Текст книги "Братство кольца (пер. В. Грушецкого, Н. Григорьевой)"

– Ты отлично выглядишь, – произнес маг вслух. – Ладно. Рискну поговорить еще, хоть Элронд и не одобрил бы. Только совсем немного, а потом – спать! Насколько я сумел восстановить ход событий, у Брода было вот что. Всадники погнались за тобой. Им уже не приходилось полагаться на чутье коней, они видели тебя, ведь ты стоял на пороге их мира. Да еще Кольцо их притягивало. Друзья твои вовремя убрались с дороги, иначе попали бы под копыта. Они видели, что вся надежда на Асфалота. Всадников им было не остановить. Пешими даже Глорфиндейл с Арагорном не могли противостоять Девяти.

Кольценосцы пронеслись мимо, а они побежали следом. Возле самого Брода есть небольшая ложбина и деревья. Глорфиндейл знал, что река не пустит Черных, если они туда сунутся. Быстро развели костер, приготовили факелы. И когда по реке прошел первый вал, эльф поспешил к берегу, а за ним с факелами остальные. Всадники попали в западню: с одной стороны – взбесившаяся река, с другой – огонь. А тут еще Перворожденный Эльф, страшный во гневе, – есть от чего прийти в ужас. Первыми не выдержали кони. Троих Черных река уже смела, а обезумевшие кони тащили в воду и остальных.

– И им конец пришел? – блестя глазами, спросил Фродо.

– Это было бы слишком хорошо, – вздохнув, ответил Гэндальф. – Кони погибли. Без них Кольценосцы беспомощны. Но их самих так просто не уничтожишь. Впрочем, сейчас не в них дело. Когда вода спала, твои друзья переправились и нашли тебя лежащим на берегу со сломанным мечом в руке. Конь охранял тебя, но ты был такой белый и холодный – невольно думалось о самом худшем. Тебя подняли и понесли в Дольн, а уж по дороге вас встретили эльфы.

– А кто сотворил такое с рекой?

– Элронд. В этом краю ему повинуется все. Стоило Королю-Призраку ступить в воду, поток восстал, силы реки были выпущены на свободу. Ну и я еще немножко добавил. Не знаю, заметил ли ты, что волны походили на белых коней? А когда река стронула и покатила вниз камни, даже мне не по себе стало и я засомневался, сможем ли мы укротить поток и не смоет ли вас тоже. В реках, берущих начало в вечных снегах Мглистых Гор, скрыта великая сила.

– Вот теперь я все вспомнил, – проговорил Фродо. – Этот грохот… Я думал, меня унесет вместе с врагами и со всем остальным. Как хорошо, что мы в безопасности!

Фродо устало закрыл глаза и не заметил быстрого взгляда, брошенного магом из-под кустистых бровей.

– Да, пока вы все в безопасности, – молвил Гэндальф. – Впереди пир по случаю победы у Брода, и вас намереваются чествовать как героев.

– Вот здорово! Даже чудно: смотри, такие властители – Элронд, Глорфиндейл и Арагорн тоже, они столько добра для меня сделали…

– Ну, тому есть немало причин, – усмехнулся Гэндальф. – Одна из них – это я. Другая – это Кольцо, ты все-таки Кольценосец, наследник самого Бильбо, нашедшего Кольцо.

– Милый старый Бильбо, – сонно проговорил Фродо. – Интересно, где он? Вот бы он обрадовался, если бы услышал все это. И посмеялся бы, наверное… «корова в небо – прыг!» А бедный старый тролль… – Фродо, не договорив, уснул.

Фродо спокойно спал в последнем по-настоящему безопасном убежище к востоку от Моря. Дом Элронда, как сказал о нем давным-давно Бильбо, был «превосходнейшим местом, где можно есть, спать, говорить или петь, а можно просто сидеть и размышлять или предаваться всему этому одновременно». Простое пребывание там врачевало усталость, страх и тоску.

Под вечер Фродо проснулся снова и понял, что наконец-то выспался. Теперь он не прочь был бы пообедать, а потом, может быть, даже поговорить и попеть. Он встал и порадовался почти послушной левой руке. Возле постели его ждала чистая одежда, легкая и удобная. Отражение в зеркале поразило его сходством отнюдь не со знакомым степенным хоббитом Фродо Сумниксом, хозяином Засумок, а скорее с юным племянником Бильбо, бродившим когда-то с дядюшкой по тропам Шира, вот только взгляд стал не по тем временам задумчив.

– Да, кое-что ты повидал с тех пор, как последний раз смотрел на меня из зеркала, – сказал он отражению. – Ну, приготовимся к встречам!

Он потянулся и принялся насвистывать веселенький мотивчик.

В дверь постучали, и появился Сэм. Он бросился к Фродо и первым делом ухватил левую руку хозяина, застенчиво и неловко погладил ее, а потом зарделся и отвернулся.

– Привет, Сэм! – беззаботно произнес Фродо.

– Теплая! – проговорил Сэм. – Это я про руку, сударь. Такая она холодная была все эти ночи. Эй-ех! Слава и трубы! – выкрикнул он и крутнулся на пятках. – Здорово! Вы снова на ногах и такой же, как раньше! Да, меня ведь Гэндальф послал посмотреть – готовы ли вы спуститься. Я-то думал, шутит он.

– Готов, готов, – рассмеялся Фродо. – Идем скорее, посмотрим, где там остальные.

– Я вас поведу, сударь. Знаете, какой большущий этот Дом! Ходишь, ходишь по нему, а все что-то новое найдешь и никогда не знаешь, какая еще радость за углом ждет. А эльфы-то! Они тут везде! Одни прямо как короли, величественные такие, другие – веселые, как дети. Музыка, песни кругом. Правда, не то у меня настроение было, чтобы слушать, да и время… Но все-таки я много чего тут знаю уже.

– Я догадываюсь, чем ты был занят, – дрогнувшим голосом произнес Фродо. – Но сегодня слушай и веселись в свое удовольствие! Идем, проводи меня по всем здешним закоулкам.

И Сэм повел Фродо по нескончаемым анфиладам, вверх и вниз по прекрасным лестницам, прямо в сад на высоком берегу реки. Там на восточной веранде ждали их друзья. В широко распахнувшейся долине внизу уже легли вечерние тени, и только на вершинах дальних гор трепетали розовые закатные отсветы. В воздухе веяло теплом. Звенела и пела вода, запахи деревьев и цветов щекотали ноздри, словно в садах Элронда длилось нескончаемое лето.

– Ура! – закричал Пиппин, вскакивая навстречу Фродо. – Вот идет наш славный родич! Дорогу Фродо, Властелину Кольца!

– А ну – цыц! – одернул его Гэндальф, сидевший в тени веранды. – В эту долину путь Злу заказан, но и поминать его всуе не след. Властелин Кольца не Фродо, а хозяин Черной Крепости в Мордоре. Тень его власти нависла над миром. Мы здесь в безопасности, но вокруг сгущается Тьма.

– От Гэндальфа можно сколько хочешь таких веселеньких историй услышать, – доверительно сообщил Пиппин. – Он меня к порядку призывает! А я здесь просто думать не могу о всяких мрачных вещах. Мне петь хочется! И запел бы, да не соображу ничего подходящего к случаю.

– Меня тоже петь подмывает, – засмеялся Фродо. – Но уж если я запою, так про еду и питье!

– Это скоро пройдет, – уверенно заявил Пиппин. – Ты, как всегда, угадал проснуться как раз к обеду.

– Если бы к обеду! – поправил его Мерри. – К самому настоящему пиру. Как только Гэндальф сообщил, что ты пошел на поправку, тут же начались приготовления.

Не успел он договорить, как звон большого гонга возвестил начало пиршества.

В огромной трапезной Элронда было полно народа. Конечно, в большинстве – эльфы, но и других хватало. Элронд по обычаю сидел во главе стола, рядом с ним по обе стороны расположились Глорфиндейл и Гэндальф.

Фродо разглядывал Владыку Элронда, героя стольких историй и легенд, во все глаза. Но и на эльфа с магом стоило посмотреть. Фродо подивился достоинству и властительной силе тех, кого, как ему казалось, он хорошо знал.

Гэндальф, конечно, уступал в росте эльфу, но благородная седина, длинная серебряная борода и широкие плечи придавали магу сходство с мудрым королем из древних баллад. На морщинистом лице под мохнатыми бровями рдели углями удивительно живые глаза, готовые каждую минуту вспыхнуть огнем.

Высок и дивно строен был Глорфиндейл. Прекрасные золотые кудри, юное открытое лицо, внимательные ясные глаза и голос, звучащий как музыка, удивительно сочетались с печатью мудрости на челе и могучими руками воина.

По лицу Владыки Элронда не угадать было числа прожитых лет. В нем читалась лишь память о многих скорбных и радостных событиях. Волосы цвета сумеречных теней охватывал легкий серебряный обруч; серые глаза заставляли подумать о ясном вечере, в них бродили звездные отсветы. Король, увенчанный многими зимами, воин в расцвете сил – таков был владыка Дольна, славнейший и могущественнейший среди Эльфов и Людей.

Посреди стола, в кресле с пологом, сидела леди, прекрасные черты которой носили несомненное сходство с Владыкой Элрондом. Оправившись от первого потрясения, вызванного невиданной доселе красотой, Фродо посчитал ее близкой родственницей хозяина Дома. Была ли она молода? И да, и нет. Иней лет не коснулся ее темных волос, лицо и руки не тронула ни единая морщинка, серые глаза искрились звездным светом, как августовская ночь, но в царственном облике с первого взгляда читались мудрость и сила знания, которые дает лишь время. Серебристые нити, унизанные жемчугами, украшали ее простую прическу, других драгоценностей она не носила, кроме дивного пояса из серебряных листьев.

Такой узрел Фродо Арвен, дочь Элронда. Мало кому из смертных довелось видеть ту, в ком вновь сошла на землю бессмертная красота Лучиэнь. Она звалась Ундомиэль – Вечерняя Звезда эльфийского народа. Много лет провела она в Лориене, там жила ее родня по матери, и только недавно вернулась под отчий кров Дольна. В зале не было ее братьев, Элладана и Элрохира. Они, как это часто бывало, охотились со Следопытами-Северянами – мстили оркам за гибель матери.

Такой красоты, живущей на земле, Фродо и помыслить не мог. Конечно, он смутился, обнаружив свое место за этим знатным столом, среди высоких и прекрасных гостей. Кресло было ему по росту, да еще несколько подушечек подложено, и все равно он чувствовал себя маленьким и недостойным. Впрочем, это ощущение быстро прошло. Пир сразу пошел весело, и даже хоббичьему аппетиту было где разгуляться. Лишь через некоторое время он смог оглядеться и уделить внимание соседям по столу.

Сначала он отыскал взглядом друзей. Как Сэм ни просился прислуживать хозяину, ему велено было сидеть, раз он почетный гость. Он и сидел вместе с Мерри и Пиппином во главе одного из боковых столов. Колоброда нигде, кажется, не было.

Справа от Фродо сидел важный, богато одетый гном с длинной раздвоенной бородищей. Фродо даже есть перестал, разглядывая его.

– Добрая встреча и привет вам, – степенно произнес гном, поворачиваясь к хоббиту. Он встал, расправил бороду и поклонился. – Глоин, к вашим услугам, – представился гном и поклонился еще ниже.

– Фродо Сумникс, слуга вам и вашему роду, – как велит обычай, отвечал Фродо, вскакивая с кресла и роняя подушки. – Прав ли я, полагая, что вижу самого Глоина, одного из двенадцати сотоварищей прославленного Торина Дубощита?

– Истинно правы, – ответствовал гном, без тени смущения собирая подушки и любезно помогая Фродо вернуться в кресло. – О вас я не спрашиваю, поелику извещен о ваших родственных и наследных отношениях с другом нашим, славным Бильбо. Позвольте поздравить вас с благополучным окончанием недуга.

– Премного благодарен, – ответил Фродо.

– Я наслышан о ваших странных приключениях, – осторожно произнес гном, – и весьма заинтригован. Какие обстоятельства могли подвигнуть четверых хоббитов из Шира предпринять столь длительное путешествие? Со времен нашего с Бильбо похода о таком не слыхивали. Впрочем, боюсь показаться назойливым. Как я заметил, Владыка Элронд и Гэндальф Серый не очень-то расположены говорить об этом…

– Наверное, у них есть основания отложить разговор до более удобного случая, – так же осторожно ответил Фродо. Даже здесь, у Элронда, ему не хотелось посвящать всех подряд в свои дела. И вообще, он предпочел бы хоть на время забыть о треволнениях, связанных с Кольцом. – Не позволено ли мне будет полюбопытствовать, что привело в Дольн от самой Одинокой Горы столь знатного гнома? – осведомился он.

Глоин пытливо взглянул в глаза хоббиту.

– Я полагаю, раз вы еще не слышали о моих намерениях, лучше пока оставить эту тему. Насколько мне известно, Мастер Элронд предполагает вскорости созвать Совет, там мы услышим о многом. Но ведь у нас достаточно и других тем для разговора, не правда ли?

Действительно, они проговорили весь вечер, причем Фродо больше слушал. Ширские новости, если не упоминать Кольцо, казались несущественными, а Глоину было что рассказать о событиях в северных краях. Так Фродо узнал, что Гримбьорн Старый, сын Бьорна, собрал и возглавил самую настоящую армию Людей, и теперь ни волк, ни орк и сунуться не смели в их владения между Горами и Сумеречьем.

– Если бы не Бардинги, – говорил Глоин, – от Эребора до Дольна давно бы уже не добраться. Они – благородные и отважные Люди и постоянно держат открытыми и Верхний Перевал, и Брод Керрок. Но пошлина весьма высока, – добавил гном, качая головой. – От Бьорна они не унаследовали большой любви к гномам, но остались честны, а по нынешним временам это немало. Я бы даже сказал, что из всех народов Среднеземья Бардинги наиболее нам дружественны. Они добрый народ. Сейчас правит Бранд, внук Барда Лучника, сын Байна. Он сильный король, и земли его простираются ныне далеко на юг и на север от Эсгарота.

– А как поживает ваш народ? – поинтересовался Фродо.

– По-разному. Хватает и плохого, и хорошего, но нужно быть справедливым: хорошего все же больше. Я бы сказал, гномам везет, хотя и их не миновали смутные дни. Если вам действительно интересно, я с радостью поведаю о наших новостях, только остановите меня вовремя. Недаром же говорят: спроси у гнома про дела, рассказов хватит до утра.

И Глоин со вкусом пустился в долгое повествование о жизни гномьего царства. Слушатель ему попался деликатный и терпеливый. Он не выказывал признаков усталости, не пытался сменить тему, хотя довольно скоро напрочь потерялся среди странных имен и незнакомых названий. Правда, Фродо с интересом отметил, что Царем-под-Горой все еще пребывал государь Даин, давно уже справивший свое двухсотпятидесятилетие. Он правил в почете, окруженный баснословным богатством. Из десяти сотоварищей Глоина, переживших Битву Пяти Воинств, шестеро еще здравствовали: Двалин, Дори, Нори, Бифур, Бофур и Бомбур. Последний столь потучнел, что без помощи шестерых молодых гномов не мог одолеть расстояние от ложа до обеденного кресла.

– А Балин, Ори, Оин? Что с ними стало?

По лицу гнома пробежала печаль.

– Про то мне неведомо, – неожиданно ответил он. – Я ведь и пришел в Дольн спросить совета мудрого Элронда в отношении Балина. Это – горестная тема, оставим ее до лучших времен, мой друг.

Рассказ Глоина расцветился описанием дивных творений гномов, созданных под Горой.

– Однако, как бы мы ни старались, в работе с металлом мы едва дотягиваем до мастерства наших отцов. Многие секреты утеряны. Да, из наших рук выходят добрые доспехи и острые мечи, но больше некому заказать кольчугу или клинок из тех, что во множестве изготавливались до нашествия драконов. А вот в строительстве мы, пожалуй, даже превзошли кое в чем наших предков. Вам обязательно надо посмотреть на наши гроты! Если бы вы видели тамошние подземные озера! А прекрасные, мощенные многоцветным камнем дороги! Подземные галереи с арками, похожими на живые деревья! А террасы и башни на склонах Горы! Кто все это видел, тот не посмеет упрекнуть гномов в праздности!

– Я обязательно посмотрю… если смогу, – на мгновение замешкавшись, заверил Глоина Фродо. – Вот бы, наверное, Бильбо порадовался, увидев такие дела в Смоговой берлоге!

Глоин с улыбкой взглянул на Фродо.

– Вы очень любите Бильбо, верно?

– Да! – с чувством ответил Фродо. – Его я увидел бы с большим удовольствием, чем все дворцы и замки этого мира!

Когда пир наконец закончился, Элронд и Арвен, подавая пример остальным, встали. Через широко распахнутые двери хозяева, а за ними в чинном порядке и гости, перешли в просторную залу с резными колоннами, освещенную огромным камином.

Фродо обнаружил рядом с собой степенно шагавшего Гэндальфа.

– Это – Каминный Зал, – пояснил маг. – Если не заснешь, услышишь много песен и историй. По будням здесь обычно тихо, хорошо думается. А камин горит всегда.

Владыка Элронд направился к своему креслу и в этот момент заиграли эльфийские менестрели. Зал заполнялся. Фродо, не сдерживая улыбки, разглядывал светлые, открытые лица, освещенные бликами живого огня. Неожиданно он заметил маленькую темную фигурку, как-то не по-праздничному притулившуюся на табурете сбоку от камина. Возле стоял кубок и на маленьком блюде – кусочек хлеба. Поначалу Фродо решил, что это больной (если в Дольне вообще болеют, тут же подумал он), не присутствовавший на пиру. Голова человечка бессильно свесилась на грудь, и край воротника темного плаща скрывал лицо.

Элронд подошел к сидящему и звучно, с улыбкой, произнес:

– Проснись, маленький мастер! – Владыка повернулся, отыскал среди гостей глазами Фродо и поманил его. – Вот и настал час. Ты мечтал о нем, – сказал он хоббиту. – Здесь дремлет друг, с которым вы давно расстались.

Фигурка на табурете шевельнулась, и сидящий поднял голову.

– Бильбо! – крикнул Фродо, бросаясь вперед.

– Эй, Фродо, мальчик мой! – проговорил старый хоббит. – Вот и ты наконец добрался сюда. Я был уверен, ты справишься. Так, так, сегодняшнее пиршество, я слыхал, в твою честь… Ну что, весело было?

– А почему же ты не пришел?! – воскликнул Фродо. – И почему мне никто раньше не сказал?

– Потому что ты спал. Мы с Сэмом сидели возле тебя все эти дни. А пир… Я теперь редко хожу на них. Дела, знаешь…

– Дела? – опешил Фродо. – Помилуй, но какие?

– Как же… сижу вот, думаю. Для таких дел Каминная – самое удобное место. Мне говорят – проснись! – Бильбо покосился на Элронда, и Фродо заметил, что сна у него – ни в одном глазу. – Ха! Проснись! Я вовсе не спал, Мастер Элронд. Вы что-то рановато закончили сегодня и потревожили меня как раз на середине. Я песню складывал, – объяснил он племяннику, – и вот, не идет, понимаешь, пара строк, хоть тресни! Я над ними и думал, ну да теперь уж не получится. Сейчас они как запоют! Какие уж тут мысли! Эх, мне бы моего друга Дунадана, он бы помог. Что-то я его не вижу, – прищурился Бильбо.

Элронд рассмеялся.

– Его обязательно разыщут. Вы отойдете в уголок и завершите твой труд, но только – условие! До конца вечера мы обязательно должны услышать, что получилось.

За другом Дунаданом было послано. Похоже, никто не знал причин его отсутствия на пиру.

А Фродо и Бильбо сели рядышком (Сэм тоже пристроился подле них) и тихо разговаривали, забыв обо всем на свете. Правда, рассказ Бильбо оказался короток. Выйдя из Хоббитона, он шел вроде бы бесцельно, а все почему-то вело его в сторону Дольна.

– И никаких особых приключений у меня по дороге не случилось, – закончил он. – Здесь я отдохнул, а потом сходил с гномами к Горе. Это было мое последнее путешествие, – вздохнув, добавил он. – Старый Балин ушел, да и другие… Я вернулся сюда и здесь намерен остаться. Кое-что поделываю. Для книги моей написал немного. Ну, конечно, несколько песен сочинил. Их даже поют иногда. Я-то думаю, – он подмигнул, – просто, чтобы мне удовольствие доставить. Для Дольна они, пожалуй, слабоваты. А так… слушаю, думаю. Время здесь не замечаешь, оно просто есть, и все тут. Замечательное место! Сюда стекаются самые последние новости: и из-за Гор, и с юга. Вот только из Шира мало что доходит. Про Кольцо-то я, конечно, слыхал. Гэндальф частенько в Дольн наведывался. Правда, много из него не вытянешь, замкнутый он стал в последние годы. Дунадан – и тот больше рассказывает. Это ж подумать только: мое-то колечко такой переполох вызвало! Жаль, Гэндальф раньше про него не разведал. Я бы эту штуку давным-давно сюда принес, и без всяких хлопот. Я уж и так порывался сходить за ним в Хоббитон, да старый стал, не пустили бы они меня, Гэндальф, значит, с Элрондом. Они вбили себе в голову, что Врагу делать больше нечего, кроме как меня выслеживать, и стоит мне только высунуться, он меня тут же сцапает и в котлету изрубит.

А Гэндальф так и сказал: «Все, говорит, Бильбо. Кольцо, говорит, ушло. И не пытайся снова встревать в это дело. Добра никому не будет». Чего от него еще ждать! А за тобой он обещал присматривать, ну, я и оставил все как есть. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя живым и здоровым!

Бильбо помедлил и с некоторым сомнением поглядел на Фродо.

– Послушай, оно у тебя с собой? – шепотом спросил он. – Любопытно, понимаешь, мне взглянуть после всех этих разговоров. Просто взглянуть, и все, а?

– Да, оно у меня, – как-то через силу произнес Фродо. – Оно такое же, как и всегда, – попробовал отшутиться он.

– Ага. Ну покажи, покажи хоть на минутку, – попросил Бильбо.

Еще когда Фродо одевался к вечеру, он обнаружил у Кольца, надетого на шею, новую цепочку, легкую, но очень прочную. Теперь он медленно потащил Кольцо из-за пазухи. Бильбо подался вперед и резко протянул руку. Но Фродо отдернул Кольцо, с ужасом глядя на старого хоббита. Казалось, тень пала меж ними и мгновенно изменила облик Бильбо. Вместо него к Фродо тянуло костлявые, хищно шевелящиеся пальцы сморщенное жалкое созданье с алчно горящими глазами. Фродо едва сдержался, чтобы не ударить этого отвратительного гоблина.

Музыка и пение в зале сбились с лада и затихли. В наступившей внезапно тишине Бильбо быстро взглянул Фродо в лицо и провел рукой по глазам.

– Вот, значит, как, – хрипло проговорил он. – Убери его прочь! Прости, что я взвалил на тебя этот груз, прости. Неужели у Приключения не бывает конца? Эх, видно, не бывает. Кому-то всегда приходится продолжать историю дальше. Что ж поделаешь… Может, я зря вожусь со своей книгой, а? Ладно. Не будем ворошить прошлое. Давай-ка о настоящем. Что там новенького у нас в Шире?

Фродо с облегчением спрятал Кольцо и тень рассеялась, оставив лишь неприятную занозу в памяти. Вокруг плескался живой свет Дольна, снова звучала дивная музыка, и Бильбо уже улыбался умиротворенно и счастливо. Каждая ширская новость (тут Сэм вовсю помогал) вызывала у старого хоббита живейший интерес, будь то новое посаженное дерево или народившийся хоббитенок. Они так глубоко ушли в обсуждение событий последних лет, что не сразу заметили, как возле них остановился, улыбаясь, высокий человек в темно-зеленом плаще.

Только через несколько минут Бильбо, подняв глаза, воскликнул:

– Дунадан! Вот и ты наконец!

– Колоброд! – рассмеялся Фродо. – У тебя, похоже, куча имен?

– Хм, я многие знаю, – удивился Бильбо, – но вот «Колоброда» еще не слышал. Зачем ты его так зовешь?

– Это меня в Брыле прозвали, – ответил за Фродо Арагорн, – и под этим именем хоббитам представили.

– А ты почему зовешь его «Дунадан»? – в свою очередь, поинтересовался Фродо.

– Э-э, я думал, тебе пошли впрок мои уроки эльфийского, – проворчал Бильбо. – По крайней мере сочетание «дун-адан» ты должен был бы знать. Оно означает: Человек с Запада, Нуменорец. Ладно, сейчас ведь не урок. – Он повернулся к Арагорну. – Где же ты был, друг мой? Почему не пришел на пир? Леди Арвен я там видел…

Арагорн печально вздохнул.

– Знаю, – произнес он. – Мне было не до веселья. Из Пустоземья неожиданно вернулись Элладан с Элрохиром и принесли важные новости. Я говорил с ними.

– Вот и хорошо, – ворчливо проговорил Бильбо, – новости ты услышал, значит, можешь уделить и мне минутку. Элронд ждет к концу вечера новую песню, а у меня там не все гладко. Давай-ка отойдем в уголок и пошлифуем ее немножко.

– Конечно, – улыбнулся Арагорн, – дай только посмотреть слова.

Сэма одолел сон, и Фродо на время оказался предоставлен самому себе. Он даже почувствовал некоторое одиночество, несмотря на многолюдье вокруг. Но ближайшие его соседи молчали, поглощенные гармонией звучавших в зале голосов и музыки, и Фродо тоже невольно стал прислушиваться.

Нельзя сказать, чтобы он все понимал, но чарующие звуки быстро захватили внимание, и скоро хоббиту стало казаться, что слова наполняются смыслом, за ними встают видения дальних стран, образы удивительных вещей, о которых он раньше и не помышлял вовсе; освещенный пламенем камина зал словно заткался золотистым туманом, колыхавшимся над белейшей пеной мерно вздыхающих на краю мира лазоревых морей. Музыка завораживала, навевала грезы, и вот уже бесконечная река серебряных звуков потекла над ним, непостижимая в многозначных глубинах, подхватила и понесла на вечных волнах. Со счастливой улыбкой Фродо отдался волшебному потоку и канул в сон. Музыка и там не оставила его, сначала обернувшись бегущей водой, а потом неожиданно – знакомым голосом Бильбо, нараспев читающим стихи. Поначалу смысл ускользал от Фродо, но вскоре слова прояснились, и он стал слушать.

 
Для странствий судно создавал
Скиталец вод Эарендил;
Он прочный остов воздвигал,
Борта и мачты возводил,
Ткал паруса из серебра,
Крепил огни – светить в пути;
Подобьем лебедя была
Резная грудь его ладьи.
В доспехи древних королей
Он облачил могучий стан.
С ним щит, священной вязью рун
Хранящий странника от ран;
С ним верный лук – драконий рог
И стрел эбеновых колчан;
С ним жаркий меч, что до времен
Укрыт в холодный халцедон.
Пером орла украшен был
Алмазный шлем, высок и крут,
И в такт дыханью на груди
Переливался изумруд.
 
 
И он, покинув берега,
Блуждал в неведомой дали,
Скитаясь в колдовских краях,
Куда пути его легли;
Он уводил свою ладью
Прочь от враждебных берегов,
От скрежетанья ломких льдов
И от обугленных песков.
Привел на грань извечной тьмы
Его скитаний тайный ход;
Там Ночь сливается с Ничто
В беззвездности бездонных вод,
Там ветер дыбит пенный вал
И бьется яростно во мгле;
Эарендил пути искал
Домой, к покинутой земле.
 
 
В слепом неведеньи он вел
Корабль на исходе сил,
Когда бескрайний черный мир
Нездешний пламень озарил:
То Эльвинг с сумрачных небес
К нему слетела. Сильмарилл
Она скитальцу принесла, –
Эарендил увенчан был
Живым огнем. И вновь корабль
Он повернул, неустрашим,
Под пенье пенящихся волн
Ветрами ярыми гоним;
Неумолимый ураган,
Родившийся в Ином Краю,
Дыханьем силы неземной
На Запад устремил ладью.
 
 
Ее влекло сквозь гиблый мрак
По черным водам, где на дне
Сокрыта древняя земля
Ушедшая с Началом Дней…
Но вот узрел Эарендил
Кайму жемчужных берегов,
Где тонкой музыкой звучал
Прибой искрящихся валов;
То в легкой пене облаков
Стоял священный Валинор,
И Эльдамар лежал вдали
За чередою тихих гор.
Скиталец вырвался из тьмы
Под сень блистающих небес
В Обитель Эльфов, Древний Дом,
Где воздух нежен, светел лес,
Где Ильмарин среди долин
Вздымает свой могучий склон
И неприступный Тирион
В зеркальных водах отражен.
 
 
В земле, живущей вне времен,
Старинных саг чеканный строй
Ему звучал, и песнь лилась
Под звуки арфы золотой;
И в белоснежное шитье
Он был одет; и семь огней
Ему светили на пути
В стране, где нет теченья дней.
Он был допущен в тайный мир,
В котором вечен юный свет,
Где первый, Истинный король
Владычествует с давних лет.
Там услыхал Эарендил
Слова, запретные иным;
Виденья Эльфов и Людей
Прошли чредою перед ним.
 
 
Но срок настал, и новый челн
В дар получил Эарендил.
Избрали Эльфы для него
Хрусталь эльфийский и мифрил;
Его венчал живой огонь,
Огонь бессмертный – Сильмарилл,
Подарок светлой Элберет;
Ему служила пара крыл,
Что заменяла паруса;
Эарендил был вознесен
Для новых странствий без границ
На безграничный небосклон.
На легкокрылом корабле
Взлетев над Вечною Страной,
Он устремился в дальний край
Вослед за Солнцем и Луной.
На грани мира свой корабль
Направил он во тьме ночной
В обратный путь, в знакомый мир,
К родной земле, спеша домой.
 
 
Он мчался над туманной мглой
Звездой, блуждающим огнем –
Предвестьем Солнца, в серый мир
Спешащего с грядущим днем.
Над Среднеземьем задержал
Эарендил поспешный бег;
Он чутким слухом уловил
Стенанья тех, кто в давний век
Погиб – и дев эльфийских плач,
И жен людских… То Рок взывал
К нему – остаться в небесах.
Эарендил навеки стал
Для всех затерянных во тьме
Звездой, летящей в вышине,
Живым огнем, проводником
К Священной Западной Стране.
 

Голос, читавший балладу, смолк. Фродо открыл глаза и увидел Бильбо, сидящего все на том же табурете, в кругу улыбающихся и аплодирующих слушателей.

– А теперь хорошо бы послушать еще раз, – предложил один из эльфов.

Бильбо встал и с достоинством поклонился.

– Я весьма польщен, Линдир, – произнес он, – но не обессудь, это слишком утомительно, уж очень длинно получилось.

– Утомительно? Это для тебя-то, дорогой Бильбо? – послышались со всех сторон голоса. – Да ведь всем известно, собственные стихи ты никогда не устаешь читать!

– Ты ставишь нас в трудное положение. С первого раза мы твою загадку не разгадаем.

– Что я слышу? – в притворном негодовании вскричал Бильбо. – Эльфам не отличить стихи Бильбо от стихов Дунадана? Ни в жизнь не поверю!

– Что поделать, – ответил тот же эльф, который предлагал прочесть балладу еще раз, – нам вообще не просто отличить одного смертного от другого.

– Чепуха, Линдир, – фыркнул Бильбо. – Если уж вы не замечаете разницы между человеком и хоббитом, чего же стоит ваше мнение о поэзии? Да наши стихи похожи друг на друга не больше, чем яблоко на горох.

– Я и не спорю, – засмеялся Линдир. – Конечно, овца овцу в стаде всегда отличит, да и пастух, наверное, тоже. Но ты уж прости: мы никогда специально не присматривались к смертным, у нас хватало своих забот.

– Ладно, – Бильбо примирительным жестом поднял руки, – пусть будет по-твоему. Только второй раз я читать не буду.

Он встал и отошел к Фродо.

– Уф, отделался, – тихонько произнес он. – Получилось даже лучше, чем я ожидал. Они не часто просят меня повторить что-нибудь. А тебе как?

– Я-то уж точно не угадаю, – улыбнулся Фродо.

– А я тебя и не прошу. Баллада-то вся моя. Арагорн только про зеленый камень добавил. Ему это почему-то важно показалось. По мне – так не обязательно. Но он-то говорит, что если уж я набрался нахальства в Доме Элронда читать балладу об Эарендиле собственного сочинения, то я и про зеленый камень понимать должен. Что ж, может, он и прав.

– На мой взгляд, – промолвил Фродо, – там всего хватает. Я вряд ли сумею толком объяснить: видишь ли, когда ты начал читать, я, э-э, ну, спал, короче. И вот мне показалось, что баллада – как будто прямое продолжение моего сна. Я так почти до самого конца и не понял, что это твой голос.

– Я знаю, – кивнул Бильбо, – поначалу в этом зале не задремать трудно. Привычка нужна. У хоббитов такого аппетита к музыке, как у эльфов, не встретишь. И к поэзии тоже. Для них они чуть ли не важнее еды. – Он оглядел зал. – Знаешь, это еще надолго, как ты думаешь, не улизнуть ли нам потихоньку да поговорить спокойно, а?

– А они не обидятся? – засомневался Фродо.

– Так ведь не дела, веселье, – махнул рукой Бильбо. – Приходи, уходи когда хочешь, только не мешай.

Они встали и вдоль стены начали потихонечку пробираться к двери. Сэма, безмятежно спящего со счастливой улыбкой на лице, решили не трогать. Фродо, конечно, рад был побыть вдвоем с Бильбо, и все же, покидая Каминный Зал, он испытывал сожаление. Уже на пороге их догнал одинокий чистый голос певца.