Текст книги "Ладомира"

из лапника и предавались отдыху. Волчица Астрид зорко охраняла своих новых хозяев, а

порой и приносила им добытую дичь. Лесьяр быстро привязался к своей питомице.

Однако Ладомира относилась к ней настороженно.

Наконец молодожёны вступили на обжитые земли лютичей. На первой же заставе,

расположенной подле тракта, ведущего в город, их остановил конный разъезд.

– Кто такие? – поинтересовался командир разъезда, смерив взором путников и их

волчицу. – Откуда? Куда путь держите?

Лесьяр и Ладомира отвесили поклоны.

– Идём с земель бодричей, – признался Лесьяр. – Сам я – лютич, вот женой

обзавёлся… В родные края решил вернуться…

– Охотник? – продолжил расспросы командир разъезда.

– Так и есть… – подтвердил Лесьяр. – Волчица моя учёная, заместо собаки на

охоте пособляет…

– Добро! – успокоился командир. – Времена нынче не спокойные —

приходиться бдительность проявлять. Дале через полверсты по тракту мытная55 будет. Там

уплатите по медному меркулу с носа и можете двигаться в город. Токмо учтите: наш

воевода Сбыня просто так пришлым жить не даст.

55 Мытная – место для сбора пошлины.

Лесьяр понимающе кивнул: про Сбыню он давно наслышан, недаром сам из

лютичей. Воевода – ещё тот хапуга. И город под себя подмял и его окрестности. Да ещё

мздой всех жителей дополнительной обложил. А молодой князь живёт припеваючи, без

забот, почитай всю власть Сбыне передал. Невольно Лесьяр вспомнил княжну, ночи,

проведённые в её жарких объятиях. Внизу живота у него запульсировало…

Молодожёны снова двинулись в путь, уплатили замыт56 в два меркула – до

Старгарда было уже рукой подать. К вечеру они добрались до городских предместий.

Прошло несколько лет с тех пор, как Лесьяр покинул родные края, о его любовной

истории с княжной уже все забыли. Да он и не собирался обживаться в городе, а

облюбовать предместье, что ближе к лесу, дабы охотиться. Там и землянку просторную

справить, хозяйством обзавестись.

Лесьяр заметил, что за время его отсутствия предместья разрослись – проявилось

множество новых землянок, ремесленных мастерских. Лютичи бежали от Альбы, опасаясь

саксонцев, ища защиту у князя, однако фактически попадали под длань всесильного

воеводы. Здесь было легко затеряться, княжеская чета сюда никогда не наведается.

Ладомира и Лесьяр переночевали на сеновале подворья57. Здешние обитатели

чурались волчицы. Однако та вела себя миролюбиво, что даже дети тянулись её погладить.

Видя такое дело, Ладомира окончательно успокоилась по поводу Астрид.

На утро молодожёны со своей питомицей отправились в город. Лесьяр сделал для

Астрид кожаный поводок из своего ремня, держа волчицу подле себя. Так они добрались

до торговой площади, в одном из переулков возвышался княжеский терем, обнесённый

высоким частоколом. Хоромы воеводы раскинулись тут же подле площади. Сбыня

контролировал в городе всё, начиная от торговли и заканчивая правосудием. Последним

горожане были не довольны, ибо воевода брал взятки и решения принимал

соответствующие.

Тем не менее, у молодожёнов не было выбора, и они пришли к воеводе на поклон.

Подле ворот толпились люди. Лесьяр огляделся – толпа была разношерстной. Вскоре из

небольшой калитки появился ярыжка58.

– Воевода сегодня шибко занят. Все ваши челобитные подавайте мне! – прорычал

ярыжка и вожделенным взором смерил толпу соплеменников. Те по опыту знали: хочешь

сделать дело или добиться справедливости – плати меркулы.

56 Замыт (или замытная пошлина; «вместо мыта») – торговая пошлина в славянских городах или торжках с

товара, привезенного на продажу, а также с денег (с приезда) на покупку товаров.

57 Подворье – в данном случае постоялый двор.

58 Ярыжка – в данном случае низший служитель силовых органов власти, использовавшийся для рассылки

и исполнения приказаний.

Собрав скрученную бересту, а у кого побогаче – пергамент, ярыжка установил

порядок очерёдности. Лесьяр про челобитные слышал впервые и потому осмелился

справиться:

– Ты, служивый, скажи мне: без челобитной примешь меня с женой али нет?

Ярыжка с прищуром смерил многоопытном взором молодую чету, особенно

пухлый напоясный кошель Лесьяра.

– Недавно в Старгарде? – поинтересовался представитель власти, не отрывая

взора от Ладомиры.

– Намедни прибыли… – с поклоном ответил Лесьяр. – Хотели в здешних местах

обосноваться.

Ярыжка сразу понял: пришлые при деньгах.

– Ладно, идём – научу, как челобитную воеводе справить. Да волчицу свою во

двор ведите, не ровён час приключится чего… Привяжите её к крыльцу.

– Она у меня смирная, учёная, на охоте пособляет… – успокоил ярыжку Лесьяр.

За три медных меркула ярыжка написал воеводе челобитную с просьбой разрешить

проживание подле города пришлым от бодричей охотнику Лесьяру и его жене Ладомире.

Лесьяр, едва знавший грамоту, вместо своей подписи поставил руну «Л» и тотчас

расплатился за оказанную услугу.

– Добро! – довольно произнёс ярыжка, сгребая правой ладонью меркулы со

стола. – Теперича через пару дней приходите. Воевода рассмотрит вашу челобитную.

Два дня молодые провели на подворье, затем снова отправились в город. Хозяйка

смиловистилась и позволила оставить дюжа умную волчицу с детьми.

Ярыжка провёл супругов к воеводе. Перед ними за столом с ворохом челобитных

сидел румяный раздобревший от хорошей жизни Сбыня. Ярыжка отвесил поклон.

Просители последовали его примеру.

– Охотник Лесьяр и его жена Ладомира нижайше просят тебя, воевода,

рассмотреть их просьбу…

Воевода оторвал взор от челобитной, написанной на бересте, и вперился в

Ладомиру. Молодая женщина почувствовала себя неуютно под слащавым прищуром

Сбыни.

– Челобитную вижу… Писана по всем правилам… Чего делать в наших краях

станете? – поинтересовался воевода.

– Я охотник искусный… – ответил Лесьяр. – Хозяйство справлю. Жена им

заниматься будет…

– Могу шить, вышивать, ткать… – вымолвила Ладомира.

Воевода усмехнулся в бороду.

– Всякая баба это может… Ладно, с вас мзда два серебряных меркула и живите на

здоровье. Дозволяю…

Молодожёны поклонились в пояс. Лесьяр извлёк из напоясного кошеля названную

сумму. Тем временем Сбыня поставил на челобитной свой знак две руны «С» и «Б».

Воевода выбрал их для подписи неспроста, потому как олицетворяют они Силу и

Берегиню.

– Бересту храните… – наказал он.

Молодые удалились полные надежд на начало новой жизни.

Через некоторое время молодая чета обзавелась справным домашним хозяйством,

меркулы из ларца лесного духа Вилы пришлись весьма кстати. Лесьяр нанял работников

– они построили землянку, сложили печь, смастерили стол, лавки, кровать, сундук.

Подле землянки поставили тёплое стойло для домашнего скота. Ладомира прикупила

посуду, холстов, цветных ниток, иголок и всё, что потребуется для рукоделия.

Лесьяр уходил на охоту вместе с волчицей, Ладомира хлопотала по хозяйству. А

около неё частенько кружила серая кукша…

Как-то подле землянки появился тот самый ярыжка, который справил челобитную.

Он поклонился Ладомире, кормившей кур.

– Здрава будь, хозяюшка!

Молодая женщина встрепенулась, сердце отчего-то ёкнуло в груди.

– И тебе здравствовать, мил человек… – ответила она.

– Как живёте? Смотрю обжилися! – не унимался ярыжка.

– Боги нам помогают… – сдержанно ответила Ладомира, не отрываясь от дела.

– А супружник-то твой где?

– На охоту отправился…

Ярыжка потоптался во дворе и отправился восвояси.

Тем временем Лесьяр выслеживал в лесу молодую самку лани. Напав на её след,

Астрид погнала её на прямо охотника, тот сжав в правой руке длинный охотничий нож-

сакс, ожидал появления дичи, намереваясь сразить метким ударом.

Охотник прислушался – до его чуткого уха донеслись звуки бегущей лани и

преследовавшей её волчицы. Среди деревьев мелькнула светло-коричневая в белых пятнах

лань. Она неслась, раздувая ноздри, надеясь уйти от погони хищника. Но от Астрид на

охоте спасения не было.

Волчица наслаждалась погоней, она знала, что могла легко настичь молодую самку,

но не торопилась этого делать. Наконец она учуяла близость Лесьяра, его волнующий

запах, убыстрила бег, издала упреждающий вой, бросилась на лань и впилась ей в

загривок.

Животное пыталось вырваться, однако Астрид не ослабевала хватку. Наконец

подоспел Лесьяр и вонзил «сакс» прямо в горло животного. Кровь брызнула на охотника…

Он отёр лицо тыльной стороной руки. Животное обмякло, дёрнулось и испустило дух.

– Знатная охота, Астрид! – похвалил он свою помощницу. Та разжала челюсти и

выпустила добычу.

Волчица с окровавленной мордой стояла, взирая на охотника. Лесьяр вспомнил

слова жены, мол, взгляд у волчицы, что у человека.

– Пустим кровь животине и домой пойдём, разделаем добычу на месте…

Волчица фыркнула в ответ, легла на землю и облизнулась. Тем временем Лесьяр

связал лани задние ноги и подвесил её на толстый сук дерева, дабы кровь стекла через

рану в горле.

Когда охотник закончил своё дело, и обернулся – перед ним вместо волчицы на

земле сидела обнажённая девушка…

– Ты кто? – удивился он, разглядывая темноглазую красавицу. – Откудова

взялась здесь?

– Я – Астрид, твоя волчица… – спокойно произнесла незнакомка. – А точнее, я

– волколак.

Лесьяр почувствовал, что холодеет от ужаса. Невольно он потянулся за ножом-

саксом, висевшим за поясом в ножнах.

– Я не намерена причинять тебе зла… – молвила Астрид. – Напротив… Наше

племя в древние времена жило подле людей. Наши соплеменницы часто совокуплялись с

мужчинами…

Она поднялась и приблизилась к опешившему охотнику.

– Люби меня… – произнесла Астрид и страстно впилась в губы Лесьяра.

…Охотник лежал подле дерева, на котором висела тушка лани. Наконец он

очнулся, словно ото сна. Поднявшись на ноги, Лесьяр огляделся – чуть поодаль сидела

волчица Астрид.

Охотник тряхнул головой.

– Устал я что-то сегодня… Видать сон сморил… Это ж надо такому присниться:

волчица девкой обернулась. И я с ней любился…

Астрид в ответ смачно зевнула, поднялась с земли, подошла к хозяину и потёрлась

о его ноги.

…Тем временем ярыжка докладывал воеводе.

– Ладомира часто бывает одна. Супружник её с волчицей по лесу шастает, дичь

ловит. Говорит, всем довольна, ни на что не жалуется…

Сбыня причмокнул.

– М-да… Кабы моей была ещё лучше б жила… Что ей даст охотник? Я бы её в

тереме поселил, девок к ней приставил, чтобы обихаживали да ублажали…

Ярыжка почесал затылок.

– А ваша супружница? Куда девать-то её? Разве она потерпит соперницу в доме?

Воевода сморщился, словно печёное яблоко.

– Надоела мне моя старуха… Почитай двадцать годов с ней живу, токмо девок

одних нарожала. Отошлю её на дальний хутор, пущай там хозяйством заправляет. А здесь

Ладомира хозяйничать станет…

Ярыжка снова почесал затылок.

– Дык замужем она… – попытался возразить он, не одобряя новоявленной

страсти воеводы к пришлой юной женке. – Да и захочет ли она?

– Муж – не стенка, чай отодвинуть можно. Или того проще – убить… —

наставительно произнёс Сбыня. – А захочет или нет… Да куды ей вдове деваться-то

будет?

Ярыжка побледнел.

– Помилуй, меня батюшка! Не обучен я ножом-то махать! Я всё боле по писчему

делу!

Сбыня рассмеялся в бороду.

– Дурак, ты братец. Ну, какой из тебя убивец?! Ты мне человека нужного сыщи, а

я уж тебя не обижу…

Лихие люди в Старгарде не водились. Пришлось отправиться ярыжке за пять

вёрст от города к своему двоюродному брату. Жил тот изгоем, общения не любил. Да и

люди сторонились его, уж больно нравом был худ – чуть чего за нож хватался. И имя ему

было подходящим Вадим, что означало на местном наречии спорщик, раздорщик,

клеветник, сеятель смуты.

Так изгнали Вадима из города, и поселился он с тех пор один одинешенек на

заброшенном хуторе, строения коего покосились от ветхости. Не особо Вадим радел над

домашним хозяйством, промышлял охотой, плёл корзины, лапти, драл бересту и продавал

заезжим торговцам. И вконец одичал в своём уединении, зарос волосами и бородой.

Словом, коли не знаешь, что человек пред тобой, подумаешь, что дух лесной.

Когда ярыжка появился в хуторе, Вадим занимался плетением лаптей. Увидев

сродственника, хозяин удивился:

– Неужто братец пожаловал? Видать зело припекло, коли пять вёрст отмахал?!

Ярыжка рассмеялся.

– Дык я не пешком, на лошади.

– Угощать нечем… Не обессудь… – тотчас проявил «гостеприимство» Вадим.

– Дык я не за тем приехал-то… – ярыжка снял с пояса кожаный мешочек

наполненный серебряными монетами и протянул брату. – Вот возьми, тебе…

Тот осклабился, но мешочек принял.

– Говорю ж: припекло! Чего надобно – выкладывай.

– Хочу от охотника одного избавиться, Лесьяром зовут…

Вадим рассмеялся.

– Ты ли? Воевода небось! Токмо он столько серебра отвалить может!

– Так поможешь, али нет? – наседал ярыжка. – На это серебро безбедно лет

двадцать жить сможешь…

Вадим взвесил в руке мешочек.

– Пособлю…

– Тогда собирайся, со мной поедешь.

***

Вадим некоторое время следил за Лесьяром, осторожно и незаметно. Недаром тоже

охотником был. Даже Астрид не учуяла присутствия чужака, ибо к землянке Вадим

подбирался с подветренной стороны. Чужака заметила лишь кукша, зачирикала, пытаясь

привлечь к нему внимание, но тщетно.

На рассвете Лесьяр и волчица отправились на охоту. Астрид умчалась выслеживать

лань или косулю, охотник же проверял расставленные силки. В них попалось несколько

фазанов. Лесьяр свернул им шеи, подвесил на крюки, закреплённые на кожаной

охотничьей сумке.

Вадим незаметно следовал за Лесьяром. Он прекрасно понимал, что волчица,

увлечённая выслеживанием дичи, – пока не помеха. Вадим бесшумно передвигался,

прячась за деревьями, выбирая подходящий момент для нанесения удара.

И когда Лесьяр нагнулся к очередному силку, в который попалась упитанная

куропатка, молниеносно выпрыгнул из своего укрытия и предательски вонзил охотнику в

спину по самую рукоятку длинный нож-сакс.

Лесьяр издал стон и упал подле куропатки.

Вадим извлёк нож из тела – из раны хлынула кровь, обагряя кожаную рубашку

охотника, сшитую руками заботливой женки, и стекала на землю, усыпанную

пожелтевшей прелой хвоей.

…Астрид шла по пятам за косулей. Ещё немного и она бы настигла добычу и

погнала её на хозяина. Неожиданно она остановилась, прислушалась, втянула воздух

ноздрями и, забыв о косуле, бросилась в обратном направлении.

Тем временем Вадим пытался спешно выбраться из леса. В укромном месте его

ждала лошадь, он намеревался как можно скорее, покуда волчица не обнаружила чужака,

не учуяла запах крови, умчаться прочь.

Астрид бросилась к хозяину – он лежал на земле лицом вниз, в его спине зияла

кровавая рана. Она издала протяжный вой и бросилась по следу убийцы. Вадим

интуитивно почуял погоню и помчался со всех ног – ещё немного и он достигнет

лошади, запрыгнет на неё и умчится прочь в свой богами забытый хутор. А уж денег ему

теперь до конца жизни хватит!

Вадим уже сидел в седле, когда лошадь, почуяв волка, заволновалась и заржала.

Убийца пятками пришпорил её, надеясь уйти от погони. Но было уже поздно. Астрид

поравнялась с лошадью, издав протяжный вой. Лошадь, обезумев от страха, встала на

дыбы, пятясь сбросить седока и убежать налегке прочь. Однако Вадим цепко держался за

её длинную гриву.

Астрид с разбега бросилась на круп лошади, крепко вцепилась в него, лязгая

зубами. Вадима охватил животный ужас – ещё немного и волчица растерзает его. Астрид

усилила хватку и окровавленная лошадь, издавая сдавленное ржание, осела и завалилась

на бок, придавив седока.

На какой-то миг Вадим потерял сознание.

Астрид, тяжело дыша, стояла рядом. Из её пасти струилась слюна…

Очнувшись, Вадим попытался извлечь из ножен окровавленный «сакс», которым он

только что убил Лесьяра. Астрид вцепилась зубами в его руку и без труда перекусила её

пополам. Дикие вопли огласили лес… и стихли – волчица впилась мёртвой хваткой в

горло убийцы.

***

Ладомира занялась домашним хозяйством, когда к ней, громко чирикая, подлетела

серенькая кукша, словно желая что-то сказать.

Ладомира отмахнулась от неё, как от надоедливой мухи.

– Гляжу, поселилась ты подле нас… Кур моих объедаешь… Да ну ладно, мне не

жалко…

Покуда хозяйка прибиралась в загоне для скота, из леса вышла волчица и издала

призывный вой. Ладомира встрепенулась.

– Мать Сыра-Земля, заступница! Не к добру это…

Она бросила все дела и выбежала из загона – пред ней стояла окровавленная

Астрид.

– Лесьяр!!! – догадалась молодая хозяйка. – Что с ним?

Волчица вплотную приблизилась и ткнулась носом в руку Ладомиры, словно

увлекая за собой в лес.

– Идём! Веди! – решительно произнесла Ладомира.

Астрид и Ладомира бежали подле друг друга. Женщина уже начала задыхаться,

когда увидела лежащего на земле окровавленного мужа. Она упала перед ним на колени,

перевернула лицом вверх, припала к груди – сердце его не билось.

Ладомира издала крик отчаяния и лишилась чувств.

Очнувшись, она увидела подле себя красивую кареглазую обнажённую женщину.

– Кто ты? – невольно спросила Ладомира.

– Астрид из племени волколаков… Волчица Лесьяра…

Ладомира встрепенулась и попыталась подняться с земли, Астрид пришла ей на

помощь.

– Тебе надо сохранять самообладание, – наставительно произнесла Астрид

вконец опешившей женщине. – В тебе живёт ребёнок, родится мальчик я знаю…

Ладомира невольно схватилась за живот и с недоверием воззрилась на обнажённую

Астрид.

– У меня тоже родится мальчик, – тем временем продолжила она. – У наших

сыновей один отец – Лесьяр.

Ладомира открыла рот, хотела что-то сказать, но не смогла издать ни звука. Она

осела на землю и горько разрыдалась.

– Я помогу тебе справить погребальный костёр, – пообещала Астрид. – После

чего я вернусь в своё племя…

***

Посередь священной дубовой рощи в полутора верстах от Старгарда возвышался

храм бога Прове, покровителя племени лютичей. Считалось, что Прове защищает землю

от татей, обеспечивает урожай и приплод скота.

За высокой деревянной стеной виднелся почерневший от времени алтарный камень,

за ним – каменный идол божества, подле которого хлопотала жрица Чернава, украшая

его цветами.

Последние несколько дней Сбыня плохо спал, тревога не покидала его. Сердце

воеводы разрывалось на части. С одной стороны он понимал, что судьба и боги соединили

его с женой, с другой – он страстно желал пришлую Ладомиру. А муж её был

преградой…

Наконец воевода не выдержал и в сопровождении двух кметов отправился в храм,

чтобы получить предсказание жрицы Чернавы.

–… Зачем пожаловал, Сбыня? – спросила Чернава, завидев вошедшего в храм

воеводу.

– Чернава, я пришёл, чтобы ты поведала будущее, – признался он. – На душе

тревога…

– Будущее хочешь знать?.. – Чернава мотнула седой головой. Повесив

последнюю гирлянду из цветов на идола, она как бы невзначай добавила: – Многие

хотят его постичь… Но, получив предсказание, не выказывают особой радости…

Сбыня самоуверенно усмехнулся.

– До сего дня ты мне всё ладно предсказывала…

– Что видела, то и предсказывала, – отозвалась Чернава. – И вовсе не значит, что

твоё будущее и дальше будет таким же благополучным, как и поныне.

– В любом случае, предскажи мне его, – настаивал Сбыня.

Чернава жила в уютной землянке подле храма, там она и занималась

предсказаниями.

– Что ж, воля твоя, воевода… Не обессудь…

Жилище жрицы выглядело скромно: две скамьи, стол, тюфяк вместо ложа, на

стенах и под потолком пучками сушились различные травы. На стенах виднелись полки,

уставленные глиняными горшочками с различными зельями.

Чернава и Сбыня расположились за столом друг напротив друга. Жрица извлекла с

полок несколько горшочков с травами, высыпала по паре щепоток из каждого на плоское

серебряное блюдо. Затем при помощи огнива добыла искру и подожгла траву, та начала

медленно разгораться и дымиться. Необычный приятный аромат окутал землянку и

воеводу. Сбыня не впервой наблюдал за манипуляциями жрицы. Наконец Чернава

сосредоточилась, взирая на горящие травы, а затем прикрыла веки…

– Я вижу воронов, – начала говорить она отрешённым голосом, словно её дух

сейчас был где-то далеко. – Они кружат над твоим телом…

Сбыня напрягся и невольно подался вперёд. Начало предсказания ему определённо

не понравилось. Чернава тем временем продолжала:

– Тебя ждёт в скором времени смерть…

Сбыня почувствовал себя неуютно, недовольно крякнул, почесал затылок. Чернава,

ещё ни разу не ошибалась, её предсказания сбывались.

– Ты уверена?.. – не на шутку обеспокоился воевода.

– Разве я когда-нибудь ошибалась?.. Таковая уж твоя судьба… И воля Прове… —

ответила Чернава, задувая ещё дымящиеся травы.

Жрица резко поднялась из-за стола. Она намеревалась вернуться в храм и

продолжить подготовку к ритуалу в честь бога Прове. Потрясённый предсказанием

Сбыня не мог сдвинуться с места.

Наконец он покинул землянку и направился с кметами в город. Тяжёлые мысли

одолевали воеводу: «Отчего удача решила изменить мне?.. Неужто я прогневал судьбу, что

та хочет расправиться со мной?.. Ладомира! Это всё из-за неё! Я приказал убить её мужа,

саму же намеревался сделать наложницей… Это кара бога Прове!»

Снова и снова мысленно перебирая события последнего месяца, воевода

окончательно уверился: Чернава предсказала ему смерть из-за Ладомиры. Она —

виновница! Она околдовала его, едва появившись в городе. И пришлая женка поплатится

за это…

***

Ранним утром догорал погребальный костёр. Ладомира и Астрид (в человеческом

обличии, облачённая в просторную рубаху) стояли подле него, понурив головы.

Наконец Астрид встрепенулась, извлекла из травы приготовленный кувшин сурьи и

две глиняных чаши, наполнила их доверху.

– Выпей… – протянула одну из них Ладомире.

Та приняла чашу и залпом осушила её.

– Пусть Ирий примет Лесьяра с распростёртыми объятиями… Мы же, увы,

уходим в Хель…

Ладомира, словно очнувшись от забытьи, бросила пустую чашу на землю и гневно

воззрилась на Астрид.

– Мой муж изменял с тобой… – начала она.

Астрид жестом прервала её.

– Он думал, что овладел мною во сне. Я всё подстроила… Меня изгнали из

племени за серьёзную провинность. Искупление – младенец, которого я должна понести

от мужчины. Я не любила его… Просто должна была это сделать, чтобы вернуться в своё

племя…

Астрид привлекла к себе Ладомиру и обняла её.

– У нас родятся мальчики, я знаю… Ведь я – вельфа. Они оба – братья по отцу.

Я буду наблюдать за твоим сыном. И в случае необходимости приду на помощь. А теперь

прощай…

Астрид отстранилась от Ладомиры и направилась к лесу. Путь её лежал в родное

городище волколаков. Не успела она скрыться в лесу, как подле землянки появился

ярыжка в сопровождении двух кметов.

Ладомира смерила их отсутствующим взором. Ярыжка, увидав догоравший костёр,

тотчас понял: Вадим сделал своё дело и Лесьяр отправился в Ирий. Он приблизился к

молодой вдове.

– Воевода Сбыня приказывает тебе покинуть город. Ты можешь взять с собой, что

сможешь унести. Остальное отойдёт в казну Старгарда.

Ладомира не стала плакать, умолять, задавать лишних вопросов. Она собрала вещи,

взяла с собой самое необходимое, сняла с божницы глиняные фигурки Лады, Живы,

Мокоши, Деваны, которую особенно почитал Лесьяр. Извлекла из сундука ларец Вилы.

«Недаром говорят: богатство Вилы не пойдёт впрок… Но у меня будет дитя… Кто

позаботится о нём?…» – размышляла вдова. Она взяла ларец и высыпала его содержимое

на расстеленный на столе шерстяной платок.

Ладомира вышла из землянки, поклонилась на все четыре стороны и ушла прочь в

направлении Альбы.

Молодая вдова брела вдоль тракта не чувствуя под собой ног и ничего не видя

вокруг. Неожиданно она вспомнила сказание о богине Деване, которое любил

рассказывать ей муж…

***

Сказание о богине Деване.

Родилась Девана у Перуна и Дивы-Додолы. И пошла Девана красотой в Додолу, а

мощью в Перуна. И обучилась Девана различным премудростям. Научилась она зверем

оборачиваться, рыбой и птицей. И стала так Девана богиней охоты, потому что зверей,

птиц и рыб завораживать она умела.

И вот, ехала однажды Девана чистым полем. И одной рукой она метала копьё, а

второй рукой булаву, а потом она их подхватывала далеко от того места, где она их

бросала. И впереди Деваны два волка страшных бежали, на правом плече у неё сокол

сидел, а на левом плече – кречет. А следом за Деваной бог Волос ехал. И кричал ей вслед

Волос по-звериному, и свистел по-соловьиному. Но не откликалась Девана на его зов. И

сказал тогда Волос, что нечета ему Девана.

Ехал навстречу Деване Даждьбог. Вот он слез с коня, раскланялся, и спрашивает у

Деваны, куда она путь держит. И ответила ему Девана, что едет она в Ирий, что хочет

она на трон Рода сесть, который в то время правителем был.

И тогда Даждьбог вскочил на коня и поехал в Ирий. И сказал в Ирии Даждьбог

Перуну, что дочка его расшалилась, сесть на трон Рода хочет.

И поехал тогда Перун навстречу своей дочери. И рыкнул Перун по-звериному, и

разбежались тогда волки, которые перед Деваной бежали. И свистнул тогда Перун по-

соловьиному, и улетели тогда сокол и кречет, что на плечах у Деваны сидели.

Хотел сначала Перун с Деваной поговорить, но слушать она отца своего не стала.

И тогда Перун и Девана сошлись в бою в чистом поле. Но сломались у них копья, мечи и

палицы. И тогда обернулась Девана львицей, а Перун обернулся львом. И победил Перун в

образе льва Девану в образе львицы. Тогда Девана обернулась своей сестрой в виде птицы

Магуры59, а Перун обернулся орлом. И поборол Перун в образе орла, Девану в образе

птицы Магуры. И приняла тогда Девана обличье Белорыбицы. Призвал тогда Перун на

помощь богиню Мокошь, богиню судьбы. И вместе с Долей и Недолей60 Мокошь связала

частый невод. В этот невод поймал Перун Девану.

После этого Девана покорилась и поклонилась Перуну. Так Девана не села трон

Рода…

***

Солнце стояло в зените, когда Ладомира учуяла аромат свежего хлеба. Она, словно

волчица, пошла по следу и набрела на небольшой постоялый двор, в котором заправляла

хозяйка Снежана.

Глава 9

675 год от пришествия Логоса. Хаммабург. Резиденция ордена Золотого Креста

Непреступный замок Хаммабург, возведённый саксонцами пять веков назад на

скале, омываемой Альбой, в последнее время обрёл особенно важное значение, как

резиденция ландмейстера ордена Золотого креста Фридриха фон Хогерфеста.

Генрих фон Бассенхайм, магистр ордена, считал Хаммабург важной стратегической

точкой для вторжения на земли славян, ибо на правом берегу реки смыкались воедино

земли бодричей, лютичей и лужан.

59 Магур (Магура) – упоминается в Велесовой Книге. Дочь громовержца Перуна и Додолы, синеокая

крылатая облачная дева, воинственная Магура сродни скандинавской валькирии. Относит павших воинов в

Славь. На поле брани Магура подбадривает сражающихся воинственными кликами, ее золотой шлем

сверкает на солнце, вселяя радость и надежду в сердца. Если воин пал от удара вражеского меча или

пронзенный стрелою, Магура осенит его своими крылами, коснется охладелых уст – и даст выпить воды из

золотой чаши. Отведавший живой воды Магуры отправится в Ирий, в райские чертоги, – для жизни вечной,

где и средь неземного блаженства вечно помнит он последний поцелуй Магуры. Магура поёт песни свои о

сече. Если же человек пал в бою за правое дело с оружием в руках, то Магура уносит его душу прямо в

Ирий, где он может не ждать, а сразу выбрать новое тело.

60 Удача и неудача.

Ландмейстер по поручению магистра вот уже несколько дней кряду занимался

подготовкой буллы для Верховного епископа Авиньона (центра вероисповедания Логоса).

Посредством этой буллы ландмейстер по поручению магистра призывал рыцарей ордена

во имя Логоса отправиться в крестовый поход против венедов, славян-язычников. И,

разумеется, орден просил на то благословения Григория IX, верховного епископа

Авиньона, святая святых почитателей единого бога.

Поход предполагалось осуществить тремя боевыми группировками в августе, когда

венеды соберут богатый урожай. Первая группировка рыцарей должна направиться к

городу Велегошу, центру племени бодричей. Вторая – к лютичам, в Старгард, а третьей

группировке предписывалось захватить города Поревит и Прагу на землях лужан и

моравов. Продвигаться вглубь диких земель венедов Хогерфест считал пока

нецелесообразным, заручившись на то поддержкой Бассенхайма.

Наконец булла была завершена. Ландмейстер свернул пергамент трубочкой,

перевязал её шнурком. Затем расплавил кусок красного воска в специальной ложке над

свечой, капнул им на пергамент и покуда расплавленный воск не успел растечься —

скрепил личной печатью, вмонтированной в массивный серебряный перстень. Затем

заключил буллу в специальную металлическую капсулу. Теперь документ был готов к

отправке в Авиньон.

Хогерфест отложил капсулу и предался раздумьям…

Ладмейстер был ярым поборником Логоса и единобожие считал единственно

правильным. Язычников же, поклонявшихся силам природы и пантеону богов, он открыто

презирал, ибо, по его мнению, только недочеловек может пренебрегать великим Логосом.

Однако Хогерфест не терял надежды наставить завоеванных недочеловеков-

дикарей, венедов, на путь истинной веры. Он прекрасно знал, что языческие боги, как

считали венеды, являли собой часть окружающего мира, были неразрывно связаны по

мнению дикарей с природными силами. Деревья или камни являлись для язычников

предметом поклонения, и, по мнению приверженцев Логоса, славяне подменяли

истинного творца его творениями. Ибо всё вокруг создал Логос. И все его последователи

знали, что сотворил он мир за семь дней. А затем в течение трёх дней – и самих людей.

До сего момента на земле царил великий хаос.

Во всяком случае, так считалось официально Авиньоном, который на протяжении

семи веков являл собой центр богословия и резиденцию верховного епископа —

воплощения Логоса на земле.

Многие почтенные члены ордена понимали, что предстоящий поход отнюдь не

преследует цели пополнить ряды почитателей Логоса, а прежде всего, захватить богатую

добычу, рабов и плодородные земли. Ибо Саксония, Бавария, Тюрингия, Померания и

земли франкского королевства были перенаселены и остро нуждались в расширении

своих территорий.

И сам ландмейстер прекрасно осознавал это в душе. Однако в силу своего

положения предстоящее кровопролитие и грабёж должно иметь благовидный предлог, а

именно – уничтожение язычества, обращение венедов в новую истинную веру для их же

блага. Впрочем, молодые рыцари, недавно пополнившие ряды ордена не подвергали это

ни малейшему сомнению. Они свято верили, что завоевательные походы несут венедам

прогресс и истинную веру. И жертвы оправданы.

По мнению магистра и его правой руки ландмейстера, земли ордена должны

раскинуться от Магдебурга до Поревита, от Хаммабурга до Старгарда и Велегоша. А

притоки Альбы, реки Альтера и Била, имели стратегическое значение в дальнейшем

захвате земель венедов. Вдоль них орденом планировалось построить множество