Текст книги "Военное искусство Александра Великого"
Автор книги: Джон Фуллер
Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Солнце поднялось уже высоко в небо, когда утром 1 октября 331 г. до н. э. Александр снялся с лагеря и повел свою армию против персов. Но когда он увидел, что его правый фланг находится на середине линии фронта персов, он повел наступление, все более заворачивая вправо, чтобы поставить правое крыло войска напротив персидского левого фланга. Это движение по косой вывело крыло Пармениона к персидскому центру; это также вынудило Дария сдвинуть боевой строй влево; чтобы преградить путь своему противнику, он выслал отряд скифской конницы, но, очевидно, она была отброшена, поскольку мы знаем, что Александр «продолжал двигаться боевым строем вправо и его отряд почти целиком оказался за пределами участка, который расчистили и выровняли персы» (Арриан. III).
Карта 11. Сражение при Арбелах
Когда Дарий понял, что, если Александр достигнет пересеченной местности – низких холмов, упомянутых сэром Оурелом Стейном, – его колесницы станут бесполезными, он приказал Бессу выдвинуть правое крыло, состоявшее из скифских и бактрийских всадников, окружить правый фланг Александра и остановить его. Александр сразу разгадал его намерения и приказал Мениду бросить в атаку конницу наемников; Менид вступил в схватку, но, будучи в численном меньшинстве, был отброшен назад. Затем Александр послал в бой со скифами Аристона с пеонийцами и Клеандра с конницей греческих наемников, после чего их строй нарушился и они стали отходить. Но прежде чем они отступили с места боя, Бесс выслал вперед бактрийцев левого фланга, которых он расставил в тылу наступающих скифов, и, когда они пришли к скифам на выручку, на какое-то время перевес оказался на стороне персов. В бой вступили главные силы конницы, и здесь погибли многие воины Александра, павшие под натиском превосходящих сил противника; кроме того, «сами скифы и их кони были гораздо лучше защищены броней» (Арриан. III). Однако македонцы сдержали их атаку и, наступая эскадрон за эскадроном, прорвали их боевой строй.
Кто были эти «македоняне»? Тарн заявляет, что, поскольку единственными македонянами на правом фланге Александра были конники-гетайры, скифы прорвали фланговую оборону и оказались в рядах гетайров (Александр Великий. Т. II. С. 185–186). Мистер Дж. Т. Гриффит и мистер Р. Барн не согласны с этим мнением[144]144
См. Барн А.Е. Заметки о походах Александра / Journal of Hellenic Studies. Т. 72. 1952.332–330. С. 87; Гриффит Дж. Т. Военное искусство Александра в сражении при Гавгамелах / Там же. Т. 68. 1947. С. 80–81.
[Закрыть]. Их возражение сводится к тому, что Арриан употребляет здесь слово «македоняне» не в этническом, а в общем смысле, как и в других случаях, и что в действительности фланговая оборона, а не гетайры, отбросила скифов назад. Барн указывает на то, что у Александра были под рукой копьеносцы Арета и что они, вероятно, находились между скифами и гетайрами, зачем бы ему использовать гетайров, «которых он сохранял для решающей схватки с персидским царем, не используя копьеносцев в качестве прикрытия гетайров?». Гораздо больший интерес, чем эти споры, представляют выводы, которые Барн делает, подводя итог своему описанию сражения.
«Эта часть повествования (пишет он) позволяет видеть, насколько мастерски и экономно Александр расходовал силы своего войска – задействуя отряды фланговой обороны лишь в тех операциях, которые соответствовали их позиции и составу; сначала самые отдаленные фланговые оборонительные отряды от авангарда до арьергарда: Менида, Аристона, Клеандра, все еще сберегая гетайров на фланге основного фронта, прикрытых копьеносцами Арета, агрианами и лучниками».
На этом этапе сражения Дарий попытался извлечь выгоду из временного успеха скифов и бактрийцев, он собрал и пустил в бой колесницы левого фланга против правого фланга фаланги македонян с целью нарушить их боевой порядок. Но его ожидания не оправдались; как только колесницы тронулись с места, их забросали градом копий и дротиков агриане и балакийцы, поставленные впереди фаланги. Началось замешательство, в котором многие возницы были сбиты с колесниц, а те, что прорвались, причинили немного вреда, македоняне расступились и дали им пройти сквозь строй[145]145
Можно только восхищаться дисциплиной и умением войска, способного расступиться и быстро сомкнуть ряды.
[Закрыть], оставив их тем, кто стоял в тылу. Сразу после атаки колесниц или одновременно с ней случились два события. Первое: поскольку Бесс окружал правый фланг Александра, чтобы атаковать его тыла, Александр послал Арета и его копьеносцев напасть на тыл Бесса, и второе: Дарий, увидев со своей высокой колесницы, что Александр послал в бой свой последний мобильный резерв, подумал, что Бессу удался его маневр, и решил, что пришло время начать решительную операцию по окружению. Доказательством этого служит фраза Арриана, что он «привел всю свою фалангу в движение» – имеется в виду боевой строй, – а это могло означать лишь то, что он высвободил всю оставшуюся кавалерию на обоих флангах с целью сокрушить Александра и Пармениона. Что произошло, непонятно, но кажется, он совершил непоправимую ошибку, когда вместо того, чтобы направить левое крыло персидской конницы против гетайров Александра, а остальных послать на помощь Бессу, Дарий всю кавалерию направил к Бессу. Возможно, всадники не расслышали приказ или по непреодолимому инстинкту конников последовали за своим командиром[146]146
В кавалерийских полках напряжение среди людей и животных порой достигает такого накала, что, когда отряду приказывают вступить в бой, соседние отряды либо сами присоединяются к ним, либо просто не в состоянии сдержать своих лошадей. Классический пример этого – когда дважды кавалерийские отряды Лефевр-Десноет– та и Гийо вступали в бой без приказа в битве при Ватерлоо.
[Закрыть], или те, кому было приказано вступить в бой с гетайрами, встретили такой град копий и стрел от копьеносцев и лучников, поставленных впереди, – что, спасаясь, поневоле свернули налево[147]147
Такое случилось в бою под Таганом и Креси. Ни готские кони, ни французская квалерия не могли выдержать града стрел римлян и англичан; и люди и кони инстинктивно сворачивали в сторону.
[Закрыть] и присоединились к тем, кто скакал к Бессу.
Какова бы ни была причина, момент, которого ждал Александр, наступил, и здесь Арриан пишет совершенно ясно: «Когда Дарий вывел всю свою пехоту, тогда Александр велел Арету ударить на конницу, объезжавшую его правое крыло, с намерением его окружить. Сам он вел пока своих солдат вытянутым строем, но, когда на помощь бравшим в окружение его правое крыло пришли всадники и вследствие этого в передней линии варваров образовался прорыв, Александр повернул туда и, построив клином всадников-гетайров и выстроенную здесь пехоту, бегом с боевым кличем устремился на самого Дария. В течение короткого времени сражение шло врукопашную; когда же конница Александра во главе с самим Александром решительно насела на врага, тесня его и поражая в лицо своими копьями, когда плотная македонская фаланга, ощетинившись сариссами, бросилась на персов, Дария, которому давно уже было страшно, обуял ужас и он первый повернул и обратился в бегство» (III. Пер. М.Е. Сергеенко).
А что же тем временем происходило на фланге Пармениона? Исходя из начального расположения персидской армии, ясно, что задачи Бесса и Мазея были одинаковы: окружить одно из крыльев Александра. К сожалению, Арриан ничего не пишет о ходе сражения на фланге Пармениона до того момента, когда Александр предпринял свое решительное наступление. Ситуацию никак не проясняет и Тарн, который придерживается свидетельств, почерпнутых из речи перед сражением, приписываемой Дарию Курцием: задача Мазея будто бы была спасти царскую семью, которую держали в плену в укрепленном лагере Александра, в семи милях от места сражения[148]148
Курций (IV) говорит, что лагерь Александра был расположен недалеко от места сражения на высоком холме; а из Арриана мы знаем (III), что, когда Александр остановился и приказал устроить лагерь, окопав его рвом, он расположил его на или рядом с возвышенностью.
[Закрыть]. Среди тысячи хвастливых слов Дарий будто бы сказал: «Спасите мою плоть и кровь от оков; верните мне моих близких, мать и детей, за которых и сами вы не отказались бы умереть» (Курций. IV). Речь не была непосредственно обращена к Мазею или к Бессу, но к войску, стоявшему вокруг. На основании его призыва – не более чем призыва – Тарн пишет: «Армия имела приказ Дария спасти его семью, которая находилась в лагере Александра» (Александр Великий. Т. II. С. 110). Однако, если Бесс не воспринял это как приказ, отчего бы Мазею воспринимать сказанное именно так?
Здесь нам на помощь приходит Диодор, во всяком случае отчасти заполняя лакуну в рассказе Арриана. Он говорит, что, когда Бесс вступил в сражение с правым флангом Александра, «Мазей на правом фланге с мужественным конным отрядом сражался с такой храбростью, что не одного врага положил к своим ногам в первой же атаке. Затем он приказал двум тысячам кадусейских всадников и тысяче скифских конников обойти вражеский фланг и прорваться через траншеи, которые защищали их обозы»[149]149
Диодор. XVII. Курций (IV) также обращается к этому набегу, однако связывает его с атакой боевых колесниц. Он пишет: «Мазей также привел их в панику, приказав своим 1000 конникам развернуться, чтобы разграбить имущество врага. Плутарх (Александр. XXXII) также говорит, что «Мазей послал всадников в обход поля боя».
[Закрыть].
Ничего не говорится о спасении царской семьи, и вне всяких сомнений, поскольку у Мазея оставались свободные силы, это был тактический маневр, отнюдь не вызванный сентиментальными чувствами, а имевший целью отвлечь Александра или Пармениона и заставить их бросить войска на спасение лагеря. Кроме того, в результате перемещения Александра вдоль линии фронта персов лагерь остался практически неприкрытым.
Этот набег полностью удался; узнав о нем, Парменион спешно послал Полидама к Александру «для того, чтобы предупредить его об опасности и спросить, что делать дальше». Александр отвечал: иди скажи Пармениону, что, если мы выиграем сражение, мы не только вернем нашу собственность, но и прибавим к ней то, что принадлежит врагу, – пусть он посмеется над этой потерей и отважно сражается» (Курций. IV). Хотя Мазей обнаружил царскую семью в лагере, мать Дария Сисигамбида отказалась идти с ним[150]150
То обстоятельство, что старая женщина оставалась в лагере, лишний раз указывает на то, что Александр не выдвинул его к полю сражения.
[Закрыть], поэтому персы ограбили обозы и вернулись обратно тем же путем.
Однако пора возвратиться к центру македонского войска. На правом фланге четыре правых батальона фаланги отчаянно теснили противника; тем не менее Мазей сдерживал два ее левых батальона, так что образовалась брешь между левым батальоном Полиперхона и правым батальоном Симмия.
Именно в этот момент, сообщает Арриан, некоторые из индийских и персидских всадников «прорвались сквозь брешь к повозкам македонцев и напали на сопровождающих, которые по большей части были безоружны и никак не думали, что кто-то может прорваться сквозь строй фаланги, да еще двойной». Это значит, что всадники прорвались и с тыла, и со стороны фронта. Персидские пленные, которых обнаружили вместе с обозом, были освобождены и присоединились к грабежу. Но когда командиры войск, «которые составляли резерв первой фаланги» – то есть тыловой фаланги, – узнали, что произошло, они развернулись и «появились в тылу персов, которые сгрудились вокруг вьючных животных, и многих из них поубивали» (Арриан. III). Одновременно Мазей продолжил атаку на левый фланг Пармениона.
Тарн так комментирует этот эпизод: «Арриан не говорит, почему персидская стража, после того как разрезала фалангу пополам, не зашла в ее тыл, но поскакала в лагерь. В качестве объяснения он приводит тот факт, что, согласно Курцию, «Дарий приказал стражникам спасти его семью и они упустили лучший шанс в этом сражении из ложного чувства привязанности к своему нестоящему царю» (Александр Великий. Т. II. Прилож. 5. С. 187–188). Разумеется, лучшая возможность имелась в начале сражения, а попасть в лагерь проще всего было так, как описывает Диодор, в начале сражения, а не прорываться сквозь двойной строй фаланги.
Но прорывались ли персидские стражники в лагерь Александра, находившийся в пяти – семи милях от места сражения, через тыл второй фаланги? Арриан не упоминает ни о лагере, ни о царской семье; он говорит о «вьючных животных». Далее он говорит о довольно большом количестве персидских пленных, а в лагере вряд ли было их много. Кроме того, если налетчиков, которые «сгрудились вокруг вьючных животных», перебила тыловая фаланга, тогда, если это действительно был лагерь, ее воинам требовалось прошагать по меньшей мере пять миль, а на это ушло бы не менее двух часов.
В действительности они этого не делали, и следует предположить, что персидские стражники не прорывались в лагерь Александра, а «вьючные животные», о которых упоминается, были транспортными животными фронтовой линии, а не македонским обозом, который действительно находился в лагере; освобожденные пленные были захвачены в этом, а не в предыдущем сражении, поскольку иначе они едва ли могли бы присоединиться к налетчикам и сражаться с ними бок о бок. Хотя о транспортных животных фронтовой линии и не упоминается, они должны были там быть, поскольку ни одна организованная армия, древняя или современная, не может действовать оперативно без такого подкрепления. Единственной загадкой остается, почему Александр не поместил этих животных внутри выстроенного им подвижного четырехугольника.
Теперь остается проанализировать с точки зрения военного искусства наиболее интересную проблему этого сражения. С прорывом персидских стражников и индийцев на левом фланге македонцев Парменион оказался в отчаянной ситуации; поэтому он послал вестового к Александру, чтобы известить его о создавшемся критическом положении и просить помощи. Арриан сообщает, что известие пришло к Александру во время преследования Дария; после чего он прекратил преследование, развернул своих гетайров и повел их против персидского правого фланга.
Преследовал ли он Дария? Мистер Гриффит задается этим вопросом[151]151
Курций (IV) говорит, что Александр достиг реки Лик в двенадцати милях от места сражения, а затем развернулся и поскакал на помощь Пармениону, что является абсурдным.
[Закрыть], и это очень важная проблема. Как мог Александр решиться на преследование, когда он почти ничего не знал о ходе сражения, особенно на левом фланге, и хорошо знал, что его правый фланг все еще продолжают теснить? Он не был Рупертом[152]152
Его необдуманное преследование привело к поражению в сражениях при Марстонских болотах и Нэсби в 1644-м и 1645 гг.
[Закрыть], человеком, который сгоряча мог кинуться в погоню, рискуя проиграть сражение, и преждевременное преследование характеризовало бы его как третьеразрядного полководца. Гриффит предполагает, что – хотя это не соответствует рассказу Арриана, но согласуется с действиями Александра в сражении при Иссе – Александр устремился в брешь, образовавшуюся в боевой линии персов, вынудил Дария обратиться в бегство, смял его центр и сразу же устремился направо, чтобы поддержать оборону правого фланга, с трудом сдерживавшую противника. «Согласно этой версии, – пишет Гриффит, – Александр после удачной атаки и бегства Дария повернул на правый фланг со своими гетайрами, чтобы вступить в схватку в том месте, в котором, как он знал, сложилось угрожающее положение, чтобы помочь тому единственному подразделению, про которое он точно знал, что оно нуждается в помощи».
Его первыми противниками были эскадроны левого фланга персов, которые, как уже упоминалось, с боем продвигались вперед, а следующим противником – скифо– бактрийский отряд, открывавший сражение. Он разметал левый фланг персов, а скифы и бактрийцы, увидев, что происходит, поспешно отступили.
Предположение Гриффита согласуется с неясным описанием Курция сражения на правом крыле Александра непосредственно перед вымышленной встречей Александра и Дария на поле битвы. Когда скифы, пишет он, принялись грабить имущество[153]153
IV. Если это соответствует действительности, тогда «подвоз» находился не в лагере. Следовательно, это должен был быть подвозный транспорт первой линии правого оборонительного фланга. Немного погодя Курций говорит, что бактрийцы также разграбляли «имущество врага».
[Закрыть] македонян, появился Арет[154]154
Все, что Арриан говорит об Арете, это то, что Александр, непосредственно перед схваткой, приказал Арету вступить в бой с персидской конницей, которая окружала правое крыло. Он выполнил поручение и вынудил их отступить. Поскольку численность противника превосходила его собственные силы по крайней мере вчетверо, в этом рассказе просматривается какое-то упущение.
[Закрыть] и убил их предводителя. Затем бактрийцы стали теснить Арета, люди которого отступили к Александру. Он остался ими недоволен и послал их вперед на поредевшие ряды бактрийцев – многие уже бросились бежать. Персы тем временем все еще хотели окружить Александра; его спасли агриане, которые «пришпорили коней и бросились на варваров» и, «ударяя их в спины, заставили их обернуться и принять бой» (Курций. IV).
Если бы этот не вполне достоверный рассказ поместить по времени после бегства Дария, а не до него, как делает Курций, это не только подтвердило бы предположение Гриффита, но и заполнило бы брешь в изложении Арриана. В таком случае Александр получил весть от Пармениона, когда преследовал персов и бактрийцев на правом фланге. Так или иначе, если бы он был уже на пути в Арбелы, а он не стал бы преследовать врага легкой рысцой, ни один вестовой не мог бы догнать его и вручить послание, не только потому, что в этом случае он был бы уже очень далеко, но и потому, что вестовому пришлось бы пробиваться сквозь ряды персов. Кроме того, преследователи подняли бы такое облако пыли, что Александра там просто не удалось бы обнаружить[155]155
Курций (IV) пишет: «клубы пыли, поднявшиеся до неба, мешали что-либо видеть»; и Диодор (XVII): «лошади при движении поднимали такую пыль, что Александр и его люди, которые по пятам преследовали врага, не могли видеть, куда поскакал Дарий». Всякий, кто лично наблюдал кавалерийскую атаку в сухую погоду на индийском майдане, может представить, какова же была пыль в сражении при Арбелах. В одном случае автор был свидетелем того, что видимость упала до расстояния от четырех до пяти ярдов.
[Закрыть].
Когда Александр получил послание, – а мы знаем, что он его получил, – он рванулся назад через теперь уже достаточную брешь между его правым оборонительным флангом и наступающей фалангой на помощь Пармениону и вскоре возглавил сражение с крупными силами конников, среди которых, как пишет Арриан, были «парфяне, индийцы и главное войско персов» (III). Это могли быть только персидские стражники, прорвавшиеся через двойную фалангу, и парфяне, которые в начале сражения были на правом фланге персидской линии и которые, видимо, сражались с левым оборонительным флангом Пармениона; они, скорее всего, обошли его и соединились с индийцами и стражниками, когда те грабили македонский транспорт.
Время, которое потребовалось Александру для наступления на центр персов и предполагаемого преследования Дария или, возможно, спасения обороны своего правого фланга, вряд ли составило более часа, от силы – полтора часа, поэтому, скорее всего, через час или через час с небольшим после того, как он прорвал персидский центр, он бросился на помощь Пармениону.
Поскольку известно, что индийцы и персидские стражники прорвали брешь в македонской фаланге сразу после того, как Александр повел в атаку гетайров, возникает вопрос: могли ли они за полтора часа доскакать до лагеря Александра, разграбить его и на обратном пути встретить Александра, спешащего на подмогу Пармениону? Конечно нет, потому что, чтобы достичь лагеря и вернуться назад, им требовалось проскакать десять или четырнадцать миль, и, если они грабили лагерное имущество два часа, пока тыловая фаланга не подошла к лагерю, на весь этот рейд ушло по меньшей мере три часа. Отсюда следует, что, если только Александр не потратил три часа вместо полутора на наступление и преследование Бесса, или, если угодно, на наступление и преследование Дария, налетчики, разграбившие лагерь, никак не могли встретить его на обратном пути, как сказано у Арриана.
Из этого подсчета времени ясно, что персидские стражники и индийцы никогда не совершали набеги на лагерь Александра. При этом – хотя это лишь предположение – прорыв тыловой фаланги и ограбление транспорта фронтовой линии укладываются по времени[156]156
Даже со времени сражения при Мегиддо в 1479 г., первого ясно описанного сражения в истории, можно привести многочисленные примеры сражений, проигранных из-за того, что главной целью войск было разграбление имущества противника или их лагеря.
[Закрыть]; затем, когда вторая, задняя, фаланга сомкнулась и вытеснила их, они решили возвращаться в строй. В каком направлении они двигались, неизвестно, но, поскольку они наверняка видели огромный столб пыли слева от центра сражения, а другой – справа от него, там, где сражался Бесс, – что было бы более естественно для них, чем прорываться в брешь между ними либо для продолжения боя, либо для бегства? В этот момент из второго столба пыли вынырнул Александр во главе конницы гетайров. Это была полная неожиданность, и, прежде чем всадники успели развернуться, Александр обрушился на них.
«Он предпринял конную атаку, самую яростную во всем сражении, – пишет Арриан. – Теснимые эскадронами, все еще в колонне, персы развернулись и сражались с воинами Александра лицом к лицу: здесь не было бросков копий и места для конного маневра, как обычно бывает в кавалерийском сражении, но каждый старался проложить путь сквозь строй противника, тесня его, как если бы это был единственный путь к спасению. Итак, они продолжали сражаться и биться, уже не для чьей-то победы, но для спасения своих жизней. Там пало около шестидесяти гетайров Александра»[157]157
III. Общее описание этого сражения говорит о том, что персы прорубали себе путь к отступлению.
[Закрыть].
Многие персы прорвались сквозь ряды гетайров и бежали.
Александр не стал их преследовать, но ударил по правому флангу персов. Однако там воины уже стали отступать и бежать под натиском фессалийской конницы. Александр развернул гетайров и бросился преследовать Дария. Преследование длилось весь день, пока Парменион продвигался вперед. Александр обнаружил мост через Лик в двенадцати милях от места сражения и оставил здесь своих людей отдыхать; Парменион занял царский лагерь персов в Гавгамелах. В полночь Александр двинулся дальше, все-таки надеясь захватить Дария в плен; однако наутро после сражения, когда он достиг Арбел, он узнал, что птичка улетела на север к Курдским горам[158]158
Дария сопровождал Бесс, а Мазей бежал в Вавилон.
[Закрыть]. Сражение при Арбелах, которое кардинально изменило всю политику античного мира, закончилось.
Хотя потери персов, в основном во время преследования, были значительными, цифры, приводимые Аррианом, Диодором и Курцием, настолько же неправдоподобны, как и цифры, относящиеся к сражению при Иссе. Арриан называет 300 тыс. убитыми и более 300 тыс. пленными; Диодор – 90 тыс. убитыми; Курций – 40 тыс. Цифры для македонской армии более интересны: Арриан приводит цифры 100 человек убитыми, 1000 лошадей убитыми или погибшими оттого, что были загнаны, «и среди них более половины лошадей гетайров», Курций увеличивает цифру павших македонцев до «не менее 300»; Диодор – 500. Оба последних автора среди «множества раненых» называют Гефестиона, Пердикку, Кена и Менида.
Сражение при ГидаспеСреди множества сражений, которые велись захватчиками, вторгавшимися на индийские равнины с северо-запада, первым, записанным в истории, было сражение при Гидаспе, и, по мнению Хогарта, учитывая переправу через реку, оно представляет собой одну из самых блестящих военных операций древности (Ф илипп и Александр Македонские. С. 239).
Начальным пунктом этой знаменитой кампании Александра были Таксилы, и можно принять за истину, что, пока там отдыхала его армия, он узнал от индийского царя Так– сила все, что было необходимо, о природе страны, которую он собирался пройти, и о наиболее удобных маршрутах. Однако об этом ничего не написано, кроме того, что, согласно Плинию, расстояние между Таксилами и Гидаспом, определенное топографами войска Александра Диогнетом и Баэтоном, составляло 120 римских миль (VI) – то есть 110 с половиной английских миль; и что, согласно Страбону, «путь его, по крайней мере, до Гидаспа лежал на юг» (XV).
Перед тем как отправиться из Таксил, Александр узнал, что Пор, царь павравов, чьи владения простирались между Гидаспом и Акесином, занял восточный берег реки Гидасп, чтобы воспрепятствовать переправе. Он приказал Кену, сыну Полемократа, который все еще находился на Инде, разобрать мелкие суда на две части, а тридцативе– сельные галеры – на три части и отправить их на повозках к Гидаспу. Затем, в сопровождении Таксила и 5 тыс. его индийских всадников, он направился туда же. Река была широкой, и вдоль восточного ее берега Пор расставил своих слонов, чтобы контролировать броды. Прежде чем обсуждать, как Александру удалось обойти это препятствие, нелишне осмыслить, где именно переправлялось его войско.
Сведения об этом скудны. Из Фронтина известно, что Александр «повел свою армию через самую высшую точку течения» (I) – то есть выше по течению от своего лагеря; Арриан так описывает это место: «В реку вдавался мыс как раз в том месте, где река образует сильный изгиб; мыс этот густо зарос всяким лесом, напротив него находился остров, лесистый и совершенно безлюдный. Александр, заметив, что остров расположен прямо против мыса, что оба они заросли лесом и могут служить прикрытием при переправе, решил, что войско переправится здесь. Гора и остров отстояли от главного лагеря стадиев на полтораста. По всему берегу стояли сторожевые посты, находившиеся на таком расстоянии, чтобы от одного поста был виден другой и легко можно было слышать приказ, отданный в любом месте. В течение многих ночей со всех сторон слышались крики и всюду горели костры» (V).
Карта 12. Путь следования Александра к Гидаспу
Вдобавок Курций пишет, что «там был остров на реке, более крупный, чем другие, также поросший лесом и удобный для засады, кроме того, в очень глубоком овраге у берега Александр мог спрятать не только пехотинцев, но и коней и всадников» (VIII).
На основе этой информации можно выдвинуть четыре предположения. Первое, высказанное сэром Александром Борном и месье Куром, одним из французских генералов Раджнит Сингха, – что Александр устроил свой лагерь в Джелуме. Эта гипотеза была принята генералом сэром Джеймсом Эбботтом, который в 1848 г. предположил, что из Таксил Александр отправился маршем по маршруту, по которому сейчас пролегает Гранд-Транк-Роуд, к Джелуму, где река делает значительный поворот, но где нет никакого мыса или глубокого оврага; оттуда он прошел маршем десять миль вверх по течению к Бхуна, пересек реку и устроил сражение между ее восточным берегом и Паббскими холмами.
Карта 13. Версия сэра Оурела Стейна о переправе Александра через р. Гидасп
Вторая гипотеза была высказана генералом Александром Каннингемом в 1863 г., в соответствии с ней Александр двигался в южном направлении от Гранд-Транк-Роуд через Солт-Рэндж и вышел к реке около Джалалпура, в 30 милях южнее Джелума; оттуда он прошел маршем восемь миль вверх по течению до Дилавара, где располагался остров, а река делает легкий поворот, но опять же, там нет никакого мыса или оврага; затем он пересек реку у Дилавара и дал сражение на восточном берегу реки недалеко от своего лагеря, расположенного на западном берегу.
В 1931 г. сэр Оурел Стейн после тщательного обследования местности отверг оба эти предположения[159]159
The Geographical Journal, vol. LXXX (1932), pp. 31–46, and Archaeological Reconnaissances in North-Western India and South-Eastern Iran (1937), p. 1—36.
[Закрыть]; первое – потому что долина между рекой и Паббскими холмами (высота 1300 футов) (которая из-за наличия этих холмов и Солт-Рэндж не могла сильно измениться со времен Александра) слишком мала и неудобна для развертывания большой армии; она изрыта многочисленными оврагами, старыми руслами и покрыта кое-где зыбучими песками и очевидно непроходима после дождей даже в жаркую погоду. Хотя вторая версия с этой точки зрения выглядит более убедительной, сэр Оурел Стейн полагает более вероятным, что, поскольку во времена Александра наиболее удобным и исторически более древним путем из нескольких, ведущих из Таксил через Солт-Рэндж, был путь через Чаквал, Ару и Нанданский перевал к Харанпуру, туда, где теперь железнодорожный мост проходит через Джелум, – именно этим путем и воспользовался Александр[160]160
Этим путем шел султан Махмуд Газнийский в 1014 г. и император Бабур в 1519 г. при вторжении в Индию.
[Закрыть]. Это также согласуется с утверждением Страбона, что «Александр двигался на юг», и с сообщением Плиния, что расстояние от Таксил до Гидаспа было 110 с половиной миль, что приблизительно соответствует этому пути, в то время как путь по Гранд– Транк-Роуд до Джелума составляет около 80 миль. В Харанпуре, теперь крупном селении возле Джелума, река течет в одном русле с хорошо очерченными берегами и достигает полумили в ширину, и именно здесь, предполагает сэр Оурел Стейн, Александр разбил свой лагерь. Далее, считает он, Александр прошел маршем семнадцать с половиной миль вверх по течению к Джалапуру; в этом месте, хотя река здесь лишь чуть-чуть изгибается, есть хорошо обозначенный мыс Мангал-Дев, который возвышается примерно на 1100 футов над руслом реки. Сразу на восток от города расположено широкое извилистое старое русло Канда-Кас, которое Стейн соотносит с «глубоким оврагом» Курция и добавляет: нигде по всему течению Джелума нет местности, которую можно описать как мыс или гряду. Мыс, а не остров или изгиб реки – является важным ключом, поскольку ландшафт вряд ли сильно изменился со времени Александра. Канда-Кас впадает в Халкиванское ущелье, северное ответвление Джелума, которое с апреля по август нельзя перейти вброд. Оно омывает остров Адмана, самый большой из островов в этой части Джелума. В 1931 г. остров был семи миль в длину с максимальной шириной в полторы мили и густо порос лесом. Поскольку все приметы, кроме «значительного изгиба реки»[161]161
Возможно, что Птолемей принял незначительный изгиб реки вокруг мыса за значительный, поскольку он никогда его не огибал, чтобы на него взглянуть.
[Закрыть], совпадают с описаниями Арриана, Курция, Плиния и Страбона, – Джалалпур считают наиболее вероятным местом переправы Александра[162]162
Четвертое предположение высказал профессор Б. Брелоер в своей работе «Alexander Kampf gegen Poros» (1933). Оно заключается в том, что Александр двигался путем Гранд-Транк, разбил лагерь у Джелума и пересек реку в двух с половиной милях ниже укрепления Манглы – 13 миль выше Джелума, – а оттуда прошел 15 миль вниз по левому берегу и вступил в битву с Пором. Это отрицается Стейном в Arch. Rec.
[Закрыть]. Но как полагает сэр Уильям Тарн, этот вопрос может счесть решенным лишь после того, как удастся с помощью археологических раскопок установить местонахождение Букефалии, которую Александр велел построить на месте переправы после сражения.
Предполагается, что Александр разбил лагерь у Xаранпура; напротив него на восточном берегу Гидаспа расположился Пор с большим количеством боевых слонов. Численность его армии оценивается по-разному: Арриан приводит цифры: 40 тыс. всадников, 30 тыс. пехотинцев, 300 боевых колесниц и 200 слонов (V); Диодор называет 3 тыс. всадников, более 50 тыс. пехотинцев, более 1000 колесниц и 130 слонов (XVII); Курций, который не указывает количество всадников, говорит о 30 тыс. пехотинцев, 300 колесницах и 85 слонах (VIII).
Поскольку все места переправы находились под наблюдением пикетчиков, имевших в своем распоряжении слонов, Александр понял, что его кони не смогут переплыть реку ни вплавь, ни на плотах, поскольку испугаются трубных звуков. Он подготовил серию обманных маневров. Пока небольшие отряды занимались поисками возможных мест переправы, он разделил свою армию на две колонны и отправил их вверх и вниз по реке, как если бы они искали место, где перейти реку. Кроме того, незадолго до того, как начались дожди и река вздулась и разлилась, он отовсюду свозил зерно в свой лагерь, чтобы Пор решил, будто он решил остаться там, где стоит, до сухой погоды. Тем временем его корабли исследовали русло реки, после чего он приказал набить соломой шатровые кожи и превратить их в плоты. Однако, как пишет Арриан, он искал места, где можно переправиться через реку незаметно для врага (V).
Наконец – и, несомненно, лично все проверив, – Александр решил попытаться переправиться у мыса напротив острова, описанного Аррианом; он решился на маневр, почти идентичный маневру генерала Вольфа в его Квебекской кампании 1759 г. Под покровом ночи он посылал конницу к разным точкам переправы вдоль западного берега с приказом производить как можно больше шума и время от времени выкрикивать боевые кличи; после того как Пор несколько ночей гонял своих слонов туда-сюда по берегу, чтобы помешать предполагаемой переправе, он наконец утомился, отвел слонов в лагерь и ограничился тем, что расставил разведчиков. «Когда Александр понял, что Пор более не опасается ночной переправы, он применил следующий стратегический маневр»[163]163
Переправа Ганнибала через Рону настолько напоминает переправу Александра через Гидасп, что кажется, будто он воспользовался опытом последнего (см. Л и в и й. XXI, 26–27). Полибий (III, 46) дает интересное описание плотов, примененных Ганнибалом для переправы его слонов. Возможно, плоты Александра для переправы лошадей были сходной конструкции.
[Закрыть]: вверх по течению он расположил посты часовых так, чтобы каждый из них видел и слышал другого, и приказал им устроить шум и разжечь костры, пока в лагере шли явные приготовления к переправе.
Прежде чем изложить план Александра, следует назвать имена его полководцев, поскольку в его армии произошли большие перемены со времени его сражения под Арбелами. Подразделения гетайров, недавно организованные на основе пяти гипархий, находились под командованием Гефестиона, Пердикки, Кратера, Кена и Деметрия. Количество батальонов фаланги были увеличено с шести до семи; ими командовали Антиген (который заменил Кена), Мелеагр, Полиперхон (брат Пердикки), Алкест (брат Аминта), Аттал, Горгий и Клит Белый. Селевк командовал гипаспистами, а Таврон – лучниками; возможно, во время сражения все легковооруженные войска были под командой последнего.
Александр предложил один из самых интересных вариантов переправы через хорошо охраняемую реку. Противника следовало держать в неведении, чтобы воспользоваться фактором внезапности, для этого основная ударная сила должна была быть немногочисленной, чтобы успеть переправиться под покровом ночи; но одновременно у врага не оказалось слишком уж большого численного перевеса. Пытаясь разрешить эти, казалось бы, неразрешимые противоречия, Александр решил оставить Кратера для отвода глаз в Харанпуре с достаточно сильным войском и организовать переправу в два этапа: главная группа под его командованием должна была переправляться у Джалалпура, а вторая укрыться в выбранных местах между Харанпуром и Джалалпуром. Переправившись с основной группой, Александр собирался заставить индийцев, наблюдавших за местами переправы, покинуть свои позиции, и тогда сможет переправиться вторая группа, которая затем с ним соединится. Так Тарн интерпретировал темное место из Арриана (Александр Великий. Т. II. Прилож. 6. С. 190–191), и, если он прав, отсюда следует, что броды, о которых идет речь, должны были находиться немного западнее Джалалпура. Детали этого плана следующие.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.