Текст книги "Как не стать деструктивной личностью. Эрих Фромм о воспитании и самовоспитании"

6. Изучение особенностей жизни современного общества убедило Э. Фромма в том, что оно больно. Производство различных товаров и услуг приобрело в этом обществе статус абсолютной ценности, в сравнении с которой ценность конкретной человеческой жизни, – ничто, величина, которой можно смело пренебрегать, когда идет речь о настоящем и будущем этого общества, демонстрирующего чудеса хозяйствования. Болезнь общества, в частности, заключается в том, что оно превращает человека, остро испытывающего потребности в самоактуализации и самореализации, в существо, потребляющее все производимое в обществе (Homo consumens), но не имеющее ответа на вопрос, зачем он отказывается от себя, от возможности раскрытия своих способностей и задатков, становясь придатком индустрии. Каким же образом общество добивается такого перерождения человека? Способ прост: нужно умело формировать социальный характер человека, пользуясь для этого услугами сферы образования. Э. Фромм детально описывает те патологические (непродуктивные) формы социальной ориентации характера, которые складываются у людей в контексте влияния на них установок общества потребления. Таких непродуктивных форм ориентации характера Э. Фромм насчитывает четыре: рецептивная, эксплуататорская, накопительская и рыночная. Э. Фромм характеризует каждую из них и в противовес им рисует портрет человека, имеющего продуктивную ориентацию характера. С этого портрета на мир смотрит душевно здоровый человек, наделенный способностью «продуктивно мыслить» и «продуктивно любить» и умеющий, опираясь на эти способности, вносить гармонию в свое бытие и жизнь общества. Э. Фромм настоятельно предлагает сфере образование нацелить свою деятельность на привлечение внимания людей к этической проблематике, к вопросам, касающимся смысла их бытия и возможностей самореализации в этом мире, к теме гуманизации жизни общества. А эталоном успешности просветительской деятельности предлагает считать достижение результата, свидетельствующего о том, что люди, оказавшиеся в информационном пространстве сферы образования, приобретают черты, присущие продуктивной ориентации характера. По глубокому убеждению Э. Фромма, только так функционирующая сфера образования сможет переломить сложившуюся в обществе нездоровую ситуацию. Вера Э. Фромма в то, что выверенная в этическом отношении просветительская работа способна изменить лик общества, оздоровить его, сделать его местом бытия человека не отчужденного от своей сущности и знающего смысл своего существования, пронизывает все произведения великого мыслителя XX столетия. Есть все основания считать, что его научное наследие – это гимн гуманистическому воспитанию человека и колоссальный по своей значимости проект нравственного просвещения людей, остающийся, к сожалению, пока еще малоизученным.

7. Воспитание – процесс, который должен строиться на выверенной антропологической основе. Стержнем такого антропологического видения, по глубокому убеждению Э. Фромма, может быть только психоаналитическое понимание сущности человеческого бытия. Человек – сложное существо, и его психическая жизнь не сводится к тому, что он обнаруживает в своем сознании. Не осознаваемые человеком процессы, происходящие в его психике, оказывают на его мышление и поведение мобильное влияние, о котором он чаще всего не имеет никакого представления. Без осознания того, что являют собой эти глубинные психические процессы, ускользающие от освещения разумом, человек никогда не сможет, утверждает Э. Фромм, стать хозяином самого себя, существом способным конструктивно изменять себя, ставить перед собой высокие цели и достигать их. То, что у человека есть такая возможность и ему под силу возвысить себя, не вызывает у Э. Фромма никаких сомнений. Человек может быть обучен тому, как осуществлять самоанализ, позволяющий ему приоткрыть завесу над тем, что таится в его бессознательном, той части психики, в которую в повседневной жизни редко проникают лучи человеческого разумения. Э. Фромм обстоятельно охарактеризовал тот путь, который должен одолеть человек, стремящийся овладеть искусством самоанализа. Для того чтобы продвинуться по этому пути, человеку нужно знать, какого маршрута он должен придерживаться и какие правила движения при этом соблюдать. Э. Фромм был уверен в том, что человеку, ставшему на этот путь, должна быть оказана выверенная педагогическая поддержка. Такую педагогическую поддержку тем, кто изъявил желание освоить технологию самоанализа, и предлагает мыслитель в своих трудах. В них он описал психоаналитические способы постижения тайн внутреннего мира и дал конкретные интерпретации того, как их использовать в контексте проведения самоанализа. Педагогические рецепты осуществления самоанализа, содержащиеся в произведениях Э. Фромма, являются в своей совокупности педагогической разработкой, выстроенной мыслителем на фундаменте обновленного им психоаналитического учения З. Фрейда. Считая самоанализ незаменимым инструментом совершенствования человеческой натуры, Э. Фромм надеялся, что в будущем освоение практики самоанализа станет массовым. Глубже познав себя, люди, верил Э. Фромм, неминуемо изменят и свое социальное бытие, наполнив его гуманистическим содержание и сведя к минимуму его конфликтность и противоречивость.

8. Э. Фромм был убежден в том, что без учета того, какие нормы, регламенты, законы и ценностные ориентации присущи конкретному обществу, невозможно разобраться и в том, носителем каких социальных представлений и поведенческих стереотипов является индивид – представитель этого общества. Тезис о свободе человека от общества мыслитель считает величайшим заблуждением. Любое общество оказывает силовое влияние на людей, составляющих его. Человеческое сознание не изолированная от внешнего мира сущность: оно формируется, крепнет и получает развитие только в социальной среде, в контексте взаимодействия людей друг с другом. Человек испытывает давление, оказываемое на него обществом; его сознание, хочет того индивид или нет, усваивает принципы и правила, на которых выстраивается общественная жизнь. Таков механизм формирования в человеке ментального начала, скрепляющего его бытие с бытием общества. Пренебрежение же этими принципами и правилами превращает человека в изгоя общества, изолирует его, лишает возможности чувствовать себя частью большого социального целого. Общество вторгается во внутренний мир людей, формируя в глубинах их психики «социальное бессознательное» – структуру, из которой исходят властные импульсы, требующие от человека подчинения принятым в данном обществе императивам мышления и поведения.

XX столетие, констатирует Э. Фромм, стало временем массового рождения авторитарных личностей (по терминологии мыслителя). Всепобеждающее шествие рыночной экономики обусловило особое, во многом схожее с сакральным, отношение людей к вопросам потребления материальных благ. Вещь стала главной ценностью жизни, человек стал воспринимать и других, и самого себя сквозь призму представлений о потребительской стоимости, которая есть у каждого произведенного людьми изделия. Следствием всеобщего поклонения вещественным благам и техническим возможностям общества эти вещественные блага продуцировать и выступило массовое появление людей с авторитарным складом личности.

Авторитарная личность – это «человек толпы», индивид с такими присущими ему чертами: социальным конформизмом, стереотипным мышлением, со стадной враждебностью и агрессивностью, с боязнью быть «не как все», с ориентацией на лидера группы, с восхищением властью и стремлением подчинять себе других. Это индивид с ослабленной волей самореализации, но с обостренной жаждой самоутверждения, неумолимо влекущей его к самоидентификации с наделенным властью и авторитетным другим, – это существо, отказавшееся от своей свободы и независимости своего «Я».

Э. Фромм детально анализирует истоки массового появления в обществе таких личностей. В качестве основного инструмента анализа он использует оригинальную теоретическую конструкцию, органично сочетающую ряд марксистских и психоаналитических идей. В марксизме, полагал Э. Фромм, верно охарактеризована направленность исторического процесса и взаимосвязь между экономическим базисом общества и его идеологической надстройкой. А в психоанализе правильно понята многосложность внутреннего мира человека, его детерминированность не только осознаваемыми мотивами, но и неосознаваемыми побуждениями, обусловливающими иррациональность мышления и поведения индивида. Но ни ортодоксальный марксизм, ни ортодоксальный психоанализ, взятые по отдельности, не объясняют, как человек становится носителем ценностей группы, как он отождествляет себя с социальным окружением и приобретает те черты характера, которые позволяют ему укорениться в общественном пространстве. Между марксизмом и психоанализом нет того опосредующего звена, которое бы объединило их и дало возможность разобраться в том, как происходит процесс адаптации человека к определенному образу жизни в конкретных социальных условиях. Нивелируя этот пробел, Э. Фромм вводит в оборот понятие «социальное бессознательное», с помощью которого и объясняет свойственный большинству людей данного общества набор мыслей и чувств, их предрасположенность к определенным видам поведения.

«Социальное бессознательное» – это представитель общества в каждом индивиде. Сегодня этот представитель направляет человека по пути утверждения себя как авторитарной личности. Путь этот регрессивный. Он уводит людей от перспективы жизни в мире, где господствуют законы гуманистической этики. Это временное явление, и оно может быть преодолено, считает мыслитель, разделяющий представления К. Маркса о ходе человеческой истории.

Главную роль в преодолении социальных издержек, которыми насыщено современное общество, должна сыграть сфера просвещения. Человеческому сознанию должны быть в полноте открыты гуманистические истины о том, какой должна быть жизнь людей в соответствии с их человеческой природой. Человеку необходима помощь в осознании невозможности существования исключительно на физиологическом уровне и бесперспективности оглупления себя некритичным отождествлением со всем тем, что навязывается ему обществом. Сфера просвещения может помочь человеку родиться как существу, способному самоактуализироваться, стать самим собой и реализовать свои способности. Человек не должен на протяжении всей своей жизни оставаться «мертворожденным», и решение этой задачи – основное предназначение, по мысли Э. Фромма, сферы просвещения, охватывающей своей деятельностью миллионы людей и обладающей мощным инструментарием влияния на их сознание.

XX век – время штамповки обществом авторитарных личностей. «Социальное бессознательное» этих личностей – это голос общества потребления, властно требующий от них беспрекословного подчинения своим императивам. Но неосознаваемое может стать осознаваемым – и это многократно было доказано психоанализом. Учитывая специфику функционирования внутренней жизни человека, сфера просвещения должна добиваться, чтобы человек, находящийся в силовом поле ее влияния, сделал осознанным то, в чем состоят умаляющие его личность требования общества потребления. Наряду с этим, сознание индивида должно насыщаться выверенными представлениями о гуманистической сущности бытия человека. И тогда может быть достигнут позитивный эффект: эпоха авторитарных личностей начнет сходить на нет. Регрессивный путь социального развития будет преодолен, и человек со формированной у него гуманистической совестью сможет приступить к строительству общества будущего, общества, в котором человек сможет стать самим собой.

Контуры гуманистического (недеструктивного) бытия в избранных цитатах Эриха Фромма

• Несчастная судьба многих людей – следствие несделанного ими выбора. Они ни живые, ни мертвые. Жизнь оказывается бременем, бесцельным занятием, а дела – лишь средством защиты от мук бытия в царстве теней.

«Из плена иллюзий»

• В жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек сам придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно.

«Человек для себя»

• Человеческую личность нельзя понять, если мы не рассматриваем человека во всей целостности, включая потребность найти ответ на вопрос о смысле его существования и отыскать нормы, в согласии с которыми ему надлежит жить.

«Человек для себя»

• Прогресс психологии не в том, чтобы отделить сферу якобы „естественного“ от сферы якобы „духовного“ и сосредоточить внимание на первой, а в том, чтобы вернуться к великой традиции гуманистической этики, рассматривавшей человека в его телесно-духовной целостности, веря, что цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя.

«Человек для себя»

• Я верю, что основной выбор человека – это выбор между жизнью и смертью. Каждый поступок предполагает этот выбор.

«Из плена иллюзий»

• Я убежден, что никто не может „спасти“ своего ближнего, сделав за него выбор. Все, чем может помочь один человек другому – это раскрыть перед ним правдиво и с любовью, но без сантиментов и иллюзий, существование альтернативы.

«Анатомия человеческой деструктивности»

• Я верю в свободу, в право человека быть самим собой, отстаивать себя и давать отпор всем тем, кто пытается помешать ему быть собой. Но свобода – это нечто большее, чем отсутствие притеснения. Это не только „свобода от“. Это „свобода для“ – свобода стать независимым.

«Из плена иллюзий»

• Постольку ребенок приходит в этот мир, он сознает, что одинок, что представляет собой сущность, отдельную от всех других. Эта отъединенность от мира, подавляюще сильного и могущественного и часто угрожающего и опасного по сравнению с индивидуальным существованием, рождает чувство бессилия и тревоги.

«Бегство от свободы»

• Гуманистическая этика под благом понимает утверждение жизни, раскрытие и развитие человеком своих потенциалов, под добродетелью – ответственность за свое существование.

«Человек для себя»

• Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а любовь к себе; не отказ от индивидуального, – а утверждение своего собственного человеческого я: вот истинные высшие ценности гуманистической этики. Чтобы формировать ценности и доверять им, человек должен знать самого себя, свою естественную способность делать добро.

«Человек для себя»

• Понятие „быть живым“ – это понятие не статическое, а динамическое. Существование – это то же, что и раскрытие специфических сил организма. Актуализация потенциальных сил – это врожденное свойство всех организмов. Поэтому раскрытие потенциалов человека согласно законам его природы следует рассматривать как цель человеческой жизни.

«Человек для себя»

• Сочувствие и сопереживание предполагает, что я переживаю в себе то, что пережито другим человеком, и, следовательно, в этом переживании он и я – одно. Все знания о другом человеке действительны настолько, насколько они опираются на моё переживание того, что переживает он… Возможность такого вида знания, основанного на преодолении разрыва между наблюдающим субъектом и наблюдаемым объектом, требует, конечно, гуманистического подхода, о котором я упомянул выше, а именно признания того, что каждый человек несёт в себе всё человеческое содержание, что в душе мы и святые, и преступники, хоть и в разной степени…

«Революция надежды»

• Понятие целостности вбирает в себя понятие идентичности. Его можно коснуться вскользь, потому что целостность означает просто готовность не нарушать свою идентичность ни одним из возможных способов. Сегодня главное искушение – нарушить идентичность связано с возможностями достичь успеха в индустриальном обществе. Поскольку жизнь в обществе склоняет человека к тому, чтобы ощущать себя вещью, чувство идентичности – редкое явление. Но проблема усложняется тем, что наряду с идентичностью как описанным выше осознанным феноменом есть своего рода бессознательная идентичность. Под этим я подразумеваю то, что хотя некоторые люди осознанно превратились в вещи, бессознательно они несут в себе чувство самотождественности именно потому, что социальным процессам не удалось полностью превратить их в вещи. Возможно, эти люди, поддавшиеся искушению нарушить свою целостность, испытывают бессознательное чувство вины, в свою очередь порождающее чувство скованности, хотя причин его они не осознают… До тех пор, пока человек не полностью мёртв в психологическом смысле, он чувствует себя виноватым за то, что живёт, не будучи целостностью.

«Душа человека»

• Даже если бы можно было объективно показать, что одна система ценностей превосходит все прочие, практически мы бы немногого достигли… Тем не менее беру на себя смелость утверждать, главным образом по теоретическим соображениям, что к объективным нормам можно прийти, если исходить из одной предпосылки: желательно, чтобы живая система развивалась и производила максимум жизненности и внутренней гармонии, которые субъективно воспринимаются как благополучие… В действительности большинство людей колеблется между различными системами ценностей и поэтому никогда не развиваются полностью в том или ином направлении. У них нет ни особых добродетелей, ни особых пороков… У человека нет самости, он нетождествен себе, но он боится сделать это открытие.

«Душа человека»

• То, что большинство людей переживает сегодня как счастье, в действительности является состоянием полного удовлетворения своих желаний, неважно каких по качеству. Если понимать его в этом смысле, оно утрачивает существенные свойства, приданные ему греческой философией, а именно: счастье – это состояние исполнения не столько чисто субъективных потребностей, сколько потребностей, имеющих объективную ценность с точки зрения целостного существования человека и его потенций. Было бы лучше, если бы мы думали о радости и напряжённой жизненности, нежели о счастье. Не только в иррациональном обществе, но и в наилучшем из всех обществ тонко чувствующий человек не в силах удержаться от глубокой грусти по поводу неотвратимых трагедий жизни. И радость, и грусть – неизбежные переживания чувствительного, полного жизни человека. Счастье в нынешнем значении обычно предполагает внешнее довольство от состояния пресыщения, а не то, что неизбежно сопровождает полноту человеческих переживаний.

«Революция надежды»

• Новое отношение к жизни можно выразить конкретнее в следующих принципах: развитие человека требует от него способности вырваться за пределы ограниченной замкнутости собственного ego, алчности, своекорыстия, оторванности от близких, а значит, за пределы базисного одиночества. Такое превосходство является условием для того, чтобы открыться миру и соотнести себя с ним, стать уязвимым и вместе с тем испытывать идентичность и целостность; условием человеческой способности наслаждаться всем, что живо, изливать свои способности на окружающий его мир, быть „заинтересованным“; короче говоря, скорее быть, чем иметь и использовать – вот следствие шага на пути к преодолению алчности и эгомании.

«Революция надежды»

• Истинная любовь к другому человеку имеет специфическую особенность, поскольку я люблю в этом человеке не только его личность, но и человечество в целом, или Бога, как сказал бы верующий христианин или иудей. Точно так же, если я люблю свою страну, моя любовь является в то же время любовью к человеку и человечеству; если она не такова, то это привязанность, основанная на неспособности к самостоятельности, и, как показали последние аналитические исследования, ещё одно проявление идолопоклонства.

«Революция надежды»

• Я уверен, что можно понять, что такое целостный универсальный человек, только через осуществление своей индивидуальности, но отнюдь не пытаясь свести себя к абстрактному общему понятию. Жизнь ставит перед человеком парадоксальную задачу: с одной стороны, реализовать свою индивидуальность, а с другой – превзойти ее и прийти к переживанию универсальности. Только всесторонне развитая личность может подняться над своим Я.

«Из плена иллюзий»

• Человек превратился в товар и рассматривает свою жизнь как капитал, который следует выгодно вложить. Если он в этом преуспел, то жизнь его имеет смысл, а если нет – он неудачник. Его ценность определяется спросом, а не его человеческими достоинствами: добротой, умом, артистическими способностями.

«Иметь или быть?»

• Если другие люди не понимают нашего поведения – так что? Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, – это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пусть. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой. Мы не обязаны давать никому отчета или объяснений, если только наши действия им не вредят или не посягают на их права. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним – о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.

«Искусство быть»

• Каждый новый шаг может окончиться неудачей – вот одна из причин, заставляющих людей бояться свободы.

«Иметь или быть?»

• „Иметь веру“ в другого человека это значит быть уверенным в надежности и неизменности его фундаментных установок, самой сути его личности, его любви. Под этим я имею в виду не то, что человек не может менять своих мнений, а то, что его основные мотивации остаются одними и теми же; например, что его уважение к жизни и человеческому достоинству составляет часть его самого и не может измениться.

«Искусство любить»

• Человек нуждается в драматизме жизни и переживаниях; и если на высшем уровне своих достижений он не находит удовлетворения, то сам создает себе драму разрушения.

«Анатомия человеческой деструктивности»

• Современный человек – это реалист, придумавший отдельное слово для каждого типа автомобиля, но лишь одно слово „любовь“, чтобы выразить самые разнообразные душевные переживания.

«Иметь или быть?»

• Человеческое счастье сегодня состоит в том, чтобы развлекаться. Развлекаться – это значит получать удовольствие от употребления и потребления товаров, зрелищ, пищи, напитков, сигарет, людей, лекций, книг, кинокартин – все потребляется, поглощается. Мир – это один большой предмет нашего аппетита, большое яблоко, большая бутылка, большая грудь; мы – сосунки, вечно чего-то ждущие, вечно на что-то надеющиеся – и вечно разочарованные.

«Искусство любить»

• Человек может играть множество ролей и быть субъективно уверенным, что каждая из них – это он. На самом же деле человек разыгрывает каждую роль в соответствии со своими представлениями о том, чего от него ждут окружающие; и у многих людей, если не у большинства, подлинная личность полностью задушена псевдоличностью.

«Бегство от свободы»

• В головы учащихся вдалбливаются сотни разрозненных, не связанных между собою фактов; все их время и вся энергия уходят на заучивание этой массы фактов, а думать уже некогда и нет сил.

«Бегство от свободы»

• Любовь – это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющие человека от его ближних; которая объединяет его с другими; любовь помогает ему преодолеть чувство изоляции и одиночества; при этом позволяет ему оставаться самим собой, сохранять свою целостность. В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя.

«Искусство любить»

• Уважение – это не страх и благоговение; оно означает в соответствии с корнем слова (respicere = to look at) способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность. Уважение означает желание, чтобы другой человек рос и развивался таким, каков он есть. Уважение, таким образом, предполагает отсутствие эксплуатации.

«Искусство любить»

• Отсутствие связанности с какими-либо ценностями, символами, устоями мы можем назвать моральным одиночеством. И можем утверждать, что моральное одиночество так же непереносимо, как и физическое; более того, физическое одиночество становится невыносимым лишь в том случае, если оно влечет за собой и одиночество моральное.

«Бегство от свободы»

• Наше общество – это общество хронически несчастных людей, мучимых одиночеством и страхами, зависимых и униженных, склонных к разрушению и испытывающих радость уже от того, что им удалось „убить время“, которое они постоянно пытаются сэкономить.

«Иметь или быть?»

• Воспринимать трудности, неудачи и печали в жизни как вызов, принимая и парируя который мы становимся сильнее, а не как несправедливое наказание, которого мы не заслуживаем, – это требует веры и мужества.

«Искусство любить»

• Современный человек превратил себя в товар; он воспринимает свою жизненную энергию как инвестицию, с которой он желал бы получить как можно большую прибыль, учитывая свое положение и ситуацию на личном рынке.

«Искусство любить»

• Человек должен иметь возможность отнести себя к какой-то системе, которая бы направляла его жизнь и придавала ей смысл; в противном случае его переполняют сомнения, которые в конечном счете парализуют его способности действовать, а значит, и жить.

«Бегство от свободы»

• Современный человек – это человек массы, он высоко „социализирован“, но очень одинок.

«Искусство быть»

• Кто сохранит одну жизнь – это все равно как если бы он спас весь мир; кто уничтожит одну жизнь – это все равно, как если бы он уничтожил весь мир.

«Искусство любить»

• Осознание, воля, практика, терпимость к страху и новому опыту – все это необходимо для успешной трансформации человека.

«Искусство быть»

• Есть ценности, которые выше самой жизни: свобода, человеческое достоинство, истина, справедливость.

«Здоровое общество»

• Слова – это сосуды, которые мы наполняем переживаниями, но эти переживания не умещаются в сосудах, а выплескиваются через край. Слова лишь дают намек на переживание, но не совпадают с ним.

«Иметь или быть?»

• Наиболее важно, что мы полностью забыли: человек может быть рабом, даже не будучи в оковах, – в противоположность часто повторяемой религиозной формуле о том, что можно быть свободным, даже находясь в цепях. Иногда, в исключительно редких случаях это может быть правдой – однако эта формула не имеет большого значения в наши дни, а вот то, что человек может быть рабом и без цепей, представляется сегодня принципиально важным. Внешние цепи просто переместились внутрь человека. Желания и мысли, которые навязало ему общество, заковывают человека больше, чем внешние цепи. Это так, потому что о внешних цепях человек хотя бы знает, но он не знает о внутренних, нося их с иллюзией, будто он свободен. Он может попытаться сбросить внешние цепи, но как он может освободиться от цепей, о существовании которых даже не знает?

«Искусство быть»

• Можно сказать, что сегодня одна из главных целей человека состоит в том, чтобы „убежать от собственной скуки“.

«Анатомия человеческой деструктивности»

• Вера в жизнь, в самого себя, в других должна быть построена на твердой основе реализма, так сказать, на способности видеть зло везде, где оно есть, видеть мошенничество, разрушительность и эгоизм не только там, где они очевидны, но и под многими масками и в различных модификациях. В самом деле, вера, любовь и надежда должны идти рядом с такой страстью видеть реальность во всей ее наготе, что посторонний будет склонен назвать это „цинизмом“.

«Искусство быть»

• Радикальный критический разум лишь тогда бывает плодотворным, когда он выступает в единстве с бесценным человеческим даром, имя которому – любовь к жизни.

«Анатомия человеческой деструктивности»

• Человек не свободен в выборе, иметь или не иметь ему «идеалы», но он свободен в выборе между разными идеалами: поклоняться ли разрушительным силам или разуму и любви.

«Человек для самого себя»

• Все, чем может помочь один человек другому, – это раскрыть перед ним правдиво и с любовью, но без сантиментов и иллюзий, существование альтернативы.

«Анатомия человеческой деструктивности»

• В гигантских центрах производства, в гигантских городах, в гигантских странах людьми управляют, как вещами; люди и те, кто ими управляет, превратили себя в вещи и подчиняются законам вещей.

«Душа человека»

• От рождения до смерти, от субботы до субботы, с утра до вечера – все проявления жизни заданы заранее и подчинены шаблону. Как может человек, захваченный в эту сеть шаблона, не забыть, что он человек, уникальный индивид, тот единственный, кому дан его единственный шанс прожить жизнь, с надеждами и разочарованиями, с печалью и страхом, со стремлением любить и ужасом перед уничтожением и одиночеством?

«Искусство любить»

• Лучше всего будет начать с радикального скептицизма и предположения, что большая часть того, что мы слышим, – наверняка или ложь, или искажение истины.

«Искусство быть»

• Отбросьте наивную идею, что Вам не нужен ни учитель, ни образец, что Вы сможете в течение Вашей жизни открыть то, на что лучшие умы человечества потратили тысячелетия, – и каждый из них пользовался трудами, которые оставили его предшественники.

«Искусство быть»

• Наш разум функционирует только до тех пор, пока ему не мешает алчность.

«Искусство быть»

• Стараниями многих психиатров, в том числе и психоаналитиков, создан образ «нормального» человека, который никогда не бывает слишком грустен, слишком сердит или слишком взволнован. Черты характера или типы личности, не подходящие под этот стандарт, они неодобрительно обозначают как «инфантильные» или «невротические». Влияние такого рода в некотором смысле опаснее, чем действие более старомодных, откровенных кличек. Прежде индивид по крайней мере знал, что критика исходит от какого-то человека или какой-то доктрины, и мог как-то защищаться от них. Но кто может бороться с «наукой» вообще?

«Бегство от свободы»

• Более 90 % населения у нас грамотны. Радио, телевидение, кино и ежедневные газеты доступны всем. Однако вместо того, чтобы знакомить нас с лучшими литературными и музыкальными произведениями прошлого и настоящего, средства массовой информации, в дополнение к рекламе, забивают людям головы самым низкопробным вздором, далеким от реальности и изобилующим садистскими фантазиями, которыми мало-мальски культурный человек не стал бы даже изредка заполнять свой досуг. Но пока происходит это массовое развращение людей от мала до велика, мы продолжаем строго следить за тем, чтобы на экраны не попало ничего «безнравственного». Любое предложение о том, чтобы правительство финансировало производство кинофильмов и радиопрограмм, просвещающих и развивающих людей, также вызвало бы возмущение и осуждение во имя свободы и идеалов.