Текст книги "Белый дракон"

Словом, он едва не захлопал в ладоши, когда Брекки тактично напомнила общительному и шумному Гроху, что больного все еще опасно было утомлять.

– Ничего, парень, я потом как-нибудь загляну. – И Грох, выходя, на прощание помахал Джексому рукой. – Нет, в самом деле отличное место. Завидую!

– Что, весь Север уже знает, где я нахожусь? – устало спросил Джексом, когда Брекки вернулась.

– Его тоже привез Д'рам, – сказала она. И нахмурилась, тяжело вздохнув. – Мог бы и не привозить! – Шарра буквально рухнула на скамейку и принялась обмахиваться сорванным с дерева перистым листом, всем видом изображая немалое облегчение. – Этот тип и здорового заговорит насмерть, я уж молчу про некоторых, которым еще поправляться и поправляться!

– Можно предположить, – не обращая внимания на ее слова, продолжала Брекки, – что господам владетелям требовалось авторитетное подтверждение россказней о выздоровлении Джексона…

– Он рассматривал Джексома, точно скакуна, – вставила Шарра. – Зубы хотя бы показывать не заставил?

– Пусть манеры владетеля Гроха не вводят тебя в заблуждение, Шарра, – сказал Джексом. – Грох, между прочим, отнюдь не глупее Мастера Робинтона. И коли уж Д'рам сам доставил его, можно не сомневаться, что Лесса и Ф'лар заранее знали об этой поездке. Вот только вряд ли они будут в особом восторге от его намерения вернуться сюда и, как это он выразился, “посмотреть места”…

– Если Лесса в самом деле разрешила Гроху приехать, не сомневайтесь: она услышит от меня все, что я об этом думаю. – Брекки неодобрительно поджала губы. – Я бы таких посетителей к больным даже близко не подпускала! Пожалуй, Джексом, теперь можно сказать тебе правду, ты ведь провалялся без памяти шестнадцать дней…

– Что? – И Джексом изумленно сел на постели. – Но… но…

– Огненная лихорадка – опаснейшая болезнь, особенно для взрослых, – сказала Шарра и покосилась на Брекки: та кивнула, и Шарра добавила: – Ты чуть не умер, Джексом.

– Правда, что ли?.. – Он испуганно потрогал свою голову.

Брекки снова кивнула:

– Правда. И теперь, надеюсь, ты понимаешь, что у нас есть веские причины ни в коем случае не торопить твое выздоровление.

– Неужели я действительно чуть не умер!.. – Джексом никак не мог переварить эту новость.

– В общем, набирайся сил, только смотри не спеши: это может кончиться плохо. Кстати, по-моему, тебе пора перекусить… – И Брекки вышла из комнаты. Джексом повернулся к Шарре, все еще не в силах поверить:

– Я в самом деле чуть не умер?..

– Боюсь, что так! – Казалось, девушку забавлял его ошарашенный вид. – Главнее, – добавила она, – что ты все-таки не умер…

Отвернувшись, она посмотрела на берег и вздохнула, не то с облегчением, не то вспомнив давнее горе. Нет, скорее второе: Джексом успел заметить печаль, затуманившую ее выразительные глаза. Он осторожно спросил:

– У тебя кто-то умер от огненной лихорадки? И ты не можешь забыть?..

– Ты не знал его, Джексом. Да и я, собственно, как следует не знала. Просто… просто всякому лекарю тяжело терять пациента.

Он хотел было поддразнить ее, надеясь выведать больше, но отступился, поняв: Шарра действительно тяжело переживала ту давнюю смерть.

На другое утро, кляня на чем свет стоит непослушные и ненадежные ноги, Джексом с помощью Шарры и Брекки впервые выбрался из дому на пляж. Рут поднял небольшую песчаную бурю, опрометью кинувшись к другу; его восторг был почти опасен, и Брекки строго велела ему умерить прыть – Джексом и так едва стоял на ногах, драконьи нежности нынче были ему не по силам. Глаза Рута обеспокоенно замерцали. Он виновато заворковал и очень осторожно вытянул шею, опасливо коснувшись Джексома носом. Тот обнял его за шею, и дракон немедленно напряг мышцы, стараясь поддержать друга и подбадривая его нежными трелями. Джексом почувствовал, как по его щекам потекли слезы, и попытался их скрыть, уткнувшись лицом в теплую шелковистую шкуру. Милый, милый, чудесный Рут… И мелькнула непрошеная мысль: “Если бы я все-таки умер…"

"Ты не умер, – сказал Рут. – Ты остался. Я все время тебя уговаривал. Теперь ты окрепнешь. Ты будешь с каждым днем становиться сильней. Мы будем плавать и греться на солнышке. Это будет хорошо”.

В голосе Рута звучала такая яростная надежда, что Джексом принялся утешать его, уговаривая и лаская. В конце концов Брекки и Шарра настояли на том, чтобы он сел, пока ноги не подвели его окончательно. Они вынесли из дому подстилку, сплетенную из длинных перистых листьев, похожих на вымпелы, и разложили ее подле дерева, наклоненного в сторону суши, поодаль от берега, в тени. Рут растянулся рядом, мерцающие глаза переливались бледно-лиловым – дракон волновался.

Ф'лар и Лесса прибыли около полудня: Джексом успел прикорнуть под своим деревом. И вот уж чего он никак, признаться, не ожидал, так это того, что Лесса, нередко бывавшая колючей и резкой, окажется посетительницей что надо – уютной, спокойной и тихой.

– Мы были вынуждены разрешить Гроху приехать сюда самому, Джексом, – сказала она. – Хотя я понимаю, разумеется, что его визит вам всем особого удовольствия не доставил. Видишь ли, ходили упорные слухи, что ни тебя, ни Рута нет больше в живых. – И Лесса выразительно пожала плечами. – Скверные новости, как известно, путешествуют быстро.

– Мне показалось, – произнес Джексом со значением, – владетеля Гроха заинтересовало не столько мое состояние, сколько место, в котором я нахожусь.

Ф'лар кивнул и усмехнулся в ответ:

– Вот потому-то его и привозил сюда именно Д'рам. Сторожевой дракон Форт холда слишком стар, чтобы воспринять ориентиры, которые Грох мог бы ему дать.

– У него был с собой еще файр, – сказал Джексом.

– Эти несносные существа! – Глаза Лессы вспыхнули гневом.

– Эти несносные существа немало постарались, спасая жизнь Джексому, Лесса, – твердо сказала Брекки, – Верно, иной раз от них бывает некоторый толк, но все-таки я продолжаю считать, что вредные наклонности перевешивают их полезные свойства.

– Маленькая королева Гроха, вероятно, умна, – продолжала Брекки. – Но не настолько, чтобы самостоятельно привести его сюда, если даже он того захочет.

– Дело не в том, – поморщился Ф'лар. – Главное, он видел гору. И наверняка оценил, до чего громаден этот край…

– Значит, мы первыми заявим о своих правах на него, – решительно ответила Лесса. – Мне наплевать, сколько там у Гроха безземельных сыновей, которых он хотел бы пристроить. Первыми должны выбирать всадники Перна! И Джексом может помочь нам…

– Джексом еще очень не скоро будет что-нибудь мочь, – вмешалась Брекки.

– Не волнуйся, я уж придумаю, как удержать в узде вожделения Гроха, – добавил Ф'лар.

– Если хоть один проникнет сюда, за ним устремятся другие, – сказала Брекки задумчиво. – И, по совести говоря, я не могу их винить. Эта часть Южного континента настолько красивее тех мест, где мы поселились сначала…

– Мне до смерти охота поближе рассмотреть эту гору, – сказал Ф'лар, глядя на юг. – Джексом, я знаю, что тебе было не до того, но как ты думаешь, сколько файров из тех, что вьются подле Рута, – южане?

– Они не из Южного Вейра, если ты это имеешь в виду, – сказала Шарра.

– Откуда ты знаешь? – спросила Лесса. Шарра передернула плечами:

– Они не ручные. Они удирают в Промежуток, стоит подойти к ним близко. Сюда их притягивает Рут, а вовсе не мы.

– Мы – не “их” люди, – сказал Джексом. – Теперь, когда я опять вместе с Рутом, я попробую выяснить у него поподробнее…

– Хорошо бы, – кивнула Лесса. – Но если здесь присутствуют ящерицы из Южного Вейра…

И она замолчала, недоговорив. – По-моему, Джексому пора отдохнуть от нас, – сказала Брекки.

– Скверные мы все-таки гости, – усмехнулся Ф'лар, поднимаясь и движением руки пропуская Лессу вперед. – Явились повидать человека, а сами не дали ему слова сказать.

– Я еще не натворил ничего, что следовало бы обсуждать. – И Джексом бросил свирепый взгляд на Шарру и Брекки. – К тому времени, когда вы вернетесь, я уж не премину!

– Если произойдет что-нибудь интересное, – сказала Лесса, – пусть Рут известит Мнемента или Рамоту.

Брекки и Шарра ушли проводить Предводителей. Джексом рад был передохнуть в одиночестве. Он слышал, как Рут переговаривался с двоими бенденскими драконами. Джексом невольно улыбнулся, когда Рут твердо заверил Рамоту, что среди его новых друзей не было ни одного файра из Южного Вейра. Он сам удивился, как это ему раньше не пришло на ум расспросить крылатых знакомцев Рута об “их” людях. Он вздохнул. Последнее время он вообще мало о чем думал, кроме как о близком соприкосновении со смертью, безраздельно завладевшим его мыслями. Пора было переключаться на какую-нибудь иную загадку!

Таких загадок к его услугам было несколько. И самая важная касалась того, что же он успел выболтать в бреду. Ответ Брекки его нимало не успокоил. Он попытался вспомнить хоть что-нибудь, но в памяти не было ничего, кроме жара и холода, да еще кошмаров – ярких, однако совершенно бессвязных.

Он подумал о посещении опекуна. Значит, Лайтол в самом деле любит его!.. Ох, скорлупа – он совсем забыл спросить его, как там Корана. Надо было послать ей весточку: сна ведь тоже наверняка прослышала о его болезни. С другой стороны, он не намерен был продолжать их прежние отношения. После того, как увидел Шарру? Нет, невозможно. Но Лайтола все же надо будет спросить.

И все-таки, что он нее в бредовом жару? Как вообще бредят болеющие огненной лихорадкой, как они говорят? Издают звуки, произносят слова? Или целые фразы? Может, ему и волноваться-то незачем?..

А вот то, что владетель Грох этак запросто явился проведать его, ему совсем не понравилось. И вообще, не заболей он, Грох так и не знал бы ничего об этой части Южного континента. Во всяком случае, не знал бы, пока всадники не сочли бы нужным ему показать. А гора! Такую необыкновенную форму трудно забыть. Любой дракон запросто отыщет ее. Хотя… чтобы дракон мог совершить прыжок через Промежуток, требовалась очень яркая картина в воображении всадника. Прыжок по ориентирам, полученным из вторых рук?.. Д'рам и Тирот сумели это сделать по описанию, услышанному из уст Мастера Робинтона. Но Тирот – умница, а Д'рам – очень опытный всадник…

Джексом очень хотел скорее поправиться. Скорее добраться до той горы. Он хотел побывать там самым первым. Долго ли ему еще выздоравливать?

* * *

Миновал день, и ему разрешили немножко поплавать. По мнению Брекки, это должно было укрепить его мускулы; оказалось, однако, что укреплять было почти нечего. Джексом еле доплелся до подстилки под деревом, чувствуя себя измочаленным, и тотчас уснул.

Разбуженный прикосновением Шарры, он вскрикнул и сразу сел, озираясь по сторонам.

– Что с тобой, Джексом? – спросила она.

– Я видел сон… страшный сон! – Еще не отойдя от кошмара, он никак не мог разобраться, не наяву ли все это происходило. Потом он увидел Рута: тот крепко спал, вытянувшись на теплом песке. Нос дракона почти касался его ног, а вокруг и сверху Рута свернулось не менее дюжины файров. Ящерки тоже спали и дергали во сне то лапками, то крылом.

– Но теперь-то ты проснулся, – сказала Шарра. – Ничего не случилось.

– Такой красочный сон, и сразу позабылся. Хотел бы я припомнить его…

Прохладная ладонь Шарры коснулась его лба. Он раздраженно отпихнул ее руку.

– Да нет у меня никакой лихорадки!

– Верно, нет. А голова не болит? Пятна, может быть?..

– Нет! – бросил он сердито и нетерпеливо. Потом вздохнул, улыбнулся и добавил извиняющимся тоном: – Ужасный у меня характер, верно?

– Бывает иногда. – Шарра улыбнулась в ответ и опустилась на песок подле него.

– Если я каждый день буду плавать чуть-чуть больше и дальше, – спросил он, – как скоро я выздоровлю совсем?

– А почему это тебя так беспокоит?

Джексом кивнул в сторону горы:

– Хочу посмотреть те места прежде, чем до них доберется владетель Грох.

– Я думаю, ты легко это осуществишь. – На лице Шарры появилось хитроватое выражение. – Теперь ты будешь с каждым днем становиться сильнее. Мы только не хотим, чтобы ты раньше времени себя изнурял. Согласись, лучше обождать лишних несколько дней, чем нажить повторный приступ и опять испытать все то же самое.

– Повторный приступ? А как узнать, что он начинается?

– Проще простого. Головная боль, пятна перед глазами… Так что ты, Джексом, лучше нам не перечь.

Синие глаза смотрели с непритворной мольбой. Ему нравилось думать, что эта забота относится к Джексому как таковому, а не просто к Джекеому-пациенту, Не сводя с нее взгляда, он медленно кивнул в знак покорности. И был вознагражден за это улыбкой.

Ф'нор и Д'рам прилетели под вечер – оба в боевой амуниции, с большими мешками огненного камня, навьюченными на драконов. – Завтра – выпадение Нитей, – пояснила Шарра в ответ на вопросительный взгляд Джексома.

– Выпадение?..

– Нити падают по всему Перну, в том числе и здесь – уже трижды с тех пор, как ты заболел. Причем в первый раз – на следующий день! – У него слегка отвисла челюсть от запоздалого испуга, и Шарра усмехнулась: – Мы получили редкое удовольствие, наблюдая за драконами в небе. Им надо было прикрыть только убежище и некоторый участок вокруг. Об остальном прекрасно позаботились личинки… – Шарра хмыкнула: – Тирот жалуется, что это, мол, не настоящая битва: он ведь привык драться с самого начала и до конца выпадения. Кстати, заодно полюбуешься, как действует Рут. Ну как же, разве могло что-нибудь удержать его на земле! Брекки, конечно, все время его слушает, а Тирот с Кантом командуют. Он так гордится тем, что защищает тебя!

Джексом сглотнул, охваченный весьма разнообразными чувствами. Шарра продолжала говорить, и он слушал ее, досадуя все больше:

– Если хочешь знать, ты был в курсе насчет Нитей. Как видно, если уж кто стал всадником, некоторых вещей не забывают даже в беспамятстве. Ты все стонал, дескать, валятся Нити, а тебе никак не взлететь… – По счастью, она смотрела на драконов, что скользили в воздухе над пляжем, собираясь садиться: Джексом не мог справиться с собой и боялся, что выражение лица выдаст его. – Мастер Олдайв говорит, – продолжала она, – у нас, людей, тоже есть глубоко заложенные инстинкты, которые срабатывают помимо нашей воли. Вот как у тебя при появлении Нитей… Нет, слушай, какая все-таки лапочка Рут! Честное слово, я так хвалила его после каждого выпадения. И следила за тем, чтобы огненные ящерицы хорошенько отмывали его от запаха фосфина…

И она приветливо помахала рукой Ф'нору и Д'раму – те шли к ним со стороны пляжа, на ходу расстегивая теплые куртки. Кант и Тирот уже скинули со спин мешки с огненным камнем и, расправив крылья и постанывая от наслаждения, входили в ласковую теплую воду. Рут белым мячиком скатился с берега следом за ними, а в воздухе над троими драконами повис шумный рой огненных ящериц, польщенных обществом крылатых гигантов. – Смотри-ка, порозовел! Совсем молодец! – сказал Ф'нор, пожимая Джексому руку, и Д'рам согласно кивнул головой.

Джексом принялся сбивчиво благодарить всадников, понимая, сколь многим он был им обязан.

– Послушай, что я скажу тебе, Джексом, – и Ф'нор опустился на корточки, – это чистое наслаждение – смотреть, как твой беленький работает в воздухе. Вжик, вжик – и готово! Он ловит втрое больше Нитей, чем наши здоровяки. Славно ты его натаскал!

– Мне, верно, еще не разрешат лететь с вами завтра…

– Да уж, на некоторое время тебе придется об этом забыть, – твердо сказал Ф'нор. И добавил, усаживаясь рядом с ним на подстилку. – Я тебя хорошо понимаю, парень. Я тоже переживал, когда был ранен и не мог драться. Но теперь твой главнейший долг перед холдом и Вейром – это поправиться. Поправиться и хорошенько разведать эти места. Я тебе завидую, Джексом. Честное слово! – Улыбка Ф'нора в самом деле была откровенно завистливой. – У меня все как-то не было времени для дальних полетов, даже после того, как заканчивались выпадения Нитей. Я только видел, что лес простирается далеко во все стороны… – И Ф'нор обвел рукой полгоризонта. – Ну да сам посмотришь Слушай, привезти тебе в следующий раз письменные принадлежности? Станешь Записи составлять. Драться тебе покуда нельзя, по крайней мере хоть будешь при деле!

– Это ты просто так говоришь… – И Джексом умолк, удивленный горечью, прозвучавшей в его собственном голосе.

– Верно, но нужно же тебе какое-то занятие, раз уж ты не в состоянии делать то, чего тебе больше всего хочется. – И Ф'нор, дотянувшись, вновь стиснул ею руку. – Я же понимаю, Джексом. Рут давал Канту полный отчет… Может, по отношению к тебе это не слишком красиво… Но, честное слово, Рут делается сам не свой, когда видит, что ты расстроен. Или ты этого не знал? – И Ф'нор засмеялся.

Тут из-за деревьев появились Брекки и Шарра, Брекки сразу подошла к своему спутнику. Джексом наполовину ждал, что она обнимет коричневого всадника, но нет: просто окинула его взглядом и тихонько, почти нерешительно положила руку ему на плечо. Но этот взгляд и это прикосновение говорили об их любви много больше, чем самые пылкие объятия. Джексом даже немного смутился и, отведя глаза, увидел, что Шарра смотрела на Брекки и Ф'нора, и странноватое выражение было у нее на лице. Оно исчезло тотчас же, как только девушка осознала, что на нее смотрят.

– Нате-ка, освежитесь, – сказала она весело, протягивая одну кружку Д'раму, а вторую – Брекки для Ф'нора.

Они славно провели вечер, поужинав прямо на пляже. Джексому даже удалось справиться с разочарованием, одолевавшим его всякий раз при мысли о завтрашнем дне. Три дракона расположились рядом с людьми, устроив себе гнезда в медленно остывавшем песке. Их глаза, точно огромные самоцветные камни, поблескивали из темноты, отражая пламя костра.

Брекки и Шарра завели песню, сочиненную Менолли, и Д'рам принялся подпевать басом. Когда Брекки заметила, что Джексом начал клевать носом, она отослала его в дом, и он не стал возражать. Он улегся так, чтобы видеть костер, и скоро уснул, убаюканный поющими голосами.

Его разбудило неистовое возбуждение, овладевшее сознанием Рута. Он встрепенулся и непонимающе заморгал, когда в его сон ворвался голос дракона:

«Нити!»

Ох, скорлупа!.. Руту и в самом деле предстояло сегодня биться против Нитей вместе с Д'рамом, Тиротом, Ф'нором и Кантом! Сбросив одеяло, Джексом торопливо натянул штаны и поспешно выбрался из убежища на берег. Брекки и Шарра уже помогали двоим всадникам навьючивать на драконов мешки с огненным камнем. Рут усердно жевал камень из кучи, сваленной на песок, а у ног его сидела четверка огненных ящериц – и тоже вовсю хрустела огненным камнем. Рассвет едва занимался; Джексом вглядывался в полутьму, пытаясь разглядеть тусклую дымку – предвестницу Нитей. Звездная троица Сестер Рассвета удивительно ярко мерцала высоко над головой, затмевая все звезды, еще горевшие в западной части небес. Джексом даже нахмурился. До сих пор он как-то не замечал, до чего яркими и близкими они были на Южном. В Руате, например, они казались всего лишь тремя слабенькими огоньками на юго-востоке рассветного небосклона. Он постановил себе выяснить, не мог ли Ф'нор воспользоваться дальновидящим прибором, и еще попросить, чтобы Лайтол переслал ему звездные уравнения и карты. Потом он заметил, что стай местных огненных ящериц, день и ночь осаждавших Рута, нынче не было и в помине.

– Джексом! – окликнула его Брекки. Двое всадников приветливо помахали ему руками, усаживаясь на своих драконов. Джексом еще проверил, достаточно ли огненного камня проглотил Рут, не забыв при этом обнять друга и похвалить его за стремление драться с Нитями – хотя бы и без всадника.

"Я помню все приемы, которым нас учили в Форт Вейре, – ответил дракон. – Со мной будут Ф'нор с Кантом и Д'рам с Тиротом. Они мне помогут. Брекки тоже все время присматривает за мной. Я еще никогда не разговаривал с женщиной. Но Брекки – такая славная! Она все время печальна, и Кант говорит – это хорошо, что она слышит всех нас. Она знает, что она не одна”.

Все они смотрели на восток, где зловеще пульсировала багрово-оранжевая Алая Звезда. Вот ее словно бы подернуло легким туманом, и Ф'нор вскинул руку, командуя взлет. Кант и Тирот могучими прыжками взвились вверх, громадные крылья развернулись, вознося их все выше. Тем не менее Рут обогнал их на взлете и быстро ушел в темнее небо. Рядом с ним появились огненные ящерицы; вблизи него они казались такими же крохотными, как сам он – рядом с Кантом и Тиротом.

– Не лезь один в Нити, Рут! – прокричал Джексом.

– Он не полезет, – сказала Брекки. Глаза ее блестели. – Просто он еще молоденький и очень хочет быть первым. Пусть его: он помогает старшим драконам сэкономить немало сил. Пойдем – нам пора под крышу.

Втроем, не сговариваясь, они бросили последний взгляд на своих защитников, потом пошли в убежище.

– Оттуда ты все равно мало что разглядишь, – сказала Шарра Джексому, оставшемуся стоять у раскрытой двери.

– Я посмотрю, не попадут ли Нити в зелень…

– Не попадут. Там, наверху, отменные всадники! Джексом почувствовал, как по спине побежали мурашки, и содрогнулся всем телом.

– Только простудиться тебе и не хватало! – сказала Шарра. Принесла из его комнаты и бросила ему рубашку. – Оденься!

– Да мне не холодно, – ответил он. – Я просто думаю про Нити и про этот лес!

Шарра пренебрежительно хмыкнула:

– Ну да, я же совсем забыла, ведь ты вырос в северном холде. Так вот, здесь Нити могут разве что прожечь или порвать листья, которые быстро заживают сами собой. А земля – в земле полным-полно личинок. Если хочешь знать, первое, что сделали Ф'нор с Д'рамом, – проверили, как тут насчет личинок. Их вокруг более чем достаточно!

«Мы встретили Нити! – с восторгом сообщил ему Рут. – Я хорошо жгу их. Кант и Тирот проходят с востока на запад, а я летаю зигзагами. Мы высоко! Огненные ящерицы тоже хорошо жгут Нити. Вон там, Берд, ты ближе всех! Мийр, внимание! Талла, помоги ему. Лечу, лечу! Все вниз! Осторожно, я выдыхаю огонь! Я защищаю своего друга!..»

Брекки перехватила взгляд Джексома и улыбнулась ему.

– Он подробно рассказывает обо всем, чтобы мы знали, как здорово он дерется… – Ее взгляд на миг стал рассеянным, как обычно при мысленном общении с драконом. Потом она моргнула. – Иногда я вижу Нити и пламя сразу тремя парами их глаз. Поди пойми, где чьи. Знаю только, что у них все хорошо!

Позже Джексом никак не мог припомнить, что он ел или пил: монолог Рута возобновился, поглотив все его внимание. Время от времени он бросал взгляд на Брекки и видел, какого сосредоточения требовал одновременный разговор с тремя драконами и четырьмя огненными ящерицами. Потом голос Рута неожиданно смолк. Джексом ахнул…

– Все в порядке: просто они не стали преследовать Нити, – тотчас успокоила его Брекки. – Они обеспечивают нашу безопасность, и только. К тому же Вейру Бенден завтра вечером предстоит выпадение над Нератом. Так что Ф'нору с Кантом ни к чему сегодня переутомляться.

Джексом поднялся так резко, что перевернулась скамейка. Он пробормотал извинения, поставил ее на ножки и вышел наружу, направляясь на пляж. Выбравшись на песок, он повернулся в сторону запада и с трудом различил вдали пелену удаляющихся Нитей. Дрожь вновь сотрясла его; он даже провел рукой по волосам – ему показалось, что они поднялись дыбом. А бухточка, где обычно плескались ленивые волны, прямо-таки кипела. Там кишели бесчисленные рыбы. Они прыгали, взвиваясь над поверхностью, и с шумом падали обратно в воду.

– Что это с ними?.. – недоуменно спросил он Шарру, вышедшую следом за ним.

– Рыбы лакомятся упавшими Нитями, ведь те сразу погибают в морской воде. Обычно они успевают вычистить бухточку, так что драконы, вернувшись, могут сразу выкупаться. Ага! А вот и они!

«Это было отличное выпадение!.. – ликовал Рут. Потом возмутился: – Жаль, что мы не стали преследовать их! Кант и Тирот говорят, что по ту сторону большой реки нет ничего, кроме каменистой пустыни: глупо тратить пламя на то, что Нити и так не могут повредить. Уф-ф-ф!»

Джексом и Шарра дружно расхохотались – изо рта маленького дракона вырвался последний язычок пламени. Рут едва не опалил себе нос и поспешно изменил направление полета, продолжая плавно скользить вниз.

К тому времени, когда приземлились Кант и Тирот, вода в бухточке уже успокоилась. Рут продолжал безудержно хвастаться:

«Мне ни разу не потребовалось добавки огненного камня. Теперь я знаю, сколько надо проглотить, чтобы хватило на целое выпадение!»

Кант повернул огромную голову, с терпеливым юмором взирая на белого малыша. Тирот же фыркнул и, освободившись от мешка, кивнул в сторону Д'рама и вразвалочку направился к воде. В воздухе тотчас возник густой рой огненных ящериц и выжидательно завис над Тиротом. Старый бронзовый дракон поднял голову к небу, фыркнул еще раз и, гулко вздохнув, бухнулся в воду. Ящерки тотчас спикировали вниз, осыпая его песком, который каждая принесла во рту. Множество крохотных лапок принялось драить толстую шкуру. Тирот опустил на глаза внутренние веки, предохраняя их от воды; казалось, в бухте замерцала подводная радуга.

Кант недовольно взревел, и половина стаи сейчас же оставила Тирота, перелетела к нему и окружила его столь же нежной заботой. Видя такое непостоянство друзей. Рут заморгал, потом встряхнулся и безропотно полез в воду на некотором расстоянии от плещущихся гигантов. Четыре ящерки с метками на шеях сразу покинули Канта и Тирота и рьяно принялись чистить белую шкурку.

– Дай-ка я помогу тебе, Джексом, – сказала Шарра.

Отмывать дракона от фосфиновой вони – это работа, весьма утомительная при любых обстоятельствах. На сей раз Джексону понадобилось все его мужество, чтобы довести ее до конца, хоть и досталась ему всего-то половина маленького Рута.

– Сколько раз повторять тебе, чтобы поберегся? – резко выговорила ему Шарра, подняв голову от раздвоенного хвоста Рута и заметив, что Джексом в полном изнеможении прислонился к крупу дракона. Повелительным жестом она вытянула руку, указывая: – Сейчас же на берег! Я принесу тебе поесть. Ты белее его!

– Я никогда не приду в норму, если не буду стараться…

– Хватит оговариваться. Ступай!

– Только не говори, что делаешь это для моего же блага…

– Нет, для своего собственного. Мне вовсе не улыбается нянчиться с тобой во время повторного приступа!

Она глядела на него до того свирепо, что он кое-как выпрямился и выбрался из воды. Лежанка, устроенная под деревьями, была совсем рядом, но он до нее едва дотащился. Ноги, казалось, были налиты свинцом. Он улегся, облегченно вздохнул и закрыл глаза.

…Он снова раскрыл их, почувствовав, что его кто-то трясет, и встретил тревожно-вопросительный взгляд Брекки.

– Как ты себя чувствуешь?

– А что, я спал?..

– Спал и, похоже, опять видел плохой сон.

– Нет, на сей раз просто замечательный. Но… опять ничего четкого. – Джексом затряс головой, гоня прочь остатки кошмара: оказывается, был уже полдень. Рут, посапывая, спал рядом с ним, по левую руку. Справа, поодаль от них, спал Д'рам, устроившись в передних лапах Тирота. Ни Ф'нора, ни Канта не было видно.

– Я полагаю, – сказала Брекки, – тебе не мешало бы подкрепиться.

И протянула ему кружку кла и миску с едой.

– И долго я спал? – спросил Джексом, весьма недовольный собой. Он повел плечами и почувствовал, как ломит мышцы. А ведь он всего лишь вымыл дракона, да и то с одной стороны!

– Несколько часов, – ответила Брекки. – Это пошло тебе на пользу.

– Последнее время, – сказал он, – мне все время снятся такие странные сны. Это что, тоже последствия огненной лихорадки?

Брекки непонимающе моргнула, потом задумчиво сдвинула брови;

– Если на то пошло, мне и самой здесь сны снятся чаще обычного. Может быть, слишком много солнца?..

В это время мирно дремавший Тирот неожиданно проснулся и с ревом вскочил на ноги, осыпав своего всадника песком. Брекки ахнула и рывком поднялась, глядя на старого бронзового дракона, который уже расправлял крылья, отряхиваясь от песка.

– Брекки, я должен скорее лететь! – прокричал Д'рам. – Ты слышала?

– Да, я слышала! Поторопись же! – крикнула она в ответ и взмахнула рукой, прощаясь.

Неведомая причина, встревожившая Тирота, взволновала и огненных ящериц: они взлетели и закружились в воздухе, истошно вереща. Рут поднял голову, сонно проследил за ними взглядом и снова улегся, ничуть не заинтересовавшись. Брекки обернулась к белому дракону; казалось, она была несколько удивлена.

– Что стряслось, Брекки? – спросил Джексом.

– Бронзовые Вейра Исты начали пить кровь.

– Ах ты, скорлупа и ошметки!.. – Изумление Джексома быстро сменилось досадой на себя самого и на свою нынешнюю слабость. Он так надеялся, что ему разрешат поприсутствовать при брачном полете королевы и поболеть за Г’денеда с Барнатом!..

– Я все узнаю немедленно, – утешила его Брекки. – Ведь там будут и Кант, и Тирот. Они обо всем мне расскажут. А я – тебе. Ешь!

Джексом повиновался, втихомолку кляня свое нездоровье. И заметил, что Брекки снова покосилась на Рута. Он спросил:

– По-твоему, с ним что-то не так?

– С Рутом? Отнюдь. Славный малыш так гордился, что защищает тебя от Нитей. А сам так выдохся, что теперь ему ни до чего!

Поднявшись, она оставила его одного. Берд и Гралл, тихо воркуя, опустились на ее плечи и вместе с нею исчезли в лесной тени.