Текст книги "Тайна спящих великанов"

Глава 16. Путь к реке Хильтанос

Несколько последующих дней пикси и гном шли на запад в сторону реки Хильтанос. Постепенно на горизонте проступали очертания горной цепи, именуемой Поперечным отрогом. Отряд двигался без лишней спешки. Завидев цветочную поляну, малыш всякий раз нырял в неё и резвился в ромашках, гвоздиках и колокольчиках. На прогалинах дремучего леса часто попадались целые луга, усеянные клевером, одуванчиками и фиалками.

Тимпания нашла колокольчики, сорвала и вручила всем троим головные уборы, сделанные из бутонов.

Прадио Марисий, отказавшийся променять свой остроконечный колпак на цветочный бутон, смотрел на пикси и слабо улыбался. Он не бегал и не прыгал. И вовсе не потому, что был стар настолько, что заправлял бороду за пояс.

Но, скорее, по той причине, что гномы по своему характеру намного более сдержанные, нежели пикси. Призвание, заключавшееся в записи умных мыслей в книги, отнюдь не располагало к постоянной весёлости. Зато Призвание пикси, состоявшее в любви к музыке, делало их праздничными и беззаботными.

– Нам нужно отыскать проход через Поперечный отрог! – Гном указал на растущие на горизонте горы. – Где-то в этих местах имеется сквозной путь через два ущелья. Но я точно не знаю, где именно…

– Мы ищем какой-то разлом? – Труфф поправил колпак из синего колокольчика, постоянно сползающий на лоб. – Он похож на трещину в горе?

– Да, – кивнул гном. – Во время древнего землетрясения Поперечный отрог раскололся на несколько частей. В результате образовались трещины, через которые этот горный массив можно преодолеть, не взбираясь на заснеженные вершины.

Тимпания, Труфф и малыш смотрели на гнома, ожидая продолжения. Они совершенно ничего не знали о географии Борогвинского леса к востоку от реки Хильтанос. Пикси впервые в жизни оказались настолько далеко от дома и хорошо осознавали: им очень повезло встретить карлика, хоть немного знавшего здешние места. Малыш же постоянно вспоминал папу с мамой и просился к ним. Тимпания старалась занять его каким-нибудь интересным делом: швырять шишки в лужи, гонять лесных зверьков или осматривать камни, покрытые мхом, в поисках «спрятанных сокровищ».

– Лес у Поперечного отрога крайне непопулярен у карликов, – продолжил после паузы Прадио Марисий. – Как видите: за все время нашего путешествия от ручья Гировалес к Поперечному отрогу мы не наткнулись не только на поселения карликов, но даже не встретили ни одного из них. Эти места заброшены.

– Почему? – Тимпания помогла малышу перебраться через рухнувший ствол дерева. – В Поперечном отроге таятся опасности?

– Весьма серьёзные! – откликнулся гном.

– Настолько, что карлики вовсе избегают этих мест? – напрягся Труфф.

Путешественники шли сквозь дремучий лес. Местами попадались холмы и цветочные поляны, однако лес оставался тихим и молчаливым. На небе сияло солнце и плыли редкие облака. Солнечные лучи проникали сквозь кроны деревьев, освещая коричневую землю, покрытую хвойными иголками. В воздухе остро пахло прелой землёй и трухлявыми пнями. Эти пни периодически попадались на пути. Рядом с ними лежали рухнувшие стволы деревьев, густо обросшие мхом. Некоторые стволы полностью рассыпались в труху, изъеденные червями и жуками-короедами. Атмосфера леса, невзирая на полдень, выглядела загадочной и таинственной.

– Поперечный отрог так просто не преодолеешь… Здесь множество тупиков и глухих ущелий. – Гном опасливо посмотрел на окружающие деревья и, понизив голос, произнёс: – Здесь живут бадвальны!

– Кто такие бадвальны? – Малыш подбежал к гному и вытаращил глаза. На его крохотной головке возвышался огромный фиолетовый колпачок, сделанный из бутона лесного колокольчика.

– Бадвальны – род многолетних растений семейства Ушлоганы Необыкновенные… – гном понизил голос так, что заговорил почти шёпотом. – Это живые деревья. По легендам, внутри такого дерева живёт заколдованный человек.

В основном замурованными в дерево оказываются дровосеки, которых леший поймал за вырубкой леса. Когда человека замуровывают в дерево, оно оживает, превращаясь в бадвальн.

– Но ведь в Борогвинском лесу не осталось людей, – отозвалась Тимпания, перешагивая через огромный корень. – Ты, Прадио, сам говорил, что люди давно покинули эти места, вернувшись в Сарфоллайн.

– Так и есть, – кивнул гном. – Но бадвальны практически бессмертны. Люди, которые заключены внутри деревьев, могут жить очень и очень долго.

– Ожившие деревья живут много сотен лет, скитаясь по лесу… – Труфф наморщил лоб, припоминая страшилки о бадвальнах, которыми его потчевали родители. Они пытались отбить у Труффа неистребимое желание бродить по Борогвинскому лесу в поисках приключений. – Мои родители, когда я был маленьким, рассказывали о «корненогих» – оживших деревьях с замурованными в них людьми или карликами. Леший так наказывает тех, кто причиняет вред лесу.

– Корненогие – ещё одно название бадвальнов… – кивнул гном, стараясь говорить как можно тише. – Я отчаянно не рекомендую вам пробуждать этих существ. Пока бадвальны спят – они безобидны. Но если проснутся, то запросто могут начать нас преследовать. Они гоняются за непоседливыми карликами и могут даже раздавить, смеха ради!

– Чушь! – заявил Труфф, недоверчиво задрав подбородок. – Бабкины сказки! Я слишком взрослый для того, чтобы меня можно было напугать историями о бродящих деревьях. Бадвальны – выдумка!

– Вовсе нет! – Прадио Марисий придал своему голосу всю серьёзность, на которую был способен. – Всё, что тебе рассказывали о бадвальнах, – чистая правда. Возможно, на западном берегу реки Хильтанос живых деревьев немного, однако в окрестностях поселения гномов Пиперфью, откуда я родом, бадвальны встречаются довольно часто. Здесь, у Поперечного отрога, их особенно много!

– О-го-о-о-о… – Малыш испугано начал озираться по сторонам. – Бадвальны похожи на нас, пикси!

– Чем это, интересно, – усомнилась Тимпания, – они похожи?

– Мы так же точно гоняемся за муравьями, давя их! – Малыш впервые в жизни говорил очень серьёзно. – Точно так же поступают кор-неногие. Теперь я понимаю, каково приходится жукам и стрекозятам, которых мы, пикси, преследуем смеха ради!

Труфф и Тимпания закивали, признавая правоту малыша. Оставшись без родителей, карапуз взрослел на глазах, задумываясь о вещах, которые другие дети даже не замечают. Сейчас, например, он сам, без подсказки взрослых, понял: давить муравьёв и прочих жуков – очень глупо. Ведь для кого-то большого и страшного (например, для бадвальна) ты тоже муравей.

Пикси и гномы преодолели рухнувший ствол дерева. Такой необъятный – в пять раз выше гнома, – что его было сложно обойти и почти невозможно перелезть. Пришлось найти яму под стволом – русло высохшего ручья – и проползти под деревом. После этого путешественники начали боязливо озираться.

– Идём тихо-тихо… – Труфф приложил палец к губам. – Ни звука!

Гном кивнул, обрадованный, что пикси хоть чему-то научились. Дорога давалась гному труднее всего: мало того, что он был самым старым в отряде, так ещё волок за собой каменный механизм. Он категорически отказывался его бросать, утверждая, что это «великая находка, которая будет оценена в будущем». На что пикси пожали плечами и предоставили гному возможность тащить механизм самостоятельно. Тот пыхтел, кряхтел, но упорно волок шестерёнки, привязав верёвками к спине. Пикси при всём желании не смогли бы ему помочь: для них находка была слишком тяжела. Гном, который выше пикси почти в два раза, – и тот выбивался из сил, часто останавливался и отдыхал.

Путешественники двигались дальше и к полудню третьего дня после того, как они покинули ручей Гировалес в Сипатолейских горах, малыш указал на один из дубов. Он стоял между других столь же старых и могучих деревьев, но, в отличие от соседних стволов, на этом дереве проступило лицо старика. Оно возникло прямо в стволе. Огромное старческое лицо, покрытое корой-морщинами. Деревянные глаза бадвальна были закрыты. Кора под носом покрылась мхом, и, казалось, у бадвальна выросли усы. Пышные и зелёные. Вместо рта на дереве имелось огромное дупло. Края дупла – губы – состояли из чёрной потрескавшейся коры. Бадвальн был самым обыкновенным деревом, но с лицом на середине ствола. Сейчас он спал.

Труфф испуганно замер и приложил палец к губам. Тимпания расширила глаза и двинулась дальше на цыпочках. Малыш раскрыл рот. Он становился у него всё больше и больше по мере того, как путешественники, держась за руки, осторожно огибали спящего Бадвальна. Разбудить живое дерево (о, ужас!) было последним, чего они желали в этой жизни. По-иному бадвальнов называли «корненогими». Живые деревья населяли каждый дремучий лес в Туманных Землях. Учитывая, что лесов на континенте было великое множество, огромное количество бадвальнов пряталось в их самых потаённых уголках.

В Борогвинском лесу лёгкий летний ветерок колыхал листву. Дремучие ели сменились столь же дремучими дубами, раскинувшими свои кроны на невероятную ширину. Пикси и гном старались ступать тихо и неслышно. Они были такими маленькими по сравнению с огромными дубами, что те попросту их не замечали. Карлики прятались в траве, растущей на полянах между дубами, и даже с высоты человеческого роста их было трудно разглядеть. И всё же, на всякий случай они старались не шуметь.

Лес потемнел. Сказывалась близость Поперечного отрога. Высокая горная цепь закрыла весь западный горизонт. Деревья росли плотно друг к другу. Дубы смешались с елями. Под ногами шелестел ковёр из листьев вперемешку с сухими иголками. В воздухе пахло сыростью, смолой и прелой землёй.

Пока пикси боязливо осматривали деревья, малыш периодически тыкал пальцами в некоторые из них. Бадвальном оказывалось каждое десятое дерево. На стволах имелись самые разные лица. Но все они были как один – старые, с кустистыми бровями-мхом и зелёными усами. Ртом каждому служило дупло. Такие дыры в дереве образовывались в случае, если обламывалась ветка, и её остаток выгнивал. Дырка от ветки в стволе расширялась, а края обвивали валики из наростов коры.

У некоторых бадвальнов на лицах бугрились огромные бородавки, из которых росли мелкие веточки. Такие бородавки Прадио Марисий назвал капом. Некоторые наросты в сыром лесу покрылись не только мхом, но и белым лишайником. Такие деревья выглядели особенно старыми и дремучими. Их пышные брови топорщились во все стороны.

– Где-то здесь должен быть проход, именуемый Синон-Килион. – Гном повёл спутников в сторону просвета, обнаружившегося между двумя горными пиками. – Перед нами ущелье, надвое расколовшее Поперечный отрог.

– Может, нам стоило спуститься ниже по реке Гировалес? – Тимпания испуганно осматривала спящих бадвальнов. Ей не нравилось это место. – Скажи: есть ли иной путь, посредством которого гномы огибают Поперечный отрог? Ведь вы каким-то образом путешествуете на запад?

– Конечно, можно было бы спуститься по ручью Гировалес до его впадения в реку Хильтанос, но тогда мы просто вернулись бы к острову Юдовиль. На который не сумели бы перебраться, поскольку у нас нет лодок. Тогда нам пришлось бы спуститься ещё южнее, воспользоваться проходом через Сипатолейские горы. Но проход через упомянутые мной горы, во-первых, потребовал бы от нас потратить почти месяц пути. Во-вторых, в Сипатолейских горах, также именуемых людьми горами Тар-Ургон, водятся тролли. Встреча с ними не сулит ничего хорошего. Ни людям, ни карликам. Когда-то существовала Цивилизация Троллей, однако она давно рухнула, а тролли одичали. Поэтому выбранный мною путь наиболее безопасный.

– Ты уверен, что проход Синон-Килион где-то здесь? – Труфф кутался в кафтан, сшитый на скорую руку из листьев подорожника. – По мне, так перед нами непроходимая горная гряда.

Труфф указал на горную цепь, покрытую лесами. На вершинах гор лежали снежные шапки. В лесах, невзирая на летний полдень, плавал туман. Насколько можно было судить, стоя у подножия гор, туман плыл между деревьями, похожий на реки из белого киселя.

– Проход расположен прямо перед нами! – упрямо повторил гном. – Вот, глядите! Мы вышли на тропу, которая петляет между двумя горными цепями!

Пикси действительно набрели на кривую тропинку, уводящую вверх. Судя по её узким краям и извилистому направлению, тропинку проложили Волшебные Народцы. Было это давно, и она выглядела старой и заброшенной. Прямо на ней местами выросли деревья. Другие отрезки тропинки были перегорожены обвалами и оползнями. Лишь благодаря тому, что в некоторых местах тропа вилась под деревьями, её не смыл дождь и не забросал сухими иголками ветер. Земли здесь были до того глухие, что даже карлики никогда сюда не забредали. Учитывая, что между обычными деревьями спрятались ещё и спящие бадвальны, присутствие Человека Неразумного или злых Волшебных Народцев (навроде троллей у Поперечного отрога) можно было вообще не опасаться.

– Я устал! – Малыш присел на камень, торчащий из земли. – Давайте отдохнём.

Дорога постоянно шла вверх. В первые дни странствие от подножия Сипатолейских гор с ручьём Гировалес на север сквозь Борогвинский лес было лёгким. Однако со временем оно превратилось в тяжёлое и изматывающее путешествие. Особенно сильно пикси начали уставать, когда повернули на запад и земля под ногами начала подниматься в гору. В первой половине сегодняшнего дня трава постепенно исчезала по мере того, как путешественники взбирались всё выше и выше на Поперечный отрог.

– Вот, держи! – Труфф собрал несколько желудей и дал их малышу, сгорбившемуся на камне. – Сейчас разгар лета и дубы почти не дают желудей. Нужно поискать какие-нибудь грибы или ягоды.

– Я нашла мышиный горошек! – Тимпания сорвала сухие початки растения, спрятавшегося под корнями дуба, вскрыла их, извлекла крохотные зёрнышки и дала карапузу. – Предлагаю устроить привал и хорошенько подкрепиться.

– Согласен. Давайте отдохнём. – Труфф устало присел на рыжую от хвои землю и растянулся на спине. – Как же хорошо вытянуться на мягкой земле после долгого пути!

Над головой не было видно даже кусочка неба. Всё заслонили ели, сосны и редкие дубы, раскинувшие над землёй свои необъятные кроны. Другую половину мира закрывала горная цепь, через которую следовало отыскать проход. Тропинка вилась всё выше и выше и, судя по всему, приводила к единственному в этих местах проходу через Поперечный отрог. Едва путешественники отдышались, как самый старший из них поднялся и отряхнул балахон.

– Ладно, хватит! – сказал гном. – Нужно идти дальше. Скоро настанет ночь. У меня нет никакого желания спать в окружении бадвальнов.

Глава 17. Страшный пень

Проход сквозь горы под названием Синон-Килион обнаружился ближе к вечеру. Кривая тропа вилась сквозь лес, огибала высокие скалы и под конец дня нырнула в провал. Ещё несколько раз обошла вокруг замшелых камней и вывела в узкое ущелье. Под ногами путешественников хрустел битый камень – они забрались высоко в горы. Здесь не было травы, подлеска и даже деревья росли редкие и кривые. Повсюду лежали голые камни, покрытые разноцветным лишайником до такой степени, что невозможно было определить, базальт это или гранит.

– Проход был назван по имени двух троллей: Синона и Килиона, – которые, якобы ударив палицами гору, заставили скалы разойтись в стороны. – Гном шёл первым, увлекая за собой спутников. – Это якобы случилось во времена Цивилизации Троллей. То есть давным-давно. Такова старая легенда, которая, однако, известна всякому живущему в этой части Борогвинского леса.

– Но ведь ты говорил о землетрясении… – напомнил малыш, проявлявший живой интерес ко всему необычному, – разомкнувшем горы!

– Так и есть: всему виной землетрясение! – кивнул Прадио Марисий. – Легенда о троллях Синоне и Килионе – вымысел.

– Если это вымысел, почему проход назван их именами? – задал резонный вопрос малыш. —

Значит, сказание о троллях может быть вовсе не легендой?

Гном впервые не нашёлся с ответом.

Путешественники вошли в проход между скалами. Мощная скала разомкнулась, открыв выход на противоположную сторону Поперечного отрога. В каменных стенах повсюду виднелись полосы – следы древних отложений. Почти везде полосы располагались сверху-вниз или под углом. Казалось, какой-то великан перевернул горы с ног на голову и снова уложил. На самом деле, это была работа множества древних землетрясений.

– Как выглядят тролли? – спросила Тимпания. – Ты, гном, несколько раз упоминал о них, заявляя, будто они живут в Сипатолейских горах, карауля переход через реку Хильтанос.

– Да, точно! – подхватил Труфф. – Как отличить тролля, например, от турригана? Тролли ведь тоже похожи на великанов?

– Очень точная догадка! – согласился гном. – Тролли очень высокие и сильные существа. Они вдвое превосходят ростом людей и вчетверо шире в плечах. Как я говорил, Сипатолейские горы также именуются Тар-Ургонскими горами. Именно в них троллей живёт видимо-невидимо. Люди, поселившиеся южнее Тар-Ургонских гор, называют свою землю Сарфоллайном. Точнее – Пять Королевств Сарфоллайна, поскольку Сарфоллайн как географическая территория значительно превышает Пять Королевств, которые люди там выстроили. Люди защищают свои королевства от троллей в течение многих сотен лет. К счастью, тролли тратят все свои силы на борьбу с людьми, а люди борются с троллями. Поэтому троллям некогда досаждать нам, Волшебным Народцам, и они не обращают внимания на Борогвинский лес. Хотя раньше они периодически спускались с Сипатолейских гор и бродили по Зерании, вооружённые до зубов.

– Понятно, откуда взялась легенда о троллях Синоне и Килионе, создавших проход, названный их именами! – Труфф скривился, осматривая отвесные стены. – Она придумана людьми!

– НЕТ! НЕ ЛЮДЬМИ! – пророкотал грубый старческий голос. – ЭТУ ЛЕГЕНДУ ВЫДУМАЛИ МЫ, БАДВАЛЬНЫ! ЧТОБЫ ОТПУГИВАТЬ ВСЯКОГО, ВСТУПИВШЕГО В ПРОХОД!

Голос, казалось, шёл из-под земли.

Труффу, Тимпании и малышу он напомнил рык турригана, который пытался их раздавить в заколоченном доме. В результате чего пикси были вынуждены открыть портал и оказались в угольных залежах.

– НЕ СТОИТ ДОВЕРЯТЬ ВСЕМ ЛЕГЕНДАМ!

Нынешний голос был похож на рокот турригана, но казался немного иным. Тогда в голосе скрежетали камни. Сейчас скрипело старое дерево.

Гном и пикси испуганно замерли. Прямо перед ними из полумрака выступил огромный пень. Он возник в середине прохода, преградив путь. Пень передвигался на длинных корнях, отчего походил на паука. Некоторые корни были обломаны, другие – засохли. Пень волочил их за собой, отчего они напоминали сломанные ноги.

Путешественники попятились. Пень оказался намного выше всех их вместе взятых. Внизу, у самых корней, на нём проступило грубое и злобное лицо. Глаза-дырочки, горевшие зелёным, располагались далеко друг от друга. Вместо носа торчал обломанный сучок, а рот представлял собой гнилую полость. Передние корни служили пню бородой, а кривые куски обломанной коры – волосами. Из-за того, что пень был частично спилен, частично обломан, казалось, волосы у него стоят дыбом.

– СТОЙТЕ НА МЕСТЕ! ВАС СЮДА НЕ ЗВАЛИ! – пророкотал пень. И добавил: – ПРОХОД ЗАКРЫТ ДЛЯ ВСЕХ!

Пень перегородил трещину в горе. Многочисленные ноги-корни (которые также служили руками) уперлись в обе стены узкого прохода. Он раскрыл рот, обнажив кривые зубы-деревяшки. Пень всеми силами старался выглядеть злым, словно говоря: «Не связывайтесь со мной. Уходите подобру-поздорову!»

Пока Труфф и Тимпания заслонили собой малыша, пятясь назад, гном вышел вперёд. Он не выглядел испуганным. Скорее, наоборот: ему было интересно пообщаться с настоящим бадвальном…

– Весьма любопытное создание! – Прадио Марисий с интересом разглядывал движущийся пень. – Ты кто такой?

– Для бадвальна ты слишком короткий! – встрял Труфф. Он испугался, но постарался всем своим видом продемонстрировать (перед Тимпанией в том числе) свою удаль, хотя грубить столь страшному созданию даже самому Труффу казалось большой глупостью. Пень легко мог проглотить самоуверенного пикси. Труфф представил, как он пропадает между гнилыми зубами-деревяшками, и содрогнулся. – Ты не похож на бадвальна! – Глаза гнома расширились. – Хотя… какое-то сходство есть. Тимпания решила: именно так выглядит «научный интерес» в глазах исследователя. Страх перед неизвестным отступает перед страстью раскрыть очередную тайну, которыми полнились Туманные Земли. – Я – СПИЛЕННЫЙ БАДВАЛЬН! – В голосе пня послышалась горечь. – МЕНЯ СРЕЗАЛИ ТРОЛЛИ! – Синон и Килион? – догадался Труфф. Тимпания цыкала на мальчика-пикси, но тот во что бы то ни стало решил показать бесстрашие. – Значит, это не легенда? Про двух троллей, ударивших палицами о гору и открывших этот проход? Они ещё и тебя спилили? Между делом? – Наверное, потому спилили, что ты им тоже преградил путь? – подала голос Тимпания и улыбнулась. – Что ж… весьма похвально с их стороны! – Они правильно сделали! – пояснил Труфф, надеясь, что его голос дрожит не слишком сильно. – КОНЕЧНО, ЭТО СДЕЛАЛИ НЕ СИНОН И КИЛИОН! – грубо оборвал пень. – МНОГО ЛЕТ НАЗАД, КОГДА ДЕРЕВЬЯ В ЭТОМ ЛЕСУ БЫЛИ ЕЩЁ МАЛЕНЬКИЕ, МЕНЯ СРЕЗАЛИ ДРУГИЕ ТРОЛЛИ, ИМЁН КОТОРЫХ Я КАК-ТО НЕ ПОДУМАЛ СПРОСИТЬ. НЕКОГДА БЫЛО, ПОСКОЛЬКУ ОДНИ ТРОЛЛИ ДЕРЖАЛИ МЕНЯ ЗА СТВОЛ, А ДРУГИЕ – ПИЛИЛИ. ТРОЛЛИ – ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА!

– Почему ты не умер? – Гном сгорал от любопытства. – Я полагал, что бадвальн после того, как его спилят, засыхает навеки!

– ТВОИ ИСТОЧНИКИ ГЛУБОКО ЗАБЛУЖДАЮТСЯ! – пророкотал пень. – ПОСЛЕ ТОГО, КАК БАДВАЛЬНА СПИЛЯТ, ЕГО ЛИЧНОСТЬ ДЕЛИТСЯ НА ДВЕ ЧАСТИ.

– Понятно… – Труфф задумался. – Но если твоя первая личность находится перед нами в виде пня, то где ствол?

– ИЗ СПИЛЕННЫХ БАДВАЛЬНОВ ДЕЛАЮТ ВОЛШЕБНЫЕ ДВЕРИ! – Пень говорил злобно. Ему очень не нравились тролли, а также их охота на живые деревья. – ТАКАЯ ДВЕРЬ, ОБЗАВЕДЯСЬ ЛИЧНОСТЬЮ, СТАНОВИТСЯ ЖИВОЙ И НИКОГО НЕ ПУСКАЕТ, МНОГИЕ ВЕКА ПРИСЛУЖИВАЯ ТРОЛЛЯМ В ЗАМКАХ, КОТОРЫЕ ОНИ СТРОЯТ В ГОРАХ.

– Так вот откуда берутся живые двери в замках людей и троллей! – догадался гном.

Он кое-что придумал и попытался обойти пень сбоку. Прадио Марисий решил заговорить спиленного бадвальна, усыпив его бдительность:

– Откуда тогда взялись имена Синон и Килион?

– ЛЕГЕНДА О НАЗВАННЫХ ТОБОЮ ТРОЛЛЯХ ВЫДУМАНА БАДВАЛЬНАМИ И ПЕРЕСКАЗАНА ДРУГИМ ВОЛШЕБНЫМ НАРОДЦАМ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОНИ НЕ ТРЕВОЖИЛИ САМИХ БАДВАЛЬНОВ, ЖИВУЩИХ В ЭТИХ МЕСТАХ! Солнце садилось за горизонт. Вершины Поперечного хребта окрасились в оранжевый цвет. В воздухе запахло морозом. В горах вечер наступает быстро. Пикси переминались с ноги на ногу. Никому не хотелось остаться на ночь в скалах. Здесь было холодно и страшно. Пень заметил, как гном пытается его обойти, и угрожающе выставил перед собой острые корни: – СТОЙ НА МЕСТЕ! НИКТО НЕ ПРОЙДЁТ К СИПАТОЛЕЙСКИМ ГОРАМ! Гном отшатнулся. Труфф резонно заметил: – Вообще-то, мы двигаемся с обратной стороны. То есть от Сипатолейских гор, а вовсе не к ним. Если ты этого, старая кочерыжка, ещё не заметил. Так что пропусти нас. Обещаю, мы забудем об этом недоразумении и не станем мстить тебе за то, что ты попытался нас остановить! – СТАРАЯ КОЧЕРЫЖКА? – Пень угрожающе надвинулся на Труффа. Спиленный бадвальн плотно прижимал корни к обеим стенам так, чтобы никто не сумел проскользнуть мимо него. – КОГО ЭТО ТЫ НАЗВАЛ… – С чего ты взял, что можешь указывать карликам, где и как им путешествовать? – перебил гном, воинственно выпятив подбородок. – Всякое Волшебное Создание бродит там, где ему вздумается! Не спрашивая разрешения всяких там спиленных деревьев, по глупости угодивших в лапы троллей!

– МЕНЯ ПОСТАВИЛИ СТОРОЖИТЬ ЭТОТ ПРОХОД ДРУГИЕ БАДВАЛЬНЫ! – злобно пробормотал пень.

– Тогда пропусти нас. Мы уйдём и больше никогда не потревожим твоих бадвальнов. Ведь мы их уже и так миновали! – напомнил гном. – Пока ты тут прохлаждался…

– НЕТ! НИКТО НЕ ПРОЙДЁТ!

– Понятно… – Труфф пожевал губами. – Значит, будем пробиваться с боем!

Пикси бросился вперёд, намереваясь проскользнуть под пнём, но один из корней обвил карлика, сжал его и отбросил назад. Труфф упал на битые камни, несколько раз кувыркнулся через голову и остановился у ног Тимпании. За её спиной прятался малыш. Труфф был весь в синяках и грязный, как поросёнок. Из носа потекла кровь.

– Я ВЕДЬ СКАЗАЛ: НИКТО НЕ ПРОЙДЁТ!

– Ладно. Мы всё поняли. Сейчас мы уйдём. – Гном мгновенно утратил интерес к проходу через Поперечный отрог и начал пятиться. – Но в таком случае мы спалим весь лес. Вместе с бадвальнами.

– ПОЧЕМУ ВЫ ТАК СДЕЛАЕТЕ? – не понял пень. – ЗАЧЕМ СЖИГАТЬ ЛЕС?

– В наказание за то, что ты нас не пропустил! – Старый гном оказался на удивление зловредным, хотя, на первый взгляд, выглядел «добрым дедушкой». – Это будет урок тебе и другим твоим сородичам! То есть наказание. За несговорчивость!

Пень угрожающе надвинулся на карликов:

– ТОГДА Я ПРЯМО СЕЙЧАС ПРЕПОДАМ ВАМ УРОК! СХВАЧУ КОРНЯМИ И УТАЩУ ПОД ЗЕМЛЮ! ЭТО БУДЕТ ВАШИМ НАКАЗАНИЕМ. ЗА ТО, ЧТО ВЫ НЕ УШЛИ ПО-ХОРОШЕМУ!

Спиленный бадвальн бросился вперёд, раззявив кривую пасть с зубами из гнилых деревяшек. Поднял над головой множество корней, отчего стал похож на страшного паука неизвестной (и очень безобразной) породы. По сравнению с живым пнём пильхиоры-костотрясы выглядели добрыми котятами.

Гном быстро извлёк из-за пазухи механизм, найденный в подземных угольных залежах. Наклонился и схватил камень, стараясь выбирать по цвету именно такой, из которого состояли стены в этом проходе. Засунул камешек между шестерёнками, поднатужился и сдавил его, проталкивая внутрь механизма. Камень треснул и превратился сначала в песок, а затем в пыль.

Затряслась земля. Стены разлома стремительно сошлись, сжав пень. Камень сдавливал его до тех пор, пока спиленный бадвальн не затрещал. Он надёжно застрял между стенами ущелья.

– Я ВСЁ РАВНО ВАС НЕ ПРОПУЩУ, ПРОКЛЯТЫЕ КОЛДУНЫ! – Глаза пня сходились по мере того, как сжимались стены. Круглый рот превращался в овал. – ПРЕКРАТИТЕ КОЛДОВАТЬ! НЕМЕДЛЕННО!

– Вообще-то, я только начал! – Гном зловредно усмехнулся и протолкнул между шестерёнками ещё один камешек. Провернул второй раз. Стены продолжили сжиматься всё сильнее.

За спинами гнома и пикси послышалось движение. Огромные деревья, привлечённые треском, проснулись и двинулись к проходу, пытаясь понять, в чём там дело? Корни бадвальнов расшвыривали камни, пытаясь нащупать землю под ними. Гном догадался: бадвальны крайне неуверенно передвигаются по камню. Корни скользят и не могут надежно впиться в камень. В случае бегства путешественников живые деревья их не догонят.

С помощью механизма гном сжимал стены до тех пор, пока пень не превратился в щепку толщиной в палец. Видя, как за спиной вырастают живые бадвальны, стремящиеся понять, что происходит со стражем прохода, Прадио Марисий взял ещё один камень, зажал его между шестерёнками из хардиана и провернул механизм наружу.

Раздавленный пень оказался впечатан в стену. Он затрещал и отвалился сразу после того, как стены разошлись. Спиленный бадвальн уменьшился в размерах почти в десять раз. Теперь он был похож на огромный блин. Этот блин зашатался и упал на бок. Гном снова обмотал механизм верёвкой, закинул себе за плечи, и махнул рукой, давая знак пикси следовать за собой. Он прошёл по огромной тонкой деревяшке так, словно протопал по деревянному полу.

Тимпания взяла малыша на руки и двинулась за гномом. Последним ковылял Труфф. Он вытер кровь, текущую из носа, отряхнулся и бросил на землю колпак. Красивый бутон фиолетового колокольчика был порван и испачкан в пыли.

Труфф наступил на огромный деревянный блин, усеянный трещинами и разломами. Зелёные глаза спиленного бадвальна теперь находились на тонком краю блина. Они оказались так близко расположены друг к другу, что соприкасались. Пикси злобно посмотрел на них и пнул старый пень, отломав сучок носа.

– Вот видишь, старая кочерыжка! Я прошёл через твой проход. А ты говорил: «Никто не пройдёт!» Эх ты, пустомеля!

Напоследок Труфф ещё раз пнул пень, больно ударившись ногой. Пикси сморщился от боли и побежал хромая догонять спутников, которые ушли уже далеко. Сзади к проходу медленно двигались бадвальны. Они шатались и спотыкались, чувствуя себя крайне неуверенно. Живые деревья шевелили бровями и усами, с трудом удерживая равновесие на каменной поверхности. Глаза шарили в поисках незваных гостей, от которых уже и след простыл.

Сдавленный пень с косыми глазами, расположенными плотно друг к другу, так и остался лежать посреди прохода между скалами. Он шевелил корнями, торчащими от плоской части блина во все стороны, но не мог даже сдвинуться с места. Сдавленный рот открывался и закрывался, превращаясь в узкую щель. Он ругал путешественников на чём свет стоит, но ничего не мог поделать.