Текст книги "Герцогиня"

– А что, по-твоему, я должна решить?

Сара ничего не ответила, а загадочно улыбнулась и исчезла за картиной.

Клер перевернулась на живот и опять заплакала. Она рассердила Гарри и старую герцогиню, все в доме уже знают об их размолвке. Но ведь влюбленные всегда ссорятся, разве нет?

Однако на этот раз все не так просто.

Итак, он отправился в Эдинбург, а она осталась одна в этом доме. Ей нечем будет заняться, не с кем поговорить придется ждать его возвращения, чтобы поговорить.

Она плакала все сильнее, зная, что им с Гарри не о чем говорить. Когда он вернется, она скажет ему, что очень сожалеет, и… что и? Провести жизнь, охотясь и глядя на убитых зверей и птиц? Ну, будет у нее сто костюмов для верховой езды и охоты и несколько дюжин ружей… А через десять лет она будет пить чай у свекрови, и ей, возможно, даже не разрешат присесть?

Она плакала все горше.

Глава 18

Клер проснулась, потому что кто-то тряс ее за плечо. Она с трудом открыла глаза: они опухли и покраснели от слез. В комнате было темно, горела только свеча в руке мужчины, стоявшего над ее кроватью. Голова Клер раскалывалась от боли.

Окончательно проснувшись, Клер поняла, что это Оман, и ее охватила тревога.

– Что случилось? – спросила она, пытаясь подняться, но силы оставили ее. Внезапно она поняла, что даже не сняла мокрую амазонку.

– В него стреляли, – произнес Оман по-английски с сильным акцентом. – Кто-то хотел его убить.

Глаза Клер округлились.

– Тревельян?! – прошептала она.

Оман кивнул. Она вскочила с кровати, но как только ее ноги коснулись пола, она пошатнулась, прижав руку к голове. Она так давно ела в последний раз. Часы на камине показывали пять минут первого.

– Он послал за мной? – спросила она быстро. – Он тяжело ранен? Он поправится?

На все вопросы Клер Оман ответил одним словом:

– Идем, – и двинулся к двери за картиной.

Клер следовала за ним по туннелю, потом вылезла на крышу. Сердце ее колотилось все сильнее.

Когда они пришли в кабинет Тревельяна, он встретил их руганью.

– Оман, где ты, черт побери, шлялся? Я мог истечь кровью.

Клер с облегчением улыбнулась. Ни один человек на смертном одре не смог бы так орать и ругаться. Она вошла в спальню.

– Я вижу, даже ранение не смягчило ваш норов Ну-ка, дайте мне взглянуть, что с вами сделали.

Тревельян внимательно смотрел на нее. Рукав его полотняной рубахи был весь в крови, но выражение лица оставалось ироничным. Голос его прозвучал враждебно.

– Я услышала, что вам нужна помощь, и пришла. – Она протянула руку и коснулась его плеча, но он дернулся, застонав от боли.

– Мне не нужна ваша помощь!

– Тогда я позову доктора. – С этими словами Клер направилась к выходу.

– Нет! – крикнул Тревельян. Она обернулась.

– Итак, или я, или доктор. Это единственная альтернатива.

Велли молча откинулся на подушки и больше не спорил. Клер вернулась к кровати. Оман уже приготовил хирургические инструменты, горячую воду, вату и бинты. Она осторожно разрезала рубаху и посмотрела на рану. Она была чистой, кровь уже запеклась. Слава Богу – ни следов пороха, ни грязи, ни кусочков земли. Пуля прошла насквозь, не задев кость.

Мягко и аккуратно Клер стала смывать кровь с плеча и груди Тревельяна.

– Кто стрелял в Бас? – тихо спросила она.

– Это могли сделать многие. Я досадил не одному

человеку.

– Вы?! Верится с трудом!

Тревельян взглянул на девушку, на губах его играла слабая улыбка.

– Вы плакали, – сказал он.

– Когда я узнала, что вы ранены, то пролила потоки слез… Тревельян вжался в подушки, когда Клер начала перевязывать ему руку.

– Я слышал, вас расстроил Гарри?.. Он застрелил оленя, а вы рассердились и огорчились. – Взглянув на нее, он понизил голос. – Говорят, молодой герцог даже сказал матери, что не сможет жениться на вас.

Клер замерла.

– Правда? – Она пыталась скрыть дрожь в голосе. – Не следует слушать сплетни. Так кто же стрелял в вас? Какой-нибудь охотник? Некоторые из них не умеют стрелять. В последние дни я видела много зверюшек, которые были только ранены, птиц без лапок и крыльев, хромых кроликов, подстреленного оленя… – Клер замолчала, боясь расплакаться.

Тревельян внимательно посмотрел на нее.

– Что вы делали все это время, пока мы не виделись? Две недели?

– Неужели так долго? Кажется, только вчера я сидела в этой комнате, пила виски и говорила с вами. Совсем недавно я танцевала с арендаторами и… и… была у Ангуса Мактаврита.

При этих словах она не выдержала, упала на стул и зарыдала, закрыв лицо руками.

Тревельян лежал молча, лицо его осталось бесстрастным. Он понимал, что происходит с Клер, потому что сам когда-то прошел через это и слишком хорошо знал, что этот дом мог сделать с живым человеком: либо заставить привыкнуть и стать покорным, либо загубить душу.

Все эти долгие дни, что они не встречались, ему доносили о каждом ее шаге. Шпионила, причем с радостью, прелестная младшая сестра Клер, Сара Энн. Она каждый день приходила к Тревельяну и сообщала все сплетни и слухи, циркулировавшие в доме. Он узнал о попытках Клер сделаться такой, какой Гарри хотел бы видеть свою будущую жену. Сара сообщила ему, что их ненасытная мать вовсю тратила деньги из приданого Клер.

– Я умираю от голода, – громко произнес Тревельян, стараясь перекричать ее рыдания. – Думаю, Оман приготовил что-нибудь. Может быть, вы дадите мне поесть?

Клер засопела и принялась искать носовой платок. Не найдя его, она взяла кусок бинта и высморкалась. Обессилевшая и печальная, она вышла в другую комнату, где ее уже ждал Оман с большим подносом, на котором стояли две тарелки, доверху наполненные едой, и два больших стакана с виски. Клер собиралась взять у него подкос, но он покачал головой, знаком предложив вернуться в спальню. Поставив поднос в ногах кровати Тревельяна, он вышел.

Она потянулась за куском курицы, но Велли остановил ее.

– Я не смогу есть, если вы останетесь в амазонке. От нее пахнет, как от козлиной шкуры. Откройте вон тот шкаф, достаньте халат и снимите эту мерзость. Не смотрите на меня так. Я не собираюсь к вам приставать, просто хочу поужинать с удовольствием.

У Клер не было сил спорить. Она открыла левую дверцу гардероба и увидела кучу нарядных одеяний. Она вынула хламиду голубого цвета и оглянулась, ища, где бы переодеться. Тревельян кивком указал на портьеру. Клер отодвинула ее в сторону и увидела дверь в старую средневековую гардеробную. Она шагнула туда…

– И снимите корсет, – крикнул ей Еслед Тревельян. – Не могут слышать, как он скрипит.

Клер подумала, что следовало бы возразить ему, но не стала этого делать. Она сорвала с себя ненавистную амазонку, сняла корсет, а увидев, что белье тоже сырое, освободилась и от него. Она показалась себе испорченной, почти грешницей, в мягком шелковом халате, надетом на голое тело. Распустив волосы, она попыталась пригладить их ладонью.

В свободном шелковом одеянии, расшитом маленькими зелеными бабочками, Клер чувствовала себя совершенно свободно и уютно. В доме, с Гарри, она должна быть сдержанной и благовоспитанной, но к Тревельяну это не относится. Что бы она ни сделала, его это не смутит.

Выйдя из-за портьеры, девушка с удовлетворением отметила, что Тревельян замер, не донеся до рта кусок куницы. Глаза его широко раскрылись: он оглядел ее с головы до босых Ножек, медленно остановил взгляд на се лице.

Клер почувствовала, что краснеет, и спустила глаза.

– Идите сюда и садитесь рядом, – сказал Тревельян удивительно ласковым голосом; – Можете сесть ко мне на колени, если хотите.

Клер посмотрела на него и рассмеялась. Ее замешательство как рукой сняло. Она села в ногах кровати, сделала большой глоток виски и принялась за еду. Оман приготовил блюда которые так отличались от всего, что она ела последнее время. Кое-что было очень острым, некоторые блюда – холодные, что-то – мягкое, что-то – хрустящее.

– Расскажите, что вы писали, – попросила она с набитым ртом. – Расскажите подробно. Говорите о том, что вы думали и делали. И, конечно, я хочу знать, кто в вас стрелял. Оман говорил, кто-то хотел вас убить.

– Он преувеличивает. Уверен, что все было так, как вы сказали: охотник был плохим стрелком.

Она съела кусок курицы, приправленной миндалем.

– Но я думала, что вы гуляете только рано утром и после наступления темноты.

– Верно.

Клер потребовалось несколько секунд, чтобы до нее дошло сказанное.

– Вы хотите сказать, что кто-то стрелял в вас в темноте?

– По-моему, неплохая курица, а?

– Тревельян, я жду ответа.

– Почему вы такая послушная с Гарри и такая ершистая со мной? Вы бы подумали, что раз я ранен, вы должны быть со мной добрее.

Она засмеялась.

– Я ведь не влюблена в вас. С вами мне не нужно притворяться. – Сказав это, она сама так удивилась, что глаза ее широко раскрылись. – То есть, я имела в виду…

Тревельян глотнул виски и посмотрел на нос.

– А что бы вы сказали, сели бы я пригласил вас на охоту?

– Сидеть под дождем и смотреть, как вы убиваете животных? Да вы с ума сошли!

– Однако вы это делаете для Гарри.

– Не могли бы мы переменить тему? Кто, как вы думаете, мог стрелять в вас в темноте? Вы видели его?

– Не видел и не слышал. – Тревельян продолжал есть.

– Так вы не думаете, что кто-то действительно пытался вас убить, а?

Он молчал очень долго, прежде чем ответить. Клер знала: он скажет неправду.

– Я уверен, что это был несчастный случай.

По спине у нее пробежали мурашки; она не сомневалась, что кто-то действительно пытался убить Тревельяна.

– Джэк Пауэлл, – тихо предположила она.

– Это смешно и нелепо. У Джэка нет причин ненавидеть меня. Да и, насколько я знаю, он до сих пор считает меня умершим.

– Сестра сказала, что в газете была статья о приезде Пауэлла в Эдинбург, где он собирается представить неопровержимое доказательство, что именно он, и только он, добрался до Пеша.

Это известие очень встревожило Тревельяна.

– А там упоминалось, что это за доказательство?

– Нет. Вы знаете, что это может быть? Тревельян медленно потягивал виски.

– Кое-что, что я считал потерянным.

– Вы привезли это из Пеша?

– Да – Он продолжал молча есть.

– Мы поедем в Эдинбург и достанем это. Мы выкрадем это у Пауэлла. Что же это?

– Жемчужина Луны.

Клер откинулась назад, облокотившись на колонку коровати, той самой кровати, на которой спал Красавчик принц Чарли, и вздохнула.

– Жемчужина Луны… Звучит экзотично, наверное, это очень ценная вещь. Завтра утром мы …

– Мы ничего не будем делать. Вы сейчас вернетесь к себе в комнату, а я должен поспать. Если у вас бессонница, то почему бы вам не написать большое письмо человеку, которого вы любите, и не попросить у него прощения? Я слышал, ваша мать уже приобретает туалеты в счет наследства будущей герцогини Макаррен. Вы должны выполнить свой долг и выйти замуж за человека, который не занимается ничем другим, кроме убийства животных, с тем чтобы оплатить счета за эти туалеты.

Клер отставила свою тарелку.

– Я стала было забывать, каким грубым вы можете быть. – Она встала с кровати. – Мне лучше уйти и дать вам поспать. В следующий раз, если кто-нибудь выстрелит в вас, позовите доктора.

– Я так и сделаю.

Клер посмотрела на свой туалет.

– Я переоденусь и…

– Оставьте его себе. Только уходите. К несчастью, вы просто маленькая скучная педантка без всякого чувств юмора.

И Клер вышла из комнаты с высоко поднятой головой, кабинете она увидела Омана, сидящего у окна. Голова eго клонилась на грудь, он дремал. Прикоснувшись к его плечу, ушка поманила индуса за собой. Выйдя во двор, залитый лунным светом, Клер посмотрела на Омана и спросила:

– Скажите, ведь это было покушение, не несчастный случай?

– Убийство, – ответил он.

Клер вздохнула. Ей показались странными собственные страх и гнев. Как мог кто-то даже подумать о том, чтобы лишить мир такого великого человека, как капитан Бейкер?! Он ведь еще так молод, ему предстоит так много совершить!

– Тревельян сказал, что у Пауэлла есть что-то из Пеша, он называет это Жемчужиной Луны.

Оман утвердительно кивнул.

– Полагаю, это что-то очень ценное. Тревельян может попытаться отнять это у Пауэлла?

– Если Жемчужина у Пауэлла, капитан заберет ее!

Клер так и думала. По реакции Тревельяна она поняла, что тот попытается вернуть свою собственность.

– Когда он отправится?

– Прямо сейчас, – ответил Оман и направился обратно в дом. Клер постояла несколько секунд, глядя вверх. Она понимала, что не должна ехать с Тревельяном. Она обручена с другим, знает, чего хочет от жизни, любит Гарри и собирается стать герцогиней Макаррен.

С другой стороны, она многим обязана Тревельяну. Он помог ей выдать Леатрис за Джеймса Кинкайда. Пусть их союз ничего не изменил в доме, но Тревельян хорошо сыграл свою роль, даже пошел на обман. К тому же он – брат Гарри. А разве Гарри не захотел бы, чтобы она помогла его родственнику? Разве не долг герцогини заботиться обо всех членах семьи мужа? Она должна помнить об этом. Если бы Гарри был сейчас здесь, он сам помог бы Тревельяну: оседлал лучшую лошадь, отправился в Эдинбург и потребовал чтобы этот Пауэлл вернул Жемчужину Луны. Да, конечно он поступил бы именно так. Клер бросилась за Оманом.

– Пусть садится в экипаж и ждет меня. Я приду на конюшню, как только соберусь.

Она повернулась, чтобы войти в дом, но вспомнила, что не знает, как сделать это незаметно. Не идти же через главный вход, где ее обязательно кто-нибудь заметит, а единственный вход в туннель находится в башне Тревельяна.

Оман понял ее затруднение. Он подошел к восточному крылу дома, где за кустами была небольшая дверь, громко заскрипевшая, когда индус открыл ее. Клер хотела сказать, что у нее кет свечи, но Оман указал на нишу в стене, где лежали свечи и спички. Она зажгла одну и оглянулась, чтобы поблагодарить его, но слуга уже исчез.

Клер не имела ни малейшего понятия, как попасть в свою комнату. Она посмотрела на покрытый слоем пыли пол, ища какие-нибудь следы. Ее не удивили следы маленьких ножек – их, конечно, оставила Сара Энн.

Клер шла по туннелю, глядя под ноги и пытаясь понять, где находится. Она подошла к какой-то двери, возле которой почти не было пыли: очевидно, ею часто пользовались. Девушка осторожно приоткрыла ее.

Поток яркого света почти ослепил ее, она услышала голос сестры.

– Я не буду! – кричала Отродье.

Клер вошла в комнату и увидела небольшую сцену, довольно безвкусно украшенную. Посредине стояла ее сестра – полуодетая, задрапированная кусками цветного шелка, и высокий тощий мужчина в лохмотьях. Оба обернулись на звук шагов Клер.

– Что это ты делаешь здесь так поздно? – строго спросила она младшую сестру. – И что за отвратительные тряпки ты на себя напялила?

– Я – Саломея, и мне нужно танцевать, а он говорит у нас нет времени.

Тощий незнакомец церемонно поклонился.

– Камелот Дж. Монтгомери, к вашим услугам, мадам. Клер оглядела комнату, сцену, кресла, обитые красным бархатом, эту странно одетую пару и открыла было рот, чтобы задать несколько вопросов, но передумала – сейчас у нее не было на это времени. Она посмотрела на сестру.

– Ты нужна мне, Сара!

– Не можешь найти дорогу назад? – спросила та, улыбаясь. – Я беру деньги за работу проводника. Кстати, об одежде. Что это за туалет на тебе?

Клер оставила вопрос без ответа.

– Ты мне нужна, я заплачу, сколько попросишь.

При этих словах глаза Отродья широко раскрылись, на лице заиграла радостная улыбка.

– Увидимся позже, Камми, – бросила она через плечо и повела Клер через туннель.

Клер не могла понять, откуда сестра так хорошо знает Дорогу в этих лабиринтах: они петляли, сворачивали то туда, го сюда и скоро оказались у двери в комнату Клер.

– Ты его видела, да? – спросила Сара, как только они вошли. Было совершенно ясно, кого она имеет в виду.

– Помоги мне одеться, я отправляюсь в Эдинбург.

– Ты бежишь от Гарри?! – Глаза младшей сестры ширились от удовольствия.

– Да нет же. Тревельяну грозят неприятности. Кто-то стрелял в него сегодня вечером, я думаю, это был Пауэлл Тревельян едет в Эдинбург, чтобы забрать Жемчужину…

Отродье лукаво посмотрела на сестру.

– А ты знаешь, что это такое.

Клер не ответила, пытаясь сдернуть с вешалки теплое шерстяное платье.

– А ты.

– Думаю, что да. Надолго едешь?

– Не знаю. На несколько дней, может быть…

– И проведешь ночь с Велли?

– Я тебе, кажется, говорила, чтобы ты его так не называла. Отродье ухмыльнулась.

– Потому, что ты его так зовешь? Клер не отреагировала.

– Помоги мне застегнуть корсет и не болтай лишнего! Сара быстро помогла сестре одеться.

– А что ты намерена делать с Гарри?

– Что ты имеешь в виду? Между нами произошла ссора, обычное дело…

– И теперь ты убегаешь с другим… Клер замерла.

– Я ни с кем не убегаю, как ты изволила выразиться. Тревельян помог мне с Леатрис. Ты сама видела. Теперь помощь нужна ему, и я в долгу не останусь. Кроме того, Тревельян не «другой мужчина», он… он ученый. И принадлежит миру, мой долг – помочь ему.

– Чепуха! – сказала Отродье. – Тебе он нравится. Ты обожаешь его. Когда он входит, ты вся вспыхиваешь

Клер застегнулась.

– Мне кажется, ты путаешь его с Гарри. Я люблю своего жениха, я обожаю его… С Велли мы просто друзья, да и в этом я не уверена, возможно, ему просто нравится изучать меня.

– Ты имеешь в виду те картинки, что он нарисовал? Он рисует всех. Посмотрела бы ты, как он нарисовал меня! Лицо сделал старым, но фигуру… – Сара ухмыльнулась. – Ты никогда ничего подобного не видела. Он нарисовал меня с Камми, с тетушкой Мэй, с тетками-воровками. А ты бы видела, как он изобразил Гарри и его мать!

Клер перестала укладываться.

– Говоришь, он всех рисует?

– Он и пишет обо всех. Оман сказал, что ему пришлось поставить в кабинете Велли еще два столика, чтобы тот мог писать о нашей семье. Он говорит, что его хозяин теперь увлечен американцами.

Клер уложила в саквояж щетку для волос и баночки с кремом для лица, подумала и сунула туда же большую бутылку виски Мактаврита. Со дня первой охоты дворецкий регулярно снабжал ее чудесным напитком.

– Мне кажется, ты слишком много разговариваешь с людьми. Этот дом плохо на тебя влияет.

– И дом и его обитатели вполне меня устраивают. – Отродье улыбнулась сестре. – А о себе ты можешь сказать то же самое? Подходишь ли ты этому дому? Или ты лучше себя чувствуешь с теми людьми в отвратительных маленьких домишках? Кто тебе больше нравится – Гарри или Тревельян?

Клер застегнула сумку. Она не собиралась отвечать на вопросы сестры.

– Думаю, ты знаешь, как вести себя в мое отсутствие. Ври как можно больше! Может, тебе начать писать романы? Уж очень складно сочиняешь! А теперь поцелуй меня на прощание. Неизвестно, когда я вернусь.

Сара Энн быстро поцеловала сестру в щеку, потом неожиданно нежно обняла ее.

– Будь осторожна. Я не хочу, чтобы и тебя подстрелили. В этом доме много плохого… хотя есть и кое-что хорошее…

– Если ты имеешь в виду мать Гарри, я уверена, она мне не опасна. Ведь ей нужны мои деньги.

– Многие хотят твоих денег.

Клер была уже у двери.

– И ты в том числе. Ну ладно, веди себя хорошо, не носи все драгоценности сразу.

Отродье посмотрела на закрывающуюся за сестрой дверь.

– Мне не нужны твои деньги, – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты больше не плакала. – Она повернулась и подошла к шкатулке с драгоценностями Клер. Вынув рубиновое ожерелье, поднесла его к свету. – И я не хочу быть бедной…

– Нет! – отрезал Тревельян и постучал тростью в потолок экипажа.

Клер влезла внутрь.

– Я еду с вами, и это решено. Вы не сможете удержать меня, не поднимая шума и не разбудив всех в доме.

– Половина его обитателей и так уже знают, где я многие посещают мое убежище, так что сохранить секрет не удастся.

Клер устроилась на сиденье напротив и, к удивлению своему отметила, что Тревельян одет в прекрасно сшитый костюм.

– Тем больше оснований мне ехать. Я смогу защитить вас.

Тревельян саркастически засмеялся.

– Вы?! Защитить меня?! Вы даже себя не можете защитить от старой калеки.

Это колкое замечание обидело девушку, и она отвернулась.

Помолчав, Тревельян произнес:

– Ну хорошо, пожалуй, никто не может противостоять ей. Но вам не нужно защищать меня от Джэка Пауэлла. Убить меня пытался не он.

– А кто же? – Задав вопрос, Клер высунулась из окна экипажа и приказала Оману отправляться. Как только они тронулись, девушка откинулась на сиденье и улыбнулась Тревельяну.

Несколько секунд он наблюдал за ней. Внутри было темно, свет падал только от фонарей снаружи.

– Вы едете вовсе не ради меня, вам просто скучно здесь.

– Вовсе нет. Ну, может быть, чуть-чуть. Без Гарри я…

– Когда нет Гарри, вы свободны. Вы можете улизнуть из дома, и никто даже не заметит. Впрочем, даже когда ваш жених здесь, он вряд ли вас замечает. Я слышал, вы получите охотничьи ружья в качестве свадебного подарка?

– Я бы предпочла не говорить ни о себе, ни о Гарри. Почему бы вам не рассказать мне о том, как вы нашли Жемчужину Луны. Она большая?

– Жемчужина Луны не вещь, а человек, точнее, женщина. Она – главный идол пешанской религии.

Вы хотите сказать, что она верховная жрица? Тревельян неопределенно усмехнулся. – Скорее принцесса. Или богиня – так, во всяком случае к ней относятся местные жители.

Клер не отрываясь смотрела ему в глаза. Тревельян улыбнулся.

– Вы хотите, чтобы я приказал Оману остановить экипаж и выпустить вас? Кажется, идея спасения женщины не привлекает вас? Предпочли бы, чтобы это была самая крупная жемчужина в мире? Я не стал бы рисковать своей головой и ради всех сокровищ Голконды!

Клер пыталась переварить новость. Ей, честно говоря, было все равно кого спасать: женщину или драгоценность.

– Она, должно быть, очень почтенная женщина. Вы привезли ее из Пеша, чтобы доказать всему миру, что были там?

– Нет. Нисса приехала по собственной воле. Она покинула город, потому что ей так хотелось. Эта женщина делает только то, чего сама хочет.

– Понимаю. Полагаю, она заработала это право, служа своему народу?

Тревельян промолчал.

– А почему ее называют Жемчужиной Луны? Из-за цвета волос?

Тревельян улыбнулся в темноте.

– Ее назвали так потому, что она считается самой красивой женщиной в мире.

– О-о! – только и смогла вымолвить Клер. Она смотрела в темное окно на дорогу, по которой они ехали. – И давно она жрица?

Тревельян не ответил, и она с укором взглянула на него. Он улыбался, всем своим видом демонстрируя, что все понимает.

– Ну ладно, – сказала Клер раздраженно. – Прекратите издеваться надо мной. Я хочу все знать. Всю историю, с самого начала. Как вы нашли эту красавицу, и почему мы мчимся темной ночью, чтобы спасти ее…

– Вы можете вернуться в любой момент. – Он засмеялся, увидев упрямое выражение ее лица. – Ну хорошо я расскажу. Это пешанский обычай, ему много веков. Каждые полвека жрецы покидают стены города к уезжают на поиски самой красивой девушки. Они отбирают девочек лет четырнадцати или пятнадцати, ведут их в Пеш, и народ выбирает самую красивую. Она и становится священнослужительницей.

– Понимаю. И она остается жрицей всю жизнь, а потом выбирают следующую?

– Не совсем так. Через пять лет ее убивают. А через сорок пять лет начинают искать очередную…

– Что-что?! Тревельян пожал плечами.

– Таков обычай. Религии отличаются друг от друга, в каждой – свей правила и обычаи.

– Но ведь этот закон ужасен! Надеюсь, вы протестовали?.. Тревельян засмеялся.

– Я был единственным «неверным» в этом священном городе. И не мог стоять на городской площади и проповедовать буддизм.

– А христианство?

– Что?! А, понимаю, «истинную» религию. А вы знаете, что каждый народ считает истинной свою религию?

Клер улыбнулась.

– Можете изображать циника, сколько хотите, но вы ведь спасли ее. Когда ей суждено умереть?

– В этом году. Девушка вздохнула.

– Вы увезли Жемчужину из этого жуткого места и спасли ей жизнь.

– Все было иначе. Однажды Нисса и ее прислужниц проходили по улице, у меня как раз начался приступ малярии и я буквально свалился к ее ногам. Она решила, что я сражен ее красотой, и приказала перенести меня в свои покои. Поняв что я белый, Нисса меня спрятала.

– И покинула город вместе с вами. А кто-нибудь пытался ее задержать?

– В течение пяти лет девушки-священнослужительницы могут делать, что захотят. Им все позволяют, чего бы они ни пожелали. Нисса захотела уехать со мной – и уехала.

Клер наклонилась к лицу Велли.

– Но почему она захотела? Он хитро ухмыльнулся.

– Я рассказывал вам, как однажды мы разбили лагерь в деревне, где было полно свирепых муравьев? Ночью они облепили нас с головы до ног, и никто не проснулся, не поднял тревогу. Наутро шестеро из нас слегли с высокой температурой и…

– А как эта женщина узнала, что у вас светлая кожа?

– Просто увидела. Ревнуете?

– Не говорите ерунды. Мне интересно, вот и все. Уж кому-кому, а вам-то знакомо любопытство. Оно ведь, кажется, движущая сила вашей жизни.

– Нисса тоже ужасно любопытна. Клер посмотрела в окно.

– Она влюбилась в вас? Поэтому и потащилась следом?

– Я думаю, ей захотелось посмотреть мир. Она выросла в очень бедной деревне и всегда мечтала вырваться из Пеша.

– Кроме того, в этом году ее должны были убить.

– Конечно, это обстоятельство тоже сыграло свою роль.

Клер внимательно взглянула на него.

– Итак, она покинула Пеш и путешествовала с вами по

стране. Потом вы «умерли», то есть это Пауэлл посчитал вас м ертвым и взял все ваши бумаги и вашу Жемчужину Луны. Правильно?

– Более или менее.

Она говорила очень тихо, почти шепотом.

– А теперь вы собираетесь спасти ее, потому что любите? И поэтому были так огорчены, узнав, что она у Пауэлла?

– Я был взбешен потому, что Пауэлл наверняка удерживает ее насильно. Джэк всегда считал Ниссу чем-то вроде музейного экспоната. Я не хочу, чтобы ее держали как пленницу в какой-нибудь маленькой душной гостиной. – Тревельян пристально посмотрел на Клер. – Некоторые женщины могут это вынести, но Нисса не из их числа.

Клер сделала вид, что не поняла намека.

– А кем считаете эту женщину вы?

Он улыбнулся, потом нахмурился.

– Что это с вами?! Если бы кто-нибудь услышал наш разговор, наверняка решил бы, что мы любовники и вас снедает ревность к моему прошлому.

– Это просто смешно. Я совершенно вас не ревную. Я… просто изучаю капитана Бейкера, не больше. Я ведь собираюсь написать его биографию, хоть вы и не умерли. Поэтому мне нужно знать о вас все. Читателям будет интересно узнать, что вы пленили прекрасную молодую женщину и увезли ее из священного города, потому что влюбились. Им понравится рассказ о молодом и красивом исследователе и прекрасной дикарке…

– Когда мы впервые встретились, вы сказали, что я стар и безобразен. Кроме того, Нисса вовсе не невинная девушка.

– О! Вы хотите сказать, что она…

– Не презирайте ее. Вы бы тоже вели себя достаточно вольно, если бы знали, что жить вам осталось всего пять лет.

– А я уверена, что жила бы, как и сейчас: вышла бы замуж за человека, которого люблю, и жила бы счастливо и спокойно.

– Сидя в молчании за столом в доме, где вас не пускают даже в библиотеку и где вам пришлось бы следить за рационом лошади Гарри.

– Замолчите! Я по горло сыта вашими разговорами о человеке, которого люблю. А вы любили эту Ниссу? – вдруг неожиданно громко спросила она.

– Если вы скажете мне правду, то сознаюсь и я. Клер отвернулась. Этот человек приводил ее в ярость.

Он мог свести с ума любого. Ничего удивительного, что кто-то стрелял в него и пытался убить. Она подняла глаза на Тревельяна.

– Ваша рука в порядке?

– Я бывал в переделках похуже.

Клер улыбнулась, гнев ее внезапно испарился. Иногда, разговаривая с Тревельяном, она забывала, что он – капитан Бейкер. Забывала о том, что сделал, написал и открыл этот удивительный человек.

– Расскажите мне о вашем путешествии в Пеш.

– Так, чтобы вы смогли использовать это в собственной версии моей биографии? – спросил он сердито.

– Нет. Просто хочу послушать. Отродье сказала мне, что вы ей много рассказывали о Пеше. Что там случилось на самом деле? Пауэлл вошел в город вместе с вами?

– Нет я был там один.

Клер улыбнулась. Она была права: Пауэлл никогда не был в этом таинственном месте. Она устроилась поудобнее и уставилась на Тревельяна. Девушка так хорошо узнала Велли, что, казалось, могла даже в темноте угадать выражение его лица. Она знала, что ему нравятся ее вопросы. Внезапно Клер ощутила, что атмосфера в коляске стала напряженной. Он – мужчина, она – женщина, они остались наедине…

Клер почувствовала, как затрепетало ее сердце.

– Расскажите мне что-нибудь, – прошептала она. Она не смотрела на Тревельяна, а он в ответ лишь глубоко, прерывисто вздохнул.

– С чего мне начать?

– Как вы были одеты, собираясь войти в город, как скрывали, что вы белый? Вы быстро выучили местное наречие? Как выглядят женщины Пеша, другие, кроме этой Ниллы… так ее кажется, зовут?

– Нисса, – ответил с улыбкой Тревельян и начал повествование о своем путешествии.

Он был прекрасным рассказчиком. Обладая актерскими способностями, умел так расставить акценты и держать паузу в своих историях, что слушатели умоляли его продолжать. Он рассказал ей, как встретил однажды человека, бывшего рабом в Пеше, и взял его с собой в путешествие, на поиски священного города. Рассказал, как учился у него пешанскому языку.

Когда Тревельян начал описывать, как входил в Пеш, Клер затаила дыхание. Хотя она знала, что его экспедиция благополучно завершилась, рассказ заставлял ее волноваться. Онa узнала, что город вовсе не выстроен из золота как гласят легенды. Это небольшой, старинный город, окруженный крепостными стенами, с каменными домами, в которых, по описанию Тревельяна, живет много стариков.

– А женщины? – спросила Клер.

– Единственными женщинами в городе были Нисса и восемь ее девушек-прислужниц. Они служат ей пять лет а потом, после ее смерти, их отсылают обратно к родителям. Пока они находятся в Пеше, им запрещено иметь дело с мужчинами.

– Что это значит?

– Запрещено спать с мужчинами, предаваться любви, сожительствовать с ними, – объяснил Тревельян.

– А Ниалле? – быстро спросила Клер.

– Ниссе дозволено все. Вы хотите побольше узнать о городе или вас интересует интимная жизнь Ниссы? Быть может, ваш интерес вызван собственной неопытностью?

– Ха-ха! Продолжайте, прошу вас.

Тревельян поведал, как Нисса спасла ему жизнь: если бы открылось, кто он, его бы немедленно убили. Как он жил в ее покоях, какие видел там украшения, драгоценности и оружие, собиравшиеся много сотен лет. Описывал шелка, мебель и картины.

– Считается, что только самые драгоценные вещи достойны украшать жизнь верховной священнослужительницы.

– До тех пор пока ее не убьют, – перебила его Клер. – А как они ее убивают, отрубают голову? Надеюсь, они придумали быстрый и безболезненный способ убийства женщины, которой поклоняются целых пять лет? Мне страшна сама мысль о мучительной смерти.