Текст книги "Эльминстер. Рождение мага"

Ледяные костлявые руки мертвеца вцепились в Эл-мару, не отпуская живую плоть.

Но вместо того чтобы вырываться, Элмара, наоборот, подалась вперед и, натянуто улыбнувшись в сморщенное лицо Ондила, произнесла последнее слово своего заклинания. Мертвец обнаружил, что в его объятиях только пустой воздух, а в следующее мгновение потолок комнаты обрушился на него, похоронив под собой гроб.

Волшебница появилась рядом с Тартом, который, не спуская глаз с гроба, стоял прижавшись к стене. Пыль и грохот окатили их обоих. Элмара, растирая онемевшие запястья, спокойно наблюдала, как камни центральной части потолка бурным потоком стали подниматься вверх – туда, откуда упали. Тарт посмотрел на девушку, потом на каменный гроб, потом опять на нее. На его лице читался благоговейный страх, но также – впервые за долгое время – и надежда.

Когда все камни вернулись на свое место, нечто смутное отделилось от саркофага. Покачиваясь, оно постояло перед Элмарой и Тартом, затем медленно подняло руку с торчащими осколками костей. Его череп почти снесло, но челюсть осталась. Она что-то прошамкала, и мертвец с видимым усилием указал на них. Холодный свет вспыхнул в сохранившейся глазной впадине. Неровный край черепа без верха слегка изменился, когда мертвец взглянул на Тарта. Элмара тут же прошептала какое-то слово, и потолок снова обрушился вниз.

Когда камни опять поднялись на свое место, ничто больше не восстало из каменного саркофага. Элмара осторожно приблизилась к открытому гробу и заглянула в него.

На дне, посреди обрывков некогда изысканной одежды, лежали рассыпавшиеся в прах и раздробленные кости и три книги. Несколько костей зашевелились. Сломанная рука неуверенно поднялась вверх и указала на Элмару, которая тут же хладнокровно схватила ее и вытащила наружу.

Бросив старающуюся ухватить ее руку на пол, девушка несколько раз наступила на нее, пока не растоптала все кости. Затем Эл снова заглянула в гроб в поисках неупокоившихся останков. Еще дважды вытаскивала она кости и растаптывала их. Тарт даже рассмеялся при виде ее «танцев» на костях.

Элмара покачала головой и, наклонившись к гробу, коснулась книг, бормоча слова последнего заклинания. Книги бесшумно исчезли.

Смех Тарта резко оборвался. Обернувшись, Элмара увидела, как в комнате появился человек в длинном одеянии. Он возник из дымки, дрожавшей над каким-то искореженным предметом, валявшимся на полу… шлемом Тарпа.

Усмешка пришельца не предвещала ничего хорошего. Он повернулся к Элмаре, и она прямо застыла на месте, узнав лицо, навечно отпечатавшееся в ее памяти. Это же тот самый Верховный Чародей на драконе, что сжег Хелдон!

– Да-да, Элмара… или мне следует называть тебя Эльминстером Омаром, принцем Аталантара? С самого начала Тарп был моим шпионом среди Храбрых Клинков. Ты оказался весьма полезным, обнаружив всякие ловушки. В башне много золота. Да, Верховные Чародеи особенно благодарят тебя за золото… знаешь, его ведь всегда не хватает. – Его усмешка стала шире, когда Тарт метнул в него кинжал. Пролетев чародея насквозь, клинок ударился о стену.

В следующее мгновение по комнате пронесся вихрь пламени. Объятое огнем тело Тарта Маермира, предводителя Храбрых Клинков, налетело на стену, и Элмара услышала, как хрустнула шея воина. Верховный Чародей презрительно взглянул на горящее тело и глумливо улыбнулся:

– Ты же не думаешь, что я настолько глуп, что лично явлюсь сюда? Ведь не думаешь? То-то же…

Прищурившись, Элмара произнесла одно-единственное слово. До ее ушей донесся звук, словно человеческое тело со всего размаху глухо ударилось о стену. Изображение Верховного Чародея исчезло.

Однако он тут же снова появился рядом с ней, но уже сидящим тяжело привалившись к стене. Чародей холодно посмотрел снизу вверх на Элмару, которая, запинаясь, произносила более сильное заклинание, и сказал:

– Спасибо, что уничтожила Ондила. С удовольствием добавлю его магию к своей. Так что я в долгу перед тобой, маленькая колдунья… и поэтому считаю своей обязанностью раз и навсегда освободить всех нас от твоих надоедливых нападок!

Только один раз сверкнуло кольцо на его пальце, и мир взорвался пламенем. Руки девушки все еще слабо двигались, сплетая теперь бесполезный узор разорванного заклинания, а Элмара уже почувствовала, как ее затягивает в разбитое окно, через которое перед этим исчезли оба вора. Трескучие языки пламени лизали ее, подбираясь все ближе и ближе. Взревев от боли, Эл изгибалась и сопротивлялась, сколько было возможно, а затем положилась на силу летучего заклинания, которое все еще действовало. Похоже, книга, привязанная к ее животу, отражала пламя, но уши были полны пепла от горящих волос.

Внизу лежали разбившиеся тела Гралкина и Итима и огромное выжженное пространство, где местами все еще поднимался дымок от каких-то бесформенных обгоревших глыб – все, что Ундарл оставил от самого младшего из Клинков и лошадей, которых тот охранял. Буквально в футе над ними Элмара, преодолев себя, воспарила над землей. Ее почерневшая одежда дымилась. Девушка плакала, когда летела, но не оттого, что болели ожоги…

* * *

В маленькой утлой лодочке плыли мужчина и женщина. Сидя на корме, седой старик направлял лодку сквозь густой на закате туман.

Пристально разглядывая молодую горбоносую женщину, стоявшую на носу лодки, он тихо спросил:

– Молодая госпожа направляется на поклонение?

Элмара кивнула. Временами вокруг большого свертка, который она держала, прижав обеими руками к груди, вспыхивали пятнышки света. Старик отвел взгляд и задумчиво сплюнул в воду.

– Будь осторожна, девочка, – сказал он, перестав на время грести. – Не так уж много народу направляется к святилищу, но еще меньше возвращаются на следующее утро к пристани. Некоторых мы и вообще не находим, а кого-то только в виде груды пепла или искореженных костей… а бывает, что люди слепнут или лепечут всякую бессмыслицу с рассвета до заката.

Девушка обернулась и с отсутствующим выражением посмотрела на него. Затем она с безразличным видом пожала плечами и сказала:

– Я просто делаю то, что должна сделать. Мне так велено. – И, снова глядя в туман перед собой, тихо добавила: – Как, похоже, слишком часто делает каждый из нас.

Старик в свою очередь пожал плечами. Вдали, в тумане, замаячил темный безмолвный остров – Танец Мистры.

Он становился все больше и больше, по мере того как люди в лодке приближались к нему. Старик немного развернул свое суденышко и, когда корма тихонько шаркнула о старую каменную пристань, сказал:

– Танец Мистры, молодая госпожа. Святилище, которое ты ищешь, находится на вершине холма, спрятавшегося за тем, что перед нами. Как мы договорились, я вернусь за тобой. Может, Мистра и улыбнется тебе.

Элмара поклонилась лодочнику и сошла на пристань. Проходя мимо старика, она оставила в его руке четыре золотые монеты. Молчаливый лодочник сидел неподвижно, провожая взглядом девушку, которая решительно поднималась по холму. Великолепие заката угасло, и багровый сумрак стремительно надвигался на ясное небо над Фэйруном.

Только когда Элмара скрылась за перевалом, лодочник зашевелился. Отвернувшись, он с силой налег на весло. Лодка отчалила от пристани, и морщинистое лицо старика прорезала неприятная усмешка.

Она становилась все шире и шире, пока верхняя часть лица не соскользнула вниз, как гнилая каша. Сквозь стекающую плоть, капающую на дно лодки со слишком острого подбородка, показались клыки. Возникшее жуткое чешуйчатое лицо ухмыльнулось и прошипело:

– Сделано, господин. – Гарадик знал, что Илхундил наблюдает за ним.

* * *

Элмара остановилась перед алтарем – плоским темным камнем на вершине холма. Мимо нее с легким вздохом пронесся ветерок. Эл погрузилась в молитву Мистре, и, казалось, на мгновение-другое ветер утих. Закончив молиться, она развернула Книгу Заклинаний Ондила, все еще запечатанную блестящей металлической лентой. Девушка с благоговением положила книгу на холодный камень.

– О, Святая Госпожа, Повелительница Таинственного, прошу тебя, прими мой дар, – тихо проговорила Элмара, не уверенная в том, какие слова ей точно следовало сказать. В ожидании она поглядела на алтарь, готовая простоять здесь, если понадобится, всю ночь.

Вдруг по телу у нее побежали мурашки. Из камня появились две призрачные женские руки с длинными пальцами. Схватив книгу, они начали погружаться обратно. Книга ослепительно засияла, и раздался высокий, чистый, мелодичный звук.

Элмара заморгала, прикрывая глаза рукой. Когда же она снова смогла видеть, руки и книга исчезли. Только легкий ветерок проносился над пустой каменной плитой, совсем как недавно, когда она только пришла сюда.

Долго стояла перед алтарем юная служительница, чувствуя себя странно опустошенной, усталой и… умиротворенной. У нее еще будет время до утра найти дорогу обратно… а сейчас она была довольна тем, что просто стояла. И вспоминала.

Жителей Хелдона и разбойников в ущелье перед входом в Замок, лежащих в переулке друзей из Бархатных Ручек, Храбрых Клинков… как много мертвых! Они все ушли, чтобы встретиться с богами, и снова она осталась совсем одна…

Блуждая в воспоминаниях, Элмара не сразу заметила сияние, появившееся на склоне холма за алтарем. Оно исходило от стройной, очень высокой, величественной женщины, облаченной в красивые одежды… Ее глаза походили на темные омуты. Улыбнувшись, она подняла руку и поманила девушку. Женщина повернулась и по воздуху пошла прочь к подножию холма. Элмара тут же последовала за ней навстречу порывам поднявшегося ветра, затем обогнула еще один холм и так далее, и так далее. Они вышли на покрытый галькой берег на противоположном конце острова. Сияющая фигура впереди продолжала идти прямо в бушующие волны – но нет, она шла над волнами!

Пристально поглядев на край воды, Элмара помедлила. Там, где Мистра прошла над водой, оставалась светящаяся дорожка, которую не разрушали даже набегавшие волны. Все дальше и дальше уходила богиня, шествуя по морю.

Элмара осторожно вступила в прибой и обнаружила, что ее сапоги остаются сухими. Ее окутывал легкий туман, но ноги не погружались в воду… она шла по волнам! Приободренная, Эл прибавила шаг, стараясь нагнать уходящую Мистру.

Так они шли в открытое море. Остров остался далеко позади. Навстречу им дул холодный, колючий ветер, гнавший к берегу волны. Элмара шла быстро, насколько хватало дыхания, не осмеливаясь бежать над разбушевавшейся водой… Но расстояние между ней и сияющей фигурой впереди не уменьшалось.

Эл только собралась спросить, куда они так спешат, как прямо у нее над ухом раздался равнодушный голос:

– Ты проиграла мне.

Сияющая женщина впереди потускнела и растаяла над темными волнами. Теперь Элмара действительно пустилась бежать, но светящаяся тропинка перед ней становилась все темнее и темнее, пока не исчезла совсем – вместе с призрачной фигурой. Эл вдруг обнаружила, что не может идти по воде, но погружается в ледяную пучину.

Сопротивляясь, она вынырнула, наглотавшись холодной воды, и стала с силой бить руками, стараясь удержаться на поверхности… Очередная волна ударила ей в лицо. Выплюнув воду, девушка развернулась к берегу, и следующая волна, подхватив, понесла ее с собой.

Назад к острову, который теперь только темным пятнышком виднелся среди бушующего мрачного моря. Эл была совсем одна, в ледяной воде, в ночи, далеко от суши…

* * *

Среди порывов ветра, воющего над вершиной холма, неожиданно появился небольшой вихрь искрящегося света. Из мерцающего облака выступила высокая фигура, облаченная в длинное темное одеяние.

Человек прошествовал к каменному алтарю, презрительно посмотрел на него и холодно произнес:

– Восстань!

Из камня перед ним послышался вздох и какая-то возня, и из алтаря начали просачиваться легкие струйки жемчужного света. Сильный ветер тут же относил их в сторону. Жемчужное сияние закружилось, уплотнилось и превратилось в полупрозрачную женщину с книгой в руках. Призрак протянул человеку в темном одеянии книгу, вокруг которой проскакивали крохотные молнии, и тот с довольным видом поспешно взял ее.

Призрачное лицо чуть приблизилось к нему. Умоляющий шепот прозвучал почти как плач:

– Ну а теперь-то ты разрешишь мне упокоиться, о Почти Всемогущий Чародей?

Илхундил кивнул.

– На некоторое время, – кратко ответил он. – Теперь – убирайся!

Призрачная тень покачивалась над камнем-алтарем. Снова зазвучал ее слабый голос:

– Кто эта юная волшебница и что ей суждено?

– Смерть ей суждена, и поэтому она ничто и ничем другим быть не может, – со злостью презрительно ответил Илхундил. – Убирайся!

Покойница застонала и нырнула обратно в камень. Последнее, что можно было увидеть перед тем, как она полностью исчезла, – это ее простертые к нему умоляющие руки.

Не обращая на них внимания, Илхундил взвесил в руке толстый том и снова презрительно усмехнулся в ветреную ночь, глядя на вершину третьего холма, где только одинокий валун остался от разбитого Истинного Алтаря Мистры. Если за все эти годы колдовства и безжалостного продвижения к своей цели он что-то и усвоил, так это то, что богиня Магии больше всего ценила магическое могущество. Именно поэтому-то гордо носил Илхундил титул Сумасшедшего Мага, которым люди шепотом наградили его за глаза. Скоро, очень скоро он станет самым могущественным Магистром всего Фэйруна, и его врагам уже некогда будет перешептываться и плести интриги против него.

Вдруг он неподвижно застыл, вглядываясь в ночь. На соседней вершине холма из разбитых камней возникло голубое пламя. Оно мерцало, разгораясь все ярче и ярче…

У Илхундила пересохло во рту. На той вершине стояла высокая женщина – в два раза выше, чем он, – и смотрела в его сторону. Величественная госпожа из голубого пламени. Спокойный взгляд ее темных глаз коснулся его.

Внезапно волна ледяного страха окатила чародея. Илхундил поспешно забормотал и начертал в воздухе знак. Мерцающий свет окутал его, унося прочь…

* * *

Элмара застонала и, закашлявшись, открыла глаза. Над Фэйруном снова занимался рассвет.

Эл лежала наполовину в воде на песчаной отмели. Неутомимые волны прибоя разбивались о берег. Пенистые струйки сбегали мимо нее по песку обратно в море. Некоторое время Элмара наблюдала за ними, чувствуя себя разбитой и больной, затем, пытаясь подняться, встала на четвереньки… Похоже, она цела и невредима, только немного кружится голова.

На берегу никого не было. Девушка поежилась от налетевшего прибрежного ветерка. Она была совсем голая, на шее привычно висел Меч Льва. Элмара вздохнула и, пошатываясь, поднялась на ноги. Нигде не было видно ни домов, ни пристани, ни изгородей… только высокие деревья, скалы и островки травы, старые пни и кусты – там, где заканчивалась прибрежная полоса. Сделав шаг вперед, Эл вдруг замерла. На песке перед ней кто-то написал одно-единственное слово: «АТАЛАНТАР».

Посмотрев на слово на песке, Элмара перевела взгляд на свои голые ноги и снова поежилась. Откашлявшись, она покачала головой и, приободрившаяся, вышла из воды прямо навстречу восходящему солнцу.

* * *

В самых глубинах Замка Волшебства, где день и ночь сияют охранные заклинания, в тайной комнате некто устроился почитать.

– Гарадик, – безучастно позвал он, отпив из кубка. Покрытое чешуей чудовище, неохотно покинув тень, с опаской открыло Книгу Заклинаний Ондила, лежавшую на специальном столике в дальнем конце комнаты. Вокруг плотной завесой висели неусыпные защитные заклинания, но угроза ни мгновенной, ни медленной смерти не возникла. Открытая страница была пуста.

– Перенеси ее сюда, – последовал равнодушный приказ.

Когда столик с книгой оказался перед высоким мягким креслом, Илхундил отставил кубок с изумрудным вином и махнул своему чешуйчатому слуге отойти в сторону. Следующую страницу он перевернул сам.

Она была такой же пустой, как и предыдущая. Он перевернул ее обратно. То же самое повторилось и со следующей… Маг судорожно листал страницу за страницей… Все они были пусты! Лицо Илхундила застыло, вокруг глаз появились недовольные морщинки.

Чародей что-то сказал, и в комнате померк свет. Пол резко засветился, и одна из плит с грохотом отъехала в сторону. Тут же из невидимых глубин внизу поднялось любопытное щупальце. Оно нежно, почти ласкающе, коснулось книги, обвило ее и, разочарованно отпустив, скрылось обратно. Значит, ни тайнописи, ни порталов, ни связей с другими пространствами или другими волшебными книгами нет. Книга просто была пуста. Нахлынувшая волна ярости захлестнула Илхундила. Охваченный черной злобой, чародей вскочил с кресла и понесся через анфиладу комнат. При его приближении двери сами собой открывались, а занавеси – раздвигались. Пролетев ползамка, Илхундил остановился в совершенно пустой маленькой комнатке с большим искрящимся хрустальным шаром, стоявшим на черной подставке в окружении многих светильников. Чародей уставился в глубины шара, в котором замерцало пламя, вызванное к жизни его злобой. Илхундил всматривался в шар, и пламя медленно разгоралось. Его языки уже касались изогнутых стенок. Вдруг Сумасшедший Маг закричал:

– Я сокрушу ее кости! Если она утонула, я воскрешу ее и заставлю молить о пощаде, а затем раздавлю, как скорлупу яйца! Никому не позволено обманывать Илхундила! Никому!

Он позвал своего чешуйчатого слугу, прятавшегося в спасительной тени на другом конце замка. Гарадик поспешно предстал перед ним.

Не отрывая взгляда от хрустального шара, Илхундил силился вызвать в памяти образ горбоносой девушки. Огонь, меняясь, вспыхивал. Чародей собирал силу, чтобы своей волей, как мечом, обрубить ей ноги до колен, и заставить ее кричать, и корчиться от боли, пока не придет он, Илхундил… Тогда она узнает, что такое настоящая боль. Но когда в хрустальном шаре появилось изображение, на Илхундила смотрело совсем не то лицо, которое он ожидал увидеть. От изумления Сумасшедший Маг даже открыл рот.

Морщинистое лицо с бородкой, на котором отсутствовало привычное выражение легкой заинтересованности, спокойно улыбнулось чародею и, кивнув, поприветствовало:

– Добрый день, Илхундил, я так понимаю, ты занят с новой книгой заклинаний.

Илхундил плюнул Магистру в лицо. Коснувшись хрустального шара, плевок зашипел и задымился.

– Страницы пустые, и тебе об этом известно! Магистр снова улыбнулся, на этот раз сдержаннее:

– Да… но юная волшебница, которая предложила эту книгу в дар Мистре, об этом не знает. Ты же сам велел ей не заглядывать внутрь, и она повиновалась тебе. Такой честности и точности исполнения повеления еще поискать в этом мире сегодня, так ведь, Илхундил?

Зарычав, Сумасшедший Маг Калишара швырнул заклинание в хрустальный шар. Мир внутри шара вспыхнул и содрогнулся. На щеках Илхундила заплясали яркие отблески. Но Магистр только улыбнулся еще чуть более сдержанно. И тут заклинание Сумасшедшего Мага вернулось к нему обратно, вырвавшись из хрустального шара, и заметалось по комнате. Гарадик поспешно отступил, чтобы оно не обрушилось на него с полной силой, и отделался лишь тем, что его беспомощно бросало от стены к стене.

– Норов, Илхундил, – это слабое место многих глупых, начинающих чародеев, – все с тем же спокойствием сказал Магистр.

Яростный вопль Илхундила эхом разнесся по комнате. В его глазах ясно читалось желание убивать. Он злобно швырнул огненный шар в своего слугу, еще не оправившегося от предыдущей трепки.

* * *

Менестрель пел в тускло освещенной общей комнате постоялого двора «Рог единорога», когда туда устало вошла молодая горбоносая женщина. Двор стоял среди ферм, где разводили овец, довольно далеко к западу от Аталантара. Чтобы добраться до него, Элмара, голодная, шла весь день, выпив только немного воды из ручья.

Хозяин гостиницы слышал, как заурчало у нее в животе, когда она проходила мимо. Он дружелюбно поприветствовал ее:

– Стол и тушеных овощей прямо сейчас, добрая женщина? А потом можно и жаркое с бутылочкой вина добавить…

Девушка кивнула, и едва заметная улыбка чуть тронула ее губы.

– Стол в углу, где потише, потемнее и поменьше народу, если такой имеется.

Хозяин постоялого двора кивнул:

– Да у меня много таких… вот этот, или хоть тот… или вон тот.

На этот раз странница в самом деле улыбнулась и позволила провести себя к столу. Ее темная одежда была совсем поношенной. Даже трудно было определить, что на ней надето, но, судя по поведению, она получила образование и не принадлежала к низкому сословию. Хозяин гостиницы не стал спрашивать деньги вперед, но его удивило, когда худощавая девушка, со вздохом облегчения сняв сапоги, бросила ему через стол золотую монету.

– Скажешь, когда придет время добавить, – пробормотала она, и хозяин со счастливым видом заверил ее, что все будет исполнено.

* * *

Крепкое рубиново-красное вино было хорошее, жаркое – отличное, а пение – приятное. Плиты каменного пола холодили ноги, поэтому Элмара снова натянула сапоги, завернулась в плащ и, привалившись к стене, задула единственный светильник – плошку на столе.

Окутанная полумраком, она расслабилась, слушая, как менестрель поет о драконихах и храбрых женщинах-рыцарях, спасающих закованных в цепи юношей, которых собираются принести в жертву этим драконихам. Хорошо, добравшись до границ Аталантара, сытой сидеть в тепле, даже если завтрашний день сулит опасность и смерть.

И тем не менее надо поторапливаться: именно этого ждет от нее Мистра.

Сладкий голос менестреля стал громче, заставив Эл-мару оторваться от раздумий о том, что Мистра разочаровалась в ней. Подавшись вперед, девушка внимательно прислушалась к словам. Эту балладу Элмара никогда прежде не слышала. В хвалебной песне королю Утграелу Аталантарскому, ее венценосному дедушке, которого она никогда не видела, звучали теплые слова уважения. Эл почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Вдруг мелодичный голос изменился, стал грубее и в конце концов превратился в хриплое карканье. Взглянув из тени в сторону очага, около которого сидел менестрель, Элмара напряглась.

Сидя на стуле, певец хватался руками за горло и бился в конвульсиях, в его глазах застыл ужас. Вытаращив глаза, он неотрывно смотрел на человека, который, поднявшись со своего места за соседним столом, протянул к нему руку. На столе, из-за которого он встал, возвышался настоящий лес опустошенных бутылок, кубков и мехов, вокруг него сидели надменные, одетые в длинные богатые одеяния люди, насмехавшиеся сейчас над менестрелем. Элмара заметила у них на поясах не только кинжалы, но и жезлы… чародеи.

– Что вы делаете? – одернул их толстый купец от другого стола.

Чародей медленно сжимал горло менестреля. Обернувшись, он ответил купцу:

– Мы не желаем, чтобы в Аталантаре упоминали имя этого покойника.

– Но вы не в Аталантаре! – раздался голос из-за другого стола. Менестрель захрипел и беспомощно задергался.

Пожав плечами, чародей равнодушным взглядом обвел комнату:

– Мы – Верховные Чародеи Аталантара. Скоро и эта земля станет частью нашего королевства. – В его голосе прозвучало безразличие.

Элмара заметила, как хозяин постоялого двора, вынырнувший из кухни с дымящимся блюдом у плеча, потрясенно остановился, услышав эти слова.

Чародей вкрадчиво улыбнулся, обводя взглядом всех присутствующих:

– Ну что, имеется ли среди вас такой дурак, который попробует остановить меня?

– Имеется, – ответила Элмара из своего угла, оторвавшись от заклинания, которое сплетала все это время. Ее руки уже снова двигались, когда она отошла в сторону в еще более глубокий полумрак. Верховные Чародеи, сидя вокруг своего стола, вглядывались в темноту, пытаясь рассмотреть, кто с ними говорит. Эл подозревала, что на самом деле они были всего лишь учениками, не обладающими какой-либо реальной силой, и здесь оказались сопровождая караван купцов или выполняя другую мелкую работу. Закончив заклинание, Эл решительно вышла вперед и обратилась к стоящему чародею:

– Тот, кто владеет могущественной магией, никогда не должен использовать ее во вред тому, кто таковой не владеет. Согласен ли ты?

– Ошибаешься, – усмехнулся чародей, поднимая руку, чтобы бросить в нее заклинание.

Вздохнув, Элмара указала на него пальцем. Не окончив заклинание, чародей дернулся и схватился за горло.

– Это твое собственное заклинание, – вежливо улыбнувшись, пояснила Элмара хрипящему и задыхающемуся чародею. – Похоже, что весьма сильное… так, значит, я ошибаюсь.

Ее слова вызвали яростный рев, вырвавшийся из шести глоток. Хватаясь за жезлы, разодетые чародеи вскочили со своих мест, в спешке опрокидывая бутыли и кубки. Во все стороны полетели осколки разбитой посуды. Снова улыбнувшись, Элмара произнесла слово, и приготовленное ею заклинание сработало.

Рассерженно запорхали жезлы и руки, выплевывались слова и извлекались странные предметы, – шестеро чародеев обрушили на своего одинокого врага уничтожающую магию.

И ничего не произошло.

Элмара спокойно объявила во всеуслышание:

– На некоторое время я сделала так, что эти люди не могут воспользоваться своей магией. С удовольствием померилась бы с ними волшебной силой, но не хочется причинять вред этому милому заведению. Хотите ли что-нибудь спросить у них?..

Все потрясенно молчали. Но вот мужчины, отодвигая стулья, потянулись за кинжалами, а Верховные Чародеи бросились к двери. Вернее, попытались убежать. Непочтительные ноги ставили подножки этим горе-колдунам, не привыкшим смотреть, куда ступают, а энергичные кулаки сбивали с ног их, не привыкших сражаться способом более простым, чем метание огненных шаров. Кинжал одного чародея ударил какого-то торговца по лицу, и тот, взревев, выхватил нож и использовал его по назначению.

Чародей с шумом упал на пол, переворачивая стулья. В комнате снова воцарилась тишина. Только одного Верховного Чародея убили, остальные просто лежали без чувств посреди перевернутых столов и стульев.

Хозяин гостиницы первым сказал то, о чем подумали все присутствовавшие:

– Расправиться-то с ними было слишком легко, но кто из нас останется в живых, когда сюда заявятся их друзья-чародеи, чтобы отомстить нам?

– Да уж… они превратят нас в слизняков и растопчут!

– Они разнесут постоялый двор и сожгут его и нас вместе с ним!

– Может, оно и так, – сказала Элмара, – но только если кто-нибудь проболтается.

Спокойно подняв руки, она произнесла заклинание и неторопливо обошла комнату, прикасаясь к каждому чародею. Люди поспешно отступали, давая ей дорогу. Их было нетрудно понять: они считали, если рядом чародей, то быть большой беде.

Управившись, Эл пробормотала заклинание, и на месте бесчувственных тел оказались семь камней. Волшебница взмахнула рукой, и камни исчезли, оставив после себя только маленькие темные лужицы крови.

Торговец, стоявший ближе всех к Элмаре, повернулся к ней:

– Ты обратила их в камни?

– Да, – ответила она с улыбкой. – Видишь, и из камней можно пустить кровь?

Раздалось несколько неуверенных смешков. Повернувшись к менестрелю, девушка спросила:

– Ну как ты? Сможешь петь?

Тот неуверенно кивнул, потом спросил:

– Но зачем?

– Если будешь петь, мне бы хотелось услышать окончание баллады о короле Утграеле.

Менестрель поклонился:

– С удовольствием, госпожа?..

– Элмара, – представилась она ему, – Элмара Омар… наследница Элтрина из Хелдона.

Менестрель взглянул на нее так, словно у Элмары было три головы и на каждой – по короне.

– Прошло уже девять зим, как от Хелдона осталось одно пепелище.

Эл не ответила, и менестрель с любопытством спросил:

– Можно ли узнать, куда ты отослала эти камни?

Элмара пожала плечами:

– Довольно далеко от берега острова Танца Мистры, туда, где уже глубоко. Когда мое заклинание прекратится, они снова станут людьми, и, чтобы остаться в живых, им придется всплыть на поверхность. Надеюсь, у них сильные легкие.

При этих словах в комнате снова воцарилось молчание. Менестрель, пытаясь поднять настроение, запел балладу об Оленьем Короле, но голос не слушался его. Когда он сорвался во второй раз, певец развел руками и попросил:

– Не могла бы ты, госпожа Элмара, подождать до утра?

– Конечно, – ответила Эл, присаживаясь около уже поставленного стола, за которым раньше сидели чародеи. – Как ты себя чувствуешь?

– Еще жив благодаря тебе, – тихо ответил менестрель. – Можно угостить тебя ужином?

– Если разрешишь мне купить нам вина, – ответила Элмара. И они оба рассмеялись.

* * *

Элмара отставила их третью пустую бутылку. Окинув ее мрачным взглядом, она спросила:

– Кто-нибудь из принцев еще жив? Менестрель пожал плечами:

– Ну, Белор, конечно, что ему сделается, хотя я слышал, он именует теперь себя «королем». О других я ничего не знаю, но, может, кто-нибудь еще и жив. Сейчас тяжелые времена: Верховные Чародеи правят в открытую, издают указы, словно все они короли. Единственная радость для нас – смотреть, как они грызутся между собой. Я не часто бываю в Аталантаре.

– Как же так?

Элмара смотрела на дно своего кубка. Предательская жидкость.

– В этой стране небезопасно находиться тем, кто открыто выступает против Верховных Чародеев. Это касается и менестрелей, чьи остроумные баллады могут прийтись не по вкусу чародеям и их приспешникам. – Менестрель задумчиво допил свой кубок. – Другие маги тоже не посещают теперь Аталантар. Зачем туда идти, если у тебя нет силы победить всех Верховных Чародеев? Если в Аталантаре появится могущественный маг, несомненно, Верховные Чародеи сочтут это угрозой своему правлению и все вместе поднимутся против него!

Элмара тихо рассмеялась:

– Значит, благоразумный маг не пойдет туда? Менестрель кивнул:

– Ни в коем случае. – Он прищурил глаза. – У тебя странный взгляд, госпожа… куда ты продолжишь свой путь завтра?

Элмара посмотрела на него. В глубине ее очень темных глаз полыхал огонь, а улыбка, которой волшебница одарила менестреля, была печальной.

– Конечно в Аталантар.