Текст книги "Нашла себе блондина!"

Глава 11
В Милане

Райка чуть не задушила меня в объятиях.

– Татьянка, до чего ж я рада! Сколько я всего тебе покажу, а уж наговоримся! Сегодня у меня вечер свободный. Зачем тебе столько вещей?

– Да тут всякие подарки из Москвы. Мне сказали, что надо водку, селедку, черный хлеб… Еще говорили про гречку, но я не достала.

– Черняшечки я съем! Кайф! Ты куда тянешь сумки? Тележки же есть! Совсем дикая, что ли?

– А ты когда первый раз за границу попала, не дикая была?

– Еще какая дикая! Гленчик просто помирал со смеху! Но зато теперь! Как думаешь, на чем сейчас поедем?

– На такси?

– Подымай выше! У меня, Танька, теперь машина с шофером, он возит меня, куда мне надо!

– Врешь небось!

– И не думаю! Гленчик мне нанял, чтобы я зря время не тратила, вот. Он меня возит на уроки, по магазинам, вообще, куда скажу. Ну и присматривает за мной, наверное.

– Зачем за тобой присматривать?

– Чтобы Гленчик был в курсе… – засмеялась она.

Машина была шикарная. Шофер подскочил, выхватил чемоданы из тележки, открыл нам дверцы, одним словом, все как в кино. Усевшись на заднем сиденье, мы опять обнялись.

– Ох, Татьянка, как я рада!

– А я как рада!

Райка довольно бойко что-то начала объяснять шоферу по-итальянски, а я во все глаза смотрела по сторонам.

– Сейчас он нас прокатит немножко по городу, а потом домой! – Райка сыпала итальянскими названиями: «Кастелло Сфорцеско», «Санта-Мария делла Грация».

– А вот это Миланский собор, видишь, какая красота! А вот и Ла Скала! Внутри, кстати, Большой театр красивее, но поют здесь… Умереть, не встать! Маэстро Туччи говорит, что когда-нибудь я выйду на сцену Ла Скала… Ты можешь себе представить?

– Не могу, Райка!

– Вот и мне трудно, но все-таки… Шанс есть, и я этот шанс использую, не упущу! Ладно, к черту! Сегодня гуляем!

Квартира на втором этаже старинного дома была поистине роскошной.

– Мама дорогая! Вот это да! – ахнула я.

– Сейчас покажу тебе твою комнату… Ну как?

– Я буду тут жить?

– Ясное дело, а где же? Нравится?

– Райка, какие цветы! Это для меня?

На туалетном столике стояла большая хрустальная ваза с роскошными нежно-розовыми тюльпанами, их было штук тридцать, не меньше!

– Устраивайся, вот тут ванная, твоя персональная, между прочим.

– Обалдеть! Райка, а где твоя золовка?

– Золовка-колотовка! Ушла куда-то! Она вообще-то неплохая, жить можно, только зануда. Тань, ты голодная?

– Нет, я в самолете ела.

– Слушай, Тань, у тебя что-то стряслось? Ты какая-то не такая…

– Стряслось, Рай… Я с Никитой поссорилась.

– Ерунда! Помиришься! Не бери в голову!

– Не получается, – вздохнула я. – А вообще-то, наверное, и вправду ерунда…

– Тань, Эмилия хотела приготовить для тебя итальянский обед, но я ее с этой идеей задвинула, сказала, что нам это неинтересно и мы будем обедать в ресторане.

– Какой обед, время восьмой час!

– Ты ничего не понимаешь, здесь обедают часов в восемь!

– А ужинают?

– Какой ужин после такого обеда?!

– Рай, а может, не стоит? Посидим дома… Я чего-то устала, тащиться куда-то…

– Ерунда! Во-первых, нас повезут на машине, а потом доставят домой, а во-вторых, я заказала столик, это очень модный ресторан.

– Черт с тобой, уговорила!

Ресторан и вправду был шикарный! Обслуживание просто невероятное! Когда нам подали горячее под серебряными крышками, два официанта застыли у стола, взявшись за пупочки на этих крышках и вдруг одновременно сняли их удивительно слаженным и красивым движением.

– Мама дорогая, просто балет! – ахнула я.

Райка была страшно довольна произведенным впечатлением.

К десерту она заказала шампанское.

– Имей в виду, шампанское не какое-нибудь! «Дом Периньон»!

– Да ты что? Я про него где-то читала… Но это же жутко дорого!

– Ничего, Гленчик не разорится! – При этих словах в глазах Райки промелькнуло странное выражение. – Пей, Танечка, мы обязаны всю бутылку вылакать, иначе будет мучительно больно… Ну, тебе понравился обед?

– Да я сроду ничего такого не пробовала!

Выпив залпом полбокала, Райка спросила:

– Тань, ну что там у тебя с Никитой вышло? Как вообще ты живешь?

– Вообще хорошо, но… У него недели за две до моего отъезда неприятность случилась… В издательстве должна была выйти его книга, ее десять лет там мурыжили, потом пообещали, что вот-вот она выйдет, даже часть денег выплатили, а теперь сказали, что опять откладывают… он расстроился, ужас!

– А что там такое в этой книжке? Ты читала?

– Читала, конечно. Там и вправду много всякого такого… Ну… антисоветского, что ли…

– Но теперь же почти все печатают! Ты не думай, я тут в курсе…

– Так-то оно так, знаешь, сколько толстых журналов Никита выписал: «Новый мир», «Нева», «Дружба народов», «Знамя» – и это не все. А в издательстве ему кто-то объяснил, что его книга никому не интересна, потому что он при Брежневе был не диссидентом, а вполне благополучным киношником, и его имя никого не может привлечь.

– Вот сволочи! А если человек хорошо пишет? Он хорошо пишет?

– Мне кажется, что очень хорошо, и многие говорят… Илья Наумович, например, это его друг, думает, что просто какой-то завистник и злопыхатель говорил с ним… Что надо забрать книжку из издательства, предложить в журнал и прекрасно все прозвучит… Но я не знаю… Никита расстроился ужасно, а еще ему кто-то шепнул, что это его бывшая жена постаралась… Может, и врут, конечно…

– Ну хорошо, а ты-то тут при чем?

– Просто я рядом, вот он на мне и отыгрывается. Но мне его жалко, я терплю, а он… Я ему за день до отъезда говорю: «Никита, давай я не поеду! Останусь с тобой!» А он как заорет: «Даже не заикайся об этом! Ты же сама мне никогда этого не простишь! И так уж люди говорят, что я твою жизнь заедаю, что девчонки в твоем возрасте так не живут. Ни на дискотеку сходить, ни потанцевать!» – «Господи, какие глупости, я сама не хочу на дискотеку, там такой шум, что голова трескается!» – «Нет! Ты просто приносишь себя в жертву! А мне не нужны никакие жертвы!»

Я пытаюсь ему что-то сказать, объяснить, как я его люблю, а он только пуще орет: «Все вы, бабы, одинаковые, приносите себя в жертву с полным упоением, а потом требуете стопроцентного погашения долга! Да еще с приплатой! А если ты не можешь расплатиться сполна, тебя стирают в порошок! Или душат никому не нужной любовью!» – «Значит, тебе моя любовь не нужна?» – «Не о тебе речь! Ты вообще еще сопливая девчонка!»

Он хлопнул дверью, убежал. Я ревела, решила, что никуда не поеду. Но поздно вечером он пришел, извинился, утром отвез в аэропорт. Но в последнюю ночь даже не поцеловал меня, повернулся к стенке и заснул. Мне так обидно было… И простился он со мной как-то… Не скажу, что холодно, но и без теплоты…

– Да, дела… Ну ничего, соскучится, все забудет. Ты, Татьянка, такая красивая стала и сексуальная… Раньше ты была не сексуальная, а теперь… просто очень… Он у тебя клевый мужик, да?

– Наверное, мне ж не с чем сравнивать, у меня не такой опыт, как у тебя.

– От этого опыта одни неприятности… Странное дело, Тань, как у нас с тобой все в параллель… У меня ведь тоже с Гленом все непросто… Я не писала про это…

– А что? – испугалась я.

– А то, что у Гленчика проблемы членчика…

– Что?

– То. Понимаешь, он двустволка.

– Двустволка? Что это такое?

– Ну ты даешь! Невинная душа! Двустволка – это… Короче, это те, кто и с женщинами может, и с мужиками…

– Как?

– Очень просто! Вот он в меня вроде бы здорово влюбился… А через несколько месяцев я его с парнем застукала… Думала, умру на фиг! И уже не могла его к себе подпустить, с души воротило… Но ему не больно-то и надо.

– Зачем же он на тебе женился? Какой ему смысл?

Собственные горести показались мне сущим пустяком.

– Он в голос мой влюбился! Когда приезжает, часами может слушать даже мои упражнения… Видно, ему под мое пение слаще о попе какого-нибудь парня мечтается!

– И что ж теперь?

– А теперь у нас с ним вроде как контракт. Он оплачивает все – мою учебу, жизнь, любые прихоти, в разумных пределах, а за это я, когда начну выступать, буду отдавать ему какие-то проценты от своих гонораров и буду официально считаться его женой. А он будет моим импресарио.

– А если ты влюбишься?

– Нет, Татьянка, хватит с меня. Я теперь не влюбляться буду, а карьеру делать! И для этого мне нужен Гленчик. Зато когда я стану знаменитой и богатой, выплачу ему все и как дам коленкой под его голубой зад! А уж тогда огляжусь вокруг, нет ли где подходящего мужика.

– А как же ты… без этого дела обходишься? Ты ж такая страстная была, сама говорила?

– Слыхала такое слово – «мастурбация»? Очень даже иногда неплохо получается.

– Райка!

– Что «Райка»? Чего ты ахаешь? По крайней мере, со всех сторон безопасно. Не заразишься СПИДом, не залетишь, не пустишь под одеяло и в душу какую-нибудь сволочь… Честно говоря, мне не сволочь еще не встречалась. Ну что ты так на меня смотришь? Жалеешь? Не надо меня жалеть, у меня все прекрасно! Я ж не говорю, что навеки откажусь от нормального траха, даже не собираюсь, но жизнь меня в такие условия поставила, и я хочу их использовать на всю катушку, стать такой певицей, что чертям будет тошно! Все, меняем тему! Завтра с утра два часа буду заниматься, а ты на машине поедешь смотреть город, пойдешь в Миланский собор или куда захочешь. А потом…

– Рай, а можно мне послушать, как ты занимаешься?

– Да ты что, это неинтересно.

– А тогда можно я просто сама погуляю? Неохота мне на машине…

– Понятно, совковые дела! – засмеялась Райка. – Ладно, погуляй утром два часа, а потом вместе поедем все смотреть. Имей в виду, вечером мы идем в гости.

– К кому?

– Тут живет одна русская семья, очень хорошие люди, эмигранты. Он преподает в Миланском университете русскую литературу, а она концертмейстер в Ла Скала. Когда они узнали, что ко мне подружка из Москвы приезжает, жутко обрадовались, еще бы, свежий человек из Союза, хотят тебя обо всем расспросить…

Мне почему-то казалось, что Никита обязательно позвонит узнать, как я добралась, но он не позвонил, или звонил в наше отсутствие? От этого мне было как-то тревожно, и я плохо спала в роскошной кровати на роскошном белье.

Утром меня разбудила Райка.

– Татьянка, вставай! Завтракать будем! Заодно с Эмилией познакомишься. Погода сегодня гнусная, так что гулять не больно-то…

Эмилия оказалась вполне приятной теткой, но самым приятным было то, что с ней надо было говорить по-английски, и у меня это неплохо получилось. Не зря я почти год занималась с преподавательницей из МГИМО! Райка одобрительно кивала.

– А я все-таки немножко погуляю, подумаешь, дождик! Возьму зонт!

– Не потеряешься? А то, может, все-таки машину вызову?

– Не надо! Я сама! Я хорошо ориентируюсь. Но на всякий случай напиши мне на бумажке адрес по-итальянски.

– Ну как хочешь. Но к двенадцати возвращайся, вместе куда-нибудь закатимся. Вот, возьми деньги…

– Да ты что! У меня же есть, я в Москве поменяла!

– Ох, у советских собственная гордость, – засмеялась Райка. – Туфли-то хоть удобные?

– Да!

И я отправилась гулять по Милану. Одна! Это было так странно, немного боязно, но потрясающе интересно. Я, что называется, шла куда глаза глядят. Улица, на которой жила Райка, была тихая, магазинов совсем мало, но стоило мне свернуть за угол, как я попала на торговую, оживленную даже в утренний час улицу. Меня тянуло заглянуть хоть в какой-то магазин, посмотреть на капиталистическое изобилие, о котором я столько слышала, но я побаивалась.

Никита до нашей ссоры наставлял меня:

– Имей в виду, Танюха, в первые дни ничего не покупай, обязательно купишь какую-нибудь дрянь. Глазки разбегутся, сердчишко забьется… А как немного обвыкнешься, сможешь отличить приличную вещь от базарной дешевки. Денег у тебя конечно, маловато, но все же на кое-какие шмоточки хватит. Уверен, ты получишь удовольствие. Но советую, лучше купить одну хорошую вещь, чем накупать всякую дрянь.

И я решила внять его совету, не заходить в магазины. Но у витрины колбасной лавки я застыла. Господи, такое и вообразить невозможно! И хотя я только что хорошо позавтракала, у меня потекли слюнки. И лишь мощным усилием воли я смогла оторваться от волшебного зрелища. После наших пустых магазинов это убивало наповал. Надо еще попросить Райку сходить со мной в супермаркет, там, говорят, у советских людей случаются обмороки. Я шла очень медленно, глазея по сторонам, и мало-помалу в душе поднимался восторг. Я, Танька с улицы Углежжения, гуляю по Милану, я приехала сюда в гости, на пальце у меня обручальное кольцо, и в Москве меня ждет любимый человек, муж, знаменитый сценарист. Он меня любит, несмотря ни на что, как я могу в этом сомневаться, ведь он даже женился на мне, чтобы я могла сюда приехать! И впереди у меня три недели в сказочной стране! Райка вчера говорила, что мы обязательно поедем в Рим и во Флоренцию! А я еще чем-то недовольна, да ерунда это все! Ну поцапались мы с Никитой, подумаешь, большое дело! Помиримся! Милые бранятся – только тешатся! Он соскучится по мне и еще больше будет любить! А я обязательно куплю ему какой-нибудь хороший дорогой подарок. Лучше всего видеомагнитофон. В Москве это такая редкость, а тут, говорят, их навалом. Но неизвестно, хватит ли денег, надо будет узнать. Если хватит, больше ничего покупать не буду. И, приняв такое мудрое решение, я совершенно воспряла духом.

На обратном пути я вдруг заметила цветочный магазин почти напротив Райкиного дома. Когда я вышла, он был закрыт, вот и не обратила внимания. Конечно, я прильнула к витрине. Чего там только не было! И на тротуаре возле магазина тоже стояли цветы. Многие я никогда прежде не видела. Из магазина выглянула девушка и что-то спросила по-итальянски, мило улыбаясь. А я, как дура, поспешила уйти, отчего-то смутившись. Попрошу Райку со мной зайти потом. Наверное, дивные розовые тюльпаны она именно тут покупала. Вообще, у нее в квартире много срезанных цветов. А в горшках нету.

– Вернулась? Не заблудилась? Молодчина! – весело встретила меня Райка. – Ну как, где была?

– Да просто гуляла…

– Небось на витрины пялилась после московской нищеты-то?

– Пялилась.

– А я первый раз выехала – и сразу в Париж, да с богатеньким мужем. Думала, в дурдом попаду! Но ничего, быстро привыкла, как будто так и надо. Я гляжу, ты ничего не купила. И правильно сделала. Устала?

– Нет!

– Дождь кончился, вот и чудненько. Отдохни минут двадцать – и поедем.

Мы до пяти часов катались по городу, смотрели достопримечательности, и у меня уже голова распухла от безумного количества сведений, которые обрушились на нее. Райка покупала туристические буклеты и переводила мне с итальянского. Некоторые буклеты были на английском, и кое-что я сама могла разобрать. Потом мы перекусили в уличном кафе. Мне все казалось необыкновенно вкусным, не хуже чем в шикарном ресторане. А на обратном пути я попросила:

– Райка, давай зайдем в цветочный, мне поглядеть охота, а сама я постеснялась.

– Мы туда обязательно зайдем, когда в гости поедем. Надо же купить цветов Анне Игоревне.

…Когда я вошла в этот магазин, я забыла обо всем на свете, там было так красиво и так пахло… Этот запах был еще в сто раз упоительнее таллинского, в нем было что-то… всемирное, что ли… Тот запах был более уютным, а этот… Он волновал, как… море, когда я первый раз увидела его при свете дня, словно какие-то горизонты передо мной открылись…

– Танька, ты чего? Ну, что будем покупать? Смотри, какой букет, может, его возьмем, а?

– Раечка, а можно я… сама… подберу букет, а? Мне так хочется! Какой-нибудь небольшой, недорогой…

– Ой, да ради бога, в чем проблема, уж на букет можно потратить денежки, двустволка заплатит!

Я огляделась в этом волшебном царстве и как во сне начала составлять букет. Я делала это по наитию, плюнув на все правила аранжировки, внушенные Алиной Петровной. Девушка-продавщица в первый момент хотела было вмешаться, но потом вдруг заинтересованно замолчала. Краем глаза я заметила, что в магазине появился мужчина, поздоровался с Райкой, но я даже не взглянула на него. Наконец букет был готов, он получился не очень большим, но, на мой взгляд, волшебно-красивым.

– Вот! – сказала я Райке. – Нравится?

– Охренеть! Я таких и не видела никогда! Теперь еще его упаковать красиво, и тогда вообще…

Мужчина тоже оглядел букет и что-то спросил у Райки. Она засмеялась.

– Тань, познакомься, это Гвидо, хозяин магазина.

Только тут я очнулась и посмотрела на него. Это был довольно высокий человек, лет тридцати, с приятным мужественным лицом, темноволосый, темноглазый. Он очень внимательно и даже ласково на меня смотрел.

– Тань, он говорит, что в полном отпаде от твоей красоты и от красоты букета! Говорит, что готов хоть сегодня взять тебя на работу! А я ему сказала, что ты замужем. И он, похоже, расстроился.

– Да ну тебя, Райка, ты ему лучше скажи, что я никогда в жизни не видела такого красивого магазина.

– Такую ерунду переводить не собираюсь! Подумаешь, что ты вообще в этой жизни пока видела? Если хочешь, скажи сама, он говорит по-английски.

Набравшись храбрости, я сказала ему:

– Я приехала из Москвы, у нас там нет таких магазинов, нет таких цветов, но я надеюсь, что будут! А я училась на курсах…

– Синьорина, простите, синьора, любит цветы? Я могу показать вам еще не такое… Отвезу вас в самые роскошные магазины и теплицы. Хотите посмотреть?

– Да, очень хочу! Если можно…

– Можно, конечно, можно! Завтра с утра я свободен, и мы сможем поехать… Я вам утром позвоню!

Мы попрощались и ушли. Уже в машине Райка сказала:

– Танька, ты поразила мужика в самое сердце, он втюрился как бобик!

– Да ну, просто ему понравился мой букет!

– Букет букетом, но он так на тебя смотрел! Он, между прочим, вдовец.

– Ну а мне-то что? Я замужем!

– Подумаешь, сегодня замужем, завтра разведешься!

– Еще чего!

– А ты с ним поедешь цветочки нюхать?

– Я? А ты?

– Да что я, больная?

– Почему?

– У меня времени на это нет. Да и мешать вам не хочу! Эх, Танька, вот было бы клево, если б ты с ним роман закрутила, приезжала бы сюда почаще, кайф!

Утром Гвидо действительно позвонил.

– Танька, не бойся, он нормальный мужик, повозит тебя, покажет все, угостит ланчем, поди кисло? Тебе ведь это интересно, в сто раз интереснее всяких соборов, верно? И он никогда ничем тебя не обидит, я ведь его постоянная клиентка, это тебе не жук начихал… А к четырем он тебя доставит обратно!

И я согласилась.

У Гвидо была шикарная машина, «альфа-ромео» ярко-желтого цвета. И мне с ним как-то сразу стало легко. Он не пытался меня кадрить, вел себя как добрый приятель. Мы много смеялись, он показывал мне цветочные магазины, потом отвез на одну ферму, где каких только цветов ни выращивали, но такого потрясения, как в его магазине, я уже не испытывала и на своем ломаном английском попыталась ему это объяснить. Он понял и ласково улыбнулся. О себе он рассказал, что у него была жена, он ее очень любил, но она умерла от болезни сердца. А я рассказывала о себе, о Никите. Он много расспрашивал о Москве, о жизни в Союзе, восторгался Горбачевым, уверял меня, что скоро и у нас жизнь наладится, а когда мы сидели в ресторанчике, где он со смехом учил меня есть спагетти, накручивая их на вилку, что у меня пока плохо получалось, Гвидо вдруг сказал:

– Таня, хочешь поработать немножко в моем магазине?

Мне показалось, что я неправильно его поняла.

– Немного, несколько часов в день, я буду тебе платить, лишние деньги не помешают, правда? Купишь мужу видео, как хотела…

Мысль показалась мне фантастически интересной.

– Я хочу, конечно, хочу, но мы с Раей собирались поехать в Рим, во Флоренцию…

– Таня, ты будешь работать только в те дни, когда можешь! Я ведь не имею права нанять тебя официально, у тебя нет разрешения работать. Но я теперь мечтаю открыть свое дело в Москве, не сейчас конечно, но в будущем… И тогда я возьму тебя к себе в фирму. Или ты сама откроешь цветочный магазин. Тебе ведь нужен какой-то опыт…

Это было захватывающе интересно. Воплощение мечты! Поработать в цветочном магазине, да еще в таком! И заработать денег.

– Я хочу, очень хочу, надо поговорить с Раисой, я ведь тут ничего не знаю…

– Конечно, поговори! Обязательно! И если решишь, приходи завтра к одиннадцати часам!

– А что, Татьянка, идея, по-моему, высший сорт! Я лично одобряю! От такой работы пользы в сто раз больше, чем от туристических восторгов. Может, это твое призвание! Может, и вправду откроешь в Москве кооператив… По-моему, здорово! Да еще башлями разживешься, шмоток накупишь, видео своему старичку…

Мысль привезти Никите видеомагнитофон, хороший, японский, грела меня неописуемо.

– Я завтра пойду с тобой, чтобы этот итальяшка тебя не надул… С ними надо держать ухо востро, хоть он и влюбился. С виду-то итальяшки улыбчивые, симпатяги, но надувают не хуже наших! Между прочим, завтра вечером мы идем в Ла Скала! На «Дон Карлоса»!

И началась моя миланская жизнь! Продавщица по имени Джина оказалась родной сестрой Гвидо. Цветы – их семейный наследственный бизнес, и кроме этого магазина у них было еще несколько не только в Милане, но и в других городах. Но жили они в этом доме, у Джины быда своя маленькая квартира, где она обитала вместе с мужем. Муж тоже работал в этой фирме, но я его ни разу даже не видела. А у Гвидо квартира на верхнем этаже, не такая роскошная, как у Райки, но все же значительно лучше той, в которой Никита жил до развода. Он мне так и не позвонил. Я позвонила сама, но его не оказалось дома. Тогда я в испуге позвонила Наташе, жене Ильи Наумовича, и спросила, все ли с ним в порядке.

– Не волнуйся, Танечка, он целыми днями торчит на студии, там какие-то сложности возникли… А я ему передам, что ты звонила. Он страшно скучает, я знаю! Как там Италия?

Почему-то я не очень ей поверила. Но решила не терзать себя этими мыслями, вот приеду в Москву с видеомагнитофоном…

Гвидо расплачивался со мной за каждый рабочий день, и Райка сказала, что он платит мне по-царски. По вечерам мы таскались по театрам, ресторанам, барам, дискотекам. То вдвоем с Райкой, то втроем с Гвидо. И у меня не оставалось свободной минутки, чтобы грустить. Я научилась упаковывать цветы, не имея раньше даже отдаленного представления об этом. Да и вообще что-то кроме мятого целлофана я видела разве что по телевизору, когда фигуристам вручали за границей потрясающие букеты. А теперь передо мной чего только не было, и сочетать это все с букетом тоже надо было уметь. Иной раз упаковка может изменить все впечатление, я частенько видела на улице ужасно безвкусные букеты в красивой упаковке, и это еще полбеды, хуже было, когда красивый букет упаковывали в какую-нибудь яркую бумагу, которая его убивала… А еще мне страшно нравилось укладывать цветы, чаще всего почему-то розы, в красивые длинные коробки и украшать их каким-нибудь причудливым бантом. Наверное, получить в подарок такую коробку с розами даже интереснее, чем букет. Снимаешь крышку, разворачиваешь тонкую шелковую или кружевную бумагу, а там розы – свежие, чуть влажные…

Ближе к отъезду я пересчитала лиры – вместе с московскими деньгами скопилась весьма приличная для меня сумма.

– Рай, на что тут хватит?

– Кое на что! Первым делом купим видео, а что останется, потратим на шмотье! Только имей в виду, чтобы тебя не прижопили на таможне, придется все вещи помять, сорвать ярлыки, ты ж имеешь право ввезти в Союз покупок только на ту сумму, какую вывезла. Можно подумать, что от твоей лишней юбки рухнет держава!

И мы с Райкой отправились по магазинам. Надо признать, я почти сразу одурела, ничего не могла выбрать. Я еще понимаю, выбрать одно из двух, ну максимум из пяти, но из пятидесяти или даже пятисот – немыслимо! Этому надо еще научиться или же вырасти среди такого изобилия. Но Райка вела себя так, словно она тут родилась! В результате был куплен видеомагнитофон «Шарп», и Райка долго что-то объясняла продавцу, темпераментно воздевая руки, закатывая глаза, выкрикивая «Москва», «Горбачев», «перестройка», и в результате нам было выписано два чека – один на реальную цену магнитофона, а второй на значительно более низкую, для предъявления на нашей таможне.

– Фу, аж употела вся! – смеялась Райка. – Насилу объяснила. Теперь спокойно можешь купить себе шмоток лишних. Хотя разве шмотки бывают лишними, а?

– Но ты же говорила, что можно просто измять…

– А ты своему Никите разве не хочешь еще что-то купить? Рубашку модную или куртку?

– О, правда! – обрадовалась я.

– А еще надо что-то тебе такое найти, чтобы сразу убить его наповал, чтобы он тебя увидел и уже не петюкал, забыл все претензии и обиды, но в то же время не понял, что это дорого стоит. Знаешь, ты ему лучше не рассказывай, что работала в цветочном…

– Почему?

– На всякий случай.

– Нет, я так не могу, я же ничего плохого не делала. Не хочу врать.

– Дело твое, – пожала плечами Райка и купила мне в подарок шикарный брючный костюм из бежевой плащовки.

За два дня до отъезда позвонил Никита. Я так обрадовалась, услышав его голос, что аж задохнулась.

– Ну как ты там, Танюха?

– Ох, и не скажешь даже… Столько всего интересного… Но я ужасно соскучилась, просто сил нет…

– Ты прилетаешь послезавтра, да? Напомни номер рейса.

Я помчалась за билетом, назвала ему номер.

– Скажи, ты еще не все потратила?

– Нет, а что?

– Не могла бы ты купить одно лекарство для Илюшкиного Петьки?

– Конечно, куплю, о чем речь! Говори, как называется, я запишу. Ага, поняла. А без рецепта дадут?

– Дадут. Ну все, до свидания, Танечка!

Когда я положила трубку, у меня на душе заскребли кошки. Мне не понравился, ужасно не понравился его тон. И он не сказал, что скучает, что любит… А если бы чуду-юду не понадобилось лекарство, он и не позвонил бы, так, что ли?

– Танька, ты чего? – заметила мое настроение Райка.

Я объяснила, в чем дело.

– Он просто чувствует свою вину за тот скандал, а признать не может. Ну и ревнует, конечно.

– К кому, интересно знать?

– Не к кому, а к чему! К тому, что ты тут, в Италии, наслаждаешься жизнью, а он там без тебя небось оголодал, грязью зарос.

– Да нет, ты знаешь, он очень аккуратный…

– Но все равно, наверное, ему противно, что молодая жена невесть где, невесть чем занимается. Ничего, как он тебя увидит… Тань, а давай завтра я тебя к своему парикмахеру отведу, сделаем модную стрижку, чтоб уж совсем наповал, а?

– Думаешь, стоит?

– Стоит, стоит, приедешь вся такая европейская, шикарная…

И утром она поволокла меня в парикмахерскую.

А вечером Гвидо повез нас в шикарный ресторан.

– Таня, тебе очень идет новая прическа, хотя ты и так красивая. Но теперь еще лучше стала.

Перед десертом Райка вдруг посмотрела на часы и заявила:

– Извините, но мне надо уйти. Гвидо, я могу тебе доверить Таню?

– Куда это ты? – удивилась я.

– Вернулся маэстро Туччи, велел заехать к нему.

И она быстро ушла, повергнув меня в некоторое смущение. Понятно было, что она все наврала, просто хотела оставить нас наедине.

– Таня, это я попросил Раису уйти. Мне необходимо поговорить с тобой.

– О чем? – испугалась я.

– Таня, я знаю, у тебя есть муж, ты его любишь, все так, но я хочу сделать тебе деловое предложение. Ты не хотела бы приехать сюда на три месяца поработать в фирме, изучить дело? У тебя замечательный вкус, фантазия, но тебе все-таки надо учиться, одного вкуса мало… Не будешь же ты всю жизнь только составлять букеты в магазине. Надо узнать и деловую сторону. Я научу тебя многому, и, может быть, мы еще откроем совместное дело… Но это все планы, а пока… И итальянский выучить не мешает. Кстати, в Москве ведь можно научиться итальянскому?

– Конечно!

– Прекрасно! Поговори с мужем. Если надо, он может тоже приехать на какое-то время…

– Гвидо, не знаю, что и сказать… Это так интересно! Я, конечно, ужасно хотела бы у тебя поработать, поучиться…

– Таня, по-моему, это твое призвание, твой шанс! Сейчас такой момент, все интересуются Россией. У нас может получиться!

– Но меня могут запросто второй раз не выпустить. У нас с этим сложно. А тем более на работу, это же надо как-то официально оформить, чтобы дали рабочую визу…

– Здесь я улажу, не беспокойся. Что касается вашей стороны… Все равно можно попробовать. Если не разрешат, я могу поднять скандал. Перестройка только на словах, и все в таком роде, не хотелось бы, конечно, но если надо…

– Я попробую! Мне хочется, мне очень хочется всему этому научиться… Вот только я не знаю, как муж…

– Приезжай вместе с мужем!

– Гвидо, я не знаю… Не могу обещать…

– Но ты этого хочешь?

– Очень, очень хочу!

– Тогда все получится, потому что я тоже очень, очень этого хочу.

И тут черт дернул меня за язык спросить:

– А почему ты так этого хочешь?

– Потому что я тебя люблю, – очень просто ответил Гвидо и грустно улыбнулся.

– Гвидо!

– Таня, это касается только меня! Не думай, что я… Одним словом, вот… – Он вытащил из кармана свою визитку, где от руки были написаны еще три номера телефона.

– Возьми и спрячь. Когда примешь решение, найди меня по одному из этих телефонов. Или если вдруг я тебе понадоблюсь. В жизни всякое может случиться. А теперь давай на прощание прокатимся по ночному Милану…

Утром Райка рыдала:

– Татьянка, не уезжай!

– Да ладно, Райка, твой маэстро вернулся, тебе сейчас некогда скучать будет, но я, может, еще приеду… Гвидо мне предложил…

– Я в курсе! Между прочим, он тебе гораздо больше подходит, чем твой Никитос.

– Много ты понимаешь!

– Я свое мнение высказываю, только и всего. Ладно, у тебя вещи собраны? Декларацию не потеряла? Чек на видео? Проверь билет, паспорт.

Когда мы спустились вниз, ко мне подбежала Джина с коробкой в руках.

– Гвидо просил тебе передать! Он уехал в Падую. Тут розы!

Мы с ней расцеловались, она меня перекрестила.

Райка озабоченно сказала:

– И куда эти цветы? В Москве на таможне отнимут. Хотя… Если запихать коробку в сумку… Они наверняка вцепятся в видео, а это могут пропустить.

В аэропорту, уже прощаясь, Райка мне шепнула:

– Выглядишь охренительно! Я довольна! Ты не звони, не трать деньги. Я сама тебе звякну. Чао!

Вот и кончился самый веселый период в моей жизни, и, наверное, самый беззаботный. Но не самый счастливый. Потому что без Никиты…