Текст книги "Властелин Колец"

– Что ты сказал? – резко произнес Фродо, удивленно воззрившись на него. – Почему ты раньше молчал?

– Да я только сейчас вспомнил, хозяин. Это вот как было: когда я бегал вчера вечером к себе в норку отдать ключи, мой Старик сказал мне: «Привет, Сэм! Я думал, ты утром ушел с господином Фродо. Тут странный чужак спрашивал господина Торбинса из Торбы-в-Холме, вот только сейчас ушел. Я его в Бакбург послал. Совсем он мне не понравился. Он, кажись, здорово расстроился, когда я сказал, что господин Торбинс навсегда уехал из дому. Он на меня прямо зашипел. Меня аж дрожь пробрала». «А что это был за тип?» – спрашиваю я. «Не знаю, – говорит он, – но не хоббит. Он высокий и черный; когда говорил, нагнулся. Наверное, огромина из-за границы. Выговор у него странный». Я не мог задерживаться, хозяин, вы же ждали, и особо не придал этому значения. Старик мой с возрастом подслеповат стал, и темно, наверное, было, когда этот Черный въехал на Холм и наткнулся на него. Он ничего такого не сказал, от этого хуже не вышло, правда, хозяин? Я тоже беды не хотел.

– Деда, конечно, винить не в чем, – согласился Фродо. – Сказать правду, я слышал, как он говорил с чужаком, который, вроде, меня спрашивал. Я чуть не подошел к нему узнать, кто там был. Жаль, что не подошел, и жаль, что ты мне раньше всего не рассказал. Я был бы тогда осторожнее на дороге.

– Может, это разные всадники – чужак Деда и твой Черный? – сказал Пипин. – Мы ушли из Хоббиттауна в полном секрете, непонятно, как бы он нас догнал.

– А вынюхал, – сказал Сэм. – И черный, как мой Старик говорил.

– Почему я Гэндальва не дождался? – пробормотал Фродо. – А может быть, если б ждал, хуже было бы.

– Значит, ты что-то знаешь про этого всадника? – спросил Пипин, услышав его слова. – Или догадался?

– Не знаю, но про такое лучше не догадываться, – сказал Фродо.

– Ладно, братец Фродо! Хочешь секретничать, молчи пока. А нам что делать? Я бы хотел перекусить и чего-нибудь хлебнуть, но мне почему-то кажется, что отсюда надо уносить ноги. Расстроили меня ваши разговоры про нюхающих всадников с невидимыми носами.

– Да, пожалуй, стоит идти дальше. Не останавливаясь, – сказал Фродо. – Но не по дороге, а то вдруг этот всадник вернется или другой проедет. Надо сегодня подальше уйти. До Бакленда еще много миль.

* * *

Темные длинные тени лежали на траве, когда они сворачивали с дороги влево, стараясь все-таки не отходить далеко от Тракта, но выдерживать расстояние, чтобы никто их с дороги не мог увидеть. Трава здесь росла густая и так сплелась, что они с трудом продирали через нее ноги. Земля стала неровной, кусты и деревья – чаще.

Где-то позади зашло за холмы красное солнце, наступил вечер когда они наконец вернулись на дорогу в том месте, где она сворачивала влево, направляясь по низине к Слупкам. Вправо отходила дорога поуже, вилась между деревьями в старой дубовой роще и бежала к Шатровым полянам.

– Нам туда, – сказал Фродо.

Недалеко от развилки торчал огромный пень и лежал поваленный дуб. Он был жив, и на веточках, выросших из давно упавшего остова, еще не завяли листья. Но дуб был с дуплом, в которое можно было залезть через большую трещину. Входа в дупло с дороги не было видно. Друзья с трудом туда протиснулись, посидели на подстилке из трухи и вялых листьев, слегка даже поужинали и вполголоса поговорили, не забывая время от времени прислушиваться.

Когда они снова подкрались к дороге, уже смеркалось. Западный ветер вздыхал в деревьях, тревожно шептались листья, все постепенно окутывал плотный сумрак. Над темным востоком за лесом взошла первая звезда. Хоббиты шли в ряд, плечо к плечу и в ногу, но все равно им было страшновато. Страх прошел лишь через некоторое время, когда звезд стало много и они ярче заблестели в небе. Хоббиты перестали прислушиваться, тихонько запели.

Хоббиты любят петь по дороге, особенно когда приходится возвращаться домой позже обычного. Большинство хоббитов в таких случаях, правда, поют про ужин или мягкую постель, но наши три приятеля запели Дорожную песню (разумеется, не забыв упомянуть в ней и про ужин, и про постель). Песенку сочинил Бильбо, вернее, сочинил только слова, а мелодию использовал старую как горы. Фродо выучил ее, когда они вместе гуляли по долине под Холмом, и Бильбо рассказывал ему о своем Путешествии.

 
Пляшет пламя в теплой печке,
На камине тает свечка
И постелена кровать,
Ну, а там за поворотом,
Ждет всегда кого-то что-то,
Что из дома не видать!
Трава, деревья, лист, цветок –
Наш путь далек, наш путь далек!
Лес, небо, озеро, восход –
Шагай вперед! Шагай вперед!
Нынче можем мы случайно
Миновать ворота в тайну,
Завтра можем в них войти,
Тропы новые заметить,
Где луна и солнце светят
На угаданном пути!
Орехи, яблоки, репей –
Ног не жалей, ног не жалей!
Валун, песок, долина, пруд –
Прощайте, все: пути зовут!
Дом за нами, мир –  пред нами,
Все дороги под ногами,
Мы пройдем сквозь ночи тьму –
Сгинет мрак, зажгутся звезды:
С миром в дом прийти не поздно
Никогда и никому!
Дожди, ветра, туманы –  прочь!
Вернемся мы, забыв про ночь.
Дом, лампа, мясо, хлеб, кровать –
И быстро спать! Пора нам спать!
 

Песня кончилась.

– Пора нам спать! Сейчас же спать! – добавил Пипин в полный голос.

– Тихо! – сказал Фродо. – Кажется, опять копыта стучат.

Они сразу остановились и замерли, прислушиваясь. На дороге редко и мерно стучали копыта. Они были еще далеко позади, звук доносил ветер. Хоббиты быстро скользнули на обочину и побежали в густую тень под дубами.

– Далеко не заходите! – сказал Фродо. – Я не хочу, чтобы нас увидели, но хочу посмотреть, не Черный ли это всадник.

– Ладно, – сказал Пипин. – Только помни, что он нюхает!

Стук копыт приближался. Лучшего места, чтоб спрятаться, чем темнота, искать было некогда. Сэм с Пипином скорчились за толстым стволом, а Фродо подполз на несколько ярдов ближе к дороге. Она казалась светло-серым лучом, прорезавшим лес. Над ней в туманном небе густо лепились звезды, но луны не было.

Стук копыт смолк. Фродо присмотрелся и увидел, как что-то темное мелькнуло в просвете между деревьями и остановилось. Одна тень была меньше, словно кто-то вел лошадь. Дойдя до места, где хоббиты сошли с дороги, меньшая тень закачалась, и Фродо почудилось сопение. Потом тень согнулась до земли и медленно двинулась в его сторону.

Хоббита снова охватило желание надеть Кольцо. На этот раз оно было настолько сильным, что рука его оказалась в кармане раньше, чем он сообразил, что делает. И вдруг откуда-то донеслись песни и смех. Чистые голоса взмыли под звезды и рассыпались в воздухе. Черная тень распрямилась, попятилась, взобралась на тень лошади и растворилась в сумраке за деревьями. Фродо перевел дыхание.

– Эльфы! – хриплым шепотом проговорил Сэм. – Эльфы, хозяин!

Он вскочил и рванулся на голоса, но его удержали.

– Да, это эльфы, – сказал Фродо. – Они в Лесном Пределе иногда появляются. В Хоббитшире они не живут, но весной и осенью проходят куда-то из своей земли к Башням и дальше. Какое счастье для нас! Вы не видели, а Черный Всадник остановился как раз здесь и полз к нам, а тут они запели. Он услышал голоса и убрался.

– Ну, а эльфы, эльфы? – сказал Сэм, от волнения начисто забыв про Всадника. – Можно пойти на них посмотреть?

– Слышишь? Они сами сюда идут, – сказал Фродо. – Подождать надо.

Песня приближалась. Один звонкий голос взвился над остальными. Он пел на красивом эльфийском языке, который Фродо разбирал с трудом, а остальные совсем не знали. Но звуки голосов, сплетаясь с мелодией, складывались в их сознании в странные слова, которые они почти поняли. Вот как услышал эту песню Фродо:

 
Белее белой чистоты, Владычица светла
У заокраинной черты, где не бывает зла.
Бродя в лесах, живя вдали,
Мы помним свет родной земли!
Гилтониэль! А Элберет! Сиянье чистых глаз!
Поем тебе, надежды свет, пролившийся на нас!
Ты звезды сеяла в ночи в полях Семи ветров, –
Взгляните, как горят лучи сверкающих цветов!
Сквозь ветви леса нам видны
Лучи утраченной страны.
А Элберет! Гилтониэль! Когда здесь солнца нет,
Из заокраинных земель доходит ясный свет!
 

Песня отзвучала.

– Это эльфы Высокого рода. Они пели об Элберет! – изумленно воскликнул Фродо. – А я не знал, что это прекраснейшее племя заходит в Хоббитшир. Мало их осталось в Среднеземье. Странно и удивительно.

Хоббиты присели в тени у дороги. Вскоре по ней подошли эльфы. Они не спешили, и хоббиты ясно видели мерцание звездного света в их волосах и глазах. Шли они без фонарей, но казалось, что с ними вместе передвигалось тихое сияние, и луч невидимой луны тонкой тропкой ложился им под ноги. Последний эльф обернулся, взглянул на хоббитов и засмеялся.

– Привет, Фродо! – воскликнул он. – Поздно ты гуляешь! Ты не заблудился?

Он окликнул остальных, и эльфы остановились и собрались в круг.

– В самом деле, удивительно! – говорили они. – Три хоббита ночью в лесу! Такого не было с тех пор, как Бильбо ушел. Что это значит?

– А это значит, дивный народ, что мы, кажется, идем в одну сторону, – ответил Фродо. – Я люблю гулять под звездами и с удовольствием пойду с вами вместе.

– Но нам незачем идти вместе с тобой; вы, хоббиты, такие зануды! – рассмеялись эльфы. – И почему ты решил, что мы идем в одну сторону, если не знаешь, куда мы идем?

– А ты откуда знаешь, как меня зовут? – спросил Фродо.

– Мы много знаем, – сказали они. – Мы тебя часто видели с Бильбо, хотя ты, наверное, не видел нас.

– Кто же вы, и кто вас ведет? – спросил Фродо.

– Я Гилдор, – ответил их предводитель, эльф, первым окликнувший его. – Гилдор Инглорион из Дома Финрода. Мы изгнанники, большинство из нас давно уплыло, а мы задержались здесь, но потом тоже вернемся на родину через Море. Некоторые из нас мирно живут пока в Райвенделе. Ну, Фродо, рассказывай, как дела. На тебе тень страха, мы ее видим.

– О мудрый народ! – вмешался нетерпеливый Пипин. – Расскажите нам сначала про Черных всадников!

– Черные всадники? – эльфы заговорили тише. – Почему вы спрашиваете про Черных Всадников?

– Потому что нас сегодня догоняли двое… или один два раза, – сказал Пипин. – Вот только что, когда вы подходили, он убрался.

Эльфы не сразу ответили. Они тихо посовещались на своем языке. Наконец, к хоббитам обратился Гилдор.

– Не будем здесь о них говорить, – сказал он. – Похоже, вам действительно лучше пойти с нами. Это не в нашем обычае, но мы проведем вас по своей тропе и, если захотите, можете с нами переночевать.

– О дивный народ! Я о таком и не мечтал! – произнес Пипин.

Сэм потерял дар речи.

– Благодарю тебя, о Гилдор из рода Финрода, – сказал Фродо, поклонился и добавил на древнеэльфийском языке: – Элен сила люмэнн омэнтиэльмо! (Звезда осветила час нашей встречи).

– Осторожней, друзья! – воскликнул, смеясь, Гилдор. – Не говорите лишнего! Тут знаток древнего наречия. Бильбо был хорошим наставником. Привет тебе, Друг эльфов! – добавил он, поклонившись Фродо. – Присоединяйся к нам вместе с друзьями! Идите посредине, чтобы не отстать. Дорога длинная, вы устанете.

– Почему устанем? Вы куда идете? – спросил Фродо.

– Сегодня – в Лесной Чертог на холмах. Туда несколько миль, но там вы отдохнете, а ваш завтрашний путь сократится.

Дальше они пошли молча, скользя, словно тени, в слабом мерцании звездных огней, ибо эльфы еще лучше хоббитов умеют двигаться бесшумно, если хотят. Пипина скоро начало клонить в сон, и пару раз он споткнулся, но каждый раз высокий эльф, шедший с ним рядом, подхватывал его и не давал упасть. Сэм шел рядом с Фродо будто во сне, со смешанным выражением страха, удивления и радости на лице.

* * *

По обе стороны тропы лес стал гуще. Молодые деревья росли все теснее. Потом дорога сбежала в лощину между холмами; их склоны с обеих сторон заросли орешником. Наконец, эльфы сошли с дороги. Справа сквозь деревья теперь еле различался зеленый гребень холма, как высокий вал, и они долго шли вдоль него, а потом поднялись вверх и вышли из-под деревьев, на широкую поляну, заросшую травой. Ночью под звездами она казалась серой. С трех сторон вокруг поляны стоял лес, а с востока холм резко обрывался, и верхушки деревьев, росших внизу, темнели у самых ног. А дальше была долина, плоская и сумрачная, в ней лежал туман и мерцало несколько огоньков: они попали на Шатровые поляны, а там, еще дальше – деревенька Шатры.

Эльфы сели на траву и завели тихую беседу; казалось, они перестали замечать хоббитов. Фродо и его спутники завернулись в плащи и одеяла и задремали. Пипин заснул совсем крепко, головой на зеленой кочке.

Ночь охватила мир тишиной, погасли огни в деревне, звезды стали ярче. Высоко в небе качалась Звездная Сеть Реммират, и над туманом медленно выплыл, загоревшись огненным рубином, Боргиль. Потом ветер, сменив направление, подхватил слой тумана, сдвинул его и унес, и из-за края мира встал Небесный Меченосец Менельвагор с сияющим поясом. Эльфы все разом запели. Вдруг под деревьями алым пламенем вспыхнул костер.

– Идите к нам! – позвали эльфы хоббитов. – Сюда! Пришло время беседы и веселья!

Пипин сел, протер глаза, поежился от холода.

– В Лесном Чертоге горит огонь, и еда готова для голодных путников! – произнес эльф, стоявший над ним.

С южной стороны в зеленой стене леса был просвет. Туда убегала тропка, за деревьями она упиралась в поляну, здесь был настоящий Лесной Зал с крышей из ветвей. В центре горел костер. Мощные стволы служили колоннами, в них были воткнуты, как светильники, шесты с золотыми и серебряными огоньками на концах. Огоньки горели светло и ровно.

Эльфы сидели вокруг костра на траве или на круглых чурбаках. Несколько эльфов разносили чаши и разливали питье, а другие подавали блюда и миски с яствами.

– Сегодня еды мало, – сказали они хоббитам. – Мы на зеленой стоянке далеко от дома. Если когда-нибудь придете к нам в гости, мы вас лучше примем.

– По-моему, это и так, как на дне рождения, – сказал Фродо.

Пипин потом почти забыл, что ел и пил, он был очарован дивным светом красивых лиц и звуками таких разных и таких прекрасных голосов; ему все казалось, что это сон. Он помнил только необыкновенно вкусный хлеб, как бывает, когда голодному протягивают булку; потом фрукты, душистее, чем лесные ягоды, и сочнее, чем садовые плоды; чашу прозрачного питья, прохладного, как родниковая вода, и золотистого, как летний полдень.

Сэм не мог бы описать словами, и так и не смог повторить в своем воображении, что он чувствовал и думал в ту ночь, хотя в памяти у него осталась радость и мысль о том, что это было одно из самых важных событий в его жизни. Самое вразумительное, что он мог по этому поводу сказать потом, было: «Ах, хозяин, если бы я вырастил такие яблоки, я бы смог назваться настоящим садовником. А уж песни их прямо в душу проливались, ну, вы меня понимаете!»

Фродо ел, пил и слушал, слушал… Эльфийские язык он немножко знал и изо всех сил старался понять. Время от времени он сам заговаривал с теми, кто передавал ему еду, и благодарил на их языке. Они улыбались в ответ и со смехом восклицали: «Вот так хоббит – сокровище!»

Потом Пипин опять заснул, его подняли и унесли с пира на удобное ложе под деревьями. Там он доспал до утра. Сэм решил не отходить от хозяина. Когда Пипина уложили, он подсел к Фродо, устроился у его ног и в конце концов тоже закрыл глаза.

Фродо долго не спал, беседуя с Гилдором.

* * *

О многих старых и новых событиях говорили они, и Фродо долго расспрашивал эльфа о том, что происходит в широком мире за пределами Хоббитшира. Новости были невеселые и зловещие: наползают тени, воюют люди, бегством спасаются эльфы. Наконец, хоббит спросил о самом дорогом:

– Скажи, Гилдор, ты не встречал Бильбо с тех пор, как он от нас ушел?

– Встречал, – улыбнулся в ответ Гилдор. – Два раза. Он прощался с нами на этом самом месте. А еще раз я видел его далеко отсюда.

Больше он о Бильбо ничего не сказал, а Фродо не спросил.

– Ты молчишь о том, что тебя самого касается, Фродо, – сказал Гилдор. – И о себе не рассказываешь. Но мне уже кое-что известно, и по твоему лицу я о многом догадался; некоторые вопросы ты недаром задал. Ты уходишь из Хоббитшира, не будучи уверен, найдешь ли то, что ищешь, не зная, выполнишь ли свои намерения и вернешься ли назад. Я не ошибся?

– Нет, – сказал Фродо. – А я думал, что мой поход – тайна для всех, кроме Гэндальва и моего верного Сэма. – Он взглянул на Сэма, но тот лишь тихонько сопел.

– Мы эту тайну Врагу не выдадим, – сказал Гилдор.

– Врагу? – сказал Фродо. – Значит, ты знаешь, почему я ухожу из Хоббитшира?

– Я не знаю, почему Враг тебя преследует, – ответил Гилдор, – но я понял, что он гонится за тобою по пятам, хотя мне это кажется странным. И я предупреждаю тебя, Фродо: гибель позади тебя, опасность впереди – и со всех сторон.

– Ты говоришь о Всадниках? Я боялся, что они служат Врагу. Кто они на самом деле?

– Разве Гэндальв ничего тебе не сказал?

– О них ничего.

– Значит, и мне не следует говорить больше, а то страх помешает тебе продолжать путь. Мне кажется, ты вышел в последний момент, больше медлить нельзя. Может быть, уже поздно. Теперь спеши, не останавливаясь и не оглядываясь. В Хоббитшире тебе уже нет спасения.

– Что может быть страшнее таких намеков и предупреждений! – воскликнул Фродо. – Я, конечно, знал, что впереди опасности, но не ожидал встретить их прямо возле дома. Неужели хоббит не может уже спокойно через Приречье пройти в собственном Хоббитшире?

– Хоббитшир не твой собственный, – сказал Гилдор. – До хоббитов в нем другие жили, и после хоббитов другие будут жить. Тебя окружает огромные мир – можно построить вокруг себя забор, но нельзя перечеркнуть мир этим забором: он все равно существует.

– Знаю, но дома все всегда казалось таким привычным и безопасным. Что мне теперь делать? Я собирался тайно уйти из Хоббитшира и добраться до Райвендела, а меня выследили, не успел до Бакленда дойти.

– По-моему, тебе надо и дальше действовать по плану, – сказал Гилдор. – Такому храбрецу, как ты, дорога должна оказаться под силу. А за советом обратись к Гэндальву. Я не знаю причины твоего бегства, поэтому не знаю, какими способами Враг будет тебя преследовать. Гэндальву это должно быть известно. Надеюсь, ты с ним встретишься, прежде чем покинешь Хоббитшир?

– Надеюсь. Но поэтому и тревожусь. Я ждал Гэндальва много дней. Он должен был явиться в Хоббиттаун самое позднее позапрошлой ночью, но не пришел. Теперь я ломаю голову, что могло случиться. Ты считаешь, что мне его надо подождать?

Гилдор минуту молчал.

– Это плохая весть, – сказал он наконец. – Опоздание Гэндальва ничего хорошего не сулит. Но говорят же: «Не вмешивайся в дела магов, каждый маг хитер и на расправу скор». Так что выбирай сам, идти или ждать.

– Говорят и другое, – отвечал Фродо. – «Эльф не даст тебе совет, ему равно, что “Да”, что “Нет”».

– Неужели? – рассмеялся Гилдор. – Эльфы не дают опрометчивых советов, ибо совет – опасный дар даже мудрому от мудрых. Ведь любой путь может обернуться бедой. А ты чего хочешь? О себе ты не все сказал, разве я могу выбирать дорогу за тебя? Однако если настаиваешь, то ради дружбы вот что я скажу: иди сейчас же, куда идешь, не медли. Если Гэндальв не появится в Хоббитшире, то скажу больше: не ходи один. Возьми с собой надежных друзей, которые согласятся тебя сопровождать. Теперь скажи спасибо, ибо я неохотно даю тебе этот совет. У эльфов свои труды и горести, нам мало дела до хоббитов и прочих живущих. Наши дороги редко пересекаются даже случайно. Но в сегодняшней встрече я вижу больше, чем случай. Только смысл случившегося мне еще неясен. И я боюсь произнести больше, чем надо.

– Я тебе глубоко благодарен, – сказал Фродо. – Но хотел бы, чтобы ты мне все-таки объяснил, кто такие Черные Всадники? Ведь если я последую твоему совету, может получиться, что я долго не увижу Гэндальва, поэтому сам должен знать, чем они опасны.

– Тебе мало знать, что они – слуги Врага? – ответил Гилдор. – Беги от них! Не заговаривай с ними! Они – смерть! И больше не спрашивай меня. Сердце подсказывает мне, что еще до того, как все кончится, ты, Фродо сын Дрого, узнаешь об этих исчадиях зла больше, чем знает Гилдор Инглорион. Да охранит тебя Элберет!

– Но где мне взять смелость? – спросил Фродо. – Именно она мне нужнее всего.

– Смелость берется там, где не ожидаешь, – сказал Гилдор. – Не теряй надежду! А сейчас спи. Утром мы уйдем. Но мы пошлем вести во все концы. Стражи-скитальцы узнают про твой поход, и добрые силы встанут на защиту. Я называю тебя Другом Эльфов. Пусть звезды осветят конец твоего пути! Редко нам приносит радость общение с чужестранцами, и приятно услышать слова древнего наречия из уст других странников.

Еще раньше, чем Гилдор кончил говорить, Фродо почувствовал, что засыпает.

– Сейчас я засну, – сказал он, и эльф отвел его под деревья к Пипину.

Фродо повалился на ложе из травы и тут же заснул. Спал он без снов.