Текст книги "Случайностей на свете не бывает"

– Рей, он что меня придушить хотел?

– По всей видимости да, Ани.

– Нет, ну нормально! Я вам что плохого сделала, дядя, а? – при этом Жало воткнулся-таки моему визитеру в кожаную жилетку, пребольно надавив, давая понять, что собственно его ждёт за это покушение на призывника.

И уже обращаясь к Рею, я спросила:

– И что сейчас делать?

– Мне надо звать Трейда, прямо сейчас, не мешкая. У тебя же связи с ним нет? Но и тебе оставаться здесь нельзя. К тому же еще не известно, будут ли другие посетители, когда поймут, что этот не вернулся.

– И? Рей? Куда мне податься?

– Одевайся. Постараемся тебя спрятать, а потом позовем на помощь твоего начальника. Кедро пока подержит гостя за шкирку.

Дождавшись утвердительного знака от Кедро, Рей обратился к моему несостоявшемуся убийце, прошипев ему над самым ухом, дыша в лицо жаром, опаляя веки и бороду, так что вскоре в комнате запахло палёным:

– А тебе гость незваный, хочу сказать, если ты вздумаешь хоть слово молвить, хоть промычать, хоть пискнуть, то Кедро своей ручищей тебе рот то прикроет. И учти, у него не моя лапка, та вся войдет. Вопрос только выйдет ли? Ты все понял? Я отнимаю лапу, ты молчишь.

Маленький, да страшненький. А то! Дракон как никак и не важно каких он размеров! Дракон знаете ли всегда дракон! И вот не надо его злить, себе дороже будет. Дядька же это понял только сейчас, и был закономерно бел, даже сер, как застиранная ветошь, того и гляди расползется у нас на глазах.

Собственно, весь букет угроз был ни к чему. Мой незваный гость настолько перепуган, что можно было опасаться, что немым ему придется оставаться пожизненно. Ничего членораздельного он выдать в ближайшее время он априори не сможет. Ну, его понять то можно – драконы, ожившие стены, тянущие к нему жилистые скрюченные руки, сверкающий во гневе призывной меч, опять – таки тянущийся к его горлу с довольно прозрачными намерениями. Еще не понятно, что его больше пугает. А начиналось так все безобидно – спящая девушка, приходи себе среди ночи, души сколько хочешь. А вот нечего зарится на чужую жизнь, так и твоя покажется кому – то за малость.

Я оделась меньше, чем за минуту, как самый настоящий солдат и беззвучно выскользнула с Реем из своей комнаты. В темноте глаза Рея мерцали зеленоватым светом и бьюсь об заклад он видел не хуже, чем днём.

– Рей, мне страшно, – беззвучно прошептала я.

Дракон, сидевший на сгибе локтя заглянул в мои глаза, и я услышала у себя в голове:

– Ну, что ты, не бойся! Будь мужественной, моя принцесса. Ты сильная и отважная. Поверь, в Черных Горах было не страшнее нынешнего приключения. Но, здесь уже я с тобою и я, поверь, скорее умру, чем дам тебя в обиду. Да и Жало стоит отряда гвардейцев. Не бойся, не страшись, оставь это чувство твоим врагам.

Оставить страх, отодвинуть, прорваться сквозь него, как сквозь непроглядный туман. Что ж, выбора у меня похоже не было. Я погладила Рея по голове, нежно проведя рукой по гребешкам и снова услышала в своих мыслях:

– Ну, один в один домашний питомец. Моя принцесса, вы так забудете, что я большой и страшный дракон из Черных Гор.

– А в Черных Горах нет страшных драконов, Рей. Только один мой большой и сильный друг, по совместительству дракон. Пойдем что ли? Мне не терпится взглянуть снова на стену из моих снов и проверить что там. Если получится, то я спрячусь там – это будет идеально.

В коридоре по-прежнему было темно, но мне уже казалось, что не настолько, чтобы мы не смогли бесшумно пробраться к лестнице. Нам предстояло спуститься до первого этажа, и потом проскользнуть в коридор, ведущий к арсеналу. Да, я хотела спрятаться за стеною. Только будет ли такая возможность, мы узнаем лишь тогда, когда доберемся до нее. Ведь пока мы не знали был ли подосланный убийца один или здесь целая бригада киллеров расхаживает. Это во дворце то! В Имперском! Я отчетливо представила, что и как говорит по этому поводу Трейд. Но до него еще добраться надо.

Все словно повторялось, как в моем сне. Я стараясь двигаться бесшумно, убегала по коридору замка. Разве то дракон не ждал меня у стены, а сопровождал меня. Вдали послышались – таки чьи – то шаги. Только бы успеть. Только бы скрыться. Впрочем, если что я не беззащитная девчоночка ботаник, с Жалом и с Реем я смогу дать отпор. Если только противник не будет превосходить меня силою и количеством. Ну, тогда Рею придется вернуть свои размеры, и бьюсь об заклад, мало ни кому не покажется, жаль только дворец, потом реставрировать придется. И кому я помешала? Да так, чтобы не размениваться на мелочи и сподобиться сразу на убийство?

Но вот и знакомая лепнина. Дракончик – проводник уже не нужен, у меня есть свой, настоящий дракон. Рей подлетает вперед меня к лепесткам и нажимает сначала верхний, потом нижний из них. Мое сердце пропускает удар за ударом в ожидании. Неужели стена не двинется с места? Неужели?! Значит это был всего лишь сон и сейчас нужно искать, где укрыться, или бежать прямо к Трейду вместе с Рейдером наплевав на этикет, приличия и прочую чепуху. Уф… Тихо, медленно, словно заспавшись, с непривычки стена поехала в бок, прервав мои размышления, и я немедля ни секунды, даже не подумав, что меня там ждет, доверчиво нырнула в образовавшуюся нишу, в кромешную тьму. Рей же остался снаружи. Ему еще предстоит добраться до Трейда и поднять на ноги начальство, а потом и всю охрану.

Я погрузилась в кромешную тьму и тишину. Страха перед темнотой я не испытывала, но все же поежившись, позвала Жало, и осветила себе путь лунной сталью. Хотя свет от призывного меча выхватывал буквально пару ступеней не больше, все равно я была убеждена, что здесь все так как мне и снилось. По-другому просто быть не может. Лестница, уводящая вниз. Ну, как мне это себе объяснить?! Ведь не могла я этого знать! Я и про существование Геспервайда то знаю не больше недели. Что со мною не так-то? Что со мною вообще происходит?

Осторожно, но без малейшего страха я стала спускаться вниз по лестнице. Тишину порвали звуки моих шагов, и она словно расползалась по углам, позволяя звукам наполнить это странное невидимое моему зрению место. Ступень, за ступенью. Шаг, другой, ещё, сотый…Интересно, в моем сне она мне казалась не такой длинной. Здесь же ступени словно упрямо отказывались заканчиваться, плавно уводя меня серпантином вниз, вглубь Императорского замка. Они были не чищены сотню лет, не меньше. Кое – где старинные кованный перила были обвиты, да что там, плотно оплетены ветхой белесой паутиной, пыль лежала практически повсюду. Здесь никто не ходил десятки, а то и сотню лет. Осознание этого заставляло вновь поёжиться, но выхода у меня не было, кроме как идти вниз, уповая, что эта лестница всё же имеет конец. И лишь когда я услышала приближающийся шум текущей воды мне стало легче на душе, словно этот звук придал мне сил. Значит скоро я воочию увижу источник из моего сна. Вот о каком источнике упоминал давеча Николас? Хотя, думаю, вряд ли это то место, куда я иду. Здесь точно не ходили очень и очень давно. Совсем неожиданно для себя я почувствовала под ногами гравий. Ступени закончились внезапно, но я уже знала куда повернуть, и пошла навстречу к арке, за которой и должен скрываться источник из моих снов.

Вода, мерцала, переливаясь серебром, журча, стекая по колонне, стоящей в центре большой чаши. Наполняя её до краёв вода всё же не переливалась. Блики от воды бросали приглушенный свет на стены, прогоняя подземный мрак. Я стояла у самой арки, робея, не решаясь подойти, но и тут в какой-то миг невообразимое чувство спокойствия нахлынуло на меня, заполняя все мое существо безмятежностью, покоем как вода в источнике, до краев души. Словно не было только что подосланного убийцы по мою душу, словно я не убегала среди ночи по спящему дворцу от неведомого врага. Моё сердце билось ровно. Мне было хорошо, так как будто я нашла своё место в этой жизни. После долгого, не имеющего даже своей цели пути я вернулась домой. Удивительное место.

Но, говорят, в ногах правды нет, мне захотелось присесть. Сначала я опустилась прямо там, у арки, где стояла, на гравий. И просто смотрела на бегущую воду, любуясь, как струи воды скользят по колонне, как журча спадают вниз, разлетаясь множеством брызг, поднимаясь над источником. Я, буквально впитывала в себя этот мерный звук, словно каким – то шестым чувством осознавая, что он мне просто жизненно необходим. Но потом вспомнив о своем сне я решилась – таки подойти ближе к источнику и прислонилась к чаше спиною, положив голову на бортик, позволяя брызгам падать на мои волосы, плечи. Прикрыв глаза, наслаждаясь умиротворяющими звуками бегущей воды, которые буквально заполняли моё существо, наполняя собой и тело, и душу. Поддавшись сиюминутному порыву, я развернулась и отпила из чаши несколько глотков. Прохладная, сладкая вода заструилась по нёбу, стекла вниз, и вот она уже заструилась в крови, просачиваясь в каждую клеточку моего тела. Просто потрясающе, даже не верится, но я чувствовала в себе её движение, её путь по артериям и клеткам. Я зачерпнула воду в ладошки и умылась. Взгляд заострился, выхватывая детали, которые скрадывала прежде тьма. О как! То ли зрение улучшилось, и я как кошка или как Рей смогла видеть в темноте, то ли мрак отступил, то ли взгляд попросту привык к окружающей тьме. Интересно, это ощущение пройдет?

Но то, что произошло потом заставило меня онеметь. Сначала урывками, потом все более четче, ярче, полнее в моем мозгу стали лихорадочно, словно торопясь на перегонки, наслаиваясь друг на друга пролетать оживающие картинки. Что это? Словно обрывки кинопленки старых фильмов. Вот девочка в ярко – розовом атласном платье с воланами, на которых я различаю мелкий, выверенный узор кружев. Она бежит по дорожке в саду, каштановые волосы перехвачены яркой лентой, которая переплетает их, вьется у пояса. Гравий под её ножками хрустит, и этот хруст врывается в мой мозг с утроенной силой. Она озирается и весело что – то кричит. Я напрягаю слух, что есть силы и сквозь шум гравия, словно из далека слышу: «Не догонишь! Не догонишь! Догони меня, мама!» Картинка обрывается и вот уже большой, просто огромный торт, на котором горят всего три длиннющие свечки с мерцающими разными цветами веселыми огоньками. Всё та же девочка не решается задуть их, то ли не уверенна в себе, то ли ей жалко тушить эти беззаботные огоньки. Тогда к ней приближаются мужчина и женщина и они вместе, втроем склоняясь над свечами задувают их. Что – то неуловимое заставляет меня нахмурить лоб, что – то ускользает от меня, утекает, словно вода сквозь пальцы. Но что? Что я пропустила? Что не заметила? Я зачерпнула воду снова, но потом передумав, наклонилась и опустила лицо в воду. Вынырнув, я позволила воде стечь по мне, попадая за шиворот, под рубашку лишь оттого, что увидела ярко, отчетливо, словно перед собою. Ох! Девчушка в разодранном платьице стоит высоко, очень высоко на дереве, чудом держась за тонкие ветки и смотрит как солнечный зайчик мерцает в двух шагах от нее. Зайчик, словно нарисованный, весь такой няшка, но от того еще более страшный, ведь таких не бывает! У меня сердце ухнуло от страха за неё, глухо стуча где – то в пятках, словно просясь на волю, и бежать, бежать, спасать девочку. Она же упадет, разобьётся… Ей осталось сделать всего несколько шагов и конец будет очевиден. Там так высоко! Неужели никто не видит куда она забралась?! Ух, увидели! Мальчишка, лет тринадцати, четырнадцати не больше. Как он подскочил к дереву и буквально взлетел на него! Что – то шепчет, боясь привлечь внимание малышки и правильно, если она посмотрит вниз, то не удержится. Что он шепчет? Я вновь напрягаю слух. Мне очень хочется услышать этого мальчика, на которого вся надежда. «Яннин, милая, стой, не иди дальше без меня! Сейчас я заберусь, и мы вместе этого негодяя солнечного поймаем! Держись крепче, Янночка!» Яннин? Где я слышала это имя? Ведь слышала! Я точно знаю, совсем недавно…Но моё внимание переключается на мальчишку, который уже совсем рядом, оцарапанный до крови злыми ветками, которые словно были против того, чтобы он забрался к девочке. Вот его руки обнимают малышку за талию и прижимают к себе. А солнечный зайчик словно растворяется на глазах, зло мигнув на прощание. Девочка оглядывается вокруг и в её глазах мелькает страх, она что было сил цепляется за разодранную рубаху мальчика. «Тише, Яннин, тише. Я с тобою! Не бойся, родная! Всё будет хорошо… Мы с тобою как храбрые жучки сползем по этому стволу вниз прямо к земле, к корням этого дерева! Ты видела жучков? Помнишь? Мы вместе смотрели? Они очень смелые и отважные и ползают по дереву вверх и вниз каждый день. Мы будем такими же храбрыми, как и они. Правда? Мы с тобою будем, как бельчата, чей домик в дупле, которое спрятано за ветвями высоко – высоко от земли. Бельчата снуют по деревьям туда-сюда целыми днями. Не бойся, Янночка, я с тобою!» Мальчишка уговаривает девочку, и спускает её вниз, старательно отводя от неё ветки, которые так и норовят ударить наотмашь, побольней, вселить страх, заставить оступится. Я с благодарностью цепляюсь за тонкую, оцарапанную шею мальчика, и все время смотрю через его плечо не приблизилась ли земля. Ближе, еще ближе, мы почти спустились. Наконец, усадив меня на толстую нижнюю ветку мальчик спрыгивает вниз и протягивает мне руки. Пораненные, в крови, рукава рубахи на них висят клочьями, но нет их роднее. Я протягиваю на встречу руки и прыгаю с ветки. Мальчик ловит меня, опускается, прижимаясь израненной спиною к стволу и обнимая меня, приговаривая, что все хорошо, все позади. Как я ему благодарна! Я встаю, обнимаю его тонкими ручками за плечи и говорю: «Я тебе доверяю, Ник. Ты меня всегда защитишь» Ник? Мальчика зовут Ник? Ник…Да, точно, его зовут Ник… И тут к нам подбегают люди, среди них тот мужчина, что помогал задувать мне торт. Я уже не сомневаюсь, что это была я, маленькая девочка. Я смотрю на него влажными глазами, не решаясь расплакаться, и шепчу: «Папа! Николас меня спас! Я за зайчиком полезла, он был пушистый и солнечный, мне лапкой махал, звал …» Папа? Николас? Я вглядываюсь в лицо склонившегося над нами мужчины и узнаю Элерика Лиона Геспервайдского! Папа?! Сердце снова ухает вниз и стучит с гулом где – то в ногах… Папа? Элерик мой папа? Император? Я вглядываюсь в мальчишку и узнаю Николаса Трейда. Ну точно… Ник… Мамочка! Мамочка! Мамочка! Я закричала, давясь слезами и рыданиями…Эхо подхватило мой плач и унесло ввысь. Я потерянная дочь Императорской четы Геспервайда… Значит меня не бросили, посчитав не нужной. Я была все эти годы нужна своим родителям! Меня искали! Меня всё это время искали! И сейчас ищут! И ветер, тот самый ветер, что подгонял тогда меня в земной столице, на самом деле торопил меня, чтобы я успела на помелот в Геспервайд к ним, к родным! Потерянная? О! Похищенная! И как ушат холодной воды на меня выплеснулись мысли, а кто тогда меня похитил? Кто и зачем? Кому я помешала тогда и кому я могу помешать сейчас? Судорожно отпив еще пару глотков, я прижалась к чаше источника и начала уже осознанно выдирать из закутков памяти, которые до этого были словно заколочены грубыми досками глухо намертво воспоминание за воспоминанием.

Вот меня ведут за руку крепко, пребольно сжимая мои маленькие детские пальчики. Я не хочу идти и более того, боюсь. Да что там, я вся трясусь от страха. Я сильно напугана, ведь меня до этого никто никогда не обижал. Кто это? Чья это рука я так и не вижу. Но рука однозначно мужская, крепкая. С нею свисает кожаный браслет, на котором висит пара металлических бусин. Они задевают друг о друга и постукивают так громко и страшно, что я боюсь даже захныкать. А кругом розы, одни розы. Меня с силой тянут сквозь них, словно боятся, что не успеют. Я уже плачу, испуганная, маленькая девочка, которую до этого все любили и опекали, давясь от испуганных слёз, не зная, что меня ждет через минуту. Но тут меня резко встряхивают и что – то угрожающе шепчут, тихо – тихо, на ухо. Как страшно… Страх словно живой, липкий и душный, как розовый туман, обволакивает меня словно кокон, я начинаю задыхаться. Но этого мало, розовые ветки ощетинившись острыми шипами впиваются в мою кожу, царапают до крови, стараются зацепить платье и рвут его, забирая себе, словно добычу клочья яркого атласа. Неужели они думают, что украсят себя ими? Но вот на меня опускается тугой металлический обруч, пребольно сжимая виски, вспыхивая пару раз злым чернильным светом и память словно покидает меня. Словно черная непроницаемая смола растекается по моему сознанию, закрашивая все воспоминания будто их и не было.

И вот я уже вижу наш скворечник, его родные, давно не штукатуренные, ободранные стены, унылый забор штакетник и себя возле клумбы цветов, за которыми ухаживаю. Слезы льются по щекам, перемешиваясь с водой источника. Я плачу, понимая, что тот мужчина должен был меня убить, но пожалев, лишил памяти и забросил сиротою в мир Земли бесконечно далекой от родного Геспервайда. А мои отец и мать пережили столько горя, когда потеряли меня. Когда находили клочки атласа на розовых кустах и не знали жива ли их малышка дочь. Я потерянная принцесса… И мой враг, мой смертельный враг жив, и полон намерений докончить то, что начал четырнадцать лет назад. Узнал ли он меня? Или действовал по другим причинам, желая сегодня ночью оборвать мою жизнь? Но то, что его действия были убийственны, не оставляет мне право на ошибку. И мне надо сейчас ставить перед собою совсем другие цели нежели те, что по своей наивности я поставила перед собою в первый день моего пребывания на родной земле. Не пытаться ассимилироваться в Геспервайде, слиться, стать незаметной, как я хотела ранее. А узнать кто мне враг, кто мне друг. И тогда уже бить наотмашь, под дых, лишая способности сопротивляться и нападать. Мне надо выжить! Вот моя цель! Где же взять разума, чтобы обыграть такого противника? Ведь он долгие годы оттачивал свое мастерство, он умен и старше меня. Знает все ходы и выходы, тогда как я как слепой котенок тыкаюсь словно в потемках. Хотя у меня есть Жало! Жало, ты ведь со мною?! До конца?! Льдистая сталь полыхнула серебром в ответ. У меня есть Рей! У меня есть Николас! И меня есть опекуны! И у меня есть отец и мать! Я не одна единственная фигура на шахматной доске! И игра, это смертельно опасная партия еще не закончена! Но я больше, чем уверена, что опасность грозит не только мне, но и моим родным. Их нужно защитить, уберечь. Ведь на Императора, на моего отца уже совершалось нападение в кофейне господина Януша. И может статься оно было не единственное. Теперь надо все хорошо продумать и действовать наверняка.

От мыслей голова шла кругом, меня переполняло, захлестывало сознание от ожившей, вернувшейся памяти, которая все не могла остановиться и предоставляла мне воспоминание за воспоминанием.

По наитию, не давая себе отчёта в своих действиях, я скинула одежду и нырнула в источник, погружаясь на самое дно чаши. Мне нужен разум и способность противостать! Мне нужна сила! Вода приняла меня как родную, тёплые жемчужно-серые, серебристые струи ласково вились вокруг меня, будто живые, словно смывая с меня всю ту боль, весь тот страх, что когда – то наполнил меня в родном Геспервайде. Возвращая мне уверенность и спокойствие. Я справлюсь. Я выживу. Я обязательно справлюсь. Я обязательно выживу.

–Элерик, проснись! Меня сейчас позвала Яннин!

– Как?

– Как и тогда, как в первый раз! Она плакала! Элерик, как горько она рыдала! Она звала меня!

Императорская чета посреди ночи на скоро одетые сидели и выслушивали доклад дежурного призывника. Принцесса жива? Да, это однозначно. Она в Имперском городе? И опять да, после прибытия с Земли, она не покидала городской черты. Более того она либо очень близко ко дворцу, либо в самом дворце. Но как? Всех девушек, что приняли на днях работать проверили на датчике крови. Среди них Яннин не было.

Дежурный гвардеец с кем – то приглушенно говорит за дверьми приемной. Короткие обрывки фраз. Кто это может быть среди глухой ночи? Вежливый стук и входит сначала гвардеец, потом следом, не дожидаясь пока объявят Трейд с драконом на плече. И взгляд… По одному взгляду можно понять, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Даже дракончик на плече смотрит на Императора и Императрицу более чем серьезно.

– Николас, что случилось?

– Девушек, на днях, принятых во дворец убили. Всех. Пока те спали.

Сдавленный ох. Королева бледна, тонкие пальцы сжимают до хруста подлокотник кресла.

– Значит ничего еще не закончилось. И враг по – прежнему идёт к своей цели. И о наших планах он тоже знает.

И уже обращаясь к призывнику, Элерик отдал приказ утроить призыв, добавив максимально в заклинания нити защиты. Не просто защиты, а обереги, охранные заклинания самой мощной категории. На сколько это возможно. И проверить всех до единого, кому известно о работе призыва на вопрос разглашения. Надо найти того, через кого враг, их заклятый невидимый враг получает сокровенную информацию об их дочери.

Когда за призывником тихо закрылась дверь, Элерик, кивнув на опустевшее кресло, сказал:

– У тебя же еще не все новости, Николас. Садись. Почему питомец Ани с тобою?

– Ваше Величество. Дело в том, что на Ани так же было совершенно покушение.

– На Ани?! Что с девочкой?

Элерик поддался вперёд. А сердце… почему оно пустилось вскачь, словно просясь наружу и самому найти побыстрее ответ.

– Она жива. Не пострадала. Рей и Кедр, которого Ани оживила из кедровых панелей смогли ее защитить и предотвратили убийство. Без них бы мы могли потерять её.

– Но почему?! Призывник, стихийник! Таких нельзя убивать! Да, к тому же она местная, её то зачем лишать жизни?! Только от того, что она поступила на службу в эти же дни?

– Подожди. Николас, вы ведь не все сказали, я же вижу. Говорите, прошу вас. Она не местная? И у нее на самом деле нет родных? Как я и чувствовала?

– Ваше Величество, вы очень проницательны. В этом все и дело. Буквально пару часов назад, когда я вернулся уже от вас, прибыл гонец из провинции, куда я посылал для сбора более подробной информации о семье Вайрес. Стихийник и призывник не может сформироваться из ничего, должна быть для этого какая – то почва, вы же понимаете. Мне доложили, что внучатая племянница госпожи Вайрес с улицы Шнур, Таис живет со своей семьёй, не покидая своего поселения уже долгие годы, почти двадцать лет. Ее дочь, Ани скоро выходит замуж за местного лавочника и не имеет никаких дарований, впрочем, как и желания покидать родные места.

– То есть, Ани – это не Ани? Но кто же тогда? Зачем называться чужим именем? С её то способностями не было проблем в поступлении… Что не так?

– О мотивах узнаем сегодня, когда рассветёт, но думаю, что все и так на поверхности. Пожилая хозяйка книжной лавки взяла к себе лари на постой, представив ее родственникам, как дальнюю родню. Думаю, у нее были проблемы с постояльцами, которые являются так же родственниками. Это самое очевидное объяснение.

– То есть Ани искала съемное жилье и каким – то образом повстречалась с госпожой Вайрес?

– Ваше Величество, да, но для нас важно не столько это, сколько, когда это произошло. Они повстречались в тот день, когда помелот с Земли прибыл в Геспервайд.

– И? Николас, ты думаешь, что Ани это Яннин? Быть не может! Она все время была рядом! Нет, это невозможно. Её проверяли?

– Нет. Её никто не проверял, все поверили той легенде, что предоставила Ани с госпожой Вайрес. Но я еще не все сказал. Проверить Ани мы не сможем, даже когда она найдется.

– Так! По порядку. Что значит найдется? Почему не сможем? Есть же датчик крови в конце концов!

– Датчика крови уже нет. Покушение было не только на всех вновь заселившихся работниц, Ваше Величество. Охранная бригада из трёх гвардейцев убита, сейф взломан, датчик уничтожен. Горсть пепла – все что от него осталось.

Император медленно отошел к окну и отдернув глухие шторы всмотрелся в ночную темень.

– Где Ани? Она жива?

– Очень надеюсь, что жива. Но, где не могу знать. Рей не может нам этого сказать, по всей видимости он нем, лишь тычет когтями в стену, вот и весь ответ. Ани конечно говорила, что у него только ЗФР, я тогда не предал этому значения. Но я склонен всё – таки считать, что у него еще и ЗПР в придачу.

С этими словами Трейд мстительно скосился на сидевшего у него на плече как ни в чем не бывало дракона.

– ЗФР? Николас, о чем ты?

– Задержка физического развития. По нему же видно. Мелкий.

– А ЗПР тогда что?

– Задержка психического развития. Кажется, тоже видно. Ничего путного я от него об Ани не добился.

– Подождите, призывник сказал нам сейчас, что Яннин жива – это главное. Она либо близко ко дворцу, либо во дворце. Что будет со стихийницей обсудим позже. Главное сейчас наша дочь!

– Но, Элерик, а если это и есть Яннин?

– А как проверить сейчас? Датчик крови будут делать не меньше месяца. Не на трон же девчушку садить – осыплется пеплом – значит не наша дочь, но и нет больше ни талантливого стихийника, ни призывника. На такой риск никто из нас не пойдёт.

– Надо дождаться ее возращения, и расспросить ее об причинах, что заставили назваться чужим именем. Если это не Яннин, то история будет любая, только не прибывший с Земли помелот.

– Бал надо отменять?

– Если бы не даргонийцы, то конечно какие сейчас балы. А с ними нельзя. Уже объявили – в честь прибывшего на обучение наследного принца Даргонии, отменишь – сочтут оскорблением, что вы даргов не знаете? Да и причины не обнародуешь во всеуслышание.

– Меня больше волнует вопрос – кто он? Убийца. Мой заклятый враг. Который дышит со мною одним воздухом вот уже пятнадцать лет. Который пытается убить мою дочь.

Я проснулась внезапно, словно кто потряс за плечо. Резко сев на полу у источника я единственное, что не могла вспомнить, так это то сколько часов я проспала в подземелье, глубоко под сводами Имперского замка. Прошли сутки или всего лишь пару часов я не знала. Всё ж остальное я помнила даже не хорошо, а отлично, будто и не было четырнадцати лет беспамятства, что кем-то были вычеркнуты из моего сознания. Но, прислушиваясь к себе я понимала, что меня настораживает даже не то, сколько времени протекло после того, как я, накупавшись, или уже будем честны, насидевшись, наревевшись под водой, у самого основания источника, охватив руками колонну, выползла и натянув на себя рубаху свернувшись калачиком, уснула, а то, что была абсолютно спокойна, меня не будоражили ни чувства страха, ни волнения, ни неуверенность. Словно наглотавшись ново-пассита или валерьянки, я была само спокойствие. Я была абсолютна спокойна и более чем определено понимала очередность тех действий, что нужно будет сделать для начала. Что? Ну, сперва одеться, прибрать уж как получится высохшие волосы, жаль, что зеркала нет под рукой. Потом подниматься по лестнице и искать выход. Почему – то я была уверенна, что смогу без труда выйти, как только поднимусь по этой бесконечно длинной и запылённой лестнице. Я здесь родная, а не пленница. Меня ждали и звали, мне хотели донести кто я такая, вернуть мне саму себя, и никто не собирается удержать в плену. Ну а после надо будет не привлекая к себе особого внимания подняться и переодевшись поговорить с Кедро и Реем. А там будет видно. Занятия, бал, выяснение информации об убийце, что подослали ко мне прошлой ночью. Я была одинаково готова к любому. Но вот говорить о том, что я – это я, пока не нужно. Хотя, очень, очень хочется обнять и успокоить мать и повиснуть на шее у отца, посмотреть в глаза Нику. Но сейчас этого делать нельзя. Ведь я не знаю своего врага и открывать козыри не нужно до последнего.

Уже уходя, я подошла попрощаться к источнику. То, что он услышит меня я не сомневалась ни на йоту. Как и не сомневалась больше в том, что это именно он звал меня к себе все это время, принося в моё закрытое на глухо сознание сны раз за разом, как только я ступила на родную землю, питая меня силой, будя во мне силы стихийника и призывника. Ведь ночью наше сознание словно отпускает вожжи и туда пусть не легко, но при желании можно проникнуть. Вот и источник нашел – таки лазейку, щель, тропку и старался напитать меня своей силой пусть и во сне. Как я ему благодарна! Ведь как только я вступила на территорию Геспервайда, и он смог до меня дозваться он делал это без устали день за днем или вернее ночь за ночью пока не привел к себе и не помог снять блокирующие мою память путы.

Проведя рукой по водной зыби мне хотелось погладить её, приласкать.

– Спасибо тебе, я никогда еще не была так благодарна кому – либо. Ты вернул мне саму себя. Знать кто ты есть на самом деле – это великое благо. Я прошу тебя не оставляй меня, помоги выжить мне и моим близким.

Что я ожидала? Да ничего, это мое благодарное сердце выплескивало из себя то, чем было переполнено. Уж точно я не ожидала услышать прозвучавших во мне слов:

«Если меня не окажется рядом с тобою, Яннин, запомни, что ты гораздо храбрее, чем ты думаешь, гораздо сильнее, чем ты предполагаешь и гораздо умнее, чем тебе кажется. И запомни, я всегда буду с тобою, даже тогда, когда меня нет рядом».

Я стояла словно оглушенная. Голос смолк. А мне хотелось только одного – постараться запомнить эти слова, этот тембр, этот голос.

– А можно я приду в следующий раз и помою здесь все? Лестницу, перила? Здесь пыльно.

Вода зажурчала сильнее и вроде как весело, задорно… Это, значит да?

Тогда надо прийти и Рея позвать. Уборка – это то, чем он тысячу лет не занимался, если вообще, когда – то делал. Хотел скуку сбросить, так самое то, делать то, на что никогда не решался. Будет что вспомнить, что внукам рассказать.

Лестница подняла меня к выходу, осветив Жалом стены я увидела точь-в-точь такую же лепнину, что и снаружи. Но нажав сначала на верхний потом на нижний лепесток стена не двинулась. Удивительно, но я была совершенно спокойна. И попробовала нажать в обратном порядке. Сначала нижний, потом верхний. Секунда, вторая и стена медленно и совершенно бесшумно отъехала, пропуская меня в пустой коридор замка.

Ух, никого в коридоре не было, впрочем, вполне закономерно, сегодня же должен быть бал и все должны быть где угодно, только не в нижних коридорах замка. Вот и мне тоже нужно наверх. Я быстрым шагом, стараясь не перейти на бег, чтобы не привлекать к себе внимание, миновала Тирианский арсенал и шмыгнув на лестницу, взлетела на свой этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Сколько во мне было силы, энергии, жизни! Это от источника или от осознания того, что я в родном доме? Я в доме моих родителей! У меня есть папа и мама! То, что дом отличается от моих скромных понятий о доме ничего не меняет. Я дома!