Текст книги "Озарение"

Джейсон удержал за руку отвернувшуюся было Эйми.

– Что вы сказали?

– Мне не нужно такое платье. Куда я стану его надевать?

– О! Я совсем забыл вам сказать. Дэвид раздобыл билеты на завтра на Белринджерский бал и хочет, чтобы вы пошли туда с ним.

Несколько мгновений Эйми, моргая, смотрела на Джейсона, словно не понимая, что он говорит, потом усмехнулась и сказала – Надеюсь, Салли не будет против получить платье, которое надевали один только раз, – и с этими словами поднялась на подиум, чтобы принять выигрыш. Эйми не удивилась тому, что платье было точно по ней и что в его цену входила бесплатная укладка волоски макияж у мистера Александера из Нью-Йорка в любой вечер по ее выбору. Она сказала, что хочет воспользоваться этим уже завтра, и вовсе не сочла удивительным то, что как раз завтра мистер Александер прибывает в Кентукки.

Когда она рассказала все это Джейсону, тот заметил:

– Мистер Александер, вероятно, просто малый из местного салона красоты. Наверное, он разок побывал в Нью-Йорке и теперь считает себя нью-йоркским специалистом.

– И все же… – сказала Эйми, – со мной произошло слишком много странного, с тех пор как… – и подняла взгляд на Джейсона.

– С тех пор как за вами стал ухаживать Дэвид?

– Дэвид? Ухаживает за мной? Да в своем ли вы уме?

– По-моему, вы недостаточно внимательны, если не видите того, что видно всем. Доктор Дэвид влюблен в вас и хочет…

– О, вы просто смешны. Послушайте, уже время ленча, и я должна покормить Макса, поэтому нам пора домой.

Джейсон ничего не ответил, лишь коснулся ее спины и почти подтолкнул в сторону премилого итальянского ресторана. Для начала им подали хлеб и чашку оливкового масла из бутылки, в которой плавали зубчики чеснока. Масло оказалось слишком острым даже для взрослых, но Макс быстро высосал его из целых трех кусочков хлеба.

После ленча они обошли три магазина игрушек, и, не слушая протестов Эйми, которые с каждой минутой становились все слабее, Джейсон купил Максу целый мешок игрушек. В машине по пути домой Эйми все причитала:

– Как я буду расплачиваться с вами? Вы должны вернуть всю одежду и отнести обратно эти игрушки. На всем вашем имуществе нет такого количества грязи, уборку которой можно было бы засчитать в счет моего долга вам…

– Через час за вами заедет Дэвид, так что шевелитесь побыстрее, чтобы быть готовой.

– Шевелитесь? – переспросила Эйми, словно никогда раньше не слышала этого слова.

– М-м. – Это было все, что ответил Джейсон, сворачивая в подъездную аллею. – Вам придется покормить Макса перед выездом, иначе вас весь вечер будет мучить боль, и..

– Не ваше дело! – раздраженно заметила Эйми. – Наверное, мне лучше знать, как соблюдать режим кормления.

Эйми хотела поставить его на место, но вместо этого ее реплика прозвучала достаточно неловко.

Джейсон ничего не ответил, тогда она искоса посмотрела на него и сказала:

– Может быть, я смогу найти себе применение на местной молочной ферме. – И они оба разразились смехом.

Однако, выходя из машины, Эйми заявила:

– Я не могу поехать с доктором. Мне нечего надеть, у меня нет ничего приличного для этого случая.

И тогда Джейсон вручил ей тяжелую темно-зеленую сумку. Приоткрыв ее, она увидела нечто великолепное.

– Откуда вы узнали, что я люблю светло-лиловый цвет? – тихо спросила она.

– Интуиция. А теперь идите, покормите Макса и уезжайте.

– Мистер Уилдинг, вы моя прекрасная фея, – воскликнула, улыбаясь, Эйми, и тут же прикрыла рот рукой, пожалев о слове «прекрасная». – О, я вовсе не имела в виду…

– Идите же! – приказал Джейсон. – Немедленно.

Схватив Макса из его рук, Эйми побежала в дом, и все трое улыбались.

Глава 11

Как только Эйми уехала с Дэвидом, Джейсон тут же позвонил отцу. Когда отец взял трубку, Джейсон удивился послышавшемуся в ней шуму.

– Что у вас происходит? – почти крикнул Джейсон.

– Уж не мой ли это сын, новообращенный гомосексуалист? – спросил Бертрам Уилдинг. – Как дела на «голубом» фронте?

Джейсон закатил глаза к небу и в очередной раз поклялся убить брата.

– Брось свои шутки, папа, и позови мою секретаршу.

– Черри?

– Что? Я плохо тебя слышу. Нет, вишни[1]1
  Игра слов: cherry – вишня (англ.)


[Закрыть] мне не нужно. Мне нужна Паркер.

– Черри Паркер, старина.

– А… Верно. Я знал это. – И ведь действительно знал, сказал себе Джейсон. Он смутно вспоминал, что именем Черри называли какую-то ледяную женщину, похожую на Паркер. – Ты можешь позвать ее к телефону?

– Разумеется. Я думаю, она на кухне с Чарли.

Отец положил трубку, и Джейсон услышал его шаги по деревянному полу.

– Черри? – прошептал он. – Чарли?

– Да, сэр, – прозвучал голос Паркер, и даже ценой собственной жизни Джейсон не мог бы представить себе более неподходящего для нее имени, чем Черри. – Что я могу для вас сделать? – Поскольку Джейсон молчал, она сказала:

– Простите. Я провела слишком много времени в Кентукки.

– Ладно, ладно, – пробормотал Джейсон, не зная, что ей ответить. – Вы мне нужны, надо кое-что сделать.

– Я так и предполагала. И была уверена, что это не случайный звонок.

Джейсон на секунду отвел руку с телефоном и посмотрел на него. Когда со всем этим будет покончено и он вернется в Нью-Йорк, он примет меры, чтобы привести свой персонал в обычную форму.

– Я продиктую вам перечень игрушек, которые нужно купить. Я хочу, чтобы вы завернули их в белую китайскую шелковую бумагу и обвязали красной или зеленой лентой. И наклейте на подарки этикетки, говорящие о том, что они от Санта-Клауса. Усвоили?

– Довольно легко, – отозвалась Паркер. На лице Джейсона снова появилась гримаса. Его секретарша действительно стала слишком дерзкой.

– Доставьте их в дом, где я остановился, в сочельник и положите под елку.

– Понятно. А как я попаду в дом?

– Я оставлю ключ под дверным ковриком.

– О, радости и безопасности жизни в маленьком городке! Как я упустила это из виду!

– Паркер, когда мне понадобятся ваши комментарии, я обращусь к вам за ними.

– Да, сэр, – ответила она, но покаяния в ее голосе не было слышно. – Что-нибудь еще?

На секунду Джейсон испытал некое чувство вины за свою вспышку. Сказать по правде, слишком многое в его упорядоченном мире проходило мимо него.

– У вас есть платье для завтрашнего вечера? – спросил он, пытаясь смягчить свой диктаторский тон.

– Вы купили мне его, очень дорогое.

– Хорошо, – одобрил Джейсон. Потом, не зная, что сказать еще, и услышав в трубку смех на другом конце провода, не попрощавшись, отключил телефон.

И тут же сделал еще один звонок, пригласив собеседника к себе.

– Так, так, так, – проговорила Милдред Томпкинс, когда Джейсон с Максом на рука открыл ей дверь. – Так, значит, вы и есть тот самый ангел, о котором так много говорит Эйми. Да не стойте же в дверях, дайте мне войти в дом, здесь холодно.

– Вы ведь не скажете ей, не так ли? – спросил Джейсон, и это прозвучало, как просьба маленького мальчика не говорить матери о его проказах.

– О том, что ее «голубой» ангел-хранитель в действительности один из богатейших людей в мире?

– Не совсем так. И, прежде чем вы спросите, я скажу вам, что я вовсе не миллиардер.

– Иди сюда, дорогой, – позвала Милдред внука, и тот потянулся к ней. – Так, может быть, вы скажете мне, что здесь происходит? Почему вы маскируетесь под гомосексуалиста, когда мне известно, что вы не пропускали ни одной юбки в Абернети, когда учились здесь в институте, и что у вас много «домов» по всему миру?

– Я смотрю, вы совсем не изменились, – улыбнувшись, сказал Джейсон, очарованный зрелищем глянцевой массы волос на голове Милдред. Их пряди переплетались в замысловатый узор прически, которую не нарушил бы даже ураган. – И по-прежнему всюду суете свой нос.

– Я заинтересована в судьбе Эйми, – просто ответила Милдред. – И желаю ей всего только самого наилучшего.

– После Билли здесь нет никого, кто мог бы дать ей это?

– Это был удар судьбы, и вы это знаете. У моего сына могли быть свои недостатки, но он сделал в своей жизни одно хорошее дело: женился на Эйми и произвел вот этого ребенка. – Она обняла Макса, поцеловала, отвела его руки от своих очков и продолжила:

– Нет, я не права. Он сделал еще одно хорошее дело. В ночь своей смерти Билли был пьян, очень сильно пьян, и гнал на машине со скоростью под шестьдесят миль по старому извилистому Прибрежному шоссе. Но оказался достаточно трезв – и достаточно добр, – чтобы направить машину в дерево вместо автобуса, полного детей, возвращавшихся с бейсбольного матча.

– Билли мне всегда нравился, – мягко сказал Джейсон.

– Я это знаю, и вы всегда были добры к нему. Вот почему я пришла сюда, чтобы увидеть своими глазами, как вы уживаетесь с Эйми. Эйми – лучшая из женщин. Она видит хорошее в людях. Поймите меня правильно: она не из тех идиоток, которые думают, что любой, у кого нет хвоста и рогов на голове, хороший человек. Эйми умеет видеть хорошее в человеке, в котором другие его не видят. И ее вера в людей заставляет их очень стараться быть лучше. Может быть, если бы Билли не умер, она сделала бы из него что-нибудь хорошее. Но тогда… О, лучше не говорить о покойном плохо. Билли оставил после себя прекрасную жену и Макса. – Милдред вскинула голову. – Ну а теперь вы хотели рассказать мне о том, что происходит и почему вы живете у моей невестки в этой старой развалине?

Джейсон проигнорировал ее вопрос.

– Не хотите ли вы посидеть завтра с ребенком? Мне необходимо кое-куда съездить. Милдред прищурилась, глядя на Джейсона.

– Как вы знаете, в последние дни произошло много странных вещей, например, вроде покупки кем-то детского магазина и «Кэнделлайт гаунз», и…

– Что? Кто-нибудь купил и магазин готового платья?

– Да. Тот самый магазин в отеле «Карлтон», что выставил сегодня в лотерее платье от «Диора», но мы знаем, что такой магазин, как «Кэнделлайт гаунз», не может позволить себе операцию с единственным платьем от «Диора». Известно ли вам, сколько стоит это платье?

– Кажется, мне говорили, – мрачно ответил Джейсон. – Скажите, вы слышали имя покупателя этого магазина платьев?

Милдред улыбнулась, тряхнув перед Максом погремушкой.

– Известно только то, что он из Нью-Йорка. Знаете ли вы о том, что владелец магазина был вашим старым футбольным соперником? Кажется, я помню одну игру, когда вы должны были дать ему пас, но не сделали этого. Вместо этого повели мяч сами и забили выигрышный гол. Как звали того парня?

– Лестер Хиггинз, – угрюмо ответил Джейсон.

– Вот именно. Он женился на девушке, чей отец был владельцем этого магазина, и Лестер годами пытался им завладеть, но это ему не удавалось. – Милдред смотрела на лицо Джейсона, и улыбка ее становилась все шире. – Значит, теперь он наконец нашел кого-то, кто смог вырвать у того из рук этот магазин. Кто мог себе это позволить?

– Не смотрите на меня. Я привык быть богатым, но когда приехал в Абернети, мои ресурсы резко истощились.

– Разве в Кентукки можно сделать прибыль на магазине готовой одежды, даже использовав в качестве рекламы платье, цена которому двадцать тысяч долларов?

Джейсон вдруг ухмыльнулся Милдред.

– Вы действительно самая пронырливая сплетница во всех четырех графствах. Так вы посидите завтра с ребенком?

– Чтобы вы смогли отправиться на Белринджерский бал? Я слышала, что за использование посадочной полосы для вашего реактивного самолета Джесси Грину заплачено столько, что он подумывает об уходе на пенсию.

Джейсон тяжело вздохнул.

– Ладно, ваша взяла. Вы получаете сплетню, а я человека, который присмотрит завтра за Максом. Сделка состоялась?

– Разумеется. Позвоните и закажите пиццу, а я пока достану из машины бутылку «бурбона». Бесполезно искать вино в доме, Эйми. Она наверняка боится, как бы Макс не выпил вина.

– Вы не изменились, Милдред. Ни на йоту.

– Как и вы, – улыбаясь, согласилась она. – А ведь вы всегда были моим любимчиком.

– Вместе со всеми другими парнями в этом городе, – добавил Джейсон и, улыбнувшись, взялся за телефонную трубку.

– Если бы ты видел, как он играет с Максом! – говорила Эйми. – Он может заставить того ползать по двадцать минут кряду, его терпению нет конца. И когда он рядом, все идет хорошо. Я выигрываю вещи, делаю выгодные покупки… Я уже рассказывала тебе о том, как он гладил белье и дал мне выспаться?

– Уже дважды, – подтвердил Дэвид, глядя в свою тарелку с салатом.

– О, извини. Но что правда, то правда: я никогда не жила с таким неэгоистичным человеком. Не то чтобы я действительно с ним жила, но… да ты сам знаешь… – Эйми умолкла и, отодвинув вилкой латук, подумала о том, что у мистера Уилдинга с Максом на обед.

– Не пойти ли тебе домой, Эйми? – наклонившись к ней над столом, спросил Дэвид.

– Нет, конечно, нет. Мне очень хорошо. Так приятно выйти из дома…

– Ты прекрасно выглядишь. Этот цвет очень тебе к лицу.

– Этот костюм мне купил мистер Уилдинг, – выпалила Эйми раньше, чем успела подумать. – Ладно, все в порядке. Я обещала больше не упоминать его имени. Скажи, ты спас сегодня чью-либо жизнь?

– Не меньше полдюжины. Может быть, мы потанцуем после обеда?

– Не могу, – возразила Эйми, набивая себе рот, чтобы не отстать от Дэвида, который уже почти опустошил тарелку, пока она, вместо того чтобы есть, без конца говорила. – Молоко, – пробормотала она в оправдание.

– Что ты сказала? Эйми отпила лимонад.

– Молоко. Я должна кормить Макса. Я сказала ему, что могла бы устроиться на молочной ферме, раз уж мне больше негде получить работу.

– Ты говорила это Максу?

– Да нет, я говорила это…

– Джейсону. Понимаю. – Дэвид помолчал, потом посмотрел на Эйми. – Он сказал тебе о завтрашнем бале?

– Да, но уже после того, как я выиграла платье от «Диора».

– Ты выбрала платье? И не меньше как от «Диора». Ты должна рассказать мне об этом.

Эйми не смогла удержаться и сообщила ему обо всех событиях уходящего дня, начиная с того, как Джейсон гладил белье, потом о встрече в магазине с Джулией Уилсон и о том, как Джейсон покупал одежду для Макса.

– Разумеется, ему придется отвезти все обратно в магазин, – заметила она с набитым бифштексом ртом. – Придется, но пока он этого не сделал. Мы только договорились об этом.

– Так что же с платьем?

– Ах да, платье. – Эйми рассказала Дэвиду о том, как Салли сообщила ей, что магазин в отеле «Карлтон» купил новый владелец и что он для рекламы разыгрывает в лотерею платье. – И я выиграла его. А вместе с ним и макияж, поэтому завтра я буду выглядеть вполне прилично.

– Ты всегда выглядишь вполне прилично, – заметил Дэвид, но Эйми, кажется, пропустила его комплимент мимо ушей.

– Мне нравится, что платье открытое и без бретелек, что обеспечивает легкий доступ. – Эйми хотела просто пошутить, но, встретив пристальный взгляд Дэвида, густо покраснела. – Прости, я забыла, где нахожусь. Я постоянно подшучиваю над тем, что кормлю ребенка грудью, а мне не следовало бы этого делать. Это просто дурной тон. – Но остановиться она уже не могла. – Хотя, пожалуй, не по отношению к Максу. В особенности после того, как я поела чего-то горячего и острого. – Эйми слабо улыбнулась Дэвиду. – Извини…

– Вы обмениваетесь шутками с Джейсоном? – тихо спросил Дэвид.

– Да. Он благодарный слушатель и смеется моим шуткам, как бы безвкусны они ни были.

– Но не для Джейсона.

– Извини… Вкусно! Что это такое?

– Говядина.

– Ах да. Я рассказывала тебе о Чарльзе?

– Еще один мужчина?

– Нет, глупый, это тот, кто производит детское питание, которое ты мне давал. Очень красивый мужчина, и тебе следовало бы сказать мне правду.

– Правильно, следовало бы. А почему ты не говоришь мне правды?

– Тебе бы это показалось скучным.

– Нет, честное слово, – возразил Дэвид. – Вся эта история начинает казаться мне просто очаровательной. Я встречаюсь с новыми людьми, которых никогда не видел раньше. Этот очень забавный и начисто лишенный эгоизма Джейсон. И Макс, которого так и хочется обнять. А теперь еще этот Чарльз. Очень красивый. Кто еще есть в твоей жизни?

Эйми сунула в рот кусок мяса размером с мяч для гольфа, потом движением головы показала, что не может говорить, пока его не прожует.

– Эйми! – раздался позади них мужской голос. – Известно ли вам, что вы божественно выглядите? Наш план на новогоднюю ночь остается в силе?

Эйми всплеснула руками и, увидев Йана Ньюсома, показала на свой полный рот.

– Полагаю, что Эйми в новогоднюю ночь будет занята, – жестко заявил Дэвид, сжигая взглядом говорившего.

– В самом деле? Эйми, вы получили мой рождественский подарок? – улыбнувшись ей, спросил Йан.

Продолжая жевать, Эйми отрицательно покачала головой.

– Правда? Тогда мне придется самому занести его вам рождественским утром. Может быть, мне следовало бы сказать, что я пригоню его. – Он обернулся к Дэвиду. – Как идут дела в вашей больничке, док? Все еще приходится просить публику о пожертвованиях? А живете вы все в том же домишке на Ривер-роуд? – Не дожидаясь ответа Дэвида, Йан снова повернулся к Эйми, подмигнул ей, помахал рукой и удалился.

– Я ненавижу этого ублюдка, а тебе он нравится?

Эйми все еще не прожевала свой кусок.

– Что хочешь на десерт?

– Молоко, – промычала Эйми. – Макс…

– Ну да, конечно, – сказал Дэвид и дал знак официантке принести счет. – Мы уходим. Какой вечер!

Эйми не позволила Дэвиду проводить себя до двери. И почувствовала себя виноватой, поскольку в конце концов он заплатил за такой превосходный обед и повезет ее завтра на бал, но сейчас ей действительно хотелось поскорее войти в дом.

– Вот я и дома. – Она тихо постучала, а когда ответа не последовало, ее на мгновение охватила паника. Может быть, мистер Уилдинг ушел? Взял ли с собой Макса?

Но в следующую секунду в дверях появился Джейсон. Сидевший у него на руках Макс размазывал по лицу слезы.

– Сейчас, сейчас, – протягивая руки, успокоила малыша Эйми. – Я сейчас просто взорвусь. – В считанные секунды она уже сидела на диване со счастливо сосущим Максом.

– Хорошо провели время? – спросил стоявший рядом Джейсон.

– О, конечно. Великолепно. Осталось ли в этой кастрюле что-нибудь от ленча?

– Думаю, да, – ответил Джейсон, улыбнулся, увидев ее умоляющий взгляд, потом пошел на кухню и наполнил тарелку холодным салатом и холодным мясом. – Вам нужна современная печь для быстрого подогрева пищи, – заметил он, подавая ей тарелку.

Эйми взяла ее одной рукой, но поскольку колени были заняты, поставить ее было некуда. Увидев это, Джейсон взял у нее тарелку, отрезал кусок и на вилке подал ее Эйми.

– Микроволновая, – сказала она, когда рот ее освободился. – Но приготовленное Чарльзом годится и в холодном, и в горячем виде. Вы обедали?

– Да, но я думал, что и вы тоже, тогда почему же вы голодны? – спросил Джейсон, подавая ей кусочек картофеля под укропным соусом.

– Видите ли… – заговорила она, махнув рукой, и вдруг резко повернулась. – Что это?

– Кофейный столик, – ответил Джейсон, подцепив на вилку холодное мясо, сваренное в красном вине. – Или, по крайней мере, предполагается, что это он.

– Нет, вот это, – с полным ртом пробормотала Эйми.

– Бокал? Да, это бокал. Вы никогда раньше не видели бокала?

Эйми оставила его попытку сострить без внимания.

– Что на бокале?

Джейсон повернулся и осмотрел стоявший на столе одинокий бокал. Потом, стоя спиной к Эйми, улыбнулся. И снова повернулся к ней уже с серьезным видом.

– Губная помада, – проговорил он. – Красная губная помада.

– Она не моя. – Эйми смотрела на него так строго, как только могла с полным ртом.

– Не смотрите на меня так. Она и не моя тоже.

– Да, мне известно, что не все гомики имеют склонность к женскому платью к женской косметике, – согласилась Эйми. – Так чья же эта помада?

– Ах!

– Джейсон!

– А как же с «мистером Уилдингом»? Не сводя с Джейсона свирепого взгляда, Эйми приложила Макса к другой груди.

– Вы принимали какую-то гостью?

– Да, это так. Очень мило, что вы об этом спрашиваете.

– Не думаю, что вам следовало это делать, – процедила Эйми. – Никогда не знаешь, что на уме у человека, когда дело касается ребенка. Я очень беспокоюсь по поводу безопасности Макса.

– Я тоже, но это была женщина, которую я знаю целую вечность. – Джейсон скормил Эйми последний кусок с тарелки.

– Полагаю, что вы должны были бы спросить у меня разрешения, прежде чем приглашать женщину в этот дом. Я хочу сказать, в мой дом.

– В следующий раз я так и сделаю. Хотите что-нибудь выпить? У меня есть немного пива. Максу оно, вероятно, понравилось бы.

– Так кто же она?

– Кто – кто же?

– Та женщина, которая оставила след красной помады на этом бокале, вот кто.

– Просто моя подруга. Как насчет кока-колы? Или лимонада?

Эйми сверлила Джейсона взглядом.

– Вы мне не ответили.

– Так ведь и вы не ответили мне. Что вам хотелось бы выпить?

– Ничего, – отрезала Эйми, чувствуя, что злится, и не находя этому объяснения. Макс оторвался от ее груди и уснул, не кончив сосать, и хотя Эйми понимала, что должна его разбудить, она пожалела ребенка. Вместо этого ей самой захотелось лечь спать. Какое ей было дело до его посетителей, будь то женщины или мужчины?

– Я страшно устала, – призналась она, поднимая Макса и направляясь в спальню. – Увидимся утром.

– Спокойной ночи, – весело ответил Джейсон и пошел к себе.

Спустя несколько часов Джейсон проснулся от звона разбитого стекла и тут же спустил с кровати свои длинные ноги. Уснул он, не раздеваясь, и невыключенный свет освещал коммерческий отчет о деятельности компании, которую он намеревался приобрести. Джейсон просматривал его перед сном.

В кухне он обнаружил Эйми, а на полу разбитый бокал, осколки которого она пыталась собрать голыми руками, ступая по ним босыми ногами.

– Бросьте, – раздраженно заявил Джейсон. – Вы же порежетесь! – Когда Эйми подняла к нему свои полные боли глаза, Джейсон понял: что-то не так. Подойдя к ней по осколкам стекла в комнатных туфлях, он поднял Эйми на руки и отнес в кресло, стоявшее рядом с кухонным столом. – А теперь расскажите мне, в чем дело.

– Просто мигрень, ничего больше, – с трудом выдавила она, но даже этот слабый звук исказил гримасой боли ее лицо, и она поудобнее уселась в кресле.

– Ничего? – спросил Джейсон. – А что бы вы сказали, если бы я отвез вас в больницу, в палату скорой помощи, и попросил бы доктора обследовать вас?

– У меня есть таблетки. – Эйми неопределенно взмахнула рукой в сторону своей спальни. – Они в…

Она умолкла, потому что Джейсон уже вышел из кухни и через несколько секунд вернулся с прижатым к уху сотовым телефоном.

– Понятия не имею, сколько сейчас времени, и даже допускаю, что у тебя выдалась минута, чтобы поспать, – сказал он в трубку. – Я не врач, но понимаю состояние человека, когда он мучается от боли… Что мне с ней делать? Хорошо, – сказал он, выслушав ответ. – И как долго она должна их принимать? Да. Да. Понимаю. Я позвоню тебе, если понадобится.

Джейсон положил трубку и посмотрел на Эйми.

– Дэвид рекомендовал горячие компрессы и массаж. И он дал вам таблетки, которые вы должны были принимать при первых признаках боли. Почему вы их не принимали?

– Я была занята, – ответила Эйми, глядя на него печальными глазами. – Мне очень жаль, что разбудила вас, но у меня так болит голова…

Джейсон подошел к раковине, повернул кран и спустил воду, чтобы пошла совсем горячая, и смочил ею чайное полотенце.

– Вот, положите себе на лоб, – протянул он компресс Эйми, – и скажите, где лежат таблетки.

Но не успела Эйми ответить, как снова закрыла глаза от приступа боли, и тогда Джейсон наклонился над ней, взял на руки и отнес в спальню. Потом нашел в ванной комнате аптечку, где обнаружил флакон с этикеткой «При мигрени», взял из него две таблетки, и принес их Эйми вместе со стаканом воды.

Джейсон хотел было уйти к себе, но Эйми свернулась калачиком, и он понял, что напряжение и постоянное недосыпание усилили ее мигрень как ничто другое. Дэвид сказал по телефону, что молодые матери часто страдают головными болями и что больше, чем таблетки, им нужна тонкослойная хроматография.

Когда Джейсон сел на кровать рядом с Эйми, она запротестовала, но он ее не послушался, а оперся на переднюю спинку кровати и, приподняв, подтянул к себе так, чтобы она склонилась ему на грудь. Компресс стал холодным, а ее волосы вокруг лба вымокли то ли от компресса, то ли от пота.

Джейсон осторожно положил ей на затылок свои длинные, сильные пальцы и принялся его массировать. Первый же стон, вырвавшийся у Эйми, послужил столь необходимым ему одобрением. Джейсон медленно поглаживал ей шею и затылок и по мере того, как шли минуты, чувствовал, как они расслаблялись.

– Доверьтесь мне, – сказал он, когда почувствовал, что она не хочет полностью расслабиться.

Но его поглаживания заставили Эйми забыть об опасности того, что они находились в одной постели, да и вообще забыть обо всем на свете. Руки Джейсона скользили по ее спине, вдоль позвоночника, потом по ребрам и обратно к рукам. Предплечья ее были слегка напряжены, но ему удалось снять и эту напряженность.

Примерно через полчаса Эйми расслабилась в его руках, доверившись ему, как доверялся ему Макс.

Еще через десять минут Джейсон понял, что она уснула, осторожно переложил ее на подушку и освободил свои затекшие под тяжестью ее тела длинные ноги. Встав с кровати, он натянул на нее одеяло, затем, поддавшись мгновенному импульсу, поцеловал в щеку и заботливо подоткнув одеяло, как трехлетнему ребенку.

Улыбаясь, он вышел из комнаты.

– Спасибо, – уже в дверях услышал он шепот Эйми и снова улыбнулся в ответ.