Текст книги "Любовь и Вера"

– Всё равно, как-то это непривычно, российского менталитета, но, возможно, ты и прав, мой друг.

– Вводите такой закон – ваш народ одобрит и поймёт его правильно, и я в этом нисколько не сомневаюсь. Мне известно, что ты настоял на введении электронных чиновников, с твёрдой убежденностью в их неподкупности. Всё это конечно так; но уверен ли ты, что этими электронными чиновниками кто-то не манипулирует со стороны. Мы, вначале, тоже хотели вводить электронных чиновников, но потом отказались от этой мысли. Достаточно и электронных систем удалённого доступа к информационным системам государственных служб, а по важным, неотложным вопросам – пусть люди разговаривают с людьми.

– В этом случае я убеждён, что человек никогда не может быть уверен в абсолютной истинности своих убеждений, но потеряв веру в себя, человек теряет веру и в других людей, – уверенно произнёс граф. Поэтому, возможно, что я, в чём-то, и неправ, но я стараюсь быть объективным и честно признавать свои заблуждения и ошибки.

– А ты, Константин, я смотрю, так до сих пор и остался романтиком, – рассмеялся наместник. – Тем не менее, как человек проживший очень долгую жизнь, позволь мне дать тебе один совет: присмотрись получше к людям, и, чтобы там не изобретали учёные, у них не получиться заменить живого искреннего разговора между людьми, разговором с машинами. Общение человека с автоматизированными системами – это лишь имитация общения и не более того. У машины: нет тепла, заинтересованности, наконец, сочувствия к беде, пришедшего к ней за помощью человека. .

– Но автоматизированная система будет всегда занята работой, а не пустым времяпровождением. После внедрения в нашем городе электронного информатория – у нас практически исчезли очереди, вопросы посетителей решаются чётко и точно, в полном соответствии с законом Российской Империи. Жалоб и нареканий со стороны жителей – практически нет.

– Не буду однозначно утверждать: что в вашей системе управления что-то не так, но я думаю, что не всё так хорошо, как тебе кажется, мой дорогой друг Константин. Прости за возможно излишнюю откровенность, но кто тебе скажет, что у тебя что-то происходит не так, если не твой друг.

– Я очень ценю твои советы, дорогой Синь Дзяо, но позволь мне, оставаться при своём мнении. Пока мне не предоставили обратного доказательства, я буду уверен, что информаторий нашего города – это путь к улучшению качества обслуживания населения, – сказал граф и поднялся с кресла. – Позволь пригласить тебя, мой дорогой друг, в гостиную. Мой повар приготовил, по моей просьбе, твою любимую старинную русскую еду – пельмени с различными начинками.

– А вот и нет, мой дорогой друг, пельмени – это старинная китайская еда, – рассмеялся Наместник Северной Провинции, – но не буду излишне спорить с тобой, мой друг Константин, поедим на этот раз – старинные русские пельмени.

.

Глава11. Сладкая парочка

– Вставай, соня, твоя кисонька уже проснулась и успела сильно проголодаться! – громко крикнула на ухо безмятежно спавшему на шестиметровой кровати Борюсику, его начальница, Ольга Борисовна.

В меру своих способностей, а больше – по воле эпизодически возникающего зова природы, она исполняла роль любовницы и в таких исключительных случаях дозволяла Борюсику лечь на одну ночь в свою кровать. Молодой любовник, мягко говоря, пожилой дамы, подскочил как ошпаренный, протёр глаза, и начал суетливо натягивать на себя трусы. Ольга Борисовна плавно опустила обратно свои объёмные телеса на огромную пуховую подушку и, ухмыляясь, стала разглядывать филейную часть своего сожителя, пока иссини-белый, тощий объект вожделения окончательно не скрылся под семейными трусами.

– Ну и когда ты эту свою пошлятину сменишь на что-нибудь приличное, или скажешь, что опять денег нет. Костюм себе дорогущий на мои деньги смог купить, а на нормальные трусы денег опять не хватило? – насмешливо глядя на любовника, сострила Ольга Борисовна.

– Завтра у нас на заводе получка и я обязательно их куплю, только подскажите какие вам больше нравятся? – состроил наивные глазки Борюсик.

– Сам должен знать, что мне нравится, а что не нравится, чай не первый год со мною спишь. Ладно, меньше болтай, пошёл на кухню и сделай мне капучино с эклерами. И сливок налей побольше, не жалей, чай не у себя дома, в своей халупе находишься, – сказала Ольга Борисовна и выпятив нижнюю губу, повелительно посмотрела на своего героя-любовника.

– Сейчас, Ольга Борисовна, всё будет так, как вы скажете, – полушёпотом произнёс Борюсик и осторожно прикрыл за собой дверь спальни.

Спустя десять минут Борюсик в одних семейных трусах, босиком стоял с подносом в руках, перед своей начальницей. Ольга Борисовна, в целях экономии, не позволяла на ночь включать в доме отопление, предпочитая спать под толстым одеялом из синтетического пуха, поэтому пол спальни за ночь остывал до такой степени, что голыми ногами стоять на нём было очень неуютно, и Борюсику приходилось постоянно переминаться с ноги на ногу, чтобы хоть как-то сохранять тепло тела.

– Ты что в туалет не сходил? – неприязненно посмотрела на непрерывно переминающегося любовника Ольга Борисовна и высунув руку из-под толстого пухового одеяла приказала. – Чё держишь поднос? Ставь сюда, на столик, я есть хочу!

– Не извольте беспокоиться, Ольга Борисовна, я уже сходил по-маленькому, просто ногам холодно, – заискивая, глядя в глаза начальнице, произнёс Борюсик и поставил поднос с завтраком на прикроватный столик.

– Было бы мне о чём волноваться! – ответила любовница-начальница, откусывая толстый кусок эклера.

– Больше ничего не хотите, Ольга Борисовна? – озабоченно спросил Борюсик.

– Надо же, и в самом деле синеет, – презрительно посмотрела начальница на своего поклонника. – Ладно, лезь под одеяло, а то ещё и вправду заболеешь. Кто тогда по ночам обо мне заботиться будет?

– Спасибо, Ольга Борисовна, – дрожа ответил Борюсик, быстро юркнув под тёплое одеяло.

– Да, не дрожи ты так, всё кофе мне расплескаешь, дорогое одеяло попортишь – учти, я с твоей зарплаты это вычту. Так о чём ты хотел со мною поговорить? – отхлёбывая кофе спросила начальница.

– Как вам сказать… , – замялся Борюсик.

– А ты попробуй говорить, как есть – иногда помогает, – усмехнулась Ольга Борисовна.

– Помните, у меня жена была? – интригующе начал свой рассказ горе-любовник.

– Эта недоразвитая пигалица, с вечно озабоченной физиономией, и вечно орущим ребёнком? – усмехнувшись, спросила Ольга Борисовна, и отставила на столик пустую чашку.

–. Ну, можно и так сказать, – замялся Борюсик и опустил глаза.

– Да ладно, не красней как девица на выданье, что опять у тебя с ней стряслось. Один раз мы с Сигизмундычем тебя уже отмазывали от алиментов, опять ей ребёнка смастерить успел? – расхохоталась Ольга Борисовна.

– Нет, не успел, то есть я с ней совсем не спал, то есть спал, но давно, когда мы ещё женаты были, – совсем запутался Борюсик.

– Короче, и членораздельно сказать можешь?! Как ты с подчинёнными разговариваешь, если толком двух слов связать не в состоянии? Чую я, что зря за тебя хлопотала перед Сигизмундычем о твоём новом назначении, – прищурив левый глаз медленно произнесла начальница.

– Нет, нет, что вы! Я очень даже хорошо справляюсь с новой должностью. Уже отчёт за первый месяц моей работы готов. Завтра же вам его отправлю. Можете проверять меня, всё сделано согласно инструкций, – понурил голову Борюсик.

– Ладно, не раскисай, я только пошутила, а всё таки приятно, когда тебя боятся подчинённые, – произнесла Ольга Борисовна и двумя пальцами, обхватив подбородок Борюсика, со всей силы сжала его щёки.

– Больно, – попытался слегка отстраниться от начальницы герой-любовник

– Учись у меня, командовать людьми, пока я жива, – сказала, довольно ухмыляясь начальница. – А то так слюнтяем и помрешь, и не видать тебе хорошего места в нашей магистратуре!

– Я сделаю всё, как вы прикажете, Ольга Борисовна, – ответил, потирая слегка расцарапанные щёки Борюсик.

– То-то, ну, выкладывай, что хотел? – самодовольно спросила начальница.

– Сегодня у меня встреча с Сигизмундом Сергеевичем, по поводу Саши и её отца!

– Ты смотри, как высоко залетела твоя бывшая. Уже сам начальник департамента уделяет своё время разговорам по её поводу, – иронично произнесла Ольга Борисовна.

– Не смейтесь, пожалуйста, Ольга Борисовна: мне кажется, что этот вопрос стоит того, чтобы на него потратил своё драгоценное время начальник департамента.

– И что это за дело такой неотложной важности?

– Отец моей бывшей жены собирается лечить людей, – выдохнул Борюсик.

– Ну, и что тут удивительного? У нас в городе достаточно приватно практикующих врачей.

– А интересно здесь то, – что отец Саши не является дипломированным медиком, у него вообще нет никакого медицинского образования! – радостно провозгласил любовник.

– Как же он осмелился идти против закона? По каторге соскучился?! – гневно произнесла Ольга Борисовна.

– И я, Ольга Борисовна, точно так же думаю, поэтому и попросился на приём к Сигизмунду Сергеевичу.

– А мне, что? Не посчитал нужным сообщить? – ревностно спросила начальница.

– Что вы, я только хотел заранее договориться о встрече, чтобы вам, уважаемая Ольга Борисовна, не тратить на такую мелочь своё драгоценное время и, кроме того, я уже проявил инициативу в начале расследования противоправного действия моих бывших родственников! – воскликнул Борюсик.

– Ну, ладно, на первый раз прощаю, – примирительно произнесла Ольга Борисовна, – и что тебе удалось узнать?

– Через дворовых мальчишек я узнал, что они переехали в новый дом. Представляете: сколько надо денег, чтобы сменить утлую квартирку на двухэтажный дом, недалеко от центра города? – разгорячился Борюсик.

– Без тебя знаю, чай в жилищной комиссии в муниципалитете не первый год работаю. Так, про переезд твоей бывшей девки с её отцом в новый дом, пока, ничего не говори Сигизмунду Сергеевичу, понял меня? – сходу почуяв добычу, стала приказывать Ольга Борисовна. – Я пойду к нему сама вместе с тобой. Говорить буду я сама, а ты – только поддакивай, когда я на тебя взгляну.

– Понял, – растерянно посмотрел на начальницу Борюсик, с горечью понимая, что опять его деньги будут делить начальники, а значит ему достанутся только остатки добычи, как остаются обглоданные кости мелкой шавке, после изголодавшихся волкодавов.

– Хватит валяться, вставай! Сегодня Сигизмунд Сергеевич посетит службу в утренние часы, а потом – у него по плану: со-ве-ща-ние, – кокетливо, по слогам произнесла начальница. –   Надо успеть его перехватить,когда он будет у себя – продолжала поторапливать Борюсика Ольга Борисовна, с усилием натягивая на себя мини-юбку на размер меньше своего. Уж очень ей хотелось в преклонном возрасте оставаться стройной девушкой.

Сигизмунд Сергеевич, моложавый мужчина лет сорока, сидел в глубоком, анатомическом кресле и что-то читал, когда, постучавшись в его дверь, первая вошла Ольга Борисовна. Неторопливо отложив в сторону яркий, цветной журнал, хозяин кабинета бросил быстрый, косой взгляд на вошедших и кивнул на стоящие возле его стола стулья.

– Ну? – немногословно, без приветствия, произнёс начальник департамента магистратуры.

– Здравствуйте, Сигизмунд Сергеевич, вот он вам звонил по одному известному вам вопросу, ну вы помните, наверное, – с благоговением опустив глаза и краснея, залепетала Ольга Борисовна, указывая на сжавшегося в комок и усиленно потевшего Борюсика.

– Ну? – уточнил Сигизмунд Сергеевич.

– Так вот, ему удалось, через достоверные источники, узнать, что в нашем городе появился человек по имени Савелий, который нелегально предоставляет медицинские услуги населению, – слегка заикаясь, не отрывая взгляда от Сигизмунда Сергеевича, произнесла Ольга Борисовна и требовательно посмотрела на своего любовника, сжавшегося на соседнем стуле.

– Совершенно верно излагает Ольга Борисовна, очень достоверный источник, – чуть задержавшись с ответом и с запинкой подтвердил Борюсик.

– И как нам стало известно: упомянутый мною ранее Савелий вместе со своей дочерью и внучкой съехали из двадцатидевятиметровой двухкомнатной квартиры – в отличный, двухэтажный дом, почти что в центре города, а это, на мой взгляд, чревато нелегальными доходами, и причём весьма немалыми. Арендовать дом для человека из деревни – это нонсенс! – вскинув голову, Ольга Борисовна призывно посмотрела на начальника.

– И кто у нас эта девка, кем она работает? – спросил начальник департамента, не прореагировав на призывы Ольги Борисовны.

– Александра Савельевна, раньше числилась на нашем заводе: контролёром автоматики, – подобострастно ответил Борюсик.

– И всего-то! – сделал заключение Сигизмунд Сергеевич.

– На основании изложенного, у меня есть вполне обоснованное подозрение об организации нечестного предпринимательства и, соответственно, нам необходимо разработать план необходимых мер противодействия, – отчеканила, пришедшая в себя Ольга Борисовна.

– И? – спросил начальник.

– Необходимо: произвести в доме обыск и изъять нелегальные результаты наживы лжемедика Савелия, а самого его – немедленно арестовать, допросить и вынести законное решение об отправке на каторгу, – ответила подчинённая Сигизмунда Сергеевича.

– Да-а, – сделал заключение начальник департамента.

– Так я могу приступить к выполнению вашего поручения, уважаемый Сигизмунд Сергеевич, – загорелись глазки Ольги Борисовны.

– Я разве неясно выразился? – риторически спросил начальник, недовольно морщась.

– Нет, нет! Нам всё совершенно ясно и понятно. Мы займёмся выполнением вашего приказа немедленно и без промедления, уважаемый Сигизмунд Сергеевич, – подхалимно закончила Ольга Борисовна, начиная задом пятиться из кабинета начальника, одновременно кормой выталкивая из него, остолбеневшего Борюсика. – Давай, давай двигай! Что застыл как истукан, выматывайся из кабинета начальника, – сквозь зубы зашипела на своего любовника Ольга Борисовна.

– И это всё? – недоумевающе спросил Борюсик.

– А что тебе ещё надо, бестолковый? – закрывая дверь начальника кабинета, радостно рассмеялась Ольга Борисовна. – Дурачок, нам с тобой дали карт-бланш на любые действия! Ты, меня понял? Любые!

Глава12. Бал в доме графа

– Мама, ты сто, не сысыс, кто-то пишол? – настойчиво дёргая за рукав мать, спросила Маша.

– Что ты сказала? – задумчиво произнесла Саша, откладывая в сторону книгу.

– Вон, на эклане чусой дядя стоит с больсими колобками, лазве не сысно, сто он свонит? – удивилась девочка.

– Извини, Маша, так зачиталась, очень интересная книга одного старинного писателя Алексея Николаевича Толстого, а называется «Аэлита». Про удивительные приключения на планете Марс; подрастёшь обязательно почитай. Оказывается, люди в древности тоже умели красиво мечтать. Первый раз такую книгу читаю, оказывается у Константина Георгиевича столько много разных, старинных, интересных книг – целая большая библиотека, – восхитилась Саша.

– Мама, ты осень долго говолись, а тот дядя у калитки узе собилается уходить, – поторопила Маша.

– Ой, и правда уходит! Наверное, действительно этот человек уже очень долго ждёт.

Маша, побудь здесь, я попробую его догнать! – крикнула уже с порога Саша и быстро побежала догонять посыльного.

Через некоторое время Саша вернулась в дом с большими коробками и корзиной красивых цветов; разложила коробки на диван; рядом поставила цветы и села в кресло, удивлённо глядя на неожиданные подарки.

– Мама, сто – это всё нам? – удивлённо развела руками девчушка, пытаясь показать матери своё огромное удивление.

– Похоже, что это – действительно всё нам, – также удивлённо и одновременно завороженно, глядя на разноцветную, высокую гору коробок, тихо ответила Саша.

– Тогда сево ты сидись, давай сколее отклывай! – приказала Маша и стала подталкивать мать к коробкам.

– Мне очень неудобно, – осторожно сопротивлялась Саша, – Мы же с тобой не знаем: от кого эти подарки?

– Сто тебе неудобно, сдесь ведь никого нет? Только один дедуска в длугой комнате с дядей лесатса? – удивлённо ответила Маша.

– Ну, не знаю: не привыкла я получать такие дорогие подарки, тем более, от незнакомых людей, – пожала плечами мать.

– А мосет это совсем и не нам пислали? – в ответ, задумчиво пожала плечами Маша.

– Посыльный сказал, что это: для меня, тебя и дедушки.

– Ну, вот! А я сто тебе говолю? Тогда нам надо: обязательно, побыстлее посмотлеть, сто нам там такое васное пинесли. Давай, вставай, сколей, лазве тебе совсем не интельесно? – потянула дочка мать за руку.

Саша некоторое время сопротивлялась, но наконец, любопытство взяло верх, и она подошла к самой большой коробке, приоткрыла её: внезапно, гостиная наполнилась звуками удивительно красивой мелодией вальса. От неожиданности, женщина присела на диван, рядом с подарком. Маша устроилась рядом с матерью, прижавшись к ней и завороженно вслушивалась в чарующую, старинную музыку. Раздались последние аккорды и в гостиной наступила тишина.

– Мама, а сто это было? – удивлённо спросила Маша.

– Это был «Вальс цветов» Петра Ильича Чайковского, так звали старинного русского композитора и давным-давно он написал чудесный вальс, который мы с тобой сейчас и прослушала. Пётр Ильич жил в очень давние времена, где-то триста лет назад, замечательный был композитор – но его произведения живут и по сей день, и его музыка мне очень нравится, – мягко улыбнувшись дочери, ответила мать.

– А откуда ты это всё снаесь? – от удивления округлив глаза, спросила Маша.

– Этому меня научила моя мама. Она была учительницей музыки, – улыбнулась Саша и потеребила пушистые волосы дочери. – Ну, что? Будем смотреть, что нам подарили?

– Да! Давай смотлеть! – радостно закричала Маша.

Открыв до конца подарочную коробку, Саша остолбенела. В ней лежало длинное, шёлковое бальное платье, нежно-бирюзового цвета с лёгкой серебристой вышивкой. В другой коробке, поменьше, находились белые бальные туфли с таким же рисунком, как и на платье.

Саша осторожно взялась за верхний край платья и потянула его наверх, пытаясь достать его из коробки. На пол, с лёгким шуршанием, упал небольшой листок тонкой бумаги с золотистым вензелем «К.Г.В.» в левом верхнем углу. Ровным почерком, от руки был написан небольшой текст. Граф считал себя обязанным: писать самым уважаемым для него людям по-старинному, от руки. Саша подняла листок и попыталась прочитать, но без привычки читать текст от руки было очень сложно. В далёком детстве её мать говорила, что каждый, уважающий себя человек, должен был уметь читать от руки написанный текст и приложила немало усилий, чтобы привить своей дочери сей, оказалось, что полезный навык, и вот он – пригодился.

На тонкой бумаге, каллиграфическим почерком было написано: «Уважаемая Александра Савельевна, разрешите пригласить вас и вашего отца, уважаемого Савелия, на бал, который состоится завтра, в честь нашего высокого китайского гостя – Наместника Северной Провинции Китая господина Синь Дзяо Линя, в семь часов вечера. Мне будет очень приятно, если вы примете моё приглашение вместе с моим скромным подарком и окажете мне честь, своим присутствием. Накануне бала, в шесть часов вечера, за вами заедет мой экипаж, который доставит вас к месту проведения бала и обратно – домой. По любым, возникающим у вас вопросам прошу, обращаться ко мне безо всякого стеснения. Искренне ваш, К.Г.В.». И чуть ниже: «P.S. По поводу дочери не волнуйтесь, смело берите Машеньку с собой, за девочкой присмотрят, и я более, чем уверен, что ей не будет у меня скучно. Платье для вашей дочери, и фрак для уважаемого Савелия вы сможете найти в присланных с курьером коробках. Надеюсь, что все вещи будут вам в пору».

– Мама, сто там написано? – затеребила руку матери Маша.

– Нас приглашают в гости к Константину Георгиевичу, на бал, – удивлённо произнесла мать.

– Здолово, я осень давно не ходила ни к кому в гости, а особенно на бал! – радостно запрыгала девочка.

– Угомонись, непоседа, вот дедушка освободится, и тогда вместе решим, как нам поступить, – ответила Саша.

– А сто тут лесать – ехать надо! – удивлённо поглядев на мать, всплеснула руками Машенька.

В назначенное время к воротам дома подкатил чёрный, представительский автобот и приглашающе распахнул перед семьёй Савелия дверь своего салона. Глава дома – в чёрном смокинге и бабочке придирчиво оглядел своих наряженных дам и заглянул в широкий, светлый салон машины, пахнувшей на него новой кожей. Савелий оглянулся и подумав, что в городе надо себя вести подобающим образом, пропустил вперёд внучку и дочь, ещё раз оглянулся на оставленный ими дом, и сел на мягкое, пружинистое кресло машины. Дверь с лёгким щелчком закрылась, и автобот плавно тронулся с места.

Гостей, бал встречал громкой музыкой, и гомоном богато наряженной публики. Приглашённые гости дефилировали с бокалами в руках. Господа раскланивались друг перед другом и перебрасывались парой-другой ничего не значащих фраз. Дамы короткими выстрелами-взглядами, из-под ресниц, придирчиво осматривали наряды друг друга. У Саши, с непривычки, от такого большого скопления людей, даже слегка закружилась голова. Она стала беспомощно оглядываться по сторонам. Машенька, ухватила мать за руку и с любопытством вертела головой, разглядывая разноцветные наряды дам. Савелий, напротив, нисколько не растерялся, а оживлённо с кем-то уже беседовал. Саша пригляделась: лицо молодого человека показалось ей знакомым. «Наверное, это один из уже порядком разросшегося списка пациентов отца», – подумала Саша и повернув голову в противоположном направлении, замерла. В дальнем углу зала стоял граф Константин Георгиевич и оживлённо разговаривал с богато разодетой, молодой дамой. Ярко-салатовое платье с золотой отделкой – резко выделялось на общем фоне. Саша прищурила глаза и, непроизвольно для себя, стала внимательно вглядываться в лицо женщины. Огненно-рыжеволосая, чрезвычайно уверенная в себе, приблизительно, одного возраста с хозяином дома дама громко смеялась и вызывающе заглядывала в глаза графа, рассказывающему ей, что-то очень интересное и весёлое. Она снова рассмеялась, широко взмахнув руками и небрежно коснулась рукава чёрного смокинга графа. Это обстоятельство её ещё больше развеселило, и она, продолжая смеяться, повернула голову к залу и встретилась взглядом с Сашей. Что-то заставило даму резко прекратить смех. Константин Георгиевич повернул голову, чтобы отследить взгляд своей собеседницы: и застыл на полуслове. Гостья Константина Георгиевича непонимающе посмотрела на него, и снова перевела взгляд на Сашу. Граф, подхватив под руку свою собеседницу и широкими шагами, будто Саша собирается убежать, стремительно пошёл ей навстречу.

– Княгиня Валерия Львовна, позвольте вам представить мою гостью – это Александра Савельевна, дочь нашего, теперь уже можно сказать, что нашего знаменитого в городе лекаря, уважаемого Савелия. Я тебе уже неоднократно рассказывал о нём.

– Александра, – просто представилась Саша.

– Княгиня Валерия Львовна, – приподняв левую бровь, высокомерно произнесла дама и стала придирчиво разглядывать опустившую голову Сашу.

– Позвольте спросить вас, Александра Савельевна, как добрались, всё ли было хорошо? – пытаясь скрыть неловкость, вызванную поведением княгини, улыбаясь заговорил граф.

– Спасибо, Константин Георгиевич, всё действительно хорошо, – подняв голову и, улыбнувшись в ответ, сказала Саша, стараясь при этом, скрыть неприятное ощущение от пристального взгляда княгини.

– Вот и чудесно! – обрадовался граф и наклонившись к дочке Саши спросил. – Ну, а тебе, Машенька, не скучно здесь?

– Пока сто нет. Я есё не осмотлелась! – ответила, девчушка, пристально оглядывая, стоящую перед ней, незнакомую даму.

– А я приготовил для тебя, Машенька, сюрприз, хочешь его посмотреть? – хитро улыбнувшись, спросил граф.

– Конесно хосю, Костантин Гиельгиевись, – важно ответила Маша.

– Прекрасно, тогда позвольте я вас – Александра Савельевна, и тебя – Машенька, пригласить на прогулку, и заодно, и показать вам свой дом, – поклонился Саше и её дочке граф.

– С удовойьствием! – серьёзно ответила девочка и посмотрела на почему-то смутившуюся мать.

– Княгиня, разрешите, я вас на некоторое время оставлю. Вы уже неоднократно бывали здесь, так что, думаю, моя экскурсия по дому будет для вас скучновата, в то время, когда – вы сможете значительно интереснее и с большей для себя пользой, провести время с нашими гостями, – обратился граф к Валерии Львовне.

Княгиня ещё раз проехалась с головы до ног оценивающим взглядом по Саше, покосилась на её дочь, резко вскинула голову, и быстрыми шагами удалилась, не проронив ни слова. Граф, удивлённо, посмотрел ей вслед, пожал плечами и повернулся к Саше.

– Извините нас, Александра Савельевна, у княгини иногда бывает не вполне хорошее настроение, и это дурно сказывается на её поведении. Пойдёмте, я провожу вас, – слегка взяв под руку свою гостью, произнёс Константин Георгиевич. – А вам очень идёт к лицу бирюзовый цвет вашего платья!

– Благодарю вас, граф, – покраснела Саша. – Вам, наверное, очень дорого обошёлся наш приезд – право не стоило так на нас тратиться!

– Да полноте вам, Александра Савельевна: мне доставляет истинное удовольствие помогать вашей семье. Вы просто замечательные люди, а замечательным людям – просто грех не помочь в трудный момент, да и кроме того: ваш батенька – превеликий лекарь, каких, я полагаю, во всём мире не так просто отыскать, и мне очень не терпится его познакомить с моим высоким китайским гостем.

Дом оказался очень большим: со множеством комнат, и времени для его осмотра потребовалось предостаточно. По окончанию прогулки по дому, между графом и Сашей как-то само собой исчезло некоторое напряжение, и они стали непринуждённо шутить и смеяться. Маша с радостью принимала участие в их беседе. Наконец, граф остановился у одной из многочисленных дверей, лукаво взглянул на свою маленькую гостью, улыбнулся Саше и отрыл дверь, приглашая дам войти.

– А вот и твоя комната, Машенька, – сказал граф и, улыбаясь, погладил девочку по голове.

Маша едва, вступив в комнату, застыла на месте, с широко раскрытыми глазами. Такого количества разноцветных игрушек – она никогда ещё в своей жизни не видела. Здесь были самые разнообразные куклы: и маленькие, и большие; стояли домики со всякой мебелью; различных размеров коляски и свадебные кортежи, даже небольшие качели и ярко оранжевая горка – посередине комнаты. Из глубины всего этого сказочного богатства, будто возникнув из воздуха, к девочке бесшумно подошла старая, добрая фея, по крайней мере – так показалось маленькой девочке, и легко тронув её за плечо тихо спросила: «Нравиться?»

– Осень! – не отрывая взгляда от великого царства игрушек, зачарованно ответила Маша.

– Ну и прекрасно, тогда давай знакомиться. Меня зовут Дарья Аркадьевна, а тебя?

– Меня зовут Маса, – повернувшись к доброй фее, ответила девочка.

– Пусть твоя мама с Константином Георгиевичем идут по своим взрослым делам, а мы с тобой – пока, здесь поиграем, хорошо? – спросила няня.

Маша подняла умоляющий взгляд на маму, а она, в свою очередь, посмотрела на графа. Константин Георгиевич улыбнулся и утвердительно кивнул. Маша, не дождавшись ответного согласия матери, осторожно взяла Дарью Аркадьевну за руку, и потянула её к игрушкам.

– Пусть девочка побудет с моей няней. Лучшего присмотра за ребёнком вы не найдете во всей нашей Империи, – шепнул на ухо Саше граф и тихонько попытался направить её к выходу из детской комнаты.

Мать девочки в нерешительности остановилась, озабоченно оглядываясь на ребёнка, а затем, вопросительно посмотрела на графа.

– Идёмте, Александра Савельевна, к гостям, а здесь – вашей дочке, под присмотром моей няни Дарьи Аркадьевны, будет очень хорошо; совершенно не стоит беспокоиться за Машеньку, – мягко сказал граф, прикрывая дверь детской комнаты.

– Право, Константин Георгиевич, не стоило так тратиться на наш визит: мы ведь могли увидеться и у нас в доме, то есть в вашем, другом доме, – снова покраснела Саша, поняв двусмысленность произнесённой фразы.

– Да что вы без конца оправдываетесь, Сашенька! – с чувством произнёс граф и взяв Сашу за плечи попытался заглянуть ей в глаза.

– Что вы, граф? – ещё больше покраснев, осторожно отстранилась Саша.

– Прошу простить меня, Александра Савельевна, за невольную бестактность, но вы – выглядели такой беспомощной, что, поверьте мне, я просто не смог сдержаться, – с раскаянием в глазах произнёс граф.

– Пойдёмте, граф, вы говорили, что-то про моего отца, – попыталась перевести разговор на другую тему Саша.

– Ах, да, конечно! Ещё раз извините меня, Александра Савельевна! – произнёс граф.

– Что вы, Константин Георгиевич, всё хорошо, – забыв о своём смущение, попыталась успокоить графа Саша.

– В таком случае, позвольте мне, Александра Савельевна, хотя бы немного загладить свою непреднамеренную оплошность, и пригласить вас – на выставку Императорской Галереи, которую, по благоволению его сиятельства Императора Ярослава Владимировича, мне удалось привезти в наш город. Это действительно прекрасная коллекция русской старинной живописи, и мне, кажется, что её осмотр доставит вам – истинное удовольствие, – сказал граф и умоляюще поглядел на Сашу.

– Право не знаю, как и поступить? – засмущавшись, тихо произнесла Саша.

– Вы не сомневайтесь – это настоящее сокровище нашей империи; не многие люди в нашем государстве могут похвалиться тем, что им, воочию, удалось увидеть – это собрание необычайно редких и красивых полотен.

– Хорошо, Константин Георгиевич, я согласна, – опустив глаза, ответила Саша. – Мне действительно будет очень интересно увидеть творения наших старинных русских художников. Я слышала, что многие секреты их искусства живописи в настоящее время уже безвозвратно утеряны.

– Это, к сожалению, действительно так; но, благодаря нашей современной науке, нам удалось законсервировать оригинальное изображение на картинах, и теперь оно может сохранять свой первозданный вид ещё многие тысячелетия.

– Значит – не мы одни сможем насладится искусством наших великих предков! – улыбнулась Саша, окончательно вернув отношениям нечаянно утерянную легкость.

– Благодарю вас, Александра Савельевна, вы просто сняли с моего сердца тяжёлый груз непроизвольной вины, и вы, право, не пожалеете о своём решении. Я думаю, что все наши гости, приглашённые на бал, уже в сборе, и теперь, нам пора представлять собравшейся публике моего друга – Наместника Северной провинции Китая, – вернув в себе былую уверенность, твёрдо произнёс Константин Георгиевич.

В большом приёмном зале практически ничего не изменилось за время отсутствия графа и Саши, разве, может, появилась ещё пара-тройка новых лиц. Господа – всё так же вели чинные беседы, а дамы, не смотря на титулы, – судачили с азартом простолюдинок. На появление в зале Саши, под руку с графом, отреагировала коротким: но пронзительным взглядом только одна дама – княгиня Валерия Львовна.