Текст книги "1000 чудес со всего света"

В 1780 г. путешественник Пьер Соннера на западном берегу острова Мадагаскар заметил в кроне деревьев необычных существ. Они были величиной с кошку, имели длинный пышный хвост, огромные уши и круглые желтые глаза. Островитяне, увидев пойманных зверьков, громко закричали «Айе! Айе!», а Соннера подумал, что именно так их называют здесь, на родине. Однако, как оказалось, островитяне недолюбливали этих древесных созданий и при встрече всегда убивали их, считая чуть ли не демоном, насылающим болезни. Если на глаза попадался маленький ай-ай – это считалось предзнаменованием того, что в деревне умрет ребенок; если встречалось крупное животное со светлой шкурой – значит, под удар попадал «белый» человек, если с темной – темнокожий африканец. В некоторых местностях убить найденного возле своего дома зверька, а потом подбросить его труп на задний двор к соседу, означало отвести от себя несчастье. Сосед же должен, в свою очередь, подбросить труп другому, тот – следующему и так далее, пока несчастное существо не будет брошено посреди дороги на страх прохожим. Иногда, убив ай-ай, его связывали пальмовой веревкой и вывешивали при въезде в деревню, а когда труп начинал разлагаться, его скармливали собакам.

В Европе при попытке классифицировать мадагаскарскую диковинку обнаружилась такая путаница анатомических признаков, что долгие годы ученые не могли сойтись во мнении, что же она собой представляет. В конце концов, решили отнести ай-ай к лемурам, не забыв и об уникальности этого животного. С той поры ай-ай (айе-айе), или руконожка мадагаскарская (Daubentonia madagascariensis), выделена в особое семейство Daubentoniidae в отряде приматов.

Необычная внешность ай-ай впечатляет. Вот как описывает известный натуралист Джеральд Даррел свою встречу с этим созданием: «Он спустился ко мне по веткам из темноты. Его круглые гипнотизирующие глаза сияли. Его похожие на ложки уши вертелись туда и сюда независимо одно от другого, как радары. Его белые усы подергивались и шевелились, как антенны. Его черные руки с тонкими, даже утонченными, пальцами, из которых был особенно вытянут третий, изящно цеплялись за ветки, подобно тому, как изящно бегают по клавиатуре пальцы пианиста, играющего трудную пьесу Шопена. Он был похож на ведьминого Черного Кота из сказки Уолта Диснея; впрочем, вы непременно сочли бы его за пришельца с Марса, прилетевшего на летающей тарелке, – если, конечно, таковая когда-нибудь прилетала оттуда. В конце концов, считайте его ожившим и добравшимся сюда из лесной чащобы героем кэрролловой Страны Чудес».

Руконожка мадагаскарская – самый крупный из ночных приматов. Тело взрослых особей при весе 3 кг достигает в длину 40 см, а еще 60 см приходится на пушистый длинный хвост. Большая голова с относительно короткой мордочкой окрашена светлее по отношению к телу. Уши черные, крупные, кожистые и очень подвижные. Глаза большие с желтовато-коричневыми зрачками. Основной тон густого и плотного меха – темно-коричневый или черный, но часть волосков на концах окрашена в снежно-белый цвет. Единственная пара сосков располагается в паховой области. Задние конечности длиннее передних. На всех пальцах – когти, лишь крупный большой палец стопы имеет плоский ноготь. В свою очередь, средний палец кисти представляет собой легендарное творение природы. Он очень тонкий и длинный, как будто высушенный, и представляет собой совершенное оружие для охоты. Местные колдуны отрезали и высушивали этот палец, используя впоследствии для своих чар. Зубов у ай-ай 18, причем резцы очень крупные, изогнутые и отделены от коренных значительным промежутком. После смены молочных зубов у молодых животных клыки не сохраняются, зато быстро стачивающиеся резцы продолжают расти в течение всей жизни, как у грызунов.

Детеныш ай-ай

В естественной среде руконожки обитают в зарослях дождевых лесов, встречаются также и в засушливых лесах на восточном побережье Мадагаскара, а также на территории к северо-востоку вглубь острова. Это территориальные животные, причем владения взрослых самцов составляют 100–200 гектаров, а самок – в 3–5 раз меньше. Обычно животные держатся поодиночке или парами – самец и самка во время ухаживания или мать с детенышем. В группе господствует матриархат: лидирующая самка первой выбирает пищу и определяет способ времяпрепровождения.

Половой зрелости руконожки достигают в 2 года, но спариваются независимо от сезона. Продолжительность беременности – 170 дней. Самки приносят одного-единственного малыша, причем один раз в 2–3 года. Новорожденные ай-ай совсем крошечные (всего 16 см в длину) и полностью зависимы от матери. В природе детеныши становятся самостоятельными в возрасте 7 месяцев, но в неволе самки продолжают ухаживать за ними все время, пока они остаются в одной клетке. Срок жизни в неволе – около 25 лет.

Руконожки – типично ночные животные, боящиеся солнечного света. Более 80 % ночного времени они тратят на поиски пропитания и сам процесс кормления. Интересно, что анализ ДНК ай-ай определил функциональную активность генов, отвечающих за цветовое зрение, что весьма необычно для ночных животных. В литературе имеются сведения, что, подобно летучим мышам, руконожки используют эхолокацию для ночных поисков пищи. Испускаемый ультразвук, отраженный от предметов, улавливается огромными подвижными ушами.

При восходе солнца ай-ай забираются в дупло или в гнездо, сооруженное высоко над землей в месте раздвоения ветки, и укладываются спать. Подобно другим лемурам, они спят, свернувшись в клубок, положив мордочку между лапок и прикрыв голову пушистым хвостом. После захода солнца зверьки пробуждаются и начинают активную жизнь, лазая и прыгая по деревьям в поисках пищи.

Основной рацион составляют личинки насекомых, которых ай-ай отыскивают на сухих и упавших деревьях. Копошащиеся личинки живут под корой и питаются древесиной, проделывая длинные извилистые ходы. На предварительном этапе поисков ай-ай тщательно простукивает кору своим «костяным» средним пальцем, чтобы обнаружить пустоты, в которых может прятаться добыча. Кроме того, чуткие уши улавливают малейший шорох, а поразительно тонкое обоняние позволяет безошибочно обследовать все щели и отверстия. При этом руконожки издают особый охотничий возглас – короткий фыркающий звук вроде покашливания: «гхм». Удостоверившись, что добыча близко, забавный зверек находит трещину или отверстие в коре и выгрызает место вокруг, а потом запускает внутрь свой длинный «костяной» палец, снабженный острым когтем. Мягкая толстая личинка накалывается, как на вилку, и извлекается наружу. Рацион руконожек дополняют птичьи яйца, сердцевина кокосовых орехов, цветочный нектар, плоды манго и зеленые побеги растений.

В настоящее время численность руконожек в дикой природе катастрофически мала. В XX столетии на Мадагаскаре началась массовая вырубка тропического леса, и ареал обитания этих диковинных животных существенно сузился. Чтобы прокормиться, изгнанники переместились на плантации культивируемых растений. Своими мощными зубами ай-ай разгрызали кокосовые орехи, выпивали содержащуюся в них жидкость и, пользуясь средним пальцем как крючком, выскребали недозрелую мякоть, похожую на желе. Они нападали на плантации сахарного тростника, после чего тростник становился похожим на некий средневековый музыкальный инструмент. Досталось и гвоздичным деревьям, которые ай-ай раскусывали, выискивая личинок. И тогда разъяренные крестьяне объявили «волшебным» зверькам настоящую войну. По некоторым оценкам, к 1960 г. в живых оставались лишь несколько десятков руконожек, причем одно время их вообще считали вымершим видом.

Биологи и защитники природы решили попытаться сохранить столь уникальное существо в неволе. Согласно правительственному решению, был организован отлов зверьков – в частности, девять взрослых ай-ай переселили на островок Нози-Мангабе, устроив там заповедник, а затем добавили к нему еще 15 специальных резерватов. В настоящее время многочисленное семейство руконожек проживает при Дьюкском университете (США), в зоопарках Сан-Франциско и Парижа. В неволе руконожек кормят молоком, медом, различными фруктами и птичьими яйцами. Этим сластенам иногда предлагают и густой сладкий крем, который они поедают весьма интересным образом: переворачивают пластмассовые тарелочки, прогрызают в них дырки и своим знаменитым «охотничьим» пальцем достают лакомство из отверстий.

Первый случай рождения ай-ай в неволе был зарегистрирован в Центре приматов при Дьюкском университете (США) в 1992 г. – от матери, которую поймали уже беременной. С тех пор ай-ай не раз рождались в питомниках, но весной 2007 г. публике представили самца руконожки, родившегося и искусственно вскормленного в Бристольском зоопарке (Великобритания). До этого людям удалось выкормить всего одну руконожку на острове Джерси, в заповеднике, основанном Дарреллом. Руконожка-мать за несколько лет в неволе утратила многие инстинкты и даже не противилась, когда у нее отняли детеныша. Чтобы сохранить жизнь новорожденному, его с первых же минут взяли под круглосуточную опеку: кормили из пипетки, причесывали непокорную «шевелюру» мягкой щеткой, а крошечное тельце смазывали увлажняющим детским кремом.

Первое упоминание об этих удивительных существах можно найти в книге испанца Гонсало Фернандеса де Овьеда, появившейся около 1530 г.: «Perico ligero – самое ленивое животное, какое можно видеть на свете. Он так неуклюж и нетороплив, что ему нужен целый день, чтобы пройти лишь 50 шагов. Больше всего он любит виснуть на деревьях и на других предметах, по которым можно карабкаться вверх. Он не ядовит и безвреден. Просто-напросто это совершенно тупая и бесполезная, ненужная человеку тварь. Если он находит дерево, то влезает тотчас же на самые высокие ветви и остается там 10, 12 и даже 20 дней; что он ест, неизвестно. Я держал его дома, и, по моему наблюдению, он, должно быть, питается воздухом».

Человек в силу своего субъективизма всегда старался навешать те или иные негативные ярлыки на диковинных, непонятных существ. Например, великий французский естествоиспытатель Жорж Луи Леклерк де Бюффон, автор 44 увлекательных томов «Естественной истории», пишет следующее: «Ленивцы, ни больше, ни меньше, как величайшая ошибка природы, потому что у них нет ни оружия нападения, ни оружия защиты. Они медлительны, чрезвычайно глупы, и жизнь для них – сплошная мука. Все это – результат странного, аляповатого строения существа, лишенного милости природы и демонстрирующего нам образец врожденного убожества». «Ленивец – существо дегенеративное, неповоротливое, бесформенное, производящее тяжелое впечатление на человека. Он, скорее всего, карикатура на животное. Его неловкость придает ему жалкий вид, явно показывающий, насколько он сознает свое печальное положение», – это высказывание Альфреда Брема.

Можно привести еще целый ряд подобных высказываний типа: «Душевные способности ленивцев стоят на низшей ступени. Эти животные не отличаются понятливостью, они тупы, глупы и равнодушны. Ленивцев называют безобидными, но на самом деле они просто не способны к душевным проявлениям. У них нет сильных порывов страстей, они не знают страха, но не обладают и мужеством и, по-видимому, не испытывают ни радости, ни печали». М. А. Козлов, характеризуя ленивцев в общих чертах, пишет: «В них, как в фокусе, переплелись пучки странностей, образуя своеобразный фантасмагорический клубок. Все в них необычное и самобытное, но удивительнее всего то, что они всю жизнь проводят в висячем положении, даже тогда, когда едят, спят, передвигаются, рожают и рождаются, принимая иное положение лишь при отправлении естественных надобностей».

Ленивца, висящего на дереве высотой более 30 м, можно с первого взгляда принять за медлительного когтистого примата. Однако расстояние, которое играючи преодолевают резвые обезьяны, для ленивца становится дальним путешествием. Голова его непропорционально маленькая, округлая, с приплюснутой мордочкой, скрытыми в шерсти ушами, темными глазами-пуговками и маленьким ртом. Конечности мохнатые, тонкие и очень длинные, но вооруженные нешуточными когтями, каких не бывает ни у одной обезьяны мира. А еще эти необычные создания ведут ночной образ жизни, а днем проявляют мертвецкую неподвижность, становясь невидимками, ибо их шерсть почти сливается с буйной зеленью деревьев. Во многих лесах ленивцы составляют более 70 % процентов всех живущих на деревьях млекопитающих. При этом их гораздо больше, чем, например, обезьян, – на один квадратный километр тропического леса приходится не менее 700 ленивцев и только 70 обезьян.

Ленивцы (семейство Bradypodidae) обитают в дождевых тропических лесах Центральной и Южной Америки. Зависая высоко над землей, они склонны к неспешному течению жизни и восприятию реальности. Соединившись иногда в небольшую семью, эти существа ведут однообразную тихую жизнь и медленно странствуют с ветви на ветвь. В течение размеренных долгих часов звери-лентяи остаются практически неподвижными, никуда не торопятся, избрав своим способом выживания игру в прятки. Говорят, для того, чтобы отыскать высоко в ветвях спящего ленивца, нужен острый соколиный глаз индейца.

Именно с желанием оставаться незамеченным связана исключительная тихоходность этих существ, причем излюбленной позой является положение животного спиной вниз. Протянув к ветвям свои длинные «руки», свесив тело и крепко зацепившись когтями, они совершают медленные перемещения в облиственной кроне. Отметим, что все остальные древесные млекопитающие передвигаются и устраиваются на ветвях спиной вверх. Ленивец в состоянии висеть, уцепившись за ветку всего лишь одной лапой, причем он не только может удерживать свое тело на вису, но и подтягивать его вверх. Впрочем, подобных головокружительных трюков он не любит и старается по возможности найти надежные точки опоры для всех четырех конечностей. Создается впечатление, что ленивец боится отпустить ветку даже одной из лап, прежде чем найдет иную подходящую точку прикрепления. Мохнатого зверя, надежно уцепившегося всеми четырьмя конечностями, чрезвычайно трудно оторвать от понравившейся ветви.

Трехпалый ленивец на ветке дерева – в своей привычной среде

Спят ленивцы по 15 часов в сутки, продолжая выполнять «затяжной вис на перекладине»: он ставит все четыре лапы вместе, выгибает тело шарообразно и наклоняет голову к груди. В таком положении может, не шевелясь и не трогаясь с места, висеть весь день. Иногда сразу несколько длинношерстных зверей собираются «почивать» в развилке ветвей, удивительно напоминая при этом охапку сена. Превосходной маскировке способствует также весьма подобающая окраска шерсти. Дело в том, что мех у большинства ленивцев… зеленоватого цвета! Точнее, кажется таковым, вследствие присутствия в шерсти особых микроорганизмов – сине-зеленых водорослей.

Сама по себе густая и жесткая шерсть ленивцев «нормального», звериного цвета – серая или коричнево-бурая, но в продольных и поперечных бороздках волос поселяются хлорофиллосодержащие и способные к фотосинтезу одноклеточные, превосходно чувствующие себя в условиях постоянно высокой влажности среды. Таким образом, ленивец обрастает «зеленью», практически сливаясь с окружающим растительным фоном. Ни один мастер камуфляжа среди млекопитающих не может похвастаться столь причудливым «маскхалатом», причем эта замечательная шерсть имеет обратное направление ворса, т. е. растет по направлению не к брюху, а к хребту, позволяя дождевой воде легко скатываться с тела висящего на ветке животного. Отметим также, что в волосяном покрове ленивцев проходит весь свой жизненный цикл особый мелкий вид бабочки огневки.

Особенности шерстного покрова различны у разных видов. Например, у трехпалого ленивца (Bradypus tridactylus) имеется удлиненная грива, а «натуральная» окраска шерсти серо-коричневая с четким спинным ремнем. Ленивец ошейниковый (Bradypus torquatus), обитающий в Северо-Западной Бразилии и Перу, носит отличительную черную перевязь на затылке и плечах, а капюшонный ленивец (Bradypus cuculliger) из лесов Гвианы и Боливии имеет очень длинные волосы на голове и верхней части спины, напоминающие на ощупь грубые стебли соломы.

Примитивизм строения зубной системы проявляется в отсутствии корней и эмали. Зубы ленивцев коричневые, постоянно растущие. У двупалых видов первый зуб в каждой половине челюсти удлиненный, клыкоподобный, особенно у самцов. У трехпалых ленивцев подобных «клыков» нет.

В связи с «перевернутым» образом жизни и насущной необходимостью удержания тела в подвешенном состоянии особо видоизменились конечности, превратившись в подобие крючьев. Повышенную цепкость обусловливают гигантские восьмисантиметровые когти на трех структурированных пальцах задних и двух-трех (в зависимости от видовых особенностей) пальцах передних лап. Флегматичный зеленый соня пользуется своим ухватистым оснащением в большинстве случаев лишь по прямому назначению, но в случае нападения когти-крючья могут стать нешуточным оружием. Рассказывают, что, замахнувшись своей длинной сильной лапой, защищающийся ленивец может вспороть живот даже большой кошке. Подошвы лап трехпалого ленивца, кроме маленькой овальной мозоли, густо покрыты волосами, а два двупалых вида характеризуются голыми, сильно ороговевшими подошвами.

На земле «звери с крючьями» практически беспомощны и с трудом преодолевают несколько метров. Передвижение это нельзя назвать «ходьбой» – животные с таким трудом волочат свое тело, что возбуждают в зрителе невольное сострадание. Похожим образом парализованный калека пытается переместить собственную непослушную живую массу. Широко расставив конечности, опираясь на локти и колени, ленивец почти по-пластунски ползет в траве, цепляясь когтями за что придется и подтягивая туловище вперед. Скорость такого вида передвижения меньше скорости черепахи – всего 20 см/мин.

Предел быстроты находящегося на земле ленивца – около 225 м/ч – наблюдается при другом аллюре. Очень медленно зверь переставляет неуклюжие лапы широкими круговыми движениями, почти волоча брюхо по земле, а голова и шея при этом медленно покачиваются из стороны в сторону. Видоизмененные пальцы при каждом шаге поднимаются вверх, а длинные когти загибаются внутрь, вследствие чего лапа касается почвы наружным краем и почти исключительно подошвой большого пальца. Если ленивца случайно потревожить во время его наземных мучений, то он вытягивает кверху свою маленькую голову на длинной шее, несколько приподнимает переднюю часть тела и медленно, как бы механически, делает движение лапой, словно желая схватить врага своими мощными когтями. При близком приближении назойливого наблюдателя ковыляющий ленивец переходит к активной обороне: при этом он довольно быстро опрокидывается на спину и хватает нападающего когтями. Учитывая недюжинную силу «рук», даже взрослому мужчине бывает трудно освободиться от столь жестких цепких объятий. Вдобавок, рассерженный тихоход очень больно кусается и может нанести серьезные травмы. Если не отцеплять одну его лапу за другой и не удерживать их с помощью второго человека, то уйти невредимым вряд ли удастся.

Наблюдая за «идущим» по земле ленивцем, можно предположить, что в воде этому зверю придет конец. А между тем, он неплохо плавает, причем движется гораздо быстрее, чем при лазании по ветвям. Во время заплыва он держит голову высоко над водой, довольно легко рассекает волны, выбирает прямое направление и скоро достигает суши. Зоологи Бэте и Уоллес видели, как один ленивец преодолевал реку шириной около 300 м. В связи с замедленным клеточным метаболизмом, этим существам ничего не стоит находиться под водой более 20 минут, но дождь они откровенно не любят и даже при мелкой мороси стараются как можно поспешнее укрыться под густым сводом листьев, предпринимая ради этого самые отчаянные усилия. В дождливый период года ленивец часто целыми днями печально висит на одном месте, испытывая, по-видимому, крайне неприятное ощущение от струящихся по нему потоков воды.

Открытая земная поверхность является для этих существ чужеродной средой, поэтому они слезают с деревьев крайне редко и лишь для того, чтобы справить большую нужду. В связи с крайне медленным обменом веществ испражняются эти звери приблизительно 1–3 раза в месяц, обычно после дождя, и, соответственно, с такой же частотой группами спускаются к основанию дерева. Питаются ленивцы листьями, почками, молодыми побегами, цветками и плодами, срывая их с веток своими жесткими губами. Едят много и часто, а недостаток влаги восполняют слизыванием дождевых капель и обильной росы с листьев, причем подолгу могут вообще не пить. Отсутствие корма на облюбованном дереве может подвигнуть ленивцев на «подвиг» спуститься вниз, «ползком» перебраться по земле и влезть на другой ствол.

Помимо изменения структуры конечностей, в осевом скелете тех или иных видов ленивцев наблюдается различное число позвонков шейного и грудного отделов. Например, трехпалый ленивец имеет максимальное в мире зверей число шейных позвонков – девять, причем даже у длинношеего жирафа их всего семь. В связи с этим «засыпающий на ходу» когтистый монстр имеет исключительно подвижную голову и может поворачивать ее, подобно совам, на 180–270°. Двупалый ленивец (Choloepus didactilus) имеет 6 шейных позвонков, а родственный ему вид ленивец Гофмана, или унау (Choloepus hoffmanni), – 7. Интересно, что в качестве «компенсации» унау наделен наивысшим среди млекопитающих числом грудных позвонков – 24–25. Длина тела ленивцев – 50–65 см, масса – в пределах 4–9 кг. У двупалых ленивцев хвост почти не развит, а у трехпалого имеется 6-7-сантиметровый хвостик.

Необычная топография внутренних органов зверя, висящего в течение всей своей жизни «вверх тормашками», тоже впечатляет. Печень своими долями развернута к спине, прикрыта желудком и не соприкасается с брюшной стенкой. Селезенка и поджелудочная железа лежат не слева, а справа. Мочевой пузырь очень большой и почти соприкасается с диафрагмой. Трахея делает два изгиба. Вдобавок, как известно, трехпалый ленивец обладает многокамерным желудком, разделенным на правую и левую половины. Левая половина имеет дополнительно три камеры, в первую и наиболее объемную из которых в виде пережеванной листовой массы пища попадает из пищевода. В правой, подковообразно изогнутой половине две камеры, одна из которых носит название пепсинового желудка, а другая имеет ороговевшие стенки, сильную мускулатуру и называется мускулистым, или жевательным, желудком. Подобное сложное строение позволяет полнее перерабатывать большое количество поступающей растительной пищи, подвергая ее длительному механическому и химическому воздействию.

У сытого ленивца ²/₃ веса тела может приходиться на еду в желудке, так как листья, содержащие много грубой клетчатки, обладают низкой калорийностью и питательной ценностью. Кишечник очень короткий, слепая кишка слабо развита. При этом особый штамм бактерии-симбионта, живущей в низших отделах пищеварительного тракта, помогает максимально усваивать питательные вещества. Ленивцы могут подолгу голодать, имея сниженные показатели процессов обмена веществ. От начала пищеварительного тракта до анального отверстия пищевой комок проделывает очень длительный во временном отношении путь, и при этом полное переваривание пищи происходит лишь в течение месяца.

Дыхание и кровообращение у представителей рассматриваемого семейства весьма замедленные. Например, сердце в груди такого небольшого создания делает всего 70–80 ударов в минуту, а пауза между вдохом и выдохом составляет 3–7 секунд. Процессы терморегуляции также неустойчивы, и при плохой погоде животные незамедлительно «охлаждаются» до 24–28 °C. В экстремальных случаях температура тела ленивца может опуститься до 20 °C (!), но, казавшийся скоропостижным, смертельный исход не наступает – животное лишь впадает в глубокое оцепенение. «Нормальная» температура тела активного ленивца, занятого набиванием своего желудка, колеблется в пределах 30–34 °C.

Сезон любви двух когтистых медлительных любовников происходит тоже в кроне деревьев. Там же самка после 5–6 месяцев беременности рожает свое единственное чадо. Интересно, что свое короткое прозвище «a-и» трехпалый ленивец получил за двусложный крик, который часто можно слышать в марте – апреле во время спаривания. При недовольстве самцы громко сопят и шипят. Упомянутый выше Овьеда так описывает голос трехпалого ленивца: «Поет ленивец всегда только ночью, издавая время от времени каждый раз по шесть звуков, сначала один выше другого, а затем все тише и тише: ля, ля, соль, фа, ми, ре, до. Потом кричит шесть раз – ха, ха, ха, ха, ха, ха. Пропев раз, он некоторое время ждет и снова повторяет то же».

Процесс рождения и постнатального развития трехпалых ленивцев был достоверно изучен Джимом Монтгомери и Мелом Санквистом, биологами из Национального зоопарка в Вашингтоне. Роды ленивцев большинство людей оценило бы как силовую гимнастику. Весь волнующий процесс происходит опять же высоко в кронах деревьев. Мамаша зависает на передних лапах, а только что появившийся на свет зрячий и весь покрытый волосами детеныш самостоятельно добирается до сосков, цепляясь за ее шерсть уже сформированными когтями-крючками. Мать обрабатывает новорожденного подобно всем другим млекопитающим: перекусывает пуповину, облизывает мокрого малыша, высушивая его шерстку языком, и лишь совершив эти действия вновь обхватывает задними ногами ветку дерева.

Первый месяц маленький ленивец питается исключительно молоком матери и, крепко обняв ее за шею, неразлучно висит на ней все это время. В возрасте шести недель малыш переходит с молочной диеты на растительную – он начинает слизывать с губ матери кусочки листьев. И тут начинается обучение своему, особому типу питания. Позднее малыш будет есть только то, что ела его мать. Облизывая ее губы, он получает необходимые для переваривания листьев микроорганизмы. Вот почему трехпалые ленивцы в неволе обычно умирают – владельцы зоопарков не могут обеспечить им особой диеты из привычных листьев и дают пищу, которую желудки животных просто не в состоянии переварить.

Семейный портрет трехпалых ленивцев

Через некоторое время «когтистый ребенок» начинает самостоятельно жевать листья, придерживаясь для страховки за материнскую шерсть, а вскоре переходит на соседнюю ветку. При опасности испуганный детеныш трехпалого ленивца издает дребезжащий горловой звук. Когда малышу исполняется шесть месяцев, мать внезапно уходит от него, оставив чадо на произвол судьбы на том участке леса, где он родился и рос. Еще полгода молодой ленивец привыкает жить в одиночку на хорошо знакомой ему территории, в то время как мать держится неподалеку. Потом она снова возвращается на старое место, чтобы родить следующего детеныша. К тому времени старший отпрыск, уже хорошо изучивший свой рацион питания, уходит на другой участок. Взрослых габаритов молодое животное достигает в возрасте приблизительно 2,5 года.

Такая система питания позволяет разным видам ленивцев сосуществовать на одном и том же участке тропического леса. Хотя границы участков их обитания могут пересекаться, разнообразие растущих вокруг деревьев и лиан позволяет каждому ленивцу обеспечить себе индивидуальное меню. Конкуренции между ними почти нет (редкое явление в мире животных!). Это и позволяет им быть самым многочисленным населением джунглей в отличие от обезьян, которые жестко конкурируют друг с другом. Можно, конечно, предположить, что ленивцу «лень» бороться за свою территорию, но применение к животным наших человеческих мерок вряд ли имеет смысл. Сегодня ученые считают, что ленивец просто наилучшим образом приспособлен к существованию в своей среде обитания – влажном тропическом лесу, где каждому виду животных отведено свое особое место, предназначенное природой.

Аборигены повсюду охотятся на ленивцев ради их съедобного мяса, которое по вкусу напоминает баранину. Прочную меховую шкуру используют для покрытия седел, а длинные изогнутые когти – для впечатляющих ожерелий. Бывалые охотники утверждают, что ленивцы очень живучи и могут восстанавливаться даже после страшных травм, при которых обычные животные никогда бы не выжили.

Ископаемыми предками или, по крайней мере, родственниками современных видов ученые считают гигантских ленивцев, или тихоходов. Один из них, называемый мегатерия, был размером со слона, но кормился, подобно современным небольшим формам, древесными листьями. Конечно же, взгромоздиться на дерево такое мега-создание просто не могло, поэтому поднималось на задние лапы и объедало листья с веток. Другие толстоногие и толстокожие тихоходы (например, милодон и мегалоникс) превышали величиной современного быка-призера, причем в толще их кожи ученые обнаружили кожные окостенения, делая вывод о родстве этих исполинов с современными броненосцами. Некоторые ученые делают предположение, что гигантские ленивцы «видели» предка человека, который даже держал некоторых из них в качестве домашних мясных животных в специальных загонах.