Текст книги "Мюнхен и Нюрнберг"

Баварский модерн

Всем вновь прибывшим в Мюнхен и желающим внимательно осмотреть город, предлагается экскурсионная программа с посещением виллы Штука. Расположенная недалеко от Национального музея, в свое время она принадлежала некоронованному королю немецких художников, певцу мюнхенского модерна Францу фон Штуку, чей гостеприимный дом до сих пор привлекает людские толпы, правда, уже в качестве памятника. В облике построенного в 1898 году здания классицизм причудливо соединяется с новым стилем, который доминирует в убранстве и является темой регулярно проходящих здесь выставок. Органичным дополнением к вилле служит похожее по виду ателье. Построенные среди жилья богемы, к сегодняшнему дню оба дома оказались в престижном районе, где царит атмосфера аристократизма, доступная для международных корпораций, посольств и немногих богатых особ.

Эпоха модерна в Баварии началась во времена правления принца-регента Луитпольда, брата сверженного короля Людвига I. Несмотря на принадлежность к Виттельсбахам, он не имел права на престол, но согласился на временное правление в 1886 году, после того как Людвиг II был признан недееспособным. Король вскоре умер, законный наследник Оттон тоже не отличался душевным здоровьем, поэтому их старый дядя (к моменту вступления в регентство ему исполнилось 74 года) задержался у кормила власти на четверть века.

К счастью, технические достижения не отбили у баварских герцогов пристрастия к искусству. Эпоха принца-регента ознаменовалась процветанием театров, открытием академий и музыкальных залов. Одним из первых начинаний Луитпольда стало открытие для посещения нескольких замков, в том числе печально знаменитого Нейшванштайна. Затем состоялось освящение большой синагоги, построенной Альбертом Шмитом в неоромантическом стиле.

На рубеже веков Мюнхен вновь испытал перестройку, в центральной части преобразившись благодаря Луитпольдштрассе, вошедшей в городской район Швабинг – воистину мюнхенский Монмартр. Сюда, привлеченные уютными кафе и пивными, часто захаживали такие знаменитости, как Томас Манн, Штефан Георге и Франк Ведекинд. В существующем по сей день ресторане «Симпль» устраивал «шаловливые» спектакли не признанный знатоками, зато любимый народом поэт Рингельнац. Сегодня, утратив художественный дух, Швабинг сохранил былое очарование. Однако теперь здесь собираются не слишком притязательные горожане, в основном те, кого не интересует утонченная красота того, что хранится в Доме искусства, Баварском национальном музее, дворце Принца Карла или галерее Шака, кстати, расположенных на улице Принцев-регентов.

В последней воплощены принципы флорентийской парковой архитектуры, неслучайно ее завершением на рубеже веков послужила величественная композиция «Ангел Мира», возникшая на Принцрегентенштрассе в канун 25-летия Версальского мира. Являясь и архитектурным, и скульптурным памятником, этот ансамбль до сих пор привлекает внимание, в том числе и своим оригинальным цоколем. Основание монумента выполнено по канонам коринфского ордера и оформлено в виде открытой галереи с боковыми колоннами, где на рельефах изображены выдающиеся деятели всех времен и народов. По замыслу сверкающий позолотой «Ангел Мира» должен был соответствовать греческой богине Нике, поэтому автор, подобно античным коллегам, поместил в правой руке своего героя пальмовую ветвь.

Главная мюнхенская площадь Мариенплац

Монумент самому регенту мюнхенцы воздвигли перед восточным флигелем Национального музея, решив представить его решительным, храбрым, волевым и непременно всадником, как полагалось изображать каждого баварского правителя. Еще одним памятником созидателю Луитпольду выглядела великолепно оформленная главная площадь Мюнхена, откуда сегодня начинаются все пешеходные экскурсия по городу. В Средневековье она называлась Шранненплац и являлась местом, где проходили рыцарские турниры. О славных временах правления Генриха Льва, прекрасных дамах, по-настоящему благородных рыцарях и сражениях, где кавалеры погибали с именем возлюбленной на устах, ныне напоминает скульптура на башне ратуши. В свободные от ристалищ дни сюда приходили торговцы: городские ремесленники, заезжие негоцианты, крестьяне с окрестных деревень.

Своим современным названием – Мариенплац – главная площадь города обязана колонне, воздвигнутой в 1638 году как память о Белогорской победе. Знаменитый скульптор Хуберт Герхард высек 6-метровый памятник из красного мрамора, работая по модели Петера Кандида. Героиней совместного творения стала заступница Баварии святая Мария. Мастера увенчали колонну фигурой самой Девы, как считают местные, спасшей город от разграбления во время Тридцатилетней войны. По углам статуи решено было разместить ее спутников, четырех крылатых гениев, сражающихся с аллегорическими чудовищами: Ехидной (чумой), Василиском (войной), Львом (голодом), Драконом (ересью). Мелкие фигуры первоначально создавались для церкви, но городские власти решили, что подобные образы будут более уместны на площади, куда приходили все горожане, а не только представители одной конфессии. Те, кто умел читать по латыни, могли постичь смысл пластической композиции из надписи: «Rex, regnum, regimen, regio, religio restaurata sunt sud tuo praesidio».

С начала XIX века зерновой и прочие базары перебрались с Мариенплац к подножию Петерсбергеля, на площадь неподалеку от центра Мюнхена, где поныне бурлит продуктовый рынок Виктуалиенмаркт. Здесь нет и намека на чопорность главных улиц: плотный людской поток струится вокруг очаровательно ярких будок, прилавков, киосков. Изумление от многообразия товара усиливается буйством красок, смешением звуков и запахов. Здешняя жизнь определяется правилами, которые сформировались еще в старину и, пройдя испытание временем, закрепились навсегда. Новичку трудно привыкнуть к тому, что местные торговки, любезные с «добрыми» покупателями, способны употребить грубое баварское словцо при общении с «трудным» клиентом. Завсегдатаи пивных вблизи так называемого майского дерева наблюдают подобные сцены с невозмутимым, воистину баварским спокойствием, не только не вмешиваясь, но и поощряя тех, кто устраивает такие замечательные представления.

Продуктовый рынок Виктуалиенмаркт у подножия Петерсбергеля

Оказавшись в Мюнхене в дни карнавала, побывать на Виктуалиенмаркт стоит хотя бы ради любопытного зрелища под названием «Танец рыночных торговок». В другие дни живых артистов на площади нет, зато имеются каменные, то есть фонтанные статуи, своим видом напоминающие народных певцов прошлого: Карла Валентина, Вайса Фердля, Лизль Карлштадт, Ройдера Якля, Иду Шумахер, Элизе Аулингер.

Устройство главной городской площади завершилось торжественным открытием Новой ратуши – шедевра архитектурного искусства в неоготическом стиле, самого значительного из того, что успел совершить принц-регент Луитпольд. К счастью, она не заменила, а лишь дополнила Старую ратушу, построенную в 1480 году Йоргом фон Хальспахом по прозвищу Гангхофер, которая в течение веков отмечала границу старейшей части города. Большая ее часть была разрушена во время войны, но большой зал над воротами сохранил и стены, и удивительной красоты потолок. Деревянный, мягкой овальной формы, с декоративными опоясками, сегодня он считается жемчужиной поздней германской готики. В помещениях восстановленной башни располагается Музей игрушек, где уже нет знаменитых «Танцоров-морисков» – 16 деревянных фигурок, созданных Эразмусом Грассером в одно время со зданием.

Символично, что произведения этого скульптора окутаны такой же тайной, как и его биография. По слухам, он прибыл в Мюнхен молодым, но достаточно опытным мастером и, возможно, получил художественное образование в Италии. Тремя годами позже его работами заинтересовались городские старейшины, и Грассер получил заказ на украшение танцевального зала ратуши. Прототипами созданной им группы статуэток являлись исполнители пантомимы, традиционно представлявшейся на Рождество, в дни карнавала. Одетые маврами кавалеры пытаются обольстить молодую красавицу, но шут, видимо, танцует лучше, и виновница торжества достается ему.

«Танцоры-мориски» долгое время хранились в Старой ратуше, но 6 из них потерялись, а оставшиеся были выставлены в мюнхенском Городском музее. Сегодняшний зритель не может увидеть ни красавицы, ни шута, ни двух музыкантов, но даже одного взгляда на 10 скачущих, извивающихся, крадущихся фигур, исполненных в половину человеческого роста, достаточно, чтобы оценить высокое мастерство средневекового скульптора. Изумляют разнообразие поз, живая мимика, ритмичность и своеобразная красота движений. Специалисты обращают внимание на последнее, ведь умением создавать динамичные композиции в то время славились немногие художники. Кроме того, каждая фигура явно рассчитывалась на обзор со всех сторон или, иначе говоря, на обход: получить полное представление о персонаже можно, только обойдя его вокруг. Этим приемом Грассер сумел преодолеть каноническое тяготение скульптора к стене, в чем видится зарождение станковой скульптуры, которой тогда еще не было в германском искусстве.

Старая ратуша

Новая ратуша

Для того чтобы освободить площадку под новое здание ратуши, строителям пришлось снести 24 жилых дома. Строительство велось в три этапа (1867–1909) и вначале им руководил известный зодчий Георг Хаубериссер. Согласно его замыслу средняя часть здания выглядела как башня, чья колокольня располагалась на 85-метровой высоте. Сооружение вобрало в себя лучшие черты неоготического стиля: стены из пористого известняка и кирпича, украшения из необработанного камня, острые шпили, фантастическое обилие орнаментов и скульптуры, в основном представляющей святых и чудовищ. Среди символических образов Новой ратуши встречаются фигуры баварских герцогов, королей и связанных с Баварией героев.

Карлсплац. Фотография, 1919 год

Скульптурный дракон на фасаде Новой ратуши

Колокольный звон, раньше столь любимый мюнхенцами, и теперь раздается ежедневно в 11 часов утра. В теплое время года колокола звонят в полдень, в 5 и 9 часов вечера. Услышав звон, собравшиеся на площади поднимают головы вверх, чтобы увидеть кукольный спектакль, который ежедневно устраивается на стене Новой ратуши. Тридцать две фигуры в человеческий рост разыгрывают сцены из истории города, показывая, например, свадьбу герцога Вильгельма V Виттельсбаха и Ренаты Лотарингской. Немало зрителей приводит в восторг сцены рыцарского турнира или танца «Шефлер», который начиная с 1517 года исполнялся в знак радости по поводу отступления «черной смерти», как раньше именовали чуму. По вечерам появляются Ночной страж и Ангел мира, благословляющие Мюнхенского младенца.

Фасад Новой ратуши, вопреки готической традиции, растянулся почти на 100 м. Внутренние дворы устраивались по образцу средневековых замков и потому имеют небольшую площадь. Изнутри постройка оборудована винтовыми лестницами и обычными маршами с высокими ступенями, длинными пролетами и просторными площадками. Фонтан Фишбруннен, открытый на площади Святой Марии в середине XIX века, до сих пор является излюбленным местом встречи мюнхенских влюбленных. Кроме того, источник, несмотря на романтический вид, собирал вокруг себя городских мясников, которым именно здесь заблагорассудилось проводить ритуал под названием «прыжок мясника», положенный каждому, кто начинал осваивать это нелегкое ремесло.

Любовь мюнхенцев к воде выражается не только в обилии городских фонтанов. Облик закрытых плавательных бассейнов эпохи модерн заставляет сомневаться в рациональном назначении подобных сооружений. Особым изяществом отличается здание Мюллеровской народной бани, возведенное в 1901 году на деньги простого бюргера Карла Мюллера.

Художественная галерея во флорентинском стиле была построена Габриэлем фон Зайдлем примерно в то же время, но не для народа, а для Франца фон Ленбаха, «короля» мюнхенских живописцев, которому довелось писать портреты императора Вильгельма и Элеоноры Дузе. При первом владельце здание служило мастерской и жилым домом, но с 1929 года в нем размещаются фонды муниципального собрания живописи от поздней готики до наших дней, включая работы самого Ленбаха. Известно, что художник строил здание для себя и своих друзей из Союза мюнхенских живописцев. Он лично выполнял эскизы богатого внутреннего убранства, к сожалению, сохранившегося лишь отчасти. К первоначальному замыслу также относятся высокий квадратный Зал торжеств с витыми фронтонами и внутренний двор с двумя небольшими флигелями, сегодня занятыми рестораном и театром.

Восточную часть площади, названной, как и галерея, в честь художника-мецената, украшает Виттельсбахский фонтан. Имея четко выраженные черты классицизма, он тем не менее относится к творчеству современника Ленбаха, архитектора Адольфа фон Гильдебрандта. Скульптурное оформление источника – статуи бросающего камни юноши на водяном коне и женщины с чашей на водяном быке – задумано в качестве символа благословенной силы воды.

Еще одной «водяной» достопримечательностью Мюнхена служит небольшая площадь со старинной водонапорной башней, с давних пор именуемой Львиной. Рядом, контрастируя и по форме, и по декору, стоят дома Руффини, где размещался торговый дом Габриэля фон Зайдля. Все они построены в начале прошлого столетия и, соответственно вкусам своего времени, щедро украшены декоративной лепниной и цветными деталями, что характерно для искусства эпохи модерн.

Марш на Фельдхернхалле

В конце 1912 года баварцы выразили печаль по поводу смерти 90-летнего Луитпольда и вскоре радостно приветствовали нового регента, которым стал старший сын покойного, кронпринц Людвиг. Тоже немолодой, но вполне здоровый, он принял на себя обязанности регента при больном Оттоне, совершенно потерявшем рассудок и жившем под надзором врачей. После смерти короля осенью 1916 года 70-летний регент взошел на престол Баварии под именем Людвига III. Поскольку правитель, хотя и принадлежал к августейшей семье, не был прямым наследником, парламент решил изменить конституцию страны, чтобы акт коронования свершился в полном соответствии с законом.

Жители южных земель Германии приветствуют Гитлера. Фотография, 1939 год

Если не считать последних лет, фортуна баловала последнего баварского короля в течение всей жизни. Добрый родитель, мир в государстве, хорошие отношения с родственниками жены, происходившей из всемогущего дома Габсбургов, обеспечивали покой, а родовое богатство позволяло наслаждаться всем, что предлагал тогдашний мир. Мюнхен разрастался и богател, Бавария процветала, неуклонно увеличивалось число родовых замков, которым, казалось, не суждено было пустовать, ведь супруга подарила Людвигу 13 детей. Старший сын Рупрехт появился на свет в один день с российским наследником престола, будущим императором Николаем II. Счастливое совпадение вызвало симпатии со стороны Александра III, и тот пожаловал баварскому принцу орден Андрея Первозванного, пообещав дружбу и при необходимости поддержку.

Однако в пору, когда помощь действительно потребовалась, русские монархи испытывали те же трудности, что и баварские. Осенью 1918 года, вскоре после того как большевики расположились в Зимнем дворце, в Мюнхене тоже вспыхнула революция, народ выразил недоверие Виттельсбахам, и Людвиг, подобно несчастному Николаю, был вынужден подписать отречение. Однако и республика просуществовала недолго. Уже через год ее разгромили войска рейхсвера, Бавария утратила свободу, а в 1921 году скончался король Людвиг III, с почестями погребенный в кафедральном соборе Мюнхена.

Еще одной попыткой переворота стал так называемый пивной путч, организованный Гитлером и его сторонниками 8 ноября 1923 года. Вечером того же дня более 3 тысяч мюнхенцев собрались в огромном зале пивной «Бюргербраукеллер», чтобы послушать речи высших государственных чиновников Баварии. Пока ораторы убеждали сограждан поддержать правительство в трудные времена, 600 штурмовиков (члены штурмовых отрядов, сокращенно – СА) оцепили здание и нацелили пулеметы на входную дверь, обеспечив Гитлеру защиту.

Нацистский вождь не случайно решил устроить переворот в городе, где начиналась его карьера. Сюда австрийский подданный Адольф Гитлер перебрался из Вены в 1913 году, где, не имея работы, довольствовался случайными заработками, например раскрашивал черно-белые открытки и пытался писать сам, правда, без особого успеха. Отсюда в 1914 году он добровольно ушел на фронт и даже немного повоевал в составе баварского пехотного полка. После окончания войны возвратился в Мюнхен и занялся политикой, мечтая по-своему преобразить ставший родным город.

В памятный день путча Гитлер в окружении свиты вошел в зал, не включая свет, пробежал между столиками, и, вскочив на стул, выстрелил в потолок с криком: «Никому не уходить! Национальная революция началась! Правительство в Берлине низложено, захвачены казармы рейхсвера, полиции больше нет! Вы признаете национальную власть Германии или она признает мертвыми вас!».

Не в пример испуганной публике арестованные баварские чиновники восприняли происходящее как фарс, с бранью потребовали объяснений по поводу «всей этой чепухи», а затем, воспользовавшись неразберихой, незаметно покинули зал. Когда о мюнхенских событиях стало известно в Берлине, командующий армией заявил, что, если местные власти не способны справиться с бунтовщиками, это сделают его солдаты.

К утру стало ясно, что не увлекший горожан мятеж провалился. Однако нацисты решили продолжать и во главе с Гитлером, размахивая флагами со свастикой, прошлись по улицам до Мариенплац. Полицейские патрули за неимением указаний сначала колонну пропустили, задержав на подходе к Одеонплац, неподалеку от Аркады полководцев. Перед тысячами нацистов встала вооруженная карабинами сотня стражей порядка. Не откликнувшись на призыв сдаться, они начали стрелять, убили несколько мятежников, сильно ранили Геринга, но Гитлер, растянувшись на мостовой, остался цел. Соратники втолкнули фюрера в стоящий неподалеку автомобиль и увезли в безопасное место. Тем временем один из них, полевой командир Людендорф, не пожелал склонить голову и двинулся на полицейских, а те почтительно расступились, не решаясь стрелять в прославленного ветерана.

Парад нацистов на Кёнигсплац. Фотография, 1935 год

Несмотря на провал, «пивной путч», или, как его называют иначе, марш на Фельдхернхалле, имел положительные результаты. Некоторые его участники предстали перед судом, который прошел здесь же, в Мюнхене. Из-за шума в прессе ранее никому не известная команда, руководимая невзрачным ефрейтором со смешными усиками и падающей на глаза челкой, стала предметом обсуждений сначала в своей стране, а вскоре и по всему миру. Кроме того, Гитлер вывел для себя правило: открытые действия не всегда приводят к успеху в политике. Действительно, для победы нужно заинтересовать население и обрести друзей среди промышленных магнатов, что было сделано к 1933 году, когда национал-социалисты сумели захватить Мюнхен по-настоящему.

Фюрер приезжал в баварскую столицу довольно часто. Он останавливался в большой квартире неподалеку от Принцрегентенплац, приобретенной для встреч с юной возлюбленной, двоюродной племянницей Гели Раубаль. Однажды девушку нашли застреленной в спальне и никто не знал, покончила ли она собой или была убита. Гитлер избежал подозрений и долго печалился, в знак траура около года не появляясь в своей квартире.

Считается, что баварский фашизм начался со строительства концлагеря в живописном Дахау. Некоторые относят его начало к 1938 году, когда в здании конгресса (ныне Государственная консерватория) состоялась конференция, где было подписано печально знаменитое Мюнхенское соглашение, практически разоружившее Европу и парализовавшее оппозицию в самой Германии. Через год, вновь в Мюнхене, в пивном подвале «Бюргербройкеллер» состоялось неудачное покушение на фюрера, которое послужило поводом к началу вторжения фашистов в Голландию. Взрывное устройство было заложено в одной из колонн зала, где намеревался выступить Гитлер. Бомба взорвалась, но уже после того, как он вышел на улицу. Вместо фюрера погибло 7 человек, около 60 получили ранения, а «виновником» оказался немецкий столяр, у которого нашли открытку с изображением пивного зала и той самой колонны, помеченной крестом. Беднягу объявили орудием английской разведки, пытками добились выдачи сообщников, вернее организаторов, вскоре арестованных в Голландии, что позволило начать завоевание этой страны.

Незадолго до начала войны величественная Кёнигсплац покрылась толстыми каменными плитами, на которых чеканили шаг отряды СС – личная гвардия фюрера; грубый настил, напоминая о фашистах, оставался на площади до 1988 года, пока мюнхенские власти не заменили его нейтральным асфальтом.

Художественная галерея на Принцрегентенштрассе строилась в качестве Дома немецкого искусства уже после прихода Гитлера к власти. Учреждение, разместившееся в монументальном здании псевдоклассического стиля с дорической колоннадой, снискало сомнительную славу из-за прошедшей в 1937 году выставки вырождающегося искусства. Под этим неприятным названием скрывалась откровенная пропаганда, направленная на унижение живописного авангарда того времени, то есть творчества таких признанных мастеров, как Дике, Кокошка, Клее, Бекман.

Весной 1945 года Мюнхен представлял собой груду развалин

Сегодня бывший гитлеровский Дом называется Государственной галереей современного искусства и, являясь одним из самых уважаемых заведений этого типа, хранит около 500 шедевров скульптуры и живописи XX века. Первый этаж здания занят картинами Пикассо, Мунка, Бекмана, Маке, Кокошки, Кирхнера, работами членов группы «Мост» (нем. Brucke). Кроме того, здесь же представлены полотна менее известных кубистов и конструктивистов. Сюрреалистическая коллекция состоит из картин Эрнста, Дали, Пикассо. В залах верхнего этажа размещена итальянская скульптура, дополненная работами в таких стилях, как абстрактный экспрессионизм, поп-арт, фотореализм. Тем, кто жаждет разнообразия, сотрудники музея предлагают осмотр постоянно сменяющих друг друга экспозиций с живописью различных культур.

В 1945 году лежавший в руинах Мюнхен заняли американские войска. Последствия войны невозможно было представить даже в страшном сне: около 200 тысяч жителей погибли, более половины города разрушено бомбардировками. Однако уже через год Мюнхен поднялся из руин и вновь стал столицей свободной Баварии, которой, кстати, было позволено жить по собственной конституции. Под руководством послевоенного бургомистра Томаса Виммера продолжалось восстановление города. Ему же принадлежит идея знаменитой акции по расчистке завалов, известной под названием «Рама Дама», что в примерном переводе с немецкого звучит как «мы убираем». Спустя десятилетие численность населения столицы достигла миллионной отметки, а к 1972 году город, получив метро и сеть городской железной дороги, был готов принять спортсменов-олимпийцев.

В послевоенном Мюнхене почти не осталось того, что могло бы напомнить о Гитлере, но даже мертвый, он отравляет существование своих соотечественников. В нынешней Германии трудно рассматривать карту, вспоминать о прошлом или слушать музыку Вагнера так, чтобы в памяти не возникала зловещая тень этого человека. Никто не может оспорить тот факт, что в свое время перед фюрером благоговело практически все германское общество. Вопрос «Как мы могли?» до сих пор тревожит миллионы немцев, несомненно, расплатившихся за некогда проявленное равнодушие. Возможно, час расплаты настал, когда в окруженном русскими войсками Берлине по радио в последний раз прозвучал голос Гитлера и люди узнали, что обожаемый вождь презирает свой народ: «Если война проиграна, погибнет и немецкий народ. Нет нужды волноваться о его выживании, он оказался слабее и отдал свое будущее в руки более сильного. Даже те, кто выживет в этой борьбе, в любом случае будут худшими, так как лучшие уже мертвы».

Немногим из того, что сохранилось в Мюнхене от гитлеровских времен, стал дом, где нашли мертвую Гели Раубаль. Расположенный недалеко от престижной Принцрегентенплац, теперь он выглядит всего лишь красивым четырехэтажным зданием с лоджиями и мансардой. Американцы взорвали штаб-квартиру штурмовиков – Коричневый дом, зато печально знаменитый «Бюргербройкеллер» просуществовал до 1990-х годов; теперь вместо него возвышается фешенебельный отель «Хилтон». Теперь Мюнхен выглядит мирным, спокойным и благополучным. Покидая его, гости уносят с собой воспоминания о роскошных дворцах, чистых улицах, ухоженных площадях, украшенных цветами и всегда свежей, постриженной зеленью. Вернувшаяся красота не оставляет места размышлениям о жестокой эпохе фашизма. Доброжелательность жителей баварской столицы вкупе с архитектурой и порядком создает теплую, возвышенную атмосферу, возникшую в городе в королевские времена и оставлявшую его совсем ненадолго.