Текст книги "Невезучая"

– Потому и нервничаю, вдруг передумаете, – признался Толик.

– А почему я должен передумать? – удивился Адриан. – Ты мое условие выполнил. Так что не волнуйся. Кстати, приглашаю вас с Машенькой ко мне в Англию. Приезжайте в любое время!

– А сколько у вас домов, дядя? – спохватился Толик. – А замок есть?

– Домов много, – кивнул лорд, допивая вторую кружку чая, – а замок в Шотландии.

– И с таким богатством вы питаетесь одной овсянкой? – вырвалось у меня.

Лорд громко расхохотался. Видимо, я его изрядно насмешила.

Я расстроилась. Кажется, он неплохой мужик, хоть и непьющий и вегетарианец. Я все время попадаю впросак. Может, лучше молчать побольше? Хотя, с другой стороны, тогда за столом вообще воцарится тишина, и неизвестно, захочет ли англичанин оставлять наследство нелюдимым российским родственничкам.

– Мы можем показать вам Москву. – Я обрадовалась, что нашла выход из положения.

Уж лучше мы будем ездить по столице, показывая гостю традиционные Красную площадь и Арбат, нежели наблюдать, как он питается овощами и пьет подкрашенную горячую водичку.

– С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, – обрадовался лорд Адриан, – это так любезно с вашей стороны! Но нужно будет правильно расставить приоритеты – я приехал на две недели, так что, очевидно, посмотреть всю столицу мне не удастся!

– Как на две недели? – ахнул Толик. – Вы же говорили, что навестите нас всего на несколько дней!

– Обстоятельства изменились, – пожал плечами лорд, – возможно, я смогу остаться и на более длительный срок.

Видимо, ужаснувшись открывшейся перспективе, Толик, совершенно не думая о впечатлении, которое он производит, схватил опорожненную наполовину бутылку водки. Уже не наливая в рюмку, он шумно сделал несколько глотков прямо из бутылки и пьяно отрыгнул.

Я опустила глаза. Ну зачем же он так? Мы бы что-нибудь придумали! Конечно, я не останусь здесь на две недели, но неделю могла бы вытерпеть, а потом сказала бы, что уезжаю. Куда – придумать несложно. К заболевшей подруге, к маме, к морю, наконец…

– Ну что, споем? – предложил Толик.

– С удовольствием, но я не знаю русских песен, – развел руками наш заморский гость.

– А у меня нет слуха, – сообщила я чистейшую правду. – И голоса, впрочем, тоже.

– Как это – нет голоса? – поразился пьяный Толик. – Ты же разговариваешь! У всех есть голос!

– Спасибо за прекрасный обед. Пожалуй, если вы не против, я немного отдохну, возраст дает о себе знать. – Лорд поднялся с места, неодобрительно глядя на Толика.

А потом с озорной ухмылкой подмигнул мне, а я вновь покраснела. Надо же, у него даже имеется чувство юмора! Насчет своего возраста он здорово меня поддел!

Дверь в столовую захлопнулась за лордом Адрианом. И я тут же накинулась на Толика.

– Ты с ума сошел? Зачем так напился? Что о тебе подумает твой дядя?

Мне на помощь пришла Клюева, моментально вынырнувшая из кухни.

– Скотина, – набросилась она на Толика, – хочешь все дело загубить?

– Я п-пытался ег-го сп-поить, – заикаясь, пробормотал Толик.

– Ну и где споенный тобой лорд? – ехидно поинтересовалась Клюева. – Может быть, под столом? – Она заглянула под стол. – Ау-у, лорд, где вы?

– Он ушел, – сообщил Толик, – даже не спел с племянником… Не жди меня, мама, хоррошего сына, – тут же затянул парень.

– Ты уверена, что у нас все получится? – озабоченно вопросила я у Марины. – С самого начала все пошло наперекосяк. Тем более лорд останется здесь еще на две недели.

– Действуй, как договорились, – строго сказала Клюева, – а насчет остального я подумаю.

– Боюсь, что лорд Адриан все поймет, ведь Толик ведет себя просто ужасно, – выдохнула я. – И вообще, он очень хороший человек, мне неловко его обманывать.

– Поздно, дорогуша, – Марина уперла руки в бока, – ты уже влипла! А теперь хочешь чистенькой остаться? А не выйдет!

– Я думала, что это будет старичок, который станет напиваться так, что его морщинистое лицо будет похоже на жатый шелк, – взвыла я, чувствуя, что у меня начинается истерика. – И тогда его было бы совсем несложно обмануть, и даже почти не жалко, ведь это тоже неправильно – отдавать наследство в обмен на такое дурацкое условие! А лорд Адриан совсем не старый, и…

он хороший! И вдобавок не пьет, а пьет только твой Толик. И что теперь, я должна одна развлекать гостя? Я не справлюсь!

Раздался странный звук. Мы обе обернулись и увидели, что Толик упал лицом в блюдце с черной икрой.

– Это шантаж? – поинтересовалась Марина, брезгливо отвернувшись от любовника. – Ты хочешь больше денег?

– Да при чем тут деньги, – взорвалась я. – Объясняю, что не могу одна заниматься лордом, пока Толик будет пить! Он станет меня расспрашивать о нас, а я ничего не знаю! И вообще, мы не договаривались, что я останусь одна возле лорда!

– Не бойся, он не станет покушаться на твои прелести. – Клюева с откровенной ехидцей оглядела меня.

– Ты опять не поняла, – вздохнула я. – Мне сложно, ведь лорд Адриан оказался хорошим человеком, добрым и открытым, и я не могу его обманывать!

– Размазня, – презрительно бросила Марина, – зачем же ты пошла на это? Я тебя не принуждала, если помнишь! Только предложила, и ты согласилась!

– Я работаю в библиотеке, – в отчаянии начала я, – ухожу в девять утра, прихожу домой в семь вечера. В библиотеке общаюсь только с пенсионерами и школьниками. Потом захожу в магазин. И так каждый день! В моей пресной жизни все слишком буднично и нет места для авантюр, приключений. Никаких страстей, забот и волнений. В моей жизни не случается ничего необычного, интересного. И не случится. Я знаю, как проходит каждый мой час, и от этого порой хочется выть. Я словно одна из тех пенсионерок, которые приходят к нам за любовными романами…

– Я бы лучше застрелилась, чем так жить, – сочувственно сказала Марина. – А чего же ты тухнешь в своей библиотеке?

– А куда мне еще идти после филологического факультета? – резонно вопросила я. – И тут появляешься ты – со своим предложением… И я подумала, что принесу хоть кому-нибудь какую-то пользу.

– Конечно, принесешь, – подхватила Марина. – И не только пользу, но и деньги! Неужели тебя это не вдохновляет?

– Я не учла, что все это не просто приключение, которое может скрасить мою жизнь, а настоящий обман. Мне казалось, что все будет просто и легко, и даже весело, а теперь я мучаюсь оттого, что вру в глаза хорошему человеку.

– Да брось, – отмахнулась Марина, – с чего ты взяла, что он – хороший? Все огромные состояния зарабатываются нечестным путем. Вот взять Толика, к примеру…

Услышав свое имя, Толик немедленно откликнулся. Не отрываясь от блюдца с икрой, он загнусавил:

– Меня засосала опасная трясина, и жизнь моя – черная икра…

Марина вздохнула, посмотрев на будущего мужа, подошла к нему, вытащила из-под его головы розетку с икрой и как ни в чем не бывало принялась намазывать ее на хлеб.

– В кои-то веки, – прошамкала она с набитым ртом, – тебе предоставилась возможность показать, на что ты способна – кроме того, как выдавать учебные пособия и дешевую порнушку в библиотеке. Так докажи это! Эх, может, мне самой лорда заарканить? – мечтательно произнесла Марина.

Внезапно дверь в столовую распахнулась и вошел лорд Адриан.

– Машенька, – обратился он ко мне, – я никак не могу уснуть! Может быть, вы согласитесь составить мне компанию? Мы можем сыграть в бридж… или в покер!

Он вдруг увидел Марину, доедавшую бутерброд с икрой.

– Маша, вы позволяете прислуге есть деликатесы?

– Э-э-э… да, – промычала я.

– Вы слишком добры. У нас в Англии работникам не позволяется есть с хозяйского стола. – Он неодобрительно взглянул на Клюеву.

Та кокетливо ему улыбнулась и состроила глазки, не замечая, что на подбородке у нее повисла, словно небольшая бородавка, черная икринка.

– Увы, я не умею играть в карты, – пожала я плечами. – Так что вряд ли смогу стать вам компаньоном. К тому же после обеда я обычно сплю…

– Ну что же, – вздохнул явно разочарованный лорд, – не буду нарушать ваши традиции. Пожалуй, почитаю…

Он удалился.

– Дура, – накинулась на меня Клюева, – он сочтет тебя негостеприимной! Зачем ты так с ним?

– Я не собираюсь развлекать его одна, – отчеканила я. – Приводи в порядок своего Толика, пусть он мне помогает!

Я повернулась и вышла из столовой. Поднялась наверх и отправилась в спальню. Несмотря на свой вульгарный декор, кровать не помешала мне немедленно уснуть.

Проснулась я, когда уже стемнело, хотя чему тут удивляться – зимой темнеет уже к пяти часам вечера. Толика, разумеется, рядом не было.

Наскоро приведя себя в порядок, я вышла из комнаты и нос к носу столкнулась с лордом. Что он делал у меня под дверью, подслушивал, что ли?

– О, Машенька! – обрадованно воскликнул он. – А я все не решался нарушить ваш покой. Слонялся без дела битый час, а я не привык бездельничать.

– Ну почитали бы, – стараясь казаться радушной, посоветовала я, – спустились в столовую, погуляли бы по оранжерее.

– Я читал, – оправдывался лорд, – в столовую спускаться не стал, не голоден. А вот про оранжерею как-то не подумал.

– Ну давайте прогуляемся туда, – вздохнула я, спускаясь вниз по ступеням.

Среди чудесных растений мне будет гораздо проще вынести присутствие англичанина. Не то чтобы он мне категорически не нравился, однако в его обществе я чувствовала некую скованность. И при этом вдобавок мне было очень неудобно водить его за нос – ведь я же его нахальнейшим образом обманывала!

– Машенька, давайте все же не пойдем в оранжерею. – Лорд сочувственно смотрел мне в глаза. – Расскажите мне лучше о вашем детстве.

– Я расскажу, – пробормотала я, сбитая с толку, – но почему бы нам не поговорить об этом в оранжерее? Тем более что мы совсем рядом с ней.

– Я уже там был, – сообщил он, – а возвращаться – плохая примета.

Он взял меня за руку, намереваясь повести в другую сторону, но в меня словно бес вселился. Казалось бы, какая мне разница, почему он не хочет идти в оранжерею, однако же упрямство потянуло меня именно туда. К тому же лорд явно что-то недоговаривал: несколько минут назад он сообщил, что не думал прогуляться в оранжерее, а теперь, оказывается, он там уже был. Это меня разозлило – не люблю недомолвок.

Я вырвала руку и направилась к растениям. Практически сразу мне стало ясно, почему лорд Адриан предлагал мне удалиться от этого места. Толик и Марина самозабвенно целовались под раскидистым кустом, листьями напоминавшим пальму. Могли бы ради приличия спрятаться получше! Я сердито хлопнула дверью и направилась по дорожке мимо английского гостя. Не стоит забывать, что Толик – якобы мой жених, соответственно я должна делать вид, будто ужасно расстроена этим адюльтером.

– Машенька, – лорд семенил за мной, – не огорчайтесь вы так! Он просто не соображает, что делает. Вы – настоящее сокровище, и мой племянник просто тупица, если этого не понимает!

– Вы слишком хорошо говорите по-русски, – буркнула я, злясь, что придурок Толик и похотливая Марина поставили меня в положение рогатой невесты.

– Я долго его изучал, – сообщил лорд. – Маша, да остановитесь же вы, я не привык так быстро ходить.

– Что вам надо? – взорвалась я, входя в роль обманутой почти жены. – Оставьте меня в покое! Мне не нужно ваше сочувствие!

– Упаси бог, – замахал руками мужчина. – Я не собирался вам сочувствовать! Вы редкая красавица, найдете себе более достойного партнера, нежели мой племянник! Это уровень плебея – миловаться с прислугой на глазах у девушки, которая должна стать твоей женой. Это непорядочно, некрасиво и гадко, и я очень расстроен поведением Анатолия.

Я замерла. Не следует ли из его речи, что он откажет Толику в наследстве? Вот это номер! Хотя кто просил эту сладкую парочку целоваться посредь бела дня? Неужели не могли потерпеть несколько дней! И как мне теперь себя вести? Как подобает обманутой женщине, то есть плакать и топать ногами, а потом собрать свои вещи и уйти, отвесив Толику смачную пощечину, или прикинуться святой и простить его со слезами на глазах?

Мне уже надоела непутевая Маринка, и я бы с удовольствием вернулась в свою квартиру. Но я ведь взялась помочь сладкой парочке! Решение далось мне непросто. Тяжело вздохнув, я повернулась к лорду, внимательно взглянула на него и с нескрываемым удивлением увидела в его глазах боль. Неужели он так расстроился из-за поведения своего племянника? Ему жаль поруганную честь древнего рода, или он беспокоится из-за меня? Я с любопытством разглядывала его. Большие карие глаза, украшенные легкой паутиной морщинок, высокий лоб со спадающей на него волнистой челкой, чувственные, полные губы, подбородок с ямочкой…

Я почувствовала, что краснею, и опустила глаза. А ведь он явно мне симпатизирует! Это открытие поразило меня. Ну да, разве его взгляд, направленный на меня, можно назвать сочувствующим? Да нет, он, скорее, смотрит на меня с… Впрочем, о чем это я? Разве я кому-то нравилась за все свои двадцать восемь лет, кроме Коли Смолянихина?

С другой стороны, ведь Коле-то я все же нравилась, а он считался первым красавцем если не школы, то уж нашего класса – точно. К тому же, говорят, зрелые мужчины неравнодушны к молоденьким девушкам. Молоденькой меня, конечно, не назовешь, но по сравнению с англичанином…

И опять же лорд Адриан без ума от рыжих волос, а это единственное, пожалуй, чем я могу похвастаться! Впрочем, я быстро оборвала сама себя. Не хватало еще надеяться на то, что в моей жизни будет влюбленный мужчина! Англичанину просто жалко меня, как бывает жалко бездомную собаку или торт, который схомячили непрошеные гости.

Ноги сами собой занесли меня в столовую. Я увидела на сервировочном столике бутылку с кофейным ликером и плеснула себе в стакан добрую половину.

– Не забудьте лед, – посоветовал англичанин, не остававший от меня ни на шаг. – А вообще-то, знаете, это не самая лучшая идея – напиться.

Я чуть было не рассмеялась ему в лицо – напиться? С половины бокала слабого сладкого ликера? Тут надо сказать, что мой организм имеет одну особенность, если не сказать странность. Почему-то алкоголь меня вообще не берет. Я могу пить, как портовый грузчик, и останусь трезва. Но я не пью, потому что просто не люблю алкоголь. Сейчас мне просто надо было сделать вид, будто я ужасно расстроена.

– Я не имею права вам советовать, – тем временем бормотал лорд, ошивающийся возле меня, – к тому же Толик – мой племянник, родная кровь… Хотя эта ситуация мне чертовски не нравится. Но что вы намерены делать?

Я одним залпом выпила ликер и налила следующую порцию. Черт, и почему я не покупаю «Бейлис»? Пьется он очень легко, а на вкус просто превосходен!

– Я намерена допить эту бутылку, – весело сообщила я лорду.

– Может быть, погуляем? – в отчаянии воскликнул он.

– На улице – минус тридцать градусов, окститесь, – мрачно пробурчала я. – Разве что вы желаете превратиться в ледяную статую возле дома! А вообще, не расстраивайтесь. – Меня уже понесло. – Толик часто себя так ведет. Он у нас ловелас. Обожает завалить кого-нибудь в укромном местечке, причем специализируется на прислуге.

– И вы терпите? – с негодованием воскликнул Адриан. – Такая девушка, как вы, не должна молча сносить издевательства жениха! Машенька, я крайне огорчен и расстроен открывшимися мне обстоятельствами. Вероятно, я должен буду еще раз тщательно обдумать свое решение оставить свой капитал племяннику.

И вот тут я действительно испугалась. Мало того что сломаю Толику жизнь, так еще и, получается, я совершенно напрасно ввязалась в эту авантюру и все испортила, как всегда. Вот это – «как всегда» – и стало решающим фактором.

Мне очень хотелось хоть что-то в своей жизни сделать на пятерку, кроме сочинений по русскому языку, поэтому я приняла решение.

– Ну что вы, – испуганно выпалила я, – не надо! Толик и вправду некрасиво себя ведет, но я… я об этом знала с самого начала!

– Что он… как это говорится? Бабник? – поразился до глубины души наш заморский гость.

– Да, – покаянно кивнула я, лихорадочно придумывая продолжение истории. – Он честно сразу же предупредил меня, что не может удержаться, когда перед ним маячит красивая женщина.

– Но тогда зачем же вы собираетесь пожениться? – Лорд вытаращил глаза. – Он всю жизнь будет вам изменять!

– Да, – гордо кивнула я, – я знаю. Мне придется терпеть его измены, но что поделать? Так уж получилось, что у Толика эта болезнь. Она, знаете ли, не лечится!

– Болезнь? – Лорд с сомнением рассматривал меня. – Насколько я знаю, эта любвеобильность называется крайне некрасиво, но болезнью это назвать нельзя.

Я прикусила язык. Да, лорд – иностранец, но не инопланетянин же. И не дурак, в конце концов! Да, про болезнь не надо было говорить…

– Значит, Машенька, вы намерены терпеть это… безобразие? – Он так разволновался, что с трудом подбирал слова.

– Такова моя судьба. – Я опустила глаза, чтобы он не прочел в них с трудом скрываемые смешинки. Какая там судьба! Моя судьба – это остаться старой девой!

– Но зачем вам все это терпеть? Неужели вы так сильно его любите? – Лорд пристально смотрел на меня.

Я справилась со смехом и взглянула ему прямо в глаза, попытавшись придать своему взгляду как можно более убедительный вид. Но, опасаясь не справиться с голосом, просто кивнула.

– Теперь я вижу, что вы и вправду влюблены. – Адриан задумчиво отвернулся. – Ну что ж, Машенька, дело ваше. Хотите всю жизнь наблюдать, как ваш супруг бегает за каждой юбкой – пожалуйста. А сейчас не желаете ли выпить чаю?

Мы мирно пили чай в гостиной, где через какое-то время нас и нашел Толик.

Выглядел он замечательно: глаза блестели, щеки розовели, волосы были взлохмачены, что придавало ему еще более молодой вид. Следов выпитой бутылки водки не осталось. Я с легкой грустью позавидовала Маринке – парень в нее влюблен до смерти!

Однако мой «жених» вспомнил, что мы играем в некую игру под названием «выиграй наследство», поэтому подошел ко мне и, нежно поцеловав в макушку, произнес:

– Вот вы где! А я вас искал!

– Зачем? – удивился лорд Адриан. – Разве вам было скучно?

Я с укором взглянула на гостя, и тот стушевался.

– Дорогой, – обратилась я к Толику, – попроси подать ужин, а то мы уже заморили голодом нашего гостя.

– Конечно, любимая! – проворковал Толик.

После променада с Мариной у него было отличное настроение.

– Любимая? – нахмурился Адриан. – Ты слишком разбрасываешься этим словом, дорогой племянник! Любимой может быть только одна женщина!

– Адриан, – воскликнула я, – достаточно! Мы сами разберемся!

– Ну да, любимая женщина у меня только одна, – непонимающе произнес Толик, глядя куда-то в сторону.

Подозреваю, что именно в той стороне притаилась Марина, только что получившая порцию своего женского счастья.

Нахмурившийся лорд рассматривал меня со странным выражением лица. То ли ему было меня жалко и он намеревался всыпать племяннику по полной программе, но его останавливала моя просьба, то ли он просто недоумевал, что именно Толик нашел во мне и почему бы тому не остановиться на горничной окончательно. А может, тут было и еще что-то – не знаю…

– Пойдемте ужинать, – предложила я, поднимаясь с кресла, чтобы прервать тягостную паузу.

– А может, поиграем? – Адриан вытащил из кармана колоду карт. – На сей раз ко мне присоединится мой племянник, и мы сможем играть, как джентльмены, на интерес!

– Ой, – обрадовалась я, – в последний раз я играла на интерес в дурака лет в пятнадцать. Тогда проигравший должен был залезть под стол и кукарекать. Или выйти на улицу и сказать прохожему… – Я осеклась.

Лорд с подозрением на меня уставился.

– Я считаю, – заявил он, – что все эти игры на интерес и раздевание чересчур отдают пошлым душком. Это некрасиво, некорректно, и… вообще это игры для плебеев, которым больше не на что играть. Настоящие джентльмены подразумевают под «интересом» материальные средства.

– Деньги? – сообразила я. – Но вот это как раз уже непорядочно. Это азартные игры, а они у нас запрещены.

– Запрещены? Не слышал такого! – удивился Толик. – А как же все эти казино?

– Ну, казино же переносят за черту города, – блеснула я своим знанием окружающей действительности.

На самом деле, работая в библиотеке, особенно не перетруждаешься, и остается слишком много свободного времени. А что делать в свободное время? Ну конечно, читать! Так что на самом деле я неплохо подкована по части политики, планов развития Москвы и области и даже знаю, почему падает доллар, а также не боюсь очередного дефолта, потому что к нему готова: у меня просто нет свободных денег!

– Я согласен, – вдруг сообщил Толик, – давно не играл на деньги. Какие ставки будут?

– Думаю, мы не будем мелочиться и играть на десять баксов. – В глазах дядюшки зажегся азартный огонек. – Давай по соточке… Только учти, я хочу честно тебя предупредить, что я неплохо играю.

– Да и я сам парень не промах, – ухмыльнулся Толик, бесцеремонно вытаскивая меня из кресла и усаживаясь сам. – Маш, а ты сбегай-ка принеси нам закуски там какой-нибудь и графинчик с водочкой.

Я уныло поплелась на кухню. Неужели они и вправду будут играть на деньги? Мне лично это кажется непристойным…

Тем не менее я послушно разложила на тарелке канапе с огурцами и семгой, уже сделанные проворной поварихой, прихватила блюдце с соленьями, а вместо водки поставила на поднос две чашки с чаем. Во-первых, Адриан не пьет, а во-вторых, Толику бы тоже нужна трезвая голова – сдается мне, что, раз англичанин предложил сыграть на деньги, значит, он уверен в себе. А мне бы не хотелось, чтобы Толик проиграл. По крайней мере, пока он играет моего будущего мужа. Я не раз читала о том, что в начале прошлого и в позапрошлом веках дворяне нередко проигрывались в пух и прах, отдавая в счет долга не только имения и конюшни, но и жен, и титулы вместе с гербами. Мне стало не по себе. Эта игра мне не нравилась. И где же Марина? Может быть, она смогла бы повлиять на своего жениха?

Когда я появилась в гостиной, они как раз заканчивали первую партию. Разумеется, Толик проиграл свою сотню – в чем я нисколько не сомневалась.

– Может быть, достаточно? – робко предложила я.

Но мужчины ответили мне взглядами: Толик – обозленным и презрительным, а от лорда веяло снисходительностью. Я вздохнула. Ну, с другой стороны, проиграет Толик все, что имеет, – мне-то какое дело?

Я поднялась в спальню, включила телевизор и уставилась в экран. Однако посмотреть фильм мне не удалось: в комнате тут же оказалась Клюева.

– Ты почему тут торчишь? – прошипела она. – Иди скажи Толику, чтобы он прекратил разбрасываться деньгами! Если они у него лишние, пусть отдаст их мне!

– Иди и сама скажи ему это, – откликнулась я. – А лучше всего опрокинь на него кофейник, чтобы он точно перестал играть.

– Что это с тобой? – поразилась Марина. – Мы же договорились…

– Я условия договора выполняю, в отличие от тебя, – разозлилась я, – а вот ты выставляешь меня просто полной идиоткой. Почему я должна оправдываться перед вашим гостем в том, что Толик мне изменяет с прислугой?

– Так вы видели! – воскликнула Марина. – О, это было так романтично – поцелуи в оранжерее, среди чудесных растений! Криворучка, тебе небось такое только снится, да?

– Не имею привычки смотреть эротические сны, – буркнула я. – Пожалуйста, если хочешь получить наследство, веди себя прилично. Это же вам надо в первую очередь, а не мне!

– А вот тут ты права. – Марина почесала голову под дурацкой наколкой. – Я об этом не подумала. Хорошо, мы с Толиком будем более осторожны. Кстати, я сегодня ночью приду сюда, в спальню. Так что не пугайся, если услышишь… ну, ты сама понимаешь!

– Я крепко сплю. Хорошо, что тут есть еще одна комната! Мне бы не хотелось принимать участие – пусть даже и в качестве наблюдателя – в ваших интимных отношениях.

– А вообще-то тебе не мешало бы принять участие в любых интимных отношениях, только в качестве участника, – с намеренным сожалением вздохнула Марина.

Я пожала плечами. Наверное, мне попросту суждено прожить всю жизнь одной. Да кто захочет быть со мной рядом, если даже меня саму порой пугает мое отражение в зеркале?

Один раз, правда, было такое, о чем я даже маме не рассказала. Я шла из библиотеки к метро, но замешкалась, у меня расстегнулся ремешок туфли. Я наклонилась, чтобы его поправить, и увидела, что он вообще порвался. Чертыхаясь, я доковыляла до ремонта обуви. Он находится в том же здании, что и наша библиотека. Дверь была открыта, я вошла. В помещении царил полумрак. Сапожника не было видно. Я прошла вперед, открыла дверь в какую-то комнату, как вдруг услышала за спиной дыхание. И тут же кто-то сзади обхватил меня за шею, а другой рукой начал тискать мою грудь. Я была близка к обмороку – еще никто не дотрагивался до меня! Я силилась повернуться, но это было бесполезно. Незнакомый мужчина, дыша перегаром сзади, задрал мне платье. В ужасе я взмахнула руками и случайно одной из них задела выключатель. Вспыхнул свет, мужчина явно растерялся, а я воспользовалась этим моментом, чтобы повернуться к нему… Больше ничего не понадобилось.

– Простите, девушка. – Мужчина стал заикаться, отступая назад. – Я просто выпил, понимаете? Вино в голову ударило… Я спутал вас с другой… Я ждал свою подружку…

Я молчала, и даже не знаю, что больше всего испытывала – разочарование или стыд от своей внешности, которая не приглянулась даже подвыпившему насильнику. Хотя он оказался обычным мастером по ремонту обуви. Самое интересное, что в течение следующих двадцати минут я сидела у него в мастерской, а он кропотливо работал над моей туфлей, даже не поднимая на меня взгляд. Руки его не дрожали – видимо, от шока, вызванного моей внешностью, он протрезвел. Не глядя на меня, он подал мне отремонтированную обувь и, запинаясь, сказал, что деньги за ремонт он не возьмет оставив их в качестве моего морального ущерба. Хотя по его лицу можно было сказать, что моральный ущерб получил он. Я тогда долго плакала и даже отправилась в парикмахерскую, где мои волосы перекрасили в черный цвет. Дома я накрасилась, как смогла, и отправилась к родителям, показать им мое новое обличье, так сказать. По дороге на меня пялились все кому не лень, и я была счастлива, наивно полагая, что выгляжу сногсшибательно. Ведь раньше мне не приходилось пользоваться такой популярностью. Решив сделать родителям сюрприз, я тихонько открыла дверь их квартиры своим ключом и предстала перед ними в тот момент, когда они усаживались перед телевизором. Я нарочито громко вздохнула, они обернулись и…

– Ах! – Мама выронила из рук блюдо с орешками.

– Что это? – Папа в ужасе подпрыгнул на своем кресле.

– Это я, – дрожащим голосом произнесла я, уже понимая, что сюрприз не удался.

– Маша? – недоверчиво спросил папа, старательно щурясь. В общем-то у него был маленький дефект зрения, но все же так щуриться было необязательно.

Мама, наступая прямо на рассыпавшиеся орехи, осторожно направилась ко мне. Подойдя ближе, она побледнела еще сильнее.

– Это она, – подтвердила мама, повернувшись к мужу. – Ты похожа на Мэрилина Мэнсона, – тут же добавила она и, решительно взяв меня за руку, поволокла к зеркалу.

Когда я красилась у себя в квартире, то считала, что выгляжу очень привлекательно. Но теперь, когда мама подтащила меня за руку к огромному зеркалу, я замерла от ужаса. На меня смотрело какое-то существо, действительно очень напоминающее Мэнсона. Черные всклокоченные волосы, белое лицо, выглядевшее из-за оттеняющих его волос как маска (даже веснушки были незаметны), огромные глаза, густо подведенные подводкой, успевшей размазаться, и узкие губы, которые я накрасила вишневой помадой, почти черной… Боже, да я же похожа на представительницу нового модного течения, которые называют себя готами! Это было незабываемое зрелище! Не в силах спокойно смыть этот идиотизм с лица, я расплакалась.

– Деточка, не плачь, – подскочил отец, – зачем тебе все это нужно? Ты и так хороша. – Он опустил глаза.

Мой честный папа не мог врать мне прямо в лицо.

Следующие четыре часа мы с мамой смывали краску с моих волос, но, так как она не хотела смываться, нам пришлось обесцветить мои волосы. К концу дня они стали похожи на прежние, но гораздо светлее. Я стала еще более блеклой и так расстроилась, что родители не отпустили меня домой, боясь, как бы я чего не натворила. Я спала в их доме, но спала – это громко сказано. Полночи я крутилась, не в силах уснуть, а потом мне в голову пришла одна мысль, – я встала, подошла к зеркалу и аккуратно подрезала волосы до плеч, тем самым срезав сантиметров двадцать поблекшей, жесткой от обесцвечивания гривы. Я рассудила так: пока отрастут мои родные волосы, с натуральным цветом, пройдет еще немало времени. Но получится ужасный вид: возле корней волосы будут рыжие, а внизу – непонятно какого цвета, как детская застиранная пеленка. И мне придется всегда обесцвечивать волосы или несколько лет ходить уродом. Поэтому я срезала волосы, чтобы они отросли быстрее и я не выглядела таким страшилищем. Наутро, ожидая упреков родителей, я встала раньше всех и приготовила завтрак. Папа вошел на кухню с газетой, от которой не оторвался даже тогда, когда приветствовал меня. А мама просто не заметила. Вот так. Я давно поняла, что, если с некрасивыми людьми происходят какие-то метаморфозы, в результате которых они становятся еще страшнее, никто этого не замечает…

Вспомнив этот случай, я кисло улыбнулась. Наверное, Марина с Толиком просто смеются надо мной, и Адриан тоже. Сегодня он сказал, что я просто красавица, а Толик – дурак, если не ценит меня. Если бы лорд Адриан был слепым, сказанное им было бы понятно, но он-то как раз слепым не был. И извращенцем, которому нравятся такие уродки, как я, – тоже. Просто он хороший человек и хотел сказать мне комплимент. Видимо, понимал, что, кроме него, этого никто не сделает.

Внезапно мне стало так жаль себя. Ну почему, почему я не родилась Мариной Клюевой? Это я бы сейчас надменно поглядывала на забитую страшилу, это я целовалась бы под пальмами в оранжерее, это я вызывала бы восторженные возгласы мужчин и желание познакомиться со мной.

Но ничего этого у меня не будет. Вместо этого – прежняя унылая работа, унылый дом, унылая внешность…

– Черт, – прервал мои унылые воспоминания громкий возглас Толика. Похоже, он опять проиграл.

Я все же решила вернуться в гостиную. Раз уж влезла в эту авантюру – надо помогать Толику, а не трусливо прятать голову в песок.

Толик выглядел глубоко несчастным. А возле довольного лорда лежала внушительная кучка сотенных купюр, выраженных в долларовом исчислении.

– Пожалуй, хватит, – решительно начала я, стараясь не замечать Маринкины жесты, которые та подавала, стоя на верхней ступени лестницы.

– Конечно хватит, – уныло подхватил Толик, – я уже проиграл три тысячи долларов!