Текст книги "Случайностей на свете не бывает"

Я обернулась на голос. Девчушка. Невысокая, поди мне только по плечо, а то и ниже. Волосы полностью убраны и скрыты под белоснежной, накрахмаленной косынкой, открывая чистый высокий лоб. Но судя по мелким веснушкам, что россыпью разлетелись на ее щеках и переносице девочка должна быть рыженькой. Интересно, я вроде тоже как почти что рыжая, но веснушек у меня даже в знойное лето не появлялось.

– Меня зовут Дина. Я помогаю в лазарете госпоже Лейс.

– Очень приятно Дина. Меня зовут Ани. Долго я спала?

– Да, несколько часов. Сейчас уже ближе к вечеру. Вы хотите поесть? Я могу помочь, лари.

– Дина, давай ты будешь ко мне обращаться на ты и по имени. Мы с тобою же ровесницы. Ну или почти.

– Неудобно, лари.

– Отчего же?

– Вы стихийница, призывник! Вас лично курирует господин Трейд. А мне только недавно позволили перейти в лазарет, это намного интереснее, чем то, что я делала до этого.

– А что ты делала до лазарета?

– Я мыла полы, лестницы ранним утром, потом еще в цветниках полола. Я служанка, лари. Самая обычная.

Я смотрела на Дину, а перед глазами проносились картины из моей прошлой жизни. Меня только устроили в гимназию, в которой работали друзья моих приемных родителей. То, что я из приюта как – то узнали, хотя я и не говорила, впрочем, как и не стыдилась того факта. Но то, что в первое время я слышала в свой адрес делало мне очень больно. Мне доступно объясняли, что я птица не их полета. Да, впрочем, и не птица вовсе. Рожденный ползать летать не может. Как – то так. Одноклассницы считали, что разъяснения озвучены доходчиво. Это уже позже, когда моя успеваемость стала одной из самых лучших не только в классе, но и в гимназии злые языки прикусили. Хотя я на всю жизнь поняла какого быть там, за чертой от всех.

Я попыталась встать, кутаясь в больничное одеяло.

– Не говори чепухи. Я чувствую ты хороший человек. А то, как ты зарабатываешь на жизнь, не делает тебя не лучше, не хуже других. Главное, вреда никому не причинять, да закон не нарушать. Верно?

– Не совсем, – так интересно наблюдать, когда пытаются возразить тоненьким, робким голоском.

– Вот заинтересовала! И с чем же ты не согласна, Дина?

– Я не человек, лари.

Я плюхнулась обратно на кровать. Потолок, стены, висящая прямо передо мною картина качнулись и медленно, словно нехотя поплыли по часовой стрелке. А Дина подбежала ко мне, придерживая за спину.

– Ну, что вы так! Разве можно! Никаких резких движений после выброса силы ведь нельзя делать!

– Дина, а ты кто, стесняюсь спросить?

– Дворф.

Я уставилась на девчушку, пытаясь сфокусировать взгляд, тщетно, глаза разбегались вслед за мыслями в разные стороны. Ну где она, а где дворфы! Даже моего скудного познания хватало, чтобы понять, что Дина совершенно не укладывается в понятие дворф! Видела я их в кофейне Януша. Невысокие, бородатые, с железобетонными нервами дядьки.

– Лари, мне же пока только двадцать два. Я еще можно сказать подросток. Вот лет так через сто, сто двадцать буду как моя маман, вес наберу за центер, голос прорежется. А сейчас вот то, что есть – кожа да кости, как говорят, суповой набор и того мясистее. Хотя, что и говорить для своих я тоже кажусь чрезмерно худой. Мне так и говорят, тощая ты, Динка, тощая. Так никто на тебя и не позарится. Приличный дворф ведь не собака, костями не интересуется.

– Ну да, с этим я абсолютно согласна. Что может быть интересного в суповом наборе? Куцый и дешевый. Дина, давай как-нибудь встретимся, поболтаем? Я мало, что понимаю и в дворцовом укладе, и кто есть, кто. Тебя бы за дворфа ну никогда бы не приняла. А в незнании столько капканов кроется, ты даже не представляешь! Я же из глухой провинции и мне в лужу сесть от моего неведения – это дело времени. Считай, что как из другого мира. Сможешь ко мне вечером прийти?

Дина улыбнулась потрясающей улыбкой. Тонкой, доброй. Ну, Мона Лиза, честное слово! Похоже я встретила подругу. Надо только ее еще убедить в этом Дину.

– Может я помогу одеться, лари?

– Дина, меня зовут Ани.

– Ани, я помогу одеться. Платье прислали ваши однокурсники. Но его без помощи не надеть.

Я потянулась за висящим платьем мягкое, красивое, и вместе с тем не вычурно. Отложной воротник украшало белоснежное неширокое кружево, завышенная талия позволяла материи струится мягкими складками. Мне оно более чем понравилось. Но, однако резво я начала. Голова снова слегка поплыла, но я все же сумела натянуть его с помощью Дины и застегнуть последнюю пуговицу на шее. Еще четыре я априори не смогу застегнуть даже в бодром состоянии. Ну кто придумывает здесь такие платья, в которых так и чувствуешь себя беспомощной, не самостоятельной?! У себя в комнате я Кедро, однозначно, просить буду. Что бы я сейчас без Дины делала бы? Дина застегнула пуговицы и помогла повязать сзади широкий пояс.

Наше шебаршение было – таки услышано и перед нами появилась миловидная, хотя уже далеко немолодая женщина. Тут то я определила расу сразу. Поклон нашего земному кинематографу! Эльфийка. Эка сколько ей может быть лет то… Вспомнив объяснения Кассиля я, положив правую руку на грудь, наклонила голову чуть набок и слегка поклонилась, приветствуя эльфийку, правда из положения сидя, но, думаю, в моем состоянии это было простительно.

– Лари Вайрес, очень приятно, вы весьма учтивы. Меня зовут лари Леис, я дворцовый лекарь. Вы находитесь во дворцовом лазарете, в гостевых покоях. Вижу Дина вам уже помогла одеться. А сейчас вам обязательно надо поесть. Но, прошу прощение, не то, что оставил граф Олдри, а то, что положено после такого мощного выброса энергии.

Я уставилась на нее, и скромно поинтересовалась, что, мол, много я ее навыбрасывала? Это что как – то измерить можно?

– Много дитя, много. И душевной, и физической, и стихийной силы. Последняя, когда вырывалась наружу смела ваши физические силы, что промокашку в мощном кулаке. Знаете, когда виконт Треволл вбежал в лазарет с вами на руках, а вы были не только в глубоком обмороке, но и вся залита кровью и одежда, и лицо. Да и сама бледность была ой как не хороша, восковой налет создает еще тот эффект, знаете ли. А ведь, если учесть, что за Треволлом буквально бежал граф Олдри с мощной секирой на перевес, то зрелище было не для слабонервных. Весь дворец буквально гудит об этом, столько предположений. Вы, однозначно, расшевелили дворцовое общество, заставите говорить и думать, о чем – то более стоящем, чем о возможном бале или нежданном приезде даргов.

Я нервно хихикнула, представив себе эту картину. То ли меня спасают, то ли добить пытаются. Ага, меня такую тоненькую и секирой такой увесистой – вопрос только один напрашивается, что с первого раза то не получилось? Никто же не знал, что оружие в руках Олдри призывное. Вряд ли это даже предполагать будут. Думаю, отпустить секиру в ближайшее время графа вряд ли заставят, в это же надо уверовать, что она теперь твоя. Так и будет ходить по дворцу и округе, как страшный дровосек из детских страшилок, им еще детей пугать начнут.

– Да, это сейчас весь госпиталь улыбается и на вас хочет посмотреть, – продолжала тем временем эльфийка, – а тогда не до шуток было. Пару больных даже потом пришлось приводить в чувство.

Вот удается у меня на раз, два, три внимание к себе привлекать. Ведь какие намерения были благие – сидеть тихо, работать своими руками и ассимилироваться, ассимилироваться, а теперь, каждый поглядеть захочет. Еще что-нибудь да увидит, вот ведь…

– Но, вернемся к необходимому подкреплению, позвольте я помогу вам встать и дойти до стола. И не спорьте, милая, о вашем самочувствии сейчас я знаю больше вашего. А Дина может идти, сейчас доставили очанку с болот. Надо срочно все перебрать и подготовить к просушке.

Помахав Дине на прощание, я не стала сопротивляться, действительно, я чувствовала этакую невесомость, так что рука, на которую можно было опереться, была не лишней. Усадив меня за стол, лари Леис открыла крышки с блюд и на меня пахнуло наваристым мясным бульоном, нежной отварной курятиной, или это была другая птица, местного, так сказать полета? О, я и не предполагала, что окажусь такой голодной и с аппетитом набросилась на еду под предложение лари Леис возможной добавки.

Мои силы быстро восстанавливались. Уже покончив с обедом я поняла, что смогу передвигаться самостоятельно. Но, заметив тонкую улыбку лари Леис при нашем прощании, только при выходе из больничных палат поняла в чем дело. Картина маслом под названием: «Не ждали, а мы пришли». Мы – это целая делегация. Олдри с секирой, вот дворфы где обзавидуются, невольно подумалось мне, еще в очередь будут выстраиваться, прося подержать, да помахать. Ролманд и Треволл, оба потянутые, с иголочки одетые, мачо местного разлива, одним словом. И только что подошедший, видать предупрежденный лекарем мой непосредственный начальник господин Трейд. И я такая вся эфемерно-воздушная после обморока, да в синем платье с букетом цветов. И это команда боевых стихийников земли… Карамельно – таки, однако…

– Ани, – начал с налета Трейд. – Не время для этих слов, я все понимаю, но все же я вас сейчас отругаю.

Упс! Веселое начало! Хотя уж лучше так, чем держать прежнюю ноту.

– Пообещайте, что вы никогда, слышите меня, никогда больше не рискнете собой без должного повода и не предупредив кого – то из старших. То, что произошло сегодня не вписывается ни в какие рамки! У Олдри Секира Чёрных Гор, только вдумайтесь! Вы куда за ней полезли?! Ани, я вас спрашиваю?! Куда?! В горы?! К драконам?!!! О чём вы только думали? Судя по тому, что у Олдри секира Черных Гор, драконы подошли к вашей душе вплотную и вручили её вам собственноручно! Хотя какие руки, Ани, у них же лапы! Лапы! А когти?! Вы в курсе, какие у них когти? Вам, что простого человеческого общения не хватает? Так давайте добавим эльфов что ли в группу, дворфов! А после вы были несколько часов в полной отключке, плюс существенная потеря крови. У вашего преподавателя до сих пор не могут остановить нервный тик, заикой ему лекари остаться не дадут, но, замечу, пережил он принеприятнейшие в своей жизни часы. Император бы с него три шкуры, а то и все снял, если с вами хоть что – то случилось бы.

– Я не специально, честное слово.

Я пролепетала то, что и положено в этом случае, а сама лихорадочно обдумывала слова о позаимствованной секире в Чёрных Горах да у кого! У драконов! Это они что ли меня рассматривали? А ветерок, тот, жаркий, что обдувал меня тогда – это что и не ветер совсем? Меня, что обнюхали? Драконы? Ойё! Меня обнюхали драконы! Вот ведь! А счет мне ненароком не предъявят? Или познакомятся не захотят лично, не дистанционно, так сказать?

Но тут меня неожиданно заслонил Треволл. Я с недоумением уставилась в его широкоплечую спину, что закрыла меня полностью от Трейда и недовольно сделала шаг в сторону, чтобы видеть моего начальника. Вот что – что, а прятаться за спинами однокурсников я не буду!

– Господин Трейд, – Треволл начал четко, и к моему облегчению без какого – то намека на былую презрительность и заносчивость, – Ани не знала абсолютно ничего о последствиях и не имела в мыслях навредить никому – либо, ни тем более себе. Ставлю вас в известность, что впредь моей обязанностью будет предупреждать подобные моменты и если на, то и будет надобность, то все будет происходить под контролем со стороны старших преподавателей и дежурных лекарей. Даю слово виконта Треволла, я беру лари Вайрес под свою опеку.

На всю эту тираду Трейд ответил легким прищуром и лишь через пару мгновений утвердительным кивком. Развернулся, и не проронив больше ни слова четким шагом удалился из больничного коридора. Ну тебе здрасьте. Ни привет, ни пока. Можно было и про здоровье дежурную фразу сказать. Типа, как себя, Ани, чувствуете? Может что – то надо? Обидно даже. Хотя мое возмущение прервал Ролманд, вполголоса выспрашивающий у Треволла в своем ли он уме. Я что – то опять не поняла, да? На мое зависшее во взгляде недоумение отозвался Олдри.

– Ани, ты не подумай, и Ролманд, и я, и Треволл все тебе признательны. Я так вообще границ пока не осознаю, есть ли они вообще. Ты для меня такое сделала! И я же понимаю, совершенно бескорыстно, да что там говорить, и повода для такой жертвенности не было, я не давал. Прости пожалуйста, правда, прости, как вспомню как вел себя с тобой в арсенале, как последний хам, аж тошнит, выворачивает. Но, пойми, брать под защиту не кровных родственников, к тому же незамужних лари не то, чтобы не принято, скорее это вызовет массу толков, пересуд. Треволл вроде бы это должен понимать.

И брошенный искоса взгляд на друга, с сомнениями, неуверенный, скажу, взгляд.

Все равно ничего толком не поняла. Может, я действительно, олень? Олдри благодарен, но оно и понятно, секира того стоит, вон какая увесистая, вся в рунах, светится чем – то зелененьким, внимательным, словно глаз у дракона подсматривает. Хотя Горы, из которых я её вытянула назвали Чёрными. С ней он быстро качком станет, помаши такой, быстро мускулы накачаешь. Но, что Треволл сказал такого, отчего аж непробиваемого Трейда ветром сдуло? Он же не кисейная барышня, чтобы от предполагаемых пересудов в осадок выпадать.

Мне, дремучей, объяснять так ничего и не стали, вместо этого, Треволл повернувшись ко мне, безапелляционно заявил:

– Я, виконт, Поль Стеффорд Треволл, будущий герцог Треволл даю слово тебе лари Ани Вайрес в своей защите. В какой бы ситуации ты не оказалась я буду помогать, защищать и опекать. Как бы не сложилась твоя и моя жизнь, чтобы не было уготовано нам судьбой, во мне ты всегда найдешь друга, брата, опекуна.

– Уффф! – как последний аккорд услышали в конце этой внушительной речи от Ролманда.

– Неужели вы не понимаете? – так искренне возмутился на это Треволл. – Поступок Ани, это же как вызов всем нам?! Тебе барон, тебе граф, и уж мне подавно. Мы – благородного происхождения, как она сказала тогда в арсенале? Голубая кровь, белая кость? Но благородства в нас еще нужно поискать. Вопрос найдут ли? Император был абсолютно прав разжаловав нас из армии за то безобразие, на которое каждый из нас дал себе отмашку. Пусть это будет уроком для других и прежде всего для нас. Но, пойти на такой риск, войти в пустоту, в никуда…к драконам… Чёрные Горы – да вы к ним подойти без отряда сопровождения не решитесь ближе, чем на километр. Она же не побоялась рискнуть всем, что у неё есть, жизнью, разумом просто ради товарища по учебе, это ли не укор нам? И ведь Ани так мало понимает в этой жизни, ты уж прости, Ани, в оранжерее тебя что ли растили? Там ты цветы понимать научилась? Только в обычной жизни ты бываешь так непозволительно беспечна, а это привлекает неприятности, поверь уж, одна за другой. То, что сегодня случилось может показаться цветочками. Мы были рядом, преподаватель опять же тоже, да и лазарет под рукой. – И уже обращаясь к товарищам, спросил, – неужели вы думаете, что после этого я буду озираться на принятые в обществе правила? Бояться мнения света? Для меня дело чести нести ответственность за Ани, нашего друга и товарища. Неужели вы меня не поддержите?

То, что произошло чуть позже чует мое сердце, будет еще долго будоражить мысли придворных и имперскую знать. Все трое – виконт Треволл, барон Ролманд и граф Олдри протянули вперед правую руку, соединив их вместе и глядя на меня торжественно произнесли:

– Даём слово в своей защите Ани Вайрес. Клянемся защищать, оберегать, поддерживать, быть рядом, в любой опасности не считаться со своей жизнью, забыть о выгоде и своей пользе. До конца наших дней, Ани, в нас ты найдешь верных друзей, братьев, опекунов.

И поддавшись общему настрою, можно сказать по наитию, я положила свою руку поверх трех скрепленных рук и произнесла:

– Принимаю ваши клятвы, друзья. Отныне и я почту за честь быть рядом, в меру своих сил поддерживать и оберегать от всяческих напастей каждого из вас, помогать и делиться теми знаниями и способностями коими владею сейчас и буду владеть в последствии. Да будет так! Призываю во свидетели – кровь, жизнь и источник силы.

Последнее я добавила тихим, переходящим в шепот голосом, поскольку сил моих явно не хватало на эти эмоции, что бурлили внутри меня. Пожалуй, только стоящий рядом Олдри и услышал последнее. Но это не страшно, он же понимает в какой сумятице мои мысли после всего что произошло за последние часы. Причем здесь какой – то вспомянутый мною источник силы? Это что еще за бред потусторонний? Или это последствия, как выразился Треволл ухода в пустоту… Да уж, сходила за топориком для

друга…

– Ани, мои родители хотели поблагодарить тебя лично за помощь в поимке воров, что хотели украсть нашу семейную реликвию. Завтра, после занятий, они приглашают всех нас на ужин, к нам домой.

– Я не знаю, если четно мне неловко.

– Да брось, они действительно тебе благодарны. А артефакт, который хранится в этом сейфе очень ценен и как я говорил не безобиден, боюсь даже представить, чтобы было окажись он в чужих руках.

Трейд.

Берет под свою опеку! Мальчишка! О чем он вообще думает! Что возомнил! Ани… Она же ничего не понимает, такая наивная, чистая, и вместе с тем не согнешь, не сломаешь. Она ошалела не меньше моего, хотя, думаю, сама не понимает, что может означать слова виконта. Может стоит послать вдогонку и не просто узнать об её семействе, а пригасить жить в столицу? Помочь с жильем, с работой, в конце концов, тогда и опека будет не к месту. У нее ведь должны быть и отец, и мать. Хотя, надо прежде всего себя брать в руки, чего так волноваться. Ну, милая, наивная девчушка. Ну, умная, ну стихийница, ну, ох, да стоп, в конце концов.

Трейд был зол, даже не на Треволла, заслонившего Ани, не на Олдри, стоящего с увесистой секирой, за которой она сходила для него до Гор, на себя. Только на себя. Что же он нюни распустил. Не надо забывать – он воспитанник прежнего Императора, и нынешнему скорее друг, чем охранник. Он просто не может так переживать из-за какой – то девчонки.

Не может… Но что делать с этим маниакальным желанием быть рядом, защитить, отгородить от неприятностей, уберечь? Словно это он должен брать её под свою опеку. Он! И больше никто!

А еще этот сон, что приснился ему сегодня с такой невероятной реалистичностью, что он осознал это только тогда, как проснулся со сбившемся дыханием, с испариной на лбу от непрерывного бега. Да, именно бега… Сначала он шел за Ани, которая казалось пошла в сторону арсенала. Что нужно было этой девочке в Тирианском Арсенале в полночь? Она должна была спать в своей комнате, ан нет же, разгуливает по дворцу. И где? Он шагал с величайшей осторожностью, тихо – тихо, не желая вспугнуть ту, за которой шел буквально по пятам. Но она все же услышала его. И ускорила сначала шаг, потом и вовсе побежала. Куда? Или она испугалась? Он побежал за ней, желая успокоить, объяснить, что ей нечего его бояться, но сколько бы он не старался её нагнать так и не смог. Ани словно растворилась в нижних коридор дворца. А он проснулся среди ночи со сбившемся дыханием и стучащим у самого горла сердцем, словно просящимся наружу самому отправиться на её поиски. Он не должен был её упускать… Кое как поборов в себе настойчивое желание пойти и проверить спит ли Ани в своей комнате, справедливо посчитав это бредом и понимая, что так напугает половину женского крыла, он, еле дождавшись утра направился-таки в арсенал.

Я не удивилась, когда вечером, когда я была уже в своей комнате, мне сообщили о приглашении на прием к Императору. Прием далеко не торжественный, так сказать в рабочем режиме. А что? Кто думал, что Императору жить сладко, да легко? Это же труд постоянный, и отнюдь нелёгкий, да к тому же нерегламентированный. Кто думает, что быть Императором – это по балам, да пирам время коротать, тот донельзя наивен, а то и глуп. Быть Императором – это труд, причем как говорят на Земле в режиме 24 на 7, это забота обо всём и обо всех, ответственность, за настоящее и будущее и полное отсутствие свободы. Нет места ни для своих желаний, ни чувств, куда уж там лени…

Так что явиться мне надо было к восьми вечера, не опаздывать, так как на приём записано ещё несколько человек, а точнее один человек и несколько представителей даргов. Пунктуальность обязательна, напомнил при уходе отправленный императорским секретарем гвардеец. Да, про императорскую пунктуальность ещё Кассиль в помелоте твердил… Помню, помню…Вот бы он удивился, если бы узнал, что опоздавшая экскурсантка буквально через несколько дней будет приглашена на прием к самому Императору Геспервайда. Не думаю, что сам Кассиль с ним вообще лично знаком.

Приём у Императора… Ну, и в чем же мне на него податься? В новом платье, или переодеться в то, что соответствует охраннику? Честно, я была в затруднении.

Я облегченно вздохнула, когда у моей двери нарисовался Ролманд. Его одного пропустили в женское крыло. Странно, почему не Треволла? Олдри то понятное дело, парень с секирой смотрелся не столько брутально, сколько устрашающее, с ноткой маньячности, можно даже сказать, такого вдоль женских комнат вечером пускать однозначно запрещается. Пока еще к этому привыкнут… А Треволл? Он, когда ухоженный, приодетый, приглаженный вообще мечта девичьих грёз. Хм, может именно поэтому его и не пропустили в женское крыло? Ведь распустят нюни слюни, как пить дать. Ролманд же умел произнести впечатление скромного, я бы даже сказала интеллигентного молодого человека. Ну, когда старался. А он по всей видимости в этот раз очень старался. Так что его проводила к моей двери одна из взрослых, дородных горничных, весьма благосклонно взиравшая на столь учтивого представителя знати, но, по всей видимости, решившая дождаться конца разговора и препроводить молодого человека обратно, так, на всякий случай.

– Ани, тебя к Императору вызвали, – с порога скорее констатировал факт, чем задавая вопрос произнес Ролманд.

Я лишь утвердительно кивнула в ответ. Но поскольку я не испытывала при этом ни страха, ни волнения, мой однокурсник уверенно кивнул и продолжал:

– Мы идем с тобой. Не стоит только переодеваться в форму. Вообще в вечернее время ты не на службе и не на учебе, запомни. Так что пусть будет это платье. По крайней мере у некоторых начальников это остудит желание отчитывать. Правильно я рассуждаю? Ну кто же отчитывает прелестных молодых лари! Потом, что бы тебе не говорили не отвечай сразу, успокойся, выдохни, досчитай хоть до трех что ли. Они должны видеть в тебе спокойствие, уверенность, никакой паники и страха. Подумаешь в Черные Горы вылазку сделала! Вернулась же. Ну, познакомилась с драконами, так они ничего так, милые создания, само дружелюбие, вот и подарок вручили. Но помни, если нужна наша помощь с ответом, просто слегка сжимай пальцы в кулак. Но слегка, а то неправильно истолкуют. А так держись той линии, что просто хотела помочь Олдри с призывом. А коли нам сказали, что твое присутствие может помочь, то ты по своей наивности так и поняла. Наивная ты, доверчивая – и точка. От тебя помощь ожидали – ты и помогла. Но теперь будешь умнее, мудрее и прочее. Обязательно. Всенепременно.

– Вот еще! Я теперь не успокоюсь, пока у тебя и Треволла не будет по чему – то из оружия. Надо только разобраться откуда тянуть, и как туда пробираться.

– Ты серьёзно?

– Более чем. Может над картой посидеть?

– Думаешь поможет? Хотя, Жало ты выудила из арсенала, тут и думать нечего. Такого рода мечи были в императорском роду, это уже каждый понял. За секирой к даргам пошла. Логика в этом есть. Подумаем, но не в одиночку и без предупреждений ты на это не решишься.

Ролманда выпроводили, а я, прибрав волосы в гладкую прическу, поправила платье и пошла вниз, к ожидавшим меня однокурсникам.

Итак, приёмная Императора Геспервайда. Всегда была уверенна, что о человеке можно много сказать, если посмотреть на место его обитания. То, что Элерик Лион Геспервайдский обитал в своем кабинете много времени, было очевидно. Так что он за человек? Император, в чью страну меня занесло нежданно нагадано? Высокие потолки, стены, отделанные панелями приглушенного серо – зеленого цвета то ли из камня, то ли еще из чего, начищенный до блеска каменные плиты под ногами. Кованные светильники на стенах, в которых неярко светили еле слышно, шипя молочного цвета огромные шары. По бокам, вдоль стен в сплошной ряд выставлены обтянутые мягкой тканью все того же приглушенного зеленоватого цвета скамьи. Вроде и красиво, и мягко, а больно не рассидишься, не забудешь, к кому пожаловал. Возле противоположной стороны от входа стоял стол, вполне основательный, с дополнительными полками под всякого рода документы, за которым и восседал секретарь Его Величества, одобрительно кивнувший нам, ведь мы были сама пунктуальность и указавший нам на свободные скамьи. Там уже сидели четверо, один человек, имени которого я не знала, и трое, я безошибочно определила, представителей даргов.

Все трое высокие, выше Треволла на голову не меньше, смуглые, их чешуйки на лице были почти не заметны при этом освещении. Взгляд, на удивление был отнюдь не высокомерен, ни холоден, но я бы сказала заинтересован предельно, изучающе внимателен. И не понятно, то их больше привлекало – мы или секира Олдри. Одним словом, нас не только заметили, но и вставши поприветствовали. Приглядевшись к даргам, я узнала оного из них. Или мне показалось? Но похоже именно его я видела в кофейне во время нападения. Хотя я была в таком состоянии, что могла запросто и ошибиться.

Судя по реакции сопровождающих меня друзей приветствие даргонийцев их удивило, но тем не менее воспитание оно и в Африке воспитание – протянутые руки крепко пожали, а когда очередь дошла до меня, то последовал вежливый поклон, на который я по наитию ответила реверансом, увиденным давеча у одной из дам. Судя по легкому, почти не ощутимому кивку стоящего рядом Олдри все в пределе нормы, но чует мое сердце будут со мной мои товарищи репетировать еще и реверансы. А что? Вот в таких случаях очень даже нужное умение. Это я как эльфов приветствовать знаю, а вот про особенности других рас полной ноль.

Но разговор так и не завязался, хотя представители даргов, именно к тому и двигались. Из кабинета вышел важный седовласый мужчина, приветственно кивнул Треволлу, слегка, но в пределах учтивости Ролманду и Олдри и не заметив остальных удалился. Секретарь же пригласил войти меня, но увидев, что за мною направляются и мои сопровождающие не стал препятствовать.

Его Величество стоял у окна, вполоборота к нам, его взгляд был устремлен вдаль, поверх дворцовых шпилей и крыш особняков. Когда мы вошли, и поклонились, казалось, что нас и не заметили вовсе. И лишь минуту спустя, Император обратился то ли к нам, то ли в пустоту, в никуда:

– Очень тяжело терять. Вы в силу возраста даже не представляете насколько это бывает тяжело… Случается понравится какая – то безделица, а потом бьется, или теряется, пропадает, как сквозь землю. И так бывает больно, неуютно, тягостно. Как – то давно, еще будучи совсем мальчишкой я потерял книгу, очень меня заинтересовавшую, не дочитав, я был огорчен безмерно, и думал лишь о том, где я мог ее оставить. В ней так интересно рассказывалось о драконах, и не поймешь, то ли сказка, то ли и в самом деле всерьез, но такие факты, а скорее всего тайны так просто не разбалтывают на бумажных страницах. Мне казалось, что я стою на пороге удивительных открытий, стоит только получше разобраться, прочитав от корки до корки. «Сага о Зеленоглазых». Я не успел её прочесть – она пропала. Как сквозь землю… Где только я ее не искал. Я утешал себя, что это была скорее всего сказка. И все же, мне было безмерно жаль. Хотя я был еще слишком юн, но уже тогда не хотел переживать более подобного чувства утраты. Если бы я знал, что меня ждет впереди потеря единственной дочери…

Император обернулся к нам, и глядя мне в глаза, произнес:

– Ани, вы могли не выйти с Гор, ваше сознание могло остаться там навеки. Мы бы потеряли уникального стихийника, коих не видели уже долгие годы, и ни я бы один переживал вновь это ненавистное чувство потери. А ваши родственники, родители? Подумайте в следующий раз, что ваше поступки могут принести боль близким.

– Ваше Величество, я хотела лишь помочь другу.

– Да, конечно, именно так. Нет сомнения. Помочь другу. Бескорыстно. Для себя ничего. Именно поэтому драконы и не пленили твою душу Ани, даже не сделали попытки. Поверь, они за версту чуют оттенки душ, видят её переливы, от них ничего не скроешь. Но внимание их ты привлекла…

– Простите, Ваше Величество, что вы имеете в виду? – Треволл сделал шаг вперед, настороженно глядя на Императора. – Дарги?

– О, да, виконт, все верно, мне импонирует ход ваших мыслей. Именно дарги. И я им не смогу отказать. Хотя, если быть честным, то мне претит сама мысль присутствия даргов при моем дворе.

– Постойте, Ваше Величество, объясните, о чем идет речь? Мы Ани никому не отдадим!

– Полноте, граф Олдри, Ани мы никому не отдадим, бесспорно, это даже не обсуждается. Вы можете погасить эту ярость во взгляде, знаете ли, в сочетании с Призывной Секирой вы смотритесь более чем устрашающе. И на будущее запомните, что ваши эмоции отражаются на секире. Приглядитесь, от неё исходит свечение. Яростная зелень. Как глаза кровожадного дракона, выступившего в сражение. Да, да, Ани, драконы могут и бывают кровожадными, свирепыми. Они наводят страх и ужас на всех не одну сотню лет.

– В чем же тогда вы не сможете им отказать, Ваше Величество?

– Милая лари, считайте, что в вашем полку прибыло. Вашими сокурсниками отныне будут не только сии господа, но и трое представителей даргов. Моя головная боль, скажу я вам. Все трое титулованы, один из них так вообще, когда – то в будущем, пусть и весьма отдаленном сможет стать наследником трона Даргонии. И все горят желанием, познакомится, я цитирую с вашей командой. Но наивным я себя не считаю. Интересны им только вы.

– Да оленю понятно, что со мною. Вот ведь дарги!

– Как бы то ни было, они не предъявляют претензии на незаконное вторжение, пусть и на ментальном уровне на их территорию, причем на одну из самых почитаемых и недоступных не только для представителей других рас, но и для коренных даргонийцев. Призывную Секиру Чёрных Гор мечтал, да что там, вожделел заполучить каждый мало-мальски обученный призывник…Она ускользала от попыток овладеть ею уже много столетий, да что там последнюю тысячу лет о ней не было упоминаний. Она стала скорее легендой, мифом. Не шла в руки даже титулованным даргам, в чьих жилах течет хоть и мало-мальски, но кровь самих драконов. Так что после призыва Секиры ответный ход с их стороны весьма лоялен и корректен, я опять цитирую выше названных господ. Обмен студентами обычная практика. Но ваш курс уникален, боюсь, что единичен в своем роде. А теперь еще и представителей драконьих земель будет чуть ли не добрая половина.