Текст книги "Леди никогда не лжет"

Глава 14

– Это целиком и полностью ваша вина! – заявила Александра, устремив на Финна самый возмущенный и высокомерный взгляд из арсенала маркизы Морли.

Он выпрямился, закончив осмотр правого переднего колеса машины, и покаянно вздохнул.

– Я и не спорю. Вся ответственность лежит на мне.

Выражение лица Александры смягчилось.

– Тогда ладно.

– Вы не думайте, я умею учиться на своих ошибках.

– Прекрасно. Значит, договорились: больше никаких поцелуев и прочей ерунды…

– …пока машина не остановится, – закончил Финн. Он снова взглянул на свою патентованную пневматическую шину. Спустившую.

– Я вовсе не это имела в виду.

– Шина спустила, – констатировал Финн. – Боюсь, наша поездка окончена. Я должен был взять с собой инструменты. – Он поднял глаза на Александру и подмигнул. – Похоже, я позволил себе немного увлечься.

– Вы невозможны. – Она подняла руку, чтобы защитить глаза от солнца, и посмотрела на дорогу. Перепуганный кучер, на повозку которого они едва не налетели, уехал, получив сбивчивые объяснения на плохом итальянском. Его уже почти не было видно.

«Застенчивые мужчины становятся самыми лучшими любовниками». От кого она это слышала? Кажется, от леди Пемброук. Ее светлость имела большой опыт в подобных делах, и ее мнение считалось авторитетным. «Юные неопытные девушки всегда влюбляются в заносчивых, уверенных в себе хлыщей, – сказала она как-то Александре за чаем в оранжерее. – Все это хорошо, если хочешь, чтобы с тобой разобрались за двадцать минут. А застенчивому человеку нужно время, Александра. Всегда помни это. Он обладает воображением, и под штанами – настоящий тигр. – Глоток чаю, задумчивый взгляд. – Мне нужны только застенчивые, робкие мужчины».

Александра выпила чай, понимающе улыбнулась и отправилась домой к дорогому лорду Морли, его подагре и ежемесячным попыткам исполнить свой супружеский долг. Она в принципе ничего не имела против. От лорда Морли приятно пахло хересом и шерстью, он с трогательным энтузиазмом целовал ее груди. Любовные игры очень быстро кончались, при этом лорд Морли ни разу не снял свою ночную рубашку. Зато всегда благодарил ее за доставленное удовольствие, хвалил красоту и страсть. Были времена, еще до того как подагра сделала его злым и вспыльчивым, когда его стук в дверь ее спальни приятно волновал. Возможно, ей нравилась ее власть над могущественным человеком. Все же лорд Морли обладал большим влиянием и даже был вхож к королеве. В любом случае лорд Морли не был ей противен.

«Застенчивые мужчины – прекрасные любовники». У Александры никогда не было любовника. Она никогда не хотела его иметь. Зачем рисковать репутацией, независимостью, наконец, покоем ради нескольких минут физического удовольствия?

Финн – мистер Берк – опустился на колени на траву, чтобы как следует рассмотреть шину. Рабочий халат остался в мастерской, и Александра видела, как натянулся на его широкой спине коричневый твидовый пиджак. Она отошла в сторону. Теперь ей был виден его профиль – золотистая кожа, прищуренный глаз, нахмуренные брови. Он провел рукой по боковой поверхности шины и сосредоточенно уставился на измазанные пальцы.

Интересно, какой он любовник?

Она знала ответ. Разве он не целовал ее? Не ласкал? Он умен и терпелив, ему требуется время и он обладает воображением. В постели он будет тигром. Он сломит ее волю, подчинит себе и бросит весь мир к ее ногам. Он крепко обнимет ее, даст чувство безопасности.

– Мистер Берк! – Господи, о чем она думает? Что делает? – Финн!

Он поднял голову и улыбнулся.

Кровь зашумела в ушах. Говорить она не могла.

– Я понимаю, все это досадно, – сказал он. – Мне необходимо сбегать в мастерскую за инструментами. Вы не успеете заскучать, как я вернусь. Посидите пока здесь на солнышке и послушайте пчел.

– Я боюсь пчел, – солгала Александра. – Лучше уж я пойду с вами.

– Вы только представьте, – сказал Финн, вставляя ключ в замок. Надо же, он открывает дверь в уединенное помещение, рядом с ним стоит она, леди Морли, и это кажется само собой разумеющимся. – Восемнадцать миль в час! Я в восторге!

– Зачем вы запираете дверь на замок? – спросила Александра. Ее голос был странным – тихим, подавленным.

Финн открыл замок и снова опустил ключи в карман.

– Мы, механики-энтузиасты, очень азартные люди, в нас силен состязательный дух, и к цели мы стремимся не всегда прямым путем, по крайней мере некоторые из нас, – объяснил он и отступил в сторону, предлагая ей войти. – Ставки высоки. Это главная причина, почему я выбрал столь уединенное место. Так сказать, подальше от людских глаз.

– А другие причины?

Александра не смотрела на мужчину. Она была занята вытаскиванием булавок из своей большой соломенной шляпы и укладыванием их на стол.

– Меньше отвлекающих факторов.

Финн ожидал, что она рассмеется. Ему очень нравился ее мелодичный звонкий смех. Но она лишь сняла шляпу и положила ее на стол рядом с булавками.

– Думаю, можно считать везением то, что вы допустили меня сюда, в свою святая святых, – сказала она, все еще глядя в сторону. Утреннее солнце еще не добралось до окна, и в рассеянном свете казалось, что кожа на ее лице светится изнутри. – Значит, вы мне доверяете.

– Да, конечно, – согласился Финн, с некоторым недоумением наблюдавший, как она стоит без движения: волосы слегка растрепаны, одна рука опирается на стол, другая теребит край шляпы. – С вами все в порядке?

– Да.

– Я вас чем-то обидел? Понимаете, ночь была долгой, и со всеми этими волнениями я мог…

– Нет, что вы. Вы меня ничем не обидели, – теперь ее голос звучал увереннее.

Она наконец повернулась и остановилась спиной к столу, крепко держась за его край.

– Нет, правда, все в порядке, – снова сообщила она, но при этом выглядела, как преступник, оставленный на эшафоте, чтобы казнил себя сам.

Финн открыл рот и тут же его закрыл. Что происходит?

– Я только… – с трудом выдавил он, – я сейчас соберу инструменты, и мы пойдем обратно. Я быстро.

– Нет! – воскликнула Александра.

– Простите?

– Нет, давайте останемся здесь на несколько минут. – Она с трудом сглотнула. – Пожалуйста, я прошу вас, Финн.

Секунду или две он изумленно таращился на нее, прежде чем понял ее слова.

– Хорошо.

Его голова была тяжелой после бессонной ночи, а мускулы ныли из-за перетаскивания тяжестей – сначала он переносил батарею, потом выталкивал автомобиль на дорогу. Все это в комплексе делало его несколько заторможенным, как будто он выпил накануне слишком много шотландского виски.

– Пожалуйста, – жалобно повторила Александра, и тяжесть в его голове переместилась в пах, а мускулы, как и при перетаскивании батареи, налились новой энергией.

Финн подошел к ней и успел заметить, как расширяются и начинают блестеть по мере его приближения ее глаза. По пути он снял шляпу и перчатки и швырнул их на стул, стоящий рядом с ее скрытыми юбками ножками.

Ее запах окутал его плотной пеленой. Финн потянулся к ее уху и шепнул:

– Скажите, это мыло или духи?

– Что? – Александра явно думала о чем-то другом.

– Лилии. Ты пахнешь лилиями.

– А… наверное, это мыло, – с усмешкой произнесла она.

– Чертовски беспечно с твоей стороны.

Финну нравилось, что в ее присутствии он мог не выбирать слова и она не обращала на это внимания. Он неторопливо поднес руку к ее затылку и принялся вытаскивать заколки. Когда тяжелая шелковистая копна рассыпалась по ее плечам, он довольно хмыкнул:

– Ты хотя бы примерно представляешь, что твои лилии способны сделать с мужчиной?

– Нет, – тряхнула она головой.

Финн вытащил последнюю заколку и положил на стол рядом со шляпой и булавками. Александра закрыла глаза, пожалуй, даже зажмурилась. Создавалось впечатление, что она боится открыть глаза. Он запустил обе пятерни в ее густые мягкие волосы и аккуратно разложил их по ее плечам. От них исходил аромат свежего воздуха и солнца.

– Они наводят мужчину на мысли. Непристойные мысли. Могу я кое в чем признаться?

– Надеюсь, что вы… ты так и сделаешь. Обожаю признания. Чем скандальнее, тем лучше.

– Меня одолевали непристойные мысли, связанные с тобой, почти с того момента, как я тебя впервые увидел, – сказал он, приподнял ее волосы и поцеловал шею.

– Почти?

– Ты была не слишком любезна.

– Мне очень жаль. Я постараюсь все возместить.

– Не сомневаюсь, – кивнул он, а затем выпрямился и посмотрел сверху вниз на ее лицо, закрытые глаза, соблазнительные губы. – Посмотри на меня, дорогая.

– Нет, прошу тебя, я пока не могу, – покачала головой Александра, обняла мужчину за плечи и судорожно притянула к себе. – Просто поцелуй меня.

Эти слова воспламенили усталый мозг и кровь Финна. Он жадно припал к ее рту, почувствовал ее немедленную реакцию, услышал хриплый стон. Ее пальцы впились в его шею. Боже, ее губы были такими сладкими, такими жадными. А бархатный язычок коснулся его языка сначала неуверенно, потом требовательно. Казалось, она никак не могла насытиться. Финн едва мог думать, охваченный желанием. После долгих месяцев строжайшего самоконтроля и воздержания вдруг появилась эта невероятная женщина, Александра, такая же ненасытная, как он.

Его руки скользнули вниз, остановились на талии, и пальцы принялись поглаживать тело между двумя косточками жесткого корсета, жаждая прикоснуться к обнаженной плоти.

– Пожалуйста, – прошептала она, – пожалуйста.

Она принялась лихорадочно расстегивать пуговицы его твидового пиджака, затем изящные руки проникли под толстую ткань и нашарили пуговицы сорочки.

Финн почувствовал, что не может дышать. По непонятной причине воздух отказывался проникать в легкие. Одной рукой он прижал к себе ее тонкие пальцы, не позволяя продолжать восхитительную работу. Александра подняла голову и устремила на него вопросительный взгляд затуманенных глаз.

– Что? Ты не…

– Да, – с большим трудом прохрипел он. – Дорогая, конечно, да.

Мысли метались и путались. Голова кружилась. Всем своим существом он чувствовал прикосновение женских пальцев. «Остановись, – сказал ему внутренний голос. – Остановись. Подожди. Не надо спешить. Еще не время». – Не пожалеешь? – спросил он одновременно у нее и у себя.

Свободной рукой Александра нежно коснулась щеки мужчины.

– Финн, все в порядке. Я хочу этого, ты даже представить себе не можешь, как сильно. Не бросай меня, пожалуйста. Я знаю, что бедствие для тебя. Да, я эгоистка, но очень одинока. Ох! – Она уткнулась лицом ему в грудь и торопливо продолжила: – Ты – проклятый благородный глупец. Я не должна. Ты заслуживаешь лучшего. Ты достоин юной невинной девушки.

По ее телу пробежала дрожь, и она замерла, прижавшись к широкой груди.

– Ш-ш-ш. – Финн опустил голову и чмокнул ее в макушку, шелковистые пряди приятно щекотали тело. – Послушай меня, Александра. Все совсем не так. Моя мать… Ты должна знать, прежде чем я… прежде чем мы…

Женщина стояла без движения, только ее частое дыхание согревало его тело.

– Она… ты могла о ней слышать. Ее зовут Марианна. Марианна Берк. – Имя, слетевшее с его губ, показалось чужим, незнакомым.

– Что? Марианна Берк? – Александра задохнулась от изумления. – Ох!

– Да, – сказал он.

Она отстранилась и посмотрела в окно, переваривая услышанное. Александра, конечно, слышала о его матери. Все слышали. Невозможно стать официальной любовницей принца Уэльского в нежном возрасте, всего в семнадцать лет, и не приобрести статус легенды.

– Конечно, теперь я поняла. Ричмонд, маленький домик. Боже мой, значит, ты ее сын? – Она жадно всмотрелась в его лицо круглыми от потрясения глазами.

– У меня ее волосы. И глаза. Хотя мои, говорят, немного светлее.

Александра кивнула, не сводя с Финна изумленного взгляда.

– Я слышала, что она потрясающе красива. Впрочем, иначе и быть не могло. Она… очень высокая?

– Не совсем. Эта черта у меня от отца.

– От… – Она прикрыла рукой рот и спрятала бестактное любопытство под нервным смешком. – Я никогда не думала, о, Берк…

– Да. Так что, как видишь, о благородном происхождении речь не идет. Как раз наоборот. Я – человек совершенно другого круга. Так сказать, простолюдин. – Он взял Александру за локти, чуть отстранил и спокойно посмотрел ей в глаза. – Я решил, что ты должна знать, ты имеешь право знать, прежде чем примешь решение.

– Финн, – шепнула она. – Я уже все решила. Твое происхождение не имеет значения. Да и все равно никто не узнает!

– Почему? Все узнают. Твои друзья. Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

– Нет, никто не узнает. Мы будем осторожны. Даже Уоллингфорд…

– Я имею в виду, со временем. Когда мы вернемся в Англию.

Александра некоторое время смотрела на Финна молча, ее губы шевельнулись, потом сомкнулись снова.

А Финн почувствовал навалившуюся на сердце свинцовую тяжесть.

– Вот как? Понимаю. Ты предпочитаешь неофициальные отношения.

На лицо Александры упала прядь волос. Финн осторожно заправил ее за ухо.

– Не надо, – отрывисто проговорила она. – Не надо все портить.

– Что именно портить, дорогая?

Ее руки вцепились в лацканы его пиджака.

– Теперь ты видишь? Я такая. Тщеславная и легкомысленная. Но я такая, как есть, Финн, – говорила она торопливо, сверкая горящими глазами. – Если хочешь, бери меня такой. Тебе придется принять меня такой.

Александра стояла совсем рядом и внимательно смотрела на него снизу вверх. Уголки ее глаз были чуть приподняты, что делало ее немного похожей на кошку. Наблюдая за ней, Финн вспомнил попавшую в капкан лису, которую он видел однажды во время своих многочасовых детских странствий по лесу, окружающему коттедж матери. Лиса смотрела на него с таким же выражением – со смесью страха и надежды. Она словно молила его взглядом: подойди и освободи меня.

Она накрыл руками ее руки, все еще сжимавшие лацканы его пиджака.

– Я встречал в своей жизни эгоистичных женщин, Александра. Ты не похожа на них. Позволь мне показать, какая ты на самом деле.

Финн точно уловил момент, когда она сдалась, когда мышцы расслабились, а тело приникло к нему. Он взял женщину за талию, легко поднял и посадил на стол.

– Ох! – Ее глаза стали круглыми, как блюдца.

Сам он оперся о край стола, причем его руки находились в восхитительной близости от ее бедер, и поцеловал женщину в лоб.

– Итак, леди Александра Морли, эталон морали и достоинства в лондонском обществе…

– Откуда ты знаешь?

Не зря все же он приучал себя к истинно научной отстраненности.

– Ну, я не совсем затворник, и время от времени выхожу из мастерской. Иногда и до меня доходят слухи. Я, к примеру, знаю, что гостиная стильной леди Морли – одно из самых модных мест в городе. И в последнее время ее можно встретить только там по четвергам. – Финн поцеловал ее правый висок. Это был легкий нежный поцелуй. – Шестидесятивосьмилетний супруг леди Морли скончался два года назад от апоплексического удара, и с тех пор она сохраняет глубокий траур. Как и должно.

Он поцеловал ее левый висок.

– Общество недоумевает, почему красивая леди Морли, никогда не испытывавшая недостатка в поклонниках, не имеет официального любовника, причем в прошлом тоже не имела. К изрядному разочарованию многочисленных поклонников.

– Возможно, я была очень осторожна, – прошептала она.

– Я рассмотрел эту возможность, – сказал Финн и чмокнул ее в кончик носа, – и отбросил ее. Ты сама сказала, что была верной женой.

– Ты все обдумал, насколько я поняла?

– Я бесконечно долго думал. Ты даже не представляешь сколько. Но вернемся к теме. Старый маркиз отправился в мир иной уже два года назад.

Финн протянул руку и расстегнул верхнюю пуговицу лифа ее платья.

– Иными словами, это было довольно давно. Почему, спросил я себя, леди, о красоте и очаровании которой ходят легенды, находящаяся в расцвете лет…

– Вот это вряд ли, – буркнула Александра.

Теперь ее глаза были закрыты. Темные загнутые ресницы отчетливо выделялись на кремовой коже.

Он расстегнул вторую пуговицу.

– В конце концов, ты моложе меня. Почему бы такой женщине не завести любовника?

Третья пуговица тоже была расстегнута, и Финн почувствовал кончиками пальцев край сорочки.

– Может быть, я и завела?

– Нет. – Четвертая пуговица. – Ты дрожишь, дорогая, боишься открыть глаза. Так не ведут себя женщины, имеющие опыт внебрачных связей.

Пятая пуговица с трудом вылезла из петли. Рубашка Александры была тонкой и кружевной, согретой теплом ее тела.

Она усмехнулась:

– Вы, научные мужи, слишком уж наблюдательны. Мне следовало взять Пенхоллоу на роль моего первого любовника.

– Но ты же этого не сделала?

Остальные пуговицы расстегивались довольно легко, что было очень кстати, поскольку пальцы Финна неожиданно стали неуклюжими. Он решил, что это связано с беспрецедентным приливом крови к паху.

– Потому что в него влюблена твоя кузина.

Последняя пуговица не оказала никакого сопротивления, и лиф платья распахнулся.

– И потом, тебя совершенно не интересуют шалопаи вроде Пенхоллоу.

– Он пугающе красив.

Финн потянул платье на себя и с величайшей осторожностью помог Александре высвободить руки из рукавов.

– Да, но тебя не интересует то, что нравится всем. Ты стремишься к чему-то другому, хотя точно не знаешь, к чему именно.

– Откуда тебе это известно?

– Потому что ты здесь, со мной. А я уж точно не всеобщий любимец, не титулованный красавчик, в общем, не принадлежу к кругу мужчин, которые обычно увиваются вокруг тебя по четвергам в твоем салоне. Не так ли?

Он оставил в покое платье Александры и приник губами к ее ключице.

– Да, ты не такой, – выдохнула она.

Его губы касались ее шеи легко и нежно, словно крылья мотылька.

– А теперь ты думаешь, как много мне удалось узнать в процессе научных изысканий. К примеру, занимался ли я исследованиями в области биологии и анатомии человека.

Голова Александры откинулась назад.

– А т-ты з-занимался?

– Мы, ученые, довольно любопытные создания, Александра. И любопытство обычно подгоняет нас двигаться дальше, когда заканчивается одна сфера исследований и начинается другая.

Финн склонился ниже, туда, где ее груди едва не вываливались из корсета.

– Ах, дорогая, ты так прекрасно сложена, такая мягкая и полная здесь.

Он припал ртом к ее левой груди и провел языком по той части темно-розового ореола вокруг соска, которая виднелась над кружевами. Ее тело содрогнулось в его объятиях.

– Некоторые, – сказал он, целуя ложбинку между грудями, – утверждают, что женщины не испытывают удовольствия в процессе сексуального акта. Таких ученых, дорогая, не следует приглашать в свою постель.

– Не буду, – с шумом выдохнула Александра. – Никогда.

Его язык наконец добрался до правой груди. На этот раз Александра выгнулась ему навстречу и застонала, когда он нашел губами самое чувствительное местечко и стал посасывать его сквозь тонкую ткань сорочки. Женщина инстинктивно прижала его голову к своей груди.

У Финна стоял звон в ушах. Она была восхитительной, чистой, женственной, ее груди были мягкими и полными, а ощутив во рту затвердевший сосок, Финн едва не потерял над собой контроль. Он ощутил губами, как часто бьется ее сердце.

– Ах, дорогая, – прохрипел он и, опустив руку, стал искать, где кончаются ее многочисленные юбки.

Рука легла на ее лодыжку. Это была замечательная лодыжка, тонкая и изящная, покрытая шелком чулка. Финн не спеша провел рукой по ноге Александры снизу вверх, одновременно приподнимая юбки. Лодыжка, икра, колено… а вот и подвязка – чулок кончился. Его рука скрылась по локоть у нее под юбкой. Александра сидела не шевелясь, даже затаив дыхание, и лишь иногда непроизвольно вздрагивала.

Он поднял голову и опять поцеловал ее губы, подбородок, шею.

– Не бойся, милая. Неужели муж никогда не касался тебя так?

– Да. Нет. Не так. У меня в голове все путается.

– А ты никогда не касалась себя так?

– Нет! Я… нет… не так… я думала…

Финн вспомнил хозяйку кембриджского паба, откровенно использовавшую анатомические термины, имевшую большой опыт, основанный на многолетних экспериментах. Он расстался с ней, совершенно опустошенный после двух весьма утомительных недель, но полученные за этот период знания были бесценными.

– Дорогая, доверься мне. Я собираюсь показать тебе нечто очень приятное, но только если ты мне позволишь. Ты позволишь? – Охваченному страстным желанием – нет, не просто желанием, а жгучей, первобытной похотью, – Финну пришлось приложить немалые усилия, чтобы его голос звучал спокойно.

– Да, – пискнула Александра, но ее тело оставалось напряженным, словно натянутая струна.

Он снова завладел ее ртом. Раздвинув языком губы, он проник в глубину ее рта, их языки соприкоснулись. Поцелуй был долгим, проникновенным, расслабляющим. Ее аромат, ее вкус действовали на него одуряюще, заставляли желать большего. Не отрываясь от ее губ, он стал поглаживать пальцами чувствительное место над коленом. Он действовал медленно и уверенно, как будто у них впереди была вечность.

Финн почувствовал, как тело сидящей перед ним женщины стало расслабляться. Она приняла его прикосновения, приняла его вторжение.

– Доверься мне, – повторил он. Одной рукой Финн прижал женщину к себе, а другая, остававшаяся под юбками, поползла по ее бедру вверх. Почему-то только сейчас Финн почувствовал силу и уверенность. Он больше не сомневался ни в чем.

Ее кожа была потрясающей. Даже тончайший шелк не бывает таким мягким, теплым и живым. Финн нащупал край панталон, и его пальцы скользнули под них. Одновременно он призывал себя к терпению, повторял, что обязан быть неторопливым, осторожным и ласковым.

Александра уронила голову ему на плечо:

– Финн, прошу тебя.

– Тише. – Его палец нашел прорезь в панталонах, тронул тугие завитки. – Ты красива, – прошептал он, – ты сводишь меня с ума.

Его фаллос стал каменно-твердым и пульсировал болью, но Финн не позволял себе поддаться искушению. Его пальцы ласкали нежную плоть, и каждая деталь, каждое мгновение отпечатывались в его мозгу.

Александра судорожно хватала ртом воздух, всхлипывала, уткнувшись в плечо мужчины, ее пальцы впились в его шею, тело выгнулось. Он нащупал пальцем маленький бугорок, в котором сходилось множество нервных окончаний, и стал его нежно поглаживать. Он представлял, как ощущения передаются в ее мозг, инициируя химические реакции и ведя к итоговому взрыву наслаждения, своей рукой запускал потайные механизмы, скрывающиеся в ее теле.

– Расслабься, – шепнул он, – дай себе волю. Не сопротивляйся, дорогая. И не бойся. Все хорошо. Правильно.

Он чувствовал реакцию ее тела, понял, что она близка к вершине, стал действовать чуть активнее и при этом продолжал нашептывать ласковые слова.

Александра выкрикнула его имя, и ее тело задрожало в его руках. Он ввел палец немного глубже, ощутил сокращение ее мышц и закрыл глаза.

«Моя». Отныне и впредь она будет принадлежать только ему. Он добьется этого, покажет ей, как идеально они подходят друг другу. Он заставит ее увидеть и поверить в свою неповторимую красоту.

Ее тело еще раз содрогнулось в его руках и бессильно обмякло. Финн продолжал держать ее в объятиях, прислушиваясь к дыханию и биению сердца. Утреннее солнце поднялось выше, проникло в окно, и теперь воздух в мастерской светился. Растревоженные пылинки медленно плыли в солнечном луче в поисках новой гавани. Несмотря на собственный физический дискомфорт – его фаллос пульсировал болью, – Финн чувствовал глубочайшее удовлетворение.

Теперь он принадлежал ей, телом и душой.

Александра наконец пошевелилась.

– Все в порядке? – спросил Финн.

– Спасибо, – пробормотала она, избегая его взгляда. – Это было чудесно.

Он убрал руку из-под ее юбок, при этом его палец оставил влажный след на ее коже.

– Это, любовь моя, только начало.

Он поправил юбки, помог надеть лиф платья и застегнуть его. Затем нащупал заколки, на которых, как выяснилось, она все это время сидела. Одной рукой собрал ее волосы и скрутил в узел, а второй вставил одну за другой все заколки. Воздух был наполнен запахом ее возбужденного тела.

– Спасибо, – тихо повторила она.

Финн наклонился и запечатлел на губах женщины легкий поцелуй.

– Очень хорошо, дорогая, – сказал он, – но теперь я должен заняться шиной.

Он взял шляпу и перчатки, быстро собрал инструменты и поспешил к дороге.