Текст книги "Офшоры"

О чем эта книга

В этой книге рассматриваются современное состояние и значение офшорных процессов и особенно их роль в стратегии классовой борьбы. В следующей главе разобраны источники секретности внутри обществ – тема, которой социальные науки уделяют мало внимания, и это притом что в большинстве обществ секретность тесно переплетается с властью. Я исследую вклад Георга Зиммеля, который утверждал, что развитие «денежной экономики» создает новые уровни «сознательного и намеренного сокрытия», или тайн. Я разбираю, как современные общества разграничивают новые виды видимости для граждан и для власть имущих, особенно с помощью СМИ и раздувания скандалов. В свою очередь, эти события усилили значимость «выхода» и «секретности» для обладающих властью в обществе. В заключение главы приводится анализ неолиберализма как набора дискурсов и практик, разработанных в 1980-х годах и создавших условия для появления множества тайных офшорных миров.

В последующих главах рассматриваются различные элементы и формы офшоров. В главе 3 рассматриваются производство и труд – сферы, с негативными явлениями в которых стремится бороться государство и которые часто привлекают внимание СМИ. Особое значение имеет вывод значительной части производительного труда в офшоры, в том числе в «свободные зоны», где не действует большая часть государственных законов и норм и нет профсоюзов. Все больше товаров производится в офшорах и затем перевозится на тысячи километров к месту их потребления, тем самым ухудшая положение местных производителей. Эта деятельность опирается на высокоразвитое разделение труда по всему миру, что делает необходимыми интенсивные контейнерные перевозки товаров на огромных судах. Я кратко описываю возможные эффекты аддитивного производства, или «3D-печати».

В главе 4 мы обратимся ко второй важнейшей общественной проблеме, о которой обычно говорят в связи с офшорами. Это огромный размах и последствия перевода финансовой деятельности и богатств в налоговые убежища. Предпосылкой к этим практикам стала возможность легально и нелегально перемещать денежные средства по всему миру с невероятной скоростью электронного обмена данными, а затем надолго размещать в офшорах. Превалирование финансов в мировой экономике теснейшим образом связано с появлением мест, облегчивших уход от налогов. Показана роль «фасада» налогового убежища, самым успешным из которых на протяжении прошлого века была Швейцария. Также показано появление нового взгляда на налогообложение, который рассматривает практики финансовых офшоров как политическую проблему. Вывод в офшоры доходов и капиталов, в свою очередь, привязан ко многим другим формам офшоризации, рассмотренным далее.

В главе 5 рассматривается роль офшоров в индустрии развлечений, особенно тех, что проходят по статье «секс, наркотики, рок-н-ролл». Часть их нелегальна (секс с несовершеннолетними) либо морально порицается «дома» (азартные игры). Такие офшорные зоны тоже используются как места для ухода от налогов. Множество людей поддаются соблазну совершить путешествие в страну веселья и свободы, при этом не рискуя встретить неодобрение со стороны соседей. Такое поведение отражает сдвиг в современных обществах от опыта жизни в локальном сообществе к опыту «вне сообщества». В этой главе также рассматривается вывод в офшоры многих видов спорта и собственности в сфере спорта.

В главе 6 исследованы растущая офшоризация получения и потребления энергии. На протяжении длительного времени происходит переход от локальных, децентрализованных форм энергии к формам офшорным – в буквальном, финансовом и переносном смысле этого термина. Этот процесс зачастую переплетается с другими рассматриваемыми в этой книге процессами. В любом обществе переключение на энергоресурсы, которые можно перемещать, такие как нефть, повышает вероятность офшоризации энергетики. Почти все современные общества зависят от привозной энергии. Также я покажу, как трудно отказаться от мобильных энергоресурсов, чрезмерного потребления энергии и финансовых услуг. И многие офшорные процессы в других сферах, в свою очередь, зависят от мобильных источников энергии – особенно от такого ограниченного ресурса, как нефть, без которой невозможно обеспечить энергией перевозку людей и объектов в офшорные юрисдикции.

В главе 7 основное внимание уделено формам и практикам глобальной индустрии отходов. Показано, что современные общества – это области систематического производства все большего количества отходов, что закладывается в вещи и территории уже на этапе проектирования. Результатом становится широчайшее разнообразие форм отходов, которые все чаще перемещаются в офшоры. Особо опасные отходы экспортируют в общества с менее жестким регулированием. В некоторых из таких обществ сложилось то, что экономисты называют «сравнительным преимуществом» в обращении с отходами со всего мира, включая отслужившие суда и компьютеры. Вывод производства в различные страны, прежде всего в Китай, привело к тому, что выбросы углекислого газа «экспортируются» в области, удаленные от тех, где будут покупать, использовать и потреблять произведенные товары. Приводится краткий анализ сложных политических маневров по обратному переносу ответственности за подобные выбросы из обществ производства в общества потребления.

В главе 8 рассматривается офшоризация безопасности. Многие современные виды деятельности по обеспечению безопасности, включая войны, осуществляются за пределами поля зрения публики и вне сферы действия законов каких-либо обществ. Эту деятельность ведут тайные службы, которые более всего озабочены выявлением друзей и врагов. С ростом масштабов перемещений людей становится все труднее понять, кто остается другом. Тем не менее современная политика по большей части опирается на простую дихотомию «они и мы», на понятия врага и друга. Далее я анализирую практику «чрезвычайной выдачи», которая позволяет в промышленных масштабах выносить в офшоры применение пыток. Также представлен анализ того, какой вклад в офшоризацию обеспечения безопасности вносят новые виды миниатюрной военной техники, особенно беспилотники, использование которых позволяет вообще не выставлять войска на линию фронта.

В главе 9 рассматривается море; задача главы – восстановить равновесие в изучении происходящего на поверхности планеты, которая почти на три четверти состоит из водных пространств. Мир офшоров особенно сильно зависит от ряда водных миров, от власти на море и от власти моря. Водные миры играют ключевую роль в перемещениях за пределами суши. В море не действуют многие правила и законы; океаны – буквально и образно – простираются за горизонт. Многое остается невидимым, вне поля зрения государств, служителей закона и регуляторов. Проявлениями этой морской вольницы становятся пиратство, морской мусор, потопление судов, загадочные смерти, отсутствие регулирования и соревнование стран за право предложить все более мягкое регулирование. Море, и особенно медлительные морские перевозки, рассмотрены как модель офшорного неолиберального порядка с минимальным вмешательством государства и сверхмягким регулированием.

В последней главе приводятся доказательства главенствующей роли секретности и «выхода» в формировании господствующего глобального класса и создании возможностей для «уклонения от демократии». Многие «офшорные общества» недемократичны. За рубеж выносится многое – скрытое от взглядов, защищенное юридически и не подлежащее демократическому надзору, контролю и регулированию. Мир офшоров разрушителен для демократии. Также офшоры препятствуют эффективной борьбе с глобальным изменением климата, так как мешают сокращению потребления энергоресурсов для снижения выбросов углекислого газа.

Поэтому в данной главе предпринята попытка предложить радикальную программу возвращения из офшоров для восстановления демократического контроля. Демократия нуждается в усилиях по возвращению «домой» многих видов деятельности, и я рассматриваю ряд мер, которые могут в этом помочь. Далее я обсуждаю возможность того, что выбросы углекислого газа в офшорах окажутся столь велики, что в будущем недостаток нефти и усиление неблагоприятных погодных явлений замедлят развитие или вовсе внезапно уничтожат офшоры. Поскольку эти тайные миры не вполне устойчивы, они не обязательно будут существовать вечно.

Возможен и другой вариант, о котором нам напоминают разнообразные антиутопии: все еще впереди, и XXI век может стать веком «крайней офшоризации». Это будет иметь мрачные последствия как для демократии, так и для перспектив создать мир, благополучно преодолевший угрозу климатических изменений.

Издержки мира офшоров, описанного в данной книге, поистине велики. Как обобщает Бриттэн-Кэтлин, в этой тайной области «негативный, темный дух… сегодня витает над миром офшоров и его сетью секретных объектов и тайных практик, которые столь тесно встроены в глобальную экономику»2626
  William Brittain-Catlin, Ofshore: Te Dark Side of the Global Economy (New York: Picador, 2005), p. 118.


[Закрыть]. Для понимания офшоров нужна теория современного мира, отличная от теории глобализации. Нужен подход, подчеркивающий роль уклонения, нарушения правил, безответственности и тайн «класса богатых», которые перестраивают мир в своих интересах.

Глава 2
Тайны

Зиммель о тайнах

Исследование офшоров требует рассмотрения этого «негативного, темного духа» и особенно роли секретности в общественной жизни. Сначала я использую подход социолога Георга Зиммеля. Столетие назад Зиммель утверждал, что все социальные отношения между людьми основаны на «допущении, что они знают нечто друг о друге»2727
  Georg Simmel, ‘Te sociology of secrecy and of secret societies’, American Journal of Sociology, 11 (1906): 441–498, p. 441.


[Закрыть]. Социальная жизнь основана на обмене информацией о том, чего людям следует ожидать друг от друга и как распорядиться этой информацией. Обмен информацией – ключевой элемент социальной жизни, и в общем случае предпочтительна полная прозрачность.

Зиммель показал, что в небольших обществах тайн относительно мало, поскольку все довольно похожи друг на друга и слабо развита денежная экономика. Но «современные цивилизованные общества» основаны на более разнообразных образах жизни. Поскольку люди столь сильно различаются, тайны становятся необходимы; между людьми возникает некое «взаимное сокрытие»2828
  Ibid., p. 448.


[Закрыть]. Людям нужно знание, чтобы жить среди других людей, но это знание столь значительно и порой столь опасно, что сведения о самом себе предпочтительнее скрывать. Понимание механики обмена социальной информацией заставляет людей различать скрытое, скрывать то, что должно оставаться тайной, и игнорировать многое из того, что сообщают другие люди.

Как отмечает Зиммель, денежная экономика создает новые уровни секретности, или «сознательного и намеренного сокрытия»2929
  Georg Simmel, ‘Te sociology of secrecy and of secret societies’, American Journal of Sociology, 11 (1906): 449, 467 (цитаты в этом абзаце).


[Закрыть]. Деньги позволяют сделать многие транзакции «невидимыми», так что люди могут тайно покупать и продавать, присваивать и изменять структуру собственности на объекты. Есть три сферы тайного, которые особо тесно связаны с денежной экономикой. Во-первых, человек может разбогатеть, скрытно проведя небольшую сделку, о которой ничего не знают окружающие. Во-вторых, платежи могут быть скрыты и «защищены от публичности, что невозможно для ценностей в форме протяженных материальных объектов». И, в-третьих, по мере роста расстояний ценность может изменяться «совершенно скрытно от взглядов наших ближайших соседей». Денежная экономика увеличивает масштаб и роль транзакций, которые можно провести и сохранить в тайне. Кроме того, власть денег позволяет покупать молчание других и сохранять тайну.

Зиммель провидчески указывал, что подобные утаивания более вероятны и более значимы в «обращении с иностранными деньгами» и для сокрытия «финансовых операций корпораций». Тайные транзакции занимают центральное положение в денежной экономике, особенно в сделках с участием иностранных денег и корпораций.

Поэтому Зиммель полагал, что современные общества дозволяют и в то же время предписывают высокий уровень секретности. Крайней формы она достигает в тайных обществах вроде масонских лож, единство которых обеспечивается требованием хранить тайну. Для тайного общества обязательным является взаимное доверие его членов, что отчасти достигается через ритуалы инициации и отчасти через обучение сохранению тайны. Как отмечает Зиммель, благодаря тайным транзакциям людям становится легче договариваться друг с другом3030
  Ibid., p. 492.


[Закрыть]. Во времена Зиммеля капитализм знал множество подобных тайных обществ. В данной книге рассматриваются примеры других «тайных обществ», сегодня зачастую разбросанных по разным странам и участвующих в разнообразных денежных и политических транзакциях.

Итак, для Зиммеля секретность сочетает сокрытие и разоблачение. Она устанавливает границы и пробуждает стремление разрушить эти границы, распространяя сплетни или признания. Развитие денежной экономики создает новые формы сокрытия и невидимости.

Тайная власть

Секретность всегда была ключевой особенностью отношений власти в большинстве обществ3131
  Bron Szerszynski and John Urry, ‘Visuality, mobility and the cosmopolitan: inhabiting the world from afar’, British Journal of Sociology, 57 (2006): 113–132.


[Закрыть]. Семейство властителя часто жило в тайном мире, в замке, дворце или крепости, таких как Версальский дворец во Франции XVIII века или Запретный город в Китае. Жизнь императора или монарха и их семей была тайной. Сам монарх или император были видимы для двора, но намного менее видимы или вовсе недоступны для остального общества. Эта таинственность подкрепляла веру в магические качества властителя и его семьи, даже если их поведение нарушало общественные нормы.

В некоторых обществах монархи или императоры время от времени совершали ритуальные поездки, или «странствия», по своим владениям. Когда подданные замечали проносящуюся мимо карету властителя, они ощущали себя частью сообщества. Впоследствии в европейских империях появилась практика «монарших визитов», позволявшая подданным из колониальных владений мельком увидеть имперского властителя, возвращавшегося затем в свой дворец или замок, подальше от любопытных взглядов своих подданных-бедняков. Мимолетный взгляд на проходящего мимо монарха был видом монаршего благоволения.

Современные формы гражданства основаны на большей степени взаимной видимости как между гражданами, так и между гражданами и государством. Начиная с возникновения идеи гражданства в греческих городах-государствах, оно предполагает взаимодействие, в котором индивиды могут видеть друг друга, стоя лицом к лицу в общественном пространстве, воспроизводя и запоминая образцы поведения. Это понимание и практика гражданства получили особое развитие в Европе XVIII века, где возникли новые общественные пространства, такие как кофейня и салон, в которых представители новой буржуазии (мужчины) собирались как равные, чтобы обсудить политические и общественные проблемы того времени.

Современные либеральные демократии полагаются на еще более прозрачные формы поведения и визуального контроля. Коммуникация происходит посредством как письменного, печатного слова, так и с помощью звукозаписи, кино, телевидения, цифровых и социальных СМИ. Эти трансформации коммуникации существенно изменили масштаб и значение секретности. Произошло несколько изменений.

Во-первых, новые технологии делают возможным новый вид надзора и слежки за гражданами посредством «квалькуляции». Она предполагает почти мгновенный сбор и выгрузку абстрактной количественной информации о населении, особенно в моменты перемещения и участия в общественной деятельности, такой как шопинг, празднования, поездки в определенные районы и т. д. Такое рассекречивание частных действий зачастую реализуется автоматически на основе алгоритмов, которые сортируют, классифицируют, привязывают к местности и следят за гражданами, особенно в моменты их перемещений3232
  Nigel Trift, Non-Representational Teory (London: Routledge, 2007).


[Закрыть].

Во-вторых, быть современным гражданином означает лицезреть власть имущих, а не только лишенных власти. Это достигается несколькими способами. Можно опосредованно наблюдать за властями, читая газеты или смотря видео на Youtube; можно видеть их, посещая одновременно с ними особые запланированные спортивные и политические мероприятия или присутствуя вместе с ними при особых незапланированных событиях, таких как катастрофы, спасение или гибель людей; также можно увидеть «правителей» в моменты национального или корпоративного кризиса – выражающими сочувствие либо вовлеченными в скандальное и выходящее за рамки приличий поведение. На виду оказывается очень многое, хотя, как показывает опыт, властителям и их почтительным советникам почти всегда удавалось справиться с подобными ситуация ми либо они сами их организовывали.

Страх перед раскрытием тайны отчасти основан на третьем элементе – скандале3333
  См. прежде всего: John Tompson, Political Scandal: Power and Visibility in the Media Age (Cambridge: Polity, 2000); and John Urry, Global Complexity (Cambridge: Polity, 2003).


[Закрыть]. Положение людей на ведущих ролях в компаниях и государствах основано на доверии, которое нужно заслужить. Но, как говорят оскандалившиеся, хотя они потратили годы на создание «доброго имени», скандал «прокатился» по ним и их невезучим друзьям и семьям, так что «их мир рассыпался в одночасье». В случае скандала частное непорядочное действие выставляется на обозрение широкой общественности. В этом почти всегда участвуют разнообразные СМИ, которые все активнее применяют технологии наблюдения, слежки и мониторинга, часто разработанные государственными секретными службами (вспомним недавнее использование таких техник новостной корпорацией Мердока). Огласка выносит на сцену и делает «публичным» то, что должно оставаться за кулисами и быть «частным», и способна породить совершенно безжалостную погоню масс-медиа за новыми событиями.

Более того, с развитием цифровых миров остается все меньше образов частной жизни, которые можно навечно скрыть от других. Нет настоящих тайн, поскольку все действия оставляют «цифровые следы». Более того, конкурентная природа современных СМИ означает, что малозначимые действия «нарушителя» могут воспроизводиться снова и снова, и его позор увидит весь мир. Стоит СМИ заглянуть «за кулисы», и они начинают все подробнее расписывать и иллюстрировать действия скандальной фигуры. Скандал часто превращается во всепожирающий поток, когда всякая попытка остановить поношения становится еще одним элементом скандала, а порой порождает еще больший скандал.

Скандалы по поводу финансов и злоупотребления полномочиями часто случаются в моменты глобального усиления внимания, которое направляют мировые СМИ. Особо важны крупные общественные мероприятия, во время которых «бренд» компании или страны выставляется напоказ и ее практики демонстрируются всему миру. Те, кому есть что скрывать, активно стремятся избегать подобных моментов возможного раскрытия тайны, часто используя власть денег, чтобы купить молчание, либо добиваясь его угрозой физического насилия. В дальнейшем я рассмотрю особенности различных скандалов по поводу налогов.

В-четвертых, чтобы избежать скандалов в моменты демонстрации себя всему миру, корпорации все активнее выстраивают барьеры «сознательного и намеренного утаивания». В данной книге рассматривается лишь часть этих утаиваний, в том числе те, которые отделены от основных видов деятельности организации и полностью или частично вынесены в офшоры. Зиммель показал, что денежная экономика образца конца XIX века уже облегчала утаивание. А изменения, произошедшие после 1980 года, открыли для обладающих властью множество путей отхода в виде новых каналов секретности.

Бауман подчеркивает, что власть над возможностями «выхода» – один из элементов расслоения в современном обществе. Эта власть предполагает, говорит Бауман, «бегство, сокращение, пропуск и уклонение, эффективное непринятие любых территориальных ограничений» и возможность ухода от всякого регулирования и скандала в область «полной недоступности»3434
  Zygmunt Bauman, Liquid Modernity (Cambridge: Polity, 2000), p. 11; Зигмунт Бауман, Текучая современность. (Санкт-Петербург: Питер, 2008), с. 18.


[Закрыть]. Есть много примеров подобной способности элит «к выходу» посредством передачи некоторых видов деятельности корпорации внешним исполнителям или в офшоры.

Ричардсон, Какабадзе и Какабадзе продемонстрировали привлекательность вынесенных в офшоры обсуждений и сетевых взаимодействий, которые происходят на ежегодных тайных встречах теневого Бильдербергского клуба. Они проследили пересекающиеся связи между экономическими и политическими элитами, возникающие в ходе тайных, не подлежащих разглашению совещаний, типичных для подобных встреч «класса богатых»3535
  Ian Richardson, Andrew Kakabadse and Nada Kakabadse, Bilderberg People: Elite Power and Consensus in World Afairs (London: Routledge, 2011); Charlie Skelton, ‘Bilderberg 2012: bigger and badder and better than ever’, www.guardian.co.uk/world/us-news-blog/2012/jun/01/bilderberg-2012-chantilly-occupy (по состоянию на 15.5.2013). См. Tomas Birtchnell and Javier Caletrio (eds), Elite Mobilities (London: Routledge, 2013).


[Закрыть]. «Убегая» и перемещаясь по миру, элиты оставляют «следы», которые укрепляют их связи. В главе 5 мы поймем значение других видов офшорных встреч в местах отдыха и развлечений, цель которых состоит в укреплении тесных и зачастую секретных связей между элитами.

В целом, как говорит Бриттэн-Кэтлин, поведение представителей современной буржуазии становится все более похоже на поведение преступников: они работают под прикрытием, заметают следы и оберегают свободу делать деньги тайно и по большей части вне поля зрения остальных. Благодаря современным офшорам «состояния защищены от разглашения посредством механизмов, уничтожающих принадлежность и всякий признак, указывающий на собственника»3636
  William Brittain-Catlin, Ofshore: Te Dark Side of the Global Economy (New York: Picador, 2005), p. 145; Nick Kochan, Te Washing Machine: Money, Crime and Terror in the Ofshore System (London: Gerald Duckworth, 2006).


[Закрыть]. В самом деле, существует множество пересечений и связей между законными и незаконными деньгами и другими социальными практиками. Бриттэн-Кэтлин говорит об усиливающемся стирании границ между «корпоративным, частным и незаконным богатством»3737
  Brittain-Catlin, Ofshore, p. 145.


[Закрыть]. Система офшоров обеспечивает прикрытие для организованной преступности и для преступности «белых воротничков», для отмывателей денег и для коррумпированных президентов, отбирающих у своих стран все ценное.

Этот тезис созвучен более общему утверждению Грабера о центральной роли мародерства и противоправных действий в формировании глобальных доходов и богатств. По его словам, источник денег – завоевание и лихоимство3838
  Daniel Graeber, Debt (New York: Melville House, 2011); Дэвид Гребер, Долг: первые 5000 лет истории (Москва: Ад Маргинем Пресс, 2015).


[Закрыть].

Теперь я перейду к так называемому неолиберализму, в котором разнообразные офшорные практики становятся ключевым элементом классовой борьбы.