Текст книги "Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер"

Шейла, глядя на своего приятеля, тоже немного развеселилась и улыбнулась. – Ты думаешь, она нам поможет? – Конечно же, Шейла. Она обязательно нам поможет. – И что, ты хочешь сказать – у нас будут деньги? – Шейла, у нас будут деньги. Или, если не деньги… то все равно у нас будут деньги.

Шейла не очень поняла, что хотел сказать Бобби, но принялась радоваться вместе с ним. – Шейла, я сейчас ухожу. Мне нужно спешить. – Но ведь ты же вернешься, Бобби? – Конечно, Шейла. Я обязательно вернусь.

Ни парень, ни женщина не слышали, как вновь и вновь Лео Джонсон повторял: – Сапоги… сапоги… мои сапоги.

Наконец, его голова дернулась, и он уснул.

Глава 18

Наконец-то Одри Хорн находит подходящие место и время для беседы со своим отцом. – Неужели владелец «Одноглазого Джека» по-настоящему любил Лору Палмер? – Шейла Джонсон просит Норму об одном одолжении… Ведь должен кто-то, в конце концов, присмотреть за парализованным Лео.-Появление Надин и Эда Малкастеров на люди кончается не очень удачно: треснутый стакан, перепачканная одежда.-В каком же классе учится Шейла? – Надолго ли Надин хватит воздуха? – Что же такого прячет Лео Джонсон под каблуком своего башмака? – Лора Палмер обвиняет Бенжамина Хорна. – Дэйл Купер требует ордер на арест убийцы. Гарри Трумен не очень-то верит догадкам, но все же идет навстречу своему другу.

Одри Хорн сидела в кабинете своего отца и грела руки у камина. Бенжамин Хорн подписывал какие-то бумаги. Вдруг Одри поднялась с кресла, отошла к столу и села на подлокотник кресла своего отца. – Послушай… – начала она. – Что, Одри, что ты хочешь сказать? Извини, я занят. – Послушай меня внимательно. Бенжамин Хорн на время отложил бумаги. – Ну? – Мне все известно об «Одноглазом Джеке». – Об «Одноглазом Джеке»? – как бы не понимая, о чем говорит дочь, проговорил Бенжамин Хорн. – Да, мне известно о Блэкки, об Эмери, я знаю о Ронетт, я знаю о Ронни Пуласки и так же я все знаю о Лоре. – Извини, я тебя не совсем понимаю…– А мне кажется, ты меня понимаешь прекрасно. Бенжамин Хорн и его дочь смотрели в глаза друг другу. В тишине слышалось, как потрескивают дрова в камине. – Хорошо, – наконец проговорил Бенжамин. – Ничего хорошего, – ответила Одри. – Я была там и видела тебя. – Ты была там и видела меня? – Помнишь девушку? – Какую? – Девушку, у которой была белая маска. – Девушка? Белая маска? О чем ты, Одри? Я не понимаю. – Маска кошечки, которую ты принял за лисичку, с такими мерзкими шелковыми лентами.

Бенжамин Хорн отвел взгляд от дочери. Его рот приоткрылся от удивления. Блики огня испуганно дрожали в стеклах его очков. Он отвернулся от дочери и крепко сцепил пальцы рук.

Одри услышала, как он вздохнул. – Послушай, я хочу тебя спросить…

Бенжамин Хорн напрягся. – Ну что ж, раз пошел такой разговор, то спрашивай.

Одри запрокинула голову, посмотрела в потолок. Она не решалась начать важный и тяжелый разговор. – Как давно ты стал хозяином «Одноглазого Джека»?

Бенжамин Хорн вздрогнул, посмотрел на свои холеные руки и произнес: – Пять лет.

Ему был неприятен этот разговор, но он не мог вот так просто подняться и уйти. Он начинал бояться своей дочери и не хотел верить этому. – Ты знал, что там работала Лора? – Она была там недолго, – Бенжамин Хорн как-то растерянно махнул рукой.

Его дочь не сводила с него глаз, а он старался не смотреть на нее. – И ты все это знал и содействовал работе, потакал ей в этом? – Нет. Нет. Она просила только устроить ее в универмаг, – Бенжамин Хорн вновь нервно взмахнул рукой. – Не верю. – Я тебе еще раз повторяю, не смотри на меня так. Лора просила устроить ее в универмаг, и я это сделал. А туда… туда ее послал Беттис.

Одри молчала. Она как бы готовилась задать следующий, самый главный вопрос. – Послушай, а у тебя было что-нибудь с ней? – С кем? – С Лорой.

Бенжамин Хорн не отвечал на этот вопрос. Его руки дрожали, губы подергивались. – У тебя было с ней что-то? – вновь, только очень тихо прошептала Одри.

Бенжамин Хорн шевелил губами, как бы пытаясь что-то сказать. Наконец, он не выдержал взгляда дочери и односложно ответил: – Да.

На его письменном столе стоял небольшой фотографический портрет Лоры Палмер, и Бенжамин посмотрел на лицо девушки.

После недолгого молчания, наконец, Одри, окончательно осмелев, спросила: – Ее убил ты? – она говорила очень тихо, но каждое слово заставляло Бенжамина Хорна вздрагивать. – Нет. Нет, Одри. Знаешь, навряд ли ты это поймешь, навряд ли… Знаешь, я любил ее… – произнес Бенжамин Хорн.

Выражение его лица было таким, что казалось, он вот-вот разрыдается или начнет биться в истерике.

Одри смотрела то на отца, то на фотографию Лоры Палмер. Она никак не могла понять, почему и как произошло то, что ее отец полюбил Лору Палмер.

А еще она никак не ожидала услышать подобное признание от своего отца. Хотя Одри с определенных пор уже совершенно ему не верила. Она презирала его и ненавидела. Но что-то мешало ей высказать все то, что накопилось в душе. И сейчас, вот этот разговор сделал их отношения еще более сложными, более запутанными и непонятными. – Ах, Лора, – прошептала Одри и увидела на глазах отца слезы. – Что я тебе могу еще сказать…– Правду. – Ты же сама не хочешь ее знать. – А ты попробуй.

В кафе Нормы царила тишина, чистота и покой. Посетителей еще не было. Норма подписывала счета у стойки бара. Рядом с ней стояла Шейла. Она время от времени поглядывала на Норму, занятую делом, переминалась с ноги на ногу, как бы не в силах решиться начать разговор. Наконец, поправив волосы, она вздохнула и начала. – Норма, можно с тобой поговорить? Норма отложила бумаги, посмотрела на Шейлу. – Конечно, а почему бы и нет?

Шейла постаралась приветливо улыбнуться. Норма улыбнулась ей в ответ. – Понимаешь, Норма, сейчас, когда Лео дома, я не могу быть прежней…– Ну что, говори, чего ты…– Понимаешь, ведь я должна быть с ним рядом, – Шейла нервно теребила пальцами клочок бумаги. – Я должна быть с ним все время рядом. Он должен быть под присмотром. Лео совсем беспомощен. – Я тебя понимаю, Шейла. – А сидеть с ним, как мне кажется, придется целыми днями,-Шейла всхлипнула и обхватила плечи руками. – Целыми днями, представляешь, Норма? Поэтому… поэтому я буду вынуждена…– Ну что, говори, не тяни…– Поэтому я буду вынуждена на некоторое время бросить работу.

Наконец, Норма все поняла. Она ласково улыбнулась. – Прости меня, Норма. Прости. Ведь я же не думала, что так получится…– Ничего, дорогая, не переживай, – улыбалась в ответ Норма. – Мне так неудобно, поверь. Мне очень неловко перед тобой.

Шейла ощутила сочувствие, с которым смотрит на нее Норма, и тоже постаралась улыбнуться. Она принялась вытирать слезы. – Знаешь, Норма, а ведь ты мне очень нравишься, мне очень нравится здесь работать.

Норма кивнула головой. – Послушай, ты не обидишься на меня? – дрожащим голосом спросила Шейла. – Ну, конечно же, нет, что ты. Почему я должна на тебя обижаться? Ведь я все прекрасно понимаю. Это с каждым может случиться. – Правда, Норма, ты не обижаешься на меня? – Конечно, нет.

Норма внимательно посмотрела в большие заплаканные глаза Шейлы. – Знаешь что, мне кажется, тебе нужно задуматься о своей жизни и очень хорошо задуматься. А здесь, – Норма обвела взглядом свое кафе, – все будет в порядке, я справлюсь одна. – Ты уверена? – спросила Шейла. Норма кивнула. – А ты позаботься о себе. Когда у тебя будет все в порядке, ты вернешься сюда снова, и у тебя будет такое впечатление, что ты и дня не пропустила. – И ты, Норма, позволишь мне вернуться? – А ты только попробуй устроиться в другое место, вот тогда увидишь, – шутливо сказала Норма. – Спасибо тебе, – Шейла вытерла слезы. – Вот-вот, успокойся и не плачь. – Я не знаю, что и сказать. – А ты ничего не говори, – Норма продолжала улыбаться.

Женщины бросились друг к другу и обнялись. – Все будет хорошо. Все будет хорошо, Шейла. Поверь мне. – Спасибо тебе, Норма. Спасибо.

Возможно, они бы еще долго признавались друг другу в своей привязанности. Но тут прозвенел звоночек входной двери, и в кафе буквально ворвалась Надин, а за ней, испуганно озираясь по сторонам, вошел Эд Малкастер. – Я сказала, что путешествовала по Европе с родителями и хотела записаться на весенний семестр.

Громко топоча, выкрикивая слова, Надин пробежала по кафе, остановилась у стойки, села на вертящийся табурет и несколько раз крутанулась. – Эд, Эд, давай, присаживайся за стойку. Мне очень хочется выпить шоколадный коктейль, – Надин продолжала вертеться и дурачиться.

Норма и Шейла с удивлением и испугом смотрели на одноглазую Надин. Наконец, Шейла оторвала свой взгляд от Надин и взглянула на Большого Эда. Тот виновато опустил глаза. – Эй, Норма, – неприятно-скрипучим голосом закричала Надин,-привет! – Здравствуй, – ответила Норма. – Послушай, а ты давно тут работаешь? – Надин буквально легла на стойку.

Эд уселся рядом и смотрел то на лицо жены, то на свою любовницу. – Знаешь, Надин, в апреле будет двадцать лет с того времени…

От удивления у Надин открылся рот. – Ты что, шутишь? Слышишь, Эд, это она так шутит? Ну и шуточки,-говорила Надин, похлопывая ладонью по стойке. – Послушай, Норма, но ведь ты работаешь здесь около шести недель. Верно? -Эд смотрел на Норму так, что она все поняла.

Норма запрокинула голову, улыбнулась Надин и быстро сказала: – Да-да, конечно, всего лишь шесть недель. – Вот видишь? – скривились в улыбке губы Надин,-вот видишь?

Было непонятно к кому она обращается, то ли к Эду, то ли к Норме, то ли к Шейле, которая с удивлением рассматривала Надин. – Знаешь, Норма, я была в Европе целый месяц, а когда вернулась, мне показалось, что отсутствовала целую вечность. Представляешь? Меня здесь не было лет сто. Целых сто лет…– Понимаю, бывает, – согласно кивала Норма. Шейла ткнула тихонько в бок Норму. Та посмотрела

на нее и женщины перемигнулись. – Знаешь, Норма, раз уж ты здесь работаешь, то тогда нам, пожалуйста, два шоколадных коктейля. – Мне не надо, – сказал Эд. – А это еще почему тебе не надо? – Мне кофе. – И еще, – попросила Надин, – мне, пожалуйста, – двойную порцию взбитых сливок, – ее рот скривился в глупой улыбке.

Надин осмотрелась вокруг и увидела привлекательную Шейлу. – О! А ты кто такая? Как тебя зовут? – глядя в упор на Шейлу, спросила Надин. – Я? – как бы не поняла Шейла. – Ну да, что-то я тебя раньше не видела. Ты не из нашего класса?

Шейла слегка замешкалась с ответом, но нашлась. – Нет, я не думаю, что я учусь в вашем замечательном классе.

Но, боясь, что Надин спросит еще что-нибудь, Шейла обратилась к Норме. – Я, пожалуй, принесу коктейль и кофе.

Норма кивнула Шейле и перевела взгляд на Надин. – Европа, говоришь?

Надин встрепенулась. – О, да, конечно, Европа. Мои родители решили там остаться, а мне позволили пожить у Эда.

Надин повернулась к Эду Малкастеру и улыбнулась ему так, что у того мурашки побежали по спине. Видя замешательство Эда, Надин спросила: – Ведь я правду говорю? – Да, Норма, она говорит правду. – Послушай, Норма, скажи, пожалуйста…– Да, я тебя слушаю, Надин. – Ведь ты не сердишься? – За что? – Ну, за то, что Эд пригласил меня. – На тебя, Надин? – Ну да, на меня. – На тебя, Надин, я не сержусь. А почему я должна, собственно, сердиться? – Норма с сочувствием посмотрела на Эда. – Знаешь, Норма, ведь Эд сказал, что вы с ним расстались…

Эд Малкастер поежился от слов Надин. – Норма, ведь я так влюблена в него… – Надин придвинулась к Эду и, положив ему голову на плечо, глупо-глупо улыбнулась. – Знаешь, Норма, мне вообще кажется, что он самый лучший, самый лучший в мире.

Надин поглаживала плечо Эда и смотрела на Норму. – Надин, не надо… Надин, прекрати. Я очень прошу тебя…– Знаешь, Норма, я ведь жду не дождусь начала футбольного сезона. А ты? – Я? – Норма пожала плечами, – да, я тоже жду. Это прекрасно.

В это время подошла Шейла, подала Эду чашку кофе, а перед этим поставила напротив Надин высокий стакан с шоколадным коктейлем.

Надин сразу же, как ребенок, схватила коктейль, подвинула к себе и сжала стакан двумя руками. – Норма, я так счастлива, так счастлива, – восторженно прошептала Надин, сжимая пальцы.

Стакан хрустнул, осколки разлетелись во все стороны, и все оказались перепачканными кусками мороженого, кофе и шоколадом. – Вот и еще один… – робко проговорила Надин и крутанулась на вертящемся кресле, разглядывая ладонь, из которой густо текла кровь. – В последнее время я что-то стала такая неловкая… – спокойно говорила Надин,-что мне даже не удобно…– Шейла, сходи за пластырем, а я принесу полотенце, ей нужно помочь.

Надин медленно поворачивалась на вертящемся табуреете, и рассматривала струйки крови, которые, срываясь тяжелыми каплями с ладони, падали на пол. – О, Эдди, я так счастлива! Так счастлива! – говорила Надин, глядя прямо в глаза Большому Эду, – я так счастлива, что мне хочется зацеловать тебя ну прямо до смерти, прямо сейчас.

А с ее ладони все капала и капала кровь. Мужчина смотрел на свою жену, не зная, что предпринять. Но за него решение приняла Надин. Она бросилась к нему на шею и буквально впилась в губы. – Надин, Надин, – пытался выкрикнуть Эд.

Но Надин так крепко держала его одной рукой за шею и так крепко прижалась к губам, что он не мог вырваться, и терпеливо ждал, когда же у Надин кончится воздух. – Боже мой, Надин, боже мой, – наконец, когда жена оторвалась от него, прошептал Эд.

А Надин безумным взглядом смотрела на размазанное по стойке мороженое.

Дверь дома Лео Джонсона распахнулась, и в гостиную вошли Бобби Таундеш со своим приятелем Майклом. – Шейла, Шейла, – властным голосом позвал Боб, – Шейла, ты, где пропала?

Ему никто не ответил.

На плече Бобби висели башмаки. – Смотри, вот он, Майкл, – Бобби указал на Лео Джонсона, который сидел в инвалидной коляске в углу гостиной.

На Лео был теплый махровый халат, его голова свешивалась на грудь, а изо рта текла слюна.

Майкл и Бобби подошли к Лео Джонсону и остановились рядом с ним. – Послушай, Бобби, – сказал Майкл, – это с ним сделал Хэнк? – как бы не веря своим глазам, спросил Майкл, ведь он никогда не видел Лео Джонсона таким беспомощным как сейчас. – Да, Майкл, это сделал Хэнк, он стрелял вон из того окна, – Бобби повернулся и указал на окно. – Ничего себе…– Лео, а я сходил в мастерскую, – громко проговорил Бобби, – сходил туда, показал им квитанцию и вот посмотри, что они мне дали.

Бобби снял с плеча тяжелые башмаки и повертел ими перед лицом Лео Джонсона. Голова Лео качнулась и запрокинулась назад.

Изо рта Лео брызнула слюна, и он прохрипел: – Новые сапоги? – Да нет, нет, какие они новые? Это старые сапоги, – Бобби вновь повертел перед лицом Лео сапогами. – Послушай, а он окончательно спятил? – Ну да, – не задумываясь, ответил Бобби на вопрос своего приятеля. – Хорошо, чтобы действительно он спятил навсегда, – Майкл с нескрываемым подозрением смотрел на Лео, на пузыри слюны на его губах.

Бобби наклонился и громко, и самое ухо несчастного Лео закричал: – Знаешь, приятель, а я слишком хорошо тебя знаю, чтобы вот так все это оставить. Мне кажется, что с этими сапогами что-то связано. Лео, ты меня слышишь? Что-то тут не то с этими сапогами, а Лео?

В ответ изо рта Лео Джонсона тягучей струей потекла слюна. – Знаешь, Бобби, – позвал приятеля Майкл, – иногда в сапогах прячут деньги. – Да ты что? – воскликнул Бобби, – ты что? Думаешь, я не проверял эти сапоги?

Но на всякий случай Бобби вновь сунул руку поочередно в каждый сапог. – А еще… ведь можно спрятать что-нибудь в подошве? Слушай, Бобби, принеси-ка молоток, – Майкл перевел взгляд с Лео на Бобби.

Тот согласно кивнул головой и бросился в соседнюю комнату. Через полминуты парень вернулся с тяжелым молотком в руках, бросил башмаки к ногам Лео Джонсона, уселся на пол и принялся отбивать каблуки. Майкл придерживал подошвы. Наконец, каблук отлетел. – О боже, – воскликнул Майкл, просовывая пальцы и образовавшуюся щель. – Что это, Бобби? – Не дергайся, Майкл, спокойно.

Он вытащил из-под каблука магнитофонную микрокассету. Голова Лео Джонсона в этот момент сильно дернулась и вновь упала на грудь. – А ты-то чего дергаешься? Сиди тихо, – глянув не Лео, рявкнул Бобби.

Бобби Таундеш вертел кассету в пальцах, разглядывал ее с разных сторон. – Это, конечно, не деньги, но кто знает… – прошептал он.

Глаза Лео Джонсона открылись.

Специальный агент ФБР Дэйл Купер сидел в полицейском участке в большой комнате для совещаний на краю длинного стола. На другом конце стола стояло огромное блюдо с бутербродами.

Но Дэйл Купер не глядел на эти бутерброды. Он сосредоточенно пытался складывать остатки изодранных листков. Потом, когда ему это удавалось, внимательно изучал содержание и переворачивал листок на другую сторону.

Наконец, он устало потянулся, вытер вспотевший лоб и достал свой неизменный черный диктофон, немного подумав, щелкнул клавишей. – Даяна, сейчас 14.43. Я нахожусь в комнате для совещаний в конторе шерифа. Передо мной остатки тайного дневника Лоры Палмер. Многое из того, что сообщил однорукий, подтверждается записями в этом дневнике. На его страницах, которые удалось расшифровать, очень часто упоминается некий Боб, который был угрозой – вечной угрозой в ее жизни. Лора Палмер признает, что регулярно подвергалась актам насилия и растления с его стороны. Его же она неоднократно называет другом своего отца.

Дэйл Купер внимательно присмотрелся к склеенному листку дневника. – Даяна, ты меня слышишь? Вот здесь я обнаружил запись, сделанную менее чем за две недели до смерти несчастной Лоры:

«В один прекрасный день я поведаю всему миру о Бене Хорне. Я всем расскажу, кто такой Бен Хорн».

В дверь кабинета для совещаний постучали. Дэйл Купер щелкнул клавишей диктофона и отложил его в сторону, но не очень далеко. – Да, войдите.

Дверь медленно распахнулась, и в комнату вошла Одри Хорн. – Одри? – изумился Дэйл Купер, подхватился со своего места и бросился к девушке. – Мне было необходимо с тобой встретиться. – Зачем? – спросил специальный агент ФБР. – Я говорила с отцом…– И что? – Он спал с ней… Понимаешь? Он спал с ней.

По глазам Дэйла Купера Одри сообразила, что он не понимает, о ком она говорит. – Дэйл, пойми, мой отец спал с Лорой. Сколько это продолжалось, я не знаю. – Ну и дела… Вот это да… – недоуменно сказал Дэйл Купер, пытаясь сопоставить информацию, полученную от Одри и почерпнутую из дневника Лоры Палмер.

Он сразу как-то не смог соотнести факты, прочитанные в дневнике и услышанные от Одри. – Дэйл, Лора работала в «Одноглазом Джеке», в этом страшном заведении. А принадлежит оно…

Дэйл напрягся. – … а принадлежит оно ему. – Кому? – спросил Купер. – Неужели ты не понял? Оно принадлежит моему отцу. – Это он тебе сказал? – Да, – ответила Одри. – И что ты намерен теперь предпринять? – после долгого молчания спросила Одри у специального агента ФБР.

Дверь, у которой они стояли, распахнулась, едва не ударив Дэйла Купера. В комнату заглянул шериф. Он внимательно посмотрел на Одри Хорн, потом на Дэйла Купера. Но Одри не обратила никакого внимания на приход Гарри Трумена. Она смотрела только на Дэйла. – Послушай, ты его арестуешь?

Шериф сделал шаг назад, но Купер остановил его движением руки. – Одри, я тебя попрошу только об одном…– О чем, Дэйл? – Я тебя попрошу: о том, что ты сейчас мне рассказала, больше никому ни слова. – Хорошо.

Дэйл Купер взял девушку за плечо. – А теперь возвращайся домой. – Дэйл, что тут, собственно, происходит? – шериф недоуменно проводил взглядом Одри Хорн, а потом повернулся к специальному агенту. – Гарри, помнишь эту фразу? – Какую фразу? – Великана…– Ну, ты, Дэйл, как всегда…– «Он укажет без всякой химии».

Шериф почему-то заглянул в чашку кофе, которую держал в руках. – Сегодня утром, когда какой-то человек вошел в вестибюль отеля, Майкл, или Жерар как тебе будет угодно, протянул руку и потерял сознание, – говорил Купер, глядя прямо в глаза шерифу. – Гарри, и поэтому нам надо получить ордер. – Когда? – Гарри, немедленно надо получить ордер на арест… – Дэйл Купер на мгновение задумался. – На чей арест получить ордер? – глянув ему в глаза, спросил шериф. – На арест Бенжамина Хорна. – Дэйл, да ты что, не понимаешь, это будет сделать очень сложно? – Понимаю, Гарри, но это необходимо. Все сходится воедино. – Что сходится? – Все. Все. И слова Майкла и дневник Лоры Палмер, и то, что в этот момент в отеле находился Хорн. Ты помнишь это, Гарри? – Но ведь… Дэйл, пойми, Бенжамин Хорн – очень важная фигура в нашем городе и получить ордер на арест такого человека будет не очень просто. – Я понимаю, шериф, но это необходимо. Ведь это он, скорее всего, убил Лору Палмер. Понимаешь, здесь очень многое сходится в одну точку. Очень многое указывает на то, что Хорн виновен. – Хорошо, хорошо, Дэйл, я сделаю все, что будет в моих силах. – Вот за это спасибо. Теперь, Гарри, мне кажется, мы на верном пути. – Хорошо, чтобы это было так. – Гарри, мне кажется, убийца у нас в руках и мы очень близки к цели. Близки как никогда к разгадке страшной тайны. Мне кажется, что я уже знаю, кто убил несчастную Лору Палмер. – Послушай, Дэйл, так ты знаешь, кто убил? Или тебе кажется? – Гарри, сейчас это неважно. Самое главное – получить ордер и арестовать Бенжамина Хорна. И неважно, какой он человек в городке. Самое главное – ордер.

Шериф кивнул.

Дэйл еще некоторое время прислушивался к тому, как затихают его торопливые шаги в коридоре полицейского участка. А сам он подошел к столу и еще раз внимательно принялся перечитывать дневник Лоры Палмер, найденный в доме Гарольда Смита помощником шерифа Хоггом. – Все сходится. Все сходится.

Дэйл Купер сдвинул страницы в кучку, аккуратно сложил их в кожаную обложку. – Наконец-то. Наконец-то мы у цели.

Он вытащил из кармана черный диктофон, щелкнул клавишей и сказал: – Даяна, ты меня слышишь? Сейчас 15.45. Теперь, мне кажется, я знаю, кто убил Лору Палмер. Ведь все нити ведут к нему. Даяна, Лору Палмер убил Бенжамин, и сейчас мы идем его арестовывать.