Текст книги "Леди никогда не лжет"

Глава 27

Впереди Финн увидел мокрую фигуру, с которой ручьями стекала вода. Белый муслин облепил ноги, белый хлопок – голову, слипшиеся от воды пряди рассыпались по спине. Фигура тыкала длинным тонким пальцем в грудь водителя мотоцикла, а ее лексиконом можно было заслушаться.

Это могла быть только Александра.

Финн окинул взглядом сцену. Мотоцикл стоял поперек дороги. Дельмонико вылез из автомобиля и пытался спихнуть другой автомобиль, не позволявший ему проехать. Двигатель его машины натужно кашлял.

Оставалось только узкое пространство между машиной Дельмонико и фасадом здания. Финн с ювелирной точностью провел по нему машину, поставил ее на тормоз и выскочил.

Он чувствовал огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Спасибо тебе, Господи. У него все еще было будущее. Александра нормально двигалась, значит, не была ранена. Она не пострадала. Только промокла.

– Пойдем, – сказал он и заключил Александру в свои объятия.

– Финн, – возбужденно заговорила она, но он не дал ей закончить, поволок к своей машине, забросил на пассажирское сиденье, сам сел рядом и отпустил тормоз.

– Постарайся не промочить кожаное сиденье, – сказал он и тронулся с места.

– Финн, ты не понимаешь, это все Дельмонико! – воскликнула Александра, разматывая шарф и чувствуя, каким мокрым стало сиденье.

– Может быть, – прорычал он. – Проклятый ублюдок. Применяет запрещенные приемы. Мотоциклист – его человек. Держись!

Он на полном ходу объехал зазевавшегося пешехода, в два счета оказался на углу Виа дель Тритоне и повернул направо.

Она вцепилась обеими руками в сиденье и поспешно заговорила:

– Не может быть, а точно. Финн, он в отчаянии. Ты должен поторопиться.

– Какого черта ты имеешь в виду? Почему я должен спешить?

– Дельмонико, это он устроил пожар в твоей мастерской, Финн. Я только перед самой гонкой увидела его лицо, когда он смотрел на тебя, и поняла…

– Что поняла? Дьявол! Держись!

Они миновали крутой поворот и были на Виа Систина. Финн взглянул на индикатор заряда батареи и закусил губу. Остановка и повторный запуск двигателя не прошли даром. И теперь, учитывая дополнительный вес Александры, финиш представлялся весьма проблематичным. Насколько они опередили Дельмонико?

– В чем дело?

– Заряд на исходе.

– Но ты заряжал батарею прошлой ночью!

Финн услышал сзади уже ставший знакомым звук. Приближался мотоцикл и жужжал, словно механическая пчела.

– Проклятие!

Александра обернулась:

– Он нас догоняет! Ты можешь ехать быстрее?

– Нет. Я же сказал, заряд на исходе.

Теперь дорога шла вверх – к парку. Финн видел впереди деревья и человека, стоявшего перед толпой и отчаянно размахивающего руками, призывая повернуть налево.

– Налево, поворачивай налево! – воскликнула Александра.

– Нет! Только прямо!

Их догнал мотоцикл.

Александра махнула рукой вперед.

– Но там же человек! Он показывает, что надо повернуть налево!

– К черту, Александра! – Финн стиснул руль. – Повернув налево, мы попадем на Испанскую лестницу.

Она посмотрела на Финна, потом назад и схватила руль.

– Не делай этого! Я знаю Рим.

– Не мы, – прошипела она. – Он.

Александра дернула руль. Машина отклонилась от прямого курса. Мотоцикл дернулся влево, водитель попытался выровнять машину, но было слишком поздно.

И он запрыгал по ступенькам элегантной Испанской лестницы к расположенной внизу площади.

Александра привстала, разбрызгивая капли.

– Я же говорила! – закричала она. – Вот он, справа. Ты только посмотри, он не упал. Надо же, едет по ступенькам. Везунчик.

Она села и расправила мокрую юбку.

– Прямо в фонтан, – с чувством глубокого удовлетворения сообщила она.

Они должны были победить.

До финиша в городском саду осталось всего четверть мили. Уже была видна собравшаяся там толпа. Зрители кричали, свистели, приветственно махали руками.

– Мы победим! – закричала Александра, подпрыгивая на сиденье от радости. – Давай! Быстрее!

– Не могу, – буркнул Финн.

Она в ужасе уставилась на него. Автомобиль заметно снизил скорость, словно придавленный таинственной тяжестью.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что батарея разрядилась. Черт бы побрал Дельмонико! Я уверен, это все он! – И Финн со злостью стукнул кулаком по сиденью.

– О нет! Не может быть! Поехали! Ну пожалуйста! – Александра уперлась руками в приборную панель, словно желая передать машине свою энергию.

– Увы, это все, – констатировал Финн. – Дайте мне только добраться до Дельмонико.

С этими словами двигатель кашлянул и заглох. До финиша осталось тридцать ярдов.

Толпа перед ними стихла.

Сзади послышался рев двигателя.

– Я вылезу! Мы ее толкнем! – закричала Александра. Звук стал громче. Она не осмелилась обернуться. И без того было ясно, кто это. – Быстрее.

Плечи Финна поникли.

– Бесполезно, – сказал он. – Машина должна пересечь финишную прямую на своем источнике энергии.

– Ты не понимаешь! – закричала она. – Мы должны что-то делать. У него может быть ружье. Он может… Да двигайся же ты!

От толпы отделилась фигура и быстро направилась к ним. Уоллингфорд. Он тащил за собой Абигайль. За ними на некотором расстоянии шел Хартли, еще чуть дальше – три его механика.

Шум двигателя стал громче. Порыв ветра, мимо них пронеслась машина Дельмонико и пересекла финишную прямую.

Первой.

Приветствия были весьма сдержанными.

Машина остановилась. Дельмонико встал, поднял руки и, потрясая кулаками, завопил:

– Vittoria! Vittoria! Viva Italia!

– Viva Italia! Viva Italia! – подхватила толпа. Национальные чувства – великая сила, а в темпераментных итальянцах их легко пробудить.

Viva Italia! Viva Italia!

– Все нормально, – вздохнула Александра и взяла Финна за руку. Рука оказалась горячей и влажной. – По крайней мере мы до сих пор живы.

– Живы? – с удивлением повернулся он к ней. Его защитные очки были покрыты дорожной пылью. – Что ты имеешь в виду?

– Пожар. Это Дельмонико устроил пожар в твоей мастерской.

Она сказала это тихо и почти безразлично. В общем-то это уже не имело значения. Он победил. Они были в безопасности, но ублюдок победил. Александра чувствовала облегчение и одновременно презрение.

– Откуда ты знаешь?

– Я видела его, когда шла на озеро. Но тогда не узнала. И только непосредственно перед гонкой я заметила, как он смотрел на тебя… В ту ночь на его лице было такое же выражение.

– О Боже, ты уверена? – Финн обнял ее и порывисто прижал к груди. – Господь милосердный! Этот человек мог… он мог тебя убить!

Подошел Уоллингфорд:

– Неудача, дружище? Бывает. Почему ты остановился?

– Заряд кончился. А этот мерзавец Дельмонико… – Он сильнее прижал к себе Александру. – Я убью его!

– Дорогой, мне трудно дышать, – начала Александра, но ее никто не слушал.

– Где моя машина? – взвизгнул Хартли.

Уоллингфорд нахмурился:

– Заряд? Кончился? Но…

– Баста! – закричал кто-то. – Баста! – Голос был полон гнева.

Александра подняла голову.

По улице бежал человек, явно направляясь к машине Дельмонико. Он размахивал чем-то, очень похожим на руль.

– Клянусь Богом! – воскликнул Финн, отстранил Александру и встал. – Клянусь Богом!

Александра тоже встала:

– Кто это?

– Парень, машина которого потеряла управление еще в самом начале. Ты это пропустила. Куда это он? – Финн ухватился за дверную раму.

Человек врезался в толпу, размахивая рулем и что-то крича.

Баста! Баста! – это был уже другой голос. Оглянувшись, Александра увидела другого мужчину, бегущего к финишной прямой с заводной рукояткой в руке.

– Клянусь Богом! – снова повторил Финн.

Баста! Баста! – раздался третий голос. На этот раз мужчина держал в руке шину.

И еще один.

И еще.

Дельмонико дико оглянулся. Заметив приближающихся к нему разъяренных людей, он отпрыгнул от своей машины и бросился в толпу.

Свалка.

События приняли иной оборот. Александра изумленно наблюдала за происходящим. Механики Дельмонико устремились в толпу, ожесточенно размахивая кулаками. Закричали женщины. Драка набирала обороты. В воздух взлетали шины, рули и еще какие-то детали.

Уоллингфорд встретился взглядом с Финном. Тот кивнул и повернулся к Александре.

– Оставайся здесь. И только попробуй двинуться с места.

Он вышел из машины и жестом подозвал механиков Хартли.

– Чтобы ни один волос… – сказал он и вместе с Уоллингфордом направился к толпе. Еще несколько мгновений Александра видела над людским морем две головы – черноволосую и рыжую, но потом они скрылись.

Абигайль села рядом с сестрой:

– Ты пропустила забавное зрелище. Все остальные участники гонки вернулись почти сразу после старта, утверждая, что кто-то испортил их машины. Это было весело.

– Они там поубивают друг друга! – воскликнула Александра. Шум стоял адский. В воздухе мелькали руки, ноги, головы. Александра с ужасом увидела, как один человек схватил другого и швырнул его в витрину кафе. Она пыталась высмотреть в толпе рыжую голову Финна, но все сливалось. Ее охватила паника.

Абигайль спокойно пожала плечами:

– Не волнуйся, они позаботятся друг о друге.

– Но ты не понимаешь. Дельмонико, он… он… – Она не могла объяснить. Сил не хватало. Руки Александры сжимали металлическую раму в том самом месте, где несколько минут назад лежали пальцы Финна. Механики Хартли стояли рядом, готовые защищать леди. Самого Хартли нигде не было видно.

– Что он? Говорю же тебе, нет никаких оснований для тревоги. Если речь идет о маленьком черноволосом человечке, то и Финн, и Уоллингфорд легко могут разорвать его на части. Впрочем, я полагаю, что они просто сдадут его властям, – добавила Абигайль и вздохнула с явным сожалением.

От моря тел отделился высокий темноволосый человек. Рядом с ним оттуда же появился еще более высокий человек с рыжими волосами. Между ними, спотыкаясь и пошатываясь, брел изрядно потрепанный Бартоломео Дельмонико.

– Слава Богу, – улыбнулась Александра.

Толпа ничего не заметила. Драка продолжалась. Мужчина, влетевший в витрину кафе, вышел оттуда, хромая и вытирая кровь со лба, и снова бросился в драку.

– Видишь? – удовлетворенно заметила Абигайль. – Семья предпочитает держаться вместе.

– Да, конечно. Слава Богу. Что ты сказала? – Последние слова сестры дошли до Александры не сразу.

– Я сказала, что семья держится вместе. Эти двое могут ругаться между собой, но если потребуется…

– Семья? – У Александры пересохло во рту. – Семья?

– Только не говори, что ты ничего не знаешь, Алекс, – поморщилась Абигайль.

Александра медленно повернулась к сестре:

– О чем ты?

– Ты посмотри на них! Неужели не видишь?

– Что я должна увидеть? – спросила Александра и в этот момент у нее в голове вспыхнула искра озарения. – Но их волосы… они разные.

Абигайль безразлично пожала плечами:

– Волосы – да. Но все остальное… Лица, кости, разрез глаз.

У Александры сам по себе открылся рот. Мысли путались. Она все еще никак не могла осознать очевидное.

– Но это же невозможно. Ты утверждаешь, что отец Уоллингфорда был любовником матери Финна? Они братья?

– Нет, конечно, нет, – нетерпеливо проговорила Абигайль. – Не отец, ты, гусыня. Дед – отец его матери. Герцог Олимпии.

У Александры задрожали колени.

– Дед, – сказала она и хихикнула, потом еще раз. – Финн – дядя Уоллингфорда. – И она начала смеяться громким истерическим смехом, избавляясь таким образом от напряжения последних нескольких часов. Один из механиков посмотрел на нее с большим неодобрением, но она уже не могла остановиться.

– Боже! Боже! – стонала она, вытирая слезы. – Дядя!

Краем глаза она следила, как Финн и Уоллингфорд подтащили Дельмонико к полицейским, которые держались в стороне. Выжидали, когда потасовка прекратится сама собой.

– Ужасный человек. По крайней мере Еллинеку придется найти другой автомобиль, в который он вложит свои средства, – сказала Александра, отсмеявшись.

– Ну, ладно, – бодро сказала Абигайль. – Пожалуй, все это слишком затянулось. Кто-нибудь может пострадать. – И она достала из кармана короткий пистолет.

– Где ты его взяла? – удивилась Александра.

– У судьи на старте, конечно. Я его выменяла на свой аквамариновый браслет.

С этими словами Абигайль встала и выстрелила в воздух.

Глава 28

На пороге гаража появилась фигура, заслонившая льющийся через дверной проем солнечный свет.

– Извини, – сказала она.

Финн оторвался от батареи, которую только что установил для зарядки, и прошептал:

– Александра.

После драки ему пришлось провести много времени в полиции – давать свидетельские показания. Уоллингфорд проводил дам в гостиницу. Позже Финн мельком видел Александру в вестибюле, когда она поднималась по лестнице в свой номер, чтобы переодеться. Вокруг нее постоянно собиралась толпа. Только теперь Финн понял, почему она пользовалась такой большой популярностью в Лондоне. Люди слетались к ней, как мухи на мед. Их привлекали ее улыбка, привычка чуть наклонять голову, слушая своего собеседника, ее смех. Она озаряла все вокруг себя. Эта женщина была создана для толпы, для вечеринок и балов. Там она была в своей стихии, бесконечно далекой от его мира, как солнце от луны.

– Можно войти?

– Конечно.

Александра закрыла за собой дверь и прошла вперед. Она выглядела необычайно элегантной в белом муслиновом платье и замысловатой шляпке.

– Уоллингфорд присматривает за Абигайль. Они сказали, что ты здесь. Я бы хотела поговорить с тобой.

Финн сделал приветственный жест рукой:

– Проходи, только, боюсь, у меня здесь негде сесть.

Она улыбнулась:

– Почему же, есть.

Грациозно Александра подошла к машине, села на пассажирское сиденье, которое так часто занимала раньше, и стала рассматривать носки своих изящных туфелек.

– Значит, все вопросы с полицией решены?

– Да. Мне почти стало жалко этого бедолагу. Но тут я вспомнил, что он едва не убил тебя, и жалость прошла, – сказал он, а затем кашлянул и продолжил: – Мне очень жаль, что ты не выиграла в гонке.

– О, Финн, о чем ты говоришь! Все могло кончиться намного хуже. Он же мог убить тебя! – Александра тряхнула головой. – Но все это не имеет значения. Будут и другие гонки. Люди обязательно увидят, как быстро может двигаться паровик. Может быть, даже Еллинек…

– К черту все это, Александра!

Она закрыла глаза:

– Я все понимаю. Прости меня.

Финн сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.

– Послушай, я…

– Нет, позволь я скажу. Я вела себя ужасно. А с тех пор, как приехала в Рим – еще хуже. Ты сделал добрый, благородный жест, а я практически швырнула его тебе в лицо. Я настояла на участии в гонках, обвинила тебя в ужасных вещах, когда ты заботился только о моей безопасности. Я это понимаю. Но и ты должен понять, что…

Финн медленно протянул руку и коснулся локона на ее виске.

– Купить тебя. Ты на самом деле так думаешь?

– Нет, конечно, нет.

– Никто не может купить тебя, Александра. Я вообще не хотел, чтобы ты об этом узнала, ну, или узнала намного позже. – Он провел пальцем по ее щеке, подбородку. – Невероятная женщина. Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог?

– Я не могу тебе этого позволить, – заверила Александра, пристально глядя на него своими огромными и глубокими глазами. – Между нами не будет денег.

– Господи, Александра! – вздохнул он, запустил пятерню в свою шевелюру и основательно ее взлохматил. – Неужели ты сама не видишь, что делаешь? Ты утверждаешь, что хочешь быть не той, кем была раньше, но это не так. Ты всегда контролируешь ситуацию. Ты всегда остаешься всемогущей ее светлостью, маркизой, словно деньги и титул единственное, что имеет значение в этом мире.

Она вздрогнула, открыла рот, но не сразу сумела заговорить.

– Я… это неправда, Финн. Меня больше не интересует лондонское общество.

– Разве? Ты говоришь правду, Александра?

Женщина посмотрела на него спокойно и уверенно.

– Да. Последние несколько месяцев, которые я провела в твоей мастерской, были самыми счастливыми в моей жизни. Я хочу жить именно так до конца своих дней. И я ценю твое желание дать мне шанс иметь средства для жизни… с тобой или без тебя. Просто я не могу… Я не могу получить эти деньги от тебя. Я всегда буду чувствовать себя обязанной за такую огромную жертву…

– Жертву? – Финн нахмурился. – Но ведь нет никакой жертвы, дорогая. Я действительно хочу купить эту компанию.

Александра наклонила голову и начала аккуратно стягивать перчатки.

– Компания занимается паровыми автомобилями, Финн. Какую пользу она может принести тебе? Ты должен отказаться от этой идеи. Я не позволю, чтобы ты сделал это ради меня.

– Но с чего ты взяла, что я делаю это ради тебя?

– А разве нет? – Она бросила перчатки на соседнее сиденье и теперь сверлила Финна проницательным взглядом.

Он несколько мгновений задумчиво смотрел на нее, потом резко отвернулся.

– Вынужден тебя огорчить, дорогая, но не все в этом мире вращается вокруг тебя. Мне необходима эта компания, – сказал он, глядя на стоящую у стены батарею, жадно насыщающуюся зарядом. Завтра всего этого здесь уже не будет. Завтра все они отсюда уедут. Останется ли Александра с ним? – Я уже много месяцев готовлюсь к покупке этой компании. Ты об этом не знала?

– Я… нет. Узнала только несколько дней назад от Хартли, – тихо сказала она.

– И это вовсе не из-за тебя, дорогая, а из-за завода. Ты когда-нибудь там была?

– Нет.

Финн покачал головой:

– В него вложено твое состояние, а ты его ни разу не видела?

– Для начала, лично я ничего и никуда не вкладывала. А потом мне было все равно, какая именно компания меня разорила.

– Там чертовски хорошая мастерская для исследований, отличный испытательный полигон и почти завершено строительство завода по производству готовой продукции. Чтобы все построить с нуля, мне потребуется много лет, усилий, внимания, надзора и бог знает чего еще. – Финн покосился на Александру. – И всего этого я могу избежать. Поверь, я хотел купить манчестерский завод задолго до того, как познакомился с леди Александрой Морли.

– Понимаю. – Она некоторое время молча теребила пальчиками кружевную отделку перчаток. – Но все сооружения, которые там есть, не стоят пятидесяти шиллингов за акцию. Ты переплачиваешь.

– Да, чтобы держатели акций не упрямились.

– Вполне хватило бы двадцати, – упорно настаивала она. – Этого было бы более чем достаточно.

Финн почувствовал, как внутри что-то взорвалось, и он не слишком вежливо схватил женщину за плечи.

– Да, ты права. Я мог бы ограничиться двадцатью. Но не сделал этого. Я предложил пятьдесят, и знаешь почему?

Александра молча покачала головой.

– Потому что я люблю тебя, – хрипло сказал он. – Я люблю тебя страстно, отчаянно. Я не могу видеть тебя несчастной и не желать помочь, уладить все проблемы, вернуть на твое красивое лицо улыбку. Да, я предложил пятьдесят шиллингов за акцию этой проклятой компании, и, видит Бог, если надо, предложил бы миллион. Я бы занял, выпросил или украл каждый пенни, на который мог наложить руку. Я бы вытащил драгоценные камни из королевской короны и с радостью пошел за это на виселицу, потому что ничто на этом свете не имеет для меня значения, если в твоих глазах стоят слезы. Неужели ты не понимаешь этого?

Александра потрясенно застыла. С другой стороны тонкой деревянной двери послышался мужской смех, веселый и заразительный. Смех стал громче – несколько человек остановились у двери, – а потом стих.

– Хорошо, – едва слышно прошептала она. – Хорошо.

– Поняла?

– Да.

Финн прижался лбом к ее лбу и выдохнул:

– Вот и славно.

И она поцеловала его. Поцелуй был легким и нежным. За ним последовал второй, потом третий… Ее руки проникли под его рубашку и гладили грудь и живот. Неожиданно ее плечи затряслись, и Финн не сразу понял, что она смеется.

– Как я люблю тебя! – тихо произнесла она. – Я люблю тебя. Люблю! – Теперь ее поцелуи стали требовательными и жадными. – Люблю! Люблю! Я… Финн!

Его имя она выкрикнула непроизвольно, когда он подхватил ее на руки, усадил на капот и задрал юбки. Потом он раздвинул ее колени и удовлетворенно вздохнул.

– Скажи это еще раз, – попросил он, снял с ее головы шляпу и принялся со знанием дела вытаскивать заколки.

– Я люблю тебя, – сказала Александра и обняла его за шею.

Финн ткнулся носом в ее волосы, вдохнул их тонкий аромат, и у него закружилась голова.

– О Господи, – пробормотала она.

Он стал целовать ее лицо и шею, снова познавая любимую женщину. Ее вкус, ее запах туманили разум, горячили кровь.

– Скажи это еще раз, – потребовал он.

– Я люблю тебя. – Пальцы Александры нащупали ширинку и ловко расстегнули ее.

Финн в одночасье лишился способности мыслить, а все человеческие чувства вытеснило одно – первобытная животная похоть. Он раздвинул шире ее колени и нащупал прорезь в панталонах.

Его дыхание стало прерывистым.

– Я так себя чувствовала со вчерашнего дня, – призналась она и стыдливо опустила глаза. – Я смотрела, как ты ходишь туда-сюда, возвышаясь над всеми, и изнывала от желания. Я представляла, как ты затаскиваешь меня за угол, задираешь юбки и… ох!

Он вошел в нее одним сильным уверенным движением. Александра, откинув голову, непроизвольно вскрикнула – такими острыми были ощущения. Гладкий капот трудно назвать удобным местом для занятий любовью, поэтому она обвила мужчину руками и ногами, прильнув к нему всем телом.

– Скажи это снова, – потребовал он.

– Я люблю тебя! – Ее душа смеялась, плакала, пела.

Он скользнул в нее и вышел почти до конца.

– Скажи еще раз.

– Я люблю тебя.

Финн подхватил ее под ягодицы и поднял на руки. Он чувствовал, как ее мышцы сжимают его фаллос, ноги стискивают бедра, а пятки вдавливаются в ягодицы. Он донес ее на сиденье автомобиля, уложил, а сам навалился сверху.

– Еще раз!

– Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, Финн, каждую клеточку твоего великолепного тела. Финн, пожалуйста, сейчас, я больше этого не вынесу.

Он тоже не мог больше терпеть. Его желание копилось неделями. Он приподнялся на руках и стал двигаться сильно и быстро. Его пальцы запутались в ее волосах, ее спина скользила по гладкой коже сиденья. Он пытался контролировать себя, подождать ее, но понимал, что долго сдерживаться не сможет. Слишком близко подошел к вершине. Его движения стали еще более сильными, уверенными и быстрыми.

Но вот Александра выгнулась, выкрикнула его имя и ее подхватили волны наслаждения. Финн тоже дал себе волю, и они вместе утонули в океане блаженства.

Тяжело дыша, Финн опустился на нее. Тяжесть его тела показалась Александре восхитительной.

– Извини, – пробормотал он и сделал такое движение, словно хотел выйти из нее.

– Нет! – воскликнула она и крепче стиснула его ногами. – Останься.

– Я тебя раздавлю.

– Останься. – Александра нежно перебирала его волосы, гладила спину и плечи. Он все еще был в ней. – Останься навсегда.

Его тихий смех показался музыкой. Александра почувствовала, что лишилась способности двигаться, поскольку кости стали мягкими, а мышцы превратились в желе.

Она еще никогда не была так счастлива.

Они еще несколько минут лежали, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам: реву двигателей, мужским голосам. Внезапно Александра поняла, что в любую секунду в гараж могут войти и увидеть их сплетенными в страстных объятиях на сиденье автомобиля, разгоряченных, вспотевших и полураздетых.

Немного подумав, она поняла, что ей наплевать.

Финн приподнялся на локтях и всмотрелся в ее глаза. Его лицо было встревоженным.

– Послушай, кажется, я ошибся!

Александра улыбнулась и похлопала его по щеке.

– Не волнуйся. Нет! Не надо! – тут же воскликнула она, но было уже поздно. Финн вышел из нее и достал из кармана носовой платок.

– Какой же я кретин! Глупый безмозглый осел! – Он помог ей встать и протянул платок.

– Все в порядке. Я этого хотела. Я хотела тебя.

Он окинул женщину удрученным взглядом.

– Надеюсь, ты не забеременела.

Александра притянула мужчину к себе и взяла обеими руками за уши.

– Послушай меня. Если мне посчастливится зачать и родить твоего ребенка, я буду любить его всем сердцем, так же как люблю его отца.

Финн не ответил. Только черты его лица стали жестче.

– Ты понимаешь, о чем я?

Он прижался лбом к ее лбу.

– Если ты хочешь сказать, что наконец образумилась…

– Думаю, что да. Мне кажется… – У нее закружилась голова. Дыхание мужчины, частое и неровное, горячило кожу. – Мне кажется, что здесь и сейчас я наконец поняла, чего хочу, Финн. И кто я на самом деле. Признаюсь, оказалось, что я вовсе не всесильная маркиза Морли. И даже не леди Как-ее-там.

Финн отстранился и опустился на одно колено. Его длинные ноги с трудом уместились между рулевой колонкой и сиденьем. Взяв ее за руки, он пылко проговорил:

– Выходи за меня замуж, Александра. Я откажусь от всех своих денег, если захочешь. Пусть они останутся нашим детям. Я буду жить в убогом шалаше, если только ты будешь рядом.

Александра засмеялась и поцеловала его руки.

– Встань, а то поранишься или сломаешь что-нибудь в своей обожаемой машине. Конечно, я выйду за тебя, но мне потребуется намного больше, чем жалкий шалаш.

– Ну наконец-то, – воскликнул Финн и заулыбался. – Распутница все же взялась за ум.

Александра снова засмеялась и легонько дернула его за волосы.

– Вставай же, дорогой. Я выйду за тебя. Да, и мне больше нравятся именно твои автомобили. Бедный старина Хартли.

Финн поднырнул под рулевую колонку и встал.

– Действительно, бедный Хартли. Придется ему самому ездить на своих машинах.

– Он не может.

– Конечно, он может. Хотя и трусит отчаянно. – Финн быстро привел в порядок свою одежду. – Пусть привыкает.

– Нет, он действительно не может, – сказала Александра. – Его сильно укачивает.

– Укачивает? – Финн с явным недоверием уставился на Александру, переваривая услышанное. – Ты заменила его в гонке, потому что за рулем его тошнит?

– Ну да, – с достоинством ответствовала Александра. – Так и есть.

Финн расхохотался и рухнул на сиденье.

– Вот не повезло бедолаге, – смеясь, выговорил он.

Он так заразительно хохотал, что Александра тоже засмеялась, представляя бледно-зеленую физиономию Хартли, его голову, свесившуюся через окно автомобиля, и шипение бойлера.

– Перестань, – простонала она, не в силах остановиться, – нет ничего смешного. Бедняга так страдал.

– Это чертовски смешно, – продолжал хохотать Финн, утирая слезы.

Отсмеявшись, Финн сказал:

– Во всем этом есть один привлекательный момент.

Они спокойно сидели рядом в автомобиле, держась за руки. Александра положила голову на плечо любимого мужчины.

– Еще один, кроме нашей помолвки?

Она закрыла глаза, чувствуя себя абсолютно довольной жизнью. Ее словно накрыла мощная и очень теплая волна уверенности. Она наконец оказалась там, где всегда хотела быть, только не знала этого: в машине рядом с Финеасом Берком.

– Да, кроме нее, – согласно кивнул он, положил руку на правую грудь любимой женщины и нежно сжал. – Подумай, дорогая. Полагаю, мы только что обеспечили себе прочное место в истории автомобильной промышленности. Вряд ли кто-нибудь до нас уже занимался любовью на капоте. Впрочем, на сиденье тоже.