Текст книги "Офшоры"

Заключение

В этой главе показано, что офшор – это бесконечно изменчивая экосистема, с различной концентрацией юридических, финансовых и налоговых компетенций, разными уровнями секретности и разнообразными балансами законных и незаконных видов деятельности. Отчасти офшорные услуги возникли как средство уйти от двойного налогообложения, чтобы деньги, полученные в одной стране, не облагались бы налогом одновременно и в этой стране, и там, где находится индивид или корпорация.

Но на самом деле офшоры предоставляют возможность «двойного необложения налогом», зачастую посредством использования в портфеле ценных бумаг разной срочности и разделения каждой операции на множество кажущихся независимыми этапов, чтобы повысить секретность и сложность финансовых потоков. Сегодня власти нередко не знают подробностей финансовых операций, что создает условия для систематического ухода от налогов. Ежегодно недобор налогов из-за деятельности офшорного финансового сектора оценивается самое меньшее в сотнях миллиардов долларов США173173
  ‘Revealed: global super-rich has at least $21 trillion hidden in secret tax havens’.


[Закрыть].

Далее показано, что офшору необязательно буквально находиться за пределами страны – центра экономической власти. Можно сказать, что офшоры встречаются повсеместно. «Оншор» одной компании может оказаться офшором другой компании. Этот влиятельный мир не имеет четкой локализации; его нереальность и есть источник его мощи. Как убедительно отмечает Мерфи, «незаконные финансовые потоки… проходят не через территории как таковые, а через секретные пространства, создаваемые в секретных юрисдикциях… Они проходят над и около этих мест, используя их как подспорье для своего движения в некоем нерегулируемом эфире»174174
  Richard Murphy, Defning the Secrecy World (London: Tax Justice Network, 2009), p. 7.


[Закрыть].

Как следствие, этот параллельный «секретный мир», этот «нерегулируемый эфир» невозможно регулировать на уровне отдельных национальных государств, а быть может, невозможно регулировать в принципе. Мир секретности достиг такого масштаба, что принял форму «нерегулируемого эфира», который невозможно даже ухватить, не то что обуздать; вместе с тем эксцессы этого мира иногда привлекают внимание общественности и становятся объектом преувеличенного порицания.

Тайный мир офшоров зиждется на могуществе финансового сектора, превосходящего по силе государства и производящие отрасли. Диктат финансовых рынков означает, что деньги рассматриваются не как общественный ресурс, а как частная собственность, о приращении которой ради выгоды следует заботиться. «Приватизация» денег в финансовом секторе происходит различными способами: появляется множество конкурирующих финансовых продуктов и услуг; большая часть финансовой деятельности (не менее 95 %) сводится к рыночным спекуляциям; финансовый сектор перемещается в области с нулевыми или низкими налогами; налоговые власти регионов конкурируют за право предложить потенциальным «инвесторам» самую привлекательную ставку налога и сопутствующие услуги. Благодаря появлению огромного нерегулируемого офшорного мира «приватизированной» финансовой деятельности крупные корпорации и владельцы крупных состояний обогатились так, как ранее и мечтать не могли.

В результате денежная система превратилась в предмет капиталистических спекуляций и перестала выполнять свою функцию по обеспечению работы промышленности и сектора услуг, зачастую замещая их и становясь единственной отраслью экономики. Мэллор называет это состояние «турбокапитализмом», в котором деньги инвестируются в финансовые активы с целью создать еще больше денег. Акционерная стоимость – базовое понятие офшорной деятельности175175
  См.: Mellor, Te Future of Money, chap. 4.


[Закрыть]. Из-за господства финансового сектора и его интересов, создающих проблемы всем остальным, деньги перестали выполнять полезную роль в обществе, что находит отражение во множестве других офшорных процессов, рассмотренных ниже.

В современном мире капитал не идет туда, где может быть задействован более «производительно», не говоря уже об употреблении с пользой для общества. Даже глава (на тот момент) Управления по финансовым услугам Великобритании Адер Тернер отметил, что «продукты», разработанные сообразительными молодыми людьми в финансовых центрах Нью-Йорка и Лондона, «общественно бес полезны», а зачастую – общественно опасны176176
  www.spiegel.de/international/business/out-of-control-the-destructive-power-of-the-financial-markets-a-781590.html (accessed 28.7.2012). Сегодня Управления по финансовым услугам Великобритании уже не существует (2013 год). См.: Gillian Tett, Fool’s Gold (London: Little, Brown, 2009) о разрушительных изобретениях J. P. Morgan.


[Закрыть]. Финансы стремятся туда, где можно действовать в наибольшей секретности, платить налоги по самой низкой ставке, обойти как можно больше налоговых норм и законов, и перемещаются по всему миру в поисках мест с более мягким налоговым регулированием. Финансовый сектор больше не служит источником финансовой энергии для развития экономики.

Более того, сетевые связи между узлами и недостаточно эффективная защита от неблагоприятных воздействий привели к тому, что финансовый сектор особенно беззащитен перед экстремальными событиями, которые могут повернуть историю как вперед, так и вспять, как было в случае экономического и финансового коллапса 2007–2008 года, который обошелся по меньшей мере в 20 трлн долларов США177177
  См.: Philip Ball, Why Society is a Complex Matter (Heidelberg: Springer, 2012), p. 5.


[Закрыть].

Глава 5
Развлечения в офшорах

Пираты

В предыдущей главе мы отметили, что многие налоговые убежища одновременно являются областями, где сосредоточена индустрия досуга. Например, вот что Крейн пишет про Дубай: «Это самый бесплодный ландшафт мира, земля, где нет никаких исторических достопримечательностей, и все же готовые потратить много денег посетители летят через полмира, чтобы увидеть ее» – а также чтобы открыть пару банковских счетов, позволяющих уходить от налогов178178
  Jim Krane, City of Gold (London: Picador, 2010), p. 117.


[Закрыть]. В этой главе я рассматриваю развитие офшорных областей проведения досуга, значение которых резко возросло в эпоху неолиберализма. За последние полвека офшоризация развлечений позволила целиком или частично обойти национальные законы и нормы. Множество посетителей поддаются соблазну поехать в места веселья и свободы, где не действуют законы и нормы их общества.

Один из первых примеров офшоризации развлечений, который сегодня выглядит весьма скромно, – появление в 1960-х годах пиратских радиостанций, непрерывно транслирующих популярную музыку179179
  Kimberley Peters, ‘Taking more-than-human geographies to sea: ocean natures and ofshore radio piracy’, in Jon Anderson and Kimberley Peters (eds), Water Worlds (Farnham: Ashgate, 2013).


[Закрыть].

Ранее в Великобритании передачи корпорации BBC имели целью поддерживать моральный дух и предполагали, что слушатель будет подпевать музыкальным программам и комедийным передачам; их часто транслировали через громкоговорители на предприятиях. Но в 1950-х годах начал возникать культ всего «подросткового», также появился доступ к новым направлениям американской музыки. BBC не могло предложить слушателям присоединиться к этой новой моде, поскольку большую часть шоу вели уже получившие известность артисты, а звукозаписывающие компании боролись с несанкционированным прослушиванием записей. Новую американскую популярную музыку можно было услышать только на главной зарубежной радиостанции Radio Luxembourg.

В начале 1960-х годов ряд голландских радиостанций начал вещание в офшорах, несмотря на то что в голландском законодательстве о радиовещании действовали те же ограничения, что и в Великобритании. Но в обеих странах действие закона распространялось только на территорию в пределах трех миль от береговой линии. Далее лежали международные воды, где не действовали никакие законы, кроме закона страны, под чьим флагом находятся суда. В международных водах зарегистрированному в Панаме судну нужно соблюдать только панамские законы. Если законы государства регистрации не запрещали международное радиовещание с территории моря, то судно было вправе этого делать.

Великобритания в условиях бурного развития молодежной культуры и индустрии популярной музыки имела большой потенциал к созданию новой музыкальной поп-культуры. Группа предприимчивых представителей контркультуры организовала станцию «Радио Каролина». Радиостудии устраивали на верхних палубах судов, а радиопередатчики запитывали от генераторов, перевозимых в трюме. 27 марта 1964 года в эфире прозвучали слова «Это Радио Каролина на волне 199, ваша музыкальная станция на весь день». Таким образом, ВВС и радиовещательные компании лишились монопольного положения, что в корне изменило структуру радио-и ТВ-вещания. Многомиллионная аудитория, новая музыка и следование молодежной моде делали станцию удобной офшорной площадкой для представления публике новых групп. Вслед за «Радио Каролина» появились другие офшорные музыкальные радиостанции, обходившие национальные ограничения и боровшиеся с культурным консерватизмом. Однако в 1967 году принятие «Акта о противозаконности морского радиовещания» поставило нелицензированное морское радиовещание вне закона, и примерно в то же время корпорация BBC запустила станцию Radio 1, которая повторяла формат офшорного пиратского радио. Впоследствии новые нормы британского законодательства еще больше затруднили офшорное вещание. Британское правительство попыталось «урегулировать» офшорные пиратские передачи с территорий за пределами национальных границ, управляя экстратерриториальным международным пространством открытого моря. Но с этим возникли проблемы, поскольку такая политика противоречила исторически сложившейся в Великобритании идеологии морских свобод180180
  О развитии «географии моря» см. Kimberley Peters, ‘Sinking the radio “pirates”: exploring British strategies of governance in the North Sea, 1964–1991’, Area, 43 (2011): 281–287.


[Закрыть].

Потребление за пределами своей страны

К 1970-м годам офшорная музыкальная индустрия вернулась домой. Молодежь быстро становилась значимым потребителем музыки, одежды, развлекательных мероприятий и моды, но отдавала предпочтение тем формам, которые привезены «откуда-то еще» и возникли вне пределов их региона. Пиратские радиостанции символизировали общий для всей культуры сдвиг от «жизни в соседском окружении» к «жизни вне соседского окружения», создаваемой новыми формами развлечений, популярной музыкой, потребительскими товарами, путешествиями, информацией, напитками и наркотиками.

Во времена жизни в соседском окружении большая часть работы и развлечений проходила в пределах нескольких миль от места жительства. Большая часть потребления, семейного и дружеского общения совершалась посредством медленных способов передвижения, преимущественно пешком или на велосипеде. Жизнь человека проходила на нескольких вдоль и поперек изученных улицах и строилась на активном участии в сложных групповых, трудовых и общественных взаимодействиях. Воспитание юношей и девушек также проходило в пределах местных сообществ. Потребление подразумевало следование существующим в данном сообществе нормам и служило их укреплению. Производство и потребление были относительно слабо разделены181181
  Richard Hoggart, Te Uses of Literacy (London: Penguin, [1957] 2009), p. 49; Barry Smart, Consumer Society (London: Sage, 2010).


[Закрыть].

Многие сельские и городские сообщества были основаны на идее подобной регулируемой местными нормами жизни «в соседстве», с ограниченным потреблением товаров и услуг, произведенных в других местах. Даже во время масштабных праздничных мероприятий представители рабочего класса часто действовали локально, объединяясь в группы по месту работы или жительства для совместных походов и поездок, в которых свой вклад в получаемый опыт вносит каждый участник взаимодействия182182
  См.: John Urry and Jonas Larsen, Te Tourist Gaze 3.0 (London: Sage, 2011), chap. 2; John Walton, Riding on Rainbows (St Albans: Skelter, 2007) об истории Блэкпула.


[Закрыть]. Формы потребления регулировались семьей и соседским окружением.

Однако консьюмеризм ХХ века основан на социальных практиках, простирающихся за пределы местных сообществ, создаваемых с помощью офшорных радиопередач, ТВ, иностранных праздников, журналов, рекламы, Интернета и т. п. Системы, связывающие производство и потребление, оказываются разделены во времени и пространстве, что во многом стало возможным благодаря распространению новых социально-технических систем. Наибольшее значение среди них имели электричество и общенациональная энергетическая система, автомобилизация, радио– и телевизионное вещание, а также доступность воздушного сообщения183183
  David Nye, Consuming Power (Cambridge, MA: MIT Press, 1998), p. 182; Ben Fine, Te World of Consumption (London: Routledge, 2002), chaps 5, 6.


[Закрыть]. Потребление товаров и услуг теперь происходит на намного больших расстояниях. Товары массово производятся на огромных фабриках. Там, куда приезжает много туристов, порой преодолевающих значительные расстояния, возникают магазины, торговые центры, тематические парки и иные формы проведения досуга, в которых используются объекты, произведенные в самых разных точках мира184184
  Smart, Consumer Society, pp. 160–161; John Urry, Societies beyond Oil (London: Zed, 2013).


[Закрыть].

Возникшие в результате социальные практики допускают намного большее разнообразие и предполагают путешествия на намного большие расстояния185185
  О социальных практиках см.: Elizabeth Shove, Mika Pantzar and Matt Watson, Te Dynamics of Social Practice (London: Sage, 2012).


[Закрыть]. Для подобных практик зачастую требуется совершать путешествия многократно, и людям приходится покупать, использовать и демонстрировать другим товары, перевезенные далеко от места их производства, а также потреблять услуги за пределами своего местного сообщества. Новые социальные практики предполагают все более быстрое перемещение людей и объектов по миру – то, что Оссман называет «серийной миграцией»186186
  Susan Ossman, Moving Matters (Stanford, CA: Stanford University Press, 2013).


[Закрыть]. В жизни людей важное место заняли потребительские товары и услуги, произведенные в других регионах и перевезенные затем на значительные расстояния. Семейные и дружеские связи все чаще поддерживаются на расстоянии, а порой – через офшоры.

Эти процессы расширяют возможности сравнивать свою жизнь с чужой, что зачастую усиливает недовольство приобретаемыми товарами и услугами. Как отмечает Шварц, в случае жизни в пределах местного сообщества

мы смотрели на наших соседей и членов семьи. У нас не было доступа к информации о людях, находящихся за пределами нашего близкого окружения. Но с бурным расцветом коммуникаций [добавим – и возможностей путешествовать. – Д.У.]… почти все получили доступ к информации почти обо всех… Универсальные и нереалистично высокие стандарты сравнения снижают удовлетворение жизнью тех из нас, кто по своему статусу находится в середине или внизу…187187
  Barry Schwartz, Te Paradox of Choice (New York: Harper, 2004), p. 191; Барри Шварц, Парадокс выбора. (Москва: Добрая книга, 2005), с. 232; Anthony Elliott and John Urry, Mobile Lives (London: Routledge, 2010); Fred Hirsch, Social Limits to Growth (London: Routledge & Kegan Paul, 1977), p. 39–40.


[Закрыть]

Люди все чаще сталкиваются с необходимостью делать выбор, что порождает беспокойство и снижает качество жизни. Растущее разнообразие выбора требует времени, повышает неопределенность и вызывает страх ошибиться. Как утверждает Шварц, потребители товаров и услуг часто говорят с сожалением о тех вещах, которые они не выбрали, и столь же часто чувствуют недовольство теми, которые приобрели188188
  Schwartz, Te Paradox of Choice, p. 191.


[Закрыть]. Это в особенности касается детей, поскольку им как из рога изобилия предлагаются товары для развлечения, удовольствий, удобства и обучения. Но при этом дети чувствуют себя менее довольными, более напряжены и менее здоровы, чем дети предыдущих поколений. Шэрон Бедер полагает, что снижение благополучия детей во многом вызвано стремлением корпораций продавать свою продукцию детям все более младших возрастов, в отношении которых больше не применяются моральные запреты189189
  Sharon Beder, Tis Little Kiddy Went to Market (London: Pluto Press, 2009).


[Закрыть].

Недовольство потребляемыми товарами и услугами усиливает глобальная реклама. Она раскрывает заманчивые перспективы, многие из которых заимствованы или доступны только в местах, очень удаленных от места жительства адресата190190
  В 2008 году рекламные расходы достигли 643 млрд долларов. См.: Worldwatch Institute, 2010 State of the World (New York: W. W. Norton, 2010), p. 11.


[Закрыть]. Чем больше человек слушает радио и смотрит телевизор, тем больше он потребляет товаров и услуг из удаленных регионов191191
  Ibid., p. 13.


[Закрыть]. В целом растущее разнообразие выбора основано на усилении мобильности и получении доступа к кухне, продуктам, местам, услугам, азартным играм, а также друзьям и родственникам, разбросанным по всему миру. Этот поток новинок под видом «обеспеченности» подрывает многие существующие привязанности и условности, порождая «свободу иметь пристрастия», включая «пристрастие к покупкам» через Интернет, применительно к которым почти отсутствует контроль окружения за тем, что покупает человек192192
  Avner Ofer, Te Challenge of Afuence (Oxford: Oxford University Press, 2006); Smart, Consumer Society, p. 149–151.


[Закрыть]. Многие пристрастия реализуются за пределами местного сообщества и действующих в нем форм регулирования.

Офшоры как место, где предаются излишествам

Теперь я перехожу к более специальной теме – офшоризации индустрии удовольствий. Начиная примерно с 1990 года финансовые потоки все чаще устремлялись в сферу строительства и недвижимости, что к концу 1990-х – началу 2000-х годов привело к возникновению ценовых пузырей на рынке недвижимости. Переплетение спекулятивных активностей финансового сектора и сферы недвижимости было неотъемлемой частью неолиберализма и выразилось в появлении экстравагантных пригородных домов, апартаментов, вторых домов, отелей, комплексов для отдыха и досуга, закрытых коттеджных поселков, спортивных стадионов, офисных зданий, зданий университетов, торговых центров и казино. Многие объекты строились в офшорах, и примером служит «возведение» почти с нуля города Дубай, расположенного в безжизненной пустыне. Накапливались взаимные долги правительств, девелоперов и покупателей недвижимости. Долги упаковывали в оболочку финансовых продуктов и затем продавали, исходя из допущения о том, что недвижимость всегда будет расти в цене. В основу этого хитроумно устроенного финансового «карточного домика» легла уверенность в будущем росте цен на недвижимость.

Обширные новые центры потребления наполнились зрелищными зданиями, возводимыми знаменитыми архитекторами. Как показано в следующей главе, большая часть расходуемой нефти тратится на перевозку людей и объектов к подобным местам и обратно. Их названия ассоциируются с досугом и нелегальными удовольствиями. В числе выстроенных на новом месте центров потребления – область Арге Джадид, напоминающий Калифорнию оазис в пустынях Ирана; закрытый поселок «Палм Спрингс» в Гонконге; район Сендтон в Йоханесбурге; Дубай; остров Сентоза в Сингапуре; гостиничный комплекс «Пасео Кайала» в Гватемале, а также Макао193193
  Mike Davis and Daniel Bertrand Monk (eds), Evil Paradises (New York: New Press, 2007).


[Закрыть]. Многие из них были построены или рекламируются силами глобальных брендов (таких как Sandals, Gap, Jumeirah, easyJet, Club 18–30, Ibiza, Hilton, Virgin, Club Med, Sands и др.), с привлечением грандиозных бюджетов на маркетинг, дизайн, спонсорскую поддержку, общественные связи и рекламные расходы. По утверждению Клейн, «эти бренды могли стремительно подняться и свободно воспарить над рынком, напоминая, скорее, не распространителей товаров и услуг, а массовую галлюцинацию»194194
  Naomi Klein, No Logo (London: Flamingo, 2000), p. 22; Наоми Кляйн, No Logo (Москва: Добрая книга, 2012), с. 50.


[Закрыть].

Особое значение приобрели офшорные «коллективные галлюцинации» на тему «секса, наркотиков и рок-н-ролла», включающие получение удовольствий, которые в родной стране незаконны или нарушают моральные нормы, – например, употребление наркотиков, азартные игры, злоупотребление спиртным или секс с несовершеннолетними. В офшорах возникло множество районов, предлагающих места для потребления нелегальных продуктов и услуг, при этом вокруг них сформировались новые офшорные зоны, включившие специфику соседних районов в свой «имидж» и претендующие на то, чтобы предлагать альтернативный образ жизни. Разумеется, не все эти места буквально находятся на заморских территориях.

Яркий пример этих тенденций – многомиллиардные инвестиции в развитие игорной индустрии в Макао, ориентированной прежде всего на посетителей из Китая, поскольку только там гражданам Китая разрешалось участвовать в азартных играх в казино. Лишившись этой монополии, Макао стал мировой столицей азартных игр и центром притяжения «игорного туризма». Этот крохотный остров с населением в полмиллиона человек ежегодно посещают 25 млн туристов, более половина из них приезжает из материкового Китая195195
  www.macaudailytimes.com.mo/macau/27277-Over-million-tourists-may-visit-Macau.html (accessed 26.8.2012); Tim Simpson, ‘Macao, capital of the 21st century’, Environment and Planning D: Society and Space, 26 (2008): 1053–1079; Tim Simpson, ‘Neo-liberalism with Chinese characteristics: consumer pedagogy in Macao’, in Heiko Schmid, Wolf-Dietrich Sahr and John Urry (eds), Cities and Fascination (Aldershot: Ashgate, 2011).


[Закрыть]. Макао – место, где недавно разбогатевшие китайцы учатся покупать и пользоваться новыми для себя благами и, что еще важнее, услугами – например, приобщаются к «культуре кафе». Макао называют лабораторией потребления: китайцы учатся действовать как самостоятельные потребители товаров и услуг, масштаб которых поражает. Выстроен целый тематический парк «Рыбацкий причал», где воспроизведены римский Колизей и здания из Амстердама, Лиссабона, Кейптауна и Майами, а также искусственный извергающийся вулкан.

Такие офшорные площадки ориентированы на извлечение максимальной прибыли, и многие из их искусственных ландшафтов выглядят убедительнее оригиналов. Ограждения, часто с компьютерным управлением, исключают вход и выход с территории местных жителей и тех, кто не может показать свою платежеспособность. Поведение посетителей не подчиняется нормам семьи и соседских сообществ, а человеческое тело приобретает качества товара. Такие тематические парки находятся вне зоны контроля соседских сообществ и предлагают множество нерегулируемых форм потребления и получения удовольствия. По сути, эти места – источники потенциально массового вовлечения в азартные игры, потребление алкоголя и наркотиков, шопинг, переедание и т. д. Все эти виды деятельности предполагают «выбор», в результате которого люди с высокой вероятностью приобретают зависимость196196
  Это хорошо показано в фильме режиссера Майкла Мура «Капитализм: история любви» (Capitalism: A Love Story) 2009 года.


[Закрыть]. Такие зоны получают глобальную известность в качестве мест, где можно предаться потребительским излишествам, и привлекают огромный поток жаждущих веселья и удовольствий посетителей мест мнимой свободы – хотя они ничуть не являются таковыми197197
  См.: Jennie Germann Molz, Travel Connections (London: Routledge, 2012), chap. 7.


[Закрыть].

Офшоризация досугового потребления также выразилась в появлении круизных кораблей, похожих на плавучие острова, по большей части буквально находящихся в офшорах. Эти плавучие закрытые сообщества основаны на идее безудержного потребления в отсутствие контроля или осуждения со стороны семьи и соседей. Офшорная зона потребления предполагает жесткое разделение местных жителей, за исключением служащих, и прибывающих посетителей. Посетители офшоров допускаются в особые зоны, предназначенные только для них, – например, такие правила действуют на Карибских островах. Большинство участников круиза не покидает пределов офшоров. Они почти не вносят вклад в местную экономику и общество территорий, возле которых путешествуют, – лишь машут с корабля «местным», особенности образа жизни которых «потребляют» визуально, не сходя на берег.

Недавно компания Royal Caribbean Cruise Lines начала постройку крупнейшего в мире круизного корабля; он вмещает почти 2 тыс. кают для гостей, ледовый каток, первый в истории бассейн для серфинга, консольные бассейны, выступающие на 12 футов из стен корабля, аквапарк с фонтанами, гейзерами и водопадом, скалодром и «Королевский променад»198198
  www.royalcaribbean.co.uk/our-ships/features-comparison/ (accessed 25.8.2012).


[Закрыть]. Некоторые сверхбогатые люди планируют обзавестись самоуправляемыми местами постоянного пребывания в океане. Организация Sea-steading Institute выступила спонсором разработки океанских колоний, расположенных в открытом море и «независимых» от всех государств199199
  ‘Cities on the ocean’, www.economist.com/node/21540395 (accessed 13.5.2013).


[Закрыть].

Эти места веселья и разделения – в то же время место работы для поставщиков услуг; многие мигранты приезжают на строительство аттракционов и для работы по обслуживанию потребителей. Особое значение имеет секс-индустрия, частью которой является торговля женщинами, которой занимаются криминальные группировки. Методы разнятся от обещания провести отпуск или оформить визу до похищений и изнасилований200200
  Sietske Altink, Stolen Lives (London: Scarlet Press, 1995).


[Закрыть]. Многие проданные женщины регулярно подвергаются сексуальному насилию еще до поездки и затем оказываются в офшорных зонах потребительских излишеств. Жертв торговли людьми вывозят из их страны, похитители следят за их передвижением, обеспечивают их жильем и часто лишают денег, паспортов и документов. По прибытии они утрачивают свободу передвижения, а слабость местного законодательства оставляет их без защиты перед организованной мужской силой. Значительная часть женщин в этом бизнесе не достигла законно установленного возраста согласия.

Более того, часть «бизнеса» офшорного класса богатых осуществляется именно там, где похищенные женщины предлагают свои услуги или являются частью обслуживания во время деловых переговоров. Крупные сделки заключаются в публичных домах, барах и стриптиз-клубах, где выступают выставленные напоказ женщины, силой вывезенные из других регионов201201
  Kathryn Hopkins, ‘City bankers “regularly ofer prostitutes to clients”’, www.guardian.co.uk/business/2009/oct/14/banking-prostitution (accessed 9.11.2009).


[Закрыть]. «Глобальная секс-индустрия» пережила поразительный рост и стала привычным компонентом в привлекательности и имидже многих территорий, включая Карибы, Дубай, Таиланд и Филиппины202202
  Dennis Altman, Global Sex (Chicago: University of Chicago Press, 2001). Mimi Sheller, Consuming the Caribbean (London: Routledge, 2003).


[Закрыть]. В представлении неолибералов почти любой предмет и человек может выступать товаром, без каких-либо ограничений, особенно если потребление и эксплуатация происходят в офшоре и вне пределов видимости.

Говоря в целом, многие области сексуальных «удовольствий» почти целиком расположены в офшорах, на пляжах или недалеко от них. Как-то Рейчел Карсон назвала границу моря и суши странным и восхитительным местом, потому что в каждый момент времени оно выглядит по-разному203203
  Rachel Carson, Te Sea Around Us (New York: Oxford University Press, 1961), p. 2.


[Закрыть]. Это промежуточная область – не вполне суша и не вполне море, не национальное государство, но и не офшор. За последние двести лет пляжи превратились из отталкивающих и опасных мест в области притяжения и желаний, и их все чаще проектируют и строят целенаправленно. Пляж стал местом, где полагается жить посетителям, местом досуга, а не работы, местом, предназначенным более для приезжих, чем для местных жителей. На пляжах посетители на время снимают одежду и показывают, насколько их тела соответствуют глянцевому идеалу с ровным загаром, свидетельствующим о жизни, полной удовольствий.

Для многих на богатом Севере пляж – это область аффекта, символ всего, что противостоит предприятиям, офисам и домашней жизни. Эта тонкая линия между морем и сушей занимает центральное место во множестве действ современной индустрии удовольствий. Пляж как эмблема пространства для расслабленной жизни особенно привлекателен, если расположен в офшоре и к нему надо добираться издалека. Хотя в Австралии есть много образцовых пляжей, австралийцы все равно массово путешествуют на зарубежные пляжные курорты204204
  Я благодарен Адриану Франклину за это замечание.


[Закрыть].

Многие из этих райской красоты пляжей расположены на Карибских островах205205
  Mimi Sheller, Consuming the Caribbean (London: Routledge, 2003).


[Закрыть]. Здесь не редкость курорты, работающие по системе «все включено»: они предоставляют территорию для «офшорного» по сути потребления, обычно отделенного от окружающей территории и от местных жителей, а также от тех, кто предоставляет «особые услуги». Огороженные, а часто и укрепленные, они сохраняют покой временных посетителей от завистливых взглядов местных жителей и в тайне от тех, кто мог бы осудить их поведение в родной стране.

Время от времени надежными укрытиями для участия в излишествах становятся целые острова. Острова не нуждаются в физическом ограждении, поскольку являются «природным» барьером перед внешним миром. Ряд островов Карибского бассейна превращены в эксклюзивные курорты для сверхбогатых, а местные сообщества и власти лишены возможности контролировать эти территории и управлять ими. Как говорит об этой тенденции Шеллер, это «сплав инфраструктуры, архитектуры и программного обеспечения… не привязанный к местным сообществам, гражданству и общественности, перепакованный и превращенный в чрезвычайно капитализированные направления люксового туризма и иностранной собственности»206206
  Mimi Sheller, ‘Infrastructures of the imagined island: software, mobilities, and the new architecture of cyberspatial paradise’, Environment and Planning A, 41 (2008): 1386–1403, p. 1399; Mimi Sheller, ‘Te new Caribbean complexity: mobility systems and the re-scaling of development’, Singapore Journal of Tropical Geography, 14 (2008): 373–384.


[Закрыть].

Некоторые курорты ориентированы на аудиторию «с частными самолетами», способную покупать по нескольку самолетов, домов и слуг так же легко, как другие покупают по нескольку автомобилей. Как рассказывает Бадд, пользование частным самолетом позволяет обойти привычные формы перевозок и потоков путешествующих согласно расписанию полетов, создавая персональные, под данного заказчика разработанные маршруты. Пространственно отделяя перемещение сверхбогатых от траекторий движения менее состоятельных, система частных самолетов создает и воспроизводит эксклюзивные пространства телесного перемещения207207
  Lucy Budd, ‘Aeromobile elites: private business aviation and the global economy’, in Tomas Birtchnell and Javier Caletrio (eds), Elite Mobilities (London: Routledge, 2013).


[Закрыть].

Один из примеров офшорного острова, на который обычно прибывают на частных самолетах, – остров Сен-Бартс, принадлежащая Франции территория в северной части Антильских островов и одно из самых эксклюзивных мест в мире. Из острова нищеты оно превратилось в место развлечений элиты, особенно после того, как в 1957 году участок на острове купил Дэвид Рокфеллер. За ним появились другие очень состоятельные офшорные посетители и тоже стали покупать землю. Посещение Сен-Бартс стало обычной частью привилегий элиты. Эксклюзивность места поддерживается тем, что попасть на остров можно только на небольшом частном самолете, в его порт не могут заходить круизные суда, на нем нет общественного транспорта и почти невозможно получить разрешение на новое строительство.

Пребывание в офшоре Сен-Бартса отделяет сверхбогатых от просто богатых. Ключевая составляющая его привлекательности – это офшорная область, где представители «класса богатых» общаются с себе подобными, могут расслабиться и установить доверительные отношения, особенно если их превосходные яхты пришвартованы рядом в бухте, доступной лишь избранным208208
  См.: Bruno Cousin and Sébastian Chauvin, ‘Islanders, immigrants, and millionaires: the dynamics of upper-class segregation in St. Barts, French West Indies’, in Iain Hay (ed.), Geographies of the Super-Rich (Cheltenham: Edward Elgar, 2013).


[Закрыть]. Среди офшоров бренд Сен-Бартса отличают эксклюзивность острова, карибская экзотика, французские вкусы и кухня, а также роскошные яхты. В целом, как метко замечают в агентстве Luxury Brands Club, «для владельцев крупных состояний роскошь – не образ жизни, а обязанность»209209
  Mike Featherstone, ‘Super-rich lifestyles’, in Birtchnell and Caletrio (eds), Elite Mobilities, p. 99; также см. другие исследования в этом сборнике.


[Закрыть].

Стивен Хейзелер исследовал разные виды офшорной мобильности сверхбогатых. Он называет их гражданами глобального мира, которые

хранят верность себе, своим семьям и своим деньгам… Их деньги очень мобильны, как и они сами, перемещаясь между своими жилищами по всему миру – в Лондоне, Париже и Нью-Йорке; большие дома на Лонг-Айленде в США, в английской и французской провинциях, в закрытых поселках американских штатов «солнечного пояса»… и, для глобальной группы сверхбогатых, – передвижение на яхте по тропическому раю без опасения столкнуться с бедностью местного населения210210
  Stephen Haseler, Te Super-Rich: Te Unjust New World of Global Capitalism (Basingstoke: Macmillan, 2000), p. 3. О важности роскошных домов для сверхбогатых см.: Mike Featherstone, ‘Super-rich life-styles’, in Birtchnell and Caletrio (eds), Elite Mobilities, p. 109–110.


[Закрыть].

Схожим образом Эллиот описывает проживаемые «вне родины» жизни глобального класса богатых и то, как доступные им способы передвижения создают лишенную корней, вечно подвижную и текучую жизнь211211
  Anthony Elliott, ‘Elsewhere: tracking the mobile lives of globals’, in Birtchnell and Caletrio (eds), Elite Mobilities. Elliott and Urry, Mobile Lives.


[Закрыть]. Один из исследователей отмечает, что, по меньшей мере для обладателей триллионных состояний, «ты не живешь ни в одном определенном месте, как и твои деньги. Иными словами, ты живешь везде, как и твои деньги»212212
  Цит. по: Mike Featherstone, ‘Super-rich lifestyles’, in Birtchnell and Caletrio (eds), Elite Mobilities, p. 115.


[Закрыть]. Этот мир предполагает владение домами по всему миру, бесконечные деловые поездки, частные школы, организацию семейной жизни вокруг эпизодических совместных встреч; частные клубы для проведения досуга, люксовый наземный транспорт, выделенные залы в аэропортах, частные самолеты, люксовые направления и места особого статуса и роскоши для встреч с другими сверхбогатыми и накопления «сетевого капитала». Кэролл показывает, как глобальный офшорный класс обеспечивает себе безопасность посредством установления сетевых связей между руководителями организаций, расположенных в крупных городах северо-западной Европы и северо-восточной Америки, среди которых особенно уважаемы Лондон, Нью-Йорк и Париж213213
  William K. Carroll, Te Making of a Transnational Capitalist Class: Corporate Power in the 21st Century (London: Zed, 2010), p. 224–225.


[Закрыть]. Место, собственность и власть переплетаются, формируя и поддерживая этот сетевой класс богатых.

Места для отдыха офшорных элит задают образцы хорошей жизни, копии которых девелоперы затем предлагают массовому рынку, – более дешевые круизные суда, гостиницы попроще, острова уровня массового рынка и торговые центры в пригородах. Придуманное и выстроенное для элит перемещается «куда-то еще» либо становится доступно на массовом рынке – как в настоящее время происходит в Дубае. Офшорные миры для сверхбогатых поставляют идеал активной жизни, который тиражируется в СМИ и рекламируется глобальной индустрией путешествий, порождая у тех, кто несколько победнее, жажду получить подобного же рода опыт на массовом рынке, стремление к похожему уровню потребления, исключительности и безопасности214214
  Davis and Monk, ‘Introduction’, in Evil Paradises, p. xv.


[Закрыть].