Текст книги "Только играй"

Глава 33

Пять месяцев спустя

Скандалы были забыты. Страсти улеглись. А одежда летела прочь.

– Ты только с пробежки? – Калеб припал к моему рту в жадном поцелуе, властно обхватывая меня руками за талию и приподнимая над полом.

– Я только от родителей, – выдохнула ему в рот, задыхаясь от желания и изгибая шею, давая ему больше места для поцелуев.

Губы Калеба были, как всегда, превосходны! Лёгкие покусывания и скольжение языка по моему телу ни с чем не сравнимы. Я таяла в его руках, тихонечко постанывала и цеплялась за его взлохмаченные волосы, чтобы устоять на ногах, что не так-то уж просто.

– И как там поживает папа Вудвилл? – низким грудным голосом произнёс Калеб, обхватывая ладонями мои ягодицы. Я обвилась ногами вокруг его бёдер и с огромным удовольствием позволила ему перенести меня на кровать в нашей небольшой съёмной квартире в центре Лос-Анджелеса.

– Передавал тебе привет, – усмехнулась я, поглаживая пальцами скулы Калеба, нависающего надо мной и уютно устроившегося у меня между бёдрами. – Шутка. Спрашивал, не надумал ли ты остаться в Сеуле навсегда.

Калеб хрипло усмехнулся, не сдерживая громкого отрывистого дыхания, и продолжал скользить ладонями по моему телу, вдоль спины, опускаясь всё ниже.

Я спешно задрала его футболку и стянула через голову, с наслаждением ощутив ладонями твёрдые мышцы груди, спины и поясницы. Провела ногтями вдоль его позвоночника, и Калеб негромко зарычал, оторвался от моей шеи и с силой накрыл мой рот ещё одним безумным поцелуем. Доминирующим и глубоким.

Он скучал.

– Я так скучал… – прошептал, не отрываясь от моего рта.

– Прошло всего четыре дня.

– Целых четыре дня, – поправил Калеб, срывая с меня топ и торопливо избавляясь от лифчика. Накрыл мою грудь ладонью, а вторую опустил гораздо ниже…

А как бы всё происходило, если бы Калеб уехал на неделю? Или на месяц?

Наверное, мы оба сошли бы с ума от невозможности прикоснуться друг к другу. Почувствовать друг друга.

Это невыносимо – быть далеко от него. Не быть его и не чувствовать его тело, прижатое к своему. Его поцелуи. Всегда разные: ласковые до трепета в животе и страстные, безумные, до онемения пальцев.

За эти пять месяцев Калеб всего трижды улетал в Корею, но дела с его бывшим лейблом всё ещё оставались незавершёнными. Расторжение контрактов с Far-between принесло убытки не только участникам группы, но и директору Сока. За отменённый по Азии тур пришлось вернуть деньги за купленные билеты и аренду концертных площадок. А с Калеба, как с фронтмена, затребовали наиболее большие штрафы: он не имел права расторгать контракт с агентством ещё два года. И, возможно, в какой-то степени меня мучает совесть, что я стала главной причиной его решения, хоть Калеб постоянно и убеждает меня в том, что Far-between сами к этому пришли и никто, тем более я, не повлиял на их решение.

Остальных парней оштрафовали по минимуму, и это тоже заслуга Калеба. Хотя парни и уверяют всех, что это было решением каждого – распустить FB, именно Калеб взвалил на свои плечи всю ответственность. И перед фанатами объяснялся именно он.

Этот этап их жизни подошёл к концу, и пора двигаться дальше. Кстати, это цитата из речи Ин Хо на одной из пресс-конференций, что прошла несколько месяцев назад. И этот парень не выглядел, как обычно, угрюмо, даже наоборот – Ин Хо улыбался, как никогда! Казалось, что у него за спиной выросли крылья и он вот-вот взлетит.

Сейчас Ин Хо даёт частные уроки игры на фортепиано и сотрудничает с довольно известным агентством в качестве одного из композиторов.

Патрик полностью посвятил себя корейским развлекательным ток-шоу. И этот парень точно знает, что делает! Как вообще корейская развлекательная индустрия раньше существовала без него? Это его стихия! Серьёзно! Этот парень просто нечто!

Что касается Джареда… Мы с ним отлично ладим. Он по-прежнему зовёт меня своей сестрёнкой и по-прежнему мечется между Азией и Северной Америкой. У него тут Эстер, а там семья и работа. Не то чтобы Джаред окончательно определился со своим будущим, но магистратура Сеульского университета принесла свои плоды! Теперь этот парень активно занимается программированием и одновременно работает радиоведущим на одной из популярных радиостанций.

Эстер летает к нему регулярно, чем даже меня удивляет! Потому что на мою подругу это не похоже. Характеры этих двоих хоть и бьют все рекорды своей чудаковатостью, но, думаю, они отлично друг другу подходят. И, надеюсь, в ближайшем будущем наконец прекратят спорить по поводу постоянного места жительства, хотя, насколько я знаю, Эстер категорически не хочет переезжать в Корею. Впрочем, у них ещё не настолько серьёзные отношения и говорить о совместной жизни ещё рано. Однако их любовные сюсюканья во время наших совместных встреч невероятно умиляют. У Эс даже взгляд изменился, больше она не напоминает ходячего мертвеца. И иногда я скучаю по этому взгляду.

У нас же с Калебом всё случилось, наоборот, молниеносно быстро… Иногда, вспоминая о том, как мы нашли друг друга, всё кажется вымышленной историей со страниц какого-нибудь банального любовного романчика, нежели действительностью.

Потрясающей и самой лучшей действительностью из всех, что только можно себе представить.

Вот уже четыре месяца мы снимаем эту квартиру. Точнее, вот уже четыре месяца, как я в открытую остаюсь у него на ночь. И учитывая то, что мне всё ещё не исполнилось двадцать один, позволить мне такую роскошь для моих родителей действительно подвиг. Точнее, это моя мама заслуживает аплодисментов, потому что именно она нашла Калеба очаровательным молодым человеком с отличнейшей репутацией, несмотря на карьеру рок-звезды, с неплохим состоянием и порядочными родителями. Мама даже закрыла глаза на тот скандал с участием Жизель, но благо, что её признание о настоящем отце ребёнка было обнародовано уже спустя несколько дней после завершения моей несостоявшейся помолвки с Эваном. И миссис Вудвилл со спокойным сердцем продолжила свои бесконечные расспросы о Калебе и о его родословной, словно он какой-то породистый кобель.

Что ж… мою маму вполне устроило то, что Калеб известная персона, не наркоман и не бабник, что подтверждала пресса – и это главный и самый достоверный для неё источник! Сразу после долгого и наверняка утомительного разговора между Калебом и моими родителями, на котором присутствовать мне запретили, двери в особняк моей семьи для него были открыты!

Мама их открыла.

Отец же до сих пор недоволен, но мнение мамы для него более чем просто весомо. Может, у него и нет претензий к Калебу и к его состоятельности, но уж точно есть претензии к тому, что он рок-знаменитость, а для дочери политика, по его мнению, это не очень цивильно.

Но он смирится. Я точно знаю. Во-первых, потому что Калеб действительно хороший парень и отец отлично это понимает, хоть и делает вид, что это не так. А во-вторых, после афиширования наших с Калебом отношений политическая карьера моего отца ничуть не пострадала, если не наоборот, – пошла в гору. Теперь сенатор штата Калифорния не просто сенатор, но ещё и будущий тесть (в чём Калеб его тоже заверил) всемирно известной знаменитости. И мама не раз упоминала, что отцу это нравится. Так что я вообще не переживаю. Да и… вся эта мишура меня не особо волнует.

Калеб. Он рядом. Мы вместе. Вот что действительно важно, а не его положение и какое-то там состояние.

– Как директор Сок поживает? – выдохнула я Калебу в губы, сражаясь с его пуговицей на джинсах.

Он обхватил меня за талию и перетянул на себя, оказавшись подо мной.

Я ухмыльнулась:

– Отлично. Так у меня быстрее получится избавиться от твоих штанов.

Калеб тяжело дышал, и его умопомрачительная игривая улыбка творила со мной невероятные вещи. Теперь я могу прикасаться к его ямочкам на щеках, когда пожелаю. И это возрождает во мне вулкан страстей, а спящий мурлыкающий внизу живота зверёк превращается в настоящего дикого тигра.

– Так что, как там дела у директора Сока? – повторила я, стягивая с Калеба джинсы.

– Отлично. Полностью поглощён раскруткой новой группы, – нехотя отозвался Калеб, обхватил моё лицо ладонями и притянул к себе, тут же накрыв мой рот долгим горячим поцелуем.

Всё в нём создано для меня. Его тело, его мягкие полные губы, которые я готова целовать до потери сознания, его язык, заполняющий мой рот, ведя беспощадную игру с моим. Его руки, крепко обхватывающие моё тело и точно знающие все укромные места, способные в два счёта вскружить голову. Его аромат, его дыхание.

Его глаза.

Я люблю в нём всё. Но взгляд, которым он каждый раз на меня смотрит, дарит самые сильные эмоции. Я чувствую себя самой желанной, самой красивой и самой любимой девушкой на земле.

И этот взгляд принадлежит только мне.

Потому что Калеб только мой. А я – его.

– Я видел Мики, – безразлично произнёс он, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моей ключице и замирая губами на груди. – Он НЕ передавал тебе привет.

На секунду внутри всё сжалось. Но не потому, что к Мики у меня остались чувства… Нет, даже не так. Чувства остались. Чувства к старшему брату, который порвал со своей младшей сестрой все связи. Уверена, если он и не ненавидит меня, то точно хранит обиду в сердце. Ведь я предала его. И пусть он согласился, что наше расставание пойдёт нам обоим на пользу, но я сомневаюсь, что Мики искренне в это верит.

Зато благодаря моей выходке с переодеванием Мики заключил контракт с Victory Records, и запись их первого альбома происходит в Сеуле при поддержке бывшего лейбла Калеба. О, и Смурф там же. С Мики. Эти двое должны быть безмерно счастливы дару, свалившемуся с небес. Вряд ли кто-то хоть раз задумался над тем, кому они в действительности обязаны своей будущей популярностью.

Ну и ладно. Меня это абсолютно не беспокоит. Ведь таким образом, подарив Мики шанс на успех, я могу чувствовать себя не настолько виноватой, как могла бы.

Жаль только Дылду, которому ничего не предложили. Он, видите ли, из-за своего двухметрового роста не подошёл агентству по типажу. Мне действительно было жаль моего друга, пока однажды, три месяца назад, Калеб не собрал нас троих в одной из лучших репетиционных студий Лос-Анджелеса и не вручил мне документ, подтверждающий авторское право на название «Адские пончики», зарегистрированный на моё имя.

– Мы просто не имеем права не отдать дань уважения твоему учителю, – с хитрой улыбкой сказал он ошарашенной мне. – Ведь если бы не он, ты бы никогда не взяла в руки гитару. Никогда бы не переоделась в парня. И никогда бы не встретилась со мной.

– Впервые мы с тобой встретились, когда твой лимузин чуть не размазал меня по асфальту, – с ухмылкой заметила я.

– О. Да? – брови Калеба весело приподнялись. – Значит, будем считать, что это Эдвард тебя толкнул под колёса.

Дылда вернулся на своё законное место бас-гитариста в группе. Я – к своей гитаре. А Калеб занял место фронтмена и ритм-гитариста.

У нас нет планов создавать коммерческий проект. Я поняла, что мне это не нужно. Никому из нас не нужно. Шоу-бизнес, может, и привлекательная штука, но если он способен разрушить наши с Калебом отношения, которые я ни на что не соглашусь променять, значит, пришло время от чего-то отказаться. Нашей паре и так хватает папарацци под окнами квартиры, и вовсе не хочется усугублять это ещё больше. Контракты, безумные графики, интервью, фотосессии… Меньше всего на свете хочется возвращать в это во всё Калеба. Ведь он только недавно начал высыпаться по ночам.

А я?

Иногда абсолютный слух и умение отлично бить по струнам ещё не говорит о том, что это твоё призвание.

Порой судьба преподносит гораздо больший подарок, и тогда ты понимаешь, что главная цель твоей жизни, твоя мечта, твои стремления, возможно, и существовали всё это время лишь для того, чтобы найти в этой жизни нечто большее. Найти его. Того самого. И навсегда.

Мы сняли студию и записываем в ней свои песни. Когда хотим и во сколько хотим. У нас нет графика. Наш барабанщик отличный парень и прекрасно понимает, что наша группа – временное явление. Как только альбом будет записан, мы прокатимся по всему побережью с концертами на небольших площадках, а потом оставим это счастливое время в прошлом. Наш также временно нанятый менеджер уже вовсю занимается подготовкой и распространением билетов. И он мне нравится. Мало говорит, много делает.

«Пончики» будут услышаны. Так, как я об этом мечтала. И эта мечта стала вдвойне приятней, потому что всё это время рядом со мной на сцене будет находиться Калеб. И мы будем вместе творить волшебство.

«Под одним небом» – так называется наш первый и единственный альбом. После чего мы сможем полностью посвятить себя друг другу. И у нас уже есть планы на этот счёт. И эти планы мне очень нравятся! Особенно первая часть, которая касается переезда в город, где на Рождество люди не загорают под солнцем.

Единственный неудобный момент во всём этом – заключение письменного договора с моим отцом. Естественно, он был категорически против наших выступлений, но и здесь Калеб сумел переубедить его. Так что я всё больше и больше уверяюсь в том, что мой отец на все сто процентов притворяется в своей неприязни к моему парню.

У нас есть полтора года. Никаких провокационных песен. Никаких скандалов. Никаких контрактов (для меня). И никакого продолжения после истечения этого времени. Вот каков был договор с моим отцом.

И я не против.

Нам вполне хватит этого времени, чтобы «Пончики» стали чем-то большим, чем панк-группка, играющая в затхлых клубах, и оставили после себя память в виде одного отличнейшего альбома!

– Лекса… – С губ Калеба сорвался громкий вздох, когда я кончиком языка прокладывала влажную дорожку от его паха до самой шеи. Он обхватил меня руками и вновь перевалил на спину, раздвинув мне ноги и оказавшись между моими бёдрами.

Мне нравилось, с какой силой он ласкает моё тело. С каким безумием в глазах смотрит, когда оказывается во мне. Как под ритмичные неспешные движения, которые становятся всё быстрее, всё ненасытней, шепчет на ухо моё имя и слова любви.

Он любит меня…

Секунды превращаются в минуты. Наши пальцы сплетаются и вновь скользят по влажным разгорячённым телам. Губы терзают друг друга и жадно покусывают, усиливая ощущения взаимного поглощения.

Моя спина выгнулась навстречу Калебу, и его губы прильнули к моей шее в поцелуе, ладони легли на мои щёки и притянули к себе.

– Я люблю тебя, Лекса, – прошептал Калеб, достигая пика удовольствия.

С громким стоном, сорвавшимся с губ, я запустила руку в его волосы и изогнулась навстречу эйфории, под звуки неистово стучащего в груди сердца и громкого дыхания Калеба.

– Я люблю тебя, Калеб, – измученная удовольствием, я мягко улыбнулась, притягивая его к себе, чтобы ещё раз поцеловать.

Калеб уснул. Днём. И каждый раз, когда вижу его спящим, я отчасти горжусь собой, что теперь ему не нужно принимать снотворное, чтобы как следует выспаться. Его сон больше не тревожный, и он почти не вздрагивает во сне и не бормочет о том, что опоздает на рейс или не успеет на интервью.

Калеб успокоился. И в такие моменты я готова часами лежать рядом с ним на кровати и просто наблюдать за его расслабленным лицом и слушать его размеренное дыхание. Почти невесомо касаться кончиками пальцев чёрного тату на спине, плавно обводя его контуры и каждый раз замирая на одном-единственном листочке, полностью поглощённом языками пламени, с улыбкой думать о том, что теперь он сгорел, как и его болезненное прошлое, которое Калеб нашёл в себе силы отпустить и полюбить вновь.

Только на этот раз навсегда.

* * *

Три недели спустя

– Как дела у «Пончиков»? – спросила у меня Тейт, располагаясь в одном из пластиковых кресел в VIP-зоне, недалеко от сцены, установленной на стадионе на тридцать тысяч мест, которых всё равно оказалось недостаточно для всех желающих посетить прощальный концерт Far-between в Лос-Анджелесе.

– Отлично, – улыбнулась я, протягивая ей воду и делая глоток из своего стакана с колой. – Работа над альбомом идёт полным ходом, думаю, скоро отправимся в тур. Как малыш Уильям?

Тейт усмехнулась:

– Замечательно. Ему будет только семь месяцев, но у меня полное ощущение того, что я не спала в десять раз больше.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Я не доверяю няням, – тут же отозвалась Тейт, покачав головой. – С ним сейчас мама Шейна. Она очень нам помогает. Так что эту ночь удалось выспаться, но я всё равно чувствую, что вот-вот отключусь прямо на этом стуле. Как вы с Калебом? Уже нашли подходящее местечко для обзаведения потомством?

Я рассмеялась, но прибывающая на стадион шумная толпа заглушила мой смех.

– О, нет, Тейт. Об этом ещё рано думать.

– Ха. Я тоже так говорила. И ты видишь, к чему это привело, – с улыбкой сказала Тейт.

Я задумчиво сощурилась и качнула головой:

– Ну нет. Калеб понимает, что мне ещё рано заводить детей.

– Рано почему? Потому что вы ещё не женаты?

Я фыркнула и толком не поняла, почему на щеках вдруг проступил румянец. Отвела глаза в сторону и во избежание ответа обвела взглядом стадион, заполняющийся поклонниками Far-between.

– Спорим, Калеб уже сегодня сделает тебе предложение, – Тейт поиграла бровями, выглядя весьма уверенной.

Я напряглась. Интересно, она знает что-то, чего не знаю я?

– О, нет! – рассмеявшись, Тейт отрицательно помахала рукой. – Даже если он и собирается это сделать, поверь, в этот раз я точно не соучастник.

– А Шейн? – Я выглядела недоверчиво.

– Шейн мне ничего не говорил. – Судя по всему, Тейт говорит правду, а значит, не стоит переживать. Если бы Калеб и замышлял нечто подобное, уж Шейну наверняка бы рассказал. А Шейн не смог бы утаить это от Тейт. Так что всё в порядке. Тем более что мы с Калебом ещё ни разу всерьёз не говорили о свадьбе.

– Мы всего-то полгода встречаемся, – бросила я ненавязчиво.

– И для Калеба это о-о-очень долго, – хмыкнула Тейт. – В том смысле, что просто удивительно, что на твоём пальце всё ещё нет кольца.

– Шейн сделал тебе предложение в прямом эфире? – поинтересовалась я, делая глоток.

– Да. И мне хотелось вцепиться ему в горло и задушить на месте.

– Ну, для Шейна подобное – проще простого.

– Думаешь, Калеб на такое не способен? – хитро улыбнулась Тейт. – Любовь способна подталкивать людей на самые безумные поступки.

Сегодня Far-between выступали со своими лучшими хитами за всё время существования группы. Агентство Майкла Тура на безвозмездных правах согласилось помочь с организацией концерта. Все предвещали аншлаг. Но это не аншлаг! То, что творится на стадионе, не подвластно никакому описанию! Это самый аншлаговый аншлаг из всех аншлагов!

Золотой состав группы. Прежние FB. Те, с кого всё начиналось. Те, ради кого пришли все эти люди. На сцене все пятеро: Шейн, Калеб, Ин Хо, Патрик и Джаред. Все прилетели в Лос-Анджелес, чтобы дать последний концерт и поставить точку в истории знаменитой рок-группы.

Слёз было не сдержать. Ревела половина зала, и мы с Тейт не исключение. Особенно когда заиграла песня «Только слушай» и всё своё выступление Шейн смотрел на Тейт, та и вовсе не сдерживала рыданий. Видимо, эта песня для них обоих нечто большее, чем просто хит. Это их история. И мне приятно быть свидетелем того, к чему однажды она их привела.

– Они неплохо ладят, – крикнула мне на ухо Тейт, когда концерт подходил к концу. – Шейн и Калеб. У них всё налаживается.

Я медленно закивала, с улыбкой наблюдая, как Калеб, мой Калеб, играет на сцене, и вот уже полтора часа моё тело будто пронзают заряды электричества. Его игра бесподобна. Он бесподобен.

– Надеюсь, их дружба наладится, – ответила я Тейт. – Они оба уже сделали большой шаг навстречу друг к другу.

– Для Шейна это было непросто, – слегка скованно улыбнулась Тейт, и я не стала пугать её тем, насколько непросто это было для Калеба. Ей ни к чему знать, через какое отчаянье он прошёл из-за неё. Ведь Тейт не виновата в этом. Она слушала своё сердце. И то же самое сделала я. И теперь мне только остаётся надеяться, что Мики не повторит историю Калеба и встретит «ту самую девушку» в самое ближайшее время. Тогда мне станет спокойно.

Последняя песня подошла к концу. Концерт заканчивался, и публика не хотела отпускать своих любимцев, когда Калеб взял в руки микрофон и, тяжело дыша, нашёл глазами меня.

Сбоку послышался смешок Тейт, а у меня внутри всё задрожало от испуга.

Нет. Только не это.

– Девушка, которая не любит романтику, – отрывисто из-за сбитого дыхания, но с широкой счастливой улыбкой на лице произнёс Калеб. – Которая умеет больно щипаться, стоит назвать её «малышкой», «зайкой» или «деткой». Девушка, которая не верит в сказки и в хеппи-энды. Девушка, у которой однажды были самые жуткие брови на свете, и даже эти брови я любил в ней, чёрт побери. Девушка, которая убьёт меня сразу после того, как я сойду с этой сцены, потому что она терпеть не может подобные сюрпризы. Александра Вудвилл, сегодня я буду занудной… Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – не услышав саму себя, в полном оцепенении выдавила я.

– ДА!!! – хором повторил за мной весь стадион.