Текст книги "Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер"

Глава 3

Судебное разбирательство в помещении бара. – Отпустят ли мистера Палмера под залог? – Шериф всегда за то, чтобы сохранить в городке спокойствие. – На глазах Сарры Палмер слезы благодарности. – Что Донна Хайвер скрывает от Гарольда Смита за синевой своих глаз? – Фальшивая накладка, выдвижная полка и другие тайны Гарольда Смита. – Остывший обед. – Почему же Гарольд боится солнечного света? На этот вопрос Донна так и не нашла ответа.

Судебное разбирательство по делу мистера Палмера проходило в городском баре. На небольшой сцене стоял стол, за которым сидел судья в черной мантии. Он изредка прикасался рукой к своему молотку, поглаживая его лакированную ручку, никак не решаясь начать заседание.

Наконец, он взял молоток и решительно три раза ударил по столу. – Судебное разбирательство по делу Лиланда Палмера объявляю открытым, – громко зычным голосом проговорил судья.

От резких ударов молотка все вздрогнули и посмотрели на мистера Палмера, который сидел напротив судьи в черном костюме, скрестив на коленях руки.

Зрителей на этом судебном разбирательстве было немного. У стойки бара сидел Бенжамин Хорн и забрасывал себе в рот соленые орешки. Он скептично посматривал на все происходящее вокруг. Рядом с судьей сидела секретарша с блокнотом на коленях. Недалеко от мистера Палмера сидели его жена Сарра и племянница Мэдлин.

Среди присутствующих были еще шериф Гарри Трумен, специальный агент ФБР Дэйл Купер и помощник шерифа Брендон.

Энди Брендон держал на коленях большой альбом для рисования и что-то старательно рисовал на белом твердом листе бумаги. Рядом с шерифом и специальным агентом сидел толстый прокурор. Он явно волновался, и это было видно по тому, как дергались его короткие руки, и как он хватался за поручни кресла, пытаясь сразу же предъявить обвинение. – Итак, – продолжал судья, – мистер Палмер не признает себя виновным в преднамеренном убийстве Жака Рено и просит освободить его под залог. Сегодня мы собрались только с той целью, чтобы определить, сможем ли мы согласиться с предложением мистера Палмера освободить его под залог. Обвинение, у вас есть что сказать?

Толстый небритый прокурор нервно вскочил с места и едва не опрокинул маленький круглый стол, на котором лежали его портфель и стопки исписанных листов.

Из кухни то и дело выглядывали служащие бара: им было очень интересно, чем кончится это судебное разбирательство. Они спешили сообщить всем знакомым Твин Пикса, что и как происходило сегодня на суде. – Я решительно настаиваю на том, чтобы не освобождать обвиняемого под залог, – громким голосом начал говорить прокурор.

Он нервно расхаживал перед судьей и секретаршей, время от времени поглядывая на них и бросая взгляд на большой лист бумаги, который держал в руках. – Я настаиваю на этом, во-первых, потому, что мистер Палмер обвиняется в совершении очень серьезного преступления…

На лице обвиняемого не дрогнул ни один мускул. Он все так же продолжал смотреть куда-то в стену над головой старого судьи. – Во-вторых, – вновь выкрикнул прокурор, – этот акт носил явно умышленный характер. А в-третьих, у мистера Палмера в последние дни отмечались явные признаки душевной неуравновешенности, душевных сдвигов.

Жена мистера Палмера от этих слов вздрогнула и посмотрела на мужа. Мэдлин тоже вздрогнула и прикрыла лицо руками. Она вспомнила, как исступленно танцевал ее дядя на ступеньках гостиной. Она вспомнила недавний день рождения в доме Хайверов. От песенки, которую распевал ее дядя, ей сделалось не по себе. – У вас все? – обратился судья к прокурору. Обвинитель кивнул головой и удобно устроился за маленьким круглым столом, перебирая стопку аккуратно исписанных листков. – Тогда я предложу выступить защите. Шериф Гарри Трумен, пожалуйста, вам слово.

Шериф отодвинул стул, спокойно поднялся со своего места, сделал шаг к столу, за которым сидел судья. – Ваша честь, Лиланд Палмер – член нашей общины. Его хорошо знают, любят и уважают в Твин Пиксе.

От этих слов Лиланд Палмер повернул голову в сторону шерифа и приветливо улыбнулся. Он никак не ожидал, что шериф начнет свою речь именно с этого. Жена Палмера Сарра ободряюще посмотрела на мужа. – У мистера Палмера в нашем городке очень глубокие корни. Его дед привез сюда свою семью более 75 лет тому. И все это время семейство Палмеров мирно проживало в Твин Пиксе, не нарушая общественный порядок.

Бенжамин Хорн был явно не удовлетворен услышанным. Он пытался скрыть свое разочарование ходом разбирательства. Чтобы как-то отвлечься он принялся вновь подбрасывать в воздух соленые орешки и ловить их ртом. Это ему время от времени удавалось, и он радовался и улыбался каждому словленному орешку. – И вот что я хочу сказать еще, – продолжал Гарри Трумен, – ведь никто из нас, – он обвел взглядом присутствующих, – не может понять, каково человеку, потерявшему любимую дочь.

Мистер Палмер опустил голову и сжал виски ладонями. – Ваша честь, на этом у меня все. – Благодарю вас, шериф, – ответил судья и взглянул на лист бумаги, лежащий перед ним.

Энди Брендон время от времени бросал косые взгляды на спину мистера Палмера и рисовал в своем альбоме.

Шериф перегнулся и через плечо заглянул в альбом Брендона. Энди перехватил взгляд шерифа и ткнул карандашом в лист. – Послушай, Гарри, мне кажется, что это можно будет продать в газету, ведь они любят всяческие рисунки из зала суда.

Специальный агент Дэйл Купер тоже заглянул через плечо Брендона на рисунок. На листе был изображен затылок мистера Палмера. – Знаешь, Брендон, мне кажется, такие рисунки ми одна газета печатать не возьмет. – Это почему еще? – изумился Брендон. – Ну, здесь же не видно, кого ты изобразил. – Да это же мистер Палмер! – То, что это Мистер Палмер, знаешь только ты, я и специальный агент. Правда, Дэйл? – Да. Брендон, если ты хочешь, чтобы этот рисунок у тебя купили газетчики, надо, чтобы здесь было изображено как можно больше лица. – Лица? – не поверил Энди. – Ну конечно, лица. Человек должен быть похожим па самого себя, тогда этот рисунок будет иметь какую-нибудь ценность. – А так, что, разве мой рисунок плох? – Да нет, в принципе, рисунок ничего. Но я бы никогда в жизни не догадался, что это мистер Палмер, что это – убийца Жака Рено. – Тогда я просто подпишу, что это мистер Палмер, и все поймут. – Ну, знаешь, так зачем тогда рисовать? – Хорошо, и сделаю следующий рисунок, – Энди Брендон решительно перевернул страницу.

Судья вновь взял в руки молоток и вновь три раза стукнул по столу. Все вздрогнули, как и прежде. – Я думаю, – начал судья, – если учесть то, что мистер Палмер всегда был законопослушным человеком и если учесть то, что сказал шериф Твин Пикса Гарри Трумен, то мне думается, мы имеем право и можем выпустить мистера Палмера под залог на свободу до судебного разбирательства.

Мистер Палмер поднялся со своего кресла и одернул пиджак. – Лиланд, – уже несколько другим, более мягким и спокойным голосом сказал судья, – как вам известно, я потребую от вас, чтобы вы никуда не выезжали из города, чтобы вы регулярно информировали шерифа о своем местонахождении.

Бенжамин Хорн, не дожидаясь окончания речи судьи, поднялся с вертящегося табурета у высокой стойки бара, перебросил через руку свое черное пальто и, на ходу продолжая дожевывать свои орешки, двинулся к выходу. – Санди, – обратился судья к своей секретарше, – посмотри, пожалуйста, по календарю, когда мы сможем назначить судебное разбирательство по делу мистера Палмера. Это надо будет сделать в ближайшее время.

Мистер Палмер благодарно смотрел на судью, на шерифа, на специального агента и немного виновато улыбался. На глазах его жены поблескивали слезы.

Когда судья закончил говорить, к мистеру Палмеру подбежали его жена и племянница. Они крепко обнялись. – Ничего, ничего, Лиланд, не волнуйся, все будет хорошо. Я надеюсь, все будет хорошо. – Да, да, мне бы тоже хотелось, чтобы все закончилось хорошо. – Дядя! Дядя! Я так за вас переживала, – сказала Мэдлин. – Все хорошо, все хорошо, моя девочка, – мистер Палмер погладил Мэдлин по волосам, – пойдемте домой, и устроим маленький праздник по поводу моего освобождения.

Возле дома Гарольда Смита притормозил фургон кафе Нормы. Открылась дверь кабины и на тротуар легко спрыгнула Донна. Она открыла дверки фургона и вытащила из контейнера поднос из нержавеющей стали, на котором стоял накрытый крышкой обед для Гарольда.

Услышав звук остановившейся машины, Гарольд поспешил к окну. Он раздвинул планки жалюзи и одним глазом выглянул на улицу. Завидев спешащую к дому Донну, он затаился у дверей и приготовился открыть их, прежде чем девушка постучит. Так и случилось.

Лишь только Донна занесла пальцы для того, чтобы постучать в дверь, как Гарольд распахнул ее на себя и вежливо улыбнулся: – Привет, Донна. – Привет, Гарольд.

Мистер Смит заинтригованно посмотрел на накрытый колпаком обед. – Спасибо, Донна.

Он принял из рук девушки поднос и поставил его на стол, затем приподнял крышку и принюхался. – Чудесно! Чудесно! Ты изучила все мои пристрастия– Но мы же с тобой встречаемся не в первый раз, И теперь многое о тебе знаю и о твоих цветах

Гарольд взял с комода бокал с лимонадом и сделал большой глоток. Ему явно льстили слова Донны. По всему было видно, что он не очень-то избалован женским вниманием. – Послушай, Донна, а что ты сегодня скрываешь от меня? – Я принесла тебе жаркое, – сказала девушка. – Нет, я имею в виду другое. Что скрывается сегодня за синевой твоих глаз!

Донна немного растерянно улыбнулась. Ей тоже польстило внимание Гарольда. – Я поделюсь с тобой и расскажу тебе все. И это будет повой частью твоего живого романа. – Спасибо, Донна, – кивнул головой Гарольд, – я буду очень обязан тебе. – Но у меня есть одно условие, – сказала Донна. – Какое? – насторожился Гарольд. – За то, что я тебе расскажу, ты должен мне позволить прочесть дневник Лоры. – Ты меня заинтриговала, – ушел от ответа на вопрос Гарольд.

Донна уже привыкла к странностям парня, так же как она привыкла к теплому и влажному воздуху его дома, в котором отлично могли себя чувствовать только экзотические орхидеи, но никак не люди. Первое время Донну удивило, как можно здесь жить, не выходя на улицу. Но потом она смирилась и не обращала на это внимания.

Гарольд Смит с бокалом в руках отошел к письменному столу. – Это нужно обсудить, подумать, – проговорил он. – Для этого я и пришла, а обед – только повод. – Я так и догадался, ты неспроста взяла маршрут Лоры. – Ну, так что, – нетерпеливо спросила Донна, – ты согласен на мое предложение? – Хорошо, я решил, – Гарольд едва заметно кивнул головой, повернувшись к девушке, – но только я сам прочту тебе дневник Лоры. И у меня тоже есть одно условие…– Какое? – Дневник Лоры никогда не должен покидать пределов этой комнаты. – Мне не приходится выбирать, я согласна, – произнесла Донна и приблизилась к Гарольду.

Она настороженно смотрела на парня, как бы боясь его спугнуть. Но Гарольд приветливо улыбнулся и указал девушке рукой на кресло возле письменного стола. – Подожди, я сейчас кое-что достану, только не оборачивайся. Посмотри, если хочешь, на этот цветок, – Гарольд поставил перед Донной бледно-розовую орхидею в простом глиняном вазоне.

Потом он отошел к стеллажу и принялся там возиться.

Донна некоторое время смотрела на цветок, но потом, не выдержав, обернулась. Гарольд тут же отпрянул от стеллажа. – Я же тебя просил, Донна, не смотри. – Ты делаешь что-то секретное? – Да нет, но мне будет спокойнее, если ты не будешь на меня смотреть. – Хорошо, Гарольд, я не буду, – Донна вновь повернулась к цветку.

Но тут она заметила, что в стеклянной перегородке, отделявшей гостиную от оранжереи, отражается противоположная стена. И Донна принялась спокойно наблюдать за тем, как Гарольд, сидя на корточках возле стеллажа, открывает потайной шкаф.

Гарольд покрутил деревянную накладку, снял ее, и нижняя полка мягко выехала вперед.

«Ах, вот откуда торчал конверт, который я никак не могла вытянуть, – догадалась Донна. – А этот Гарольд не так уж прост, как кажется на первый взгляд, если у него в доме есть такие штучки».

Гарольд порылся в глубине стеллажа за выдвинутыми книжками и вытащил оттуда тетрадь в кожаной обложке с блестящими медными замочками. Следом он достал большую толстую канцелярскую книгу. Таких уже давно не выпускали, их давно уже нельзя было встретить в магазинах. Книга явно досталась Гарольду с прежних времен.

Парень вернул полку на место и закрутил деревянную накладку. – Ты скоро? – поинтересовалась Донна. Да, я уже нашел то, что мне надо было, – Гарольд вернулся к письменному столу.

Он отложил дневник Лоры в сторону, раскрыл канцелярскую книгу и написал на первой странице: Донна Хайвер. – Так ты начнешь? – обратился он к девушке. – Конечно, мы же с тобой договорились. – Тогда говори, – рука Гарольда с ручкой застыла над чистым листом бумаги. – Ты меня не обманешь? – спросила Донна. – Нет, как же можно, я же обещал. – Ну, хорошо, тогда слушай, только не забудь про свое обещание.

Донна забросила ногу за ногу, сложила руки у себя на коленях и принялась довольно монотонным голосом рассказывать. – Меня зовут Донна Хайвер. Я из городка Твин Пикс.

Ручка Гарольда заскользила по бумаге. – Я даже родилась здесь. Роды принимал мой отец, потому что он врач.

Гарольд, записывая, согласно кивал головой. – А ты откуда? – неожиданно спросила Донна. Гарольд встрепенулся и недоуменно посмотрел на девушку: ведь она должна была рассказывать, а не спрашивать. – Я? – переспросил он. – Конечно, ты, ведь о себе я уже рассказала. – Я – из Бостона, – Гарольд положил себе руку на грудь. – Далековато отсюда, – прикинула Донна. – Да, конечно, но вообще-то я вырос среди книг, – и Гарольд вновь приготовился записывать.

Но Донне не хотелось говорить о себе. Ей не терпелось, как можно больше выведать о хозяине этого таинственного дома. – Есть вещи, – сказала девушка, – о которых невозможно узнать из книг, – она немного подалась вперед, как бы стремясь стать ближе к Гарольду.

Парень отодвинулся вместе со стулом. – Донна, есть вещи, о которых вообще невозможно узнать, но, погружаясь в мир грез, можно найти ответы ми все свои вопросы, побывать там, куда невозможно попасть. Книги – это моя жизнь. Они более реальны, чем то, что ты видишь вокруг себя.

Донна смотрела на парня. Она заметила, что тот стесняется ее и волнуется когда говорит. – Ну ладно, Донна, продолжай, я ведь приготовился записывать, – и рука Гарольда вновь легла на раскрытую книгу. – Возможно, наши мечты более реальны, чем жизнь, – убежденно произнесла Донна. – Продолжай, продолжай, я буду записывать. Донна поднялась из кресла, как бы желая пройтись

по комнате и сосредоточиться. – А теперь – моя очередь, – выкрикнула девушка и, изловчившись, схватила с края стола дневник Лоры Палмер.

Она прижала тетрадь в кожаной обложке к своей груди и принялась отступать к дверям. – Ты что? Ты что? – испугался Гарольд, – мы же так не договаривались. – Я прочту его здесь, на лужайке, – Донна показала рукой на дверь. – Нет, Донна, я же просил тебя, дневник не должен покидать пределов этой комнаты. И вообще, мы же с тобой только начали… Ты же обещала мне, ты же ничего еще не рассказала…– Нет. Нет, – отступала к двери Донна, – мы прочтем его на лужайке. Я должна тебя вытащить на улицу. Сколько можно сидеть в этом горячем влажном воздухе? Я просто с ума схожу! – Донна, остановись. – Нет! – девушка уже взялась за ручку входной двери. – Донна, не надо, – Гарольд протянул к ней свою руку, но так и не решился прикоснуться. – Нет, я все-таки вытащу тебя на улицу, и мы прочтем дневник на лужайке.

Лицо Гарольда стало бледным. Донна распахнула дверь и вышла на крыльцо. Ее тут же ослепил яркий солнечный свет, очень яркий после темной комнаты.

Гарольд остановился на пороге. – Донна, не надо…– Я все-таки вытащу тебя на улицу. – Донна, я прошу…

Девушка сделала еще один шаг с крыльца. – Я прошу тебя, пожалуйста, не надо, – Гарольд умоляюще протянул к Донне руки, но та уже была в нескольких шагах от него. – Ну что же, Гарольд, чего ты боишься, выходи. Парень засомневался. Его лицо стало очень напряженным.

Он умоляюще смотрел па Донну. – Я не могу. – Ну, сделай же еще один шаг, выйди ко мне, – Донна прижимала к груди дневник Лоры Палмер.

Гарольд вздрогнул, как будто его пронзил электрический разряд, и сделал шаг на крыльцо. Он тут же прищурил глаза от яркого света и был не в силах сделать хотя бы еще один шаг. Его руки судорожно задрожали, и пальцы начали сгибаться. Глаза закатились, парень изогнулся, зашатался и рухнул прямо на крыльцо. – Гарольд! Гарольд! – испуганно закричала девушка, – что с тобой?

Парень не отвечал. Он только беззвучно вздрагивал, Хитам раскрытым ртом, побелевшими губами воздух.

Донна выронила дневник и бросилась к распростертому па крыльце парню. – Гарольд, Гарольд, прости меня, я не хотела.

Но Гарольд Смит ничего не отвечал. На его губах появились белые сгустки пены. Он судорожно открывал и закрывал рот. Парень напоминал рыбу, выброшенную на берег. – Гарольд! Гарольд! Сейчас, сейчас. Сейчас я тебе помогу.

Донна попыталась приподнять голову парня и положить ее себе на колени. Он все так же беззвучно вздрагивал, но его правая рука потянулась к дневнику Лоры Палмер и буквально сжала его, смяв твердую обложку. – Гарольд! Гарольд! Прости, я сейчас, я сейчас. – Все. Все, – прошептал парень. – Что все? Гарольд, что случилось? Тебе плохо? – Да, мне плохо, – прошептал он.

Донна, упираясь, принялась тащить его в дом. Ей не хватало сил. Гарольд все так же вздрагивал, глаза его были закрыты. – Я сейчас, подожди меня, секундочку, – девушка оставила парня на крыльце и бросилась в дом.

Она судорожно оглядывалась, нервно металась по 1'остиной в поисках воды. Наконец, она увидела лейку, которая стояла в оранжерее. Донна распахнула дверь, вбежала в оранжерею.

Два горшка с бледно-фиолетовыми орхидеями рухнули на пол. Осколки рассыпались у ее ног. Но это уже не интересовало Донну. Она схватила лейку и бросилась

на крыльцо. – Гарольд, Гарольд, ну как ты? Я сейчас, – девушка плеснула на лицо парня воду.

Он открыл глаза и тут же от яркого солнечного света моментально закрыл их, пытаясь рукой еще больше прикрыться от солнца. – Гарольд, Гарольд, я сейчас, – Донна схватила парня под руки и потащила в дом.

Она едва смогла уложить его на диван. – Дай, дай мне книгу. Выбрось ее! Выбрось этот дневник!

Донна попыталась вырвать дневник Лоры Палмер из рук Гарольда, но тот сжимал его настолько крепко, что казалось, он сросся с его руками. – Сейчас, сейчас, где твои лекарства?

Гарольд не отвечал.

Донна бросилась к секретеру, распахнула его. Лекарств там не оказалось. – Я позвоню отцу… Сейчас, – девушка побежала к телефону. – Где у тебя телефон? Где?

Гарольд молча вздрагивал. – Господи, да где же эти лекарства? Что мне делать? – шептала Донна. – Не надо, не надо, – вдруг она услышала спокойный голос Гарольда Смита. – Тебе уже лучше? Тебе уже хорошо? – спросила она, подбежав к нему. – Да, Донна, мне уже лучше. – Прости меня, Гарольд. Я не хотела… Я же не знала…– Ничего, ничего, бывает…– Гарольд, Гарольд, я не хотела, поверь. Я не хотела тебя обидеть. – Я тебе верю, Донна, я тебе верю. Ты такая…– Гарольд, не надо. – Донна, но ты такая… красивая, такая… почти как…– Гарольд, не надо, успокойся. – Ты как Лора…– Гарольд, успокойся, я тебя прошу, – Донна принялась гладить парня по волосам. – Сейчас не время, Гарольд. – Хорошо, Донна, – шептал Гарольд Смит.

Его глаза были прикрыты. Тонкие губы вздрагивали, грудь тяжело вздымалась. – Тебе очень плохо, Гарольд? – Нет. Нет, Донна, мне уже лучше. С тобой мне хорошо. – Прости меня. – Я тебя простил. Я не держу на тебя зла. Сейчас все пройдет. Еще немного времени…

Донна с изумлением смотрела на бледное как мел лицо Гарольда, на его тонкие губы, на смятый дневник Лоры Палмер. Она чувствовала себя виноватой. Она чувствовала, что очень сильно обидела парня и что едва не открыла какую-то страшную тайну. – Гарольд, там, в оранжерее, упала орхидея. Я случайно зацепилась за горшок. – Ничего, Донна, орхидеи вырастут и расцветут вновь. Они будут очень красивыми, и я их обязательно подарю тебе. – Спасибо, Гарольд. Ты уже простил меня? – Да, Донна. Ты, пожалуйста, не обращай на меня внимания, хорошо? – Хорошо. – А теперь, Донна, иди, пожалуйста, домой. Уезжай. Я хочу остаться один. – Но как же, Гарольд, а вдруг с тобой вновь что-нибудь случится? – Не беспокойся, мне уже лучше, – Гарольд тяжело приподнялся и сел на диван. – Видишь? Вот видишь, Донна, мне уже лучше.

Девушка сидела на коленях у дивана и держала холодную руку Гарольда Смита в своих ладонях. – Прости меня, я не хотела тебя обидеть. Поверь. – Ничего, Донна, ничего. Уже все прошло. Я спокоен. Все хорошо.

Он открыл глаза и с изумлением рассматривал свои орхидеи. Казалось, что он видит их впервые или после очень длительной отлучки. Он с вниманием присматривался к лепесткам орхидей, смотрел на раскрытую дверь. – Послушай, Донна, закрой, пожалуйста, дверь. – Да, да, – Донна суетливо заспешила к двери и захлопнула ее. – Вот так мне гораздо лучше. – Я тебя понимаю, Гарольд.

Донна уселась на диван рядом с парнем. Ей показалось, что нечто подобное она уже недавно видела. И она вспомнила, когда видела похожее происшествие. Это было в ее же доме, когда к ним в гости приходили Палмеры и Мэдлин. Она вспомнила безумную песню Лиланда, вспомнила, как он рухнул на пол и забился в конвульсиях. Что-то очень похожее случилось сейчас и с Гарольдом Смитом.

«А все же он очень странный парень, очень необычный. Я даже не знаю, на кого он похож» – подумала Донна. – Гарольд, у тебя часто такое бывает? – Что? – спросил парень. – Ну, ты что, вообще никогда не выходишь на улицу? – Не надо об этом, Донна, я тебя прошу…– Хорошо, Гарольд, как хочешь, я не буду об этом говорить. Но можно, я к тебе приду еще? – Да, Донна, приходи, я тебя буду очень ждать. А сейчас иди.

Донна несколько мгновений раздумывала: она боялась оставить его одного, боялась, что с ним что-нибудь случится, что он опять рухнет на пол, что ему будет плохо, а ее не будет рядом. Рядом вообще никого не будет и никто не сможет помочь парню. – Ты очень странный, Гарольд. – Да, я это знаю, Донна. – Ты совсем не такой, как мои друзья. – Но что же сделаешь. Это судьба. – Судьба? – изумилась девушка. – Ну да. Я ничего не могу с собой поделать. Иди. – Хорошо.

Донна неторопливо пошла к двери. Но на пороге она вновь обернулась. – Гарольд, твой обед совсем остыл, – она притронулась рукой к почти холодному подносу. – Ничего, ничего, Донна, – успокоил ее Гарольд. – Но ты же приедешь ко мне вновь? – Конечно.

Донна ступила на плиты дорожки. За ее спиной щелкнул замок.

Подходя к машине, Донна еще раз обернулась. Она увидела раздвинутые жалюзи и за ними лицо Гарольда Смита. Донна села за руль, махнула на прощанье рукой, завела мотор, и фургон помчался к следующему клиенту маршрута «Обеды на колесах».