на параллельную трубку. Это все так непохоже на Джо.

Постаравшись собраться, Фриско произнесла сравнительно ровным голосом:

– Много слов и мало смысла. Ты не смогла бы ответить более определенно, что у тебя стряслось? Чем ты вдруг заболела и что или кто тебя так взбесил?

– Я больна в том смысле, что я беременна! – выдохнула в трубку Джо. – А взбешена оттого, что это сделал братец твоего жениха. Этот кобель буквально оседлал меня. Ну я и подзалетела, понятное дело.

У Фриско голова пошла кругом. Братец? Какой братец?! Фриско собиралась было узнать хоть имя – который из них, но Джо опередила подругу.

– На свадьбу я не могу прийти, потому что мне совершенно невыносимо видеть лицо Майкла!

– Так это Майкл?!

В голосе Фриско слышалось крайнее недоумение. Лукас же, в свою очередь, энергично замотал головой, давая понять, что все это – бред собачий, что такого быть не может.

– Именно Майкл! – повторила Джо, и в ее устах имя прозвучало подобно проклятию. – Его убить мало! Его или меня.

– Джо! – заволновалась Фриско. – Ты говоришь невозможные вещи! Ты так меня пугаешь. Скажи, ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость?

– Словом, добро пожаловать в страну непуганых и использованных идиоток, – сказала Джо. – Черт, ты ведь и сама из категории «бэ-у», «бывших в употреблении». – Она рассмеялась таким смехом, что у Фриско дрожь пробежала по спине. – И тебе отлично известно, как чувствуешь себя, когда тебя использовали, так ведь?

– Джо, никуда не выходи, я прямо сейчас направляюсь к тебе, – сказала Фриско, стараясь, чтобы в ее голосе не чувствовался тот страх, что сжал ее сердце. – Оставайся на месте. И ради Бога, не натвори там чего-нибудь, о чем после пришлось бы пожалеть! Я буду через несколько минут у тебя.

Фриско бросила трубку и повернулась к Лукасу.

– Я должна туда поехать, – она принялась обходить Лукаса, однако он ловко поймал ее за локоть. – Лукас! Мне и вправду нужно!

– Понимаю, понимаю! – голос его звучал спокойно и собранно: этих качеств сейчас так недоставало самой Фриско. – Я сам тебя отвезу туда, но сперва хочу позвонить Майклу.

– И что толку?! – воскликнула Фриско и попыталась высвободить руку. – Майкл сейчас в Ридинге, черт возьми…

– Нет, он не в Ридинге, – Лукас и не думал отпускать ее руку. – Он здесь, живет вместе со мной в отеле.

– Тогда пусти, я сама поеду. – Очередная попытка освободиться так же окончилась ничем. – А ты можешь переговорить с ним и затем приехать на своей машине.

Лукас отрицательно покачал головой, свободной рукой взял трубку и большим пальцем надавил комбинацию кнопок.

Фриско показалось, что прошло очень много времени. На самом же деле оператор отеля буквально в считанные секунды соединил Лукаса с братом, находившимся в номере.

– Слушай, Майкл, у тебя неприятности, и я бы даже сказал – большие неприятности, – с порога начал Лукас. – Фриско только что говорила со своей подругой Джо. И эта самая Джо обвиняет тебя, говорит, что ты изнасиловал ее, в результате чего она подзалетела… Нет, сейчас я ничего не желаю слушать… – и Лукас энергично затряс головой (очевидно, Майкл попытался ему что-то ответить). – Фриско очень беспокоится, как бы эта самая Джо не натворила глупостей. Джо сейчас в таком состоянии… Она даже упомянула возможность самоубийства. Да не перебивай же ты меня! – резко сказал Лукас. – Мы сейчас же едем туда. А ты срочно поднимай свой зад и приезжай к нам, да пошевеливайся!

И, не добавив больше ни слова, Лукас шарахнул трубку.

– Все, мчим туда, – вслух сказал Лукас и потащил Фриско к выходу.

По дороге Лукас так нещадно давил на газ, что Фриско лишь радовалась отсутствию на их пути кого-нибудь из коллег Джо. Как только машина остановилась около ряда одинаковых, старой постройки, из темно-красного кирпича, «браунстонов», некоторое время назад переделанных в жилые дома многоквартирного типа, Фриско пулей выскочила на улицу. Перебирая ступени, она слышала рядом дыхание Лукаса. В этом доме Джо жила с тех самых пор, как поступила на службу в полицию.

Морщась от сильного запаха чеснока, пропитавшего лестницу, Фриско торопливо поднялась на третий этаж и по коридору бросилась к самой дальней двери.

– Это я, Фриско! Открой! – закричала она, вновь и вновь давя на кнопку ни в чем неповинного звонка.

К счастью, дверь открылась. На пороге стояла Джо, и вид ее был ужасен. Красные от слез глаза опухли, лицо было бледным, будто его вымазали мелом; сомкнутые губы выражали решимость.

– А, это ты… – произнесла она, и губы ее искривились в презрительную усмешку. – И даже Маканну привела с собой.

– Джо, дорогая, ты ужасно выглядишь, – Фриско без колебаний переступила порог и заключила подругу в объятия.

– Я и чувствую себя не менее ужасно, – сказала Джо, пытаясь высвободиться из дружеских рук. Высвободиться ей удалось, но чтобы жест не показался обидным для Фриско, Джо слегка приобняла ее. – Хожу и блюю, блюю… Ты представить себе не можешь, как это отвратительно: что ни съем – тут же выходит обратно…

– Понимаю тебя… – посочувствовала Фриско, проходя вместе с подругой в небольшую, безукоризненно чистую гостиную. – И мне очень жаль.