Текст книги "Сделка с дьяволом"

Глава 26

Невеста была в ослепительно белом платье, ярко контрастировавшем с румянцем смущения, игравшим на ее щеках. В руках у нее был букет, на голове – венок. Проницательные глаза светских сплетников не могли не отметить, как хороша собой Кейт Корбет, точнее, теперь уже леди Сент-Эрт: хорошенькое личико, задорные кудряшки, грациозная, но не за счет округлости форм… Несмотря на то что злые языки уже давно распространяли домыслы по поводу причин быстрой свадьбы, при взгляде на фигуру невесты эти слухи не подтверждались. Поглазев как следует на невесту, любители «жареных» сплетен переводили взгляд на жениха. Некий начинающий амбициозный поэт тут же окрестил его про себя «дьяволом в церкви», и вскоре в мечтах молодого рифмоплета это прозвище разрослось в замысел целой поэмы, способной составить конкуренцию самому лорду Байрону с его знаменитым «Корсаром». Даже те из публики, кто не обладал столь поэтическим воображением, не могли не признать, что мрачное, демоническое лицо Аласдера и черный фрак делают его похожим на Мефистофеля. Гордый, независимый взгляд жениха говорил о том, что такой, как он, уж никак не смирится с ролью мужа-подкаблучника. Возвышаясь над толпой (Сент-Эрт был на целую голову выше даже самого высокого из присутствующих), Аласдер выслушивал напутствия священника, а затем поздравления друзей с надменно-мрачным видом. Даже когда он улыбался, улыбка была такой, что у робких пробегали мурашки по спине. Несмотря на все это, нельзя было сказать, что Аласдер выглядел несчастным. От самых проницательных гостей не могло ускользнуть, как теплел его взгляд всякий раз, когда обращался на молодую жену. Но где же та радость, которую должен был нести для жениха этот день? Аласдер подошел к аналою с таким отрешенным выражением лица, что напомнил быка, ведомого на бойню. Казалось, он не замечал никого вокруг. Но когда священник закончил церемонию, Аласдер обвел взглядом присутствующих. Выражение его лица говорило о том, что все в принципе идет нормально, но для полного триумфа Сент-Эрту все-таки чего-то не хватает… Но чего именно? Очень мало людей могли угадать, что может быть на уме у этого мрачного человека. «Их здесь нет, – думал Аласдер, оглядывая толпу, но стараясь при этом тщательно скрывать свои эмоции. – Черт бы их побрал! А обещали ведь, сукины дети, что будут…» Скалби действительно сказали, что посетят свадьбу. Мистер Корбет самолично ходил к ним с приглашением. Аласдер тщательно готовился к встрече со Скалби. Он ни на секунду не сомневался, что родственники Кейт действительно будут. Почему же они не пришли? Неужели им неизвестно, что Аласдер знает о них? В таком случае они его явно недооценивают… Сент-Эрт успел продумать все до мелочей – как, увидев их, он галантно поклонится, словно между ними ни-г когда не было ничего, кроме давней дружбы. Накануне свадьбы Аласдер не сомкнул глаз всю ночь, но не блаженство первой брачной ночи рисовалось его воображению, а картина мести заклятым врагам, убийцам отца. Обдумав множество планов, к утру он наконец остановился на одном из них. План был таков: они подойдут к нему (или он к ним), и, когда Скалби, обменявшись с Аласдером приветствиями, начнут отходить в сторону, он громко скажет: «Господа, нам нужно кое о чем поговорить – не сегодня, не здесь, но в скором времени, обещаю, об этом будет говорить весь Лондон…» Затем повернется и отойдет, но Скалби после этого будут чувствовать себя, словно мышь в когтях у кошки, которая если и ослабила свою хватку, то лишь на время, чтобы как следует помучить перед тем, как съесть… Впрочем, Скалби здесь не было. Аласдер еле сдерживал себя, чтобы не взорваться. Вся ненависть, что он испытывал к Скалби, казалась ему ничем по сравнению с тем гневом, что разрывал сейчас душу. Они нарочно не пришли, чтобы испортить этот день! Их уже ничто не спасло бы, но они, очевидно, не хотят, чтобы Аласдер отпраздновал свой триумф в день своей свадьбы. Значит, все-таки видят в нем серьезного противника… Что ж, скоро они все равно за все заплатят. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Аласдер механически принимал поздравления, но мысли его витали где-то далеко.

– Аласдер? – озабоченно произнесла Кейт, выждав момент, когда очередной гость, поздравив их, отошел и они на минуту остались одни.

Услышав тревожную ноту в голосе жены, Сент-Эрт мгновенно вернулся к реальности:

– Что, родная?

– Все в порядке?

– Да вроде бы… – Аласдер пожал плечами, стараясь выглядеть непринужденно.

– Но у тебя такой мрачный вид…

– Серьезно? – все тем же тоном спросил он.

– По-моему, ты мрачнее тучи!

– Просто чувствую себя немного не в своей тарелке – все на меня так смотрят, словно чего-то ждут. Даже не знаю, что бы такого сделать, чтобы оправдать их ожидания! Показать какой-нибудь фокус с глотанием огня?

– Глотание огня? – послышался рядом веселый голос Ли. – Старо как мир, придумай что-нибудь новенькое… Пожонглируй хотя бы чем-нибудь. Кейт, – продолжал Ли, обращаясь к девушке, – я хотел сказать вам спасибо за то, что вы наконец приручили моего беспутного друга. Теперь если даже я, не дай Бог, умру, то сделаю это спокойно, зная, что он в надежных руках… Желаю вам долгих, счастливых дней и, – он лукаво прищурился, – таких же долгих счастливых ночей, а также кучу хорошеньких детишек… Я знаю, Кейт, что они будут очаровательны, если пойдут в вас.

Все дружно рассмеялись.

– Я так счастлива за тебя, Кейт! – Сибил горячо обняла кузину. – Когда-то, если помнишь, ты спасла сэра Аласдера от сетей коварной интриганки, но могла ли ты подумать, что в награду получишь его самого?

– Честно говоря, – краснея, улыбнулась та, – тогда я действительно не могла об этом подумать! Но видно, и впрямь, что Бог ни делает, все к лучшему…

Кейт действительно и думать не смела, что когда-нибудь ей достанется такой муж. Глядя на огромную фигуру Аласдера, девушка чувствовала себя защищенной, словно за каменной стеной, но крупные размеры мужа вовсе не мешали ему быть очаровательным и изящным. Кейт уже хорошо знала его, чтобы не сомневаться, что за этой мрачной маской скрывается добрейшее сердце. «Неужели он мой?» – думала девушка, все еще не веря в собственное счастье. Но и другие, казалось, тоже не очень в это верили.

– Поздравляю, кузина! – выдавила из себя Генриетта, когда Аласдер на минуту отлучился. – Честно говоря, я все-таки не ожидала, что у тебя выйдет его заполучить!

– Признаться, – процедила Фрэнсис, – мы были уверены, что ты вернешься домой ни с чем, и уже приготовились тебя жалеть…

– А я была уверена, – фыркнула Хлоя, – что она его возьмет в оборот!

– Как это получилось, кузина? – пристала к Кейт Фрэнсис. – Нам можешь во всем признаться, он все равно твой, скоро ты уедешь к себе, и мы тебя все равно больше не увидим… Вокруг твоего мужа столько красоток было, а он выбрал тебя! Признавайся, как тебе это удалось?

– Только не рассказывай, – скептически скривилась Генриетта, – что тогда, в гостинице, смогла поставить его в такую ситуацию, что ему уже было не отвертеться. Этот тип и не из таких передряг выворачивался!

Кузины, окружив несчастную Кейт, явно не собирались отпускать ее, не получив подробнейшего рассказа. Но как ни пытались сестры придать своим лицам презрительное выражение, а словам – насмешливый тон, Кейт видела, что на самом деле ими движет чисто практическое любопытство. Генриетта, Фрэнсис и Хлоя были всерьез уверены, что «скромная» провинциалка обладает каким-то особым секретом обольщения мужчин, который до сих пор тщательно держала в тайне.

– Ей-богу, кузины, – тихо проговорила она, – я сама не знаю, как это удалось. Я понимаю, что слишком скромная персона, чтобы заслуживать такого мужа…

– Мы этого не говорили! – поспешила вставить Фрэнсис.

– Я и не говорю, что вы так сказали. Но, верьте или нет, я не знаю, кузины, как вам ответить. Никакого секрета обольщения мужчин не знаю, не уверена даже, что он вообще существует. – Она помолчала. – Секрет, думаю, один: отбросить наконец все свои амбиции и просто радоваться жизни, как она есть. Не ставь перед собой цели найти жениха во что бы то ни стало – и рано или поздно ты встретишь человека, который, как окажется, вполне тебе подходит… Я вот встретила Аласдера, собственно говоря, совершенно случайно, а потом поняла, что он и есть тот, кто мне нужен.

Кейт запнулась, глядя на удивленные лица кузин. Она успела забыть, что Фрэнсис, Генриетта и Хлоя так и не знают ни о том случае с леди Элеонорой, ни о странной сделке, заключенной Кейт и Аласдером вскоре после этого. Девушка решила не рассказывать им об этом.

– Сначала, – проговорила она, – я немного побаивалась его – согласитесь, что в лице Аласдера действительно есть что-то демоническое… Но потом, познакомившись с ним поближе, я почувствовала, какой он умный, интересный человек. А его мрачный вид, лишь оттого, что в жизни, увы, ему пришлось многое испытать.

– Да, – согласилась Хлоя, – до тебя Аласдер действительно выглядел мрачным. С тобой же он преобразился…

Кейт решила все-таки сказать ту часть правды, которую могла себе позволить.

– Когда я его встретила, то странным образом почувствовала, что между нами зародилась какая-то связь. Мне кажется, когда ты встретишь своего суженого, то сразу это почувствуешь, прежде чем поймешь умом. Мне, разумеется, и раньше нравился, бывало, тот или иной мужчина, но, встретив Аласдера, я поняла, что все, что было до него, все-таки не то. – Генриетта, Фрэнсис и Хлоя внимательно слушали родственницу, и Кейт, окрыленная уверенностью в своей правоте, продолжала: – Дело даже не в том, что я чувствовала влечение к Аласдеру как к мужчине, дело в родстве душ… Хотя, не скрою, и как мужчина он мне тоже…

– Неудивительно! – усмехнулась, впрочем, вполне по-доброму Хлоя. – К такому просто невозможно не испытывать влечения!

– Как бы то ни было, – улыбнулась Кейт, – начинали мы как друзья, и лишь потом дружба переросла в нечто большее.

Кейт закончила. Три сестры долго молчали.

– Спасибо, – серьезно проговорила наконец Хлоя. – Ты объяснила все как нельзя лучше!

Мать невесты не скрывала слез счастья, и даже суровый мистер Корбет позволил себе пару раз всплакнуть. Аласдер торжественно пообещал обоим, что они с Кейт непременно приедут к ним через месяц. Братья же Кейт, напротив, были в безумном восторге, осыпая молодых, согласно обычаю, рисом и цветами. Тем не менее Сент-Эрт тщательно скрывал почти от всех, где он собирается провести первую брачную ночь и медовый месяц. И не потому, что не желал скабрезных шуточек со стороны друзей, – в конце концов, никто из них и не позволил бы никаких бестактностей в его адрес. Планы же Аласдера были таковы: брачную ночь они проведут в его доме, а на следующий день отправятся в его имение на озере Уиндермер. Везти Кейт в имение в Брайтстоуне, доставшееся ему от отца, Аласдеру пока не хотелось… «Хотя, – подумал он, немного успокоившись после свадебного шума, рассеянно гладя шелковистые волосы Кейт, – возможно, отомстив своим врагам, я буду воспринимать мир по-иному и призраки прошлого не будут меня тревожить…» Аласдер всегда заботился о своем брайтстоунском имении. Продать его он не мог, но и жить в том доме он тоже не осмеливался. Позже Аласдер купил имение на озере Уиндермер, немного запущенное, но, поработав над ним, сделал из него конфетку и очень гордился этим. Отреставрированный с иголочки двухэтажный дом над озером, с живописным водопадом невдалеке действительно смотрелся очень мило – настоящая сельская идиллия… Аласдер попытался представить, как он будет купаться с женой в этом водопаде, как заразительно будет смеяться Кейт, но вместо этого перед мысленным взором встали картины того, чем они будут заниматься в самом скором времени…

– Что, Аласдер? – спросила Кейт, заметив его улыбку.

– Я думаю о том, что нам сейчас предстоит, – признался он.

Кейт весело рассмеялась, и Сент-Эрт не смог сдержаться, чтобы не поцеловать жену. Наконец карета остановилась рядом с домом.

Выходя, Кейт посмотрела на небо. Смеркалось.

– Ну и что же, что не ночь? – улыбнулся Аласдер, прочитав ее мысли. – Можно задернуть шторы…

– А твои слуги? – спросила Кейт, краснея до корней волос. – Может, стоит все же подождать, когда они заснут?

– Слуг я отпустил в кабак – пусть, так сказать, празднуют нашу свадьбу. Плотный ужин нам после такого банкета, я думаю, не понадобится. На крайний случай есть сыр и ветчина. Я думаю, нам лучше сразу в постель… Ты сможешь сама избавиться от всех этих ужасных юбок, или тебе помочь?

– Спасибо, я сама, – смущаясь еще больше, проговорила девушка.

«Она все еще стесняется меня!» – отметил про себя Аласдер. Но в улыбке Кейт, несмотря на все ее смущение, он видел и готовность. Всего через несколько минут ему предстояло стать для нее первым и единственным – Аласдер был полностью уверен и в том, и в другом. Из своей богатой практики он знал, что первый опыт женщины весьма часто оставляет ее неудовлетворенной, если не разочарованной. Он должен постараться сделать все, чтобы этого не произошло, быть как можно внимательнее, нежнее и тактичнее. Именно поэтому Аласдеру хотелось сначала покончить со своим прошлым, поставить в нем последнюю точку и лишь затем, словно начав жизнь с нового листа, насладиться законными супружескими радостями. Ему не хотелось, чтобы между ним и Кейт стояли призраки прошлого. Скалби влили достаточно ощутимую ложку дегтя в бочку меда, помешав Аласдеру в самый счастливый день его жизни насладиться полным триумфом, и Сент-Эрту не хотелось портить из-за них еще и самую счастливую ночь.

«Что ж, – подумал Аласдер, – все идеально никогда не бывает». Час, которого он ждал столько лет, неумолимо приближался, большое ли значение имеет день-другой?

Аласдер распахнул дверь – и вдруг застыл на пороге.

– Пэрис? – он был удивлен не на шутку. – Что ты здесь делаешь? Я, кажется, отпустил вас на всю ночь!

– Я не мог уйти, сэр, – заявил тот. – Вам велено передать записку.

– Записку? Тебе не следовало оставаться лишь из-за этого, Пэрис. Что в ней может быть? Наверняка всего лишь очередные поздравления…

Аласдер кинул взгляд на Кейт. После поцелуев в карете ее волосы были растрепаны, венок сбился на сторону, глаза и щеки возбужденно горели.

– Проходи, родная, – заботливо проговорил он. – Устала, должно быть? Подожди меня в спальне, я мигом, только прихвачу бутылочку шампанского. Наверх, вторая дверь направо, – добавил он, хотя Кейт уже пришлось один раз побывать в его спальне, когда она навещала его во время болезни.

Все еще смущаясь, но стараясь вести себя так, словно она уже здесь хозяйка, Кейт начала подниматься по ступеням. Аласдер проводил ее взглядом, не в силах оторвать глаз от стройной фигурки.

– Спасибо, приятель, – обратился он к Пэрису. – Положи записку ко мне на стол в кабинете, утром прочту. И ты свободен – считай, что это приказ.

– Простите, сэр, – покачал головой слуга, – но записку велено обязательно передать вам лично в руки. Я думаю, вы и сами захотите взглянуть на нее: человек, который ее принес, – слуга тех господ, к которым вы меня давеча посылали.

С лица Аласдера мгновенно сошла улыбка. Взяв листок бумаги из рук слуги, он поднес его к глазам. «Мы понимаем, что нашей встречи не избежать, и готовы принять вас. Но встреча должна состояться сегодня, сейчас же – или никогда. Скалби».

Аласдер застыл, словно прирос к полу.

– Спасибо, Пэрис, – проговорил он наконец. – Ты свободен.

– Слушаюсь, сэр. – Слуга удалился.

Аласдер долго стоял, словно в забытьи, пока бой часов не вернул его к реальности. «Сегодня, сейчас же?! Мерзавцы!» Скомкав записку нервными пальцами, Аласдер отбросил ее от себя. Сейчас, в его первую брачную ночь, когда молодая жена уже, должно быть, заждалась его в спальне? Он обещал ей, что задержится не более чем на минуту… «Что они задумали? Почему сегодня? Только для того, чтобы позлить меня? Да пошли к черту! Если они думают, что я стану плясать под их дудку…» Аласдер решительно направился к лестнице и вдруг снова застыл на месте. Может быть, в решении его врагов была какая-то тайная причина? Если так, то не лучше ли и впрямь поехать к ним и покончить с этим раз и навсегда? Может быть, все это к лучшему, он все равно не сможет наслаждаться ласками жены, не поставив окончательную точку над своим прошлым… Аласдер вдруг с ужасом осознал, что необычное возбуждение, которое он испытывал сегодня весь день и объяснял предвкушением долгожданной близости с любимой женщиной, на самом деле имеет совершенно иную причину… Что ж, как правильно заметила сама Кейт, еще не ночь, а всего лишь ранний вечер. Он еще успеет вернуться домой к молодой жене новым человеком, которого уже не мучают ужасные призраки прошлого и разъедающее душу неудовлетворенное чувство мести… Аласдер продолжал стоять в нерешительности. Может ли он просто развернуться и уйти, ничего не объяснив Кейт, оставив ее одну в пустом, незнакомом доме? Впрочем, почему, собственно, не может? Если постараться, то можно обернуться так быстро, что она и не заметит его отсутствия… Нет, это абсурд. Час туда, час там, час обратно – не может быть, чтобы она его не хватилась. Да в чем, в конце концов, проблема? Пойти к ней и сказать, что, мол, срочно должен уйти по важному делу, ничего не объясняя. Аласдеру вовсе не хотелось, чтобы его «новоиспеченная» жена знала все подробности. Для нее не секрет, что Аласдер не питает к этой паре симпатий, а большего ей знать и не надо. Он вынашивал планы мести много лет. Это было для него единственным смыслом жизни, пока не появилась Кейт… Пора начинать жизнь заново, сколько можно, в конце концов, ворошить прошлое? Но Аласдер чувствовал, что не сможет жить спокойно, не поставив логическую точку в этом деле. Да и такая женщина, как Кейт, безусловно, заслуживает лучшего, чем муж, которого постоянно терзает чувство невосстановленной справедливости… Пойти, да и решить все раз и навсегда, сколько можно, в конце концов, оттягивать неизбежное?! Поколебавшись еще с минуту, Сент-Эрт направился туда, где ждала его супруга.

Глава 27

Аласдер просил Кейт подождать его, но что именно она должна была делать? Стоя посреди спальни, Кейт рассеянно смотрела на широкую кровать, которую помнила еще со времени первого посещения этого дома. От одной мысли о том, что ей предстоит, девушка краснела до корней волос, но, в конце концов, не об этом ли она думала в течение последних долгих недель? Глупо, решила она, встречать законного супруга закутанной едва ли не по уши. Нужно все-таки показать, что она хочет и ждет его… Уж лучше снять с себя все и лечь поверх одеяла, словно сокровище, поджидающее хозяина. Сокровище? Кейт улыбнулась про себя. Она такая же женщина из плоти и крови, как и все, и тело ее не лишено своих недостатков. Не далее как вчера вечером, принимая ванну, она критически оглядывала собственное тело и находила его далеко не безупречным. Аласдер недвусмысленно намекнул, что хотел бы сам раздеть ее. Но Кейт не хотелось, чтобы он видел все эти корсеты, юбки, чулки. Все это может испортить впечатление от ее и без того не бог весть какого ослепительного тела. К тому же, увидев, что она уже разделась, он будет ободрен ее готовностью. Излишняя стеснительность тоже, пожалуй, ни к чему, должна быть и некоторая доля решительности. Конечно, теоретически Кейт знала все – ну или почти все… но в первый раз Аласдеру предстоит учить, а ей пока лишь учиться. Кейт решительно скинула платье и снова оглядела себя, отметив на этот раз, что вчера, пожалуй, все-таки слишком себя раскритиковала. Охваченная внезапным порывом, она вдруг бросилась на кровать. Но на этом ее порыв, очевидно, и кончился, ибо какое-то время Кейт просто лежала без движения.

А может быть, лучше остаться в белье? Говорят, оно возбуждает мужчин еще больше, чем полная откровенность. Разве что немного обнажить грудь… Кейт начала расстегивать частые пуговки корсета. Вот так, наполовину, больше, пожалуй, не надо… Теперь ей ничего не оставалось, как откинуться на подушки и ждать. Но минуты бежали, а Аласдер почему-то все не шел. Кейт начала терять терпение. Куда же, в конце концов, он засунул эту чертову бутылку, что никак не может ее найти? Кейт почувствовала, что уже успела замерзнуть, ожидая супруга. За окнами становилось все темнее… Окна! Аласдер, помнится, хотел их зашторить… Девушке хотелось встать и сделать это самой, но она раздета, ее могут увидеть с улицы… Оставалось лишь лежать и ждать мужа. Но он по-прежнему не шел. Кейт уже успела основательно продрогнуть и собиралась нырнуть под одеяло, когда дверь наконец распахнулась. На пороге стоял Сент-Эрт, но какой! Его отрешенный, блуждающий взгляд лихорадочно скользил по спальне, словно не замечая Кейт, хотя она была там, где, по идее, и следовало ожидать, – на постели. Наконец он, словно очнувшись, заметил ее. Аласдер посмотрел на молодую жену – и вся его тщательно подготовленная до этого речь была тут же забыта. До этого он, уже набравшись решимости, чтобы идти к жене, почти у самой двери спальни круто повернулся и, не сбежав, а почти скатившись по лестнице, пулей вылетел из дома, точно ошпаренный. Но на тротуаре вдруг снова остановился – и с той же поспешностью обратно в дом… И так раза три, пока наконец не заметил, что на улице начала собираться толпа зевак, желающих поглазеть на «сумасшедшего». Аласдер, пожалуй, и впрямь в этот момент был близок к помешательству… Нет, он все-таки не должен уходить, не объяснив ничего Кейт! Но первый же взгляд на молодую жену заставил его сразу же забыть обо всем. С венком на растрепанных волосах – Кейт так и забыла его снять, – с соблазнительно выглядывающей из-под корсета грудью, девушка была похожа на робкую и в то же время страстную лесную нимфу, ждущую своего сатира… Аласдер улыбнулся, но улыбка его тут же снова сменилась суровой гримасой. Почувствовав, что что-то не так, Кейт инстинктивно прикрыла грудь простыней, словно это могло защитить ее от неведомой опасности. Ей хотелось спросить: «Что случилось?» – но он, опередив ее, заговорил первым.

– Кейт, – проговорил он, – извини, я должен срочно отлучиться.

– Отлучиться? – Она была уверена, что ослышалась.

– Это ненадолго, уверяю тебя.

– Прямо сейчас? – Кейт похолодела. – Что-то случилось, Аласдер? С моими родителями? С братьями?

– Нет, – поспешил уверить он, – с родными твоими, слава Богу, все в порядке. Дело совсем в другом… – Аласдер опустил голову. – Твои родственники, Скалби, хотят видеть меня прямо сейчас. Я должен пойти к ним и уладить наконец одно давнее дело. Я сам не хочу, чтобы оно «висело» на мне…

– Ты хочешь оставить меня одну?! В нашу брачную ночь?!

– Еще не ночь, Кейт, а всего лишь вечер. Я быстро, мы еще вовсю успеем…

– И ты не можешь потерпеть до завтра?

– К сожалению, нет. Теперь или никогда. Видимо, пришло время. Разве ты не предпочла бы, чтобы я сразу все уладил и нам уже ничего не мешало?

Кейт уставилась на мужа, с трудом что-либо соображая. Таким она Аласдера еще не видела, но что именно в нем не так, Кейт, как ни пыталась, не могла понять. Наконец до нее дошло – «несокрушимый» Аласдер Сент-Эрт, который, как всегда, готов был поспорить во всемогуществе с самим Господом Богом, был сейчас в растерянности. Кейт не сразу поняла это, потому что привыкла видеть его веселым или мрачным, злым или нежным, но всегда неизменно уверенным в себе. Растерянный же, Аласдер казался совершенно другим человеком. Даже лицо его изменилось настолько, что Кейт с трудом узнавала его. Черты Аласдера стали какими-то неопределенными, в глазах стояло отчаяние.

– В чем дело? – Взволнованная Кейт, вскочив с кровати, подбежала к нему. – Ты можешь мне сказать, в чем конкретно состоит твое дело?

– Господи, – словно не слыша ее, повторял как в бреду Сент-Эрт. – Что я делаю?! Господи!

– Да в чем дело, ты можешь сказать?

– Что я делаю, Кейт?! – упавшим голосом произнес он. – Я опять лгу тебе! Точнее, не лгу, а не говорю всей правды, но это, по сути дела, та же ложь. Господи, когда же я наконец перестану…

Кейт стояла перед ним, потеряв дар речи. Подхватив ее на руки и пройдя к креслу, Аласдер опустился в него и усадил Кейт к себе на колени.

– Нам надо поговорить, – произнес он. – Сейчас, иначе будет поздно. Кейт, наш брак фиктивный. Ты имеешь полное право бежать от меня, пока не поздно. Я не рассказывал тебе главного, думал, что это не важно, не имеет значения. Но, как оказалось, имеет, и одному Богу, да еще твоим родственникам Скалби известно, до какой степени имеет…

Аласдер погладил Кейт по голове – не как любовник, а словно отец, рассказывающий на ночь ребенку сказку.

– Как ты уже знаешь, Кейт, мой отец в свое время был должен Скалби солидную сумму. Рассказывал тебе я, помнится, и то, что когда я приехал тогда к отцу на каникулы, то застал дома чету Скалби с целой ватагой дружков. Это всем известно. А что было дальше, неизвестно никому, кроме меня, самих Скалби и четверых их друзей, впрочем, все четверо теперь уже умерли… Так вот Скалби сообщили мне по секрету размер долга моего отца. Я был поражен – сумма была равна всему состоянию, если не превышала его. Они сказали, что сомневаются, что отец в состоянии вернуть долг, и ему грозит «яма». Но вместо него могу заплатить я.

– Ты? – нахмурилась Кейт. – Но тебе же тогда было… ты, кажется, говорил, всего шестнадцать?

– Совершенно верно. Деньгами я, разумеется, и не мог заплатить, но им было нужно не это. Я был тогда почти взрослым, даже, пожалуй, слишком зрелым для своих шестнадцати – если не умом, то по крайней мере телом. – Губы Аласдера скривила ухмылка. – Она считалась по-своему привлекательной, он… скажем так, очень активным. И они недвусмысленно дали понять, чего они и их дружки от меня хотят…

У Кейт вырвался невольный вздох. Аласдер продолжал:

– «Сделка» должна была совершиться в ту же ночь – мой отец собирался пойти к приятелю и вернуться лишь под утро. Скалби решили устроить вечеринку – точнее, если называть вещи своими именами, оргию – со мной в качестве главного «сувенира»…

– Господи! – вырвалось у девушки.

– Вот именно, – снова усмехнулся Аласдер, – Господи! Отцу моему они обещали ничего не говорить – сказать, что простили его из великодушия. И меня обещали после этого раза больше не беспокоить, разве что если мне самому понравятся их игры…

Аласдер сделал паузу, выжидая реакции Кейт. Та молчала.

– Я тщательно помылся, надушился… Я тогда еще не пил спиртного, но, чтобы заглушить совесть, напился самого крепкого бренди, давился, но пил… Бог свидетель, как мне не хотелось во всем этом участвовать! Мне не хотелось, чтобы меня видели голым, тем более эти люди… Я тогда еще был девственник и, хотя мне, как и любому шестнадцатилетнему парню, хотелось секса, мечтал о настоящей, чистой любви… И вообще я был стеснительным подростком.

Кейт давно обратила внимание, что, говоря о лорде и леди Скалби, Аласдер никогда не называл их по именам – даже фамилии их старался избегать, говорил «они». Теперь она наконец поняла почему.

– Бог свидетель, Кейт, я не хотел этого. Но выбора у меня не было – откажись я, отцу было не миновать «ямы». Мне хотелось убить их, но моему отцу, сама понимаешь, это не помогло бы. Так вот, напившись бренди до одурения, я отправился на их вечеринку. Что было дальше, помню смутно, вдобавок к спиртному они дали мне покурить – опиум или что-то в этом роде… До этого я, сама понимаешь, ничего подобного не курил. Я разделся, стесняясь собственного тела, – худой, длинный, нескладный… Но они сказали, что у меня тело что надо.

Аласдер помолчал с минуту, глядя за плечо Кейт, словно видел там что-то, что мог видеть только он.

– Короче, я напился, накурился опиума… Знаешь, говорят, индийские йоги умеют каким-то образом выходить из собственного тела и путешествовать по астральным мирам. Но для того чтобы этому научиться, нужны годы. У меня же нечто подобное получилось сразу. Я не знал, чьи руки ласкают меня, чьи губы целуют, не могу с уверенностью сказать, что я вообще делал, помню только, как в бреду, какие-то смутные обрывки… Когда я проснулся или, скорее, очнулся, все было кончено, все уже ушли. Я оделся, выскочил из дома… Помню, я бежал куда-то, не разбирая дороги, словно пытался убежать от себя, потом целыми часами где-то бродил, сам не сознавая где… В конце концов вернулся домой. Как я выяснил, Скалби и их компания за это время поспешили уехать. Дома я обнаружил целую толпу соседей, полицию, священника… Они сказали мне, что отец на рассвете вернулся домой, прошел в свой кабинет и застрелился.

Кейт молчала, не зная, что сказать.

– Я хотел спасти его, а получается, что убил, – мрачно продолжал Аласдер. – Деньги, кстати, я им впоследствии выплатил, до последнего пенса, мне не нужны были их подачки, я не хотел брать плату за то, что они меня заставили сделать. Разумеется, это потребовало много времени и трудов, но в конце концов долг был выплачен. Но я поклялся, что и они мне выплатят свой долг с лихвой. Я чувствовал, что не смогу жить спокойно, пока не буду отомщен. Те четверо уже умерли, и их теперь судит Бог, но главные инициаторы всего этого – Скалби – живы и процветают. Они продолжают творить свои черные дела. Но им недолго осталось! И сегодня наконец они мне за все заплатят. Виноват перед тобой, Кейт, – я должен был давно рассказать тебе. Но думал: зачем тебе все это знать? Я хотел сделать все тайно. Но по-видимому, строить отношения на лжи, даже если это ложь во спасение, можно до поры до времени…

Кейт наконец обрела дар речи.

– И ты еще говоришь, что ты убил своего отца? – почти прокричала она. – Ты ни в чем не виновен, Аласдер!

– В каком-то смысле виновен. Мне удалось узнать, что Скалби были в кабинете отца за несколько минут до того, как он застрелился. Вскоре после этого они срочно покинули дом. Я узнал об этом от моего дворецкого. Очевидно, зря поверил, что они не расскажут моему отцу об этой проклятой «вечеринке». Именно это убило его. Нищету и собственное унижение он еще мог бы перенести, но позор – нет.

– Ерунда! Ты тут ни при чем, Аласдер, ты сделал все, что мог, чтобы спасти его, во всяком случае, пытался что-то сделать… Возможно, он застрелился бы и без этого – он просто устал… В каком-то смысле твой поступок можно даже назвать геройским – я не знаю, сумела бы я пойти на такое, тем более в шестнадцать лет…

– Значит, по-твоему, это был геройский поступок? – усмехнулся Сент-Эрт.

– А разве нет? Ты поставил на карту свою честь. Аласдер, эти Скалби заслуживают самой ужасной мести!

– Кейт, – в глазах Аласдера промелькнул циничный огонек, – хоть я и был тогда пьян и обкурен, я не могу сказать, что совсем уж ничего не помню. Я не хотел этого, но какой-то частью своего существа – по крайней мере телом – я участвовал в этом. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Бывает, что человек – во всяком случае, мужчина – иногда возбуждается сексуально от чего-то такого, от чего, казалось бы, уж никак нельзя… Нечто подобное было и со мной. Как уже сказал, я не знаю, чьи руки и губы меня ласкали, но я возбуждался. И за это я презираю себя больше всего. Я пытался спать с женщинами, чтобы забыть это, но мне не помогло. Я думаю, что и ты, узнав обо мне все, никогда не сможешь снова смотреть на меня прежними глазами…