Текст книги "Невезучая"

Адриан кинул на меня странный взгляд, а потом стремительно вышел из комнаты. Через некоторое время он вернулся и сообщил, что позвонил Толику и попросил его приехать за нами.

– Думаю, там вам будет хорошо. К тому же в доме есть прислуга, и она сможет позаботиться о вас гораздо лучше, чем я. Тем более что я принял решение вернуться домой.

– Как? – поразилась я. – Вы же собирались пробыть здесь две недели!

– Я изменил свое решение, – ответствовал лорд.

До появления Толика мы почти не разговаривали.

Я чувствовала странную неловкость, да и он тоже. Когда Толик оказался в моей квартире, я даже ощутила нечто сродни облегчению.

– Ну и дыра, – с порога заявил мне мой «будущий муж», оглядывая квартиру.

– Ты до сих пор не был у Маши? – поразился лорд. – Хотя какое это имеет значение, все равно ты не должен так отзываться об этом жилище! Не скрою, мне оно понравилось – квартира полностью отражает Машин характер.

Толик, гоняя во рту жвачку, меланхолично пожал плечами и, обхватив меня за талию, помог спуститься к машине.

– Почему ты не звонил? Тебя не интересует здоровье невесты? – начал строго вопрошать английский дядюшка, как только мы уселись в джип.

Толик бросил на меня растерянный взгляд. Ну конечно, ему не приходило в голову поинтересоваться моим здоровьем – ведь все это время он был счастлив с Мариной.

– Просто я не хотел мешать, – наконец выдавил он. – Думал, что Маша спит все время и я могу ее разбудить. К тому же у нее болело горло, и она не могла разговаривать.

Ну что ж, Толик выбрал правильный вариант ответа. Однако лорд Адриан продолжал метать молнии.

– А приехать, чтобы просто удостовериться в том, что твоя любимая женщина жива, ты тоже не мог?

– Ну, дядюшка, – расплылся в улыбке Толик, – вы же были с ней. Я был уверен, что вы хорошо ухаживаете за Машей. Кстати, я же предлагал прислать сиделку, вы сами отказались!

Ого! А мне ничего не было известно про сиделку. Значит, Адриан отказался? Как мило!

– Сиделка – это чужой человек, – пробурчал он, пряча от меня взгляд. – На что она, если есть я?

Теплая, почти горячая волна чувства благодарности захлестнула меня. Значит, Адриан сидел со мной по своей воле, а не потому, что был вынужден, – ведь оставлять одну невесту своего племянника в таком состоянии было даже опасно! Какой же он хороший! Я украдкой рассматривала его профиль. Пришлось признать, что лорд хорош не только своим характером, поведением, благородством, но и внешностью. Я немедленно одернула себя – еще не хватало, чтобы английский гость заметил мой повышенный к нему интерес. Да, мне нравится этот мужчина, и что? Глупо предполагать, что я… что он… Но ведь он остался со мной, когда я болела. Хотя из этого ничего не следует – ведь он мог сделать это просто потому, что «надо». Я, однако, не чужой ему человек, скоро стану родственницей. По крайней мере, он так считает. А его частые взгляды, которые он бросает на меня, задумчивость могут и совершенно ничего не значить. Он смотрит не на меня, а на мои волосы – ведь сам сказал, что ему нравятся рыжие женщины. И его психотип может быть созерцательным, погруженным в себя, что с моей стороны воспринимается как задумчивость по поводу того, что он ко мне неравнодушен. Я просто нафантазировала себе много чего, но все это – полный бред. Такая, как я, не может интересовать такого, как он. И точка.

Повторив это предложение, как мантру, раз восемнадцать, я наконец успокоилась. Гораздо проще делать вид, будто чего-то не замечаешь, или проще к чему-то относиться, нежели переживать, почему что-то происходит вопреки твоей воле.

Мы подъехали к дому. Лорд подал мне руку, я вышла из огромного джипа и засеменила к особняку. Марина нас встречала у порога. Уж не знаю, полагается ли делать это горничной, но лорд ничего не заметил или попросту не сказал.

– Пожалуйста, я прошу внимания, – вдруг заявил англичанин, как только мы вошли в холл и сняли верхнюю одежду. – Мне нужно кое о чем с вами поговорить. Во-первых, мои планы изменились, и я пробуду здесь не две недели, как намеревался ранее.

– А сколько? – испугался Толик. – Три?

– Нет. Уеду сегодня же. Кроме того, я принял решение, – мрачно объявил лорд Адриан, скрестив руки на груди. – Я лишаю тебя наследства. – Он вперил свой взгляд в Толика. Тот от неожиданности открыл рот, вследствие чего стал выглядеть довольно глупо.

Марина ахнула и, наоборот, закрыла рот ладошкой. Однако ее голубые глаза опасно сузились, и я поняла что ничего хорошего сейчас не будет. Наверняка Клюева устроит скандал или закатит истерику.

– Ты хочешь объяснений? – продолжал Адриан, который внешне выглядел совершенно спокойным. – Изволь. Я еще никогда не видел, чтобы мужчина относился к своей женщине так, как ты. Конечно, в случае, если он ее любит. Совершенно естественным образом из этого следует, что ты не любишь Машу. Ты изменяешь ей, не интересуешься ее жизнью, ее здоровьем, ты вообще словно не замечаешь ее. У меня создалось такое впечатление, будто ты намеренно обманываешь ее, чтобы получить наследство. Ведь я не дурак и понимаю, что рыжеволосую женщину в наше время найти очень сложно. А тем более такую, в которую можно влюбиться. Так что ты не только не оправдал моих ожиданий, ты еще и изрядно меня разочаровал.

Закончив обличительную речь, лорд словно выдохся. Зато приободрился Толик. На его лице промелькнула целая гамма чувств, а потом он словно принял решение.

– Значит, вы решили лишить меня наследства, даже не выслушав сперва мои комментарии? – вопросил он.

– А мне не надо тебя слушать, – заявил Адриан, – я и так все прекрасно вижу, не слепой! Можешь не оправдываться и не обольщаться – наследства ты точно не получишь!

– Ну что же, тогда я и говорить ничего не буду! – пожал плечами явно взбешенный Толик. – Просто проваливай из моего дома, и все! Не думаешь же ты, что я стану продолжать принимать тебя в своем доме в то время, как ты не собираешься отдать своему племяннику то, что имеешь!

– Разумеется, я так не думаю, – ухмыльнулся лорд, – и, конечно, я немедленно покину твой дом. Вот и слетела с тебя мишура, ты показал свою личину. Я не хочу общаться с человеком, который попросту использует людей. Ты даже начал обращаться ко мне на «ты»! Мне очень жаль Машу, которая оказалась жертвой в этой истории. Ты же не собирался на ней жениться, верно?

До сих пор молчавшая Клюева вдруг расхохоталась:

– Она – жертва? – Марина указала на меня наманикюренным пальчиком. – Да она прекрасно знала, что никогда не выйдет замуж за Толика, потому что он любит меня!

– Не понимаю, – удивился лорд, наморщив лоб. Он воззрился на меня. – Маша, что происходит? Вы действительно не собирались замуж за Анатолия? И почему прислуга ведет себя так развязно?

Я вздохнула и закрыла глаза. Ну вот, началось! А ведь, пока мы ехали сюда в машине, я даже успела представить, как лорд выздоровеет и мы будем жить с Адрианом в его замке или поместье (как там называются его обширные угодья), ездить по утрам на лошадях, и даже придумала имена для наших будущих детей! И это несмотря на то, что сама же уговаривала себя не надеяться ни на что!

Правду говорила мне мама в детстве: все тайное всегда становится явным рано или поздно. И почему я надеялась, что на мне эта поговорка не сработает?

– Вряд ли ваша драгоценная Маша, которую вы назвали жертвой, захочет вам все объяснять, – снова влезла ехидная Клюева, стаскивая со своих волос наколку горничной. – Поэтому это сделаю я! Ваша Маша вовсе не такая наивная ромашка, какой вы ее считаете! И уж жертвой ее точно не назовешь! Она пошла на это ради денег!

– Неправда, – слабо пискнула я, но меня никто не слушал.

– Она никогда и не была невестой Толика, потому что невеста Толика – это я! – гордо воскликнула Марина.

– Что-то я ничего не понимаю. – Адриан потер рукой лоб. – Дайте виски, что ли…

– Обойдешься, – буркнул Толик, – у себя в замке попьешь. Денег у тебя море, вот сам и покупай!

– Ладно, обойдусь, – криво усмехнулся англичанин. – Но если невеста Толика – это ты, то кто же Маша?

– А никто! – с чувством сообщила Марина. – Обычная библиотекарша, старая дева! Я предложила ей поучаствовать в спектакле, и она тут же согласилась!

– Кажется, начинаю понимать, – пробормотал Адриан. – Ты пригласила Машу, потому что у нее рыжие волосы, и решила подставить ее мне вместо себя, да?

– В точку, – заметил Толик. – Марина вовсе не горничная, она моя любимая женщина, и мы скоро поженимся. Заметь – с ней, а не с твоей разлюбезной Машей.

– Не может быть, – прошептал лорд. – Не могу поверить…

Он рукой нащупал сзади себя стул и грузно повалился на него. А потом вдруг его лицо изменилось, словно спала одна маска и очутилась другая. Адриан вскочил и бросился к Толику, схватив его за свитер.

– Ты врешь! Ты же врешь, да? Только вот не пойму – зачем. Наверняка чтобы оправдать свое недостойное поведение!

– Недостойное поведение? – удивился тот, отрывая руки лорда от одежды. – Чем же оно недостойное? Я люблю свою девушку и ей не изменяю. Только проблема в том, что моя девушка – вот. – Он указал на Марину.

– Это правда, – вставила Клюева. – Чего нам теперь скрывать, раз вы решили лишить нас наследства!

Адриан воззрился на меня. Словно прокаженная, я стояла у стены, вжавшись в нее. Так ужасно я себя не чувствовала никогда – даже в тот день, когда пьяный обувщик спутал меня со своей подружкой! Мне было так стыдно, что хотелось просто убежать. Но такого легкого решения проблемы мне никто не обещал.

– Маша… – голос Адриана задрожал, – я и представить себе не мог, что вы способны на такое…

По моим щекам потекли слезы. Но как ни странно, тут мне на помощь пришла Клюева.

– А вы-то сами, – ответствовала она, подбоченясь, – настоящий извращенец! Это ж надо – отдать наследство только в том случае, если ваш племянник женится на рыжеволосой! Это дурацкое правило не мог придумать обычный человек! Так что вы тоже… того… со странностями. – Марина покрутила пальцем у виска.

Лорд тяжело вздохнул и снова воззрился на меня:

– Почему вы пошли на это? Ради денег? Сколько она вам пообещала?

– Тысячу долларов, – прошептала я, закусив губу. – Но я не из-за денег… Мне просто хотелось приключения.

– Вот ты его и получила! – хмыкнула Марина. – И при этом лишила нас с Толиком возможности получить бешеные миллионы! Тупая дрянь!

– Господи, какая-то жалкая тысяча. – Лорд закрыл глаза. – Маша, не скрою, я был о вас куда лучшего мнения. Я был уверен, что передо мной честная, открытая, порядочная, откровенная, правильная девушка. Я даже не буду лукавить, говоря, что не на шутку увлекся вами и даже злился на собственного племянника, что вы – его женщина, а не моя.

Марина с Толиком громко расхохотались, услышав эти слова лорда. Впрочем, я понимаю, что их рассмешило. А вот Адриан точно не понял.

Не слушая их, он продолжал:

– Я был поражен вами, восхищен, счастлив, что познакомился с такой невероятной женщиной, в которой сочетаются ум, порядочность, доброта и оригинальная внешность. А вы… вы растоптали мое сердце!

Я закрыла лицо руками. Но даже сейчас, в такую трагическую минуту, мне пришло в голову, что его монолог словно взят из книги или театральной пьесы. Поняв, что больше не могу оставаться в этом доме, я схватила шубу, снова натянула сапоги и бросилась бежать. Естественно, никто не захотел меня останавливать. А ведь в глубине души у меня еще теплилась надежда, что лорд меня простит. Неужели он никогда не совершал ошибок? Разве есть на свете безгрешные люди? Мне было так обидно, что я даже не могла заплакать – не было сил. Я растоптала его сердце? Но если он ко мне неравнодушен, пусть меня простит, черт возьми!

Я остановилась. А что, если вернуться и сказать ему это? Попросить прощения еще раз – неужели мы будем портить наши отношения этой… ну, не ерундой, конечно, но все же не таким уж супер-пупер обманом?! К тому же он познакомился с моей мамой, они понравились друг другу, и мне он нравится, даже очень. Получается, что я профукала свое счастье?

– Давай не споткнись, – раздался сзади ленивый голос Марины. – Я же говорила, что ты не достойна называться женщиной! Вот и лорда обманула, и у меня жениха еще в школе пыталась увести!

Я повернулась. Наглость Клюевой переходила все границы.

– А знаешь, Марина, – свистящим голосом произнесла я, – я никогда не спала с Колей Смолянихиным! Я ему нравилась просто так, а вовсе не потому, что, как ты, пыталась затащить его к себе в постель!

Слегка успокоившись (оказалось, что в ехидных поддевках есть свой смысл), я оказалась во дворе.

Хлопнула дверь. Я радостно обернулась – ну конечно, это был Адриан! Он простил меня, потому что шел за мной! Я подалась к нему, но он прошествовал мимо с независимым лицом.

На пороге показался Толик.

– И не вздумайте больше сюда приезжать! – крикнул он.

Наверняка это не мне – я сюда приехала лишь по просьбе Клюевой. Видимо, эта фраза предназначалась лорду Адриану. Тот лишь дернул безупречными плечами под клетчатым пальто и уселся в вовремя подъехавшее такси. И когда только он успел его вызвать? Неужели заранее знал, что именно скажет Толику и что Толик не захочет терпеть в доме его присутствие?

– Садись, – буркнул Адриан, глядя в мою сторону.

Я радостно запрыгала по сугробам. Ага, значит, он не захотел оставлять меня одну среди снежной пустыни. Дрогнуло-таки его сердце!

– Не обольщайся, – сухо заметил он, когда я неуклюже завалилась на сиденье. – Просто отсюда сложно выбраться, а ты только что перенесла тяжелую болезнь. Прошу, ни слова. Я не намерен с тобой разговаривать. Мне еще надо привыкнуть к тому, что ты совсем не та, которую я знал. Вернее, думал, что знаю.

Я вздохнула. Ну что ж, навязываться не буду. Нет – так нет.

Весь путь до моего дома мы проделали в полном молчании. Только иногда я указывала таксисту, куда ехать.

– До свидания, – робко сказала я Адриану, уже стоя одной ногой в грязной жиже из подтаявшего сугроба у себя во дворе.

Он слегка кивнул, не глядя на меня. Я захлопнула дверь, и машина тут же тронулась.

Только дома я позволила себе рыдать в подушку и клясть Клюеву последними словами. Хотя, с другой стороны, она меня не гнала в тот дом под дулом пистолета – это во-первых. И во-вторых, если бы не она, я бы никогда и не познакомилась с лордом Адрианом!

Разумеется, я перебирала в памяти каждый момент, каждую улыбку, каждую паузу, каждую беседу – нашу с лордом. И пожалуй, только сейчас поняла, что влюбилась – окончательно и бесповоротно. Теперь мне и вправду придется только перебирать воспоминания, словно бусины, потому что больше никогда я не увижу Адриана, его блестящих лукавых глаз, больше не посмеюсь над его шутками, больше не смогу обсудить с ним русскую литературу… А всего-то и надо было, что признаться ему в обмане. И тогда… а что, собственно, тогда? Тогда он бы тоже не простил меня, но хотя бы вспоминал обо мне с уважением за мое признание, а не с чувством брезгливости или даже гадливости. Ведь наверняка он все же решил, что я пошла на это из-за денег, из-за той несчастной тысячи долларов… Смешно: я ведь на самом деле не нуждаюсь в деньгах! Мама и папа всегда готовы протянуть дочери нужную сумму. Просто мне особо и не на что их тратить, так что зарплаты библиотекаря мне вполне хватает.

На работу некоторое время я вовсе не ходила, сказала Александровне по телефону, что больна, почти при смерти. Ходила по дому нерасчесанная, неумытая, практически ничего не ела. Да и ходила-то мало, в основном лежала, уткнувшись носом в стену. Мне даже – признаюсь – хотелось умереть. Я не могла себя простить, поэтому предавалась самобичеванию.

Однако уже через неделю, проснувшись ближе к вечеру, я ощутила себя по-иному. Посмотрела на себя со стороны и сказала: «Хватит! Достаточно уже изводить себя! Все равно ничего не изменить, даже если я буду ежедневно биться головой о батарею. Я и так наказана – единственный мужчина, который мне нужен, уехал на родину и больше никогда не вспомнит обо мне. А если и вспомнит, то уж точно не теплым, добрым словом!» Я поднялась с кровати, потянулась, приняла душ, привела себя в порядок, даже подкрасилась, заколола волосы, надела свитер, который подарила мне мама, и достала из шкафа новую дубленку. Родители подарили мне ее еще прошлой зимой, но почему-то я стеснялась ее надевать. Уж слишком кокетливой, слишком девичьей была эта белая нарядная дубленка. Мне казалось, что я недостойна этой роскоши, этого легкого глянца. А теперь я вдруг решила, что выброшу свое старое пальто и буду носить только норковую шубу и эту дубленку.

Я надела ее и покрутилась перед зеркалом. Пожалуй, впервые за последние несколько лет я осталась довольна собственным отражением. За время страданий мое лицо осунулось, показались довольно высокие скулы, и бледность, оказывается, мне необъяснимо идет! Может быть, я сама все себе придумала, может, я вовсе не такая и страшная? Белесые ресницы приобретают черный цвет при помощи туши, форму глаз отлично меняют контур и тени, помада скрывает тонкость губ… Да ведь все женщины красятся, черт возьми!

Пораженная собственным открытием – таким простым и будничным, я глядела на себя в зеркало и удивлялась – до чего довела себя за столько лет. Мало кто рождается красавицей, и потом, красота – понятие преходящее. И к тому же сколько людей, столько и мнений! Вот, к примеру, я же нравилась Адриану, явно нравилась, несмотря на веснушки и морковный цвет волос. Значит, есть еще мужчины, которые будут ко мне неравнодушны! Только стоит их отыскать. Но если я буду сидеть дома или в библиотеке, то никогда ни с кем из них не познакомлюсь. Пожалуй, стоит периодически наведываться в кино, торговые центры, на выставки и в театры.

Приободрившись, я гордо вскинула голову и вышла из дому. Только сейчас я почувствовала, как проголодалась. Сейчас пойду в супермаркет и скуплю все, что есть. И заначку всю раздергаю на новую одежду и косметику! В конце концов, я же женщина и должна гордиться этим! А вместо этого я всю жизнь скрываюсь под уродливой одеждой, такими же головными уборами и не прикладываю усилий, чтобы улучшить свою внешность. Пора прекратить эту порочную практику! Заняться аутотренингом, что ли? Ну да ладно, об этом я подумаю завтра, а пока что пора в супермаркет – и домой, к плите! Ну ее, эту здоровую пищу, с сегодняшнего дня я меняю свою жизнь, и это касается и питания! Я все изменю – и себя, и свое окружение – и, возможно, поменяю работу! А еще я разрешу маме поменять всю мебель в квартире. Пусть меня окружают красивые современные вещи, хватит цепляться за старое!

В супермаркете я с удовольствием выбирала самые вкусные – и совсем не полезные – продукты, в результате набралось три полных пакета. Но я не роптала.

Расплатившись, я уже бодро шагала домой, даже не сгибаясь под тяжестью пакетов – вырабатывала уверенную походку с прямой спиной. Наверху в одном из пакетов болтались два мороженых – таких же, которые мы ели с Адрианом. Наверное, прорезалось чувство ностальгии.

Уже у самого подъезда меня окликнули. Я решила, что ошиблись – мало ли на свете Маш, тем более что голос был мужским, а мужчины вообще никогда не окликают меня – потому что не приходят ко мне.

Однако потом вспомнила, что меняю свою жизненную позицию, и надо привыкать, что скоро будут обращаться и ко мне. И я повернулась.

А уже обернувшись, от удивления попятилась, едва не выронила пакеты, обо что-то споткнулась и чуть не уселась в снег, но Адриан – а это был именно он – успел меня подхватить.

– Однако какая вы неуклюжая, – попенял он, утверждая меня на твердой поверхности, и улыбнулся.

На секунду мне показалось, будто проваливаюсь в обморок, но я шумно, как собака, задышала (надеюсь, что хоть язык не высунула) и сумела удержаться на ногах. Несомненно, это был Адриан, только он очень изменился! Куда девалась его борода с бакенбардами? А седые волосы?

Сейчас на меня смотрел молодой мужчина лет тридцати пяти – тридцати семи. Кто бы мог подумать, что, сбрив кучу лишних волос, а также подкрасив седину, он так помолодеет?!

– Что-то вы бледная, – посетовал лорд, озабоченно на меня глядя, – наверное, опять болеете? Хотя надо признать, выглядите отменно! Я вас даже сперва не узнал. Вам удивительно идет эта дубленка. Хотя, наверное, хорошая одежда к лицу каждой женщине…

Надо было срочно придумать ответ, например, сказать ему, что его лечение пошло мне только во вред или что после его лечения я болею постоянно, поэтому и такая бледная, но ничего на ум не шло. Мало того, я и вовсе потеряла дар речи. А вот он разговаривал со мной так, словно мы только вчера расстались. Или в крайнем случае позавчера. И главное, будто расстались мы очень мирно. Разве не он ледяным голосом сообщил мне, что не ожидал такой подлости от меня, что я казалась ему хорошей, доброй, светлой – как луч света в темном царстве, а так жестоко его подставила, что он больше никогда не хочет меня видеть? И что же это было, притворство? Или ему что-то от меня надо? Сама не ожидая от себя такой прыти, я отпрыгнула от англичанина на несколько метров и нахмурилась. И, слава богу, ко мне вернулась речь.

– Что вам надо? Вы же не хотели меня видеть!

– Неужели вы помните мои слова? – изумился он.

– Такие слова я никогда не смогу забыть! – отрезала я. – Вы обвинили меня во всех смертных грехах, а теперь как ни в чем не бывало приехали ко мне… Вы что-то забыли в моей квартире?

– Да, – кивнул он.

И тут мне стало стыдно. Может быть, он что-то потерял у меня или действительно забыл, а я уже начала мечтать, что он вернулся ко мне…

– Пойдемте, – сурово велела я, – забирайте то, за чем приехали, и уходите.

– Чтобы забрать то, за чем я приехал, нам не надо подниматься к вам в квартиру, – сообщил лорд, быстро подходя ко мне. – Потому что это – вы.

Я опешила. А он… он меня поцеловал! Сначала робко и трепетно, а потом осмелел, и поцелуй становился все более долгим и проникновенным. Наверное, со стороны это было уникальное зрелище – красивый благообразный мужчина целует прямо во дворе девушку, которую никто до этого не целовал.

А потом все как-то быстро закрутилось-завертелось, настолько, что я даже толком не помню и не понимаю, как это произошло. Опомнилась я лишь, когда лежала в собственной кровати, на руке у Адриана, а он курил, выпуская дым в потолок. Я была настолько ошарашена, что даже не сделала ему замечания, что в моей девственной квартире нельзя курить. Собственно, а почему нельзя курить-то? Господи, о чем я думаю, ведь мы только что с ним… я лежу с ним в одной кровати, значит, я…

На минуту мне пришлось прикрыть глаза – в них стояли слезы, а я не хотела, чтобы Адриан подумал, что мне было плохо. Ведь на самом деле плакала я от счастья! Только вот беда – вместо того, чтобы помнить каждое мгновение этого счастья, я ничего не помнила. И как только такое может быть? Впрочем, ведь это уже не важно – раз он вернулся, значит, простил меня, и теперь мы всегда будем вместе! Или нет?

Я испуганно подскочила и уставилась на него.

– Что? – испугался Адриан.

– Ты простил меня?

– Ну конечно простил, раз я здесь. – Он улыбнулся и успокаивающе похлопал меня по руке. – К тому же у меня тоже рыльце в пушку, так что, считай, мы квиты.

– О чем ты говоришь? – недоуменно нахмурилась я. Почему-то мне не понравилось, что у Адриана тоже могли быть свои постыдные тайны. Мне казалось, что это невозможно, что он идеальный мужчина…

– Давай как-нибудь в следующий раз расскажу, – предложил он, – не будем портить такой замечательный вечер!

– Ну уж нет, – категорично отказалась я, – начал, так говори сейчас. И почему ты куришь? Ты же говорил, что не куришь и не пьешь!

Адриан вздохнул, затушил сигарету в банке от оливок, которую прихватил с кухни, и сел на кровати.

– Видишь ли, Маша, я тоже был не совсем честен с тобой, – заявил он, – но на обман меня вынудили пойти крайние обстоятельства.

– Без предисловий, пожалуйста, – попросила я, уже чувствуя, что в наших отношениях не будет все гладко.

Раньше его красивая, правильная литературная речь меня восхищала, но на данный момент она попросту раздражала. Мне начало казаться, что то, что я услышу, мне очень не понравится. Впрочем, так и оказалось…

– Хорошо, – кивнул он и взъерошил волосы. – В общем, я не совсем английский лорд. То есть совсем не лорд…

– А кто же? – удивилась я. – Принц? Индийский раджа? Подпольный олигарх?

– Увы, я не богат. У меня нет поместий, замков, изумрудов с рубинами и конюшен на тысячу первоклассных арабских скакунов. Надеюсь, тебя не это все привлекало во мне? – Он тревожно взглянул на меня.

– Нет, внешние атрибуты меня мало интересуют, я не алчна, – кивнула я, – но продолжай.

– В общем, я даже не англичанин.

– Нет?

Я так удивилась, что вскочила с кровати и, совершенно голая, принялась расхаживать по комнате. Услышанное меня взбудоражило, но одновременно с этим я почувствовала – клянусь – облегчение! Ведь до сих пор меня тревожило, что я не смогу соответствовать Адриану, его статусу, его образу жизни, что все вокруг будут осуждать его за такой неправильный выбор, и вскоре он и сам поймет, что ошибся. Поэтому тот факт, что он только прикинулся англичанином, а на самом деле оказался моим соотечественником, меня скорее порадовал и вдохновил. Однако зачем же Адриану понадобилось врать?

– Погоди, так, может, ты и не Адриан вовсе? Как тебя зовут на самом деле? Иван? Саша? Коля?

– Почему Иван? – обиделся он. – Андрей, конечно. Андрей-Адриан, прямая аналогия.

– А фамилия твоя как звучит?

– Примеряешь на себя мою фамилию? – ободрился он. – Ну, значит, не все еще потеряно!

– Да я вовсе не примеряю, – покраснела я, – просто мне интересно.

– А фамилия у меня тоже русская – Китаев. Но я не китаец, говорю это, предваряя твои дальнейшие расспросы. Могу рассказать тебе историю рода Китаевых, хочешь?

– Нет, – заторопилась я, – давай уже не тяни и расскажи лучше о том, как ты дошел до такой жизни – выдавать себя за лорда! Что, поиграть захотелось?

– При чем тут игра? – обиделся Андрей. – Ты меня все время перебиваешь и не даешь и слова сказать! А мне, между прочим, надо с силами собраться, не так-то просто сказать правду!

– Зато тебе было очень просто обвинить меня во всех грехах, – не удержалась я и, осознав, что стою совершенно голая, влезла под одеяло. – Ну, давай!

По мере того как он говорил, у меня все больше отвисала челюсть – в буквальном смысле. Я и представить себе не могла, что такое возможно! Но по порядку.

Оказывается, Андрей Китаев – обычный москвич тридцати шести лет от роду. И была у него совершенно обычная жизнь до тех пор, пока он не осознал, что хочет быть богатым. Что ж, тут его несложно понять – все хотят быть богатыми! Но кто-то упорно делает карьеру, шагая вверх год за годом, кто-то открывает свое дело, а кто-то ищет более легкие пути – ворует, грабит магазины и банки и прочее.

Андрей Китаев принадлежал ко второй категории. Он, неплохой юрист по образованию, открыл десять лет назад собственную юридическую фирму. Тогда не было еще такой конкуренции. Открыл вместе с другом, с которым учился в институте. Сначала дело шло не очень хорошо, но через пару лет ребята встали на ноги. Андрей очень быстро привык к обеспеченной жизни, к вину из хороших супермаркетов, ресторанной еде, путешествиям в экзотические страны. Затем он женился – на сестре своего друга, и все было неплохо. Его жена также работала вместе с друзьями. Однако со временем Андрей начал замечать, что фирма приносит все меньше и меньше дохода. Китаев, к тому моменту уже не практиковавший как юрист, а просто прожигавший жизнь, живший в свое удовольствие, заинтересовался, в чем же проблемы. И оказалось, что жизнь давно изменилась, что вокруг разрослись крупные юридические компании, которые начали подминать под себя мелкие фирмы. Крупные компании могли позволить себе меньший гонорар, а вот для маленьких даже незначительное снижение гонораров уже грозило банкротством. Вскоре это случилось и с фирмой Андрея. Друзья, открыв юридическую контору, не подумали, что необходимо поддерживать престиж, увеличивать количество рекламы, озаботиться более молодыми, перспективными и компетентными кадрами. Рынок меняется чуть ли не ежедневно, а они были уверены, что свое дело уже сделали и теперь до конца жизни будут получать неплохие дивиденды.

Андрей решил открыть новую фирму, уже не юридическую. Не слишком-то хорошо разбираясь в бизнесе, он приобрел издательство, которое потихоньку угасало, как и его юридическая компания. Андрей вложил в бизнес все свои сбережения и взял кредит.

Однако все проходит, гласит закон жизни, вот и закончилась долгая полоса везения в жизни Китаева. Он и опомниться не успел, как оказался весь в долгах. Но, снова рассчитывая на удачу, Андрей поставил на кон свою квартиру. И проиграл. Он не смог раскрутить издательство – то ли выбрал неправильную маркетинговую политику, то ли набрал не слишком чистоплотный персонал, – впрочем, теперь уже не важно. Квартиру пришлось продать, чтобы вернуть банку деньги. Жена ушла от Китаева тут же, как только начались финансовые неприятности. Друг с ним поссорился. Он остался совсем один.

Денег нет, жить не на что и негде – вот тогда-то он впервые задумался о том, что делать дальше. Но не в характере Китаева унывать.

И Андрей придумал остроумную схему, сразу перейдя в третью категорию людей, желающих стать богатыми. Он купил диск с адресами и телефонами жителей дорогих загородных поселков и начал звонить им, представляясь адвокатом английского дядюшки хозяина дома. На упоминание о большом наследстве клевали все без исключения, так что никто не был против, чтобы лорд появился у них в гостях. К тому же для обеспеченных людей прокормить лишний рот – не проблема, так что Андрей ничем не рисковал. На последние сбережения он купил себе клетчатое пальто и начал действовать. Чтобы выглядеть более зрелым, он клеил себе на виски седые бакенбарды, а в парикмахерской ему сделали так называемое «седое» мелирование. Отращивал бороду он уже кочуя из дома в дом.

Андрей подъезжал к дому на такси, за которое всегда платили его «родственники», – ведь у лорда не было «российских рублей»! И проживание – причем весьма комфортное – и питание были бесплатными. Кроме того, его часто вывозили показать достопримечательности столицы, так что Адриану некогда было скучать. Вот таким способом он развлекался почти три месяца, пока не наткнулся на адрес Толика и не встретил меня.

– Но как же рыжие волосы? – прошептала я, совершенно шокированная услышанным.

– А что рыжие волосы? – удивился он. – Надо же было ставить им какие-то препятствия на пути к наследству, ведь деньги не должны падать с неба, доставаться просто так!