Текст книги "Только играй"

Глава 16

Я закрыл за собой дверь машины, одолженной у Анемоны, завёл двигатель и уже практически сорвался с места, когда мобильный вновь зазвонил, на экране высветилось – «Жизель».

Одних эсэмэс было мало? Теперь звонками решила доконать?

Шумно вздохнул и с силой сжал руль руками.

Надо было порвать с ней ещё в Сеуле, до отъезда в Лос-Анджелес. Эта девушка не имеет никакого понятия о личном пространстве. Жизель готова ко мне приклеиться, дай ей такую возможность. Мы встречаемся около двух месяцев… Или около трёх. Чёрт. Я не помню. И за этот небольшой срок девушка, которая изначально показалась очень даже милой, взорвала мне весь мозг. А эти её ненормальные требования об объявлении нас парой… Ей что, заняться больше нечем в этой своей поп-группе?

Надавил на педаль, и синяя «Камри» Анемоны с визгом сорвалась с места.

Что со мной происходит? Чувство, будто череп трещит по швам. Знал, что не стоило ехать в Лос-Анджелес. Интуиция не подводила, когда всеми возможными способами я настаивал на проведении шоу в Сеуле. Но директор Сок был уверен в том, что в первую очередь FB нужно реабилитироваться перед американской аудиторией. И вот я здесь – варюсь во всём этом дерьме.

Слышал, Тейт и Шейн на днях возвращаются из Германии. Об этом многие говорят, так что игнорировать просто нет возможности. Теперь ещё сильнее хочется собрать вещи и первым же рейсом улететь в Корею.

И дело не в каких-то чувствах? Моё сердце до сих пор разрывается от боли при одном упоминании её имени, просто потому что я до сих пор безнадёжно люблю эту девушку? Нет. Всё не совсем так.

Прошло четыре года с момента, когда мы с Тейт расстались. Нет – с момента, когда я уступил её Шейну. И вот уже четыре года я живу как в тумане. Каждый день окутан беспросветной дымкой, плотной и зыбучей, как болото, которое всё больше и больше тянет меня ко дну.

Тейт Миллер сделала меня жалким и слабым. Обозлённым и равнодушным. Таким, каким я никогда не был. Таким, что сам себе противен.

Тейт что-то разрушила во мне и построила на этом месте высокую нерушимую стену, которая лишила меня человечности и искренности по отношению к другим девушкам. Я не виню Тейт. Я рад тому, что она счастлива и у неё всё хорошо. Но я буду законченным лжецом, если скажу, что не злюсь на неё. И это очевидные признаки эгоизма.

Так в чём же дело?

После Тейт ещё никто не возрождал во мне хотя бы некое подобие искренней симпатии. Я словно разучился чувствовать – вот что я имею в виду под непробиваемой стеной внутри меня. Потому что как бы сильно ни отрицал это, как бы сильно ни был уверен в том, что Тейт Миллер в прошлом, её образ настолько прочно засел в моей голове, что это лишает всяких шансов на нормальные отношения с другими девушками. Потому что ни одна из них оказывается не способной разрушить эту стену во мне. Они просто не дотягивают. И это бесит!

Я позволил себе стать законченным уродом – это стало моим прикрытием. Позволил себе стать тем, кто использует девушек и бросает их, как только они начинают докучать. Я перестал верить в нечто большее, чем сексуальное влечение. А каждая, кто вроде бы начинает вызывать во мне интерес, в итоге разочаровывает. И я всегда готов к этому заранее. Знаю, что так будет.

Вот что со мной сделала Тейт.

Вот что я сделал с собой сам.

Хотел бы я повернуть время вспять и попытаться удержать её рядом? Хотел бы попробовать всеми способами заслужить её любовь?.. Нет. Я хотел бы повернуть время вспять и никогда не подавать ей руки, чтобы помочь подняться с пола аэропорта. Я бы хотел повернуть время вспять и никогда не заговаривать с ней в этом злосчастном музыкальном магазине. Вот чего бы я хотел.

Потому что Тейт не для меня. И я давно это понял. Эта девушка стала не только первой любовью в моей жизни. Но и главным её кошмаром.

Так я жил последние четыре года. Так существовал. Пока однажды, буквально несколько дней назад, впервые не вспомнил, что значит чувствовать себя свободным.

В ту ночь, когда та девушка – Лекса, попала под колёса нашей машины…

В ту ночь, когда заговорила со мной и даже заставила улыбнуться, я впервые задумался над тем, что обратил внимание на девушку не за её внешность, а за то, как чувствую себя в её присутствии. И Лекса стала первой, с кем я ни разу не вспомнил о Тейт.

И это странно. Это озадачило меня в попытках понять, что же произошло! Мне не могла понравиться первая встречная, лица которой я даже не видел. Но я точно понял одно – мне хочется встретиться с ней снова и понять, что же в ней такого особенного. Впервые за четыре года я почувствовал, словно во мне что-то сдвинулось с места, но я действительно это почувствовал за какие-то пару минут общения с незнакомкой.

И мне не важно, что у них с Харпером. Мне не важно, что нужно будет сделать, чтобы увидеть её вновь. Даю слово, я не собираюсь разрушать ничьи отношения, всё, чего хочу – убедиться, понять, что стена во мне всё же может быть разрушена. Понять – была ли эта встреча судьбой или же просто совпадением.

А ещё эта Эстер… Точно на голову свалилась!

Что не так с этой девушкой? Смотрел на неё, и было такое чувство, что уже видел где-то раньше. И дело не в её брате. Её брат – это вообще отдельная тема для разговора. Сегодня, когда наткнулся на него в душевой, лишний раз убедился в его женоподобии. Он весь такой хрупкий, что даже жалко стало паренька. А возникшее желание увидеть девушку, которая была с ним в серьёзных отношениях, стало просто непреодолимым. Как он это делает? Ведь неспроста все девушки-модели на втором туре выбрали именно его своим фаворитом. Чем-то он их цепляет. Всегда говорит, что думает, талантливый и уверенный в себе. Может, этим?

Его сестра кажется такой же. Смелая и открытая. Взрывная и упрямая, как я уже успел убедиться. Но что-то с ней всё равно не так. И дело не в сходстве с Харпером, дело в том, как я ощущаю себя в её присутствии. Нечто подобное я почувствовал, когда в первый и единственный раз говорил с Лексой.

Чёрт-те что творится! Ничего не понимаю!

Сам не заметил, как навернул несколько лишних кругов вокруг спального района, где располагался коттедж для участников шоу, и ещё какое-то время просидел в машине, давясь презрением к самому себе.

На лужайке перед коттеджем было оживлённо. Вечно суетящийся Вонг громко отчитывал за что-то своих помощников и яростно махал рукой в сторону белого фургона, которого не было здесь прежде.

Точно. Сегодня ведь фотосессия. Участников шоу будут снимать для заставки и различной фанатской атрибутики. Снимать будут всех, а на плакатах и прочих рекламных принадлежностях будут печататься лишь физиономии наиболее перспективных.

А вот, собственно, и Харпер. Вылетел из дверей коттеджа с запыхавшимся видом в одной из своих безразмерных футболок, висящих на заднице джинсах и предстал перед Вонгом.

Тот жестом велел остальным участникам отправляться к стилистам и готовиться к фотосессии и принялся отчитывать Харпера, как нагадившего в угол щенка. Хм… ну и что на этот раз выкинул чудик? Насколько я знаю, Вонга не так уж просто вывести из себя.

Хотел было подойти ближе и принять активное участие в разборе Харпера на молекулы, но внезапный смех Джареда, прохаживающегося из стороны в сторону по гравийной дорожке, заставил помедлить.

– Мужик! – орал он, прижимая к уху мобильный и жестикулируя руками. – Я до чёртиков рад тебя слышать! Рад, что вы уже прилетели! Как Тейт? Как мой будущий крестник поживает? Активно продолжает раздувать мамке живот?! Что? Да… Да, а где ещё мне быть? – И вновь его звонкий смех. – Передавай сестрёнке привет. Можешь поцеловать её от меня взасос. Да шучу я, мужик! Чего обзываешься сразу?

Я уставился себе под ноги. Сам не заметил, с какой силой сжал кулаки. Злость, и в первую очередь на самого себя, вновь овладевала мной.

Когда уже это прекратится?..

– Мики! Из-за твоего опоздания пришлось перенести общую фотосессию в самый конец! – пыхтел Вонг. – А это как минимум чревато сдвигом графика: как и участников шоу, так и одного из лучших фотографов Лос-Анджелеса! Ты опоздал на тридцать минут! И уж если до конца быть честным, Фелиция – моя помощница, вообще не имела права никуда тебя отпускать! Так что если тебе станет от этого легче, то отвечать за проступок придётся вам обоим. Вот только из шоу, к сожалению, придётся исключить тебя одного.

Я подошёл ближе, поравнялся с Вонгом и, глядя в раскрасневшуюся физиономию Харпера, иронично вздохнул:

– Нравится же тебе всегда быть в центре внимания, парень. Только в этот раз совсем не весело, правда?

Харпер наградил меня злобным взглядом, но парировать не стал – что странно. Возможно, понимает наконец всю сложность ситуации. Даже шуточки свои несуразные в ход не пускает.

Вонг остановился взглядом на мне и оглядел с ног до головы:

– Калеб. А ты где был? Тебя менеджер Кан всё утро ищет. Там какие-то сдвиги в графике FB. Вроде бы встречу с фанатами пере… Постой-ка. А это что? Кровь?! – Он кивнул на мои джинсы и изумлёнными глазами оглядел своих помощников. – Позовите врача! Немедленно!

– Не надо! – строгим голосом прекратил я его монолог и устало провёл ладонью по лицу. – Это не моя кровь.

– Что?! – взвизгнул Вонг. – Тогда чья? Ты подрался?! Где?!

Я раздражённо вздохнул и кивнул на Харпера:

– Может, к нему вернёмся?

– А… да-да, разумеется. Мне жаль, Мики, но ты покидаешь шоу. Исключений из правил быть не может. Я всё понимаю: больная сестра, понадобились лекарства… Но по отношению к другим участникам будет несправедливо, если ты один удостоишься поблажки.

Больная сестра? Я не ослышался?

Что-то не заметил у Эстер симптомов недомогания, когда она ловко перепрыгивала через забор, сверкая трусиками на всю округу.

Харпер будто заметил откровенное подозрение на моём лице и насупился ещё больше.

– Квентин! Квентин! Постой! Я всё объясню! – Голос Анемоны зазвучал со второго этажа коттеджа, а спустя несколько секунд она уже выбегала из стеклянных дверей и неслась по лужайке на своих огромных каблуках.

А я и не знал, что Вонга зовут… Квентин?

– Квентин! Это всё я! Я виновата! Прости! – Анемона, тяжело дыша, закрыла своими пышными формами тощего Харпера и развела руки в стороны. – Я попросила Мики на обратном пути кое-куда заехать по… м-м-м… одному крайне щепетильному делу, так что не вини его. Он опоздал из-за меня.

Что-то не вяжется… Харпер и Анемона? Анемона и Харпер? Я сплю?

– Ты не можешь выгнать паренька! – звенел внушительный голос Анемоны. – Только не потому, что он не смог отказать в помощи одной наглой бессовестной ведущей, не задумавшейся над последствиями в случае его опоздания. Мики ни при чём! Хочешь кого-то наказать, пусть это буду я, Квентин.

Ну и… разумеется, Вонг не смог отказать той, по которой сохнет не первый год, хоть и упорно это скрывает. Но только слепой не заметит то, как он на неё смотрит.

А я, если честно, раньше думал – он по другой части.

– В таком случае, – Вонг неловко прочистил горло и поправил красный галстук, словно тот внезапно затянулся на горле, – раз Харпер опоздал не по личным мотивам, исключать его не станем. Но, по правилам шоу, следует придумать для него наказание. Так будет справедливо.

– Согласен, – ухмыльнулся я, с довольным видом раскачиваясь на пятках и не сводя с чудика глаз. – Я с радостью его придумаю. Наказание.

* * *

Ногу я так и не успела обработать. Забросила рюкзак с вещами под кровать и по приказу Вонга спустилась вниз – на улицу, получать выговор.

А тут ещё и эта наглая рожа Калеб стоит и скалится, прожигая меня своим самодовольным взглядом. Наказание он мне вызвался придумывать! Надо же! В какое место его поцеловать, чтобы выразить благодарность?!

Да, я злая! И злюсь на саму себя! Потому что нечего было по стройкам всяким заброшенным лазить, вытаскивая из передряги мировую знаменитость себе во вред!

Хорошо хоть, из шоу не исключили. Это бы я ему точно припомнила! До сих пор в шоке, что Анемона за меня вступилась. Отвела Вонга в сторонку и миленько так о чём-то с ним лепечет.

Я усмехнулась, глядя на эту парочку, и вдруг споткнулась взглядом о Калеба. Больше не улыбается, выглядит задумчиво, только подбородок почесать осталось, чтоб максимально в образ войти. Не успела поинтересоваться у него, какое именно наказание меня ожидает, как рядом возник Джаред, закинул руку мне на плечи и с силой притянул к себе.

– Чудик! Где ты был? Я тебя искал, – подмигнул и игриво дёрнул бровями. – Так что там насчёт Эс? Когда ожидать её полную характеристику?

С унылым видом закатила глаза и сбросила его руку с плеч.

– Я же сказал: ты не во вкусе Эстер. Просто забудь, ладно? – развернулась я и поковыляла к коттеджу, как вдруг сообразила, что вообще только что сказала.

А лицо Джареда уже вовсю сияло:

– Так вот какое полное имя у моей любви? Эстер… Её имя прекрасно… Почему сразу не сказал?

Спасибо. Выдайте мне, пожалуйста, верёвку и мыло.

– Твоей кого, прости? – поинтересовалась, поморщившись и украдкой поглядывая на Калеба, лицо которого вдруг напомнило удивлённую грозовую тучу.

Но Джаред меня больше не слышал. Выглядел так, словно сейчас по земле от счастья растечётся. Хлопнул в ладоши и зачарованно поглядел в небо:

– О, Эстер. Это судьба. Мы просто обязаны быть вместе. Я знаю, ты не устоишь перед моим обаянием.

Мне сразу вспомнилась моя сестра Хизер и её жест, которым она выражает отвращение.

– Знаешь Эстер? – незаинтересованно протянул Калеб.

– Мужик! Это самая красивая девушка на свете! И она будет моей, отвечаю!

Точно ледяная глыба плюхнулась в желудок, и непреодолимо захотелось поёжиться. Эти двое понятия не имеют, что говорят об абсолютно разных девушках. И не дай бог узнают!

«Браво, Лекса. Хуже не придумаешь!»

Достав телефон из кармана и на глазах Джареда, я быстренько набрала Эстер эсэмэс:

«Джаред на тебя запал».

– Эй-эй, подожди, чудик! – занервничал тот. – Это как-то…

– Ответ пришёл. – Я открыла сообщение и перевернула дисплей к Джареду и Калебу.

Эстер: «Кто такой Джаред?»

– Понимаешь, о чём я? – сочувственно улыбнулась я и хлопнула явно расстроенного парня по плечу. А Калеб вдруг рассмеялся. Но быстро смолк под гнётом сердитого взгляда Джареда.

– Напиши ей вот что…

И вновь входящее эсэмэс.

Эстер: «А-а-а… Бас-гитарист FB, что ли?»

Джаред выхватил из моих рук мобильный, прежде чем я успела дочитать.

– Ну вот же! – расплылся в широкой улыбке. – Девочка просто сразу не сообразила, о каком Джареде идёт речь.

И снова эсэмэс. Джаред поднял руку, прежде чем я успела выхватить телефон.

– Что там? – Даже Калебу стало неожиданно интересно.

– «Скажи ему, что он не в моём вкусе», – прочитал Джаред, тихонько посмеиваясь, и вдруг напрягся. Брови взлетели на лоб, а округлившиеся глаза обратились ко мне: – «Лучше расскажи, как дела у Калеба»?

Всё, что смогла – жалобно вздохнуть.

Сегодня самое ужасное утро за всю мою жизнь.

– Нет. Ну это уже вообще не круто, – расстроенный Джаред вернул мне телефон и брезгливо поглядел на Калеба. – Почему моя Эстер про тебя спрашивает?

– Твоя Эстер? – Калеб всё ещё не прекращал сомнительно улыбаться. – С каких это пор сестра чудика твоя Эстер?

Лицо Джареда осунулось ещё больше:

– Так она… Эстер твоя сестра?

Я прикрыла лицо ладонью и сосчитала про себя до десяти – как советуют психологи в стрессовых ситуациях.

– Почему не сказал? – верещал Джаред. – А ты… ты тоже знал? Какой ты друг после этого?! Калеб, чтоб тебя! Почему моя Эстер про тебя спрашивает? И почему она сестра чудика?!

– Парни!!! А ну за работу! – прокричал Вонг, и лучшего момента, чтобы смыться, у меня точно не будет.

– Я придумаю наказание позже! – раздался голос Калеба, когда я уже трусцой взбегала по ступеням. – И я точно не забуду об этом, можешь не надеяться, Харпер!

Приодетый и расфуфыренный, как павлин, Винс встретил меня в дверях нашей общей комнаты. И как бы ни пытался выяснить, в чём причина моего угнетённого настроения, ответа так и не получил. Остальные соседи по комнате были на месте и по очереди крутились перед зеркалом, все трое были облачены в некое подобие кожаных байкерских костюмов с шипами, только дикого алого цвета.

Я вытащила из рюкзака покупки из аптеки и вручила каждому по баночке с каплями в нос.

Те приняли презенты с недоумением на лицах.

– Но у меня нет насморка, – с тупым видом протянул Жак.

– У Ванильного совсем крыша поехала, – поддержал его Гарри.

Дрейк без слов бросил капли на кровать и вернулся к своему зеркальному отражению.

– Значит, так! – воскликнула я, призывая всех к вниманию. Парни застыли и во все глаза уставились на меня. – У меня чертовски поганое настроение, ребятки! Так что слушайте внимательно! Капли в нос, на маслах, по два впрыскивания перед сном, и если ваш храп не утихнет хотя бы наполовину, придётся зашить вам ноздри! Ты! – ткнула пальцем в Дрейка и придала голосу ещё больше баса. – Я договорился, получишь ещё одну подушку, говорят, помогает! А вы двое ещё раз подсунете мне под кровать свои грязные носки, запихну в глотку и заставлю проглотить. Всё ясно?!

Тишина.

– Точно крышу сорвало… – подал слабый голос Жак.

– Всё ясно?!

– Да пошёл ты, – хмуро отозвался Гарри, наградив меня угрожающим взглядом, и первым вышел за дверь.

Чувствуя себя абсолютно опустошённой, рухнула на свою кровать.

– Плохое утро? – сочувственно усмехнулся Винс.

– Не то слово.

Перед тем как предстать перед стилистами, закрылась в одной из туалетных кабинок и как следует обработала порез на ноге. Выглядит неважно и всё ещё кровоточит.

Перевязала ногу толстым слоем бинта, надеясь, что кровь не просочится и не испортит спонсорскую одежду, и посеменила на задний двор коттеджа.

Съёмка шла полным ходом! Играла весёлая музыка, десятки ассистентов суетились в работе, а у бассейна трудился фотограф, который звонко обращался к парням не по именам, а вроде: «Милый, повернись боком», «Душка, ты должен выглядеть загадочно» или «Пирожочек мой, ты что, вообще не видишь, где камера?».

Девушка-стилист подобрала для меня одежду, заверив, что костюм гранатового цвета с зауженными брюками и блестящим пиджаком в стиле мистера Вонга как нельзя лучше подойдёт к моему миловидному лицу и светлым волосам.

Я была рада только цвету. Если кровь и просочится, возможно, её никто не заметит.

Насчёт волос. К ним прикоснуться я не позволила. И уже сочиняла на ходу, так как совершенно забыла об этом пункте в списке становления звездой.

– Паническая атака, – выпалила я, глядя на стилиста виноватыми глазами. – У меня… это, что-то вроде фобии. Не переношу, когда кто-то дотрагивается до моих волос. Даже припадок может случиться. Простите.

– Ладно, – стилист вздохнула и оценивающе взглянула на мою причёску. – Мне нравятся твои волосы. Выглядят так, будто над ними кто-то уже неплохо потрудился. Проведи по ним пальцами назад. Да, вот так. А теперь держи, забрызгай лаком. Сам. Не нужны мне тут твои панические атаки.

Гастон – так звали фотографа, на зависть другим парням и на радость мне, неустанно хвалил меня, делая индивидуальные снимки то на фоне бассейна, то на фоне лужайки, то на фоне зелёной ширмы.

Уверена, после этой фотосессии все стали ненавидеть меня ещё больше.

FB снимались в конце и уже после того, как большая часть участников ушла переодеваться, чтобы отправиться на обед.

Ну и я поспешила смыться.

Калеб, одетый в чёрные, рваные до безобразия джинсы и белоснежную рубашку навыпуск, застёгнутую лишь на несколько пуговиц, перехватил меня на гравийной дорожке. Реально перехватил – остановил, схватив за локоть.

Я одарила его тяжёлым взглядом.

– Как там сестра поживает, Харпер? – Уголок его губ приподнялся в гаденькой ухмылке. – Всё хорошо? Наверняка случай очень серьёзный. Бедняжка… может, ей ещё какие-нибудь лекарства необходимы? Ты только скажи…

– И что? Лично привезёшь?

Калеб ухмыльнулся ещё язвительней и слегка наклонился к моему лицу:

– Разве она не будет рада меня видеть?

Я сжала челюсти, с вызовом всматриваясь в два ледяных серых глаза:

– У Джареда и то больше шансов, чем у тебя.

Калеб сомнительно усмехнулся:

– Я бы не сказал. Судя по эсэмэс, – подмигнул и зашагал дальше.

Закрыла глаза.

Один. Два… Десять.

Психологи – лжецы. Ни черта это не помогает!

Подготовка к третьему туру проходила до глубокой ночи. На этот раз камеры активно снимали нашу группу, расположившуюся в одной из репетиционных студий на цокольном этаже. Анемона была при параде и даже у меня успела взять коротенькое интервью. И, как ни странно, провокационных вопросов не задавала, интересовалась лишь общим впечатлением от шоу. Спрашивала, как ладят между собой участники, а ещё… внезапно задала вопрос на тему Джареда и Винса:

– Слышала, «наши» братья не очень ладят между собой?

– Почему бы вам не поинтересоваться об этом у кого-нибудь из них? – вежливо улыбнулась я.

– Винс не желает говорить на эту тему, – сверкала зубами ведущая.

– И вы решили подойти с другого бока.

– Вы с ним вроде как подружились, – Анемона опустила микрофон и велела оператору пойти поснимать кого-нибудь ещё. – Эти парни сейчас одна из главных тем обсуждения в Интернете. Все ждут первого выпуска шоу, чтобы наконец увидеть сводного брата известного гитариста FB во всей красе…

– Бас. Бас-гитариста, – поправила я. – И поверьте, Анемона, от меня вам точно не узнать ничего провокационного. Так как я понятия не имею, почему эти двое не ладят и что там творится между их семьями.

– Очень зря…

– Что очень зря?

Анемона драматично вздохнула и опустила ладонь мне на плечо:

– На твоём месте я бы захотела узнать как можно больше о тех, с кем приходится жить в одной комнате.

Обернувшись, поглядела на свою группу, репетирующую одну из композиций. Гарри тут же перехватил мой взгляд и недовольно скривился. Вот от кого, пожалуй, действительно стоит держаться на расстоянии.

Ближе к ночи Эстер прислала мне готовую фотографию, где я в седле и на фоне ипподрома.

Отлично. Теперь немного поднимем доверие предков.

Мама тут же прислала ответное эсэмэс со словами о том, как они с отцом мною гордятся. А в следующем сообщила, что их поездка затягивается и точная дата возвращения в Лос-Анджелес пока неизвестна. Отец весь в делах. А мама – его бессменный сопровождающий и бесценный помощник. Вот кто сейчас живёт полной жизнью, так это Хизер! Одна в целом особняке!

Даже завидую ей немного.

А няньке не завидую.

Все уже практически спали, когда в дверь нашей комнаты постучали, и открывать послали, разумеется, меня.

Калеб стоял на пороге и беспристрастно смотрел на меня.

– Держи, – протянул он мне сложенный вдвое лист бумаги.

– Что это?

– Твоё наказание.

Пробежавшись глазами по короткой надписи от руки, я удивлённо уставилась на Калеба:

– А ты не особо оригинален.

– Это Джаред предложил, – ухмыльнулся Калеб. – Моей идеей была чистка унитазов.

– Это рабство.

– Нет, Харпер. Всего лишь твоё наказание. До встречи в семь утра.