Текст книги "Темная Канцелярия"

– Перестаньте, старина. Как видите, и невозможное возможно. Главное, чтобы за дело взялся профессионал. А страх – это естественно. Всё неизведанное страшит. Другое дело, сможете ли вы переступить через свой страх. Вот это важно, а всё остальное ерунда. Не забывайте, что для меня это тоже дебют. Признаться откровенно, я и сам не ожидал такой бурной реакции на наше предложение. Обычно люди имеют дурную привычку долго раскачиваться и сомневаться. Мне казалось, что за это время я успею полностью подготовить вас, но всё пошло намного быстрее. Главное – это ваша мольба. Мелкие накладки не имеют значения. Я решил принимать за один раз не более пяти человек. Они будут молиться вместе с вами, проговаривая свои просьбы вслух. От вас же требуется только добавить их бормотанию силы. Хотя кто знает, вполне возможно, что они тоже начнут молиться от души.

– И когда вы назначили первый молебен?

– Сегодня, сразу после ужина. Раб приведёт пятерых жаждущих, и начнём.

– Надеюсь, среди них не будет женщин. Не хотелось бы начинать с провала. Я ведь ещё не готов. Девочки не успели научить меня правильно пользоваться своими новыми способностями.

– Я учёл это. Женщин не будет. У вас ещё неделя на обучение. Но потом не обессудьте. Придётся заняться и ими.

– Но ведь вы можете пока заниматься семейными парами.

– Спасибо, старина, я это помню, – улыбнулся демон, – и перестаньте так волноваться по поводу женщин. Я же сказал, на вашу долю выпадет немного. В пуританстве есть и свои плюсы.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ребёнок, рождённый вне брака, обречён на жалкое существование. А такой доли своему чаду не пожелает ни одна мать. Но это не значит, что их не будет вовсе.

– Вы говорите так, словно знаете всё наперёд, – проворчал старик.

– Мои слуги неплохо поработали, и я обладаю кое-какими сведениями о настроениях в городе.

– И что же это за настроения?

– Пока это всего лишь интерес и опасения. Многие считают, что это только домыслы и слухи. Кое-кто готов воспользоваться нашими услугами, а есть и такие, кто побежал докладывать в канцелярию инквизиции.

– И как, доложили? – спросил старик, чувствуя, как учащённо забилось сердце.

– Не успели, – ответил демон, сделав вид, что огорчён, – все доносчики почему-то не дошли до канцелярии. Кого-то стукнули бутылкой по голове, кто-то неудачно поскользнулся на улице, сломав себе шею, а кого-то прирезали в тёмном переулке, обобрав до нитки.

– Вы их всех убили? – ужаснулся старик.

– Я? Да что вы! Меня там и близко не было. Что поделать, если в кабаках то и дело вспыхивают драки, улицы не убирают, а городская стража не справляется со своими обязанностями? Не стоит во всём обвинять только меня, – ответил демон, и старик понял, что это существо действительно живёт вне земной морали.

Демон решал возникающую проблему раз и навсегда, не размениваясь на колебания и раздумья. Но и обвинить его было не в чем. Все перечисленные происшествия были лишь несчастными случаями. Ведь останься человек на месте, не делай он попытки донести на них, и остался бы жив.

– И всё-таки ваши методы ужасны, – подумав, сказал старик.

– Что поделать? Я не могу допустить, чтобы инквизиторы заинтересовались нами раньше времени.

– А какая разница, когда они начнут нами интересоваться?

– Сейчас всё ещё висит на грани разговоров, а вот когда мы начнём работать – другое дело. В городе появятся прямые доказательства наших чудес, и даже самым заядлым скептикам придётся признать, что наш культ работает. Ну а в случае реальной опасности я смогу перенести нас и наш дворец в другое место. Туда, где церковникам будет сложно добраться до нас.

– А как же те, кто пожелает обратиться к нам?

– Те, кто действительно хочет что-то получить, не задумываясь отправятся в дорогу. А если учесть, что наши чудеса будут иметь реальные подтверждения, то они поедут.

– Простите, Маффи, но я не понимаю вашей логики. Имея возможность и силы возвести дворец одним движением руки, вы затеваете огромную стройку. Будучи в состоянии спрятать нас всех от людских глаз, вы остаётесь на виду у всех, в том числе и у инквизиции. И потом, как люди узнают, где искать этот дворец? И если об этом могут узнать обычные люди, значит, узнает и инквизиция. И что вы будете делать тогда? Снова переносить дворец?

– Вы не даёте себе труда подумать, старина. В нашем деле главное начать. Как только наши чудеса проявят себя, от желающих не будет отбоя. Люди должны увидеть и чудеса, и дворец. Нам нужны те, кто видел это воочию, кто знает, как это происходит. И тогда мы можем перебраться хоть на край света, желающие найдут нас. Ну а что касается инквизиции, то тут всё ещё проще. Я уже присмотрел несколько мест, куда им будет сложно добраться, особенно если я этого не захочу. Есть много способов не принимать нежелательных гостей. Можно поставить замок на скале, и к нему будет вести только одна дорога, по которой не пройдут те, кто желает нам зла. Можно перебраться на остров, куда паломников будет доставлять наш собственный корабль. Есть ещё варианты. Выбирайте.

– Вообще-то я бы предпочёл остров, – ответил старик после короткого раздумья.

– Почему? – откровенно удивился демон.

– Я всю жизнь прожил у моря. Привык к нему. Да и потом, я не очень люблю горы. Я вообще предпочитаю места, где всегда тепло. Надоело, знаете ли, мёрзнуть.

– Понимаю, – кивнул головой демон. – Что ж, значит, так тому и быть. Как только нас начнут доставать, перебираемся на южный остров. Есть у меня один на примете. Просто райское местечко. Большой, необитаемый, зелёный. Просто создан для того, чтобы стать нашим убежищем. Это потухший вулкан. Место выхода земной силы. Там я буду сильнее, чем здесь.

– У вас проблема с силой? – удивился старик.

– Нет. Сил мне не занимать, но есть места, где она резко увеличивается. И тот остров является именно таким местом.

– Тогда, может быть, нам нет смысла ждать неприятностей и стоит перебраться туда сразу?

– Нужно дождаться, когда закончится постройка дворца. Намного проще перенести предмет этого мира с одного места на другое, чем создавать всё на пустом месте.

– Не понимаю разницы. При вашем-то могуществе?

– Даже при нём. Дворец и всё, что в нём есть – это просто предмет. Большой, тяжёлый, но предмет. Я просто беру и переставляю его на другое место, – начал объяснять демон, для наглядности переставив статуэтку на столе. – Создавая же предмет, приходится учитывать тысячи различных мелочей. Структуру материала, его фактуру, объём, плотность и ещё кучу всяких параметров. При этом несоблюдение каких-то нюансов может привести к тому, что здание просто рухнет нам на головы от первого же порыва ветра. Да и сил новый предмет требует намного больше. И потом, я ведь давно начал закупать различные предметы интерьера. Не бросать же это всё на съедение церковникам.

– Что ж, надеюсь, вы успеете перенести нас до того, как во дворец ворвётся церковная стража.

– Это я вам обещаю. У меня много способов заставить этих вояк ходить кругами до того, как они доберутся до дворца. К тому времени мы уже будем далеко.

– Ладно, будем надеяться, что вы не забудете меня впопыхах, как старую ненужную тряпку.

– И не надейтесь. Вы нам ещё очень даже нужны. И надеюсь, до того мрачного момента это не изменится.

– Очень хочется в это верить, – скептически проговорил старик.

– Дружище, что это значит? – возмутился демон.

– Не обижайтесь, старина. Просто я помню, что вы демон, – пожал плечами старик.

– И потому решили, что я готов бросить вас при первой же опасности? Хорошего же вы обо мне мнения, – огорчённо произнёс он, мрачно кивнув. – Но вы забыли одну вещь. Мы ещё не закончили наше дело.

– Простите, Маффи. Я и сам не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг стало ужасно страшно. Я дико боюсь инквизиторов, допросов, костра. Это ужасная смерть. Люди не должны так умирать.

– Наверное, вы правы, старина, – помолчав, ответил демон, – люди не должны так умирать. И поверьте, будь на то моя воля, я удвоил бы срок человеческой жизни. Вы были правы, когда сказали, что я демон. Я действительно демон. Но это совершенно не означает, что я готов бросить своего напарника при первой же опасности. Более того, если возникнет такая ситуация, я первый кинусь в драку со стражниками, только чтобы отвести их от вас. Вы нужны мне, Марти. Нужны не только для дела, которое я затеял. Однажды я уже говорил вам, что люблю создавать новое, то, что не делал до меня никто, и, как древний ваятель, влюбляюсь в свои произведения.

– Как вас понять? – настороженно спросил старик, на всякий случай отодвигаясь подальше.

– Не так, как вы подумали, – усмехнулся демон. – Фи, мон шер, это даже неприлично. Я влюбляюсь в произведение, плоды своего труда, а не в того, с кем мне пришлось работать.

– Ну тогда ладно, – поворчал старик с явным облегчением. – Я уж было решил, что ваша демонская сущность берёт над вами верх.

– Сомнительный комплимент, дружище. Вы и вправду считаете, что демоны – это подлые, низкие существа, способные получать удовольствие только от злобных шуток и гадостей?

– Я знаком только с одним представителем этих существ, – проговорил старик, тщательно подбирая слова, – но за время нашего знакомства он показался мне очень умным, сильным и любезным… хотелось бы закончить фразу словом «человеком», но я не уверен, что это ему понравится.

– Да уж. Быть человеком мне совсем не хочется.

– Почему? Вы так сильно презираете весь род человеческий?

– Я не презираю людей. Я просто считаю их глупым стадом, позволяющим стричь себя всем подряд. Конечно, по отдельности каждый человек – это интересная личность. С ним можно разговаривать. Но в толпе, во множестве это просто стадо. Серая масса, которой может управлять кто угодно.

– Этим стадом может управлять только тот, кого они сами вознесли над собой.

– И кто же это?

– Короли, бароны, церковь. Все те, кто правит народами, странами.

– И всё? Только-то? А вам не кажется, старина, что это не так?

– Что здесь не так?

– Чернь может взбунтоваться. Скинуть со своей шеи баронов и королей, сменить религию, но со временем всё вернётся на круги своя, и их снова будут притеснять под любым благовидным предлогом, запугивать карами и снова стричь, как стригли когда-то.

Старик задумался. Всё сказанное демоном было правдой. Сменялись эпохи и короли, боги и религии, но не менялось только положение простых смертных. Они действительно оставались стадом. Серой массой, которой указывали, как жить, которую направляли те, кто оказывался наверху.

Медленно усевшись в кресло, старик задумчиво отпил остывший кофе. Щёлкнув пальцами, демон создал себе уже зажженную трубку и, сделав пару глубоких затяжек, молча сел в кресло напротив.

Рабы и бесовки уже давно навели в столовой порядок и тихо сидели в уголке, шёпотом обсуждая какие-то свои проблемы. Старик задумчиво смотрел на статуэтку, стоящую на столе, не зная, что делать дальше. Демон молчал, даже не пытаясь уговорить его продолжать начатое.

Он словно ждал, что скажет старик, словно был уверен в его решении, зная всё наперёд. Он не сводил глаз со старика, ожидая его решения с ироничной улыбкой на губах.

– Маффи, вы не могли бы сотворить ещё одну трубку? Для меня, – попросил старик.

От неожиданности демон подавился дымом и принялся отчаянно кашлять.

– Нет проблем, старина, но должен вас предупредить, что это ужасно вредная привычка. Она опасна для здоровья.

– Не сомневаюсь, но жизнь сама по себе опасная штука, и я пришёл к выводу, что раз уж она всё равно закончится плохо, то нет смысла отказывать себе в маленьких удовольствиях, – отмахнулся старик.

Демон щёлкнул пальцами, и в руке старика оказалась точно такая же трубка, как и у самого демона. Копируя действия Маффи, старик сунул чубук трубки в рот и сделал затяжку. Горький дым наполнил лёгкие, и старик зашёлся истошным кашлем.

– Не стоит так торопиться, друг мой. Делайте небольшие затяжки и разбавляйте дым воздухом, – сквозь смех посоветовал демон.

– Вы очень вовремя дали совет, старина, – огрызнулся Марти, кое-как справившись с кашлем.

– Не обижайтесь, мон шер, просто я думал, что вы внимательно следили за мной и сможете в точности повторить все мои действия.

– Я и попытался это сделать, – ворчливо ответил старик.

– Ну-ну, перестаньте, дружище. Лучше скажите, что вы решили?

– А что я могу решить? Можно подумать, что у меня есть какой-то выбор. Я отыграю спектакль, но не могу гарантировать, что сделаю всё правильно. Ошибок не избежать.

– Это неважно, – отмахнулся демон, – самое главное, что вы решились, остальное пока не имеет значения. Ну, раз уж мы пришли к единому мнению, то вам пора заняться своим гардеробом. Девочки подберут вам подходящий костюм. Думаю, что-нибудь в чёрно-золотых тонах будет в самый раз. Не слишком мрачно и не очень вызывающе.

Бесовки молча поднялись и, поклонившись, молча вышли из зала. Проводив их удивлённым взглядом, старик вопросительно посмотрел на демона.

– Что-то не так, старина?

– Нет-нет, я просто не понял, как это у вас получилось. Вы даже не повысили голоса, а они уже отправились исполнять ваше поручение.

– Мне нет необходимости повышать голос. При необходимости я могу сделать так, что они услышат каждое моё слово на любом расстоянии.

– Так же, как вы это сделали со мной, когда к нам приходил епископ?

– Именно. Кстати, должен признать, что вы повели себя очень правильно, не шарахнувшись, не завопив и не начав креститься, когда услышали мой ментальный голос.

– Признаться, я был настолько напуган, что почти не заметил этой странности. Хотя должен заметить, что ваш ментальный голос несколько отличается от того, которым вы разговариваете обычно.

– Этот обычный голос называется вербальным, он зависит от расположения и строения голосовых связок, тогда как ментальный голос свободен – это чистый голос мысли, которые направляются прямо в мозг собеседника. Потому они и различны. Повторяется только тон и интонации.

– И вы можете слышать всё, о чём я думаю?

– Если только вы сами этого захотите. Ментальный контакт очень тонкая и хрупкая штука. Мысли проносятся в голове человека со скоростью, которую вы даже не можете себе представить, и отследить их очень трудно. Обычно проще всего услышать мысли человека, когда он находится в состоянии сильного душевного волнения. Страх, радость, влюблённость, восторг – словом, все самые сильные эмоции звучат так, что их не услышит только глухой. В состоянии же покоя человеческий мозг стремится скрыть то, что в нём происходит. Исключение составляет случай, когда собеседник сам зовёт меня и открывается для контакта. Ну или мне нужно добиться от него точного исполнения моих команд.

– То есть вы просто подчинили меня своей воле?

– Не совсем. В этом не было необходимости. Вы и так были в ступоре от испуга. Мне оставалось только переключить ваше внимание на себя и отдать приказ. В таком состоянии вы были готовы подчиниться кому угодно.

– М-да, не очень-то приятно осознавать свою трусость. Но я ничего не могу с этим поделать. Я действительно боюсь их, – огорчённо сказал старик.

– Не стоит так расстраиваться, дружище. Вы не такой уж и трус. В вас вбивали этот страх долгие годы. Всю вашу жизнь вы прожили в страхе быть схваченным инквизиторами. Со временем это пройдёт. Я помогу вам избавиться от этого чувства.

– Думаете, это возможно?

– Пожив в моём обществе, вы начнёте презирать их, а не бояться. Поверьте, старина, во все века, почти во всех культах были подобные страшилки. Все жрецы прибегали к подобным уловкам, чтобы подчинить себе людей и избавиться от инакомыслящих. Сомневающиеся, желающие докопаться до истины, проявляющие интерес к законам природы всегда были самыми злейшими врагами служителей любого культа. Другое дело, как они с ними боролись, что делали сами для того, чтобы познать окружающий их мир. Если хотите, я могу привести пример.

– Я с удовольствием послушаю вас, старина. Ваши экскурсы в историю всегда очень увлекательны.

– Благодарю вас, дружище. Не желаете ли ещё кофе? Время у нас есть, так что можно не торопиться.

– Не откажусь, – вежливо ответил старик, которому давно уже понравился этот бодрящий терпкий напиток.

Демон на минуту закрыл глаза и замолчал. В коридоре послышались шаги, и рабы внесли в зал подносы с кофейником и крошечными чашками. Удовлетворённо кивнув, демон жестом отпустил рабов и, устроившись поудобнее, сделал маленький глоток. Кивнув, он отставил чашку и, улыбнувшись, начал рассказ.

– Итак, я хочу рассказать вам историю, которую сам услышал в Древнем Египте. Как известно, первые поселения этого государства были растянуты вдоль дельты Нила. Это было аграрное государство, благополучие которого целиком зависело от весенних разливов реки. Вместе с разливами река выносила на поля огромное количество водорослей, которые становились удобрением для полей. Но помимо удобрений, в реке водились и огромные свирепые крокодилы, жертвами которых нередко становились крестьяне. Но всё дело в том, что сами крокодилы были не просто хищниками, нападавшими на всё, что оказывалось поблизости от их ужасных челюстей. Кожа крокодилов выделяет определённые вещества, которые не позволяют водам реки загнить, превратившись из плодоносной в смертоносную. Таким образом они очищали воды реки и приносили огромную пользу. Но египетские жрецы столкнулись с проблемой, которую трудно решить не прибегая к помощи религии. Невозможно объяснить всем и каждому, что крокодил это не только хищник, но ещё и очень полезное существо. Люди очень косны в своём мышлении, и каждый из них втихую приходил к мнению, что от убийства одного крокодила ничего не случится, а уж тем более те, у кого кто-то из близких стал его жертвой. Недолго думая, жрецы создали культ и обожествили крокодила, назвав его родственником бога Солнца и таким образом решив проблему их уничтожения. Мораль этой истории проста. Жрецы Древнего Египта были не просто служителями культа. Прежде всего они были учёными, старательно изучавшими окружающий их мир. Они прекрасно знали математику, геометрию, медицину, астрономию. Многие греческие учёные ездили в Египет учиться тому, что в других странах было либо неизвестно, либо под запретом. Да, жрецы использовали религию, чтобы держать чернь в смирении, но они не просто создавали запреты. Их запреты практически всегда были основаны на жизненно важной необходимости.

– Вы так уверены, что все запреты наших культовых служителей не имеют под собой подобной основы?

– Конечно. Чего стоит только запрет на гигиену или на препарацию человеческих трупов! Как можно излечить больного, если не знаешь, как он устроен?

– Простите, старина, я не совсем уверен, что понял вас.

– Я говорю о догмате, который гласит, что тело человека не должно подвергаться омовению, кроме случаев, когда его омывает божий промысел. Дождь, снег и так далее. Ну а про запрет на вскрытие умерших тел вы и сами прекрасно знаете. Лечить элементарную простуду молитвами и постами! Бред! Любая старуха травница вылечит её за несколько дней самыми простыми средствами. Но нет, это запрещено! Это грех и происки тёмных сил. А то, что травами лечили от сотворения мира, это неважно. На это можно наплевать. И где же тут логика? Ведь все травы сотворил Он. И среди них огромное количество лечебных. Получается, что они просто плюют на Его промысел, ведь создавая эти травы, Он хотел, чтобы у человека была возможность излечить себя. В их монастырях собраны огромные библиотеки, но кто из них прочёл хотя бы сотую часть этих книг? Смешно, но они не доверяют даже своим собратьям по вере. Чтобы прочесть книгу недуховного содержания, монах должен получить письменное разрешение у настоятеля, а то и у более высокого чиновника от церкви. Скажу откровенно, иногда у меня складывается такое впечатление, что они задались целью при помощи своих догматов уничтожить весь род человеческий. Художник создал картину недуховного содержания – он еретик. Кузнец придумал новый механизм, чтобы облегчить себе труд, – он еретик. Врач излечил больного, которого отказались лечить в монастыре, – он еретик. Они словно не понимают, что чем проще будет жить и работать людям, тем больший доход они будут получать со своих данников. А чем больше данников, тем больше земли будет обработано и тем сытнее будут жить они сами.

– Старина, а чем вас-то это не устраивает?

– Я уже говорил, что люди должны жить дольше. Не скрою, нам от этого прямая выгода. Ведь чем дольше человек живёт, тем больше у него грехов, а значит, у нас всегда будет работа. А если серьёзно, то очень интересно наблюдать за развитием человеческого прогресса.

Люди умеют учиться, если только им не мешать. Поразительно, но я сделал одно очень интересное открытие. Самым большим двигателем прогресса является не что иное, как лень. Как ни парадоксально это звучит, но это правда. Тяжёлая, грязная работа всегда была не в чести, а потому человек старается сделать так, чтобы эту работу выполнил либо кто-то другой, либо придумывает что-то, что поможет ему справиться с ней быстрее и легче.

– А разве это не является прямым потаканием одному из тяжких грехов? – хитро прищурился Марти.

– А кто сказал, что лень это грех? И самое главное, что в нём греховного? То, что человек не хочет работать? Так о работе никто особо и не мечтает. Самым главным кнутом в этом случае является не церковный догмат, а человеческий желудок. Хочешь есть, иди и работай. Хочешь лениться, сиди голодным.

– Но ведь в этом случае многие решат, что проще отнять еду у более слабого, чем начать работать самому.

– А вот на этот случай должно быть очень простое правило. Пойманный на месте преступления злоумышленник становится рабом пострадавшего. У хозяина должно быть право делать с рабом всё, что ему вздумается. Поверьте, не многие решатся на проступок при таком раскладе. Как уже говорилось, человек труслив от природы. А уж лентяй тем более труслив. Ведь хозяин может не только всыпать плетей, покалечить или попросту убить. Он может заставить работать, а для настоящего лентяя это страшнее смерти.

– Но как простой человек сможет оградить себя от воровства? Ведь у каждого дома не поставишь стражника.

– Вы даже не представляете себе, старина, как могут быть изобретательны простые смерды, когда дело касается их имущества. Свирепые собаки, волчьи ямы, капканы, ловушки, вот далеко не полный список устройств, которые они с удовольствием используют сейчас, чтобы защитить свои амбары и посевы. Неподалёку отсюда, в предгорьях, несколько баронов взяли за правило устраивать охоту на полях, вытаптывая посевы. И что бы вы думали? Крестьяне, недолго думая, вырыли несколько ловчих ям, воткнув в дно колья. Сами ямы были обозначены просто жердями. При следующей охоте в этих ямах оказалась половина всех охотящихся баронов. Когда в деревню прибыла комиссия для рассмотрения этого дела, крестьяне тут же заявили, что устраивали ловушки на кабанов, во множестве расплодившихся в лесу. А так как все ямы были помечены жердями, то и предъявить им было нечего. Что в засеянном поле может делать торчащая из земли жердь? Любой дурак догадается, что в этом месте что-то не так, – весело закончил демон.

– Да уж, показывать себя дураками бароны не любят, – рассмеялся в ответ старик.

– Именно. Но это всё не главное. Я никак не могу взять в толк их запреты на искусство. В чём состоит грех художника, нарисовавшего прекрасное полотно? В чём грех скульптора, изваявшего красивую статую? Я не вижу в этом логики.

– Считается, что подобные произведения проповедуют культ тела. Скульптура обнажённой женщины заставляет просыпаться низменные чувства, отвлекая человека от размышлений о душе. То же самое и с картинами, – попытался ответить на вопрос демона старик.

– Бред сивой кобылы, – презрительно ответил демон. – И на картине, и в скульптурном изображении может быть не только человек, но и животное, и предмет, и многое другое. Но посмотрите вокруг. Чем, к примеру, разрешается украшать дома? Горгульи с оскаленными пастями, монстры, при одном взгляде на которых дети ударяются в плач. Стрельчатые окна, шпили, башни, вытянутые ввысь, словно люди превратились в иголки. Одни углы и острия. Никаких радующих глаз красок, никакой мозаики. Всё серое, мрачное. И грязь. Везде, всюду помои и непролазная грязь, среди которой царствуют огромные крысы, разнося заразу. Даже в дикие времена римских цезарей в городах было чище и светлее. В вечном городе обязательно строили акведук и канализацию, отводящую нечистоты. А теперь? Пройдитесь по городу. Клянусь претёмным, у хорошего хозяина в свинарнике намного чище, чем в ваших городах. И после этого они смеют именовать себя самым цивилизованным обществом, несущим слово Божье всем странам и народам? Тупые свиньи, погрязшие в разврате и стяжательстве! Они оскверняют всё, до чего только могут дотянуться их грязные руки, проповедуя это слово огнём и мечом. Монахи-воины! Подлые убийцы, не щадящие ни женщин, ни детей, ни стариков. Саранча, уничтожающая всё на своём пути. Даже отправившись в Палестину, они постарались сделать так, чтобы их ненавидели не просто народы, а целые поколения. Не успев высадиться со своих кораблей в Палестине, они тут же осадили и уничтожили целый город, просто стерев его с лица земли. Даже в Византии их собратья по вере относятся к ним не как к воинам, отправившимся сражаться за правое дело, а как к захватчикам.

– Постойте, Маффи, вы сейчас говорите о крестовом походе? – попытался утихомирить не на шутку разошедшегося демона старик.

– Проклятье! Конечно о нём.

– Но ведь эти воины отправились воевать за святыню. Они хотят вернуть Гроб Господень туда, где ему самое место. В Ватикан.

– А кто сказал, что ему там место? С чего они взяли, что могут переписывать историю по своему усмотрению? Место любого гроба, независимо от того, святой он или простой, там, где его предали земле. То, что однажды отдано земле, нельзя беспокоить. Но они решили, что могут делать по-своему, нарушая все заветы. А ведь всё произошло там, на так называемой Святой земле. И какая же она после этого святая, если каждая её пядь залита кровью невинных?

– Но ведь там нет христиан. Там вокруг живут одни иноверцы.

– Вы в этом уверены, старина? А знаете ли вы, что в Аравийской пустыне живут племена кочевников христиан, которые были крещены не кем-либо, а Его Сыном? И после этого все эти святоши смеют называть себя истинно верующими? Ложь. Всё, что они проповедуют, всё, что они пытаются выказать как святость, ложь. Истина только в Его заповедях, которые они так старательно извращают. Они возомнили себя мудрее Него, придумав на каждую из десяти заповедей по двадцать своих. Как по-вашему, старина, почему Он дал людям только десять заповедей? Не двадцать, не пятьдесят, не сто, а только десять?

– Не мне с моим скудным умом понимать Его промысел, – мрачно ответил старик.

– Да просто потому, что нормальному здоровому человеку больше просто не нужно. В них сказано всё, что нужно сказать. Любому здравомыслящему христианину достаточно просто задуматься, прежде чем совершить тот или иной поступок. Не торопиться, принимая решения, а просто обдумать его и понять, как оно соотносится с заповедью. И всё.

– Вас послушать, старина, так это вы монах, а они бесы, – усмехнулся старик. – Вам только проповеди по воскресеньям читать, с таким-то талантом и темпераментом.

– Не дождётесь, – мрачно отозвался демон, – никогда я не был святошей, и не стану им. Осмелюсь напомнить вам, старина, что мои изыскания лежат в противоположной плоскости.

– Я это помню, но вы так рьяно защищаете истину в том потоке лживых догматов, что невольно задаёшься одним и тем же вопросом; а вам-то что до этого?

– Здесь вы правы. Должен признаться, что, проповедуя подобные истины, я преследую свои, чисто личные мотивы, – неожиданно смутился демон.

– И каковы же они, эти мотивы? – с интересом спросил Марти.

– Только не смейтесь, – попросил демон.

– Не буду, клянусь, – истово ответил до крайности заинтригованный старик.

– Я коллекционирую человеческие изобретения и произведения различных искусств.

– Вы это серьёзно?! – изумлённо спросил старик.

– А что здесь особенного? – насупился демон.

– Но ведь вы способны и сами, без всяких людей создавать всё что угодно. Вам достаточно просто взмахнуть рукой и получить желаемое.

– Не всё так просто, старина, – вздохнул демон, – но это только между нами, я, как хороший ремесленник, могу только повторить за кем-то или работать с живым материалом.

– Вы имеете в виду людей?

– Людей, животных – не важно. Главное, чтобы это было уже создано. Придумать что-то своё у меня не хватает фантазии. Я могу придумать, как усовершенствовать что-то, внести что-то, чего, по моему мнению, там не хватает, но придумать изначальный вариант не могу. Потому и стал коллекционером.

– Просто не могу в это поверить! – ошеломленно проговорил старик. – И где же вы храните свою коллекцию? Надеюсь, не там? – ткнул он пальцем в пол.

– Нет, не там. Ладно, открою вам ещё один сугубо личный секрет. Я давно уже сделал себе небольшую, но очень уютную берлогу в параллельном измерении. О ней не знает никто. Это только моё место, и попасть туда могу только я. Это очень живописное место на берегу небольшой лагуны, окружённой скалами и джунглями. Я создал это место. Точнее, скопировал с такого же. Основу я увидел здесь, на вашей планете. В Жёлтом море. Построил дворец, основываясь на законах и правилах древнекитайской философии фэн-шуй. Получилось просто здорово. Энергетические потоки просто пронизывают это место и, проведя там всего пару дней, если считать по вашим меркам, я возвращаюсь к работе просто обновлённым. Возможно, мои руководители о чём-то догадываются, но закрывают на это нарушение глаза, понимая, что даже такому существу, как я, необходимо место, где он может побыть наедине с самим собой, отдохнуть и просто забыться.

– Согласен, – кивнул старик. – Но не сочтите меня паникёром, разве другое существо, равное вам по силе, не сможет попасть в это измерение и найти вашу берлогу?

– В измерение они попасть могут, но вот найти это место сложнее, чем вы думаете. Я закрыл его своим собственным заклятием, и нужную комбинацию слов сможет найти только тот, кто окажется сильнее меня. Такое по силам только самому Князю, а он не станет размениваться на подобные мелочи.

– Вы уверены в этом? Если учесть, что вы мне рассказывали в первую нашу встречу, то тот, кто задался целью навредить вам, может проследить и донести о ваших похождениях.

– Донести сможет, а вот проследить нет. Я создал там свой портал, пользоваться которым могу только я. Любое другое существо, кем бы оно ни было, просто упрётся в стену. Без пароля, ключевой фразы портал не пропустит пришельца. Да и в самом портале есть несколько ловушек, далеко не безопасных для ищеек любого уровня. Но это всё не важно. Важно только то, что я смог собрать в своём дворце за долгие годы моего скитания по вашему измерению. Поверьте, это просто бесценное собрание раритетов. Там есть всё. Картины, скульптуры, книги, оружие, посуда, мебель, ювелирные украшения. Всё настолько изящно, воздушно и красиво, что просто боишься сделать хоть одно неосторожное движение, чтобы не нарушить гармонию, которая царит там.