Текст книги "Узник острова Райкерс Айленд. Американский дневник"

Метель за окном продолжается. Вьюга стучится к нам в пожарную дверь и успешно просачивается вовнутрь сквозь толстые щели по периметру двери. Ближайшему к пожарному выходу инмэйту не повезло. Он как мог, залепил щели старыми полотенцами и прочими тряпками. Теперь я точно знаю, какой угол в хате самый холодный – противоположный от меня.

Понедельник 27 декабря 2010.

Как ни странно сегодня нас не позвали в ларёк, наверное, из-за прошедших праздников. Я проснулся, оделся и быстренько пошёл за кипятком. Самочувствие отличное, но почему-то болит горло. Я выпил чашку кипятка и отправился париться в душ, пока там есть очень горячая вода. За время простуды я успел пропотеть, чувствую себя жирным и грязным. Вода, ну очень горячая, хорошо, что так рано встал. Вчерашний утренний подъём успеха не принёс: я проспал. Попарился с полчаса и снова в постель, предварительно выпив очередную чашку кипятка. Я уже выпил столько кофе и чая, что больше их пить не могу – не лезет. Пью и пью, потому что иного толкового метода лечить горло, здесь нет.

Можно, конечно, записаться в поликлинику, но вставать в шесть утра (самовар ещё выключен) и спросонья топать холодными коридорами до больницы, а потом выпрашивать у бестолковых индусских медсестёр незнакомые таблетки… Здешние больничные врачи пустяками не занимаются. Отгораживают себя от лишних забот с помощью ассистентов (медсестёр, окончивших шестимесячные курсы). Все медсёстры индусского происхождения, так как работают за гроши.

После обеда я лёг спать и проспал до ужина. Голоса нет абсолютно. Домой так и не звонил. Вечером всё пил и пил чай, периодически чередуя его с какао.

Вторник 28 декабря 2010.

«Комиссари волкинг аут». Какой там волкинг аут, когда постельный режим. Нос пересох, горло саднит, но не болит. Самовар выключен – красная лампочка вдалеке не светится. В таком состоянии я никуда не пойду. Что у меня есть в запасе? Кофе, немного сахара, штук 20 супов, 5 псевдоколбасок, 3 тунца, какао, 3 шоколадки. Точно никуда не пойду. На эту неделю продуктов хватит.

Достал из-под матраса покомканную туалетную бумагу, высморкался и повернулся на правый бок спать дальше. Теперь в изголовье матраса у меня появился стратегический запас бумаги на всякий пожарный. Спустя час я проснулся от совершенно неожиданных выкриков нашей дежурной ментихи: «Ху сии хау фэт бой слиппед?». Толстый коротышка поскользнулся на свежевымытом полу и отправился в больницу. Его не было до самого вечера.

Я взбодрил себя и своё горло тремя чашками слабого кофе, выпитыми одна, за одной. Голос ко мне так и не вернулся. Никак не ожидал, что одна чашка холодной воды способна сделать со мной такое. Звонил домой. Связь паршивая.

С воскресенья весь Нью-Йорк завален снегом, город стоит. Не в пробках, а целиком стоит. Машины не откопаны, поезда не ходят, самолёты не летают. Все сидят дома на Интернете и телефонах. Обсудил новости с домашними, заодно и консулу позвонил. С такими погодными условиями он до адвоката так и не добрался.

Вечером, идя коридором на ужин, мы встретили нашего пострадавшего. Десятая хата озарилась насмешливыми улыбками, которые никто не был в силах скрыть. У поскользнувшегося загипсована нога, в руках костыли. Под его низкий рост костылей не нашлось, дали какие были. Длиннющие. Зажимая костыль подмышкой, он упирается им не у себя под ногой, а в метре от неё, при этом образуется угол, эдак, под 45 градусов между телом и костылём. А теперь представьте себе эту птицу с двухметровым размахом крыльев. Лицо и руки свидетельствуют о том, что это совсем не птица, а варёный рак: краснючий, со сбегающими от натуги капельками пота, как будто этого рака только-только вынули из кастрюли, и он не успел обсохнуть и остыть. Он идёт. Медленно, с титаническими усилиями, руки разведены, кое-как прыгает на одной ноге. В этом деле ему изрядно мешает лишний вес. Все наперебой начали давать ему советы, как правильно ходить на костылях, и весьма оживились, придя в замечательнейшее расположение духа. В самой столовой он едва не упал на спину, попытавшись увеличить дистанцию одиночного шажка. С таким весом тела очень сложно соблюдать координацию движений. Но всё обошлось.

Весь вечер я слушал новости по радио: взгляд на дело Ходорковского на «Голосе России» полярно противоположен точке зрения американского «Дэвидсон радио». Складывается впечатление, что в природе существует не один Ходорковский, а два. Вор, который должен сидеть в тюрьме и жертва тоталитарного режима Путина. И всё-таки аргументация «Голоса России», носящая некий оправдательный характер заметно уступает обвинениям с Нового Света. Редко в наших СМИ можно увидеть столь различные точки зрения. Эта двух полярная полемика доставляет некоторое удовольствие и даёт вдоволь пищи для ума. Засыпаю, думая о Ходорковском и золотой середине в споре.

Среда 29 декабря 2010.

Здоровье идёт на поправку. Мой голос понемногу приобретает прежний тембр. День выдался нескучным. С утра пришла замена постельного белья, чистых наволочек не было, зато простыни оказались абсолютно новыми, плюс ко всему мы получили по новогоднему подарку от заведения – «мочалка американская». Какая страна – такие и подарки. Итак, представьте себе мочалку для душа, сделанную из… полотенца. Новое полотенце разрезается на 8 лоскутов – вот и 8 готовых мочалок. Дёшево и сердито. Размером они напоминают носовой платок. В принципе, это и есть платок с ворсом для чуханья спины.

Пью чай, запас пакетиков приближается к концу. В этот понедельник нам в качестве новенького сожителя попался какой-то малахольный заторможенный негр со спадающими штанами и уровнем айкью, упорно стремящимся к нулю. Через пять минут с момента его появления над ним кто-то пошутил. Через шесть минут (видимо минуту он усиленно соображал, как ему поступить) он эффектно сдёрнул с себя футболку и приготовился защищать свою честь с помощью кулаков. Кому следует мстить, он так и не понял, но кулаки видимо чесались. Его присмирили. Во вторник эта картина повторялась дважды: снятая футболка, поза боксёра. В среду он ещё не успел снять футболку, как его начали бить. Нет, не боксёр он, а скорее позёр. Совсем не умеет драться, а те двое, что его лупасят, умеют. Не будь в хате в этот момент двух дежурных ментих, количество участников драки приобрело бы глобальный масштаб, при этом она бы происходила по схеме – все на одного. Преподаватели, обучающие уму-разуму с помощью приёмов физической терапии (оплеухи, затрещины, по почкам) настолько увлеклись своим занятием, что пропустили мимо ушей фразу: «Стой или буду пшикать!». Белая струя вырвалась из небольшого баллончика и залепила физиономию крайнего драчуна. Подумать только – скромный очкастый негр, а лупит такого громилу! Нос и очки побелели. Последний смачный тумак, сделанный напоследок – и первый драчун отправляется в ванную принимать водные процедуры по интенсивному умыванию лица. Представление продолжается. Сегодня дежурила весьма боевая тётка. Происходящее в некоторой степени её забавляет и доставляет некоторое удовольствие, разбавляя столь скучную дежурную жизнь.

Пш-ш-ш. Второй участник замер, затаив дыхание. Не успевший снять футболку, тут же решил воспользоваться сложившейся ситуацией и собрался отыграться на застывшем недруге. Но чрезмерно медлительная реакция его подвела. Пш-ш-ш. третий борец выведен из строя. Амбре от баллончика начало беспокоить зрителей первых рядов. Они жмурят глаза и прячут носы в воротники футболок. Некоторые ринулись открывать окна. Я далеко и мне не пахнет. «Уан Мэн ту уан бэд!» – кричит ментиха сзади. «Все в игровую!» – куда более уверенным и командным тоном противоречит ей прыскавшая. Все окна открыты, перебираемся в игровую. Я обезьянничаю и как все прячу нос в воротник, но никакого такого скверного запаха, по дороге в игровую, не чувствуется, глаза не режет, дыхание не перехватывает. Немного пахнет газом, как из открытой конфорки на плите, не более того. В игровой успели зачем-то пооткрывать все окна. Зрители первого ряда видны невооружённым взглядом. Они украдкой вытирают скупые слёзы, как будто побывали не на развлекательном шоу, а на печальнейшей трагедии Шекспира.

Я беру стул и сажусь аккурат под вентиляционным отверстием, откуда меня обдувает свежим тёплым воздухом. Под открытым окном сидит астматик и жадно глотает воздух. Пот струится по его лицу, выражающему трагедию похлеще шекспировской. Вскоре его отвели в больницу. Пришла вредная капитанша. Её ругань слышна даже через закрытые двери. Участники шоу, включая актёра, не успевшего снять футболку, после умывания пакуются в наручники и выводятся восвояси. Двери открываются – мы свободны, но никто не спешит выходить. Выбежала нетерпящая группка инмэйтов, справила естественную нужду, пронюхала атмосферу, вернулась, доложила обстановку. Народ ринулся.

За 10—15 минут хата успела замёрзнуть. Я беру чашку, делаю кофе и возвращаюсь обратно в игровую на своё тёплоё местечко. Окна уже успели закрыть. Оперативно реагируют любители посидеть в теплоте. Телевизор работает, но все смотрят не на него, а в хату: намечается продолжение банкета. Я успел допить кофе. Нас разместили по кроватям, раздали знакомые бланки для дачи свидетельских показаний. Полученные показания оригинальностью не блещут. «Н1чого не бачив», а вместо подписи «не розум1ю». После урожая бесполезных бланков, пришёл капитан с группой обыска. Капитан мне знаком: один раз он уже поднимал меня и ещё троих на обыск без видимой на то причины. Поэтому я совсем не удивился, когда среди восьми кроватей, указанных им для проведения обыска, оказалась и моя.

Негр негру морду набил – виноваты украинцы, кто ж ещё? Лицом к стене, руки на стену. Поверхностное ощупывание карманов. Наведение бардака на кровати. И почему я снова забыл нацепить прищепку на открытую упаковку кофе? новой ручкой я обзавестись не успел, забирать у меня нечего. Порылись – ушли. Обыску подверглись все дальние кровати, стоящие в виде буквы «П» на противоположной от входа стороне.

Навожу порядок. О! У меня оказывается не три шоколадки, а четыре. Как-нибудь продержусь до следующей недели. Перестеливаю постель, раскладываю вещи. Больше всех от обыска досталось инмэйту на костылях: стоит на одной ноге, как цапля (при весе гиппопотама), раскладывает вещи, красный как помидор, с блестящими капельками пота. Ход его мыслей про Ментов кристально ясен и понятен. Этим вечером телефоны нам так и не дали.

Пятница 31 декабря 2010.

Даже не верится, что этот год наконец-то подходит к концу. Прошло 365 дней с момента прошлого Нового года. Год назад в прошлую новогоднюю ночь я поднимал стакан бражки за щедро накрытым столом (включая салат «оливье») в компании русскоязычного сообщества. Тост был один – поскорее по домам. Увы, не сложилось. Уходящий 2010 год выдался непростым. Надежды возлагались огромные, но они совершенно не оправдались. Китайский гороскоп безбожно врёт, не верьте ему. Сколько нервных клеток бесславно почило в этом уходящем году, сколько приключений и жизненного опыта перепало на мою долю. Ирония судьбы, да и только. Суды, суды, разочарования, экстрадиция в Америку, стресс, очередные разочарования. Оглянуться не успел – год пролетел. Туда ему и дорога. Завтра начнётся Новый год с новыми надеждами.

А по сути ничего не меняется, ситуация до сих пор остаётся неясной. Чего и сколько ждать?

Ни праздничного обеда, ни ужина сегодня не было. С радиостанций пропала вся праздничная музыка. Рождество кончилось, и вместе с ним угас праздничный дух. Лишь русскоязычные станции поддерживали по-настоящему новогоднюю атмосферу. Людмила Гурченко со своей «пятиминуткой», Дискотека Авария, Сердючка, «В лесу родилась ёлочка» и множество других песен, перемешанных с поздравлениями и пожеланиями радиослушателей. Сразу по двум нашим станциям почему-то передали новогоднее поздравление Л. Брежнева советскому народу, с Новым 1970-м годом. Почему именно с этим годом я так и не понял.

Шоколад и какао порадовали, но это совсем не те радости. Ни мандарин, ни алкоголя, ни ёлки не было. Была сплошная ностальгия, которая подогревалась передачами по радио. С утра и до часа ночи я наушники из ушей не вынимал. Даже не пошёл смотреть салют по телеку, вместо этого грыз шоколадку и слушал самого одинокого человека Нью-Йорка – мистера Дэвидсона, владельца одноименного радио. Он сидел один-одинёшенек в своей радиорубке, распустив всех сотрудников, слушал поставленную им же АББу «Хэппи Нью йеер» и успел сказать «с Новым годом, уважаемые радиослушатели!». На этом вещание оборвалось, так как эта станция вещает каждую пятницу ровно до полуночи. Прямо как в сказке про Золушку: часы пробили полночь – и Дэвидсона не стало. Особого ажиотажа в полночь не чувствовалось.

Мало того – сегодня работала почта, так что в три часа пополудни я получил пухлый конверт с письмом и распечатками юмористического характера, изрядно поднявшими мне настроение. Я до часу ночи слушал оставшуюся в эфире радиостанцию «Позитив», а затем преспокойно улёгся спать. Хата пахла к этому времени не мандаринами, а табаком.

Суббота 1 января 2011.

И вновь начинается год. Встал я совершенно не выспавшийся, как и подобает вставать после большого праздника. В столовой нас ждал сюрприз от вида, которого мой рот сразу же наполнился слюной. Давали курицу, запечённую в духовке и целиком обмазанную многообещающим соусом. Такая красивая, одно загляденье! Вкусил я этой курятины. Это те же хорошо всем знакомые «ножки Буша», но приготовленные на особый манер. Проглотить шкурку с подливо-соусом я не смог. Обдёр всю шкуру, отложил подальше, вытер остатки соуса салфеткой, посолил эту курицу и стал есть. «Шоб они всю оставшуюся жизнь этим соусом питались». На вкус отдалённо напоминает много раз использованное прогорклое масло с жиром, который накапливается в поддоне духовки после много разовой готовки, плюс химия, плюс ещё что-то. Со стороны смотрится просто потрясающе, но на вкус не съедобно. По возвращении из столовой сделал себе супчик и напоследок всё заел последней шоколадкой.

Вот и начался 2011 год. Рукой подать до ближайшего суда. Возникает идея начертить календарь на этот год, но в который раз лень побеждает мимолётные порывы к деятельности. В эфире вещает одна русскоязычная радиостанция, которую я слушаю. Батарейки хватило, что очень и очень хорошо. Весь день ничего не делаю, стараюсь ни о чём не думать.

Ужин прошёл как обычно, без всяких сюрпризов, а вечер приподнёс сюрприз. На ночь глядя, после написания мною страницы дневников (после полного безделья на меня иногда находит вдохновение) я отложил ручку в сторону, как только выключили свет (вчера и сегодня его выключили ровно в полночь, без изменений обычного графика). Задвинул коробку под кровать и почувствовал ЭТО. Ну и начался годик! С другой стороны ЭТО можно расценивать, как и позитивный знак – ноги моей в этом году на этой земле больше не будет! Через 365 дней сделаю соответствующие выводы, а пока остаётся лишь констатировать факт: у меня порвался правый шлёпанец. Лопнула перемычка в районе большого пальца. Каким образом она умудрилась лопнуть и почему именно сейчас.. Всё же лучше, чем в столовой или коридоре. Итак, я окончательно остался без обуви. Сосед справа не спит. У него, к величайшей радости, оказывается запасная пара обуви. Теперь у меня есть обувь – правда на 2 размера больше моего. В понедельник выпишу новые шлёпанцы.

Вчера вечером я основательно помылся в душе (вода к этому времени стала прохладной, слишком много людей решили помыться в один день и в одно время, поэтому горячей воды совсем не осталось), так что до завтра могу обойтись и без шлёпанцев. А за окном тем временем тает снег.

Воскресенье 2 января 2011.

Тайна вчерашней курицы разгадана! Вчера мы ели сегодняшнюю курицу, так как сегодня на обед вместо курицы нам дали по банану. Получился скромненький воскресный обедик: рис, спаржа, консервированное говяжье мясо (не удивлюсь, если это запасы времён вьетнамской войны), отварной шпинат, 2 ломтя хлеба.

Телефоны с утра не работали и, вообще, их работа в праздники вызывает нарекания. Звонить домой смысла не имеет: последние звонки удались с трудом, связь хромает и ничего не разобрать из-за задержек и прерываний. Буду звонить завтра, а сегодня я читаю Диккенса.

В воздухе запахло праздником по-американски. Инмэйты с утра отправились на свиданки, а после обеда по всей хате разнёсся дымок. Конечно же, подобная атмосфера вошедшей капитанше не понравилась: «Уан Мэн ту уан бэд (один человек на одну кровать), почему ещё с коридора ваша хата пахнет марихуаной? Дисриспект. Будем делать анализы». В течение всего дня шла тихая и незаметная охота на курильщиков. К вечеру «жертв» повели сдавать анализ мочи. Любители травки отделались зелёными карточками: это, когда бледно-розовое удостоверение личности забирают и вместо него выдают зелёное, свидетельствующее о нарушении. За сегодня озеленилось человек семь. Пропорции розовых и зелёных в нашей хате сейчас составляют 5050, раньше было гораздо меньше. В прошлой хате зелёных было всего несколько штук. Здешний народец, ну совершенно не умеет скрывать своей незаконной деятельности. Молодёжь! Толстяк на костылях одним из первых сменил бледно-розовое удостоверение на зелёное. Из-за своих костылей он просто не успел вовремя удрать из накуренного туалета, и был пойман на горячем. Остальных сдала ихняя же невнимательность и безалаберность. 18-летний венесуэлец, войдя в хату со свежеполученным зелёным айди, первым делом направился в туалет успокаивать свои нервы после полученного стресса с помощью, конечно же, травки. Дойти не успел. Был пойман с поличным на полпути и отправился в карцер. Такой откровенной наглости капитанша ну никак не ожидала. Только пришёл – и снова за старое! Забрали ещё какого-то негра, который и до этого был «зелёный». На тестирование повели и старого дедушку-китайца, который курит больше всей хаты. Но он курит табак, поэтому тест прошёл успешно и по возвращении очень возмущался, почему его туда потащили вместе со всеми остальными. Раз алкоголя нет, то народец ищет доступные развлечения – субституты. Бутылку водки не пронести при всём желании, а травку просто нереально отследить физически. Вот и проносят, что получается. Это более, чем успешно: за сегодня «погорела» не только наша хата, но и некоторые другие. Не все. И не потому, что у других не было, всё-таки некоторым хватает ума заметать следы после себя. Так и живём.

Понедельник 3 января 2011.

Вчера у нас отобрали телефоны до самого вечера. Сегодня, пока никто не начал творить глупости и телефон доступен, первым делом я позвонил домой и поздравил с прошедшими праздниками. Так рано я ещё никогда не звонил. С утра нас как обычно повели в ларёк. Список я составил длинный, но в итоге за 40 баксов он так и не перевалил. В наличии оказалось не так много товара. Самое главное – есть шлёпанцы и шоколад. Жить можно. В ларьке работало всего лишь несколько окошек, а нас было две хаты. Русский в ларёк не ходит – по всей видимости, денег у него нет. Очередь продвигается медленно. На стенах появились надписи на русском языке. Теперь их украшают не только буржуйские каракули, гордо именуемые граффити. Стены периодически моют, но это не помогает: надо же инмэйтам на чём-то расписывать свежекупленную ручку. Смысл надписей и их идейная направленность вам должна быть ясна, приводить здесь цитаты проку нет. Да и цензура их вряд ли пропустит.

Запах хаты изменился – теперь вся хата пахнет моющим средством с отдушкой, которое зелёно-карточники с излишним усердием (и запозданием) разбрызгивают в туалете и вокруг «пузыря» с дежурными ментами. Вчерашняя встряска пошла им на пользу и включила ихние мозги. Интересно, на сколько им хватит полученного урока. Здешний контингент постоянно меняется. Вместе с людьми плавно и совершенно незаметно меняются традиции, привычки, порядки. Каждый новый обитатель вносит что-то своё, а ушедший забирает нечто не осязаемоё, неясное, причём навсегда. Когда-то здесь играли в классики школьники вместе со старыми дядьками. Набивали хлебом крышечки из-под колы и пуляли их щелбанами по расчерченному полу. Игровое поле имело размер 10х10 плиток. Угловые и центральные были расписаны чёрным маркером. Ежедневно толпа игроков гоняла свои фишки прямо напротив сидящего на стуле дежурного мента. Новоприбывавшие вливались в коллектив, обучались этой нехитрой игре и вскоре играли наравне со всеми. Лица то и дело менялись – кто уходил, кто появлялся, но игра продолжала свою жизнь с поколениями и поколениями новых игроков. Во всём временном промежутке с сентября по январь я не смогу с достоверностью сказать, когда же была сыграна последняя партия и куда подевались игроки. От игрового поля осталась всего одна плитка с цифрой «15», нарисованной толстым чёрным маркером. Я помню, как начал сыпаться пол в том месте: сначала отклеилась одна плитка, потом вторая, за ней третья… Они начали уползать во время подметания пола, поэтому их сняли. Игровое поле немного уменьшилось, но игроков это не смутило. Они продолжали играть с прежним азартом. Бывало, идёшь к самовару, а под ногами фишки бегают. Сейчас на том месте голая фанера, ещё светлая относительно остальных тёмно-грязных участков пола, давно потерявших наклеенные плиты. Тонкие, плохо приклеенные плитки всё продолжают крошиться под ногами и, в конце концов, оказываются в мусорном ведре. Раньше эти пробелы в полу привлекали внимание, а теперь к ним все привыкли (как привыкают к естественной среде обитания) и не обращают внимания. Ко всем переменам, в конце концов, привыкаешь.

Среда 5 января 2011.

Сегодня меняли бельё. В прошлый раз давали новые простыни, в этот раз дали новые наволочки. Наверное, их специально не дали в прошлый раз, чтобы не было так обидно менять всё новое на всё старое. Слева от меня обитает старый негр, левее старого негра обитал ещё один старый негр, менее успешный в жизни и более старый. Вчера он осудился и получил срок, сегодня его отправили на тюрьму отбывать положенное. Руководствуясь некими коммунистическими идеями о всеобщем равенстве, раскулачиванием зажиточных богачей, а может быть просто из зависти или даже насущной потребности (оставить память о соседе) он свистнул у моего спящего соседа его шлёпанцы. Мой сосед проснулся и собрался идти менять постельное бельё. Опускает ноги на пол, а обуви нет и соседняя кровать пуста. Логическую цепочку «кто спёр мои шлёпанцы» можно выстроить и без дедуктивного метода Шерлока Холмса. Все выражают ему свои соболезнования и вспоминают ушедшего старикашку. Неделю назад его уволили с работы, так как был ленивым и вредным бездельником. После этого он подходил то к одному инмэйту, то к другому, жаловался на несправедливость (глядя на него, мало кто разделял эту точку зрения) и напоследок всегда что-то просил: то кофе, то сахар, то суп. На второй день блужданий ему совсем перестали что-либо давать, так он всех достал. И вот его не стало. Потеряет ли что-нибудь человечество, если его не станет вообще?

Суббота 8 января 2011.

Возвращаюсь я вечером после ужина, ложусь на кровать, открываю книженцию Достоевского и краем глаза замечаю, что по моей белой футболке что-то ползёт. Стряхиваю это сначала на страницы книжки, а потом перекладываю на белый листок бумаги и принимаюсь к более детальному осмотру. Жучок, миллиметра 4 длиной, полупрозрачный, внутри что-то тёмное. Шесть лапок, упругий, давится с трудом. Я его придавил ногтем, он полежал с минуту-другую, притворяясь мёртвым, и затем снова задвигал лапками. Не так ли выглядит «Бэдбаг», а по-нашему клоп? Могла ли эта ватага бомжей, прибывших на зимовку, притащить с собой своих маленьких спутников? С жучком на бумажке иду консультироваться с двумя доминиканцами. «Люди, воспитанные улицей» – так они себя характеризуют, так что вряд ли их удивишь клопом. Уж они то подобную живность должны знать в лицо. За свою жизнь я ни разу не видел клопа. Люди улицы видели и сразу меня успокоили – это не бэдбаг, он слишком большой, как для клопа. Если здесь заведутся клопы, то мы об этом и так узнаем. Напомню: на территории острова есть громадное здание, давно закрытое по причине нашествия клопов. Если они появятся и у нас, то это здание, в том числе могут закрыть. По крайней мере, весёлая жизнь будет обеспечена. Странно, что ещё никто из здешних не додумался потехи ради законтрабандить сюда клопов. Жука я раздавил, выбросил в урну и с педантичностью хирурга перед операцией помыл руки.

Лежу, читаю, как только подумаю о клопах, так сразу и начинаю чесаться: то спину, то ноги. Позаглядывал во все углы, внимательно изучил одеяла. Никакой живности не обнаружено. Продолжаю читать и стараюсь не забивать свою голову гипотетическими проблемами, которые я всё равно не в состоянии решить, если они и появятся. Тем более, если шанс их появления столь ничтожный. С тем же успехом можно переживать о космическом астероиде, на всех парах несущемся на нашу планету. Толку с такого переживания не будет, одна пустая нервотрёпка.

Воскресенье 9 января 2011.

Роман «Тайна Эдвина Друда» начинается с того, что Джаспер, один из центральных персонажей сего произведения, курит опиум. Окружающая меня действительность способствовала более глубокому пониманию и ощущению атмосферы первой главы романа. Сладковатый и успокаивающий запах лондонской опиумной курильни явился мне наяву, как будто сойдя с искусно расписанных до малейших деталей страниц. Явился не только мне, но и капитанше в «пузыре». Никакого успокоительного и умиротворяющего действия он на неё не произвёл, чего и следовало ожидать. На вечер мы остались без телефонов и игровой. Негодуя, она даже развернула самовар носиком вовнутрь, к стенке.

Этим вечером мы (я и два доминиканца) как раз собрались поужинать. Буквально за минуту до пришествия крикунши-капитанши и начала драмы, мы успели залить кипятком супы и рис. Ужин удался, но в этот вечер каждый из нас ужинал на своей кровати. Такое вот положение хаты. Через два часа нам дали самовар и телефоны, но игровую так и не открыли. Капитанша велела открыть все окна и проветрить хату: настроения, проводить обыски и брать анализы в выходной день, у неё не было.

Этим же вечером пропал один из старожилов нашей хаты. Пожилой китаец, с которым я перешёл сюда из 15-ой хаты. За ужином он без спроса встал из-за стола и пошёл к мусорному ведру выбросить остатки пищи. Наша ментиха была не в настроении, плюс капитанша находилась как раз напротив мусорного ведра. Китаец думал о чём-то своём и не обратил должного внимания на двух тёток, за что и попал под горячую руку. Никто не ожидал, что за такую незначительную провинность его вытурят из хаты. С ним пропало и домино, в которое он играл со своими друзьями. Теперь в игровой без «забивания козла» станет потише. Старожилов в хате с уходом китайца осталось всего несколько человек. Но мой сосед справа вскоре уйдёт, и я останусь одним из самых старых жильцов этой хаты. Подумать только, сколько людей я успел перевидать за время заточения!

Понедельник 10 января 2011.

Снова встретил в ларьке русского. С момента нашей последней встречи он начал заметно сдавать позиции. Похудел, погрустнел. На здешних харчах он хилеет и хилеет. Ностальгирует по нормальной домашней еде и тишине. Встречался с русскоязычными туркменами на «муслим сервис», достал несколько книжек. Говорит, что нынче любой текст на русском языке его безмерно радует. Добыл книжку про муравьёв, которую ему подарил туркмен. Я эту книжку видел у другого русского. Получается, книжки гуляют по рукам и зачитываются до дыр. Принесу ему свои прочитанные книжки.

Вчера их хату подвергли выборочной проверке на наличие наркотиков в организме. Пятерых человек повели сдавать анализ мочи, с которого вернулись только двое. Троих отправили в карцер. Странно, что нашу хату не трусили.

В ларьке ждали невероятно долго. Пришли туда в 5:30, вернулись в 8:00. За это время успели вдоволь наговориться. В момент возвращения из ларька по дороге в хату, в моём мешке загадочным и необъяснимым образом вдруг появилась пара новых кроссовок «Адидас» со здешнего склада. Увы, они оказались на один американский размер больше моего (а по-нашенски, на целых два размера, Е043, ну точно не по моей ноге). Эта пара нашла своего владельца, а я подожду ещё недельку.

Вторник 11 января 2011.

Менты, успешно работавшие по-стахановски все праздники подряд, начали уходить в отпуск. На их место приходят другие, исполняющие обязанности. Самый главный капитан тоже ушёл в отпуск, его место занял другой мужик средних лет европеоидного типа с кучей нашивок – штук 6. Малопонятные мне полоски, друг под другом столбиком над жёлтой бляхой. Чем-то отдалённо напоминают награды наших ветеранов. Выглядит он достаточно солидно: ни у кого из здешних Ментов или капитанов я такого количества нашивок не видел. В то же время этот капитан смотрится потерянным и безразличным.

Утром нас ждал сюрприз. Новоявленная ментиха задала всем жару. Её несказанно удивил тот факт, что разбуженные школьники вместо того, чтобы идти в школу, снова засыпают, продолжают спать и не обращают на неё ни какого внимания. Первые нотки самолюбия оказались задеты. Начались крики. Все попросыпались. «Гэт рэди фор га!» – во всю глотку вопит эта ментиха. а время всего лишь полдесятого, а не десять. Манёвры подъёма на полчаса раньше обычного инмэйтам не понравились. Кто-то встал, пошёл чистить зубы. «Застели постель!» – знакомый голос командным тоном, не терпящим возражения, приказывает сонному инмэйту. Назло ей инмэйт продолжает свой поход в ванную, кровать остаётся не застеленной. Афроамериканки (по-нашему негритянки) кричат очень громким, звонким и ужасно противным голосом. С утра пораньше он противен вдвойне. Инмэйт, разговаривающий по телефону, не пришёл в восторг от её криков. Попытался её заткнуть и образумить – не получилось. В итоге и он сорвался на крик, но вовремя остановился. Перебранка на повышенных тонах утихла. Атмосфера, тем не менее, накаляется.

К одиннадцати мы собрались в предбаннике, готовимся к обеду. Она вроде бы подуспокоилась. До столовой дошли без приключений. Кстати, с прошлой недели, через день нам начали давать на обед маргарин. Маленькая порция, зажатая с двух сторон квадратными бумажками. Одну бумажку отлепляешь, а второй с налепленным маслом проводишь по хлебу и таким образом намазываешь маргарин на хлеб, не пачкая об него руки. Я съел весь свой хлеб, на что у меня ушло 8 порций маргарина. Его мало кто ест. Народ здесь дикий, невоспитанный. В первый день, когда на столах появился маргарин, один из негров сперва не понял, что это такое и решил изучить по-своему. Пальцами он сдавил сразу несколько упаковок маргарина, лежавших в ряд в длинной картонной коробке. Маргарин, конечно же, тут же вылез по краям и испачкал коробку со столом. Подошла ментиха, вынула из коробки весь испорченный маргарин и бросила на поднос этому негру. «Ит зыс!» Она так и простояла над ним до конца обеда. С тех пор Менты пристально наблюдают за маргарином, чтобы помятый, испорченный или просто взятый брикет маргарина никто не оставлял в коробке. Да и я внимательно смотрю, что беру. В принципе я не любитель кушать хлеб (такой хлеб!) с маргарином, но организм сам этого требует.