Текст книги "Очарованная невеста"

День выдался долгим и утомительным. Джуэл сидела в кабинете своего отца, перелистывая учетные книги. Она хотела проверить записи, сделанные за время ее путешествия в Глазго. Как она ни старалась, невозможно было не заметить, что после ее возвращения в Драмкорри все переменилось. Даже дом стал другим с тех пор, как под его крышей поселился Тор Камерон. Несмотря на то что, уйдя из библиотеки, он вернулся в свою комнату и больше не показывался, Джуэл продолжала чувствовать его незримое присутствие, влиявшее, как ей казалось, на весь дом. Прежде слуги никогда не были такими беспокойными и раздражительными. Но больше всего Джуэл тревожило то, что и она сама тоже изменилась. С появлением этого человека ее покинули былое спокойствие, уверенность в себе и чувство безопасности. Все вокруг твердили, что она напрасно привезла его сюда, и, похоже, они были правы.

Джуэл устало отложила перо и опустила голову. «Что же мне теперь делать?» – тоскливо подумала она.

Ей пришла в голову мысль отправить Тора обратно в Коукадден, но эту идею она решительно отвергла. Она ни за что не вернет его в это ужасное место, как бы ей этого ни хотелось!

Может быть, дать ему денег и отпустить на все четыре стороны? Наверняка до того, как он попал в тюрьму, у него была какая-то своя жизнь. Но какая и где? Внезапно Джуэл поняла, что почти ничего не знает о Торе. Тюремщик в Коукаддене сказал, что Тора обвинили в нападении на дворянина. Что же это значит? И почему он напал на него?

«Не знаю, – раздраженно подумала Джуэл, – и мне до этого нет дела!» В эту минуту ей хотелось только одного: избавиться от этого человека. Немедленно.

Сейчас же, сию минуту! Она хотела, чтобы в Драмкорри все стало по-прежнему, чтобы она снова могла чувствовать себя в своем доме спокойно и надежно.

Но разве это возможно? Так или иначе, Тор должен оставаться здесь. Другого пути нет. Причины, вынудившие ее отправиться в Глазго, никуда не исчезли. Ей был необходим сильный мужчина, который поможет справиться с Драмкорри.

Однако только сейчас Джуэл Маккензи Камерон начала понимать, какой ценой оплатит это.

Наступил вечер, над землей сгустилась туманная мгла. Тайки дрожал от холода, загоняя скот в сарай и помогая Пирсу Макиннису устраивать на ночь лошадей. Анни проследила за тем, чтобы служанки вымыли пол на кухне и вытерли большой дубовый стол, после чего отпустила уставших за день девушек. Ее терьер и домашние кошки устроились перед очагом; где-то вверху, на чердаке, прижившаяся в Драмкорри мышка сгрызла сыр, который тайно оставила для нее Джуэл, и теперь умывалась, приглаживая усы крошечными лапками.

Джуэл отправилась в свою спальню, находившуюся в дальнем конце коридора, начинавшегося у якобитских покоев. Но как только она заперла за собой дверь и вытащила шпильки из волос, половицы внезапно вздрогнули от громкого удара. Схватив свечу, Джуэл выбежала в коридор и постучалась в дверь спальни Тора.

– Камерон? Молчание.

– Камерон?

Из-за двери послышался тихий стон.

Джуэл осторожно нажала на дверную ручку и переступила порог. Оглядевшись, она приоткрыла рот от удивления. Ох, ну и болван! Его угораздило удариться о комод, и теперь он сидел на краю постели, потирая ушибленную голову.

– Что ты натворил? – спросила Джуэл, переступая через рассыпавшиеся ящики и останавливаясь перед Тором.

Тот ничего не ответил и лишь продолжал стонать.

Поставив свечу на столик, Джуэл отвела в сторону его руки. На лбу Тора красовалась огромная ссадина, из которой сочилась кровь. Нахмурившись, Джуэл снова переступила через опрокинутый комод и подошла к умывальному тазу. Обмакнув в воду и отжав губку, она вернулась к Тору.

– У-у-у! Оставьте меня в покое!

– У вас идет кровь! – раздраженно огрызнулась Джуэл, снова убирая его руки со лба. Взяв Тора за подбородок, она велела ему не вертеть головой и принялась промывать рану.

– По крайней мере, делать это можно чуточку нежнее!

– Чего ради? Чтобы вы решили, что можно и впредь крушить мою мебель? – Однако Джуэл все же повиновалась и стала действовать осторожнее. – Что вы тут делали?

– Ловил мышь.

Рука ее замерла.

– Что?

– Я говорю, ловил мышь! – Тор взглянул ей в глаза, словно приглашая посмеяться вместе с ним.

– Неужели коричневую?! – со страхом воскликнула Джуэл.

– А какого еще цвета они здесь бывают? – фыркнул Тор. – Я поймал ее в одном из этих ящиков. А теперь уйдите и оставьте меня в покое.

– В-вы не убили ее?

– Нет, черт побери! Но в следующий раз убью.

– Не надо.

– О Боже! Почему?

– П-потому что она ручная!

– Ручная… – Тор уставился на нее с невыразимым презрением, – Вы что, с ума сошли?! В тюрьме…

Но туг он внезапно умолк и отвернулся. Джуэл увидела, как заходили на его скулах желваки, как судорожно дернулся кадык. От жалости у нее защемило сердце. Господи, что же должно было твориться в Коукаддене, чтобы поселить в этом человеке такой необъяснимый ужас перед мышами?

На нее нахлынуло жуткое видение. Она представила себе, как Тор сидит в сыром подвале, кишащем крысами, притаившимися в темноте и жадно ждущими случая утащить жалкие крохи еды у ослабевшего узника. А когда голод доводит их до отчаяния, они нападают уже не только ради этих крох…

Джуэл вскрикнула и тут же зажала рот ладонью.

– Не смейте! – рявкнул Тор. – Не смейте меня жалеть! Разве я вас не предупреждал? Черт возьми, оставите вы меня в покое или нет?

Джуэл продолжала стоять на коленях рядом с кроватью. Тор грубо схватил ее за руки и заставил подняться.

– Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!

Не удержавшись на ногах, она запуталась в своих юбках и налетела прямо на Тора.

– Посмотри, что ты наделал, болван тупоголовый! – вне себя от ярости закричала она.

Тор посмотрел и тут же понял, что Джуэл пришла к нему без шпилек в волосах. И сейчас огненно-золотистые волны рассыпались во всей своей красе по ее плечам, ниспадая до самой талии. Тор никогда не видел ее прежде с распущенными волосами и вынужден был признать, что это зрелище умопомрачительно прекрасно. И не только волосы, но и все остальное, особенно сейчас, когда она так тесно прижалась к нему, чтобы не упасть. Тор выругался вслух, ощутив, как желание снова начинает неумолимо разгораться в нем. Пальцы его уже ласкали нежную кожу ее запястий. Сердце девушки учащенно забилось от испуга: она заглянула ему в глаза и без слов поняла, что означает их выражение.

– Пожалуйста, не надо…

Голос ее прозвучал тихо, почти как шепот. Но Тор отпустил ее запястья, чтобы прижаться к ней еще плотнее, коснувшись бедер. Жар его плоти снова обжег ее кожу даже сквозь одежду.

– Не надо! – повторила она. На сей раз мольба ее оказалась лишь беззвучным выдохом.

Тор приподнял указательным пальцем ее подбородок. Несмотря на то, что он уже почти обезумел от страсти, прикосновение это оказалось удивительно нежным. Тор медленно провел пальцем вдоль ее изящно очерченного подбородка.

– Чего ты боишься?

– Н-ничего!

– Тогда поцелуй меня. Я тебя не обижу.

– Черта с два!

Джуэл попыталась высвободиться, но Тор быстро наклонился и подхватил ее на руки. Подняв ее и прижав к своей груди, он наклонил голову и приблизил свои губы к ее губам.

– Не будем драться, – прошептал он. Джуэл чувствовала жар его дыхания. – Не будем ругаться, толкаться и тыкать кулаками мне в глаза.

Джуэл тут же ударила его изо всех сил.

Взвыв от боли, Тор уронил ее на кровать, а сам упал на нее сверху. Снова схватив ее запястья, он завел ей руки за голову и пригвоздил к подушке.

– Ты за это поплатишься! – прорычал он. Глаза ее полыхнули яростью.

– Я закричу!

Разбитая губа кровоточила. Тор отвернулся и сплюнул.

– Давай, кричи! Пускай все в доме узнают, что я здесь с тобой делаю! Пускай они узнают, что все их страхи оказались не напрасны! Человек из Коукаддена – человек без чести, Джуэл Маккензи Камерон. Разве они не сказали тебе об этом?

Конечно, сказали. Его издевательские слова точь-в-точь совпадали с тем, что в один голос твердили ей все вокруг. Слезы заблестели в ее глазах, она отвернулась.

– Не надо кричать – сказал Тор, снова взяв себя в руки. – И плакать не надо. Дай я покажу тебе. Позволь…

Поцелуй, последовавший за этим, оказался красноречивее любых слов. О Господи, ему достаточно было коснуться губами ее губ, почувствовать, как вздымаются ее груди, и все прочее было забыто.

Застонав, Тор снова изо всех сил сжал ее в объятиях. Оба они были одеты, но Тору не понадобилось много времени, чтобы сорвать с нее платье. Он быстро расправился с ее корсетом и сорочкой, еще быстрее – со своей одеждой, И когда они оба остались нагими, Тор прижался к ней так, что его разгоряченное орудие уперлось Джуэл прямо в живот.

Девушка отвернулась, смущенная его наготой… и своей собственной. Нет, она не станет кричать. Она скорее умрет, чем позовет на помощь. Скорее уступит этой животной похоти, чем покроет себя дозором! Ведь если Анни или Тайки услышат ее крики и прибегут, они застанут ее в таком виде! А еще… а еще…

Страстные объятия Тора пробудили в ней какое-то непонятное волнение, Тело ее по-своему отвечало на эту страсть: руки и ноги налились тяжестью, соски затвердели. По жилам разлилось странное тепло, все ее существо, казалось, смягчалось и таяло.

Джуэл увидела, что темноволосая голова Тора опустилась к ее груди. Когда его язык коснулся сначала одного соска, потом другого, девушка тихо вскрикнула и задрожала всем телом. Губы его опустились еще ниже, к животу, дыхание обжигало ей кожу.

– Вот так, – пробормотал он. – Вот, видишь?

Обхватив оба ее запястья одной широкой ладонью, он скользнул второй рукой по ее груди и животу, Опытные пальцы быстро нащупали путь к ее бедрам, слегка раздвинули их и принялись нежно поглаживать шелковистую кожу, губы его снова прижались к ее губам.

– Ох! – Джуэл широко раскрыла глаза от изумления. Все ее тело затрепетало, как листок на ветру; она вздрагивала и стонала, а Тор продолжал свое наступление. Почувствовав ее дрожь, он, наконец, отпустил ее руки и слегка отстранился.

– А теперь, – проговорил он, прерывисто дыша, – теперь ты увидишь, что они все имели в виду…

Обхватив ладонями ее ягодицы, он приподнял ее бедра и, стиснув зубы, медленно вошел в нее.

Он был такой огромный! Несмотря на то, что после искусных ласк лоно ее увлажнилось, Джуэл не сдержала крика. И хотя губы Тора заглушили этот крик, все равно он оказался достаточно громким. Испугавшись, Тор опустился на локоть и заставил себя остановиться. Глаза его горели, он дрожал от напряжения, еле сдерживая страсть. Джуэл дрожала всем телом; Тор неуклюже откинул с ее лба прядь разметавшихся волос, и выражение его лица слегка смягчилось.

– Успокойся, – прошептал он. – Все хорошо.

С трудом переведя дыхание, он погрузился в нее еще глубже, затем осторожно подался назад и погрузился вновь. Джуэл почувствовала, что боль утихает. Ощутив, что тело ее становится более податливым, Тор снова прижался к ней и ускорил движения, войдя в сладострастный, ласкающий ритм.

Спустя мгновение Джуэл открыла глаза и посмотрела на Тора. Удивительно, как преобразилось его жесткое, суровое лицо! Напряженность спала, затравленное выражение исчезло из его глаз. Теперь он выглядел почти… почти нежным. Тор продолжал упорно двигаться взад-вперед, снова и снова наполняя ее своей плотью. Джуэл почувствовала, что эту перемену в нем вызвала именно она, и это показалось ей чудом.

Но еще более невероятным было то, что его движения больше не причиняли ей боль и не казались неприятными. Это ощущение полноты, эта сила и величина мужской плоти каким-то необъяснимым образом волновали ее. Глядя в его наполненное блаженством лицо, Джуэл приподняла бедра навстречу очередному толчку.

Лицо Тора застыло.

Джуэл снова подалась ему навстречу. На сей раз все ее тело отозвалось на его движение. Джуэл почувствовала, что с ней что-то происходит, что внутри ее зарождается какое-то странное и восхитительное томление. Она закрыла глаза, подняла руки и провела пальцами по бугристым мускулам его предплечий.

И в тот момент, когда она дотронулась до него, Тор не выдержал. С мучительным стоном он отвернулся, тело его судорожно сотрясалось. Изогнувшись дугой, он переступил последнюю черту, отделявшую его от взрыва страсти, и волна этого взрыва едва не лишила его чувств.

– Ох! – Джуэл вцепилась в него с широко раскрытыми глазами, но все уже кончилось. Тор обессилел и обмяк; диковинные ощущения, только-только начавшие пробуждаться в ее теле, быстро исчезли.

Тор лежал на ней неподвижно, слегка постанывая. Джуэл почувствовала, как между ее ногами течет теплое и липкое семя. Губы ее пересохли, на глаза навернулись слезы. Накануне она чувствовала себя оскорбленной от одного только его поцелуя!.. Сейчас же она полностью принадлежала ему! Джуэл показалось, что ее использовали. Как только Тор освободил ее, она тут же выбралась из-под него и откатилась в сторону.

Тор вскочил, схватил ее за руки и снова притянул к себе. Только сейчас он заметил кровь. Свеча на столике продолжала гореть, и в ее свете на бедрах девушки виднелись темные пятна. Глаза Тора и Джуэл на мгновение встретились. Девушка сдавленно вскрикнула и выбежала из спальни.

Остаток ночи она провела, скорчившись под старыми одеялами на кровати в пустующей комнате, расположенной в дальнем конце зала. Она решила спрятаться там на тот случай, если Тору вздумается разыскивать ее. К счастью, ему это не пришло в голову, однако Джуэл это почему-то не утешило. По сути, единственное, что ее утешало, – надежда на то, что в пылу страсти Тор не заметил, как она задыхалась и цеплялась за него, как она потянулась к чему-то ускользающему и неведомому, к тому, чего ей никогда не достичь без его помощи.

Вконец обессилев, Джуэл заснула. Проснулась она намного раньше, чем Анни, которая всегда поднималась самой первой в доме. Закутавшись в старый плед, девушка босиком пробралась на кухню, отмылась дочиста ледяной водой из стоявшего у двери ведра и поклялась, что обрушит на голову Тора Камерона самую жестокую, самую изысканную и коварную месть.

Глава 8

Когда Тор захлопнул за собой входную дверь и первый раз со дня своего приезда в Глен-Чалиш вышел из дома, на лице его блуждало странное выражение. Горные вершины только-только осветились тусклым утренним светом, с севера дул ледяной, пронизывающий ветер. Задержавшись на пороге, Тор втянул ноздрями запахи сосен, торфа и сырой земли. Ощутив, как утихает его гнев, он замер, вслушиваясь в предрассветную тишину. И снова глубоко вздохнул.

Господи, как же давно он не дышал таким ароматным воздухом! Сколько времени прошло с тех пор, как из его ноздрей выветрилась вонь Коукаддена? Забыв обо всех своих несчастьях, Тор огляделся по сторонам, жадно любуясь картинами, которые уже давно видел только во сне.

Долину окружали зубчатые горы, вершины их терялись в серебристых тучах. На склонах гор зеленела зимняя трава. Рядом с домом протекал ручей, разлившийся от тающего снега. Низкое каменное здание конюшен, которое Тор так часто видел из окна спальни, стояло в окружении лиственниц недалеко от замка; чуть поодаль, в пологом углублении долины, виднелся перегонный завод Драмкорри – обширное строение с множеством каменных труб. и прилегающих к ним подсобных помещений.

Тор не испытывал ни малейшего желания знакомиться с ним поближе. В этот момент ему хотелось лишь просто стоять на месте и наслаждаться чудесными запахами и звуками. И, несмотря на то что Джуэл, убежав из его комнаты несколько часов назад, сильно испортила ему настроение, Тор, переступая сейчас порог, был вынужден признать, что в жизни его началась новая, светлая полоса. Этой ночью он испытал ослепительное блаженство, вновь ощутив себя мужчиной. А в эту секунду, впервые за бесчисленные дни, он наслаждался томительно прекрасной свободой. Как же можно быть угрюмым, когда все вокруг так красиво?

Отвернувшись от восходящего солнца, Тор посмотрел на юг. Где-то далеко за этими горами лежит город Эдинбург. Но как далеко? Тор не имел об этом ни малейшего понятия. Джуэл не сказала ему, где именно находится Глен-Чалиш.

При мысли о ней Тор стиснул зубы. Восторженное состояние покинуло его. Как этой рыжей чертовке удалось заставить его потерять голову? Почему он долго ходил взад-вперед по комнате, мучаясь бессонницей, после того как она доставила ему такое наслаждение?

Тор чувствовал себя виноватым. И всего лишь потому, что ему не пришло в голову доставить удовольствие не только себе, но и ей? Да, конечно, он подготовил ее, но сделал это только ради себя. Этой ночью он вел себя ничем не лучше обезумевшего зверя, и когда Джуэл высвободилась из его объятий и выбежала из комнаты, на лице ее ясно читались отвращение и обида. Тор понял, что ей было противно и страшно все, что он проделал с нею.

Тор прекрасно знал, что женщины получают наслаждение от любовных игр, если с ними обращаются нежно. Он считал себя искусным любовником, и ему всегда удавалось доставить женщине не меньше удовольствия, чем себе. Тор был уверен, что в следующий раз все будет иначе, и он сумеет быть нежным с Джуэл.

Однако его мучило подозрение, что дело не только в воздержании; ему казалось, что этот взрыв неукротимой страсти в какой-то мере вызвала в нем сама Джуэл. Уфф! Почти всю эту бессонную ночь он потратил на то, чтобы убедить себя, что это – вздор, что то же самое произошло бы с любой другой женщиной, даже с уродиной! Джуэл Маккензи Камерон, конечно, была на редкость соблазнительна, но ведь она лежала под ним безответная, холодная и дрожащая; она оказалась девственницей и в слезах убежала от него, стоило ей увидеть собственную кровь. Разве о такой женщине он мечтал?

Уфф! Это невыносимо.

Сжав кулаки, Тор зашагал вперед по дорожке. Легкие его жгло от напряжения, когда он, перейдя вброд журчащий ручей, стал подниматься вверх по холму. Тор поклялся себе, что останется в Драмкорри лишь до тех пор, пока не восстановит силы, а затем направится в Эдинбург. Первым делом он отомстит дворянину, засадившему его в тюрьму, а потом завершит дело, начатое им прежде.

Запыхавшись, он остановился у рощицы лиственниц, посередине холма. Через луг, поросший густой травой, тянулась низкая каменная стена. Вздохнув, Тор прясел на валун и подставил лицо солнечным лучам. Закрыв глаза, он некоторое время сидел не-подвижно, прислушиваясь к дальнему блеянию овец и свисту ветра.

Наконец сердце его стало биться спокойнее, дыхание сделалось размеренным. И вдруг Тор услышал, что где-то неподалеку раздается громкое пение. Он неохотно открыл глаза.

Чуть ниже по склону какой-то человек ремонтировал обветшавший участок каменной стены. Рядом с ним возвышалась груда камней; человек брал их один за другим и собирал в кладку. Он слегка сутулился; солнечные лучи отражались от его лысеющей головы, словно от зеркала.

Смирившись с неизбежным соседством, Тор поднялся и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть каменщика. Того вовсе не испугало появление Тора, поскольку он, очевидно, заметил соседа гораздо раньше.

– С добрым утром, – проговорил каменщик выпрямившись. С бородой и морщинистым лицо он казался гораздо старше Тора.

Тор слабым голосом ответил на его приветствие.

– Дожди были сильные, – заметил каменщик. – На прошлой неделе смыло половину стены. Пить хочешь?

Кивнув, Тор протянул руку за флягой и сделал большой глоток. Он думал, что там окажется вода, но это был горячий чай. Подавившись и обжегшись он сморщился, отставил флягу в сторону и посмотрел на смеющегося бородача. Тор неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ.

– Похоже, у меня все нутро сгорело.

Бородач одобрительно засмеялся.

– Женушка всегда наливает мне слишком горячий чай. Прости, что не предупредил. Я – Энгус. А ты кто?

– Тор Камерон.

– А-а-а! Муж госпожи Джуэл!

Тор не без усилия пожал протянутую ему руку.

– Значит, ты слыхал обо мне?

– Ага. Наша Анни сказала, что госпожа Джуэл встретила тебя в Глазго.

– Анни Брустер?

– Ага. Она кузина моей женушки. Крестная нашим внукам.

Присвистнув, Энгус снова вернулся к своим камням. Похоже, он больше не собирался рассуждать на тему замужества Джуэл.

– Тебе помочь? – приободрившись, предложил Тор.

– Если хочешь.

Тору действительно хотелось поработать. Он уже и не помнил, когда в последний раз занимался физическим трудом. А тяжелую работу он любил. Конечно, за месяцы, проведенные в Коукаддене, он сильно ослаб и сейчас с ужасом обнаружил, что обливается потом, тогда как Энгус, бывший чуть ли не вдвое его старше, бодро громоздит друг на друга огромные каменные глыбы. И все же Тору приятно было снова взяться за работу. Мужчины продолжали чинить стену вдвоем в дружелюбном молчании.

Пролетело несколько часов. Солнце поднялось выше, воздух потеплел. Энгус засучил рукава, Тор и вовсе снял рубаху. Они допили остатки чая. Когда со стеной было покончено, Энгус рухнул на траву, Тор со стоном растянулся рядом. Улыбнувшись, он ткнул пальцем в одеяние бородача.

– А я думал, что носить кильты запрещено.

Энгус улыбнулся в ответ.

– Верно. Но теперь солдаты не так уж и часто здесь показываются.

– Значит, Глен-Чалиш тоже пострадала в сорок пятом?

– Да.

– И Драмкорри?

Энгус помрачнел.

– Всем нам досталось.

Вспомнив о вырезанном языке Тайки, Тор прекратил расспросы. Война сорок пятого до сих пор не годилась в качестве темы для досужих бесед.

Снизу, из-за деревьев, раздался пронзительный свист. Энгус приподнялся и просиял.

– Это Джеми.

– Джеми? – Тор все еще боялся незнакомцев.

– Да. Старший сын моей дочурки. Несет обед. Перекусишь со мной?

Тор потянулся, расслабляя усталые мышцы.

– С удовольствием.

Послышалось пение; Тор сразу же узнал этот волнующий мотив. Это была одна из патриотических баллад шотландских горцев, исполнять которые запретил английский король. Но, к величайшему удивлению Тора, эту балладу пели даже два голоса: один – ломающийся голос подростка, второй – сопрано, да такое чистое и ясное, что Тор невольно был тронут до глубины души.

– Ни минуты покоя с ними, – с улыбкой пожаловался Энгус.

За деревьями Тор разглядел уродливую кобылу, принадлежавшую Джуэл; лошадь торопливой рысцой поднималась вверх по холму. На крупе ее восседал босой кудрявый парень, очень похожий на своего дедушку. А перед ним непристойно подобрав юбки до самых колен, восседала в мужском седле Джуэл Маккензи Камерон. Всадники с удовольствием распевали на два голоса, но в ту секунду, когда Джуэл заметила Тора, голос ее умолк. Воодушевление покинуло ее лицо, подбородок зловеще напрягся.

Энгус вопросительно взглянул на Тора, но промолчал. Поднявшись на ноги, он отряхнул прилипшие травинки со своего кильта.

– Ты сегодня раненько, парень!

– Я встретил госпожу Джуэл по дороге, – крикнул в ответ Джеми. – Она меня подвезла.

– Очень любезно с ее стороны, – заметил Энгус, когда Джуэл остановила лошадь рядом с ним. – Добрый вам день, госпожа.

– Добрый день, Энгус. – Джуэл бросила на Тора надменный взгляд. – Добрый день, мистер Камерон.

Тор ничего не смог ответить ей. Он заметил, как помрачнела при виде его Джуэл, и разозлился на себя за то, что придал этому такое большое значение. Воцарилось напряженное молчание.

Но Энгус помог сгладить эту неудобную ситуацию, подойдя к лошади и сняв внука на землю.

– Это Джеми, мой старший внук. Поклонись мастеру Камерону, парень.

Джеми улыбнулся и кивнул. Ему едва исполнилось четырнадцать, и на его веснушчатом лице все еще играло беззаботное детство.

– Добро пожаловать в Глен-Чалиш, сэр.

– Спасибо, – угрюмо ответил Тор. Этот мальчик был первым, кому пришло в голову сказать такие слова.

– Не хотите ли разделить с нами наш скромный обед, госпожа? – спросил Энгус, улыбнувшись Джуэл и помогая ей спешиться.

Джуэл ответила приветливой улыбкой. Тор, наблюдавший за ними, сразу понял, что они старые друзья.

– К сожалению, не могу. Мне пора домой. Я просто случайно встретила Джеми и предложила подвезти его.

– А где вы были?

Улыбка исчезла с лица Джеми, когда Джуэл украдкой бросила мрачный взгляд на Тора.

– Гуляла.

В такой час?! Но, к счастью, Джеми отвлек внимание Энгуса, похлопав по толстому заплечному мешку.

– Я принес много вкусного, дедушка.

– Я в этом не сомневался. И это хорошо. Мастер Камерон согласился пообедать с нами.

– Это правда? – удивленно спросила Джуэл.

– А что? Вы возражаете? – Холодно спросил Тор.

Джуэл смущенно покраснела.

– Нет.

– Тогда, с вашего разрешения, мы приступим.

Джуэл вспыхнула при виде такого высокомерия, но в то же время была рада охватившему ее приступу гнева. Это дало ей возможность повернуться спиной к Тору и больше не смотреть на него. Она не хотела, чтобы Тор догадался, насколько она растерялась, застав его здесь, с Энгусом, в таком виде – голым до пояса, взъерошенным и обезоруживающе привлекательным. Джуэл заметила, как он похорошел и окреп за последние дни благодаря отдыху и кулинарному искусству Анни. Струйки пота на его обнаженной груди неожиданно заставили ее взволноваться. Но после того что произошло между ними минувшей ночью, Джуэл вовсе не хотелось думать о нем в подобных тонах!

Черт побери! Почему он не оставит ее в покое? И почему он хотя бы не вспомнит о хороших манерах и не приведет себя в порядок перед дамой?

– Так ты остаешься? – спрашивал Энгус Тора. – Или поедешь домой с госпожой Джуэл?

– На этом слоне? Ну уж нет!

Джуэл снова вспыхнула.

– Прошу заметить, что Драм происходит из почтенного и благородного рода боевых коней. Ставлю гинею, что вы даже не подозреваете, что это такое…

– Я прекрасно знаю, что такое боевые кони, – перебил ее Тор. – Это порода лошадей, которую вывели в Шотландии в средние века, чтобы возить тяжеловооруженных рыцарей.

– Из Драма получился бы превосходный боевой конь, – сказала Джуэл, борясь с искушением показать Тору язык. Проклятие, он все время хочет выставить ее перед людьми круглой дурой!

– И то правда. При виде такой уродины вражеские скакуны пустились бы наутек словно зайцы.

Джеми хихикнул. Джуэл яростно стиснула в кулаке поводья. Энгус галантно подсадил ее в седло; устроившись поудобнее и оправив юбки, она отблагодарила старика теплой улыбкой.

– Приятного аппетита, Энгус. Спасибо тебе за работу. Стена выглядит отменно.

– Скажите спасибо мастеру Камерону. У него легкая рука.

Однако Тор не удостоился улыбки. Презрительно сощурив глаза, Джуэл окинула его уничижающим взглядом.

– Приятно слышать, что вы умеете работать руками. Вам это понадобится.

Тор, нахмурясь, смотрел ей вслед. Девушка ехала между деревьями, и солнечный свет сиял на ее волосах. Внезапно на Тора нахлынуло непрошеное воспоминание о том, как прошлой ночью эти волосы рассыпались по ее плечам и груди, когда он сжимал ее в объятиях с таким неистовством, что сейчас ему было даже странно думать об этом.

– Негодница! – пробормотал он, но Энгус и Джеми пересмеивались между собой, выкладывая снедь из мешка, и не слышали этих слов.