Текст книги "Сод"

– Какое оно – не оно, когда это оно в полный рост!!! – не соглашался Лин.

– Это другая ветка! Прошу тебя, пойдем!!! – кажется, Пятый уже не просил – он умолял.

– Это та же самая ветка, кретин, и мы должны понять, что вообще происходит! Она сказала, что знает, как мы умрем – ты хочешь просветиться? – Лин прямо таки излучал ехидство. – Мы должны понять, прежде чем идти!

– А если она позовет завтра? Рыжий, я на море. Не хочу сейчас быть рядом с ними, – голос Пятого помертвел. – Я просто посижу один, хорошо? Мне нужно подумать и попробовать понять.

– Один, как же, – проворчал Лин, явно сдаваясь. – Подожди, я катер возьму, и пожрать что-нибудь. А то от Реджинальда вони не оберешься. Да и от Тон тоже.

– С каких пор он стал для тебя Реджинальдом?

– С тех самых пор, как превратился в говно.

– Но не по отношению к тебе.

– Хватит и к тебе… отношения. Полетели, ты правильно сказал. Я тоже хочу разобраться…

Казалось бы, разговор ни о чем – но если вспомнить то, что говорила Эри, все вставало на свои места.

Ведь это после встречи с ней они впали в совершенно неадекватное состояние.

Ведь это после встречи с ней Лин снова подсел на наркоту, причем очень плотно.

Ведь это после встречи с ней Пятый начал пить, причем так, как не пил до того никогда в жизни.

Ведь это после встречи с ней они с каждым разом выходили из Сети всё труднее и хуже, вызывая всё большее и большее раздражение у Встречающих, контакт с которым разрушался просто на глазах.

Ведь это после встречи с ней они и вовсе ушли от своих Встречающих, и какое-то время были отстранены от работы – лишь через несколько лет они стали работать с другими встречающими, мужской парой, рауф, и постепенно начали приходить в себя.

Ведь это после встречи с ней… да, именно после встречи с ней их жизнь кардинально изменилась, потому что они, как сейчас становилось понятно, начали… начали искать? Искать – что именно? Ответов? Выхода?

Ведь это после встречи с ней они…

Да.

Они приняли решение проделать этот фокус со своим генетическим материалом, в результате которого их тела по сей день ищет Официальная служба, и результатом которого стало их собственное, Ри, Ита, и Скрипача, появление на свет, причем очень странным и запутанным способом[3]3
  Об этом можно подробно прочесть в тетралогии «Время черных звезд».


[Закрыть].

Именно так.

Вот только маленькая деталь – события с Сэфес происходили семь тысяч лет назад. А Эри, живая Эри, принимает сейчас душ в соседней квартире, и слышно, как за стенкой ее ванной льется вода, и она, кажется, даже что-то этакое напевает…

– Ит, мне чего-то нехорошо, – произнес Скрипач сдавленным голосом. – У нас водовки не осталось?

– Грамм двести в холодильнике есть, – таким же голосом отозвался Ит.

– Налей, – попросил рыжий. – И побыстрее, пожалуйста.

– Сейчас. Надо посмотреть архив дальше, но с такими трясущимися руками это просто невозможно.

…Встреча Сэфес и Эри в архиве была. Точнее, она была в под-архиве, спрятанном в основном архиве, и если бы они не знали, что нужно искать, они бы эту встречу никогда не нашли. Но они знали, и через двадцать минут уже просматривали нужную считку. Правда, с купюрами, которые, вне всякого сомнения, вставили в эту считку Лин и Пятый.

Вместо Эри в считке было размытое цветовое пятно, а вместо звука – сплошные искажения. Зато пейзажи оказались вполне узнаваемы: да, вне всякого сомнения, это был Сод, именно Сод, а не другой осколок Сонма; Сод, как говорится, во всей красе – от бледного северного неба, до очень специфического света, присущего именно этому миру… долго объяснять, но любой эксперт признал бы Сод со стопроцентной уверенностью.

Вот только сами события слегка подкачали – возможно, из-за того, что вместо третьего человека, девушки, было это чертово цветовое пятно. Можно было различить вопросы про подъем на канатке, и про мороженное, но вот ответов Эри слышно не было – их тщательно, предельно тщательно вычищали.

Вычищали, дотошно и долго – в трижды закрытом архиве, доступном лишь троим живым существам во Вселенной, неизвестно, сумеющим ли вообще, в принципе, добраться до этого архива, и открыть его.

Безумие.

Это до какой же степени нужно испугаться, чтобы пойти на такие меры?! Причем испугался не абы кто, а «великие и ужасные всемогущие Сэфес, которые целым планетам и конклавам головы могут откусить, которые кровожадные и беспощадные, и которые страха не ведают, потому что бояться им этом мире просто нечего».

– Ни хрена себе они зассали, – резюмировал их общее с Итом мнение Скрипач. – Что-то они поняли такое, что зассали просто по самое небалуйся, и даже хуже.

– Они? Не мы? – с горечью уточнил Ит, отхлебывая водку, как воду. – Ты сам-то как? Не боишься?

– А то ты не видишь, – Скрипач одним махом осушил стакан. – Ты как хочешь, а я тебя посылаю за добавкой. Немедленно.

– Сопьемся, – ехидно предупредил Ит.

– Ну и хрен с ним. Ты хочешь сидеть трезвым, и трястись дальше? Если нет, то ноги в руки, и бегом. А я пожрать приготовлю. Быстренько.

– Рыжий, а макароны по-флотски можешь? – с надеждой спросил Ит, которому вдруг очень захотелось макарон по-флотски.

– Не могу, – с сожалением отозвался тот. – Мяса нет.

– А с сыром в духовке?

– Макароны? Ну, можно, – Скрипач задумался. – Если ты притащишь сыр. Иди, иди, нам еще анализ закончить надо.

* * *

На их счастье, Эри пришла не в семь, а в восемь, поэтому сделать то, что нужно, они успели. В частности, им удалось в точности разобраться с привязкой к датам, и выделить еще три скрытых фрагмента – те встречи, про которые говорила Эри.

И, что самое главное, они сумели засечь моменты перехода из мира в мир – таких переходов они вообще никогда и нигде не встречали, и про что подобное не слышали. Нет, то есть слышали, но это была магия в чистом виде. И, конечно, к данной ситуации никакая магия отношения не имела.

Все выглядело предельно просто.

Катер поднимался в воздух в одном небе, и шел на посадку в другом.

Это всё.

Момент перехода уловить было невозможно – только что под катером плыл неспешно один пейзаж, в трех случаях из четырех это была более чем хорошо знакомая степь на Орине, где они сами много лет работали и жили, и он тут же сменялся другим – доля секунды, и под катером уже была Москва, причем именно летняя Москва Сода. В последнюю встречу катер шел над морем, но переход был точно таким же. Секунда, и другой пейзаж.

Словно катер кто-то неведомый просто переключал, вынимая из одной реальности, и вставляя в иную.

– Рыжий, не совпадает, – произнес Ит.

– Что не совпадает? – не понял Скрипач.

– Время. Мы были на Соде раньше, чем Эри встретила Сэфес. Мы ушли весной, верно? В марте.

– Ну да, – кивнул Скрипач.

– А она встретилась с ними через два месяца, в мае. Ведь так?

– Видимо, так. Но это всё равно ничего не меняет. По крайней мере, для нас.

– Ну, вообще, да… – Ит задумался. – Действительно, не меняет.

– Слушай, тебе страшно? – полюбопытствовал Скрипач, разливая водку по стаканам.

– Да, – кивнул Ит. – Мне действительно страшно. И я еще, кажется, не до конца осознал, насколько. Если серьезно – вспомни, сколько тогда на планете было официалов и Карающего Молота? Тысячи! Мы метались, прячась от агентов, месяц, и у нас постоянно кто-то был на хвосте. Нас не оставляли в покое ни на минуту[4]4
  Подробности в романе «Огонь и ветер».


[Закрыть]. Не думаю, что после нашего ухода они тоже разбежались отсюда. Тут было полно работы. И они тут – были. И ни одна живая душа не заметила присутствия экипажа. Четыре раза!!! Экипаж уровня Энриас!!! Его никто не увидел!.. Одно их присутствие долбануло бы по эгрегору планеты так, что тут места живого бы не осталось!

– Не ори, – попросил Скрипач. – Я это тоже понимаю.

– Извини, наверное, это водка, – Ит потряс головой, словно отгоняя дурные мысли. – Надо чаем переложить. Или кофе. И вообще, Эри скоро придет, надо как-то собраться, что ли.

– Я уже собрался, – меланхолично сообщил Скрипач. Он встал, и принялся помешивать макароны в кастрюле, стоящей на плите. – Или, если быть честным, я перевел свой ужас из разряда громкого в разряд тихого. Достань кофе, пожалуйста. И сыр мне дай. Сам же просил макароны с сыром.

* * *

Эри пришла, когда оба они уже сумели относительно успокоиться и привести мысли в порядок. По крайней мере, руки ни у кого больше не тряслись, чашки никто не ронял, а водку до поры решено было спрятать в холодильник.

То, что они пили, Эри, конечно, заметила, и не сказать, что ей это очень понравилось. Кажется, она расстроилась.

– Это же вредно, если так часто, – стала она упрекать Скрипача. Почему именно его, оставалось загадкой. – Зачем?

– Чтобы слегка расслабиться, – объяснил Скрипач. – А то, понимаешь, чего-то мы сильно напряглись.

– Из-за моего рассказа? – догадалась Эри.

– К сожалению, да. Отчасти, – тут же поправился Ит. – Слушай, а ты до какого места смотрела эти считки?

– Которые у меня есть? До конца. Но не все, я выбирала. Там очень много, всё просмотреть невозможно, – объяснила Эри очевидное. – А почему ты спрашиваешь?

– Эри, попробуй ответить на вопрос, это важно, – Ит осторожно подбирал слова, он понял, что от правильности формулировки сейчас будет зависеть ее ответ. – Там, в самом конце, шла речь о том, что они хотят что-то спрятать, или о том, что они хотят что-то куда-то отправить? Неважно, что. Важны сами темы. Всего лишь две темы.

…Про их собственный материал вопрос до сих пор оставался невыясненным. То есть невыясненным до конца – момент про распределение они как раз открывали, мало того, это был первый момент, который они втроем – Ри, Скрипач, Ит – открыли, причем тогда, когда получали архивы…

– У меня записано, – Эри задумалась. – Своими словами трудно, я лучше тетрадку принесу.

– Давайте поедим сначала, – предложил Скрипач. – А потом тетрадку. Хорошо? А то остынет всё.

* * *

Подчерк у Эри и впрямь оказался не ахти какой, но читать было вполне можно. Впрочем, Эри решила читать сама, вслух. Сказала, что так будет проще.

– Я, правда, не очень поняла, про что они там говорили, – пояснила она, открывая тетрадь. – И с кем. То есть они похожи на Эрасай, сопровождающих, но в то же время вроде и не они.

– Не «Эрасай», а «Эрсай», – поправил Скрипач. – Выбирающие путь, один из переводов. Эрсай, без «а» в серединке.

– Мне показалось, что там есть «а»… ну, это неважно, наверное. Прочесть, что я записала?

– Валяй, – разрешил Скрипач.

«…стал спрашивать о подробностях. В частности, о том, какие горные породы находятся на этом участке, и какая у них плавкость. Глупо и смешно, особенно если учесть, что мир внецикличный»…

– Эри, подожди. Это чей материал? – уточнил Ит.

– Черного, – ответила Эри.

– Имен снова нет?

– У меня нет.

– Очень странно, – заметил Скрипач. – Во всех считках?

– Да, они называют друг друга так же. Черный и рыжий. А что?

– Да то, что были у них имена, просто почему-то они тебе их не дали, – объяснил Ит. – Ни они сами, ни те, кто предоставил тебе основной архив. Это странно, но пусть будет, как будет. Это его считки, хорошо. Давай, продолжай.

«…и найти его, ориентируясь на базальты и граниты, просто невозможно. Потом он стал ругаться, и мы с рыжим чуть со смеху не умерли до срока, слушая его увещевания и колкости. Неужели он всерьез считает, что мы выдадим ему свою точку? Наивно и глупо. Как бы ни так.

Пробы отправили дальше, по месту хранения, с большим скандалом. Рыжий, разумеется, дуется на меня по сей день, а еще он зачем-то искалечил свой материал. Какие же мы стали старые – я даже не поинтересовался у него, что именно он сделал, а он, само собой, отказался мне про это говорить. Господи, какая разница? Ну какая мне теперь разница? Бард, кстати, не промах – попросил «стабильной судьбы», и не извольте сомневаться, он ее получит, обязательно получит…

Что осталось нам троим? Степной ветер, да костер, который мы зажигаем иногда по вечерам. Зажигаем, и сонно сидим у огня, глядя на него. Где-то над нами звезды, где-то рядом гуляет ветер в траве, а настоящее так быстро становится прошлым, что уже даже не страшно. Мы устали. Мы очень устали. Мы устали так, что чаще всего просто засыпаем, сидя у огня, и просыпаемся с рассветом, не ощущая ничего – ни холода, ни жажды. Когда-то, неимоверно далеко по нашей временной оси, один врач, рауф, рассказывал мне про старых Сэфес, которым всё равно, и я тогда не поверил ему, а теперь понимаю, что он был прав. Нам действительно всё равно. Или почти всё равно. Я не хочу, чтобы тому, кто будет дальше, было вот так не холодно – потому что это неправильно. Так не должно быть. Это пустое угасание даже не смерть, это переход в не-жизнь, и не более того. Я не хотел так умереть. Впрочем, я и умру не так. Они не всё решили за нас.

Почему-то им не дает покоя это наше самовольное решение, почему-то они едва ли ни каждый день являются к нам троим, и заводят пространные разговоры – о корабле, который теперь непонятно кому достанется, о секторальной станции Барда, которая непонятно кому уйдет, и о том, чтобы мы одумались и прекратили делать это всё. Мы не спорим и не дискутируем. Мы просто молчим в ответ, ожидая своего срока, той немой команды, которая позволит нам доделать то, что мы решили доделать.

Самое смешное, что они не умеют верить в простые ответы. Заяц должен быть в лисе, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце иголка, а на кончике иголки Кощеева смерть, ну конечно. Тоже мне, мудрецы. Я не просто так почти всю жизнь моделировал сиуры высокой градации, чтобы настолько сильно опошлить такое изящное решение. Да и подсказка нам была дана настолько недвусмысленная, что я теперь ни секунды не сомневаюсь в том, что решение мы приняли верное. Этот раунд будет за нами. Мы дождемся, я уверен, мы дождемся, и они не в силах переиграть нас на этот раз, никто не в силах…»

– А дальше? – спросил Ит.

– А дальше там черная папка, у которой перепутаны завязки, – пожала плечами Эри. – Я не стала открывать. Потому что там, наверное, про то, как они умерли. И мне… не хотелось…

Перепутаны завязки – это, видимо, так Эри видела кодировку. Ничего себе визуализация! Развяжи шнурок, и найди ключ к коду. Не слабо.

– Но ты сумеешь ее открыть? – спросил Скрипач.

Эри задумалась.

– Наверное. А надо?

– Не обязательно. Хотя было бы неплохо.

– Я тогда завтра открою, – пообещала она. – Сегодня не хочу. Можно?

– Конечно, можно, – заверил Ит. – Слушай, мы того, слегка под впечатлением, поэтому давай я твою схему откорректирую пока мы трезвые. А то еще хватим лишнего, а ты спать нормально не сможешь. Ага?

– Ну, ага, – согласилась Эри, впрочем, без особой уверенности.

* * *

– Знаешь, а я догадался, – произнес Скрипач в темноту.

– О чем? – полюбопытствовал Ит, ложась удобнее, и со вкусом зевая – странно, но этот день, в общем и целом не тяжелый, и даже какой-то пустой, утомил его.

– О том, для чего они воткнули ей эту штуку.

– В смысле – систему, разрушающую тело? – Ит повернулся к рыжему. Тот кивнул.

– Ага, её самую. Запроси отчет «Горизонта», там очень интересно…

– Уже читал, – хмыкнул Ит. – Это девятка.

– Это очень непростая девятка, – покачал головой Скрипач. – Бедный корабль пыхтел над этой девяткой больше суток, пока решился на ответ. Потому что такие ответы у него не предусмотрены никем. Даже Ри, и тот про такое не мог подумать.

– Ну да, – покивал Ит. – Они ей это дали, чтобы ее убить. Они испугались настолько сильно, что решили ее убить – и до смерти не могли простить себе то, что приняли это решение. Оттуда и наркотики, и пьянство, и всё прочее. Они погубили свой билет в один конец. Но – так ли они были неправы, ведь их нет, а Эри… в некотором смысле жива до сих пор, даже не смотря на эту систему. Кто был вне времени – она или они? Кто сейчас вне времени?

– Точно не мы, – быстро ответил Скрипач. – Если бы мы были вне, мы не смогли бы связываться с Карином, работать одновременно с группой на Терре-ноль, и…

– Оптимист ты, сил никаких нет, – поморщился Ит. – В тот момент, когда Эри встречалась с ними, время и для них, и для неё было синхронизировано. Расхождение началось уже потом, верно?

– И что с того?

– Только то, что сейчас, в данный момент, можно быть уверенными – со временем ничего не происходит.

– Это безумно радует, – деревянным голосом заметил Скрипач. – Еще игр со временем нам не хватало.

– Рыжий, мне сейчас не до времени, – признался после почти минутного молчания Ит. – Больше всего меня напрягает, что мы не можем помочь. Вообще. Совсем. Эта штука, она нашим методам не поддастся. То, что можно принять за герпес, это «сторожа», которые ко всему прочему управляют самим процессом. И ведь реально будет выглядеть, как естественная смерть, от естественной причины: сначала сердечная недостаточность, потом легочная, потом по нарастающей… если не знать, что это такое на самом деле, в жизни не догадаешься, из-за чего это происходит. Ну, живет себе не очень здоровая и не молодая женщина. Ну, стало ей плохо. Ну, умерла. Значит, болела. И на вскрытии всё будет замечательно, всё по классике. Органы с характерными повреждениями и поражениями, сосуды расширенные, тромбы, отечности, где положено… черти что!

– Как-то ловко у них всё сошлось, – недовольно заметил Скрипач. – Встречи, системы, Сэфес, и всё прочее.

– А мы не ловко на это вышли? – резонно спросил Ит в ответ.

– Ловко. Вот только я теперь не уверен, что это вообще были мы, – Скрипач тяжело вздохнул.

– А кто? – с интересом спросил Ит. У него уже появился ответ.

– Если бы я знал… бог, мироздание, случай…

– Может быть, это сама Эри? – произнес Ит.

– Может быть, – без особой уверенности ответил Скрипач.

Да нет, думал Ит позже, лежа рядом с уснувшим Скрипачом, и слушая зимний ветер за окнами. Не «может быть». Это и есть сама Эри. Никак иначе.

Сорок лет. Сорок лет беспросветного одиночества, про которые она еще не говорила, но он уже понял, всё понял. Сорок лет – это ведь целая жизнь. За эти годы они успели стать медиками, причем весьма неплохими, пройти через множество испытаний, родить и вырастить прекрасных детей, восстановить себя и мир вокруг буквально из руин…

…и все эти годы она – ждала. Если вдуматься, она и не жила толком. Надо будет, кстати, спросить, как она прожила, точнее, просуществовала, эти сорок лет; может, расскажет. Ему почему-то очень хотелось сравнить эти две жизни, свою и чужую. Почему-то ему казалось, что это важно. Не может быть неважно.

Например, Сод. Когда они с рыжим стали задумываться о том, что неплохо бы вернуться на Сод, чтобы отдохнуть от вечного лета Терры-ноль? Лет пять назад, наверное. И почему, собственно, Сод? Потому что про него говорила старшая дочь, Маден? Да, она говорила, но в совершенно ином контексте, в свете проектов, затрагивающих работу с порталами, но ни о каких Эри и Сэфес речи не шло, да и не могло идти.

Почему – Сод?

Причем несколько лет подряд. Они работали в госпиталях и больницах, они учили девчонок, они ездили в экспедиции; он писал свои смешные и немного неуклюжие истории про команду Насмешников, Берта трудилась над новым проектом, «Зеркало», Кир и Фэб существенно продвинулись по своим карьерным лестницам, а Даша с Верой закончили университет, и отправились учиться дальше, уже во внешку…

…а она ждала. Совершенно одна (теперь уже в том сомневаться не приходилось), без всякой надежды, на холодном и совсем недружелюбном Соде; без малейшего шанса дождаться, она продолжала ждать.

И, видимо, звать. Подсознательно, не понимая, что зовет.

Вот только маленькая ремарка – тех, кого она звала, уже не было на этом свете – и поэтому она сумела как-то докричаться… до нас. До их продолжения, до тех, кто сумел её услышать, сам не понимая, что именно он слышит.

Это же абсурдно. Нет, серьезно, это абсурдно, потому что существует множество куда более интересных и перспективных для работы миров, тот же Апрей, та же Утопия, тот же Анлион… но нет! Нас словно черти тащили в этот промерзший и превращающийся черти во что мирок, единственное достояние которого – огромный неработающий портал, имеющий смычку с Террой-ноль, да призраки, которые, видимо, с этим порталом действительно связаны. Просто потому, что такой портал – это гигантская дыра незнамо куда, и через эту дыру чего только не лезет. Господи, да даже Земля-n, на которой они прожили несколько лет, и то интереснее, недаром официалка так отчаянно рубилась там с сопротивлением за главенство над порталами, рубилась несколько лет, рубилась насмерть и до победного.

Господи, во что мы ввязались…

И, главное, кто (или что?) спит сейчас за стенкой, в соседней квартире?

«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», вспомнилось ему. Да, есть. Действительно. Банально, да.

И страшно.

В принципе, страшно.

Ведь она дозвалась, если вдуматься. Докричалась. Мы пришли. Последним подарком, невероятным, в последний (что уж тут увиливать) её День рождения, в последние месяцы ее жизни – мы пришли. Не понимая даже, к кому и зачем мы идем. Уж точно не возиться с исследованиями, которые – опять же, чего скрывать? – были лишь предлогом.

Тут уже нечего исследовать. По крайней мере, в контексте Бертиного проекта «Зеркало». Не-че-го. Потому что появился совершенно новый фактор, меняющий картину от и до.

– Базальты и граниты, значит, – пробормотал Ит, натягивая одеяло повыше. – Базальты и граниты. И пропавший корабль. И Ариан, в бога душу его мать, который там все-таки был… зря мы спорили про датировки, был он там, был, вот только считок, которые есть у Эри, у нас-то нет, выходит дело… Так, всё. Надо успокоиться. Успокоиться и спать.

Спать не хотелось абсолютно.

Ит встал, набросил халат, и отправился на кухню, пить чай с яблочным вареньем и остатками макарон с сыром.

Уснуть ему удалось только ближе к утру.