Текст книги "600 школьных сочинений"

В комедии «Горе от ума» А. С. Грибоедов показывает жизнь московского общества, рисует целый ряд образов, весьма характерных для того времени. Исключением из этого ряда является Александр Андреевич Чацкий, который не приемлет сложившихся в этом обществе установок и в результате объявляется «сумасшедшим», «безумным». Во всех остальных героях есть общие черты – те самые, которые позволяют им выживать в современном им обществе. Ярче всего эти черты проявляются в характере Алексея Степановича Молчалина.

Речь здесь идет не о тех достоинствах Молчалина, которые он сам упоминает в разговоре с Чацким («умеренность и аккуратность»). Под «молчалинским» надо понимать и «бессловесность», присущую в некоторые моменты всем, даже самым значительным героям, и умение «сгибаться вперегиб», когда «надо подслужиться», а самое главное – привычка всегда принимать чужое мнение, любить все, что остальные ставят в пример. Молчалин, как и Фамусов, считает зависимость от других основным законом жизни. Он скромен и услужлив только лишь потому, что «в чинах …небольших», не может обойтись без «покровителей», даже если ему приходится всецело зависеть от других.

Искренний карьеризм и притворная любовь несовместимы, попытка соединить их оборачивается для Молчалина унижением и падением пусть с небольшой, но уже взятой им служебной высоты.

Можно проследить, как все эти черты то и дело проявляются у большинства героев комедии. Своеобразным призывом, требованием соблюдать правила служит реплика Фамусова, произнесенная уже в первом действии: «Молчать!» Тем самым он не только приструнивает окружающих, но и определяет основной принцип существования в обществе: «Молчи – и тебя никто не будет трогать». Здесь заметна авторская ирония: именно те, к кому обращен возглас Фамусова, и не желают соблюдать это необходимое требование. Это Софья, которая, по мнению Молчалина, слишком откровенна («хочу – люблю, хочу – скажу»), и Лиза, для которой, в отличие от прочих обитателей Москвы, еще существуют понятия преданности и любви.

Фамусов играет после самого Молчалина, наверное, самую значительную роль в раскрытии понятия «молчалинского». Его монолог про дядю, Максима Петровича, является своего рода гимном всему «молчалинскому».

Фамусов – убежденный защитник морали «века минувшего». По его мнению, жить правильно – означает поступать во всем так, «как делали отцы», учиться, «на старших глядя». Сам Фамусов весьма активно следует примеру собственного дяди. Он лебезит перед Скалозубом, поскольку тот может повлиять на его благосостояние, женившись на Софье. Главный вопрос для Фамусова – вопрос о службе. Истинная цель службы, полагает Фамусов, – сделать карьеру, «достигнуть степеней известных» и тем самым обеспечить себе высокое положение в обществе. К людям, которым это удается, например Скалозубу, или к тем, кто к этому стремится, как Молчалин, Фамусов относится с одобрением, признавая в них своих единомышленников.

Не являются исключением и другие герои комедии. Одни не боятся высказывать свои мысли, но лишь потому, что их более высокое положение позволяет им рассчитывать на всеобщее признание собственного мнения. Знаменитая Татьяна Юрьевна, видимо, пользуется непререкаемым авторитетом и при случае может оказать «покровительство». Грозная княгиня Марья Алексеевна приводит в трепет даже самого Фамусова. Другие умеют в нужный момент оказать услугу в надежде на благоволение. На этой почве случайно брошенная реплика Софьи о сумасшествии Чацкого становится в мгновение ока всеобщим мнением.

Тема «молчалинского» в комедии развивается постепенно и достигает высшей точки в седьмом явлении четвертого действия. Решающей становится реплика, которая неслучайно произносится всеми героями комедии «вместе»: «Да как вы! Можно ль против всех! Да почему вы? стыд и смех». Действительно, в этом обществе совершенно невозможно идти против всех, примером этого становится Чацкий, покидающий в финале комедии Москву навсегда.

А. А. Бестужев-Марлинский

Александр Александрович Бестужев – выдающийся писатель, известный под псевдонимом Марлинского. В литературе он один из немногих не знал разлада между течением внешних событий и внутренними переживаниями. В своем творчестве он сделал наметки реалистичного изображения моряков. Так появились произведения, отличающиеся правдой жизни. Повесть «Мореход Никитин» – это повесть о мужестве простых людей. В этом произведении Марлинскому удалось показать героизм русского человека, побеждающего врагов бесстрашием своих действий, умом и сметливостью. В повести отражены реалии далекого времени, постепенно создававшие русскую морскую культуру.

Для русского романтизма океанская стихия стала очень распространенной темой творчества. Марлинский смог расширить эмоциональный уровень понимания моря, море у него – это протест. Морская стихия в силу своей изменчивости, текучести усиливала неизвестность, что более всего соответствовало настрою того времени. Глобальность, неожиданность, непредсказуемость, величественность океана сопрягалась с представлениями о масштабности Вселенной.

Океан у Бестужева-Марлинского – равноправный действующий персонаж, корабль выделяется в отдельную категорию, подчеркивается отличие моряков от сухопутных жителей. Но при этом мало упоминается о флотской организации, о своеобразии жизни моряка на судне, о служебных и внеслужебных отношениях, их воздействии на психологию и характер человека.

Главный герой так предстает перед читателем:

«…Молодой человек, сидевший на руле, был полный и законный хозяин карбаса…его томила охота отведать своего счастья, поторговать на свое имя…впрочем, никогда еще Савелий Никитич – это было его имя – не пускался в море с таким запасом веселости, как в этот раз…»

Так он сам говорит о себе: «…Притом я имею суднишко и кредит… ношу голову на плечах и благодаря создателя не пустоголов, не сухорук. Прошлый год я выгодно продал в Соловках свои товары, был там и по весне; да если с тобой поладим, так с жениной легкой руки в Спасово заговенье опять спущусь…»

Автор не дает увидеть изнутри склад души своих героев, сознание человека, рвущегося в море. Художественное исследование этих проблем не входило в замысел этих писателей.

Рассматривая море как символ абсолютной свободы, Бестужев не особенно стремился воссоздать бытовые реалии судна. Критики отмечали романтическую приподнятость и полную «морскую» безграмотность его произведений.

Поразительны мысли героев в тот момент, когда они попали в стихию: «…Савелий не хотел умереть, потому что собирался пожить; Алексей – потому что не успел пожить; дядя Яков – потому что не готов был умереть. Но что значила смерть, что прошлое и будущее для Ивана? Он покинул бы свет точно так же, как и вошел в него, – без малейшего произвола или сожаления. Счастливец Иван! Не отбил бы я у тебя твоей жизни, но твоей смерти позавидовал бы. Кто, отваливая в гробу от жизни в вечность, не оглянется назад со вздохом, не взглянет вперед с сомнением, если не с ужасом?.. А он тонул и пел!..»

Савелий обладал очень сильным характером, был отважным, знал, чего он хочет от жизни, и был готов добиваться этого. Он не испугался трудностей: «…Савелий подобрался к борту, отцепил топор и прямо пошел к рулевому. Тот вполглаза взглянул на него, подернул штуртрос…Савелий разнес ему череп до плеч; несчастный упал через румпель безмолвен, и кровь рекой полилась по палубе. Трое русских схватили одного спящего англичанина и перебросили его через борт в море…-Савелий правил рулем и надзирал над капитанским люком… Все они были обвешаны оружием… Тяжко бы им было управляться с парусами, если бы ветер переменился…»

Море – это дорога, открывающая мир, моряк существует в гармонии с океаном, корабль – это дом, судьба морехода, которая представляется нескончаемой борьбой со стихией, когда человек постоянно преодолевает собственные слабости и проверяет себя на прочность.

Золотой век русской литературы (XIX в.)

А. С. Пушкин

До поэзии ли сегодня в нашей стране, где все общество пытается найти ответы на традиционно русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» До поэзии, доказала наша российская общественность, и в стране с невиданным размахом было отмечено 200-летие со дня рождения Александра Сергеевича.

Да, меняются формации, политические позиции, лидеры. Но целая эпоха античности обозначена гомеровской, а век ХIХ – пушкинским. Любовь Ромео и Джульетты, Татьяны и Евгения переживает века.

У каждого есть любимые строчки Пушкина. Для меня таковыми являются его стихи «К морю», написанные в 1824 г.:

 
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
 

Свобода прежде всего привлекает поэта. И в последующих строфах мотив свободы и силы, мощи морской стихии неоднократно звучит вновь. Поэт сравнивает с морем Байрона:

 
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем не укротим.
 

Эту черту ничем неукротимой вольности, свободы поэт усиливает, говоря о своеволии моря. Поэт любит в нем

 
…И своенравные порывы!
Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.
 

Образ моря здесь выступает уже как образ какого-то живого богатыря, и не случайно эпитет «неодолимый» поставлен в мужском роде.

Какие еще стороны привлекают поэта в море? Красота, в которой отражается для него его свобода, мощь. Образ моря – прекрасного, свободного, могучего – близок поэту, он наделяет море чертами живого существа. Поэт с ним, как с другом, делится своими думами и желаниями и находит в нем отклик:

 
Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас
И тишину в вечерний час…
 

Тесно связаны с образом моря в этом стихотворении и размышления о двух великих могилах, как бы возникающих в поэтическом воображении автора при взгляде в туманную беспредельную даль. Одно имя названо:

 
…Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы…
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
 

Другой, не менее романтический образ появляется в следующих строках:

 
И вслед за ним, как бури шум,
Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум.
 

Это – Байрон, погибший на берегу Ионического моря в апреле 1824 г.

Две могилы великих людей, включенные поэтом в развернувшийся до масштаба безграничного океана образ моря, делают его не только живым, чувствующим, думающим.

Море и его жизнь как бы связываются с человечеством и его жизнью. Так углубляется и расширяется облик моря, приобретая величественные очертания…

Общий характер стихотворения грустный, как и должно быть, когда прощаешься с близким и любимым тобою существом.

Вот почему всякий раз, когда мне становится грустно, я открываю томик Пушкина, нахожу это стихотворение и еще раз перечитываю. И представляю Черное море, Крым, Гурзуф, ведь именно там родилось это стихотворение, посвященное стихии и так точно описывающее чувсва человека охваченному созерцанием этой стихии.

Пушкин… Как говорить о нем? Пушкин, Пушкин! Говорить о нем можно по праву, которое дает любовь и только любовь. Она, именно она приближает нас к поэту куда больше, нежели иные, специальные рассуждения на пушкинские темы.

Я рад, что выбрал Пушкина своим духовным учителем еще в детские годы, начиная со сказок, что читала мне мама. Повзрослев, обратился к лирике поэта. Именно она оказала особенное воздействие на мою душу. Убежден, что именно в лирике он раскрывается наиболее полно, всесторонне, доверительно, я бы даже сказал, молитвенно.

Обычно лирику определяют как вид, как род поэтического творчества, в котором с той или иной полнотой раскрывается духовная жизнь человека. В лирике чаще всего присутствуют личные местоимения, поэт говорит от первого лица.

И сегодня я хочу обратиться к тем его посланиям, балладам, сонетам, одам, элегиям, из которых вырисовывается прежде всего живой человек:

 
Прощай, письмо любви, прощай! Она велела…
Как долго медлил я, как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал: гори, письмо любви.
 

(«Сожженное письмо», 1825 г.)

И действительно, ничто человеческое не было чуждо Александру Пушкину. Всюду мы слышим его живой голос, переливы живого чувства поэта. Вот, например, Пушкин в упоении:

 
Поднимем стаканы, содвинем их разом.
 

Пушкин озорничает:

 
Подъезжая под Ижоры,
Я взглянул на небеса
И воспомнил ваши взоры,
Ваши синие глаза.
 

Пушкин в отчаянии:

 
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
 

Пушкин в раздумье:

 
Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм…
Сижу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам.
 

Пушкин в гневе:

 
А вы, ребята – подлецы, —
Вперед! Всю вашу сволочь буду
Я мучить казнию стыда,
Но если же кого забуду,
Прошу напомнить, господа!
 

Любовь диктует Пушкину доброе признание возлюбленной:

 
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
 

При упоминании Пушкина чаще всего (и справедливо) называют его стихи и поэмы, прозу и драмы, но мало кто говорит про его публицистику, критику, письма. А ведь они не второстепенны. Красота и в прозе остается красотой:

«Вот уже скоро две недели, как я в деревне, а от тебя еще письма не получил. Скучно, мой ангел. И стихи в голову нейдут; и роман не переписываю… Скажи, пожалуйста, брюхата ли ты? Если брюхата, прошу, мой друг, быть осторожней, не прыгать, не падать, не становиться на колени перед Машей (ни даже на молитве)… Тебе надобно себя беречь… Прощай, Христос Вас храни», – писал в сентябре 1834 г. Пушкин из Болдина в Петербург жене.

С именем Натали связаны и почти все лирические стихи Пушкина после их помолвки 6 апреля 1830 года:

 
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я.
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
 

Я не знаю, что еще сказать о Пушкине, ведь, помните, кажется, Есенин утверждал: «О любви в словах не говорят».

Пушкин бился за любовь не просто проникновенными строчками своей лирики. Он дрался за любовь, за честь своей жены в прямом смысле, поступил, как рыцарь, – и погиб.

Я понимаю, что Пушкина не воскресить, я радуюсь, что он продолжает жить каждой своей строчкой в сердце любого своего читателя:

 
Я вас люблю – хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный…
 

Дал бы нам Бог хоть немного его чувств…

Как много стихов написано о любви! Как много песен о ней сложено! Любовь – безответная и взаимная, приносящая страдание и радость, – прекрасна. Поэты написали гениальные стихотворения, посвященные этому великолепному чувству. У Пушкина стихи о любви как-то по-особому пропитаны теплом. Особенно душевным мне кажется стихотворение «Я помню чудное мгновенье…»

Это стихотворение посвящено Анне Петровне Керн. Стихотворение начинается с воспоминания о дорогом образе, на всю жизнь вошедшем в сознание, душу поэта. Это глубоко сокровенное воспоминание согрето трепетным и горячим чувством.

 
Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
 

Стихотворение «Я помню чудное мгновенье…» схоже с письмом Татьяны:

 
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул…
 

«Письмо Татьяны к Онегину» написано в 1824 году, за несколько месяцев до новой встречи с Керн. И, возможно, это письмо подсказало Пушкину первые строки его стихотворения.

Встреча с Керн послужила лишь стимулом для выражения того восторга, счастья, умиленья, которое испытывал в это «чудное мгновенье» поэт. Лирическое напряжение, страстное томленье души ждали только «мимолётного виденья», чтобы слова зазвучали гимном о силе любви.

Образ «гения чистой красоты» заимствован Пушкиным у В. А. Жуковского, из стихотворения «Лалла Рук»:

 
Ах! не с нами обитает
Гений чистой красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты…
 

Однако Пушкин наполняет образ реальным и земным содержанием.

У Пушкина это облик земной женщины, явившейся перед поэтом во всём очаровании своей красоты.

Но одновременно с этим «гений чистой красоты» – это обобщенный образ идеальной женщины.

Пушкин вспоминает годы петербургской жизни, прошедшие «в томленьях грусти безнадёжной, в тревогах шумной суеты», говорит о «мраке заточенья» михайловской ссылки:

 
Без божества, без вдохновенья,
Без слёз, без жизни, без любви.
 

В этих строках выражено не просто воспоминание пережитых впечатлений.

В памяти поэта «милые черты», «небесные черты» не стираются, «голос нежный» всё так же звучит в душе.

И вдруг все это взрывается. Тихая нежность уступает место бурной страсти:

 
Душе настало пробужденье;
И вот опять явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьётся в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и любовь.
 

В пушкинском стихотворении упоение красотой любимой женщины приносит ни с чем не сравнимое счастье, блаженство. Без любви нет жизни, нет «божества», нет «вдохновенья».

В стихотворении Пушкина любовная тема неразрывно сочетается с раздумьями поэта о собственной жизни.

Явление «гения чистой красоты» внушило поэту и восхищение, и упоение любовью, и просветлённое вдохновенье, и многие читатели Пушкина воспевали свое любовное чувство с помощью бессмертных строк.

Поэт не только воспел свою любовь к Анне Керн, но и подарил этой женщине славу на долго пережившую любую земную жизнь. И само чувство попало в вечность, как многие пытаясь описать свою возлюбленную произносят «Как гений чистой красоты…». Гений Пушкина в том и состоит, что он передал в простых словах, то что может пережить каждый.

Природа вселенной и природа поэтического творчества имеют глубокие общие закономерности. Истинный поэт создает вторую вселенную.

«В бесконечной глубине человеческого духа, в глубине, куда не достигает ни мораль, ни право, ни общество, ни государство, катятся звуковые волны, родные волнам, объемлющим вселенную, происходят ритмические колебания, подобные колебаниям небесных светил, морей, вулканов. Глубина эта обыкновенно закрыта „заборами суетного света“. Глубина эта – поэзия, остро ощутить ее могут лишь сами поэты, каждый по-своему.

Многие стихотворения представляют своего рода «повесть о чувствах», которая сопровождается их свободным исследованием.

Лирика любви занимает большое место в творчестве многих поэтов. Лирическими шедеврами являются стихотворения А. С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…», написанное в тысяча восемьсот двадцать пятом году и Ф. И. Тютчева «Я встретил вас – и все былое…», написанное двадцать второго июля тысяча восемьсот семидесятого года.

Эти стихотворения объединяет тема любви. Для обоих поэтов любовь – это поэзия, которая овладевает всем существом человека, и все его внутренние силы приходят в движение.

Произведения схожи по поэтическому сюжету («пробуждение» души лирического героя), по особой и возвышенности в его изображении, имеют идентичные образы («милые черты», «небесные черты»). Если душа лирического героя Пушкина спала («душе настало пробужденье»), то сердце лирического героя Тютчева было мертво («отжившее сердце»). Возвращение любимой «пробуждает» героя Пушкина и погружает в сон героя Тютчева («Гляжу на вас, как бы во сне»).

Стихотворения различны в изображении героинь. Пушкин обожествляет, изображает женщину как идеал («без божества», «небесные черты»), героиня Тютчева обладает земными «милыми чертами».

Оба стихотворения легко воспринимаются на слух. Искренность, глубокая звучность во многом обусловлены тем, что стихи написаны ямбом, с чередованием женской и мужской клаузул и перекрестными рифмовками.

Композиционно произведения можно разделить на три совершенно равные части, каждая из которых имеет самостоятельное смысловое наполнение: воспоминание о давней встрече поэтов с юными красавицами, воспроизводство того, что особенно запомнилось в те часы, затем горестное сознание и вновь пробуждение глубоких душевных чувств к ним.

Величайшее мастерство Тютчева и Пушкина состоит в том, что этот удивительный подбор звуков сделан непринужденно, как бы незаметно, слова выбраны не по звуковому составу, а по смыслу. Для поэтов важно передать ощущения, чувства, которые они испытывали, для чего Тютчев использует прием умалчивания, ораторские приемы (риторические восклицания):

 
Смотрю на милые черты…
Не умолкавшие во мне…
И та ж в душе моей любовь!..
 

В стихотворении Пушкина в отличие от стихотворения Тютчева употребляются синтаксические переносы, которые придают ему разговорную интонацию:

 
Шли годы. Бурь порыв мятежный…
 

Формы глаголов первого лица и употребление личного местоимения «я» помогают почувствовать присутствие лирического героя в образе самого автора:

 
Я встретил вас – и все былое…
Я помню чудное мгновенье…
 

Оба стихотворения относятся к любовной лирике, к жанру лирического произведения. Ключевым, центральным словом является слово «любовь» («и та ж в душе моей любовь», «и жизнь, и слезы, и любовь»).

Таким образом, сопоставительный анализ стихотворений А. С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…» и Ф. И. Тютчева «Я встретил вас – и все былое…» позволяют нам увидеть великих художников слова, создавших яркие образы русской поэзии, глубокие по содержанию и изящные по форме.