Текст книги "Тупое орудие"

– Увы, миссис Норт, к сожалению, это неправда.

Салли сосредоточенно протирала монокль, но последнее замечание Ханнасайда, словно камешек, брошенный в пруд, заставило ее поднять голову.

– Хороший блеф! – похвалила она. – Только у вас ничего не выйдет.

– Я не блефую, мисс Дру. У меня есть доказательства, что с 21:00 до 23:45 мистера Норта в квартире не было.

Хелен нервно облизнула губы.

– Абсурд какой-то! Разумеется, Джон был в квартире. Ему незачем вводить вас в заблуждение.

– Миссис Норт, вы же не надеетесь, что я этому поверю? – тихо спросил Ханнасайд.

Салли потянулась к сигаретнице.

– По вашей версии, мой зять был в Грейстоунс?

– Именно, – кивнул Ханнасайд.

В глазах Хелен блеснул злой огонек.

– Прикуси язык, Салли! Как ты смеешь такое предполагать?

– Успокойся. Я не предполагаю ничего, о чем суперинтендант уже не думал. Давай спокойно все проанализируем!

– Лучше уходи! Я сама справлюсь.

– Хочешь, чтобы я ушла? – невозмутимо проговорила Салли. – Суперинтендант хочет того же самого. Слепому видно: он запугивает тебя, чтобы разговорить. Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы помалкивала – пусть Джон сам с ними объясняется.

– Вы очень проницательны, мисс Дру, – вмешался Ханнасайд. – Из ваших слов следует, что миссис Норт опасно со мной откровенничать.

Салли глубоко затянулась и выпустила дым через ноздри.

– Точно подмечено. Но я хорошо знаю свою сестру и ее мужа. Младенцу ясно: факты против моего зятя. У него был мотив для убийства Эрнеста Флетчера, его внезапное возвращение из Берлина в высшей мере подозрительно, а вы явно раздобыли доказательства того, что алиби на семнадцатое июня, которое Джон вам предоставил, ложь. Сестре я настоятельно советую держать язык за зубами. Уверена, ее адвокат, окажись он здесь, посоветовал бы то же самое. Однако вы блефуете, господин суперинтендант, блефуете по-крупному. Будь у вас серьезные доказательства виновности моего зятя, вы не тратили бы время на беседы с Хелен.

– Неплохо, мисс Дру! Но, по-моему, вы оставили кое-что без внимания.

– Правда? Что именно?

– Вы полностью сосредоточились на возможной виновности мистера Норта. А о весьма неопределенном положении сестры не задумываетесь.

– Вы серьезно верите, что Хелен замешана в убийстве? – презрительно хохотнула Салли.

– Может, и не верю, но миссис Норт известно куда больше, чем она мне рассказала. Хотите честно? Так слушайте: показания миссис Норт не совпадают с фактами.

Хелен шагнула к нему и подняла руку, веля сестре молчать.

– Честно так честно! Вы считаете, что на дорожке я видела мужа и узнала его, верно, суперинтендант?

– Скажем так: я не исключаю такой вариант.

– А я говорю, что вы ошибаетесь!

– Предлагаю это выяснить, – пожал плечами Ханнасайд. – Вы сами изложили мне два разных варианта собственных действий вечером семнадцатого июня. Первый – утром после убийства, до возращения вашего мужа, второй – после его возвращения, очевидно, с целью убедить меня: а) что Флетчер сам выпроводил из Грейстоунс таинственного незнакомца, которого вы видели; б) что в 22:00 Флетчер был жив. Это, разумеется, наводит на очень серьезные размышления. Особенно после того, как я выяснил, что семнадцатого июня мистер Норт ушел из своей квартиры в 21:00 и вернулся в 23: 45.

– Ваша точка зрения вполне логична, суперинтендант, – спокойно проговорила Хелен, побледневшая даже под искусным макияжем. – Только вы напрасно полагаете, что мой муж замешан в убийстве. Если у вас есть доказательства, что тем вечером его в квартире не было, вы наверняка правы. Но я точно знаю, что с убийством Эрни Флетчера Джон никак не связан.

– В самом деле, миссис Норт? Не стоит подождать и послушать, что он сам скажет?

– Не вижу смысла. Насколько мне известно, вечером семнадцатого Джон был далеко от Грейстоунс. Возможно, он попытается убедить вас в обратном: Джон из тех мужей, которые защищают своих жен, даже… самых нерадивых. – Голос Хелен дрожал, но на лице не дрогнул ни один мускул. Салли подавилась дымом и сильно закашлялась.

– Правда, миссис Норт? – тихо спросил Ханнасайд.

– Да. – Хелен впилась в него взглядом. – Убийство совершила я.

Суперинтендант промолчал, а Гласс, внимательно следивший за Хелен, пробасил:

– В Писании сказано: «Говорите истину каждый ближнему своему»[62]62
  «Послание к Ефесянам» 4:25.


[Закрыть]. «В глазах всех птиц напрасно расставляется сеть»[63]63
  «Книга Притчей Соломоновых» 1:17.


[Закрыть].

– Только не этой птицы, – прохрипела Салли. – Хелен, не дури!

На губах Хелен заиграла слабая улыбка.

– Доля правды в моих показаниях есть, – начала она, не сводя глаз с Ханнасайда. – Эрни Флетчер действительно выпроводил незнакомца из Грейстоунс, а я действительно проскользнула в его кабинет за расписками. А дальше все неправда. Я не выбралась из кабинета до возвращения Эрни. Он застал меня там, сел за стол и начал надо мной смеяться. Я поняла, что упрашивать его бесполезно, потеряла голову и… убила его.

У Салли даже кашель прошел.

– Ага, топориком зарубила! – прошипела она. – Идиотка, ты что, забыла, что Эрни не застрелили? А ты, огрей Эрни по голове, больно бы сделала, и только.

– Я застала его врасплох. Оглушила… Обезумела от злости и решила добить. Ударила по голове раз, другой, третий… – Хелен осеклась, содрогнулась всем телом и поднесла к губам носовой платок.

– Очень неубедительно, – отметила Салли. – Еще немного мерзкого вранья, и тебя вырвет! Да кто поверит, что ты проломила человеку череп?!

– Прекрати! – шепнула Хелен. – Говорю же, я была не в себе!

– Учтите, миссис Норт, – вмешался Ханнасайд, – одного признания недостаточно. Чтобы я поверил, вы должны доказать, что совершили убийство.

– Разве это не ваша работа? Зачем мне себя изобличать?

– Не валяй дурака! – осадила ее Салли. – Если призналась в убийстве, значит, хочешь, чтобы тебя изобличили. Ну, раз взялась за гуж, объясни: как ты совершила убийство? Почему не запачкала в крови платье?

Хелен мертвенно побледнела и буквально доползла до стула.

– Хватит, ради бога, хватит! Я этого не вынесу!

– Женщина, «не внимай пустому слуху»![64]64
  «Исход» 23:1.


[Закрыть] – неожиданно воскликнул Гласс, памятником неодобрению стоящий у стены.

– Прекратите! – рявкнул Ханнасайд.

В голубых глазах констебля вспыхнуло презрение. Он повернулся к Хелен, которая смотрела на него со страхом и непониманием.

– «Коварство – в сердце злоумышленников»[65]65
  «Книга Притчей Соломоновых» 12:20.


[Закрыть]. «Боязнь пред людьми ставит сеть, а надеющийся на Господа будет безопасен»[66]66
  «Книга Притчей Соломоновых» 29:25.


[Закрыть].

Тут Ханнасайд не выдержал:

– Еще одно слово, и я…

– Пусть говорит! – вмешалась Салли. – Сейчас он абсолютно прав.

– Очень может быть, – кивнул Ханнасайд. – Тем не менее ему следует помалкивать. Миссис Норт, если вы убили Эрнеста Флетчера, пожалуйста, объясните: каким орудием пользовались и куда потом его дели?

Воцарилась тишина. Взгляд Хелен метался от одного скептического лица к другому. Тут возникла заминка в виде мистера Невилла Флетчера, который появился у раскрытого окна с чашкой в одной руке и куском тоста в другой.

– Не обращайте на меня внимания! – мило улыбнулся он. – Я услышал ваш архиважный вопрос, суперинтендант, и горю желанием узнать ответ! Малахия, какая приятная встреча! – Невилл помахал тостом безучастному констеблю и устроился на низком подоконнике. – Ну, отвечай! – подбодрил он Хелен.

Ханнасайд задумчиво взглянул на него, потом снова на Хелен.

– В самом деле, миссис Норт, отвечайте!

– Хорошо, отвечу, – с трудом проговорила Хелен. – Орудие вы видели, тяжелое бронзовое пресс-папье со статуэткой. Я схватила его со стола и несколько раз ударила Эрни по голове. Потом выскользнула в коридор, как и говорила вам, а пресс-папье спрятала под накидкой. Дома я его вымыла, а когда пришел мистер Флетчер, отдала ему, чтобы вернул на место.

Хелен умоляюще посмотрела на Невилла. Тот разинул рот от изумления, похлопал глазами, сглотнул и с трудом выдавил:

– Передаю слово Малахии! Он в сто раз лучше моего скажет. Например, о том, что грех не спрячешь… Теперь даже тост не хочется. Господи, дай мне сил!

К Салли вернулся дар речи:

– Хелен, так нельзя! Ты и Невилла сообщником делаешь!

– Спасибо, милая! – пробормотал молодой человек. – Пожалуйста, забери у меня чашку. Руки дрожат, как осины на ветру. Ох, женщины!

– Ну, мистер Флетчер, чем ответите на заявление миссис Норт? – спросил Ханнасайд.

– Не беспокойтесь! – отозвался Невилл. – Рыцарство совершенно не по мне. Пресс-папье я подложил, чтобы развлечь ваших людей, суперинтендант. Мисс Дру передала это сестре, только и всего.

– Передала, – кивнула Салли. – Прости, Невилл, я не подумала, что Хелен такое выкинет.

– Вот так безжалостность! – воскликнул Невилл. – Слабый пол, называется! Впрочем, на заявление Хелен я отвечу. Пресс-папье у дяди на столе в жизни не стояло. Оно из бильярдной. Хоть слуг спросите, хоть мою тетю.

– Я сказала правду! – воскликнула Хелен звенящим от напряжения голосом. – Он в убийстве не замешан, но пресс-папье у меня взял. Невилл, поставить пресс-папье на место не преступление, в котором страшно признаться!

– Ничего не выйдет! – твердо заявил молодой человек. – Ты уверена, что я должен принести себя в жертву из стремления к благородству. Только я к благородству никогда не стремился и давить на себя не позволю.

– Невилл…

– Ты меня не переубедишь, даже не пытайся! Как ни странно, я не умираю от желания спасти твоего мужа от ареста. Вариантов два: либо Джона арестуют как убийцу, либо меня как соучастника. Я двумя руками за первый.

– Что вполне понятно, – донесся спокойный голос с порога. – Позвольте поинтересоваться, на каком основании меня обвиняют в убийстве?

Глава двенадцатая

Услышав голос мужа, Хелен вскочила и бросила на него предостерегающий взгляд. В ответ Джон нахмурился, не торопясь закрыл дверь и вошел в библиотеку.

– Джон, ты очень вовремя! – похвалила Салли.

– Похоже на то, – отозвался Норт, поочередно оглядев Гласса, Ханнасайда и Невилла. – Не объясните, почему вы явились в мой дом в столь неурочный час?

– Джон! – вскрикнула Хелен. – Не спрашивай их, я сама объясню! Суперинтендант, позвольте мне поговорить с мужем наедине. Пять минут, больше не прошу!

– Нет, миссис Норт.

– Это бесчеловечно! Хотите, чтобы я сообщила ему такое при посторонних? Я не смогу!

– Пусть ваша сестра и мистер Флетчер уйдут, если хотят, – отозвался Ханнасайд.

– Вы с констеблем тоже уйдите! Пожалуйста, я не сбегу! Можете дверь и окно охранять…

– Нет, миссис Норт.

– Спокойно, Хелен. – Норт подошел к жене и взял ее за руку. – В чем дело? Говори, не бойся!

Хелен сжала его ладонь и умоляюще заглянула в глаза.

– Я боюсь лишь того, что ты подумаешь. Пожалуйста, молчи! Я только что призналась суперинтенданту… Джон, это я убила Эрни Флетчера!

Воцарилась тишина. Побледневший Норт хмуро смотрел на жену.

– Неправда, – наконец выдавил он.

Ногти Хелен вонзились в его ладонь.

– Правда, Джон! Тебя там не было. Откуда тебе знать! Я взяла со стола тяжелое пресс-папье и ударила Эрни по голове. У меня и причина была…

Норт зажал ей рот свободной рукой:

– Тихо! Хелен, ты с ума сошла. Я приказываю тебе молчать! – Он повернулся к Ханнасайду: – Моя жена не понимает, что говорит. В ее словах нет ни малейшего намека на правду.

– Мистер Норт, одними заверениями вы меня не убедите, – отозвался Ханнасайд.

– Считать Хелен убийцей – безумие! – заявил Норт. – Какие у вас доказательства? Какие основания ее подозревать?

– Мистер Норт, ваша жена – последняя, кто видел Эрнеста Флетчера живым.

– Ерунда! Моя жена ушла из сада Грейстоунс, когда Флетчер был в кабинете с неизвестным.

– Вы заблуждаетесь, – покачал головой Ханнасайд. – Миссис Норт, по ее собственному признанию, не ушла из сада, пока тот человек был с Эрнестом Флетчером.

– По ее собственному признанию, – повторил Норт, прикрыв глаза. Потом осторожно усадил ее на стул, а сам встал сзади и положил руку ей на плечо. – Ничего не говори, Хелен. Суперинтендант, могу я узнать факты?

– Конечно, мистер Норт, но мне тоже хотелось бы выяснить отдельные факты. Во время нашей первой беседы вы сообщили, что вечер семнадцатого июня провели в лондонской квартире. Я выяснил, что это неправда. Так где вы были в тот вечер между 21:00 и 23:45?

– Суперинтендант, я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

Ханнасайд кивнул, словно ждал именно такого ответа.

– А вчера вечером, мистер Норт? Где вы были вчера между 21:15 и 22:00?

Норт пристально на него посмотрел:

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Не важно. Отвечать будете?

– Если настаиваете, конечно. Я был в Оксфорде.

– Можете доказать?

– Разве мое местонахождение столь важно? По-моему, мы слегка отвлеклись. Я попросил изложить факты, изобличающие мою жену. Вы же, как ни удивительно, отказываетесь.

Салли тем временем устроилась у большого эркера и жадно ловила каждое слово.

Вдруг послышался шепот Невилла:

– Какая чудная ситуация. Ты ведь используешь ее в романе?

Ханнасайд выдержал паузу, а когда заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно:

– Да, мистер Норт, я изложу вам факты. По заявлению вашей жены, семнадцатого июня в 21:58 Эрнест Флетчер проводил неизвестного посетителя до садовой калитки. Тем временем миссис Норт проникла в его кабинет с целью завладеть своими долговыми расписками, которые находились у Флетчера. Затем, согласно показаниям вашей жены, Флетчер вернулся и застал ее в кабинете. Вспыхнула ссора, и миссис Норт ударила Флетчера пресс-папье, которое, как она говорит, стояло на письменном столе. Ровно в десять вечера она выскользнула в переднюю, оставив отпечатки пальцев на двери кабинета. В пять минут одиннадцатого присутствующий здесь констебль Гласс обнаружил тело Эрнеста Флетчера.

– Вы кое-что упустили! – тотчас вставила Салли. – Забыли, что в 22:02 Гласс видел, как из сада выходит мужчина?

– Не забыл его и не упустил. Но из обоих рассказов вашей сестры, мисс Дру, следует, что тот мужчина не связан с убийством Флетчера.

– Из обоих рассказов? – переспросил Невилл. – Вы со счета сбились. Рассказов уже три.

– Думаю, первый рассказ миссис Норт можно не принимать во внимание. Если истине соответствует второй рассказ и она вышла из кабинета в 22:01, перед самым возвращением Флетчера, тогда у мужчины, которого видел констебль, не было времени на убийство. С другой стороны, если правда то, что она сама убила Флетчера…

– Это правда. – Хелен подняла голову. – Почему вы меня не арестуете?

– Я начисто отрицаю свое якобы участие в этой возмутительной истории! – вмешался Невилл.

– Я никогда не называла тебя своим… сообщником, – пояснила Хелен. – Ты не представлял, зачем я прошу вернуть пресс-папье на место.

– Конечно, нет! И я бы в жизни не догадался, да? – воскликнул Невилл. – Да еще сгоряча выдал сержанту, что я твой помощник? Чувствую, чувствую холод тюремной решетки!.. Салли, выручай! В тот памятный вечер твоя мерзкая сестрица передавала мне пресс-папье?

– При мне нет, – ответила Салли.

– Вряд ли она передала бы его при вас, мисс Дру, – заметил Ханнасайд.

– Господи, неужели вы нам не верите? – воскликнула Салли. – Неужели вы полагаете, что мистер Флетчер замешан в убийстве? Еще немного, и на меня подумаете! Есть такие, кто вне ваших идиотских подозрений?

– Я подозреваю всех, кто имеет хоть малейшее отношение к убийству, – спокойно ответил суперинтендант.

– Правда, истинная правда! – кивнул Невилл. – Каждый из нас подозревает каждого… Какая отточенная фраза!

– Да, именно так! – в праведном гневе воскликнул Гласс, прежде слушавший молча. – Я пытался хранить спокойствие, читая ваши мысли. «Доколе вы будете налегать на человека? Вы будете низринуты, все вы, как наклонившаяся стена, как ограда пошатнувшаяся»[67]67
  Псалтирь 62:3.


[Закрыть].

– Я и так как ограда пошатнувшаяся, – отозвался Невилл. – А вот вы – как всепоражающий бич. Это Исайя, глава 28, стих 15. Почему здесь нет сержанта?

– Боже мой! – вскричала Хелен. – Суперинтендант, я же объяснила, как все случилось. Разве вы не можете положить этому конец?

– Могу, – ответил Ханнасайд.

– Минуточку, суперинтендант! – вмешался Норт. – Прежде чем вы сделаете шаг, о котором потом пожалеете, не лучше ли разобраться в обстоятельствах, явно выпавших из ваших рассуждений?

– О чем вы, мистер Норт?

– О своих передвижениях в тот роковой вечер.

Хелен повернулась к нему:

– Нет, Джон! Не надо! Не надо! Умоляю, не говори! Джон, не надо так со мной! Ты же не хочешь разбить мне сердце! – У Хелен сорвался голос, по щекам покатились слезы. Она схватила мужа за руки и судорожно их сжала.

– Что вы натворили?! – воскликнул Невилл. – Пожалуй, это утро войдет в мою биографию как одно из самых ярких и запоминающихся.

– Хелен! – с трепетом проговорил Джон. – Хелен, милая моя!

– Мистер Норт, так чем вы занимались вечером семнадцатого июня?

– Какая разница? Флетчера убил я. Вам ведь нужно лишь это?

– Не-ет! – простонала Хелен. – Поймите, он меня защищает. Не слушайте его!

– Мистер Норт, мне нужно отнюдь не только это, – возразил Ханнасайд. – В котором часу вы приехали в Грейстоунс?

– Не могу сказать. Я на часы не смотрел.

– Тогда объясните, что вы там делали.

– По садовой дорожке добрался до стеклянной двери, вошел в кабинет и сообщил Флетчеру, с какой целью явился.

– Ну и с какой, мистер Норт?

– Об этом мне лучше умолчать. Потом я убил Флетчера.

– Чем?

– Кочергой, – ответил Норт.

– В самом деле? Однако на кочерге не обнаружили ни отпечатков пальцев, ни кровавых пятен.

– Разумеется, я ее вытер.

– А потом?

– Потом я покинул Грейстоунс.

– Как?

– Так же, как пришел.

– Видели кого-нибудь в саду или за калиткой?

– Нет.

– Зачем вы вчера ездили в Оксфорд?

– На деловую встречу.

– На деловую встречу, о которой вашему секретарю ничего не известно?

– Конечно. Дела у меня строго конфиденциальные.

– Кому известно о вашей поездке в Оксфорд?

– Обоим моим партнерам.

– Чем можете доказать, что вчера вечером действительно были в Оксфорде?

– Черт побери, каким образом моя поездка в Оксфорд связана с убийством Флетчера? – осведомился Норт. – Впрочем, доказательства у меня есть. К вашему сведению, я поужинал в колледже и провел вечер со своим бывшим научным руководителем.

– Когда вы от него ушли?

– Незадолго до полуночи. Желаете услышать что-нибудь еще?

– Пока все, спасибо. В скором времени попрошу у вас имя и адрес вашего руководителя.

Хелен вскочила:

– Вы ведь ему не верите? Он говорит неправду! Клянусь вам, неправду!

– Миссис Норт, я верю лишь в то, что вчерашний вечер ваш супруг провел в Оксфорде. Но вам лучше ни в чем больше не клясться. Вы и так очень постарались воспрепятствовать правосудию, а это, между прочим, весьма серьезное правонарушение. Что касается вас, мистер Норт, боюсь, ваше признание в убийстве Флетчера расходится с фактами. Вместе с вашим признанием я должен поверить второму рассказу вашей жены – его я услышал в участке в день, когда допрашивал вас обоих. Ваша супруга действительно покинула Грейстоунс через парадную дверь вскоре после десяти: ее видели. Выходит, вы убили Флетчера, очистили кочергу так тщательно, что нам даже микроскоп не помог, добрались до калитки – и все за одну минуту. Я уважаю причину, которая заставила вас сочинить эту сказку, но убедительно прошу больше мне не мешать.

– Получается, Джон не убивал дядю Эрни? – воскликнул Невилл. – Не хотите же вы сказать, что мы возвращаемся к самому началу? Попахивает безвкусицей, да и надоело порядком. Интерес мой стремительно тает – пора бы наступить волнующей развязке.

– Что-то тут не сходится, но что именно, ума не приложу. – Салли недовольно взглянула на Ханнасайда. – Почему вы уверены, что мой зять невиновен?

– Потому что вчера вечером его не было в Лондоне, мисс Дру.

– Джон не убийца? – спросила Хелен, словно не понимала ровным счетом ничего, и дрожащей рукой схватилась за спинку стула. – Вы провоцируете меня на какую-то… глупую фразу?

– Нет, – ответил Ханнасайд. – Стоит мистеру Норту сказать, где он на самом деле провел вечер семнадцатого июня, и я окончательно поверю, что ни он, ни вы Эрнеста Флетчера не убивали. Вы-то определенно не могли его убить.

Хелен тихо охнула и лишилась чувств.

– Черт вас побери, суперинтендант! – воскликнула Салли, бросилась к сестре, но Джон Норт довольно бесцеремонно оттолкнул ее и взял Хелен на руки.

– Открой дверь! – велел он Салли и, обернувшись, бросил Ханнасайду: – Вечер семнадцатого июня я провел у друга. Можете проверить: его зовут Питер Маллард, адрес Кромби-стрит, 17. Спасибо тебе, Салли, я сам справлюсь.

В следующий миг он вышел, а Салли осталось лишь закрыть за ним дверь.

Невилл закрыл глаза рукой.

– Вот так драма! Мыслимо ли дело: он считал убийцей ее, а она – его. Древним грекам с их трагедиями такое и не снилось!

– «Скорбь и горесть постигли меня»[68]68
  Псалтирь 119:143.


[Закрыть], – неожиданно объявил Гласс. – «Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь!»[69]69
  «Книга пророка Иеремии» 9:5.


[Закрыть]

– Вообще-то я очень ценю Малахию, но он любой разговор загубить способен! – посетовал Невилл.

– Гласс, подождите в коридоре, – приказал Ханнасайд.

– «Непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство»[70]70
  «Первая книга Царств» 15:23.


[Закрыть], – отозвался констебль. – Поэтому я удалюсь, как мне приказано.

Ответить Ханнасайд не удосужился – он в напряженном молчании наблюдал, как Гласс покидает библиотеку.

– Зря вы сержанта не привели, – покачал головой Невилл. – Не умеете подыгрывать Малахии.

– И не намерен, – ответил Ханнасайд. – Мисс Дру, когда вашей сестре станет лучше, я хотел бы сказать ей пару слов.

– Хорошо. – Салли закурила очередную сигарету.

– Не поинтересуетесь, когда она сможет меня принять? – Суперинтендант так и буравил ее взглядом.

– Салли, не бросай меня, пожалуйста, не бросай! – взмолился Невилл. – Кто будет держать меня за руку в час, когда на меня легла тень подозрения? Господи, ну почему убийца не Джон?!

– Я никуда не ухожу, – заверила Салли. – Во-первых, не хочу показаться бестактной, во-вторых, сейчас начинается самое интересное. Не обращайте на меня внимания, суперинтендант, продолжайте!

– Знаю, о чем он спросит! – вздохнул Невилл. – Где я был вчера вечером.

– Верно, мистер Флетчер.

– Но это же нелепей нелепого! – искренне возмутился молодой человек. – Разумеется, ваши вопросы чрезвычайно важны. Только мне было бы куда проще, если бы вы раскрыли тайну вчерашнего вечера.

– Зачем? – парировал Ханнасайд. – Я хочу лишь выяснить, где вы его провели. Либо вы понимаете мой интерес, либо нет. Во втором случае вам скрывать нечего.

– Звучит очень подозрительно, – заметил Невилл. – Чувствую, как меня заманивают в ловушку. Малахия, как всегда, прав. Сколько раз он предупреждал: не лги.

– А вы, стало быть, лгали?

– О да, я солгал тетушке, – отозвался Невилл. – Поэтому так неловко и получается. Вчера вечером я солгал ей, что собираюсь в Честнатс к мисс Дру. А теперь понимаю, в каком отвратительном свете предстает моя история.

– На самом деле вас здесь не было?

– Нет, – сокрушенно ответил Невилл.

– Где же вы были?

– Лучше ведь сказать правду, да? – спросил Невилл Салли. – С полицейскими держи ухо востро: они знают больше, чем говорят. Хотя если я скажу правду сейчас, потом так легко не солжешь.

– Мистер Флетчер, вас такие афоризмы явно забавляют, а вот меня не забавляют совершенно! – заявил Ханнасайд.

– По-моему, вы считаете, что у меня извращенное чувство юмора! Отнюдь. Во мне ни следа извращенности – я забавляюсь исключительно чужими проблемами, а сейчас как в силках бьюсь.

– Мистер Флетчер, я по-прежнему жду ответа на свой вопрос.

– Будь моя воля, вы бы ждали его вечно, – честно признался Невилл. – Господи, ну почему я не ездил в Оксфорд к своему научному руководителю? Вот старик бы обрадовался! Не поверите, но преподаватели возлагали на меня большие надежды. Только представьте: особые стипендии и так далее. Меня даже умным называли!

– Неудивительно, – сухо заметил Ханнасайд.

– Да, но разве это не свидетельствует о никчемности классического образования? Ну есть у меня диплом с отличием, и что дальше? Практической пользы – ноль… Покончим наконец с глупой неопределенностью! Вчерашний вечер я провел в Лондоне.

– Вот она, интрига! – В глазах Салли вспыхнул огонек. – Он солгал тете и отправился в большой страшный город!.. Выкладывай, Невилл! Какие злачные места ты посетил?

– Никакие, о чем страшно жалею. Я искал здравомыслящего собеседника.

– Что же ты, мерзавец, сюда не явился?

– Нет, милая! Ни в коем случае! Какое здравомыслие с Хелен за спиной?!

– И где же вы отыскали разумного собеседника? – вмешался Ханнасайд.

– Нигде. Я пошел к некоему Филипу Эгнью, который живет в Куинс-Гейт и служит в Музее Южного Кенсингтона – работа высоконаучная и совершенно никчемная. Увы, его на месте не оказалось.

– В самом деле? И как вы поступили дальше?

– Один как перст я бродил по городу и размышлял, чью еще компанию смогу вынести. В голову никто не пришел, поэтому я вернулся домой и лег спать.

– Благодарю! В котором часу вы уехали из Грейстоунс?

– Не помню. После ужина, где-то между половиной девятого и девятью.

– Во что вы были одеты?

– Господи, вы же могли спросить об этом и у моей тетушки, и у Симмонса! Я был в смокинге, суперинтендант, причем в хорошем. Даже моей тете понравилось!

– Как насчет пальто?

– В середине июня? Разумеется, нет!

– А шляпа?

– Шляпу надевал.

– Какую?

– Черную фетровую.

– Неужели ту самую? – воскликнула Салли.

– Та шляпа очень хорошая. Тем более другой у меня нет.

– Простите, что вмешиваюсь, суперинтендант, – начала Салли, – чувствую, вы намерены обвинить мистера Флетчера в убийстве его дяди. Но как насчет мужчины, который, по словам Малахии, в 22:02 выходил из Грейстоунс?

– По моей версии, мисс Дру, тот мужчина мертв, – спокойно ответил Ханнасайд.

– Это я… его убил? – встревоженно спросил Невилл, хлопая ресницами.

– Его убил неизвестный. – Ханнасайд так и сверлил молодого человека взглядом.

– Как звали убитого? – осведомилась Салли.

– Чарльз Карпентер. В тот трагический вечер он был в Грейстоунс, а вчера между 21:30 и 22:00 убили его самого.

– Откуда вам известно, что он был в Грейстоунс?

– Мисс Дру, мы нашли отпечатки его пальцев.

– Ясно, и полиции они хорошо знакомы, да?

– Какая проницательность! – восхитился Невилл. – Я бы в жизни не додумался!

– Да, Чарльз Карпентер знаком полиции, – кивнул Ханнасайд. – Но прежде чем мы успели его допросить, Карпентера убили, точно так же, как Эрнеста Флетчера.

– Давайте считать, что это он убил моего дядю! – взмолился Невилл.

– Нет, мистер Флетчер, не получится.

– Его убили, потому что он слишком много знал. – Салли поднялась и стала расхаживать по библиотеке. – Да, понятно. Только убийца не Невилл. Орудие преступления нашли?

– Нет, – покачал головой Ханнасайд. – В обоих случаях убийца прятал свое орудие, скажем так, с необычайной изобретательностью.

– Ага! – Салли презрительно улыбнулась. – И по-вашему, это указывает на мистера Флетчера? Суперинтендант, между изобретательностью и умением мыслить практически большая разница. У Невилла с этим умением просто беда.

– Ну вот, теперь я твой должник, – пробормотал Невилл. – Кстати, чем я убивал? Жаль разрушать единственную вашу версию, но искренне сомневаюсь, что способен на столь гнусное насилие, не говоря уже о том, чтобы совершить его дважды.

– Секунду! – вмешалась Салли. – Показания моей сестры сейчас особенно важны. Пойду спрошу, сможет ли она принять вас, суперинтендант.

– Буду вам премного благодарен, – отозвался Ханнасайд.

– Хотя радушного приема не жду… – добавила Салли, направляясь к двери.

– Скажи ей, что на кону человеческая жизнь, – посоветовал Невилл и слез с подоконника. – Это тронет ее больную душу.

Салли поднялась в спальню сестры. Хелен она застала в полном сознании – теперь та навзрыд рыдала на плече у мужа, время от времени повторяя: «Ты не убийца! Ты не убийца!»

– Конечно, нет, милая! Зря ты мне сразу не доверилась!

Салли вошла в комнату и закрыла дверь.

– Трепетная нимфа бьется в истерике? – поинтересовалась она. – Хватит, милочка, довольно! Тебя ждут внизу. – В соседней ванной комнате Салли разыскала аптечку, вытащила флакон нюхательных солей, щедро насыпала в стакан с водой и, вернувшись в спальню, вручила Норту. – Вот, заставь ее выпить!

– Ну-ка, Хелен, выпей! – скомандовал Норт.

Хелен сделала глоток и поперхнулась.

– Фи, мерзость! Да успокоилась я, успокоилась! Джон, скажи, что мне не пригрезилось! Тем страшным вечером я видела не тебя?

– Конечно, не меня! Неужели этим ты так долго мучилась?

– Как же я боялась! Когда суперинтендант, безжалостный человек, сообщил, что тем вечером тебя в квартире не было, я убедилась окончательно. Я надеялась, что, пока беседую с полицией, ты сбежишь. Поэтому и послала Бейкера предупредить тебя.

– По этой же причине ты призналась суперинтенданту в убийстве? – спросил Норт.

– Разумеется! Ничего лучше я не придумала. От горя мне было все равно, что со мной станет.

Норт взял ее за руки:

– Хелен, ты так меня любишь?

– Ах, Джон, я всегда любила! Ты мне не верил, я вела себя по-свински, но я не желала, чтобы мы стали чужими!

– Это я виноват, не захотел тебя понять. Напугал так, что в трудную минуту ты ко мне не обратилась. Честное слово, я не думал, что потеряю твое доверие. Я бы вытащил тебя из беды, чего бы мне это ни стоило!

– Нет, беда пришла из-за моей глупости. Джон, прости меня.

– Не обращайте на меня внимания! – попросила мисс Дру, протирая монокль.

Норт повернулся к ней:

– Салли, выйди!

– Да я бы с удовольствием. Смотреть на обливающихся слезами идиотов совершенно неинтересно, – без обиняков заявила мисс Дру. – Но меня прислали с заданием. Хелен, суперинтендант желает с тобой поговорить. Ты как, сумеешь привести себя в порядок?

– Не хочу его больше видеть! – вздохнула Хелен, судорожно сжимая ладони мужа.

– Понимаю и разделяю, но ты – важная свидетельница. Раз Джона убийцей ты больше не считаешь, суперинтенданту нужно снова тебя опросить. Ну, сделай еще глоток! Джон, объясни, зачем ты так спешно вернулся из Берлина?

– Уже не важно, – отмахнулся Норт.

Салли так и впилась в него взглядом:

– Умеешь ты напугать и заинтриговать! Неужели анонимное письмо о забавах Хелен получил?

– Получил, но не анонимное.

Хелен жадно глотнула из стакана.

– От кого? – спросила она, зардевшись.

– Не важно. Все вышло не так, как думает твоя вульгарная сестрица! Образно выражаясь, я получил хороший пинок, поэтому и вернулся.

– Чем очень нам помог, – съязвила Салли. – Навел такую тоску, что даже я подумала: не зря Хелен скрывала от тебя правду.

– Мне было… непросто. Хелен так явно расстроилась из-за моего приезда, так явно испугалась, что я узнаю о ее делах с Флетчером…

– Это было намеком, который ты пропустил, – перебила Салли. – Сразу избрал бы правильную тактику – Хелен рассказала бы тебе все без утайки.