Текст книги "Личное дело Кати К."
Автор книги: Елена Колина
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Четверг
Ревнивый Котик
Сегодня ко мне пришел Котик. Это был обиженный Котик, надутый Котик, Котик с дорожками слез на пухленьких щечках.
– Я не хотел заранее тебя расстраивать, – важно сказал Котик, – но… у Кисы все время подружки, особенно по телефону…
– Я и так знаю, что у Кисы все время подружки. Особенно по телефону тоже знаю, потому что нам никто не может дозвониться. Ну и что? – не поняла я.
– У Кисы подружки, – втолковывал мне Котик, – а у меня только одна Киса.
Ах!.. Оказывается, мой ребенок переживает психологическую драму, а я и не заметила. Котик ревнует Кису…
Я перечислила нескольких малышей, которых считала его друзьями.
– Нет, – подумав, несчастным голосом сказал Котик, – из друзей у меня есть ты, Дима и Такс. А из лучших друзей у меня Киса. Не понимаю, зачем ей подружки, когда у нее есть я?..
Я сказала, что у взрослых мужчин тоже часто бывает совсем немного друзей, например, один-два или даже вообще не бывает.
Вообще-то Котик напрасно ревнует Кису к ее подружкам, и я тоже напрасно ревновала Карлсона к его тайной от меня жизни. Я смогла справиться со своей ревностью, потому что понимаю, что Карлсон – экстраверт. И Киса тоже экстраверт, а Котик интроверт, а уж про Диму и говорить нечего, он не просто интроверт, а настоящий Интровертище.
Интроверт замкнут, самодостаточен и ценит уединение, общение для него – лишь незначительное содержание жизни, а экстраверт, напротив, не мыслит себя вне своего большого круга.
Интроверту трудно поддерживать много контактов. Роскошь человеческого общения для него именно что роскошь, то есть немного лишнее…
Приемлемое для Интроверта общение всегда интимно. У Интроверта есть постоянный круг близких друзей, достаточно узкий – от нескольких человек до одного или даже до никого.
Всех остальных Интроверт называет «знакомые». Это слово он произносит с неприятным лицом – нет-нет, ничего личного, это не человеконенавистничество, а всего лишь подсознательная неприязнь к тому, что в окружающем мире существует так много людей и все они покушаются на его уединение.
Находясь на многолюдной вечеринке по долгу службы (а по своей воле он там не может оказаться), Интроверт держит руку в кармане, поглаживая номерок от пальто, и прикидывает, скоро ли можно будет улизнуть. А немноголюдная вечеринка в дружеском кругу уже не такое преступление против человеческой природы, а просто нелепость. Домой!.. Дома хорошо…
В одиночестве Интроверт уже окончательно сосредотачивается на своем внутреннем мире и предается тихим наслаждениям – перечитывает любимые книги, рассматривает старый детский альбом с марками или глядит на плывущие облака и играет сам с собой в игру «На что это похоже».
Пока Интроверт предается одиноким наслаждениям, Экстраверт бежит с одной вечеринки на другую, танцует, болтает, принимает участие в демонстрациях или плавает в бассейне, зажав в руке мобильный телефон и делая попытки перекинуться парой слов с пловцами на соседних дорожках.
У Экстраверта вообще нет знакомых. У него есть только приятели и друзья, а также разные другие люди, которые уже почти что приятели и друзья.
Экстраверт ни мгновения не может провести наедине с собой и проявляет устойчивый живой интерес ко всему человечеству, включая даже ту его часть, с которой его свела судьба на автобусной остановке или в очереди в салоне красоты.
Экстраверт стремится к ярким переживаниям. Ему незачем находиться дома, ему кажется, что там он всеми покинут и его жизнь проходит зря. Ну, если только гости… Закрывая двери за приятелем, Экстраверт бросается к телефону, чтобы позвонить другу. Одновременно Экстраверт звонит по мобильному – а что, если того, первого, друга нет дома? Должен же он услышать живое человеческое слово хоть от кого-нибудь, лучше от обоих абонентов сразу.
Экстраверт стремится непрерывно разделять с окружающими свои эмоции и все, даже самые незначительные, жизненные впечатления. Одинокий Экстраверт, случайно заскочивший один в кино, блуждающим взглядом высматривает знакомых и хищно косится на соседей, прикидывая возможность напасть на них и хотя бы вкратце обсудить фильм.
Экстраверт очень жалеет Интроверта и искренне недоумевает: что, собственно, этот тихоня делает один дома?.. Наверное, думает Экстраверт, горько плачет оттого, что вокруг не вьются толпы знакомых. А Интроверт не понимает, зачем Экстраверту так много чужих людей, когда у него уже есть он и они вдвоем могут поиграть в тихие настольные игры.
Интроверт и Экстраверт вполне могут хорошо уживаться. Если Интроверт не будет вытаскивать Экстраверта из веселой компании и шипеть ему на ухо: «Или я, или они!» Не будет ревновать, склочничать и требовать, чтобы Экстраверт ограничился им одним. А Экстраверт не должен утомлять Интроверта своими друзьями, знакомыми друзей и друзьями знакомых.
И тогда они вполне могут хорошо уживаться. Возьмем, к примеру, нас с Димой.
Дима не хочет ходить в гости по будням. Ну и что? И по выходным не хочет. Ну и что? Зачем мне все эти люди?.. Я хоть и экстраверт, но не такой Экстравертище, как Киса и Карлсон, а разумный самодостаточный человек, поэтому я всегда могу пойти в гости одна.
…Я вот только все время думаю: раз уж Дима не хочет ходить со мной в гости, а хочет сидеть дома один как сыч, пусть тогда гости приходят к нам. По будням можно каждый вечер принимать несколько человек, самых близких, ну а по выходным компании побольше.
Я хотела пойти к Котику и сказать, что интроверту не стоит ревновать экстраверта… пусть себе летает, где хочет. Но оказалось, что Котик уже сам о себе позаботился: честно признался Кисе, что у него никого нет, кроме нее, для игры «Угадай животное». Я из-за двери детской слышала, как Киса изображала разных животных.
– Мя-ау! – страшно мяукнула Киса и еще немного подрыкнула: – Р-р-р!
– Кошечка? – понимающе спросил Котик.
Глупый ребенок, я, например, сразу догадалась – не кошечка, а тигр или гепард.
Пятница
Как курощать своих близких, или Вы не представляете себе, что я могу сделать с помощью одной небольшой простыни
Карлсон уселся на край стола с очень скромным видом и коробкой конфет «Рафаэлло».
– Экстраверт всегда ориентируется в жизни на что-нибудь приятное… – сказала я, – а Интроверт, наоборот, на плохое…
Обычно я не обсуждаю с Карлсоном ничего такого, а сегодня почему-то увлеклась. Эта парочка, Интроверт и Экстраверт, как-то особенно запала мне в душу, и вообще хотелось порассуждать.
– Вот, например, сегодня мокрый снег с дождем. Интроверт грустит по поводу плохой погоды. А Экстраверт радуется, что у него есть хоть какая-нибудь погода.
– Не говори мне ничего про этого Интр, а то я сейчас заплачу, – вздохнул Карлсон и запихал себе в рот сразу несколько конфет. – Кстати, у меня наверху есть портрет этого твоего Интр, называется «Очень одинокий петух». Не хочешь взглянуть?
Я не хотела.
– Как ты думаешь, что будет, когда выйдет моя книга о здоровом питании? – неожиданно спросил Карлсон.
– Ну… я думаю… а что будет?
– Полный мешок конфет, вот что будет! – торжествующе ответил он и мечтательно чавкнул.
– А вот Интроверт на твоем месте думал бы совсем о другом… – нравоучительным тоном сказала я.
– А что, этот Интр считает, надо брать два мешка конфет? – обеспокоенно спросил Карлсон. – Пожалуй, он прав…
Карлсон зевнул и перебрался на диван.
– Напиши немного сама. А я пока посчитаю, сколько конфет поместится в мешок…
На месте Карлсона Интроверт размышлял бы не о конфетах, а представлял бы себе разные страшилки: что у него вообще ничего не получится. И критики напишут: «Карлсон совсем не разбирается в здоровом питании…»
Страх наказания рождает у Интровертов мучительный дискомфорт – не потому, что они робки или трусливы, а потому, что так уж они устроены… Интроверту в житейском море всегда светит маячок наказания, и он всегда задает себе печальный и опасливый вопрос: что ждет его в будущем, если он НЕ СПРАВИТСЯ.
ЧТО МНЕ ЗА ЭТО БУДЕТ? – спрашивает себя Интроверт. Общественное порицание? Разорение? Нелюбовь, отторжение, отшлепают и тому подобные гадости? Наказание может быть материальным или физическим, а может находиться в сфере чувств и отношений.
Интроверт бурно реагирует на угрозу наказания, а Экстраверт радостно отзывается на поощрение. Планируя любое начинание, Экстраверт ставит вопрос по-другому: что будет, если он СПРАВИТСЯ. Перед ним как будто всегда висит такая хорошенькая морковка – это может быть общественное признание, похвала любимого человека или еще какая-нибудь награда.
ЧТО ХОРОШЕГО МНЕ ЗА ЭТО ДАДУТ? – интересуется Экстраверт. Любовь, похвала, финансовая выгода, общественное признание, свежие плюшки?.. Самое привлекательное для него, конечно, общественное признание.
Если его нет, Экстраверт организует себе признание самостоятельно.
– Мы будем играть в привидения и пугать людей. Вы даже не представляете себе, что я могу сделать при помощи одной небольшой простыни. Если бы все люди, которых я пугал до смерти, давали мне за это по пять эре, я мог бы купить целую гору шоколада. Ведь я лучшее в мире привидение! – сказал Карлсон, и глаза его весело заблестели.
* * *
У Интроверта все гораздо более драматично.
– С меня упадет простыня, и все сразу поймут, что я не привидение… – сказал бы Интроверт. – А если я испугаю кого-то до смерти, мне от него сильно попадет…
Интроверт смотрит в будущее, ожидая подвоха, а в глазах Экстраверта будущее в целом всегда выглядит неплохо. И даже совсем близко подступившее наказание воспринимается им не как жизненный крах, а как открывающиеся перед ним новые возможности.
– Вон! – закричала фрекен Бок. – Вон!
И Карлсон пошел к двери. Пошел с высоко поднятой головой.
– Ухожу, – заявил он. – Ухожу с радостью. Не ты одна умеешь печь блины.
Карлсон встрепенулся:
– Если ты не врешь про все это, значит, мы можем курощать этих Интр и Экстр по-разному… Предлагаю курощать плюшками или мухобойкой.
– Ну… да.
Нам, конечно, чаще хочется всех без разбору курощать мухобойкой. Угрожающе сказать: «НЕ сделаешь?! Ах так?! Ну, тогда я тебе покажу!» – и тут же обрисовать неприятные последствия такого поведения.
Но грозить Экстраверту наказанием – неблагодарное занятие. Экстраверт от нас разочарованно отмахнется, ему ведь свойственно не бояться, а мечтать о награде.
Поэтому курощать Экстраверта нужно плюшками и только плюшками! Предлагать ему за хорошее поведение разные подходящие к случаю плюшки, например: «Если ты это сделаешь, я обниму тебя крепко-крепко! Так тебя стисну, что ты посинеешь!»
С Интровертом дело обстоит гораздо сложнее.
Страх наказания служит Интроверту сильнейшим стимулом к действию. Поэтому мы спокойно можем укрощать Интроверта мухобойкой, сообщая ему, что будет, если он НЕ выполнит, НЕ сделает, НЕ справится.
– Если ты НЕ сделаешь, я больше никогда НЕ обниму тебя!..
Но боязнь наказания не всегда действует на Интроверта в желательном направлении.
Необходимо помнить, что мухобойка – очень серьезное оружие в наших руках, а Интроверт – тонко чувствующее существо. Чересчур агрессивное курощение может полностью отвратить его от нас, вызвать озлобление или уход в себя.
– Я тебе покажу, как дерзить! – кричала фрекен Бок.
– Нет-нет, не надо, не показывайте! – взмолился Малыш…
Угроза наказания – очень сильное для Интроверта средство, поэтому прежде, чем красочно живописать ему последствия его поведения, необходимо подумать, не напугаем ли мы Интроверта настолько, что он вообще откажется иметь с нами дело.
Так что же нам предпринять – изо всех сил грозить наказанием? Или, наоборот, нежно поддерживать, не упоминая ни о каких негативных последствиях?
Может быть, мне пригрозить Диме:
– Если ты еще раз придешь с работы так поздно, я… я… даже не знаю, что я с тобой сделаю!..
И тогда он испугается и придет пораньше. Или испугается слишком сильно и вообще не придет, останется ночевать на старом кожаном диване в кабинете с табличкой «Главный врач».
Так что я не знаю, как лучше курощать наших личных Интровертов. Но может быть, в данном случае главное – ЗНАТЬ? Знать, что Интроверту и без нас всегда кажется, что жизнь непременно поставит его в угол. И когда нужно, припугнуть, а когда нужно, поддержать.
Карлсон кинул в меня оберткой из-под конфеты.
– Эй, ты не забыла про меня?
– Если ты будешь мусорить, я больше не дам тебе конфет, – сказала я.
– Ну и не надо, – надулся Карлсон, – и обойдусь, и улечу, и больше не прилечу…
– Нет, не так, – поправилась я. – Я забыла, что ты ориентируешься на поощрение… Если ты не будешь мусорить, я ДАМ тебе еще одну коробку конфет.
– Хорошо, я не мусорю и жду конфет, – сложив руки на животе, кротко сказал Карлсон.
…Этот научный подход мне не слишком выгоден. Я ведь тоже люблю «Рафаэлло»…
Воскресенье
Тяжелый день для невротиков
Я не знаю, почему именно в этот день я решила отвечать за все… С самого утра я каждую минуту за что-нибудь отвечала. За непринужденную беседу во время завтрака, когда никто не хотел беседовать, а все хотели смотреть за едой мультфильмы (мне пришлось выключить телевизор), за культурную программу выходного дня, за фондю, которое я задумала еще вчера… И все время что-то внутри дергало меня, жгло и не позволяло мне расслабиться, а, наоборот, сводило мои губы в куриную гузку.
– Что-то у тебя лицевые мышцы сильно напряжены, – озабоченно сказал Дима.
Ничего это не лицевые мышцы, а просто я отвечаю за все…
…Фондю – это очень красиво. Фондю – это вам не котлеты…
Но сначала Эрмитаж. Все очень хотели в Эрмитаж. Правда, Дима больше хотел остаться один дома, а Киса и Котик пойти в кино. Но я несу ответственность за то, чтобы Дима, Киса и Котик выросли культурными людьми, поэтому – Эрмитаж.
Сначала нам повезло с погодой, – когда мы вышли из дома, пошел проливной дождь.
– Дождь – это очень хорошо, – преувеличенно радостно уверяла я, когда мы совершенно мокрые плелись по Дворцовой площади, – потому что в Эрмитаже нет дождя.
В Эрмитаже я пыталась взять на себя ответственность за то, чтобы все узнали, как развивалось итальянское искусство, но меня никто не слушал. Киса неслась по залам, как заяц, забегала вперед и возвращалась со словами «Ну, все?! Домой?», Котик надолго замирал у каждой картины и, наконец, окончательно потерялся в зале малых голландцев. Так что мы с Димой были как настоящие влюбленные, совершенно одни в мире прекрасного.
А после Эрмитажа мы вернулись домой, и настала очередь фондю.
Фондю поможет всей семье объединиться вокруг кастрюльки. Кастрюлька будет стоять на спиртовке посреди стола.
Каждый опустит в кастрюльку свою длинную вилочку и, отталкивая длинные вилочки остальных, попытается нащупать в кастрюльке кусочек еды, наколоть его на вилочку и вытащить, не обрызгав всех кипящей жидкостью, а непринужденная беседа тем временем будет течь, как ручеек.
Внутри кастрюльки может быть расплавленный в вине сыр, могут быть кусочки мяса в масле. Но у меня ничего не было, кроме шоколада и булки. Вообще-то кастрюльки фондю у меня тоже не было. Пришлось быстренько сбегать в Пассаж и купить, потому что каждому ясно, что идея фондю очень подходит для нашего семейного обеда.
Я решила, что у нас будет шоколадное фондю. Это совсем просто – нужно взять шоколад, раскрошить его на куски и бросить в кастрюльку. А когда шоколад расплавится, плеснуть туда какой-нибудь алкоголь.
Сначала я долго устанавливала фондю на столе и пыталась зажечь спиртовку. Затем я позвала всех и торжественно погасила свет и зажгла свечи. Дима, Киса и Котик любовались красотой и вежливо просили котлет, но я строго сказала: у нас на обед красивое питательное шоколадное фондю.
Мы ждали, пока расплавится шоколад. Это было немного похоже на поход. Как будто мы все сидим у костра и ждем, пока в подвешенном над костром котелке приготовятся макароны с тушенкой.
А потом!.. Что было потом!..
Потом я жестом фокусника плеснула в кастрюльку полбутылки коньяку.
…Я никогда не думала, что расплавленный шоколад может мгновенно превратиться в маленькие сухие комочки, похожие на комья земли.
И на вкус тоже… В общем, эти комочки нельзя было даже использовать как бывший шоколад, не говоря уж о фондю.
…Дима сказал, что это мне урок. Какой урок, почему урок?..
Я отчего-то заплакала, совершенно необъяснимо. Просто я так хотела, чтобы было красиво, необычно, чтобы спиртовка… Безответственный человек вообще мог бы обойтись котлетами, а я старалась…
Я еще плакала, но уже сквозь слезы пыталась напомнить всем то, что они забыли: Диме про поход к стоматологу, Кисе про сочинение, Котику про палочки. И у всех испортилось настроение. Похоже, никто сегодня не собирался лечить зубы, писать сочинение и рисовать палочки.
Я весь день напоминала, сердилась, настаивала и, наконец устав от ответственности, прилегла на диван в гостиной и оттуда, с дивана, опять напоминала, сердилась и настаивала.
– Ты не хочешь пойти погулять? – простодушно спросил меня Котик, присаживаясь к телевизору. Вместо палочек!
– Да-да, погуляй. И не торопись, – сладким голосом добавил Дима, – проветрись как следует…
…Когда я немного проветрилась, у меня возникло несколько вопросов.
Почему именно я должна отвечать за все?
Но ведь ничего особенного я не требую, только чтобы они, Дима, Киса и Котик, очень быстро делали все так, как я хочу. Чтобы я не тратила время на объяснения. Понятно же, что я лучше знаю, КАК все должно быть. Забочусь о них, делаю шоколадное фондю.
Неужели я из самых лучших побуждений становлюсь задавленным ответственностью невротиком?..
Понедельник
Пустяки, дело житейское
Дима уже был в дверях, когда я вылетела в прихожую и крикнула:
– Ты меня любишь?
– Да-да, конечно, – удивленно ответил он.
– А что такого странного я спросила, чтобы так удивляться? Просто хотелось бы знать…
– Ну… это же само собой разумеется, зачем спрашивать? – недовольно сказал Дима и ушел на работу.
Я сидела у окна и думала: когда Карлсон прилетит, я непременно скажу ему: «Как хорошо, что ты у меня есть, дорогой Карлсон!» Потому что мы так редко говорим приятное нашим любимым людям, а ведь им хочется это услышать хотя бы изредка. А мне, например, хочется слышать приятное ВСЕГДА.
– Как хорошо, что ты у меня есть, дорогой Карлсон! – сказала я, как только он уселся на подоконник.
– Да. Тебе повезло, – довольно кивнул Карлсон. – Пишешь?
– Пишу. Знаешь, кроме Экстравертов и Интровертов люди еще делятся на…
– На Карлсона и всех остальных… – уверенно сказал Карлсон.
– Это само собой. Так вот, люди делятся на…
– На голову и тело, – с готовностью подхватил Карлсон. – У одних красивей голова, у других тело… Мало у кого голова и тело такие одинаково красивые, как у меня.
– Люди делятся на Экстерналов и Интерналов.
– Опять? – возмутился Карлсон. – Почему они все время на кого-нибудь делятся?
Действительно, почему люди все время на кого-нибудь делятся? Наверное, потому что они разные. Но для нас важно не разложить людей по ящичкам, а понять, как их правильно любить.
Так вот, люди различаются по отношению к своим ошибкам и неудачам и делятся на экстерналов и интерналов.
Интернал – очень достойный человек, он сам контролирует свою жизнь и расценивает свои удачи и неудачи как результат собственных усилий. Если с ним происходит какая-то неприятность, он в первую очередь думает, не КТО виноват, а что ЛИЧНО ОН может сделать.
Такой человек не скажет «меня бросили». Он скажет «мы расстались». Или «мы не подходим друг другу». Ему не свойственно обвинять другого в неудачной любви и настаивать на ЧУЖИХ ошибках.
Но Интернал, человек с обостренным чувством ответственности, часто не рассчитывает свои силы. И страстное стремление отвечать за все ведет достойного Интернала к недостойной цели. К неврозу – вот куда ведет его Ответственность.
У женщин чаще встречается гипертрофированная Ответственность за семью, а у мужчин – за работу. И в этом смысле в нашей семье все по правилам. У меня гипертрофированная ответственность за фондю и Эрмитаж, а у Димы – за ЯМР с сосудистой программой.
Излишняя Ответственность ведет сначала к нервозности. Нервозность – это плата нашего организма за то, что мы милые люди с чувством ответственности. Но как же нам не нервничать, когда:
а) все на нас,
б) именно мы можем сделать все, как надо,
в) только мы можем вообще хоть что-нибудь сделать.
Мы пока еще приятны любимому человеку и не противны человечеству в целом.
Но ответственность или наше представление о ней растет, да и наш организм немного снашивается, и от нервозности мы переходим к постоянной напряженности. Сначала внезапная вспышка гнева, излитая на окружающих, а затем чувство вины – вот что такое эта постоянная напряженность.
Мы не можем заснуть, вертимся на подушке, и изнутри нас жжет возбужденная мысль: что я сделал не так? Это и без того очень тяжело, а у нас к тому же немного испортились отношения с близкими. Мы ночей не спим, размышляя, как бы сделать их жизнь еще более правильной и безопасной, а они почему-то начинают нас избегать и при этом фальшиво уверяют, что просто не хотят нас беспокоить…
Дальше больше… Следующая ступень – гипервозбудимость. Нам уже трудно контролировать раздражение, мы все чаще проявляем нетерпимость к недостаткам других людей и даже… неловко признаться, но иногда у нас случаются истерики.
И что же? А то, что наши близкие, не скрывая радости, говорят нам: «Поезжай, поезжай, отдохни! И не торопись возвращаться». И это за все наши старания по улучшению их жизни!.. Неужели мы правда стали им неприятны, несмотря на то что с утра до вечера несем за них Ответственность?..
– Давай я сам сделаю… – горячо настаивает Интернал.
Иногда так происходит потому, что он уверен: он лучше знает ВСЕ. Иногда он стремится оградить кого-то от дурного влияния, быстренько заменив чье-то влияние на свое собственное. И кроме этого, ему просто хочется держать руку на пульсе.
Все это, конечно, очень благородно, но немного вредно для него самого. И для того, кому Интернал предлагает постоянное руководство по жизни, тоже вредно – этот кто-то с удовольствием обучается быть беспомощным. Когда Ответственность не на тебе, в этом есть что-то привлекательное…
Критический момент для достойного Интернала – неожиданная подножка судьбы. Он же считает, что контролирует ВСЕ. Поэтому когда обстоятельства выходят из-под его контроля, Интернал чувствует нервную обескураженность: КАК ЖЕ ТАК?!
Например, по не зависящим от него причинам сорвался Большой Проект – у нашего Интернала такое количество проектов, что какой-нибудь из них нет-нет да и сорвется.
– Это твоя вина, – кусается Ответственность, – это ты, ты во всем виноват…
– Да, я… – покорно отвечает Интернал, – а кто же еще…
Интернал может так расстроиться, так распереживаться, что окажется совсем беззащитным перед Ответственностью, и тогда она его…
– Что? – спросил Карлсон. – Она его что?
– Съест.
– Я так не играю!
– Не бойся, с тобой этого не произойдет. Потому что ты в меру ответственный и к своим неудачам относишься легко.
Привидение описывало круги, оно порхало все быстрее и быстрее, все ужасней и ужасней вопила фрекен Бок, и все стремительней, в диком вихре, кружилось привидение.
Но вдруг случилось нечто неожиданное. Изощряясь в сложных фигурах, привидение сделало чересчур маленький круг, и его одежды зацепились за люстру. <…>…Простыни… спали с Карлсона и повисли на люстре, а вокруг нее летал Карлсон в своих обычных синих штанах, клетчатой рубашке и полосатых носках.
<…>
…Карлсон поглядел на свое упитанное тело, увидел свои синие штанишки и понял, какая случилась беда, понял, что он больше не малютка привидение из Вазастана, а просто Карлсон.
Он неуклюже приземлился около Малыша; вид у него был несколько сконфуженный.
– Ну да, – сказал он, – неудача может сорвать даже самые лучшие замыслы. Сейчас мы в этом убедились… Ничего не скажешь, это дело житейское!
Карлсон довольно кивнул:
– Я так и знал, что я в меру. Хотя, конечно, это был очень Большой Проект.
Интернала лучше любить по правилам. Иначе наш любимый Интернал может превратиться в замученного Ответственностью невротика. И это будет ПЛОХО.
Правила любви к интерналу
1. Когда Интернал потянется за Лишней Ответственностью, ласково дать ему по рукам. Проследить, чтобы он взял на себя НЕ ВСЮ Ответственность, а оставил хотя бы немного Ответственности бесхозной. Или забрать немного Лишней Ответственности себе. Или отдать другим, кто возьмет.
2. Помочь Интерналу побыть иногда Карлсоном, хотя бы чуть-чуть. Вовремя сказать ему: милый, все это пустяки, дело житейское. Это правильное отношение к жизни, иначе можно сойти с ума. То есть он может сойти с ума, а рядом с ним и мы тоже.
3. Напоминать, что жизнь прекрасна сама по себе, а не только как список выполненных обязательств.
– Это уж точно, – подтвердил Карлсон, – жизнь неплоха, особенно в шкафу… Если забраться в шкаф, можно уютно свернуться клубочком на полке и заняться разными приятными делами, например пересчитать свои вишневые косточки.
– Лучший в мире мусоропровод!.. Высота падения мусора двадцать метров, – сообщил Карлсон и быстро опрокинул ведро.
Ореховая скорлупа, вишневые косточки, скомканная бумага устремились по лучшему в мире «мусоропроводу»… и угодили прямо на голову элегантному господину…
<…>
<…> У Малыша был озабоченный вид.
– Наверно, у него ореховая скорлупа набилась в ботинки, а в волосах застряли вишневые косточки. Это не так уж приятно!
– Пустяки, дело житейское, – успокоил Малыша Карлсон. – Если человеку мешает жить только ореховая скорлупа, попавшая в ботинок, он может считать себя счастливым.
А если в волосах прорастут вишневые косточки, то на голове вырастет вишневое дерево. И тогда можно гулять, рвать вишни, выплевывать косточки и чувствовать себя счастливым. Так считает Карлсон, и я, Катя К.
* * *
Каждому понятно, что Интернал – Настоящий Человек, только его нужно очень беречь.
Мне неловко и даже стыдно, что я, Катя К., автор бестселлеров о здоровом питании, не имею такого уж прямого отношения к Достойным Интерналам. Но я сейчас никак не могу прибирать к рукам Лишнюю Ответственность и двигаться прямиком к неврозу, потому скоро я буду очень занята – мне все-таки придется приступать к «Здоровому питанию для застенчивых». Потому что нельзя больше врать издательству…Или можно?..
Я вот что думаю: а что, если снять с себя Ответственность вообще за ВСЕ? Думаю, ее кто-нибудь подберет и возьмет себе – не может же она остаться ничейной. Например, «Здоровое питание для застенчивых» пусть напишет Карлсон.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.