Текст книги "Как не стать деструктивной личностью. Эрих Фромм о воспитании и самовоспитании"

«Психоанализ – это попытка раскрыть правду о самом себе»[91]91
  Там же. – С. 56.


[Закрыть], о своей природе. Психоанализ – это вера в возможности разума, вера в то, что разум поможет освободиться человеку от ложных представлений о себе, вера в то, что человек, узнав, кто он есть, сможет разумно устроить свою жизнь. В этом отношении рационалистический пафос психоанализа, говорит Э. Фромм, совпадает с пафосом освобождения человечества от псевдознаний и заблуждений эпохи Просвещения. Доверие к разуму сближает психоанализ и с гуманистической этикой, в которой разуму человека отводится ключевая роль.

Гуманистическая этика прямо заявляет человеку, что его жизнь есть результат его действий и усилий, что она есть его произведение. Создание любого произведения – это творческий процесс, и хорошо, если человек – носитель умений претворения, материализации своих творческие планов. Так почему же время, в котором разворачивается бытие современного человека, отвергает «концепцию жизни как искусства», спрашивает Э. Фромм. Отвечая себе на этот вопрос, Э. Фромм пишет: «Современный человек, по-видимому, полагает, что чтение и письмо – искусства, которым следует учиться, что, для того чтобы стать архитектором, инженером или квалифицированным рабочим, необходимо длительное обучение, но что жизнь – нечто настолько простое, что не требуется особых усилий, чтобы такое умение приобрести. Только потому что все люди так или иначе «живут», жизнь рассматривается как что-то, в чем каждый – эксперт. Однако так происходит не потому, что человек освоил искусство жить в такой степени, что утратил ощущение его трудности. Хорошо заметное отсутствие искренней радости и счастья в повседневной жизни явно исключает такое объяснение. Современное общество, несмотря на то, какое значение оно придает счастью, индивидуальности, собственным интересам личности, учит человека чувствовать, что не счастье (или, если использовать теологический термин, спасение) является целью жизни, а исполнение долга и успех. Деньги, престиж, власть стали стимулом и целью. Человек питает иллюзию, будто действует в собственных интересах, в то время как в действительности он служит чему угодно, только не настоящим интересам своей личности. Для него важно все на свете, кроме его жизни и искусства жить. Он борется за многое, только не за себя»[92]92
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 34–35.


[Закрыть].

Современный человек обманут, заявляет Э. Фромм. Исправить эту предельно неблагополучную ситуацию сложно, но можно. Необходимо рассеять ту атмосферу заблуждений, которая окутала людей и навязала им ложные, вредные для них, ведущие их в никуда, представления о жизни. Просвещение, ставящее своей целью сообщение людям неискаженных заблуждениями истин о сущности человеческого бытия, – единственный надежный инструмент, позволяющий вывести людей из того трагического положения, в котором ломаются и обессмысливаются их судьбы.

Просветительская деятельность, ведущаяся в соответствии с искренней заботой о людях, должна доносить до них сведения о том, что есть высшие ценности человеческого бытия и как, ориентируясь на них, следует выстраивать свою жизнь. Просвещение должно ставить перед собой колоссальную по своей значимости задачу приобщения людей к искусству жизни. Именно к такому выводу и приходит Э. Фромм.

Просветительская деятельность, соответствующая такой масштабной задаче, должна опираться на достоверные научные знания о человеке, в противном случае ее эффективность будет ничтожной. Какими же знаниями сегодня обладают науки, изучающие своеобразие человеческого бытия, науки, которые должны стать остовом просветительской деятельности? Э. Фромм в своих трудах очерчивает круг этих знаний, интерпретирует их и демонстрирует то, как они увязываются с искусством жизни, которому должен быть обучен человек в контексте просветительской деятельности.

Сегодня наука, говорит Э. Фромм, уже развеяла неверные представления о человеке, состоявшие как в признании постоянства и неизменности его природы, так и в признании ее бесконечной изменчивости. Это и явилось для Э. Фромма отправным моментом в вопросе обоснования той просветительской траектории, которой следует придерживаться в деле ознакомления людей с азами искусства бытия.

Разъяснению сути этого суждения он посвящает целые главы своих произведений. Он пишет о том, что «человеческая природа не неизменна, и культуру, таким образом, нельзя объяснить как результат проявления неизменных инстинктов человека; не является культура и фиксированным фактором, к которому природа приспосабливается пассивно и полностью. Безусловно, человек может адаптироваться даже к неудовлетворительным условиям, однако в процессе приспособления у него развиваются определенные психические и эмоциональные реакции, определяемые специфическими свойствами его собственной природы»[93]93
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 39.


[Закрыть]. «Человек, – продолжает Э. Фромм, – может адаптироваться к рабству, однако реагирует на это снижением своих интеллектуальных и моральных качеств; он может приспособиться к культуре, проникнутой взаимным недоверием и враждебностью, но реагирует на нее слабостью и бесплодием. Человек может приспособиться к культурным условиям, требующим подавления сексуальных стремлений, но из-за такой адаптации, как показал Фрейд, у него развиваются симптомы невроза. Он может приспособиться почти к любому культурному паттерну, однако если он противоречит его природе, то у индивида возникают психические и эмоциональные нарушения, которые со временем заставляют его менять эти условия»[94]94
  Там же. – С. 39–40.


[Закрыть].

«Человек, – констатирует Э. Фромм, – это не чистый лист бумаги, на котором культура может писать свой текст, он – существо, заряженное энергией и обладающее специфической структурой, которое, хотя и адаптируется, реагирует на внешние условия особым образом, поддающимся обнаружению. Если бы человек приспосабливался к внешним условиям аутопластически, изменяя собственную природу, подобно животному, и был способен жить только при одном наборе условий, к которому у него развилась специфическая адаптация, он попал бы в тупик специализации, как представитель любого вида животных, тем самым воспрепятствовав ходу истории. Если бы, с другой стороны, человек мог приспособиться к любым условиям, не сопротивляясь тем, которые противны его природе, у него также не было бы истории. Эволюция человека, – заключает Э. Фромм, – коренится в его приспособляемости и в некоторых неуничтожимых качествах его природы, заставляющих его никогда не прекращать поиск условий, более подходящих для удовлетворения его врожденных потребностей»[95]95
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 40.


[Закрыть].

Э. Фромм настаивает на том, что однобокие определения человека, сводящие его жизнь к развертыванию вложенных в него природой, неизменных качеств и представляющих его бытие как непрерывное приспособление к меняющимся условиям культуры, определения в которых человек – это только статика (постоянство) или только динамика (изменчивость), не должны сегодня выступать в качестве научного фундамента просветительской работы.

Человек не абсолютная неизменность и не абсолютная изменчивость – это та истина, спорить с которой, считает Э. Фромм, невозможно. Но только ли в этом своеобразие человека, его отличие от всего живого в универсуме? Наука, хотя и имеет лишь «предварительную картину человеческой природы»[96]96
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 41.


[Закрыть], говорит Э. Фромм, дает ответ и на этот вопрос. Разум, способность к осознанию себя, воображение, дающее возможность ментально перемещаться за пределы той действительности, в которой протекает существование, – это те приобретенные человеком качества, которые радикально преобразили его жизнь. Именно они разрушили гармонию сугубо природного бытия человека, и он превратился в «аномалию, в каприз Вселенной». «Он – часть природы, подчиняется ее физическим законам и не способен их изменить, однако он, – отмечает Э. Фромм, – превосходит остальные творения природы. Он выделяется, оставаясь частью, он бездомен, но прикован к жилищу, которое разделяет со всеми живыми существами. В случайном месте и времени брошенный в этот мир, он так же по воле случая изгоняется из него. Осознавая себя, он принимает свое бессилие и ограничения своего существования. Он представляет себе собственную смерть. Никогда не бывает он свободен от дихотомии своего существования; он не может избавиться от разума, даже если бы захотел; он не может избавиться от тела, покуда жив, а тело – заставляет его хотеть жить»[97]97
  Там же. – С. 60–61.


[Закрыть].

Дихотомичность существования – еще одна базовая характеристика бытия человека, которая не должна быть проигнорирована в просветительской деятельности. Именно эта характеристика, аргументированно представленная людям в ходе просветительской деятельности, должна дать им понять, что все они при всем их различии стоят перед одной и той же жизненной проблемой, состоящей в нахождении пути примирения требований своего разума и своей телесной природы. Понимание дихотомичности человеческого существования не может не рождать в сознании человека убежденности в том, что никто не может за другого возложить на себя бремя решения этой проблемы. Нет никакого общего для всех, универсального решения проблемы освобождения себя от того противоречивого (дихотомического) состояния, в котором пребывают все люди. Жизнь каждого – это поиск индивидуального выхода из ситуации дихотомического существования. Осознание этого неминуемо делает человека ответственным за свое бытие. Привлечение внимания к тому, что никто не имеет возможности уклониться от нахождения индивидуального ответа на вызов, брошенный человеку его дихотомическим существованием, и к тому, что ответственность за выбор того или иного решения этой проблемы носит исключительно персональный характер, есть важнейшая задача просветительской деятельности. Такое видение одной из ключевых задач просветительской работы имплицитно содержится во многих трудах Э. Фромма.

Просветительская деятельность должна затрагивать и вопросы, касающиеся того, какие цели побуждают человека вступить в борьбу с той дихотомической ситуацией своего существования, которая вносит расщепление в его жизнь. «Дисгармония человеческого существования, – пишет Э. Фромм, – порождает потребности, далеко выходящие за рамки потребностей, связанных с животным происхождением человека. Они приводят к настойчивому стремлению восстановить единство и равновесие между человеком и остальной природой. Человек пытается восстановить это единство и равновесие в первую очередь в уме, создавая всеобъемлющую мысленную картину мира, служащую системой координат, с помощью которой он может найти ответ на вопрос о том, что он такое и что он должен делать. Однако таких мысленных систем недостаточно. Если бы человек был только бестелесным интеллектом, его цель была бы достигнута благодаря созданию всеобъемлющей мысленной системы. Однако, поскольку он существо, наделенное телом, а не одним рассудком, он должен реагировать на дихотомию своего существования не только мысленно, но и в процессе жизнедеятельности, в своих чувствах и поступках. Он должен стремиться к единству и общности во всех сферах существования, чтобы найти новое равновесие. Отсюда следует, что любая удовлетворительная система ориентации предполагает наличие не только интеллектуальных элементов, но и элементов чувств и ощущений, которые должны реализоваться в поступках во всех областях человеческой деятельности. Преданность цели, идее или трансцендентной силе… есть выражение потребности в полноте жизненного процесса»[98]98
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 69.


[Закрыть]. Э. Фромм подчеркивает, что потребность в полноте жизненного процесса, стремление к восстановлению утраченного равновесия с природой и желание обрести единство с другими людьми, присущи каждому человеку. Это то общее, что роднит людей и может стать мощнейшим фактором их сближения. В контексте просветительской деятельности идея о таком сродстве во всей своей чистоте должна доводиться до людей, до каждого из них. В этом отношении никаких исключений быть не может. Только глубинное понимание того, что базовые потребности людей в единении друг с другом, в гармонизации отношений с миром, одинаковы, может действительно содействовать общему их движению к рубежам единства и гармонии.

Просветительская деятельность, по мысли Э. Фромма, обязательно должна касаться еще одного крайне важного аспекта жизни людей. Этот аспект связан с тем, что наличие у людей общей потребности в единении друг с другом и в гармонизации отношений с миром отнюдь не гарантирует совпадения их индивидуальных стратегий выстраивания жизни, нацеленной на удовлетворение этой потребности. Э. Фромм отмечает, что хроника жизни людей, их историческое бытие в целом, отчетливо свидетельствуют о том, что индивидуальные жизненные траектории, задаваемые общей для всех людей потребностью установления гармоничных отношений с миром и другими людьми, существенно разняться. «Эти различия, – пишет Э. Фромм, – есть различия ценностей». Для того чтобы не потеряться в сложноустроенном мире и проложить маршруты движения в нем, люди пользуются разными навигационными системами. Эти системы обеспечивают им возможность не сбиваться с избранных ими жизненных курсов. Таким жизненным навигатором является для людей та или иная система ценностей. «Зрелый, продуктивный, рациональный человек выберет систему, которая позволяет ему быть зрелым, продуктивным и рациональным. Индивид, задержавшийся в своем развитии, вынужден возвратиться к примитивным и иррациональным системам, которые, в свою очередь, продлевают и усиливают его зависимость и иррациональность; он остается на уровне, который человечество в лице своих лучших представителей миновало тысячи лет назад»[99]99
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 72.


[Закрыть]. Просветительская деятельность призвана, по мысли Э. Фромма, помочь людям стать зрелыми в выборе тех ценностных оснований, которые позволят им уверенно идти по пути раскрытия своих способностей, самоактуализации, установления гармонических отношений с миром и другими людьми. Достижение такого результата может быть обеспечено в ходе просветительской деятельности систематическим ознакомлением людей с основоположениями гуманистической этики, демонстрацией им того, что ценностные координаты гуманистической этики предоставляют возможность каждому осмысленно и в полном согласии со своей ментальной и физической природой ставить перед собой конкретные жизненные цели и выстраивать стратегии индивидуального движения к ним.

Просветительская деятельность только тогда будет успешной, полагает Э. Фромм, когда ее стержнем будет являться приобщение людей к знаниям о том, кто есть человек, в чем состоит специфика его бытия, что ему следует делать для обретения гармонии с собой и миром. Организованная таким образом просветительская работа будет пробуждать в человеке собственно человеческое и всерьез способствовать приобщению его к самому важному знанию – искусству бытия. По глубокому убеждению Э. Фромма, такое просветительское, педагогическое по своей сути, влияние на человека есть единственно оправданное средство оказания ему помощи в многосложном деле становления личностью, устремленной к высшим ценностям.

Глава 5. Педагогическая помощь человеку в самоосуществлении и самореализации

Человеку должна быть оказана помощь в его борьбе за самого себя. Просвещенное содействие окружающих этого человека людей, искренне желающих видеть его состоявшимся, реализовавшим все свои потенциалы и ведущим выверенную в нравственном отношении жизнь, может существенно облегчить человеку достижение им цели становления самим собой. Такое влияние, оказываемое одними людьми на других, – залог всех позитивных преобразований в сфере социального бытия и положительных сдвигов в личной жизни каждого. Помощь каждому в обретении себя – движитель исторического процесса созидания такой культурной среды, в которой человек становится и хозяином своей судьбы, и ответственным за жизни окружающих его людей. Так считал Э. Фромм, и потому в своих трудах подробно и аргументированно обосновывал то, как должна вестись просветительская работа и на каких основаниях она должна выстраиваться.

Гуманистическая этика, пробуждающая человека от сна его разума, направляющая его усилия на осознание самого себя и раскрывающая перед ним горизонты осмысленного бытия, – надежный, по убеждению Э. Фромма, фундамент такой просветительской работы. По мысли Э. Фромма, в просветительском деле приобщения людей к нравственным истинам бытия значимо абсолютно все. Чрезвычайную важность имеет то, в какой последовательности люди знакомятся с основоположениями гуманистической этики.

Мыслитель настаивает на том, что просветительская работа должна начинаться с разоблачения ложных представлений об эгоизме, себялюбии и своекорыстии. В гуманистической этике понятие добродетели, говорит Э. Фромм, совпадает с «выполнением человеком обязательств перед самим собой», а понятие порока – с «причинением себе вреда»[100]100
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 155.


[Закрыть]. Это обстоятельство порождает огульную критику гуманистической этики, состоящую в обвинении её в эгоизме, якобы объявляемом ею нормой человеческого поведения. Примечательно то, что эта критика раздается в обществе, живущем в полном соответствии с принципом угождения себе, своим телесным, собственническим и властным желаниям и наклонностям, носящим пагубный для других характер. Культура, объявившая господство одних людей над другими оправданным способом жизнеустроения, а обладание материальными благами – высшей ценностью, квалифицирует эгоизм как самолюбие и предлагает всем, невзирая на сложившиеся культурные реалии, отказаться от него. Не может человек, находящийся в здравом разумении, не задать себе вопрос: что будет означать для меня, для моего бытия в обществе, связывающем успешность личной жизни с подчинением себе других людей и с накоплением собственности, отказ от абсолютно всех своих эгоистических побуждений. Человеку нужен внятный, соответствующий зрелости его разума, ответ на этот вопрос, в противном случае он сочтет все разговоры о желательности погашения или возвеличивания в себе себялюбия пустыми и бессодержательными. Действенная помощь людям в нахождении ответов на вопросы: что такое конструктивная любовь к себе, нужно ли человеку порывать с себялюбием или же нет, и правильно ли связывать нравственно организованную жизнь с отказом от себя, должна быть предоставлена просветительской работой, утверждает Э. Фромм. Тот разговор, который на протяжении почти 50-ти лет вел с читателем Э. Фромм, вполне можно считать одним из возможных образцов такой работы.

Вот как он развенчивает пагубность лозунга о необходимости изживания в себе стремлений к самоактуализации, которые объявляются эгоистическими многими представителями этической мысли. Просветительскую беседу с читателем на эту тему Э. Фромм начинает с упоминания воззрений тех мыслителей, благодаря усилиям которых формула «любить себя грешно» стала предметом обсуждения в этике.

Э. Фромм, в частности, приводит следующие слова Ж. Кальвина о греховности и бессилии человека, его неспособности, опираясь на собственные силы, совершать достойные и добрые поступки: «Да, мы не принадлежим себе… И поэтому наши планы, намерения и обязанности более не определяются нашими разумом и волей. Мы не принадлежим себе. Поэтому не будем ставить себе целью поиск того, что нужно нашей плоти. Мы не принадлежим себе. Поэтому забудем, насколько возможно, о себе и о том, что нас окружает. Мы принадлежим Господу – так будем жить и умирать для Него. Мы принадлежим Господу – так пусть все наши поступки направляет Его воля и мудрость»[101]101
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 157.


[Закрыть]. Акцент на ничтожности человека, на отсутствии в нем чего-то такого, что могло бы заставить уважать его, Э. Фромм находит и в трудах Лютера, взгляды которого, как и воззрения Кальвина, оказали мощное влияние на становление культуры Западной цивилизации.

Анализирует Э. Фромм и этическую позицию И. Канта, выдающегося мыслителя эпохи Просвещения, который также решительно осуждал любовь человека к себе. Согласно этическим построениям И. Канта добродетелью для человека является желание счастья другим, но желание счастья себе добродетелью считаться не может, так как то, к чему подталкивает человека его природа, есть естественное стремление, которое не требует нравственных усилий для его осуществления, и потому не может иметь положительной этической ценности. «Что касается принципа собственного счастья, – писал И. Кант, – то он более всего неприемлем не только потому, что он ложен и опыт противоречит утверждению, будто хорошее состояние всегда сообразуется с хорошим поведением… Принцип этот негоден потому, что он подводит под нравственность мотивы, которые скорее подрывают ее и уничтожают весь ее возвышающий характер»[102]102
  Кант И. Основы метафизики нравственности / Соч. в 6 т. – М.: Мысль, 1965. – Т. 4. – С. 285.


[Закрыть]. Самодовольство не качество, которое должно пестоваться человеком. Святость моральных законов должна вдохновлять человека на благородные поступки. По И. Канту, люди должны отчетливо понимать, что их счастье состоит в выполнении своего долга. В этике И. Канта, говорит Э. Фромм, не содержится призыва отказаться от счастья, скорее наоборот, в ней содержится требование его достижения и указывается путь (служение долгу), приводящий к нему.

Обстоятельно рассматриваются Э. Фроммом и этические построения французских мыслителей эпохи Просвещения (Гельвеций и др.), в которых, по его мнению, последовательно отстаиваются права человека на счастье. Не обходит стороной он и нигилистические взгляды М. Штирнера и иррационалистические воззрения Ф. Ницше, объединяет которые именно осуждение альтруизма.

Пристально осмысливаются Э. Фроммом и этические аспекты фрейдовской теории нарциссизма, согласно которой «чем больше любви я адресую внешнему миру, тем меньше ее останется для меня самого, и наоборот»[103]103
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 167.


[Закрыть].

Проанализировав большое количество этических трудов, написанных в разные исторические периоды и посвященных проблеме нравственного бытия человека, Э. Фромм отмечает, что ни в одном из них он не нашел убедительных доказательств того, что эгоизм и забота о себе, своекорыстие и любовь к себе – это тождественные феномены, явления одного порядка.

Этическая литература предлагает нам следующий образ эгоистичного, не проявляющего заботу о других людях, человека. «Эгоистичный человек интересуется только собой, желает всего для себя, находит удовольствие не в том, чтобы давать, а лишь в том, чтобы брать. На внешний мир он смотрит только с точки зрения возможности что-то от него получить, ему безразличны потребности других, у него нет уважения к их достоинству и целостности. Он видит лишь себя, судит обо всем и обо всех, исходя из того, какую пользу из них он может извлечь; он вообще не способен любить». Разве это не доказывает, что забота о себе и забота о других противоположности? В этом выводе, который беспрестанно делается в этике, укоренено роковое заблуждение, искажающее и отравляющее жизнь многих людей. Это суждение, поспешно высказанное рядом представителей этики, должно быть разоблачено. Сущностной ошибкой, по мысли Э. Фромма, является то, что эгоизм и забота о себе, любовь к себе, объявляются одним и тем же. Их идентичность не ставится под сомнение. А, на самом деле, эгоизм и забота о себе – это противоположности, утверждает Э. Фромм. «Эгоистичный человек любит себя не слишком сильно, а слишком слабо; на деле он себя ненавидит. Это отсутствие привязанности и заботы о себе, являющееся лишь одним из выражений отсутствия у него продуктивности, оставляет его опустошенным и фрустрированным. Такой человек неизбежно несчастен и тревожен из-за озабоченности тем, чтобы получить от жизни удовлетворение, путь к которому он сам себе блокирует. Он выглядит слишком заботящимся о себе, но в действительности он только совершает безуспешные попытки замаскировать и компенсировать свою неспособность любить свое истинное Я… Верно, что эгоистичные люди не способны любить других, но и себя любить они тоже не способны»[104]104
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 170–171.


[Закрыть].

С разных сторон рассматривая феномены эгоизма и любви человека к себе, теоретически осмысливая их и критически разбирая конкретные жизненные ситуации, в которых эти феномены отчетливо проявляются, Э. Фромм заключает: отождествление эгоизма и любви к себе – недопустимая ошибка, вносящая путаницу в рассуждения о смысле и нравственном содержании человеческой жизни. Эгоизм и любовь к себе не только не идентичны, они, по сути, противоположны друг другу. Эгоизм и любовь к себе находятся в конфликтных отношениях друг с другом. Победа эгоизма означает поражение любви к себе, и, наоборот, победа любви к себе знаменует собой победу над эгоизмом.

Человеческую жизнь вполне правомерно, полагает Э. Фромм, рассматривать как арену ожесточенной борьбы любви человека к себе, к своему собственно человеческому началу, с унижающим достоинство человека и подталкивающим его к животному состоянию эгоизмом. Любовь человека к себе – это исконный человеческий интерес к сохранению своего существования, в контексте которого только и можно реализовать свои возможности, раскрыть свои потенциалы, проявить свою заботу о других. «У человека, – пишет Э. Фромм, – есть лишь один реальный интерес, и это – полное развитие своих возможностей, его самого как человеческого существа»[105]105
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 174.


[Закрыть].

Любовь к себе в переводе на язык требований означает «будь самим собой», становись тем, кем ты можешь стать. Это требование отказа от такого способа жизни, который навязывает человеку понимание, что он – это то, чем он владеет, и то, что он собой представляет в глазах других людей. Любовь к себе – это отказ от жизни, обезличивающей человека и формирующей в нем ложное понимание себя, «псевдо – Я». Любовь к себе – это возвеличивание в человеке того, что делает его понимающим смысл своего существования и носителем неповторимого склада души, истинного Я. Любовь к себе – это настоятельный призыв, обращенный к человеку: стань целью для самого себя, не будь средством достижения кем-то его собственных интересов.

К сожалению, отмечает Э. Фромм, современная культурная ситуация, в которой оказался человек, подталкивает его к иному отношению к себе. В современной культуре людям навязываются такие правила жизни, которые уводят их от интересов истинного Я и заставляют отказываться от любви к себе, к своей собственно человеческой сущности, в угоду своему животному эгоизму. «Недостатки современной культуры кроются… в вырождении значения личного интереса…, в том, что люди… проявляют недостаточный интерес к настоящему собственному Я, не в том, что они слишком эгоистичны, а в том, что он не любят себя»[106]106
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 180.


[Закрыть].

Так уж сложилось, что в нынешней культуре религиозно-нравственные представления о том, что человек должен подавлять свои эгоистические помыслы и рассматривать себя в качестве инструмента Божьего промысла, в реальности были подменены вульгарными взглядами, согласно которым человек – это не орудие Высшей силы, а анонимный элемент экономической и властной систем. Человек, с прискорбием констатирует Э. Фромм, «согласился играть роль орудия – не Бога, а промышленного прогресса; он стал трудиться и зарабатывать деньги, но не для того, чтобы получать удовольствие, тратя их, и не ради того, чтобы наслаждаться жизнью, а чтобы копить, инвестировать, добиваться успеха»[107]107
  Там же. – С. 175.


[Закрыть]. Искаженное толкование своекорыстия, а отнюдь не любовь к себе, стало лозунгом жизни людей.

Просветительская деятельность может повлиять на сложившуюся неблагоприятную для человека культурную ситуацию и приблизить время его возвращения к себе, своим коренным исконным интересам, состоящим в ведении осмысленного образа жизни, укреплении своего Я, в раскрытии своих потенциалов. «Пришло время пробуждения к жизни усыпленного стремления к удовлетворению истинных интересов человека»[108]108
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 182.


[Закрыть], – заявляет Э. Фромм. И первый, самый главный и трудный шаг в этом направлении ему обязана помочь сделать просветительская работа, разъясняющая, что только конструктивная забота о себе, ничего общего не имеющая с эгоистической погоней за выгодой, и возвеличивание в себе своей человеческой сущности, своего Я, – единственно оправданный вариант построения жизни каждым человеком.

Каким же должен быть следующий шаг просветительской деятельности, возвращающий человека к себе? Человек должен понять, что только следование императивам своей совести гарантирует ему сохранность его Я, неизменность его уникальности и неповторимости, возможность стать тем, кем он потенциально может стать. «На протяжении всей своей истории люди отстаивали принципы справедливости, любви и правды, сопротивляясь любому давлению, направленному на то, чтобы заставить их отказаться от того, что они знали и во что верили. Пророки действовали по совести, когда обличали свое государство и предрекали ему падение из-за развращенности и несправедливости. Сократ предпочел смерть поступкам, идущим наперекор его совести и предполагающим уступку неправде. Если бы не совесть, человечество давно остановилось бы на своем нелегком пути»[109]109
  Там же. – С. 182–183.


[Закрыть], – отмечает Э. Фромм. Пробуждение в человеке потребности жить в соответствии с велениями совести – это и есть тот второй шаг, который надлежит сделать взявшимся за нелегкое дело просветительской работы.

Для того чтобы человек мог четче понимать, что требует от него совесть, – та инстанция в нем, указания которой он ставит выше всех остальных требований, обращенных к нему, мыслитель вводит в оборот понятия «авторитарная» и «гуманистическая» совесть. Авторитарную совесть Э. Фромм характеризует следующим образом: «это голос интериоризованного внешнего авторитета: родителей, государства или того, кого данная культура признает авторитетом». Поясняя свою позицию, Э. Фромм пишет: «до тех пор, пока отношение людей к авторитету остается внешним, лишенным этической санкции, говорить о совести едва ли возможно: поведение людей остается соответствующим ситуации и регулируется страхом наказания и надеждой на награду; оно всегда зависит от присутствия представителя власти, его осведомленности о происходящем и его действительной или предполагаемой способности наказывать или награждать. Часто переживание, которое человек принимает за чувство вины, порожденное совестью, – продолжает Э. Фромм, – оказывается всего лишь страхом перед таким представителем власти; на самом деле человек испытывает не чувство вины, а страх. При формировании совести такие авторитеты, как родители, церковь, государство, общественное мнение, осознанно или бессознательно рассматриваются как этические и моральные законодатели, и их законы и санкции человек воспринимает, тем самым их интернализуя. Законы и санкции внешнего авторитета становятся частью человека, и, вместо того чтобы чувствовать ответственность перед чем-то внешним, человек чувствует ответственность перед чем-то внутренним – собственной совестью»[110]110
  Фромм, Эрих. Человек для себя. – С. 185–186.


[Закрыть].