Текст книги "Часовые свободы"

– Закрепить оба конца! – поступил приказ на палубе.

– Давайте поскорее заберем ее отсюда, – сказал Рокси.

– Как она? – прозвучал голос подошедшего Кейтса.

Бандер кивнул и сглотнул.

– Она в порядке, – ответил он.

– Кают-компания уже приготовлена, – сказал Кейтс.

– Спасибо, сэр.

Двое мужчин с носилками уже ожидали у борта. Они тут же подняли женщину и двинулись с ней вперед. Бандер шел рядом с носилками, его правая рука необъяснимым образом дергалась сбоку.

– Один из наших коков имеет четверых детей, – говорил капитан, – и ему пришлось помочь появиться на свет двоим из них. Сейчас он моется.

– Ясно, сэр. Это очень хорошо, сэр.

– И я попросил помочь вам обоих наших механиков.

– Сэр?

– Наших электротехников! – уточнил капитан.

– Спасибо, сэр, – сказал Бандер и поспешил открыть дверь в переборке, чтобы пропустить носилки с женщиной.

Здорово, подумал он, значит, мне будут помогать кок и двое электротехников. Интересно, что этот сукин сын думает о том, что мне предстоит? Выпечка пирогов? Починка проводки?

– Заходите, – сказал капитан, когда они приблизились к его каюте.

Бандер распахнул дверь.

– Кладите ее на мою койку, – распорядился капитан. – Я достану бренди.

Матросы осторожно переложили женщину на койку капитана.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Сэр, мне нужна бритва, – смущенно доложил Бандер.

– Можете воспользоваться моей, – сказал капитан, когда матросы вышли. – Сколько у нас времени, Бандер?

– Пока… пока схватки все еще через каждые три минуты, сэр.

– В самом деле? – сказал капитан и обернулся, стоя у шкафа, где он отпирал свой сейф.

– Да, сэр.

Капитан достал двухунцевую бутылку бренди и начал наполнять им кофейную чашку.

– Сэр! – сказал Бандер.

– Да?

– Сэр, – сказал Бандер и сглотнул. – Сэр, могу я… можно мне попросить немного спирта, сэр? Я… я думаю, он мне понадобится.

– Хорошо, – сказал капитан и обернулся на стук в дверь. – Войдите.

Дверь открылась. Бандер посмотрел на мужчину, остановившегося в дверях, и представил:

– Это мистер Гэмбол, сэр. Он друг этой леди.

– Входите, мистер Гэмбол, – пригласил капитан. Он протянул Бандеру высокий бокал, на четверть наполненный бренди. – Вот, Бандер, я даю вам не очень много. Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, сэр.

– Как она? – спросил Гэмбол, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней.

– Кажется, с ней все в порядке, мистер Гэмбол, – сказал капитан и подошел с чашкой бренди к койке. Склонившись над женщиной, он позвал: – Мадам?

Бандер в эту минуту не смотрел на капитана, слегка отвернувшись от койки, он поднес бокал к губам. Но по той тишине, которая последовала за вопросом капитана, он почувствовал: что-то произошло. И успел только подумать: «О Господи, она умерла!» – стремительно обернувшись, страшась увидеть смертельную бледность и неподвижность женщины и потрясенное выражение на лице остолбеневшего капитана.

Женщина держала в руке кольт 22-го калибра.

Глава 10

Кейтс смотрел на дуло револьвера, который женщина выхватила из-за спасательного жилета. Это был небольшой револьвер, и он лихорадочно соображал, сможет ли выбить его у нее из рук. Женщина быстро села, ловко перекинув ноги через край койки. Двигаясь невероятно проворно для беременной, она стремительно отступила назад, так что он уже не мог дотянуться до оружия без риска быть убитым.

– Вы оба, не двигаться! – выкрикнула она. – Рэнди, запри дверь!

В тишине раздался резкий щелчок замка.

– Готово, Аннабел, – доложил Рэнди.

– Что…

– Молчать, капитан! – приказала Аннабел.

Кейтс смотрел на нее, снова прикидывая, не попытаться ли ему схватить женщину в охапку и выхватить у нее револьвер. Их было только двое, и если ему удастся овладеть оружием, если даже она сначала выстрелит в него, то Бандер…

И вдруг его охватило предчувствие, что он собирается совершить ошибку, почти такую же серьезную, как с Селестой в 1938 году. Ему было странно, что в тот момент, когда он глядит смерти в лицо, он думает о юной ирландской девушке с черными волосами, но ощущение, что он вот-вот совершит еще одну роковую ошибку, росло с угрожающей скоростью и наполняло его страхом. А самое страшное заключалось в том, что он не знал, что это может быть за ошибка и как он может ее предотвратить. Может, броситься на женщину будет неверным решением? Или, наоборот, с его стороны будет непростительно роковым выслушать ее, не принимая никаких действий, пока он не узнает истинной причины их вероломства? Он не знал ответа на эти вопросы. Снова повторялась ситуация 1938 года, и все его прежние страхи внезапно обрушились на него, ослабляя волю, отдавая на милость чудовища, которое поглощает растерянных капитанов. Чудовищем на этот раз стала беременная женщина с небольшим револьвером в руках, глядящая на него неумолимыми глазами с выражением, которого ему не приходилось еще видеть на человеческом лице.

– В вашей каюте есть оружие? – спросила женщина.

Он хотел солгать. Но ему казалось, что любое решение, которое он примет в ближайшие несколько секунд, может ввергнуть его в тот бесконечный водоворот ночных кошмаров, наполненных сознанием совершенной, но так и непонятой им ошибки.

– Да, – ответил он.

– Где?

– В сейфе.

– Рэнди! – Аннабел показала глазами на сейф.

Рэнди метнулся к открытому сейфу и извлек оттуда кобуру с кольтом 45-го калибра. Он вынул оружие из кобуры и махнул им Бандеру.

– Отойдите вон туда, – сказал он Бандеру.

Кейтс смотрел, как Бандер переходит к стулу, указанному Рэнди. Он мог бы поклясться, что в глазах его офицера про-; мелькнуло выражение огромного облегчения, как будто он был чуть ли не в восторге от того, что теперь перед ним не маячила перспектива принимать роды. Док тяжело опустился на стул, стоящий у книжного стеллажа Кейтса, и без всякого выражения на лице уставился на кольт в руке Рэнди.

– Что вы… – начал Кейтс.

– Просто помолчите, капитан, и делайте, что вам скажут, – приказала Аннабел.

– Но что вам нужно? Как…

– И запомните одно, капитан, – не дала ему договорить Аннабел. – Я не собираюсь вас убивать, если вы попытаетесь сделать что-нибудь не то, но я обязательно пристрелю этого вашего фармацевта.

– Врача, – машинально поправил ее Бандер, сморгнул и виновато взглянул на капитана.

– Вряд ли вы захотите рисковать его жизнью, не правда ли, капитан? – спросила Аннабел.

– Да.

– Хорошо. Это весьма благоразумно, капитан. Тем более, что мы не собираемся причинять вред никому из членов вашей команды… при условии, что вы в точности исполните все, что мы прикажем.

– И что же это? – спросил Кейтс.

– Прежде всего вы должны будете отвечать любому, кто постучит к вам в дверь или вызовет по переговорному устройству или по телефону. Вы будете разговаривать с ними своим обычным тоном и не подадите им никакого знака, что что-то не в порядке. Если вы попытаетесь сделать это, я тут же стреляю в вашего доктора. Понимаете?

– Продолжайте, – сказал Кейтс.

Аннабел улыбнулась. Она становилась очень миловидной, успел заметить капитан, когда улыбалась. Он уловил изменение, которое придала улыбка ее лицу, и только потом вспомнил, что она вооружена и угрожает убийством.

– Так вы меня поняли, капитан?

– Да, – ответил он.

– Хорошо, – кивнула она. – Рэнди, дай ему первый лист.

Рэнди поднял полу спасательного жилета и из кармана своей кожаной куртки извлек сложенную вчетверо пачку листов. Расправив их, он просмотрел первую страницу и протянул ее Кейтсу.

– Прочтите, – сказал он.

Кейтс посмотрел на машинописный текст.

«У лодки поврежден мотор. Подойдите к ней и возьмите ее на буксир. Заберите ее пассажира на борт и проводите его в мою каюту».

– Через минуту вы должны будете зачитать этот текст вахтенному офицеру на мостике. Как его имя?

И снова Кейтс испытал искушение обмануть.

На вахте стоял офицер Формэн, который сменил Карпенте-ра в одиннадцать сорок пять. Но если он вызовет мостик и вместо него попросит Карпентера, сообразят ли они…

Нет. Формэн только сразу вежливо напомнит ему, что он уже заступил на вахту, и спросит, каковы его указания.

– Его зовут Формэн, – сказал Кейтс.

– Как обычно вы к нему обращаетесь? – спросила Аннабел.

– Мистер Формэн.

– Следите за собой, когда будете передавать ему это указание. Прочтите только напечатанный текст, капитан, и ничего не пытайтесь добавить от себя. Вызовите его. Используйте переговорное устройство, мы хотим слышать его ответы.

Рэнди сказал со своего места:

– Я в курсе процедуры переговоров по этому устройству, капитан. И, пожалуйста, без фокусов!

Кейтс молча кивнул и подошел к переговорному устройству. Он снял микрофон, подул в него и сказал:

– На мостике, это капитан.

– Есть на мостике, сэр, – ответил голос Формэна.

– Мистер Формэн, у лодки поврежден мотор. Подойдите к ней и возьмите ее на буксир.

– Да, сэр.

– Заберите ее пассажира на борт и проводите его в мою каюту.

– Есть, сэр, будет исполнено.

Кейтс положил микрофон на место.

– Очень хорошо, капитан, – похвалила Аннабел. – Как тебе кажется, Рэнди, это прозвучало нормально?

– Совершенно нормально, – сказал Рэнди.

– На самом деле мотор у нас в порядке, капитан, – улыбнулась Аннабел, – но такова была наша легенда, когда мы вызвали вас на помощь, и мы просто не хотим ничем удивлять ваших людей. Дай ему вторую страницу, Рэнди.

– Вы не скажете мне…

– Замолчите, капитан. Рэнди передай ему текст.

Кейтс посмотрел на сидящего на краешке стула Бандера с широко распахнутыми от потрясения глазами. Он вздохнул и принял протянутый ему лист бумаги.

Формэн заступил на вахту в одиннадцать сорок пять. Было уже двенадцать тридцать, и, стоя на мостике, он наблюдал за маневром «Меркурия», который приближался к выведенной из строя лодке. Он был рад, что ему пришлось хоть что-то делать. Из всех вахт дневная представлялась ему самой долгой и нудной, даже по сравнению с ночной. Но благодаря этой истории с беременной женщиной и возней с лодкой последние сорок пять минут пролетели незаметно. Он подумал, что женщину уже, наверное, перевели в кают-компанию. Не хотел бы он оказаться на месте Бандера и помогать ей рожать ребенка, да еще…

– На мостике, говорит капитан.

Формэн прижался губами к переговорной трубке.

– Есть на мостике, сэр.

– Мистер Формэн, нам придется изменить наши планы. Эта женщина, оказывается, родит не сию минуту, как мы сначала думали.

– Понял, сэр. Что мне делать с людьми, ожидающими в кают-компании?

Наступила длинная пауза.

– Сэр? – Формэн замолк, ожидая ответа. Через секунду снова зазвучал голос капитана:

– Вам лучше освободить их, мистер Формэн. Сейчас нам определенно не предстоит принимать роды.

– Есть, сэр.

– Я хочу доставить женщину на берег, – сказал капитан, – но чтобы вернуться в Ки-Уэст, нам потребуется несколько часов. И я бы не хотел с этим рисковать.

– Да, сэр. – Формэн озабоченно нахмурился. Ему показалось, что капитан говорит чертовски странно, будто он…

– Вместе с тем я не считаю ее положение настолько серьезным, чтобы вызывать вертолет, – продолжал тем временем капитан, и Формэн с недоумением взглянул на рулевого, чтобы узнать, не заметил ли он чего-то необычного в манере разговора капитана.

Но рулевой спокойно смотрел вперед, вероятно мечтая о девушках, с которыми встречался в Канзас-Сити. Формэн удивился и подумал, когда это кто-то из плавающих на этой посудине называл вертолет вертолетом, затем спохватился, что капитан продолжает что-то говорить.

– …возможно ближе.

– Прошу прощения, сэр. Не могли бы вы повторить последнее?

– Мы должны подойти как можно ближе к берегу.

– Да, сэр, – понял Формэн. – Куда вы решили направиться, сэр? – Снова длительное молчание. – Сэр! – позвал Формэн. – Капитан!

– Я еще не решил, – ответил капитан.

– Понятно, сэр.

– Вы уже подобрали лодку?

– Да, сэр, сейчас она на буксире.

– Хорошо. Пассажир на борту?

– Вероятно, находится на пути к вам, сэр.

– Хорошо. – Формэн услышал щелчок, означавший, что капитан положил микрофон на рычажок. Он обернулся к рулевому. – Фэрринджер, – сказал он, – как вы называете вертолет?

– Сэр?

– Как вы называете вертолет?

Фэрринджер недоуменно пожал плечами:

– Вертолетом, наверное, сэр, как есть.

– Фэрринджер, не валяйте дурака, – сказал Формэн.

– Вы имеете в виду «вертушку», сэр?

– Спасибо, Фэрринджер, – поблагодарил Формэн, кивнув ему, и в раздумье начал покусывать губы.

Он пытался вспомнить, называл ли капитан при нем хоть раз вертушку вертолетом, пытался припомнить, говорил ли капитан когда-нибудь таким сдержанным и официальным тоном, как только что, что…

Стоп, секундочку!

Ну конечно!

У старика на борту гости. Женщина, да притом беременная. Вероятно, именно поэтому он сам и не поднялся на мостик, чтобы руководить маневром катера, когда они подбирали эту лодку. Он предпочел оставаться внизу и продемонстрировать внимание и гостеприимство офицера федеральной службы береговой охраны в любых сложных ситуациях, даже если оказалось бы, что ситуация не такая уж тревожная.

Формэн успокоенно кивнул себе.

Разумеется, дело именно в этом.

Да, причина, по которой капитан не принял на себя управление кораблем, заключалась именно в этом! Он слишком озабочен тем, чтобы произвести на гостей впечатление сдержанной точной речью и исчерпывающими указаниями. Ладно, не важно! Формэн и сам без труда подвел катер к дрейфующей лодке, матросы сбросили в нее канат и приняли пассажира на борт. Возможно, Формэн не проявил такой вежливости и обходительности, как капитан, он не покинул мостик, чтобы встретить пассажира. Но послал боцмана, дежурившего на корме, приветствовать его на борту катера и проводить в каюту капитана.

Старший боцман Рокси вошел в рубку.

– Лодка взята на буксир, сэр, – доложил он.

– Хорошо. Как вы называете вертолет, Рокси?

– Вертушкой, – ответил Рокси. – Я так понял, что, в конце концов, она не собирается рожать. Это так?

– Ну, во всяком случае, не сейчас, – сказал Формэн.

– Мы отвезем их в Ки-Уэст?

– Не знаю, – сказал Формэн.

– Когда мы были у них в лодке, я был уверен, что ребенок вот-вот выскочит на свет Божий.

– Ну, с этим никогда ничего нельзя предугадать заранее.

– Я знавал в Форт-Уорт одну девчонку, которая рожала, как будто выплевывала арбузные семечки, – вспомнил Рокси. – А почему вы спросили о вертушке? Она нам понадобится?

– Капитан сказал, что нет.

Рокси посмотрел на все еще описывающий над ними круги самолет.

– Что нам делать с летчиками? – спросил он.

– Наверное, пусть себе летят по своим делам. Как только капитан решит, что будем делать дальше.

– Ну, я пошел вниз. – С этими словами Рокси покинул рубку.

В тринадцать ноль четыре зазвучал голос капитана:

– На мостике, говорит капитан.

– Есть, сэр!

– Мистер Формэн, мы направляемся в Охо-Пуэртос.

– Слушаю, сэр, в Охо-Пуэртос, – повторил Формэн.

– Пройдем мимо Лу-Ки и войдем в Хок-Чэннел.

– В пролив, сэр, понял. Я…

– Это наше ориентировочное направление, – сказал капитан, и Формэн мог поклясться, что он читает по бумажке. – Курс два-ноль-пять приведет нас к Лу-Ки и к устью пролива. У Лу-Ки следуйте прямо курсом три-три-ноль. В самом проливе держитесь курса ноль-шесть-пять.

– Есть, сэр, курс ноль-шесть-пять.

– Нас будет встречать лодка, мистер Формэн.

– Сэр?

– Нам навстречу выйдет лодка.

– Она будет нас встречать, сэр?

– Именно, мистер Формэн.

– Какую лодку мы будем ждать, сэр?

Капитан умолк.

– Капитан?

– Она отойдет от лодочной пристани, – сказал капитан.

– Есть, сэр, – ответил Формэн, трубка замолкла.

Он снова взглянул на рулевого и никак не мог понять, почему они собираются вести корабль в Хок-Чэннел, когда за все время его плавания на патрульном судне они ни разу не заходили за линию рифов. Что ж, капитан решил высадить женщину на берег, это понятно. Она беременна, и какое-то время даже казалось, что она родит прямо на катере. Ладно, пусть старик демонстрирует свою галантность. Он намерен доставить ее прямо в пролив, а может, даже на остров, нет, этого он не сможет сделать, в проливе глубина небольшая.

– Старшина, принесите мне карту Хок-Чэннела и Охо-Пуэртос.

– Есть, сэр, – ответил старшина Бэннермэн.

Видимо, поэтому нас и выйдет встречать лодка. Наша осадка девять футов и шесть дюймов, а значит, мы не сможем подойти к острову достаточно близко, но уверен, что только на расстояние четырех или пяти миль. Поэтому лодка необходима. Если старик хочет доставить женщину на берег, придется лодке…

– Вот, сэр, – сказал старшина, расправляя карту на столе.

Формэн подошел и склонился над картой.

– Гм-м, – проворчал он себе под нос. – Лучше, чем я думал.

– Сэр?

– Мы можем подойти к берегу почти на милю. А в некоторых местах и ближе.

– К какому берегу, сэр?

– К Охо-Пуэртос.

– Мы собираемся заходить за рифы, сэр?

– Похоже на то, – сказал Формэн.

– Я думал, туда заходят только суда сорока футов длиной.

Формэн хмыкнул и, нахмурившись, снова уставился на карту, гадая, почему капитан счел необходимым назвать ему сразу все эти курсы. Конечно, Формэн был не таким опытным шкипером, как капитан или его помощник, но он не видел на карте ничего, что бы хоть отдаленно представляло трудности в плавании. Да, есть места со скалистым дном, вот здесь, на восток от Лу-Ки, но даже они находились достаточно далеко от поверхности воды для безопасного прохода катера. Кроме того, любой опытный навигатор, естественно, воспользовался бы входом в пролив западнее Лу-Ки. А в самом проливе вряд ли что-то могло представлять трудности. Так что если капитан решил не принимать на себя управление «Меркурием» (что было вполне объяснимо, так как у него были гости и маневрирование в проливе было достаточно простым делом), пусть. Но почему он сообщил ему курсы? Или решил доверить Формэну вести катер? Или нет! Если нет, ему следовало самому им командовать или поручить это своему помощнику.

– Взгляните на карту, Бэннермэн, – сказал он старшине. – Мы находимся вот здесь. Покажите, как вы прошли бы к Охо-Пуэртос.

Бэннермэн наклонился и несколько минут изучал карту, затем коснулся ее указательным пальцем.

– Я обошел бы Лу-Ки с этой стороны, сэр, а потом вошел бы сразу в пролив. Затем свернул бы вправо и держался середины пролива.

– Ясно, – сказал Формэн. – Благодарю вас.

И еще одно, подумал он. Каким образом капитан узнал, что навстречу им от пристани отойдет лодка, если на катер не поступало никакой радиограммы? Черт возьми! Как же он мог об этом узнать?!

– На мостике, говорит капитан.

Формэн вошел в рубку.

– Слушаю вас, сэр, – сказал он в трубку.

– Отправляемся в путь, мистер Формэн. Этот самолет все еще кружит над нами?

– Да, сэр.

– Скажите ему, что все в порядке и что он может лететь дальше.

– Есть, сэр.

– Сделайте это по радио, если можете.

– Думаю, мы могли бы связаться с ним раньше, сэр.

– Хорошо. И пришлите ко мне вестового.

– Есть, сэр.

«Меркурий» тронулся в путь в половине второго, держась курса два-ноль-пять, как было приказано капитаном. Стоя на мостике, Формэн отдавал команды рулевому и в машинное отделение по машинному телеграфу и видел, как самолет покачал крыльями в знак прощания, а затем начал набирать высоту и удаляться в противоположном направлении, назад, к Майами.

Когда катер миновал Лу-Ки и, войдя в пролив, повернул вправо, в радиорубке появился вестовой с планшетом. Он подошел прямо к радиопередатчику, возле которого сидел второй радист, Дэнби, и читал Эрскина Колдуэлла.

– Эй, парень, – обратился к нему вестовой. – Капитан хочет, чтобы это было отправлено немедленно.

– Подожди, – сказал Дэнби.

Он отложил книгу и взглянул на сообщение.

"ДЛЯ СБО СЕДЬМОГО РАЙОНА

ИНФОРМИРОВАТЬ ЦСБО В МАЙАМИ

ZUG

1. ШЛЮПКА «ЗОЛОТОЕ РУНО» ВЗЯТА НА БУКСИР

2. ПАССАЖИРЫ НА БОРТУ «МЕРКУРИЯ» ЖЕНЩИНА БЕРЕМЕННА НУЖДАЕТСЯ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ ВЫСЫЛАТЬ ВЕРТОЛЕТ

3. НАПРАВЛЯЕМСЯ САМОЙ БОЛЬШОЙ СКОРОСТЬЮ БЛИЖАЙШИЙ ПОРТ

4. САМОЛЕТ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ 7272 ВОЗОБНОВИЛ ПАТРУЛИРОВАНИЕ".

После чтения Эрскина Колдуэлла Дэнби трудно было сосредоточиться на сухом и кратком донесении на базу в Майами. Он снова посмотрел на текст, быстро перечитывая его и готовясь передать радиограмму, и на секунду нерешительно замер, обратив внимание на слово «ZUG» перед текстом. Он чуть было не спросил Рейзера, радиста первого класса и своего начальника, следует ли ему в точности передать это сообщение. Но Рейзер в другом углу радиорубки болтал с одним из коков, вероятно уговаривая его выдать пирог команде радистов, если он будет передавать на камбуз эти идиотские песенки в стиле вестерн, которые так обожает кок. Дэнби снова перечитал текст. Что ж, это, конечно, почерк капитана. И, надо думать, он знает, что делает. Его палец задержался в воздухе всего на мгновение, прежде чем опуститься на ключ передатчика.

Затем он стал быстро передавать донесение.

Копия этого донесения была передана офицеру Формэну, находящемуся на мостике, всего за несколько минут до подхода к ним встречающей их лодки. Формэн прочитал текст, поставил сбоку от него свою подпись и спросил вестового:

– Когда это было отправлено?

– Несколько минут назад, сэр.

Сообщение не вызвало никаких подозрений Формэна. Было что-то недоступное сомнениям и внушающее доверие в решительном почерке капитана, которым был исписан бланк радиограммы. Скорее даже казалось, что это донесение вносило ясность и простоту во все события последних часов. Более того, уже приближалась лодка, придавая всем предыдущим указаниям капитана некую неизбежность.

– Вам лучше пойти на правый борт, старшина, – посоветовал Формэн. – Рокси может понадобиться помощь.

– Есть, сэр.

За минуту до двух часов лодка подошла к «Меркурию».

Это была шлюпка длиной в тридцать четыре фута, на командном мостике стояли двое мужчин, и еще четверо находились в кокпите. Капитанский мостик «Меркурия» был выше ватерлинии шлюпки футов на двенадцать, так что Формэну пришлось высунуться из рубки, чтобы посмотреть на нее. Двое на мостике были в военной форме. Остальные в дунгари. Формэну показалось, что он видит офицеров и рядовых какого-то отдела береговой охраны, случайно вышедших в море на «Крис-Крафт».

– Эй! – крикнул человек, стоящий за штурвалом шлюпки. – Меня зовут Клэй Прентис. Мы пришли, чтобы забрать женщину и доставить ее на берег.

– Все верно, – крикнул вниз Формэн. – Минутку!

Он вернулся в рубку рулевого и поднял трубку телефона. Дождавшись ответа, он сказал:

– Капитан, лодка прибыла.

– Хорошо. Пригласите их подняться на борт за женщиной.

– Нам понадобятся носилки, сэр?

– Нет, – сказал капитан и положил трубку.

Он подумал, что до сих пор вел себя нормально. Что прошел все без ошибок, которых так опасался с тех пор, как эта парочка заявилась к нему на корабль. До сей минуты он так и не узнал, что им было нужно, кроме того, что они хотели подойти к Охо-Пуэртос. Что ж, это он им обеспечил, осторожно провел их по проливу и подошел к берегу, и вот уже подошла их лодка и они, наконец, уберутся ко всем чертям на берег.

Он думал, что все удалось провести без осложнений.

По веревочному трапу на борт «Меркурия» поднялись двое мужчин. Лейтенант Формэн, смененный на вахте, спустился с мостика и стоял на корме рядом с дымовой трубой, чтобы приветствовать прибывших. Старший боцман Рокси, стоящий справа, наклонился над трапом и предложил руку первому мужчине, когда тот достиг верхней перекладины. Человек принял руку Рокси, спрыгнул на палубу и потянулся другой за пазуху, когда над палубой показалась голова второго.

Формэн увидел быстрое движение руки первого, мгновенно сообразив, что тот достает оружие.

– Рокси! – крикнул он. – Берегись!

Рокси оглянулся на голос лейтенанта и увидел револьвер, вытягиваемый из-за спины мужчины. На какое-то время он ошеломленно застыл, и возможность спасительного движения была упущена. Второй мужчина был уже наверху трапа. Над бортом корабля появилась верхняя половина его туловища с револьвером в руке. Нет, подумал Рокси, слишком поздно, но в следующую секунду пренебрег собственной интуицией и прыгнул на револьвер. Однако человек, высившийся над палубой, не терял времени на раздумья. Он выстрелил дважды, первая пуля попала Рокси в горло, а вторая – в живот. Застигнутый в момент своего мощного броска, Рокси был откинут назад пулей крупного калибра, неловко скользя, перевернулся, высоко задрав ногу, в то время как его другая нога поползла в противоположном направлении, пролетел по палубе и всем телом рухнул на нее, подмяв под себя свою руку.

Формэн бешено зарычал и стиснул горло первого, и тут же удивленно охнул, ощутив сильный толчок в живот, показавшийся ему ударом плоской стороной железнодорожной шпалы. Удар заставил его закружиться и отступить назад футов на пять, где он наткнулся на стену радиорубки. Внезапно утратив способность дышать, он попытался ухватиться за поручень, посмотрел вниз и увидел свой китель, залитый кровью. По трапу карабкались еще несколько вооруженных человек. Еще один вооруженный появился из коридора, ведущего к капитанской каюте. Дверь радиорубки открылась. Прозвучал новый выстрел. Формэн увидел, как из рубки вылетел радист Дэнби, который вдруг схватился рукой за лицо, потом она упала и он свалился спиной на палубу с огромным кровавым пятном на лбу. О Господи, подумал Формэн, они убили меня, у меня рана в животе!

Спотыкаясь, он побрел к лестнице, ведущей на капитанский мостик, собираясь поднять тревогу свистком или по громкоговорителю или постараться предупредить капитана, что корабль захвачен вооруженной бандой, но почувствовал, что у него слабеют ноги, что они подгибаются под ним. Он упал на колени, успев крикнуть:

– О, дьявол!..

И больше ничего, потому что в следующее мгновение, уже мертвый, упал лицом вниз.

– Корабль в наших руках! – разнесся по палубе чей-то голос, усиленный рупором. – Мы вооружены и будем стрелять на поражение! Каждый, оказывающий сопротивление, будет убит! Повторяю, будет убит каждый, кто попытается оказать нам сопротивление!