Текст книги "Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер"

Глава 19

Досадное вмешательство полиции в дела Бенжамина Хорна. – Энди Брендон может быть спокоен: его камера в полицейском участке получила нового постояльца. – Леди-С-Поленом предупреждает: к Дому У Дороги слетаются совы. – Преображение мистера Накамуро. – Зачем японцу целовать Питера Мартелла? – Сможет ли Питер сдержать обещание, данное своей сгоревшей на лесопилке жене? – Белая лошадь в гостиной дома Палмеров. – Лиланд очень любит рассматривать свое отражение в зеркале. – Почему Мэдлин не предупредила Донну о своем отъезде? – Леди-С-Поле-ном появляется в обществе двух обходительных кавалеров.-Дэйл Купер вновь встречается с великаном. Новое предупреждение. – Мэдлин пытается спастись.

А в кабинете Бенжамина Хорна в это же время происходило следующее. Сам хозяин кабинета с толстой папкой, набитой документами, расхаживал вдоль длинного письменного стола. За его движениями с интересом наблюдали мистер Накамуро и его неизменный помощник.

Бенжамин Хорн, как бы спохватившись, посмотрел на своих гостей и радостно воскликнул: – А у меня для вас, мистер Накамуро, очень хорошие новости.

Наконец-то, безучастный, казалось, ко всему японец оживился. Он пытливо посмотрел на Бенжамина Хорна. А тот пояснил. – Мой брат Джерри проверил ваши счета в токийском банке. – Ну и что? – улыбнулся японец. – А у вас все в порядке. Вы надежные партнеры, с вами можно работать. – Так каким будет ваш ответ на наше предложение? – спросил мистер Накамуро.

Бенжамин Хорн с восторгом вскинул вверх большой палец правой руки. – Наш ответ – это согласие по всем пунктам, мистер Накамуро. – Мне нравится ваша оперативность, – немного сдержанно сказал мистер Накамуро. А Бенжамин Хорн уже расцвел в добродушной улыбке. Он развел руки в стороны и хотел, было, уже обнять японца, но тот отстранил его.

Но неуемную веселость мистера Хорна было тяжело остановить. – Я хочу сказать вам, мистер Накамуро, от имени общины, от имени всей нашей большой общины, лидером которой я являюсь…

Бенжамин Хорн широко улыбался, оперся о стол и выпятил вперед грудь. Его нисколько не смущала некоторая холодность мистера Накамуро. – Очень вам благодарен, – сухо ответил японец. – Я тоже. – Так давайте контракт, – мистер Накамуро протянул руку.

Бенжамин Хорн ловким движением, как фокусник вытаскивает из своего волшебного цилиндра за уши зайца, вытащил из шуфлядки письменного стола лист бумаги.

Мистер Накамуро некоторое время смотрел на контракт, проверяя, все ли подписи и печати на месте.

Наконец, он согласно кивнул головой. – Все прекрасно.

Мистер Хорн заулыбался еще шире, если это только было возможно. Он хотел произнести еще одну длинную речь, в которой бы восхвалял самого себя и свое предприятие, как дверь в его кабинет с шумом распахнулась. На пороге стоял помощник шерифа Хогг.

Хогг обвел взглядом кабинет Хорна.

Бенжамин встревожился. Он увидел за спиной у Хогга шерифа Гарри Трумена и специального агента ФБР. – Шериф, что это значит? – недовольно начал Бенжамин Хорн.

Хогг, шериф и Дэйл Купер вошли в кабинет. Следом за ними, неуверенно ступая по идеально гладкому паркету, шествовал Энди Брендон.

Все полицейские остановились напротив длинного письменного стола. Бенжамин Хорн, не скрывая своего раздражения, смотрел на них.

Мистер Накамуро, казалось, не был удивлен появлением полицейских в такое неурочное время. Он просто отошел к стене, дав возможность полицейским и хозяину кабинета выяснить свои отношения. – Мистер Хорн, – резко сказал шериф, – я предлагаю вам пройти с нами. – Замечательно, – зло бросил Бенжамин Хорн. Стекла его очков сверкали. – Я сказал, не могли бы вы пройти с нами? – А не можете быть конкретнее? – взорвался Бенжамин Хорн.

Он раздосадовано взмахнул рукой, но лицо шерифа оставалось непроницаемым. – Вам, мистер Хорн, предстоит допрос в связи с обвинением в убийстве Лоры Палмер, – веско докончил он, не вдаваясь в подробности. – Что? – выдохнул Бенжамин Хорн. – Вы сами просили сказать конкретнее. – Да вы что, с ума сошли, – изумился Бенжамин Хорн, переводя испуганный взгляд с шерифа на специального агента ФБР.

Но когда он понял, что ничего изменить невозможно, то обратился к мистеру Накамуро: – Извините, здесь произошла какая-то досадная ошибка. Сейчас все выяснится. – По-моему, вы ошибаетесь, – сказал Гарри Трумен, – нам придется вести вас в наручниках. – Что? – мистер Хорн, казалось, не поверил словам шерифа.

Трумен отрицательно покачал головой. – Это что, какой-то идиотский розыгрыш? Не забывайте, шериф, у меня достаточно связей, чтобы разобраться с вами.

Бенжамин погрозил шерифу и специальному агенту ФБР пальцем. – Мистер Хорн, я думаю, вам лучше всего будет подчиниться, – довольно спокойно сказал Дэйл Купер.

И этот спокойный голос как бы урезонил Хорна. Он потерял всю свою воинственность и спесь.

Уже спокойным и миролюбивым тоном он сказал: – Убирайтесь отсюда, убирайтесь, быстро-быстро, и я забуду обо всем.

Бенжамин Хорн поняв, что эти слова не подействовали, попятился к стене. – Я только сейчас, я сейчас вернусь. Захвачу сэндвичи и поеду с вами.

Бенжамин Хорн уже успел открыть потайную панель в стене, чтобы проскользнуть черным ходом. Но помощник шерифа Хогг и офицер Брендон опередили его.

Хогг обхватил Бенжамина Хорна за плечи и заломал ему руки. Энди Брендон суетился рядом, не зная, что ему делать. Но достаточно было стараний и одного Хогга. – Нет! Нет! – кричал Бенжамин Хорн, пытаясь вырваться.

Его очки соскользнули с носа и упали на пол.

Наконец-то и для офицера Брендона нашлась работа. Хогг свел руки Бенжамина Хорна за спиной и Энди ловко защелкнул на них браслеты наручников. – Нет! Нет! – еще раз закричал Бенжамин Хорн, но полицейские уже выволакивали его из кабинета.

Мистер Накамуро невозмутимым взглядом следил за всем, что происходит в кабинете. – Я думаю, вы управитесь, – вдогонку Хоггу и Брендону бросил Дэйл Купер.

Полицейские и специальный агент ФБР поклонились японцам и удалились. Мистер Накамуро и его помощник остались одни в кабинете Хорна. Когда шаги полицейских затихли в конце коридора, мистер Накамуро вопросительно посмотрел на своего помощника. Тот согласно кивнул головой.

У машины Бенжамин Хорн сделал еще одну попытку! вырваться. Ему даже на несколько секунд это удалось. Он сразу же попытался скрыться в кустах. Но поскользнувшись на мокром от дождя откосе, он упал лицом в мокрую холодную траву. И когда Хогг поднял его за шиворот, Бенжамин Хорн, казалось, был уже безучастен ко всему. – Эй, поосторожнее с ним! – резко крикнул Гарри Трумен.

Хогг дотащил Бенжамина Хорна до полицейской! машины и прямо-таки бросил на заднее сиденье. Заревел мотор и полицейский джип понесся к участку.

Когда мужчины оказались в приемной, Бенжамин Хорн словно бы вновь почувствовал интерес к жизни. Но теперь он уже не был так самоуверен и нагл. – Шериф, – начал Бенжамин Хорн, – это страшная ошибка… Ее необходимо исправить.

Гарри Трумен подтолкнул мистера Хорна в спину. – Ничего, мы разберемся.

Хогг вопросительно посмотрел на шерифа. Тот отдал приказ: – Помести его в ту камеру, где сидел Брендон.

Энди Брендон счастливо улыбнулся, подхватил Бенжамина Хорна под руки и вместе с Хоггом потащил его по ступенькам вниз к той камере, из которой всего лишь несколько дней тому сам вышел на свободу.

Дэйл Купер и Гарри Трумен проводили их взглядом. Когда снизу послышалось лязганье замка решетки, Дэйл Купер огляделся. Лишь только теперь он заметил, что в приемной есть еще один человек. Это была Леди-С-Поленом. Она стояла в стороне, прижимая к груди своего неизменного друга – Полено.

Она поглаживала отполированный до блеска сучок. Заметив на себе взгляд специального агента ФБР, Леди-С-Поленом вздрогнула и медленно двинулась к мужчинам.

Подойдя к ним вплотную, она слегка склонила голову в приветствии. – Я вас давно жду здесь, шериф, – сказала она почему-то глядя на Дэйла Купера. – Что такое? Что случилось? – осведомился специальный агент. – Мы не знаем, – начала Леди-С-Поленом.

Дэйл Купер сперва не понял, почему она говорит о себе во множественном числе, и спросил: – Кто, мы? – …?

Но потом спохватился: – Ах, да…– Так вот, мы не знаем, – продолжала Леди-С-По-леном, поглаживая отполированный сучок, – что и когда произойдет, но мы знаем точно: к дому у дороги слетаются совы.

Дэйл озабоченно взглянул в лицо женщины. – К дому у дороги слетаются совы… – ему показалось, что он уже где-то слышал эти странные слова. – Да, мы знаем точно, к дому у дороги слетаются совы. Они уже слетелись.

И не добавив больше ни слова, Леди-С-Поленом развернулась и, шаркая ногами, двинулась к выходу из полицейского участка. – Подождите, мэм, – крикнул ей вдогонку Дэйл Купер.

Женщина вздрогнула, но не обернулась. – Там что-то произойдет? Или уже произошло? Она тяжело вздохнула и только ответила: – Не знаю…

Женщина вышла из полицейского участка. – Гарри, по-моему, нам следует пойти за ней. По-моему, она и в самом деле знает о чем-то важном. Ведь говорил же мне великан о совах…– Дэйл, я по-моему, начинаю верить во все твои бредни и соглашусь пойти куда угодно и с кем угодно, лишь только бы узнать что-нибудь новое о всех тех ужасах, которые творятся в Твин Пиксе.

Дэйл Купер и Гарри Трумен бросились вслед за Леди-С-Поленом. Они догнали ее у самого шоссе. – Мэм, поедем с нами. Леди-С-Поленом согласно кивнула головой. – Для этого я и пришла, но думала, что вы нам не поверите, – она любовно поглаживала полированный сучок на полене.

Дэйл Купер распахнул дверку полицейского автомобиля перед Леди-С-Поленом, и та важно опустилась на заднее сиденье.

Шериф сел за руль. – Так куда мы? – обернулся он к Дэйлу. – Ну, конечно же, к дому у дороги. Ведь там что-то должно произойти. Я правильно вас понял?

Леди-С-Поленом не ответила ни слова, только лишь кивнула головой. – Скорее, Гарри, мы должны успеть.

Машина резко рванула с места и помчалась по пустынным улицам. В небе висели низкие рваные облака, дорогу призрачным светом заливала полная луна.

Пит Мартелл хозяйничал на кухне. Он уже начал привыкать к одиночеству, к своей неустроенности, к тому, что все по дому должен делать один. Пит не заметил, как стемнело. Свет уходил постепенно, его глаза привыкли к полумраку, к тому слабому свету луны, который пробивался сквозь полузанавешенные окна.

Питер включил один из ночников и принялся готовить кофе. Но разбавлять кофе холодным молоком Пит Мартелл не любил. Он поставил на плиту маленькую кастрюльку и налил в нее из пакета молоко.

Пит не отходил от плиты, боясь, что молоко может убежать. Он настолько был поглощен приготовлением ужина, что даже не услышал, как скрипнула входная дверь, и на пороге возник темный силуэт.

Так же тихо, как и открылась, дверь захлопнулась.

Вошедший человек уверенно, словно бы зная расположение мебели в чужом доме, ни за что, не цепляясь, подошел к плите и остановился в двух шагах за спиной Питера. Когда хозяин дома обернулся, он прямо-таки вскрикнул от изумления: он никак не ожидал увидеть в кухне кого-нибудь еще. Перед ним стоял его недавний собеседник мистер Накамуро, которому так не нравились мюзиклы, и который никак не мог взять в ум, почему это Пит Мартелл плачет, глядя на «Скрипача на крыше».

И тут Питер растерялся уже окончательно. От страха он вскрикнул еще раз. Широко раскинув руки, японец бросился ему на шею и поцеловал прямо в губы. От неожиданности Пит выронил кастрюлю с горячим молоком и белая вспененная жидкость растеклась по ковру.

Наконец, мистер Мартелл насилу оторвал от себя японца и отскочил в сторону. – Что ты себе позволяешь, мерзавец? – гневно вскричал он, брезгливо вытирая губы после поцелуя тыльной стороной руки.

Японец смотрел на него, слегка улыбаясь, но выражение его глаз Питер не мог видеть, потому что глаза мистера Накамуро прятались за толстыми стеклами очков. – Знаете, мистер Мартелл, я испытываю к вам какую-то непонятную тягу, – скрипучим голосом с восточным акцентом сказал мистер Накамуро. – Убирайтесь к черту! – взбеленился Питер, – вон отсюда! – он показал рукой на дверь.

Но японец даже не шелохнулся. Его губы все шире расплывались в улыбке.

Пит Мартелл, не готовый к такому повороту событий, совсем растерялся. В голову ему приходили совсем уж нелепые мысли.

«А может, у японцев так заведено? – думал он,-может, у них в норме любовь мужчины к мужчине? Но и не такой уж и мальчик, чтобы в меня влюбиться».

И Питер вновь крикнул: – Вон отсюда! Вон из моего дома! – Из твоего дома? – переспросил мистер Накамуро. – Да, да, из моего дома. Вон! И поскорее!

И тут японец кокетливо кивнул Питеру, и уже избавившись от акцента, знакомым Мартеллу высоким женским голосом произнес: – В твоих глазах, Пит, есть что-то такое… Мистер Мартелл содрогнулся. Он никак не ожидал

услышать этот голос. – В твоих глазах есть что-то теплое и глубокое. И эта голубизна – Японец, плавно покачивая бедрами, вплотную приблизился к Питеру. Тот расширенными от ужаса глазами смотрел на него. И тут как раз японец оказался в луче лунного света. Блеснули стекла очков.

Питер Мартелл неверной рукой потянулся к оправе и снял очки с лица мистера Накамуро. – О! – только и смог воскликнуть Питер. – Ну, конечно, же «о»! – ответил японец, – что же ты еще можешь сказать, дурачок ты мой? Конечно же, это я – твоя жена. – Кэтрин? – не мог поверить Питер, протирая слезящиеся глаза. – Да-да, а кто же еще. – Кэтрин? – Конечно это я. – Ты жива? – А что ты думал, увидел привидение? – Конечно, Кэтрин. Я сразу узнал твой голос. – Глупый…– Кэтрин, так ты не сгорела на лесопилке? – А ты что, хотел, чтобы я сгорела? – Нет, что ты… Кэтрин, я совсем этого не желал. Как можно…– Нет, Пит, ты знаешь, здесь очень многие желали моей смерти, даже не хватит пальцев на обеих руках чтобы пересчитать. – Кэтрин, неужели это ты? – Пит дотронулся пальцем до пиджака, в который была облачена его супруга. – Пит, да ты что, не веришь своим глазам? Пит покрутил головой и вновь протер глаза. – Знаешь, если честно тебе сказать, я не верю. – Ну, Пит, Пит, ты посмотри на меня внимательно. Пит буквально вытаращился, глядя на свою супругу, а Кэтрин улыбалась все шире и шире. Наконец, Пит узнал ее белозубую улыбку. Но эти противные черные усы над верхней губой… они так портили вид его жены. – Пит, да ты посмотри на меня внимательно. – Да я смотрю, я очень внимательно на тебя смотрю. – И что, не узнаешь? – Знаешь, Кэтрин, – Пит тряс головой, его щека подергивалась от нервного тика.-Знаешь, Кэтрин, выглядишь ты, честно тебе скажу, неважно.

Было непонятно, к чему относится это восклицание Пита: то ли к усам, которые топорщились под носом мистера Накамуро, то ли к черным волосам. – Ну что, смотри внимательнее, – вновь повторила Кэтрин. – Ты выглядишь просто ужасно… ужасно… ужасно, – повторял Пит Мартелл.

С каждым словом он начинал улыбаться шире и шире. До него, наконец, уже дошел смысл всего происходящего. В конце концов, он уже понял, что его супруга просто загримировалась, переоделась и сейчас предстала перед жителями Твин Пикса в виде мистера Накамуро, в виде загадочного восточного гостя.

Пит широко раскинул руки в стороны. Кэтрин тоже раскинула руки и они бросились в объятья друг другу. Пит буквально захлебывался от рыданий на плече своей жены. – Кэтрин, Кэтрин, ты жива, жива, – шептал он. – Пит, Пит, дорогой, наконец-то мы вместе, – Кэтрин хлопала своего мужа по плечам.-Пит, ты рад, что я здесь? – Да, Кэтрин, конечно же, рад. Но я все еще не могу поверить, что ты жива. – А кого же ты тогда обнимаешь, призрак? – Не знаю, Кэтрин, – шептал Пит Мартелл. – А ты, Пит, хотел бы, чтобы я сгорела? – Да нет, что ты. Ты же знаешь, я очень переживал, я очень расстроился, когда все это случилось. – Ты это серьезно, Пит? – Ну, конечно же, Кэтрин. Я говорю тебе правду. – Ну, тогда все прекрасно.

Кэтрин взяла мужа за плечи, слегка отстранилась от него и буквально впилась в губы Пита.

Наконец, первый восторг улегся. Пит сел на стул и, тяжело дыша, смотрел на свою внезапно возникшую из небытия жену. – Кэтрин, – наконец сказал он. – Что тебе, Пит? – Ты совсем бессовестная женщина. – А ты этого раньше не знал? – Ну, как же, Кэтрин. Неужели ты не могла мне сообщить, что жива? – Нет, не могла. – Почему, Кэтрин, дорогая? – Пит, ты слишком искренний человек и повел бы себя неестественно. А мне надо было, чтобы весь Твин Пикс был уверен, будто я сгорела на лесопилке. – А зачем тебе это? – изумился мистер Мартелл. – Поймешь позже. А еще мне будет нужна твоя помощь. – Моя? – оживился Питер. – Твоя. – Всегда рад. Я тебе помогу в чем угодно. – Так вот, Пит, ты пока никому не должен говорить о том, что я жива. Понял? – Конечно, Кэтрин, я никому не скажу. – Это очень серьезно, – Кэтрин поднесла указательный палец к губам, – никому ни слова. – Конечно, – успокоил ее мистер Мартелл. – Пит, чтобы никому не говорил. Это поможет и мне и тебе. – В чем? – шепотом спросил, Пит и огляделся, не подслушивает ли их кто.

Но дом оставался все так же тих. – Это поможет мне сохранить деньги и даже приобрести новые. – Наше состояние? – переспросил Питер. – Конечно. Ты же не хочешь стать нищим? – Знаешь, Кэтрин, после этого пожара я совсем перестал думать о деньгах. Я решил, что это именно они сгубили тебя. – Ну и напрасно. Как видишь, они вытащили меня с того света.

Если бы кто-нибудь в это время заглянул через окно в Дом На Холме, то он изумился бы. В кухне, на полу которой валялась перевернутая кастрюля и на ковре уже засохла большая лужа молока, сидел вконец растерянный и счастливый мистер Мартелл. Напротив него сидел мистер Накамуро и тоже счастливо улыбался.

Посторонний подумал бы, что тут что-то не так. Ведь не могут же с такой любовью смотреть друг на друга бывший лесоруб и японский бизнесмен.

Миссис Палмер чувствовала себя ужасно плохо. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Она извивалась на полу, лежа в коридоре второго этажа своего дома.

Сперва она пробовала слабым голосом звать на помощь Лиланда, Мэдлин, но никто не слышал ее. Она вновь собрала все свои силы и принялась ползти по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж в гостиную, изредка выкрикивая «Лиланд!», но ей вновь никто не отвечал. Лишь только снизу доносилась одна и та же повторяющаяся фраза песни из динамика старомодного проигрывателя.

Поцарапанная пластинка крутилась на диске, и адаптер все время перескакивал к началу одной и той же фразы: «Приди ко мне». Голос певицы был высоким и веселым. – Лиланд! – вскрикивала Сарра Палмер, цепляясь пальцами за ковер. – «Приди ко мне!» – звучало из гостиной. – Лиланд!

Сарра, сдирая в кровь ногти, боясь сорваться вниз, поползла по ступенькам. Ей становилось все хуже и хуже. Сознание уже почти покинуло женщину, когда она выползла на середину гостиной.

Она приподнялась на локтях и попробовала дотянуться до старомодного проигрывателя. – «Приди ко мне… приди ко мне., приди ко мне…» – без умолку неслось из динамиков.

Сарра обессилено опустила руку. И вдруг ей покачалось, что сердце в груди остановилось, что она совсем уже не чувствует своего тела. И лишь только назойливые слова песни звучали у нее в ушах.

Комната качнулась и Сарра Палмер удивилась, как это не падают вазы с полок, как не опрокидываются стулья, не сыплются книжки со стеллажей. Но вот гостиная качнулась в другую сторону. – Лиланд! – слабым голосом позвала Сарра.

Она слышала какие-то шаги у себя за спиной, но были не в силах обернуться. В надежде, что это муж, она еще раз крикнула: – Лиланд!

Но шаги затихли в конце коридора. Миссис Палмер испуганно глядела перед собой. Ей начинало казаться, что гостиную наполняет белый упругий туман. Он сгущался под потолком и тонкими струями спускался к полу. Валик тумана, клубясь, подбирался к женщине. – Нет! Нет! – закричала она.

Туман тонким слоем уже струился между ее пальцев. Сарра почувствовала как сердце, еще раз громко стукнув, остановилось у нее в груди. – Лиланд! – еще раз попробовала позвать она, но поняла, что губы и язык уже не слушаются ее.

И тут белый туман стал приобретать неясные очертания. Сперва Сарра Палмер не могла сконцентрироваться и понять что же такое перед ней. И вдруг, очертания клубов тумана стали более точными и отчетливыми.

Миссис Палмер вздрогнула: прямо перед ней, в центре гостиной, стояла огромная белая лошадь. Животное склонило голову, и Сарра Палмер увидела свое отражение во влажном коричневом глазу лошади. – Что это? Что это? – прошептала она. Лошадь нервно стригла ушами и легонько вздымала переднюю ногу, постукивая копытом по паркету. Но странно: от удара копыта не было никакого звука. – Что это? Это белая лошадь? – изумленно произнесла женщина.

Но ей только казалось, что она произносит слова, с ее губ срывался едва различимый шепот, едва различимые вздохи. А лошадь спокойно смотрела на распростертую в углу гостиной, у края ковра женщину. Она все так же стригла ушами и косила на нее влажным каштановым глазом.

«Белая лошадь» – подумала женщина, и сознание покинуло ее.

«Приди ко мне, приди ко мне, приди ко мне» – неслось с вращающейся на проигрывателе пластинки.

Но Сарра Палмер уже не слышала этих слов.

Лиланд Палмер что-то весело бормотал себе под нос. Он легко сбежал по ступенькам в гостиную, бросил взгляд на жену и недовольно поморщился.

Затем, вместо того, чтобы броситься к Сарре, поднять ее, привести в чувство, он пренебрежительно отвернулся, подошел к зеркалу и принялся поправлять галстук. Он несколько раз попытался посадить узел на положенное место, наконец, ему это удалось. От напряжения на шее у Лиланда Палмера вздулись толстые вены.

Наконец он вздохнул и широко улыбнулся, глядя на себя в зеркало. Потом он подмигнул своему отражению в стекле. И в это мгновение из зеркала на него глянул совсем другой человек. Это был длинноволосый блондин с крепкими белыми зубами. В глазах отражения блуждал бешеный огонь. Лиланд Палмер прижмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел свое прежнее лицо и растерянную улыбку.

Эта странная метаморфоза с Лиландом Палмером повторилась несколько раз, но он нисколько этому не удивился, а вытащил из кармана тонкие резиновые перчатки, натянул их на руки, сцепил пальцы, вгоняя и насаживая резину на руки. И наконец, самодовольно улыбнулся, показав белые крепкие зубы.

Все так же кружилась пластинка на проигрывателе, но уже ни одно слово не доносилось из динамика, слышалось только противное поскрипывание иглы.

В Доме-у-Дороги было очень многолюдно. Молодежь, лесорубы, водители трейлеров собрались в этот вечер в большом просторном зале. На сцене играл инструментальный квартет, стояла молодая певица с крашеными волосами. На ней было бледно-розовое платье, которое подчеркивало ее бледность, губы певицы, были ярко накрашены. Она распевала незатейливую песенку о любви.

Вечерние посетители лениво потягивали напитки, курили, пялились на сцену. Все в Доме-у-Дороги было как всегда, как каждый вечер. Среди посетителей, за небольшим угловым столиком, удобно устроившись друг против друга сидели Донна и Джозеф.

Они молча смотрели друг на друга. Донна нервно курила уже третью за этот вечер сигарету. А Джозеф недовольно поглядывал на сигарету в руке своей подруги. Наконец, сигарета сгорела до фильтра, Донна брезгливо раздавила ее в пепельнице, подняла стакан с коктейлем и сделала большой глоток. – Слушай, Джозеф, – начала девушка. – Я весь внимание, Донна. – Ты уже, наверное, знаешь, что случилось с Гарольдом Смитом? – Да, – ответил Джозеф и заметил, как изменилось выражение лица Донны.

По этому выражению Джозеф понял, что она очень переживает. – Послушай, – тихо произнес он,-ведь это не наша вина, что так получилось. – Ты думаешь, Джозеф? – Да, Донна. В городе говорят, он был очень больным человеком. – Знаешь, Джозеф, это была такая боль, что я даже представить себе не могла. – Каждый человек несет в себе свою боль, – задумчиво сказал Джозеф, глядя прямо в глаза Донне. – В этом доме заключалась вся его жизнь, а я взяла и нагло вторглась в него. – Не надо, Донна, убиваться. Не бери это так близко к сердцу. – Но я не могу, Джозеф. – Твоей вины в этом нет. Ты ведь просто хотела узнать тайну Лоры Палмер, а он скрывал ее. – Джозеф, Джозеф, но ведь он умер. И мне кажется, что он не заслуживал смерти,-Донна вновь потянулась к стакану с коктейлем, но Джозеф удержал ее РУКУ-

Широко распахнулась дверь и Леди-С-Поленом с двумя кавалерами вошла в зал. Ее сопровождали специальный агент ФБР Дэйл Купер и шериф Твин Пикса Гарри Трумен.

Шериф внимательно осмотрел зал, цепляясь взглядом за все, что могло выглядеть подозрительным. Дэйл Купер прошел к столику, отодвинул стул. Леди-С-По-леном благодарно кивнула ему и важно уселась. Шериф и Дэйл Купер сели рядом с ней.

Тут же к столу подбежала официантка, услужливо убрала два пустых стакана и посмотрела на Дэйла Купера. Но Дэйл не спешил делать заказ. Он ждал, что закажет дама.

Леди-С-Поленом, не глядя на девушку, отчетливо произнесла: – Пожалуйста, корзинку орехов.

Официантка кивнула и бросилась исполнять заказ. – А вот и специальный агент ФБР Дэйл Купер,-Донна посмотрела на шерифа, на Леди-С-Поленом, на специального агента ФБР. – Да, не понятно, что им надо здесь в столь поздний час? – ответил Джозеф на недоуменный взгляд своей подруги.

А певица в бледно-розовом платье все так же продолжала распевать свою незатейливую мелодичную песенку, вихлять бедрами и улыбаться. – Донна, ты знаешь, что Мэдлин уезжает? – нервно теребя в пальцах салфетку, сказал Джозеф. – Да, я это знаю. А куда она уезжает? Джозеф не задумываясь, ответил: – Она уезжает домой. – Странно. А мне Мэдлин об этом не сказала. Донна убрала руки со стола. Леди-С-Поленом удобно устроилась и принялась

лущить в пальцах земляные орехи. Дэйл Купер, глядя на свою соседку, занялся тем же. Только шериф все продолжал рассматривать собравшихся в этот вечер в зале.

То ли от щемящих слов песни, то ли от настроения, которое вдруг резко изменилось у Донны, она очень внимательно посмотрела на Джозефа и произнесла: – Я хочу, чтобы ты всегда жил в моем сердце. Я хочу, чтобы ты снова жил в моем сердце, – Донна повторяла слова певицы.

Джозеф ласково улыбнулся.

Ни парень, ни девушка уже не обращали внимания на Гарри Трумена, Дэйла Купера и Леди-С-Поленом.

А немолодая женщина поглаживала свое Полено в такт музыке и тихо что-то ему нашептывала. Дэйл Купер как завороженный следил за певицей. Он видел ее сквозь густые клубы табачного дыма. Силуэт девушки менялся у него на глазах. Что-то было в этом притягательное, магическое.

Дэйл Купер даже слегка приоткрыл от удивления рот. Он зажмурился от резкой вспышки. Все так же продолжала звучать музыка, но на сцене уже не было певицы в бледно-розовом платье и с белым как гипс лицом.

На сцене стоял великан.

На великане были все те же черные брюки, белая рубашка. Но бабочка на шее стала черной. Великан пристально смотрел сквозь весь зал, сквозь густые синеватые клубы табачного дыма прямо в глаза Дэйлу Куперу.

Специальный агент ФБР понял, никто кроме него не видит, что на сцене вместо певицы стоит таинственный великан. Он весь напрягся, приготовившись услышать что-то очень важное, какое-то таинственное сообщение, которому он, даже еще не услышав его, верил безраздельно.

Великан открыл рот и произнес: – Это снова происходит.

Дэйл Купер подался вперед. Великан пристально смотрел прямо в глаза Дэйлу Куперу. Но специальному агенту показалось, что великан заглядывает в его душу. Клубы дыма, казалось, застыли. Никто в зале не двигался, как будто все были заморожены. И только лишь рука Леди-С-Поленом поглаживала шершавую поверхность бревна. – Это происходит снова, – повторил великан своим бесцветным голосом.

Лиланд Палмер стоял в гостиной напротив большого настенного зеркала. Руками в резиновых перчатках он поправлял свои и без того аккуратно уложенные седые волосы. Довольная улыбка блуждала на его губах. Но взгляд, взгляд у мистера Палмера был не таким как обычно, это был пронизывающий хищный взгляд зверя, жесткий как лезвие ножа.

Сарра Палмер все так же неподвижно лежала на полу гостиной. Клубы густого тумана устилали пол. – Тетя Сарра! – послышалось сверху, и по коридору зазвучали каблуки туфель Мэдлин. – Тетя Сарра! Почему вы не отвечаете?

Лиланд Палмер отвернулся от зеркала. Он провел рукой по своим губам, как бы убирая с них улыбку. – Дядя Лиланд! – каблучки Мэдлин уже стучали по лестнице. – Дядя Лиланд!

Но Палмер не спешил отвечать. Он отошел в сторону от зеркала и спрятал руки, облаченные в резиновые перчатки за спину.

Мэдлин выбежала в гостиную и громко крикнула: – Тетя Сарра! Дядя Лиланд! Тут какой-то странный запах. Мне кажется, что-то горит.

И тут взгляд девушки упал на распростертую без движения миссис Палмер. – Тетя Сарра! – воскликнула Мэдлин, присаживаясь возле нее на корточки.-Тетя Сарра!

Она принялась тормошить миссис Палмер за плечо, но та не приходила в сознание. Тогда, ища помощи и поддержки, Мэдлин оглянулась. Она с удивлением заметила спокойно стоявшего в углу гостиной мистера Палмера.

И тут его очертания расплылись. Мэдлин вскрикнула: перед ней был не дядя Лиланд, перед ней стоял высокий длинноволосый блондин с крепкими ровными зубами. Он хищно улыбнулся и вытянул вперед руки, которые облегали матово-белые резиновые перчатки.

Мэдлин испуганно вскрикнула и поднялась с колен. Она сделала несколько шагов назад, но, уперевшись в стену, остановилась. – Дядя Лиланд! Тетя Сарра! – громко позвала она.

Ее голос был истеричен, и казалось, она вот-вот лишится чувств. Блондин все так же, широко и хищно улыбаясь, двинулся к девушке. Он тянул к ней скрюченные пальцы, и Мэдлин даже слышала, как поскрипывает резина перчаток.

И тут вновь силуэт приближающегося к ней мужчины расплылся, Мэдлин вновь увидела перед собой своего дядю мистера Палмера в строгом черном костюме при галстуке, но на его руках были все те же резиновые перчатки. И тут Мэдлин нашла в себе силы оторваться от стены и броситься вверх по лестнице, ведущей на второй этаж.

Она истошно вопила, ощущая за собой тяжелые приближающиеся шаги. Крепкие руки схватили ее за плечи, не дав ей пробежать и пяти ступеней. Мэдлин уцепилась за перила, пытаясь вырваться, но руки, схватившие ее, были неимоверно сильными.

Мэдлин пнула обхватившего ее сзади мужчину ногой, сумела вырваться, и все так же визжа и вереща, сбежала в гостиную.

Но убегать ей было некуда: в дверях застыл, широко расставив руки, словно играя в жмурки, дядя Лиланд. Но это был не прежний любящий мистер Палмер. В его глазах блуждал сумасшедший огонь, он на широко расставленных ногах маленькими шагами подбирался все ближе и ближе к насмерть перепуганной Мэдлин.