Текст книги "Крепость Серого Льда"

14
ПРОБУЖДЕНИЕ

Свет пульсировал за ее сомкнутыми веками, легкий бриз овевал лицо. Где-то далеко чирикала птица. «Она приходит в себя», – сказал кто-то, и Аш лениво подумала: «Правда? Не знаю, хочу ли я этого. Спать намного проще». Но голос не оставлял ее в покое. Он звал ее по имени, и в этом единственном слоге была сила, не пускающая ее назад, в царство снов:

– Аш.

Она открыла глаза. Рассвет едва брезжил. Ее зрачки сократились, и перед глазами, как пузыри по воде, поплыли цветные пятна. Над ней нависло лицо с пристальными темными глазами, и теплая жесткая рука нащупала пульс у нее на шее.

– Добро пожаловать домой, дочь моя. Хвала богам за то, что вернули тебя назад.

Это были самые прекрасные слова, которые Аш Марка когда-либо слышала. Она хотела ответить, но голова у нее соображала плохо, и в горле першило.

– Принеси-ка воды, хасс.

Тонкая струйка воды полилась в рот, и Аш глотнула. Ей приподняли голову и уложили снова на что-то мягкое. Теперь она видела над собой два лица, немного странных, не совсем таких, как у нее. Арк Жилорез и Маль Несогласный. Она обрадовалась, вспомнив их имена, – значит рассудка она не лишилась.

Она заговорила и тут же сморщилась – голос у нее прыгал то вверх, то вниз, как у мальчишки-подростка.

– Долго ли я проспала?

Суллы переглянулись, и Арк ответил:

– Много дней.

Аш почему-то не очень удивилась. Она огляделась по сторонам. Ее обступали зубчатые горные вершины, пурпурные и синие, скованные льдом. Ей казалось, что она парит среди них, как облако – легкое, больное облачко. Впереди она видела хорошо устроенный лагерь: палатку на шестах, лошадиный загон, костер с натянутой над ним веревкой для сушки одежды. Здесь, наверно, холодно, подумалось ей – так высоко в горах, да еще на рассвете. Но она не ощущала холода, только легчайший ветерок.

– Мы ведь были в пещере, – сказала Аш, окинув взглядом горную седловину, желтые пучки козьей травы, русло сухого ручья и скальные выступы. – Вы привели меня туда, в глубину горы...

– И выпустили из тебя всю кровь.

Услышав это, она вспомнила все. Пруд, взрезанные запястья и кровь, окрасившую воду. Аш вздрогнула и высвободила руки из-под белого лисьего одеяла. Они похудели, и вены проступали под кожей, как серые тесемки. Аш медленно повернула их ладонями к себе и увидела розовые рубцы на запястьях.

– Отвори сивого, хасс. – Маль встал и пошел к лошадям, доставая на ходу кровопускальный нож. Миг спустя он опустился на колени перед сивым красавцем конем и надрезал ему кожу чуть выше копытной кости. Аш не хотела смотреть на это, но почему-то не могла отвести глаз. Из разреза, булькая, потекла кровь, и сулл быстро подставил под нее медную чашу. Его пальцы легонько массировали жилу, чтобы не дать ей закрыться. Аш не верила своим глазам, видя, как спокойно, вскинув точеную голову, стоит конь – можно подумать, что его подковывают, а не режут ножом. Чаша быстро наполнилась, и Маль, отставив ее, остановил кровь и замазал ранку жиром. Прежде чем взять чашу снова, он произнес какие-то слова, благодарственные или благословляющие.

Аш не удивилась, когда он поднес ей чашу и сказал своим рокочущим голосом:

– Выпей. Подкорми свою кровь.

Аш взяла дымящуюся чашу обеими руками, вдыхая травянисто-сахарный лошадиный запах. Она не хотела пить оттуда и чуть не сказала Малю, что не хочет заменять вылитую из нее кровь лошадиной. Но стоило ей поднести теплую жидкость к губам, ее обуяла жажда, и она стала пить взахлеб, пуская струйки крови по подбородку. Она опомнилась, только осушив чашу до дна. Чувствуя себя не совсем ловко, Аш отдала ее Малю.

– Там много железа, – объяснил он. – Твое тело нуждается в нем.

– Теперь тебе надо поспать, – сказал Арк и встал. – Поговорим, когда ты отдохнешь.

«Я не хочу спать», – сказала про себя Аш, но сон уже накатывал на нее, смежая веки и замедляя дыхание. Лошадиная кровь мягко тяжелила желудок, лисий мех ласкал кожу. Аш уснула.

Когда она проснулась, солнца уже не было, и круг света от костра очерчивал лагерь. Маль разделывал какую-то огромную птицу, освежеванную и скользкую от крови. Пользуясь широким тесаком, он отрубил голову и ноги. Арк сидел на выступе, вдающемся в темную горную ночь, накинув на плечи шерстяной коврик, и смотрел на север, где горела большая белая звезда.

Аш осторожно поднялась, пробуя, выдержат ли ноги ее вес. Мускулы у нее стали рыхлыми, как губка. Хорошо, что она легка, как перышко – чего-то потяжелее они бы, пожалуй, не вынесли. Маль, оторвавшись от своего занятия, показал ей на лощинку, отгороженную от лагеря кустами. Отхожее место, догадалась Аш. Не ощущая никакого смущения, она пошла туда и помочилась. Панталон на ней не было, только шерстяная сорочка – юбки задрать, и готово. После этого она вернулась к Малю, который дал ей кружку воды и лепешку с чем-то вроде тмина. Аш ела и наблюдала, как он разрубает птице позвонки, содержащие розовый костный мозг.

– Ты пройдись, – сказал Маль. – Разомни ноги перед ужином.

Поняв, что ей предлагают удалиться, Аш встала и осмотрелась. Гулять здесь было особенно негде: маленькую площадку со всех сторон окружали валуны и темные расщелины. По небу среди звезд плыли облака, загораживая почти полную, судя по серебристому сиянию, луну. Аш двинулась в обход лагеря, первым делом навестив лошадей. Она начала ощущать холод, которого прежде не чувствовала. Наверно, это какое-то сулльское волшебство, подумала она, вспомнив, как Сарга Вейс разогнал туман на Черной Лохани. Может быть, Арк с Малем таким же образом отгоняли холод, чтобы она не замерзла?

Лучше ей этого не знать, решила она и отдала все свое внимание трем сулльским коням. Они проснулись, когда она подошла, и тянули к ней свои теплые морды. Хорошо было стоять у их навеса и говорить громадным созданиям разные милые глупости. Это немного скрашивало ее новую, такую странную жизнь.

От коней Аш направилась к Арку. Она ступила на гранитный выступ, где он сидел, и небо обступило ее со всех сторон. У Аш закружилась голова, и Арк, не оборачиваясь, сказал ей:

– Сядь. Ты, думаю, еще не готова опираться на ветер.

Аш с сильно бьющимся сердцем села подальше от края.

– Как это – на ветер?

– При посвящении мальчиков в мужчины есть такой обряд: стать на самом краю такого вот выступа и дождаться восходящих воздушных потоков. Ощутив тепло на лице, юноша опирается на воздух, а ветер отталкивает его назад.

– По-моему, это не слишком разумно.

– Мы потеряли кое-кого таким образом, – признался Арк.

– Это испытание на то, чтобы стать суллом?

– Нет. На то, чтобы быть живым. – Аш впервые заметила седину в черных волосах Арка. – Луна в эту ночь полная. Скоро она покажется, и мы начнем.

В груди Аш зародился страх. Она не хотела больше, чтобы ее резали.

Землепроходец, должно быть, почувствовал этот страх и сказал:

– Этой ночью ты начнешь учиться жить по-сулльски. – Он наконец обернулся и взглянул на нее испытующими черными глазами. – Уж не думаешь ли ты, что посланных тебе снов будет довольно?

Откуда он знает про сны, которые она сама едва помнит? Какие-то смутные, мимолетные образы. Серебряный берег. Земля, освещенная луной. Сцены сражений, столь жутких, что они не могли происходить в этом мире. Аш зябко закуталась в лисий мех. Звезды вдруг показались ей холодными и слишком яркими.

Они с Арком сидели молча, глядя на небо, пока до них не дошел запах жареной дичи. Аш сглотнула. Ей мерещилось, что облака стоят на небе неподвижно, а она движется среди них. Показалась луна, и ее лучи коснулись лица Аш, точно пальцы.

– Зажги огонь. – Аш, вздрогнув, не сразу поняла, что Арк обращается к Малю, а не к ней, и что Маль пришел сюда и сидит на выступе позади них. Аш не слышала, как он подошел, и ее это встревожило.

Маль повернул рычажок оловянного фонаря странной формы, и внутри зашипело что-то наподобие газа. Маль поднес к отверстию фонаря взятый из костра уголек, и оттуда ударило сильное желтое пламя. Когда Маль привернул фитиль, огонек уменьшился, стал ярче, поголубел, и его шипение напоминало теперь легкий шум ветра. Голубизна в его середине смешивалась с бледно-лиловым, и только корона оставалась желтой.

– Суллы – это сердце пламени, – тихо сказал Арк. – Холодное голубое сердце, порождающее тепло и свет. – Маль, поставив фонарь на камень, засучил рукав своей серебристой кольчуги и стеганого шелкового камзола под ней. – А враг, которому суждено погубить нас, – это страх. Он умаляет нас, застилает наш разум, мешает судить здраво и заставляет проигрывать битвы еще до начала. Перед сражением мы должны очиститься от страха, обрести покой, который живет внутри нас. Этот ритуал называется саэр раль, Путь Пламени. Мы все, подобно пламени, горим жарко и недолговечно, но у каждого огня есть свое голубое сердце – к нему-то мы и стремимся. Наша цель – Мас Раль, состояние полного бесстрашия, огонь, горящий внутри всего сущего.

Когда Арк произнес «Мас Раль», Маль медленно поднес к голубому огню свою левую руку. Аш заставила себя смотреть, как он, не шевелясь и не мигая, держит ладонь над пламенем.

Несколько долгих мгновений спустя он отвел руку и неожиданно протянул ее Аш. Она боялась смотреть, но все-таки взглянула и не нашла на коже ни малейшего ожога. Аш потянулась к фонарю сама, но воздух над ним был так горяч, что она тут же отдернула руку.

Оба сулла бесстрастно наблюдали за ней.

– Вверху горячо, – сказал Арк, – но сердце пламени не обожжет тебя. Чтобы избавиться от страха, нужно многое, в том числе и доверие.

– Я должна вам довериться? Пронести руку через горячий воздух, веря твоим словам?

– Не сегодня, – ответил Арк, и Маль погасил пламя.

Аш, как ни странно, испытала разочарование. Она достаточно знала себя, чтобы понимать, как жаждет она быть принятой в их среду. Они назвали ее своей дочерью, и ей очень хотелось услышать это опять.

Маль Несогласный, разгадав ее чувства, сказал:

– Мы еще не закончили, Аш Марка. Встань.

Она повиновалась, и оба Землепроходца поднялись тоже. Маль, взяв фонарь, ушел с выступа, но Арк стал на самом его краю. Аш, спеша отойти от пропасти, последовала за Малем. Он подал ей длинный шелковый шарф и велел:

– Завяжи глаза.

Дрожащими руками она приложила черный шелк к векам и завязала сзади узлом. Руки Маля легли ей на плечи и снова повернули к выступу. «Нет!» – безмолвно вскрикнула она в приступе паники.

– Иди к Арку. Он будет тебя направлять.

– Нет. Я не могу.

– Аш Марка, я дважды путешествовал вместе с тобой и знаю, на что ты способна.

Холодное дуновение коснулось ее лица. Она видела перед собой только черноту, плоскую, не имеющую глубины.

– Иди на огонь. Доверься себе и Арку. Он не даст тебе упасть. – Маль отошел, и она перестала понимать, где находится – не слышала даже, в какую сторону он удалился. Прислушиваясь, она вертела туда-сюда головой, и это окончательно сбило ее с толку. Куда она сейчас смотрит? Аш шагнула в нужном, как казалось ей, направлении и наткнулась на гранитный порог. Раньше его здесь как будто не было? И где же Арк? Почему он молчит? Аш снова прислушалась, но тщетно – даже ветер, и тот утих. Ее шатнуло, чернота перед глазами закружилась. Аш раскинула руки, чтобы удержать равновесие, и страх приковал ее к месту.

Спокойно, спокойно. Она и теперь должна стоять лицом к выступу, ведь всем телом она никуда не поворачивалась. Хоть бы ветер подул снова, тогда она знала бы наверняка. Маль сказал «иди на огонь», но это было слишком новым для нее понятием, и она не знала, где искать.

Глотнув воздуха, Аш ступила вперед и не встретила никаких препятствий – ни корней, ни предательской трещины. Ободренная этим маленьким успехом, она сделала еще один шаг и еще. На третьем она заметила, что гранит под ногами стал более гладким. Значит ли это, что она уже шагает по выступу? Не могла же она сбиться с пути через каких-нибудь пару футов? Аш испугалась вдруг, что сильно отклонилась вбок и идет не к Арку, а прямо к обрыву. Еще шаг, и она свалится за край пропасти.

Боясь двинуться с места, она снова попыталась успокоиться. Маль сказал, что Арк не даст ей упасть, и она должна этому верить. Он назвал ее дочерью, а разве отец станет подвергать свое дитя опасности?

Может быть, и станет, если он зовется Пентеро Исс. Аш заставила себя не думать о своем приемном отце. Он не любил ее. Он говорил, что любит, и она ему верила, но теперь-то ясно, что он попросту лгал, а она была дурочкой. Он пользовался ею, чтобы получить еще больше власти, только и всего.

Охваченная гневом и обидой, она сделала еще несколько шагов. Воздушный поток, идущий откуда-то снизу, раздул ей юбку и поднял волосы. Она поняла, что стоит на краю, и похолодела. Все ее тело обмякло – хорошо еще, что по нужде она ходила совсем недавно. Где Арк? Почему он молчит?

Аш стояла не шевелясь. Воображение рисовало ей глубокую пропасть, острые скалы и тихое темное место, которое ждет ее там, внизу. Ни один человек или сулл не найдет ее тела. Надо было прикоснуться к пламени – это было бы легче. Пора бы уж знать, что когда суллы предоставляют тебе какой-то выбор, то он всегда оказывается труднее предыдущего...

Аш, вопреки воле и рассудку, расплылась в улыбке. Она и сама теперь суллийка – ведь они выпустили из нее всю кровь, заменив ее своей.

Иди на огонь.

Но как? Они не сказали ей, где искать. Ветер снизу, упираясь ей в грудь, оттеснял ее назад. Там, за краем, горели звезды, и Аш вдруг подумала, что способна чувствовать их. Они трогали ее кожу, словно капли голубого дождя. Она видела эту голубизну не глазами, плотно завязанными черным шелком, но какими-то внутренними полостями тела, где текла ее новая сулльская кровь. Крохотная голубая искорка зажглась во тьме, указывая ей путь, как маяк. Сердце понемногу успокоилось и билось медленно, почти как во сне.

Не надо бояться. Арк спасет меня, если я упаду.

Сказав себе это, Аш сделала еще один шаг. На долю мгновения она ухнула вниз, и смерть подошла совсем близко, но сильные руки Арка обхватили ее за талию и вернули назад. Аш крепко прижалась к нему, чувствуя восторженный трепет. От него хорошо пахло дымом, лошадьми и еще чем-то, свойственным только суллам.

– Дочь моя, – сказал он, – я не встречал еще сулла с худшим чувством направления, чем у тебя.

Расхохотавшись, она сорвала с глаз повязку и увидела, насколько он прав. Она двигалась не вперед, к голове выступа, а вбок, и оказалась на самом краю, как и боялась. Скорость, с которой должен был метнуться к ней Арк, превышала всякое понимание.

Арк, сумрачно улыбаясь, на руках отнес ее в лагерь.

– Хасс, – крикнул он, – надо нам скорее научить эту воительницу умению находить дорогу, иначе она, боюсь, недолго пробудет с нами.

Арк усадил Аш на мягкий голубой коврик у костра, а Маль Несогласный, воин с каменным лицом и ледяными глазами, подмигнул ей и сказал:

– Нет. Аш Марка знает, куда идет. Просто она хотела посмотреть, насколько быстро поворачивается древний старец вроде тебя.

– Я вижу, вы сговорились, – усмехнулся Арк. – В следующий раз, как мне придется тебя выручать в бою, я тебе это припомню.

– Надо мне тогда будет запастись двумя клинками: один для врага, другой для тебя.

Этими словами они явно перебрасывались не в первый раз и вид при этом имели очень суровый.

– Ну так как, – сказал наконец Арк, признав победу за Малем, – дашь ты нам попробовать свою утку или намерен истязать нас ее запахом?

– Не утку, а золотого орла, – с достоинством поправил Маль. – О таких птицах, как горная утка, этот сулл пока еще не слыхивал.

Аш покрепче сжала губы, чтобы они не разъехались до ушей. После всего пережитого ее трясло от облегчения. Смерть, которую она увидела мысленным взором, так походила на настоящую, что Аш спрашивала себя, уж не раскололся ли мир надвое. В одной половине Аш умерла, а в другой живет себе дальше. Маль, состроив обиженную мину, поставил перед ней миску с похлебкой. Восхитительный, крепкий и темный бульон был сдобрен кардамоном, а птичья ножка, довольно жилистая, напоминала вкусом мясо дикого вепря. Аш съела все без остатка и протянула миску за добавкой. Пока она поглощала вторую порцию, Арк спросил:

– Знаешь, зачем мы заставили тебя это проделать?

Аш потрясла головой.

– Потому что так суллы ведут свою войну: вслепую, на краю бездны. Мы бьемся в темноте, ни в чем не будучи уверенными. Война с Последними – это танец с судьбой. В битве с людьми мы рискуем жизнью, в битве с Последними – душой.

– И всем нашим родом, – тихо добавил Маль.

– Да, верно. – Арк сел так, чтобы свет и тени пробегали поочередно по его взволнованному лицу. – Ты теперь наша, Аш Марка, и человеческие правила больше не годятся для тебя. Ты должна учиться ходить по краю и не падать, должна учиться жить внутри своего раля. В тебе пробуждаются новые силы, и мы, как майджи, обязаны учить тебя и направлять.

Аш провела пальцем по краю миски. Глазурь, положенная в несколько слоев, придавала этой простой посудине глубину и прозрачность ночного неба.

– Майджи? – Аш уцепилась за незнакомое слово, чтобы хоть немного заслониться от только что услышанных откровений.

– У людей нет точного слова для этого. Разве что приблизительные – наставник или старейшина.

– Почему ты не помог мне там, у обрыва? Маль сказал, что ты будешь меня направлять.

– Быть может, ты просто не слышала моих указаний?

Аш умолкла. Все ее торжество от недавнего шага в пропасть пропало. Пожалуй, она поступила не смело, а попросту глупо.

Арк прочел все по ее лицу и не стал ей противоречить. Он подбросил дров в огонь, чтобы хватило на всю долгую зимнюю ночь, и сказал:

– Выучиться предстоит многому, а времени у нас мало. В Глуши поднимается ветер, и здесь становится опасно. Спи и набирайся сил. Мы отправимся в путь до рассвета.

Аш, повинуясь приказу, приспособила одну из лисьих шкурок под голову и улеглась. Через полузакрытые веки она видела, как суллы, отойдя в сторону, тихо беседуют о чем-то. Арк посмотрел на нее, и Аш поняла, что они говорят о ней. Через некоторое время Маль вернулся к костру, присел на корточки и достал из ножен свой меч.

Сталь вспыхнула, излучая чистейший в мире свет. Ее называют небесной, вспомнила Аш, потому что железо и сопутствующие металлы добываются из упавших с неба камней. Маль, заметив сонный взгляд Аш, взял беличью шкурку, горшочек с тунговым маслом и принялся полировать клинок. Только это обман, поняла Аш. Маль готовится к встрече с врагом быстрым и невидимым, потому и обнажил клинок заранее, чтобы не тратить на это лишнего мгновения в случае нужды.

Аш повернула голову – посмотреть, что делает Арк. Ее глаза не сразу привыкли к темноте за пределами костра, и она с трудом различила фигуру сулла, обходящего лагерь. Через каждые несколько шагов он останавливался, доставал из матерчатого мешочка какой-то маленький светлый предмет и клал его на землю. По мере его продвижения Аш чувствовала, что в лагере становится так же тепло и тихо, как было утром, при ее пробуждении. Здесь не без чар. Аш стало беспокойно при виде того, как оба воина, не ложась спать, стараются всеми средствами защитить лагерь.

Защитить от чего? Аш, зная, что мысли об этом не дадут ей уснуть, заставила себя думать о другом. Где-то сейчас Райф? Возвращается домой, в клановые земли? Он, должно быть, возненавидел ее после того, как она с ним поступила. Аш, вспотев, ворочалась под лисьим одеялом, и сон, когда пришел, не принес ей покоя.

Арк разбудил ее в слоистых предрассветных сумерках. Суллы уже снялись с лагеря и погрузили тюки на запасную лошадь. Холод снова взял свое, и по скалам ползли щупальца тумана. Маля нигде не было видно.

– Он пошел вперед, на разведку, – объяснил Арк, вручая ей чашку горячего бульона. – Мы поедем следом и встретимся с ним в полдень. Пешком ему сподручнее передвигаться по горам.

Аш не поняла, почему пешком передвигаться сподручнее, чем верхом, однако промолчала. Ей показалось, что Арк не выспался, и она спросила:

– Что это за штуки ты клал на землю ночью?

Он посмотрел на нее не слишком дружелюбно и встал.

– Твоя дорожная одежда греется у огня. Я покормлю лошадей, а ты пока соберись.

Аш стало обидно от того, что сулл не захотел поделиться с ней своими секретами. Она поднесла чашку к лицу, согреваясь горячим паром. Где-то внизу снежный петушок посвистывал, встречая рассвет. Влажный ветер крепчал, предвещая ненастье.

Аш встала, чтобы размяться и проверить, окрепла ли она хоть немного против вчерашнего дня. Да, сил, пожалуй, чуть-чуть прибавилось. У костра, уже закиданного землей, лежали меха и кучка одежды.

На ее шерстяном платье сверкало что-то серебряное – зажим для волос. Аш взяла в руки вещицу из белого металла, гладкую, как обручальное кольцо, и холодную, как лед. Такие же колечки она видела в волосах Землепроходцев и заметила, что при луне они светятся ярче, чем на солнце. Теперь суллы и ей подарили одно. Аш отыскала в своей поклаже гребень. Когда она продела в кольцо свои светлые волосы, подошел Арк с лошадьми.

Под росомашьим плащом он с ног до головы облачился в доспехи, и оружие на хитроумно устроенной перевязи висело в полной готовности у него за спиной. Аш насчитала два меча, двояковыгнутый длинный лук, кинжал и короткий топорик. Шестифутовое копье упиралось тупым концом в желтую роговую пластину на стремени серого.

– Это тебе подарок от Несогласного, – сказал он. – Маль хочет, чтобы ты знала: сотворив луну, Первые Боги создали затем вот этот металл, чтобы отражать ее свет.

Растроганная Аш закрепила кольцо в волосах.

– Теперь его совсем не видно. – Арк резким движением сел на серого. – Жду тебя у русла.

Быстро одевшись, Аш приторочила к серому коню Маля свои одеяла и тощую котомку. Пряжки на его сбруе сверкали, как зеркала, и Аш увидела в одной из них свое отражение. Оно поразило ее. Почему никто не сказал ей, что глаза у нее стали синими?

На самом рассвете они с Арком отправились в дорогу – вниз по склону, сперва на восток, потом на юг, мимо замерзших ручьев, зарослей ползучей ивы и обледеневших лугов. Для Аш тропа, по которой они ехали, оставалась невидимой, но Арк сказал, что Маль обновил ее, и время от времени показывал Аш разные знаки на заиндевевшей земле. Аш, вглядываясь в гранитные валуны и сухие стволы, поначалу не видела ничего, но, окончательно потеряв терпение, вдруг замечала указывающую на север ветку с отпечатком большого пальца – слабым и почти неотличимым от кристалликов инея на коре.

– Он показывает, что на севере, если мы захотим съехать с тропы, есть проточная вода, – объяснил Арк.

Аш в это время преодолевала трудную скальную лестницу, однако взглянула на него с недоверием. Арк заметил это и сделался холоден.

– Дорожные знаки делают нас уязвимыми. Враг, разгадав их, с легкостью выследит нас. Ему откроются тропы, известные только нам, тропы, проложенные еще в Старину первыми майджи и Древними. То, что я тебе показываю, можно расценить как пустяки, но пустякам свойственно разрастаться и приобретать важность. Обучая тебя науке чтения следов, я даю тебе в руки оружие, которое может быть использовано против нас.

Пристыженная Аш потупилась. Арк ехал впереди, держась в седле прямо и гордо. Аш благоразумно не старалась поравняться с ним и смиренно ехала следом. Суллов она пока знает не лучше, чем при первой встрече с ними, но она будет прилежно учиться и станет одной из них.

Утренний туман сменился мелким мокрым снегом. О том, что уже полдень, Аш догадалась, лишь когда Арк устроил привал. Они проезжали в это время узкую долину, где деревья наконец-то перестали стлаться по земле, и Арк остановился дать отдых лошадям и подождать Маля. Огня они не разводили, а значит, и еду не готовили. Аш отыскала в котомке сухари. Она устала, проголодалась, и ноги у нее болели от долгой езды верхом. Арк, почти не обращая на нее внимания, расхаживал туда-сюда по долине, глядя на лес. Росомаший плащ надежно защищал его от падающей с неба влаги.

Время шло, а Несогласного все не было. Аш скорее чувствовала, чем видела, что Арка это беспокоит. Он перестал ходить и стоял на месте, поставив ногу на обломок базальта и опираясь на копье, как на посох. Когда из леса показалась темная фигура, он взял копье наперевес, и Аш подумала, что сейчас он метнет его, но Арк узнал своего хасса и снова упер копье в землю.

Маль быстро шел через густо валящий снег. Меч с эфесом в виде головы ворона он держал в руке, и Аш поняла, что дело неладно. Арк двинулся навстречу хассу, и она сделала то же самое. Ледяные глаза Несогласного, минуя ее, смотрели только на Арка.

– Надо выбрать другую дорогу. Вход в Долину Рва охранял маэрат.

С меча его капало что-то черное, прожигая снег, как кислота.