Текст книги "Цифровая революция. Преимущества и риски. Искусственный интеллект и интернет всего"

Считается, что военная мысль в эпоху Ху Цзиньтао поддерживала военную мысль Мао Цзэдуна и мысль Дэн Сяопина о строительстве армии в новый период, а также мысль Цзян Цзэминя об обороне и строительстве армии. В 2004 году военное руководство Ху Цзиньтао поставило перед собой задачу «выиграть локальные войны в условиях информатизации». На переход от «в условиях высоких технологий» к «в условиях информатизации» повлияли события после войны в Персидском заливе, а именно война в Косово (1999 г.), война в Афганистане (2001 г.) и война в Ираке (2003 г.). «Локальные войны в условиях высоких технологий» признали важность C4ISR и использовали высокоточные боеприпасы, но они предназначались для поражения физических целей. Проще говоря, высокотехнологичное оружие в то время было продолжением механизированной войны. Напротив, цель атак в информатизированной войне не обязательно существовала в физическом пространстве. В Белой книге национальной обороны, опубликованной в 2006 году во время правления Ху Цзиньтао, говорится, что НОАК будет придерживаться военно-стратегических руководящих принципов активной обороны и взяв за основу механизацию, возглавлять информатизацию НОАК и способствовать комплексному развитию информатизации и механизации. Что касается наращивания каждой военной службы, в официальном документе четко указывается, что НОАК будет ускорять модернизацию основного оборудования армии, чтобы адаптироваться к информатизации, улучшать морские информационные системы, создавать информатизированные силы воздушного боя, повышать уровень информатизации систем вооружения и техники 2-й артиллерийской группировки.

Из таких заявлений можно сделать вывод, что НОАК сместила акцент на информатизацию. В Белой книге добавлено, что для того, чтобы стать вооруженной силой, совместимой с «локальными войнами в условиях информатизации», НОАК будет преобразована в более компактную силу, объединит формирование сил, интеллектуальное командование силами и оперативные средства, а также будет способствовать модуляции сил. НОАК неоднократно сокращала численность войск, начиная с эпохи Дэн Сяопина и заканчивая эпохой Ху Цзиньтао, делая армию центром сокращения войск. Армия также увеличила количество сводных корпусов, основанных на системе корпусов, бригад и батальонов, и создала многочисленные подразделения нового высокотехнологичного оборудования. Заглядывая вперед к боевым действиям на информационных полях сражений в будущем, НОАК стремилась к переходу к силам, обеспечивающим комплексные операции военных служб и родов войск. Для этого она преследовала следующие цели: (1) автоматизировать и оптимизировать средства управления и контроля на более продвинутой основе; и (2) ввести большое количество интеллектуальных систем оружия и платформ в вооруженные силы и в операции.

Параллельное достижение механизации и информатизации НОАК не обязательно является принципиальным противоречием. Однако в действительности это трудно реализовать из-за бюджетной конкуренции между ними. Позиция, ориентированная на информатизацию, вероятно, была принята к концу 2007 года. Председатель Ху заявил, что повышение способности выигрывать «локальные войны в условиях информатизации» послужит адекватной основой для решения других военных задач. Поэтому он решил активно перейти от подготовки в условиях механизации к обучению в условиях информатизации, чтобы усилить способность побеждать в «локальных войнах в условиях информатизации». В своем отчете на 17-м съезде КПК в 2012 году Ху Цзиньтао пообещал расширить возможности для выполнения разнообразных военных задач, в основе которых лежала способность к «локальным войнам в условиях информатизации». Акцент стал делаться на продолжении модернизации армейского строительства и продвижения к информатизации. НОАК уделяла больше внимания информатизации, чем механизации.

Китай начал активно сосредотачиваться на небоевых военных действиях во время администрации Ху Цзиньтао, а с декабря 2008 года отправил военно-морские корабли к берегам Сомали и в Аденский залив для проведения операций по борьбе с пиратством. Считается, что эти действия побудили НОАК, которая проводит ряд мероприятий в отдаленных регионах от материкового Китая, к признанию важности сбора, анализа, обработки и передачи надежных разведывательных данных точно, быстро и без помех, в дополнение к важности разведки в военной деятельности. Эти мероприятия побудили НОАК пересмотреть состав подразделений, а также вооружение и технику, соразмерные таким действиям. В этом процессе НОАК стала все больше осознавать важность новых областей, таких как космическая, кибернетическая и электромагнитная области, которые поддерживают военные действия.

Обнародованный в эпоху Ху Цзиньтао, военно-стратегический курс «локальных войн в условиях информатизации» стал серьезно реализовываться при администрации Си Цзиньпина. В издании «Наука военной стратегии» (SMS) 2015 года, опубликованном Национальным университетом обороны, отмечается, что «информатизированные локальные войны» имеют следующие общие характеристики.

Во-первых, «информатизированные локальные войны» подвержены влиянию глобальной политики и мировой экономики, особенно учитывая тенденцию к мультиполяризации, стратегической координации и сотрудничеству между крупными державами, а также растущие взаимосвязи и взаимозависимость экономик в условиях глобализации. В то же время войны все больше ограничиваются социальными факторами, так что внутреннее и международное общественное мнение неизбежно влияет на руководство и решения лидеров, ведущих войны.

Во-вторых, поскольку сторона, обладающая превосходящими разведывательными возможностями и способная эффективно преобразовывать их в политические решения, может перехватить инициативу в стратегии и на поле боя, «информационное превосходство» является предпосылкой для достижения господства в воздухе, на море и в других областях.

В-третьих, поле битвы многомерно и постоянно расширяется, чтобы включать в себя не только столкновения на реальных полях сражений, таких как земля, море, воздушное пространство и космос, но и нематериальные поля битвы, такие как электромагнитное поле, киберпространство и т. д. и когнитивные области. В результате войны становятся более изощренными и трехмерными, и, соответственно, пространство поля битвы быстро расширяется за пределы национальных границ. С этой целью воздушные и космические поля сражений будут объединены и станут стратегической высотой для захвата инициативы в войне.

В-четвертых, из-за «системного противостояния» характера «локальных информатизированных войн» интегрированные совместные операции постепенно станут основным форматом операций. Беспрепятственно связанные оперативные возможности военных служб, филиалов и доменов будут объединены под управлением единой организации.

В-пятых, ход войны, цель удара и средства точно контролируются, а «информатизированные локальные войны» будут в дальнейшем переходить к малорисковым, недорогостоящим операциям с малой и средней точностью, с высокой эффективностью и рентабельностью.

Кроме того, в выпуске SMS 2015 года подчеркивается наступательный аспект активной оборонной стратегической мысли. В выпуске освещаются характеристики «информатизированных локальных войн» Китая, в частности, информационные маневры с неоднозначной классификацией оперативных этапов, постоянное улучшение возможностей высокоточных ударов средней и большой дальности и более быстрые операции. Основываясь на этой тенденции, в выпуске отмечается, что «превентивные атаки» приобрели еще большее значение и что стратегический статус наступательных операций выше, чем когда-либо. С другой стороны, в выпуске также отмечаются проблемы ведения «локальных информатизированных войн».

Прежде всего, в нем говорится, что многие страны могут вмешиваться в войны за сохранение единства родины, национального территориального суверенитета и морских интересов, с которыми Китай может столкнуться в будущем. В выпуске добавлено, что в наше время политической многополярности, экономической глобализации и социальной информатизации Китай сталкивается со все более многомерными и сложными угрозами безопасности, и что эти угрозы могут вызвать цепную реакцию. Кроме того, в издании говорится, что, хотя Китай увеличивает количество информатизированного вооружения и оборудования и обладает элементарными оперативными возможностями информационной системы, механизированное оборудование по-прежнему составляет относительно большую часть вооружения и оборудования Поднебесной, в интеграции с комплексной системой материально-технического обеспечения, необходимой для разведки, командования и управления, огневых атак и выполнения операций. Что касается космической, кибернетической и электромагнитной областей, в выпуске отмечается, что Китай обладает некоторыми технологическими средствами и, с одной стороны, расширяет возможности для нанесения ударов на среднюю и дальнюю дистанцию, а с другой – все еще имеет низкоуровневые возможности для их контроля, а также для того, чтобы быть в курсе ситуации на полях сражений в реальном времени, знать и оценивать последствия атак.

Накануне выхода этой книги Академия военных наук НОАК опубликовала издание 2013 года «Наука военной стратегии», вышедшее после создания администрации Си Цзиньпина. Интересно, это издание предвещало, что будущие войны будут «информатизированным войнами», в которых основное внимание будет уделяться использованию расширенных информационных оперативных возможностей для проведения эффективных совместных операций, а также использованию нефизических средств, таких как кибератаки, чтобы парализовать цепочки командования противника. В этом было отличие от обычных войн, в которых «механизированная война» выигрывала за счет использования материалов и энергии для причинения врагу физических разрушений.

«Информатизированная война» относится к «войнам, в которых используется информационное вооружение и оборудование, а также связанные с ними операционные методы, основанные на сетевых информационных системах, и которые происходят в основном в форме системного противостояния на суше, на море, в воздухе, космосе, кибернетическом и электромагнитном пространствах и в когнитивной области», согласно Глоссарию НОАК. Информатизированные вооруженные силы имеют системы командования, вооружение и оборудование, которые сложным образом объединены в сеть через киберпространство для создания интегрированной системы. Следовательно, информатизированная война – это битва между системой своих вооруженных сил и системой вооруженных сил противника. НОАК называет этот тип войны «системным противостоянием». Эта концепция получила широкое распространение среди стратегов НОАК примерно с середины 2000-х годов после войны в Косово 1999 года, когда силы НАТО, сосредоточенные вокруг США, парализовали оперативную систему югославских сил и начали эффективную войну.

На фоне этого дискурса в Белой книге по национальной обороне, изданной в 2015 г., «Военная стратегия Китая (NDWP 2015)» говорится, что: «Основной момент в подготовке к военной борьбе будет заключаться в победе в «информатизированных локальных войнах» и в том, что вооруженные силы Китая «нацелены на создание информатизированных вооруженных сил и победу в информатизированных войнах». В ней также выражается мнение, что «дальнобойное, точное, умное, малозаметное и беспилотное оружие и оборудование становятся все более изощренными. Космическое пространство и киберпространство стали новыми командными высотами в стратегическом соревновании между всеми сторонами. Форма войны ускоряет свою эволюцию в сторону информатизации».

Из вышесказанного видно, что военно-стратегический курс «локальных войн в условиях информатизации» был предложен в эпоху Ху Цзиньтао, тогда как концепция «информатизированной войны» была добавлена, когда Си Цзиньпин вступил в должность, и тип войны, к которому стремилась НОАК, постепенно сместился с первого ко второму. Первые представляют собой локальные войны, большая часть которых имеет вид механизированной войны, в которой нападение физически уничтожает врага и истощает его боеспособность, причем приоритет отдается военной разведке. И наоборот, второй тип войны, которую НОАК будет проводить в будущем, понимается как войны, которые сосредоточены на нанесении ударов по информационным узлам противника и лишении его силы посредством кибератак. НОАК опустила термин «местный», возможно, чтобы указать, что информатизированная война часто будет сосредоточена на целях атак, которые не существуют в физическом пространстве. Или это упущение могло быть связано с признанием НОАК того, что ограничить войны «локальными» будет сложно, учитывая, что кибер– и электромагнитные области не могут быть разделены на физически измеримые единицы. Даже если цели атаки ограничены серверами или системами управления инфраструктурой стран и регионов-противников, последствия могут перекинуться на третьи страны и другие регионы.

Опубликованное через четыре года после NDWP 2015, издание 2019 года Белой книги национальной обороны «Национальная оборона Китая в новую эру» развивает обсуждение информатизированной войны и представляет новую концепцию интеллектуальной войны. Дискурс в официальном документе изменился. «Благодаря новому витку технологической и промышленной революции применение передовых технологий, таких как искусственный интеллект (ИИ), квантовая информация, большие данные, облачные вычисления и Интернет вещей (IoT), набирают обороты в военной области. Международная военная конкуренция переживает исторические изменения. Новые и высокие военные технологии, основанные на информационных технологиях, стремительно развиваются. Преобладает тенденция к разработке высокоточного, интеллектуального, скрытого или беспилотного оружия и оборудования дальнего действия. Вой на приобретает форму информационной войны, и интеллектуальная война не за горами». В основе этого изменения лежало замечание Си Цзиньпина «ускорить развитие умных вооруженных сил» на 19-м съезде КПК.

С начала эпохи Ху Цзиньтао аналитики отмечали «интеллигентность» информатизированной войны, прогнозируя, что информатизированное оружие и техника постепенно будут играть центральную роль на полях сражений и что «интеллигентность» станет ключом к боеспособности вооруженных сил.

В своем отчете на 19-м съезде КПК, состоявшемся в октябре 2017 года, Председатель Си Цзиньпин заявил: «Мы увидим, что к 2020 году механизация в основном будет достигнута, ИТ-приложения прошли долгий путь, а стратегические возможности значительно лучше», подтверждая намерение Пекина, представленное на 18-м съезде КПК пятью годами ранее. Он также объявил новую цель: «Мы поставим перед собой задачу добиться того, чтобы к 2035 году модернизация нашей национальной обороны и наших сил была в основном завершена; и чтобы к середине XXI века вооруженные силы нашего народа были полностью преобразованы в силы мирового класса».

Однако кажется правильным предположить, что руководство КПК и вооруженные силы согласны с тем, что будущие войны перейдут к информатизированной войне и интеллектуальной войне. Идеальные вооруженные силы для ведения информатизированной войны – это сила, основанная на информатизации и объединяющая сушу, море, воздух, космос, кибернетические и электромагнитные поля в единую систему. Такие силы принимают форму совместных операций до уровней, более продвинутых, чем то, что предполагается в настоящее время, и будут находиться под единым командованием, устраняя барьеры между военными службами и подразделениями. Целями атаки будут в основном физические цели, и на этом этапе люди будут принимать командные и стратегические руководящие решения.

После вступления в фазу интеллектуальной войны будет использоваться оборудование с высокими вычислительными навыками для принятия командных и стратегических руководящих решений. Такие технологии, как ИИ и машинное обучение, а также теория игр будут использоваться для точного анализа и определения намерений противника, и эта информация будет предоставлена командирам. Будет создана командная система, которая, по существу, объединяет людей и машины. Цели атаки будут включать нематериальные цели в кибернетическом и когнитивном пространствах. Оперативное пространство интеллектуальной войны превзойдет пространство информатизированной войны.

Генерал-майор Ван Пэн, заместитель начальника штаба Восточного командования театра военных действий, резюмирует характеристики интеллектуальной войны по сравнению с информатизированной войной.

Во-первых, главной целью интеллектуального ведения войны является «господство разведки». «В информатизированной войне главный приоритет отдается информационному превосходству для захвата инициативы на суше, в море, воздухе, космосе, кибернетических и электромагнитных полях сражений. Напротив, в интеллектуальной войне «доминирование интеллекта» или «умственное превосходство» является новой спорной областью для захвата инициативы, что приводит к конкуренции за превосходство в скорости человеческого познания и когнитивных качествах. Например, сторона с мощными технологическими возможностями разрушает когнитивный цикл врага, вмешиваясь в сенсоры и данные врага и уничтожая их. В то время как «операция по обезглавливанию» – это операция, в которой силы специальных операций проводят внезапную атаку на лидера врага, чтобы нанести урон или парализовать врага. «Операция обезглавливания» в интеллектуальной войне представляет собой более сложную операцию, предназначенную для «управления мыслями врага» и достижения максимальной рентабельности.

Во – вторых, характеристика интеллектуальной войны – развитие автономных вооружений и техники. Возможности, аналогичные человеческому мышлению, передаются вооружению и оборудованию для автономного ведения разведки, передвижения, атаки, защиты и многого другого. Такое вооружение и оборудование автономно определяет ситуацию в зависимости от цели и обстоятельств врага, обстановки на поле боя и собственного состояния и выбирают наиболее подходящее действие.

В-третьих, интеллектуальная война объединяет оперативные пространства суши, моря, воздуха, космоса, киберпространства и электромагнитного поля так, что оперативные области могут дополнять друг друга. Это, в свою очередь, способствует получению преимущества на всех фронтах.

В-четвертых, хотя вооружению, оснащенному ИИ, даны определенные полномочия и, таким образом, сами сражения проходят без участия человека, столкновенияне полностью лишены человеческого участия. Люди управляют битвами благодаря: полному контролю над используемым вооружением, оснащенным ИИ; управлению оружием с ИИ при необходимости, позволяя ему работать автономно; и программированию оружия с ИИ для свободного использования в рамках их ограниченных действий и обозначенных целей.

В-пятых, в ответ на многомерность оперативных пространств, а также на диверсификацию наступательных и оборонительных действий, ИИ начнет помогать командирам принимать решения. Поскольку ИИ не утомляется, не забывает, и не имеет эмоциональных колебаний, ожидается, что ИИ сможет помочь командирам принимать решения, быстро.

Си Цзиньпин собрал соответствующие организации из департаментов НОАК для создания новых Сил стратегической поддержки (SSF). Интеллектуальная война возникла из сосредоточения НОАК на информации и ее использования в дополнение к быстрому развитию компьютеров. Когда информатизированная война пошла полным ходом, соответствующие отделы из разных общих отделов были реорганизованы и объединены для создания SSF. Если интеллектуальная война становится все более важной, SSF также может быть реорганизован в силы поддержки для эффективного ведения интеллектуальной войны.

Тем временем НОАК занимается разработкой и развертыванием обычных видов вооружения и оборудования, включая авианосцы, новые модели истребителей, бомбардировщики, самолеты дальнего обнаружения и управления, ракеты и корабли. Это говорит о том, что НОАК продолжает осознавать важность нападения на физические цели даже в период постинформатизированной войны, и что не было внесено никаких изменений в ее основной принцип ведения войны, то есть сильная сторона выигрывает, а слабая сторона проигрывает. Тем не менее, стоит обратить внимание на тенденцию НОАК к активному использованию беспилотного оружия с ИИ в процессе подготовки к интеллектуальной войне. Переход на беспилотные системы имеет преимущества, не ограничиваясь минимизацией человеческих потерь. Например, использование беспилотных систем позволяет осуществлять более продолжительные действия, охватывать больший радиус действия, осуществлять атаки, сопряженные с риском. Отпадает необходимость в системах эвакуации и спасательных силах.

Что касается беспилотного оружия, то вооруженные силы США уже используют беспилотные летательные аппараты (БПЛА) в реальных боевых действиях. Ведущими примерами которых являются Global Hawk и Predator. Поскольку в экипаже нет необходимости, ожидается, что БПЛА будут проще в конструкции, они будут иметь лучшую скрытность, меньший объем и меньший вес. Более того, поскольку БПЛА можно производить по более низкой цене и в большем количестве, чем пилотируемые самолеты, БПЛА является очень экономичным оружием, которое может выполнять атаки по высокопроизводительным, но дорогостоящим целям противника. ИИ позволит мгновенно распараллелить постоянно меняющуюся информацию о поле боя, а также выбрать наиболее эффективные цели и методы атаки.

Китай сосредоточил свои усилия на БПЛА, как это было продемонстрировано на авиашоу в Чжухае в 2016 году, на котором China Electronics Technology Group Corporation (CETC) продемонстрировала полет 67 БПЛА. В 2017 г. CETC провела успешный испытательный полет 119 малых БПЛА с неподвижным крылом, включая взлет с катапульты, построение в воздухе, групповое рассредоточение по множеству целей и повторную сборку. Колледж разведки и технологий Национального университета оборонных технологий НОАК проводит исследования и испытания БПЛА и беспилотных транспортных средств, и ожидается, что они будут стремиться к сотрудничеству с такими организациями, как CETC, для совершенствования технологий за счет военно-гражданского слияния.

Заметно расширились концепции безопасности и ведения войны. В Китае председатель Си Цзиньпин представил «всеобъемлющую концепцию безопасности», в которой большое значение придается внешней и внутренней безопасности, традиционным и нетрадиционным угрозам безопасности и, как утверждается, охватывает 11 областей безопасности, а именно политику, национальную территорию, вооруженные силы, экономику, культуру, общество, науку и технологии, информацию, экологию, природные ресурсы и ядерное оружие. В войне стирается различие между военными и невоенными средствами, а комплексное использование военных и невоенных средств все более становится нормой. Эти события привлекли внимание к концепции неограниченной войны Неограниченная война – это термин, придуманный старшими полковниками НОАК Цяо Ляном и Ван Сянсуем в 1999 году для обозначения новой модели войны, а также название их книги. Публикация «Неограниченной войны» оказала огромное влияние на Китай во время войны в Персидском заливе. Вой на стала сигналом к пробуждению того, что Китай, если бы он был на месте Ирака, не смог соперничать с войсками США. Китай в тот момент сформулировал концепцию «локальных войн в условиях высоких технологий», чтобы превратить НОАК в вооруженные силы, способные составить конкуренцию силам США, и стремился адаптировать НОАК к новым формам вооруженных сил. В то же время военные эксперты Национального университета обороны НОАК, пришли к выводу, что их представление о нормальной войне можно заменить другим, с использованием других средств ведения войны. Это мнение подкрепилось, когда американские авианосцы были отправлены в воды вокруг Тайваньского пролива, а Президент Тайваня Ли Тэн Хуэй избежал обвала тайваньского фондового рынка во время кризиса в Тайваньском проливе в 1996 году. Способы борьбы, сочетающие военные и другие методы борьбы, и в совокупности были названы неограниченной войной.

Неограниченная война относится к способам ведения боя, которые пропагандируются китайскими военными, но не считается официальной стратегической или тактической концепцией НОАК. Тем не менее, в реальных действиях Китая можно найти много общего со схемами неограниченного типа войны, включая «Три войны (общественное мнение, психологическое, юридическое)» и активное использование военно-морских ополченцев в Южно-Китайском море. Следовательно, можно истолковать, что такие действия основаны на идеях неограниченной войны. В этом смысле неограниченная война имеет значение по сей день как один из дискурсов, сформировавших текущую тенденцию стратегической мысли Китая.

По словам старших офицеров Цяо и Ванга, борьбу за неограниченную войну можно в общих чертах разделить на военные средства, трансвоенные средства и невоенные средства. Военные средства – это способы борьбы с непредвиденными обстоятельствами. Комбинированные средства составляют боевые действия. В концептуальных категориях неограниченной войны «операция по обезглавливанию» соответствует террористической войне.

Трансвоенные средства включают дипломатическую войну, такую как ухудшение дипломатических отношений страны-противника с зарубежными странами, изоляция страны-противника в международных организациях или подача протеста против третьих стран, которые предпринимают благоприятные действия по отношению к стране-противнику. Другое средство – кибервой на, например, кража информации у компаний и государственных учреждений через Интернет, а также атака, уничтожение и захват веб-сайтов и серверов. Трансвоенные средства также включают информационную войну, которая распространяет многочисленные фальшивые новости, чтобы помешать деятельности и выборам страны-противника. От фейковых новостей можно ожидать последствий психологической войны, поскольку они призваны снизить мотивацию противоборствующей страны к сопротивлению. Виртуальная война соответствует совершенствованию и модернизации оборудования и вооружения, усилению совместных оперативных возможностей и демонстрации средств посредством тренировок и учений.

Невоенные средства включают торговую войну, в частности контроль над торговлей, чтобы нанести экономический ущерб противной стране и сделать переговоры выгодными для себя. Чтобы успешно вести торговую войну, между двумя сторонами должен существовать значительный разрыв в экономической мощи. Связанная с торговой войной, ресурсная война также может считаться невоенными средствами.

Неограниченная война накладывает эмбарго на ограниченные ресурсы и экспортные ограничения на сырую нефть. В том же духе ведется санкционная война, которая налагает экспортные и импортные ограничения на стратегические поставки. В экономической сфере война за экономическую помощь оказывает помощь третьим странам, которые поддерживают дружеские отношения со страной-противником, с целью расположить к себе политиков третьих стран или повлиять на общественное мнение третьих стран в свою пользу. Оказание материальной и гуманитарной помощи странам, борющимся с пандемиями, попадает в эту категорию. Правовая война, такая как принятие внутреннего законодательства, которое узаконивает использование немирных средств против страны-противника, или законов, регулирующих территориальные земли и воды, гарантирует законность действий внутри страны. На международном уровне правовая война предназначена для подачи претензий в министерства иностранных дел и служит официальной рекламой в СМИ. Вой на в СМИ включает разработку и предоставление преференциального отношения к средствам массовой информации противоборствующей страны, которые дружелюбны по отношению к самому себе, а также проведение рекламы для укрепления своих позиций в международном сообществе. Невоенные средства также охватывают идеологическую войну, которая реализует и рекламирует политику, а также предоставляет преференциальный режим людям и компаниям в противоборствующих странах и рекламирует выдающиеся или высокоморальные аспекты политических и социальных систем.

Важной характеристикой концепции неограниченной войны является то, что выбор средств ведения войны близок к бесконечному. Нет причин ограничивать свой выбор и использовать лишь вооруженные силы и военные средства. Неограниченная война позволяет достичь целей войны без убийств и кровопролития, не полагаясь на вооруженные силы.

С конца 2000-х годов, наряду с модернизацией военного потенциала, Китай начал использовать невоенные средства, чтобы занять жесткую позицию в спорах с соседними странами. Идея неограниченной войны или комбинирования различных способов ведения боя предлагает гибкость и разнообразие. Неограниченная война полностью применима даже среди значительно расширяющихся оборонительных областей информатизированных и интеллектуальных войн. Соответственно, ожидается, что Китай продолжит активно применять неограниченную войну к зарубежным странам.

С глобальной вспышкой коронавирусной болезни Covid-19 Китай начал войну за экономическую помощь, в частности замаскированную под дипломатию. В то же время Китай вел дипломатическую войну, проводя переговоры с иностранными правительствами, и заставлял их выражать признательность Китаю. Эти усилия рекламировались внутри страны через средства массовой информации и использовались для наделения силой власти Си Цзиньпина. Кроме того, Китай принял Закон о национальной безопасности Гонконга в конце июня 2020 года, когда другие страны были заняты борьбой с Covid-19 внутри страны. Суда береговой охраны Китая продолжали курсировать в водах, окружающих острова Сэнкаку. Кроме того, флот, включая китайский авианосец Liaoning, провел учения в Тихом океане. Они парадоксальным образом совпали с вынужденной остановкой американского авианосца USS Theodore Roosevelt на Гуаме из-за резкого увеличения числа случаев Covid-19 на авианосце. Вышеупомянутыми действиями Китай продемонстрировал, что не поддался опасностям Covid-19. В этом есть элементы как информационных, так и психологических войн.