Текст книги "Белый дракон"
Автор книги: Энн Маккефри
Жанр: Жанр неизвестен
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
– Рудники обнаружил отряд разведчиков Тори-ка, – сказал Никат, поглядывая то на бенденского Предводителя, то на Робинтона, то на Мастера кузнецов. – Я же говорила тебе, что он очень, очень властолюбив… – шепнула Шарра на ухо Джексому.
– Отряд разведчиков? – несколько спокойнее переспросил Ф'лар. – Ну, это еще не означает владения. В любом случае шахты – по твоей части. Мастер Никат, и Бенден всегда тебя поддержит. А с Ториком я завтра побеседую.
– Верно, пора это сделать, – сказала Лесса и подала руку Ф'лару, который помог ей подняться с песка.
– По правде говоря, я очень надеялся на вашу поддержку, – с благодарным поклоном ответил Мастер рудокопов. Его глаза хитровато блестели в свете костра.
– Я бы даже сказал, такой разговор давно уже назрел, – заметил арфист.
Вскоре всадники разлетелись; Н’тон увез Мастера Никата в холд Кром, посулившись забрать его оттуда на следующее утро. Робинтон повел Фандарела к себе, в холд Бухту. Паймур потащил Менолли проведать Балбеса. Джексом и Шарра остались гасить костер и приводить пляж в порядок.
– Твой братец случайно не планирует завладеть всем западом Южного? – спросил Джексом, когда все разошлись.
– Все не все, но что сможет – к рукам приберет, – усмехнулась Шарра. – И я не подвожу его, рассказывая тебе это, Джексом: у тебя есть свой холд, и земель Южного ты вовсе не жаждешь… или как?
Джексом задумался.
– Ты ведь не..? – заволновалась Шарра и взяла его за руку.
– Нет, – ответил Джексом решительно. – Мне нравится эта бухта, но я не стремлюсь обладать ею. Сегодня, пока мы рылись там на плато, я все готов был отдать за холодный ветер с гор Руата, за то, чтобы нырнуть в свое любимое озеро… Мы с Рутом непременно отвезем тебя туда. Там так красиво! И без дракона туда не очень-то заберешься… – Подняв плоский камушек, он пустил его скакать по ленивым волнам, с тихим шипением плескавшим на белый песок. – Нет, Шарра, я не собираюсь обзаводиться здесь холдом. Я родился и вырос в Руате. Лесса уже намекала мне на это сегодня. А также на то, какой ценой я стал владетелем Руата. Ты ведь знаешь, наверное, что ее сын, Ф'лессан, наполовину руатской крови? И если на то пошло, у него прав больше, чем у меня..
– Но он же всадник!
– Да, и вырос в Вейре. Так решила Лесса: она хотела, чтобы моего титула не мог оспорить никто. В общем, надо мне вести себя соответственно…
Он поднялся и поставил на ноги Шарру.
– Джексом, что у тебя на уме?.. – спросила она подозрительно.
Он взял ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза:
– Твой брат достаточно ясно напомнил мне о моих обязанностях перед холдом..
– Но вы с Рутом очень нужны здесь! Только он способен добиться толку от файров…
– Мы с Рутом, – сказал он, – успеем и туда, и сюда. И долг выполнить, и развлечься, вот увидишь! – Он притянул ее к себе, намереваясь поцеловать, но внезапно она отшатнулась, глядя куда-то через его плечо, на лице были гнев и обида. – Что ты, Шарра? – испугался он. – Я что-нибудь сделал?..
Она указала на дерево, откуда на них внимательно смотрели две огненные ящерицы:
– Это файры Торика! Он следит за мной… за нами!
– Ну и отлично: пусть у него не будет никакого сомнения касаемо моих намерений! – Джексон принялся целовать девушку и целовал до тех пор, пока ее губы не шевельнулись в ответ, а обида не уступила место улыбке. – Я бы еще и не то ему показал… но сегодня мне надо успеть побывать в Руате! – Он позвал Рута и быстро натянул летный костюм. – Я вернусь утром, Шарра. Скажешь остальным, хорошо?
"Нам действительно так уж надо лететь?” – спросил Рут, подставляя Джексому переднюю лапу.
– Мы очень скоро вернемся. Рут, – утешил его Джексом и помахал Шарре рукой. Какой одинокой казалась она там, внизу, на освещенном звездами берегу…
Мийр и Талла описали вместе с Рутом круг над бухтой. Они жизнерадостно посвистывали, и Джексом понял: Шарра не осуждала его за столь поспешный отлет.
Его решение вернуться в Руат и вплотную заняться формальностями вступления во владение холдом было принято лишь до некоторой степени под влиянием ядовитых замечаний Торика. Гораздо более подействовала на него странная ностальгия, прозвучавшая в словах Лессы там, на склоне кургана. А потом, возле костра, ему пришла в голову неожиданная мысль: человек, наделенный опытом и жизненной силой Лайтола, пожалуй, как раз оказался бы на своем месте среди трудов и загадок плато. Оно с успехом заменило бы ему Руат!
Что же до него, Джексома, – его возвращение к родному очагу было предопределено так же, как и тот полет за королевским яйцом…
– Домой, Рут! В Руат! – сказал он, и тепло тропической ночи сменилось мертвенным холодом Промежутка, который вынес их в промозглую темень руатского вечера. Свинцовые тучи роняли редкий снежок; вероятно, он шел уже давно – кое-где по юго-восточным углам дворов успело намести небольшие сугробы,.
"Мне всегда нравился снег!” – сказал Рут, и Джексому показалось, что дракон пытался убедить себя самого.
Вилт удивленно и радостно протрубил со сторожевой скалы. И тотчас же вокруг них завертелась добрая половина огненных ящериц холда. Файры приветствовли их и верещали охрипшими голосами, жалуясь на снег. – Мы скоро улетим обратно. Рут, – утешил Джексом любимца. Сырой холод так и пронизывал, несмотря на теплую меховую куртку. И как это он позабыл, какое здесь время года?..
Рут едва успел приземлиться в главном дворе, когда растворилась дверь, и наружу выбежали Лайтол, Финдер и Бранд.
– Что-нибудь случилось, Джексом?.. – прокричал Лайтол.
– Нет, нет, ничего! Только прикажи, чтобы протопили в нашем вейре, не то Рут, чего доброго, простудится, несмотря на свою знаменитую драконью шкуру!..
– Сейчас, – отозвался Бранд и побежал через двор к кухне, на бегу крича слугам, чтобы скорее несли горячие угли. Лайтол и Финдер повели Джексома вверх по ступеням, а Рут послушно пошел следом за экономом.
– Смотри сам не простынь, прыгая вот так из одного климата в другой, – сказал Лайтол. – Что заставило тебя вернуться так скоро?
– А не пора ли мне и в самом деле вернуться? – спросил Джексом, подходя к очагу, стаскивая перчатки и протягивая руки к жаркому пламени. Оглянулся на остальных и засмеялся: – Да, вот к этому самому очагу!..
– К этому очагу?.. – переспросил Лайтол, наливая ему вина.
– Видишь ли, – сказал Джексом, – сегодня утром, под знойным солнцем плато, когда мы раскапывали один из тех загадочных курганов, что оставили нам предки… Так вот. Лесса рассказала мне, что она выгребала золу из этого самого очага в тот день, когда мой недоброй памяти папаша Фэкс привез в этот холд мою мать, госпожу Гемму! – И Джексом вскинул руку с чашей, как бы поднимая тост в честь матери, которой не знал никогда.
– И это напомнило тебе о том, что ты – владетель Руата? – спросил Лайтол, улыбаясь уголком рта. Его глаза, прежде казавшиеся Джексому столь непроницаемыми, поблескивали в отсветах огня.
– Да, – ответил Джексом. – И еще я, кажется, понял, где мог бы здорово пригодиться человеке твоей энергией и способностями, господин мой Лайтол!
– Ну-ка, ну-ка, расскажи, – попросил Лайтол, указывая ему на тяжелое резное кресло, стоявшее подле огня.
– Зачем уж так сразу уступать мне свое кресло, – сказал Джексом, заметив, что кожаные подушки, только что примятые человеческим телом, не успели еще распрямиться.
– Полагаю, скоро я уступлю тебе не только кресло, владетель Джексом…
– Но только по всем правилам этикета! – сказал Джексом, цепляя ногой низенькую скамеечку и усаживаясь на нее. – И потом, у тебя будет возможность проявить себя на новом поприще! – Хладнокровие Лайтола доставило ему немалое облегчение, и он спросил: – Господин мой, достоин ли я в самом деле стать владетелем холда Руат?
– Ты имеешь в виду – хорошо ли ты выучен?
– Это тоже, но я о тех обстоятельствах, из-за которых было предпочтительнее, чтобы Руатом правил ты.
– Да, Джексом.
Юноша внимательно вглядывался в лицо опекуна, ища малейшие признаки скованности или стеснения. Но Лайтол продолжал с прежним спокойствием:
– Обстоятельства сильно изменились. И в основном – благодаря тебе.
– Благодаря мне?.. А, эта несчастная болезнь! Так ты думаешь, больше нет препятствий к тому, чтобы я мог пройти Утверждение как владетель?
– Не вижу никаких препятствий. Джексом услышал, как тихонько ахнул арфист, но продолжал внимательно глядеть на Лайтола.
– А теперь расскажи, что тебя подтолкнуло, – улыбнулся тот. – Я уверен, дело не только в том, что Север решил наконец проблему с младшими сыновьями. Должно быть, это все та славная девушка, как ее там – Шарра, кажется?
– В общем, да, – засмеялся Джексом и краем глаза заметил улыбку арфиста.
– Сестра Торика из Южного холда, верно? – спросил Лайтол, оценивая перспективы подобного брака.
– Да. И скажи мне, Лайтол, не собираются ли присваивать Торику владетельское достоинство?
– Нет, я даже не слыхал, чтобы он об этом просил, – нахмурился Лайтол.
– А что ты сам думаешь о Торике?
– Зачем ты спрашиваешь? По-моему, нет никакого сомнения в том, что брак будет равным, хотя бы у него и не было титула.
– Да, удовлетворить свое властолюбие он может и без титула, – сказал Джексом так враждебно, что Лайтол и арфист с удвоенным вниманием повернулись к нему.
– С тех пор, как Д'рам стал Предводителем Южного Вейра, – нарушил Финдер воцарившуюся тишину, – они там, насколько я слышал, не отказывают никому из тех безземельных, что устремились осваивать новый континент.
– Обещает ли он им право на владение землей, которую они возделают? – спросил Джексом так быстро, что арфист удивленно моргнул.
– В этом я не уверен…
– Два сына владетеля Гроха уже перебрались туда. – Лайтол мял пальцами нижнюю губу. – Насколько я его понял, они получат по наделу. И, уж конечно, сохранят свой наследный титул. Что посулили Дорсу, Бранд? – спросил он вернувшегося эконома.
– Дорс?, Он что, тоже поехал туда за землей?.. – с удивлением и облегчением спросил Джексом.
– Я не видел причины удерживать его, – спокойно ответил Лайтол. – Я решил, что и ты вряд ли станешь возражать… Так что ему пообещали, Бранд?
– Если не ошибаюсь – любой кусок земли, с которым только он может справиться, но слово “владение”, по-моему, не произносилось. С другой стороны, предложение исходило не от самого Торика, а от одного из южных торговцев…
– И все-таки – если кто-то дает тебе землю, ты будешь благодарить его и всячески поддерживать против тех, кто, наоборот, земли тебе не давал, – сказал Джексом. – Верно?
– Да, благодарность порождает преданность, – беспокойно нахмурился Лайтол. – Тем не менее их сразу предупредили, что лучшие земли, мол, находятся слишком далеко – Вейр не сможет их защитить. Я отдал Дорсу один из наших старых огнеметов – естественно, в работающем состоянии, с запасными наконечниками и шлангом-.
– Ох, хотел бы я посмотреть на Дорса во время выпадения Нитей – на открытом месте, и ни одного всадника в небе, – покачал головой Джексом.
– Если Торик и в самом деле такой умный и ловкий пройдоха, каким кажется, – кивнул Лайтол, – я не особенно удивлюсь, если это-то в конце концов и определит, кто будет владеть.
Джексом допил вино и поднялся на ноги.
– Нам с Рутом нужно вернуться в Бухту. Мы с ним еще не вполне готовы к руатским метелям.. И потом, завтра мы должны сделать еще одно дело. Прилетай, если получится. Может, Бранд на какое-то время сумеет тебя заменить?
– А что! – сказал Лайтол. – В этакий холод я вовсе не отказался бы погреться на солнышке!
– Пожалуй, я справлюсь, – пробормотал Бранд.
…Кружась вместе с Рутом над холдом Бухта и радуясь ласковому теплу звездной тропической ночи, Джексом снова, на сей раз с уверенностью, подумал о том, что переезд не станет для Лайтола трагедией. Глядя на приближавшуюся землю, Джексом испытывал блаженное облегчение. Все-таки поездка в Руат отозвалась ему порядочным напряжением. Легко ли было добиться своего – и при этом не обидеть Лайтола? Да еще эти новости о Торике и его хитроумных интригах…
Он соскользнул с плеча Рута на мягкий песок, точь-в-точь на то самое место, где они с Шаррой так недавно целовались. Как приятно было лишний раз подумать о ней. Джексом подождал, пока Рут свернется калачиком на пляже, еще хранившем солнечное тепло, и на цыпочках проскользнул в холд. Всюду, и даже в комнате Робинтона, было темно. Похоже, час был действительно поздний – более поздний, чем он предполагал.
Прокравшись в их с Паймуром комнату, Джексом забрался в постель. Паймур пробормотал что-то во сне. Фарли, дремавшая на подушке возле его головы, открыла один глаз, посмотрела на Джексома и снова сладко заснула. Джексом натянул на себя легонькое одеяло, подумал о руатских снегах – и тоже заснул.
Он проснулся от того, что явственно услышал голос, звавший его по имени. Паймур и Фарли лежали неподвижно; в комнату вливался серый сумеречный свет едва народившегося дня. Джексом напряженно прислушался, ожидая, чтобы зов повторился. Однако все было тихо. Робинтон?.. Вряд ли. Менолли была приучена просыпаться на его голос. Джексом коснулся сонного разума Рута. Белый дракон только-только просыпался.
Джексом пошевелился и подумал о том, что, верно, боль в мышцах и разбудила его. Руки, плечи, поясница – все болело после вчерашних трудов. Ко всему прочему, коварное солнце плато изрядно напекло ему спину. Джексом попытался снова заснуть, но так и не смог найти удобного положения. А может, пойти выкупаться? Это разомнет мышцы и успокоит обожженную кожу…
Джексом поднялся очень тихо – так, чтобы не проснулся Паймур и не услышала Шарра. Выйдя во двор, он обнаружил, что Рут бодрствовал и рад был присоединиться к нему:
«Мне все время кажется, что вчера я так и не отмылся от грязи…»
Сестры Рассвета ясными огоньками поблескивали в лучах еще не взошедшего солнца. “Неужели наши предки укрылись на них после извержения? – подумалось Джексому. – И если да, то как они это сделали?.."
Войдя по пояс в тихие волны бухты, Джексом нырнул и долго плыл под водой, в таинственной темноте. Потом вынырнул, отдуваясь. “Нет, между тем поселением и берегом моря должно быть еще какое-то убежище. Люди бежали в одном направлении и, видимо, знали, куда бегут…"
– Рут! – окликнул он.
"Опять куда-то лететь?..” – заворчал было тот, но Джексом напомнил:
– Там, на плато, солнце взойдет скорее. Там будет тепло.
Он вернулся в холд за летным костюмом и, похищая из кладовой холодные мясные колбаски, все прислушивался – не разбудил ли кого. Нет, лучше уж он проверит свое предположение сам, в одиночку. А когда остальные проснутся – обрадует их хорошими новостями. По крайней мере, он очень на это надеялся…
Они взлетели в тот самый момент, когда краешек солнца показался наконец над ясным, безоблачным горизонтом и позолотил величавый лик далекой горы.
Рут перенес Джексома сквозь Промежуток и, по его просьбе, медленно заскользил в воздухе, описывая широкий круг. Посмотрев вниз, Джексом улыбнулся: земля, перевернутая могучими когтями драконов при расчистке двух древних строений, образовала несколько новых курганов. Джексом направил Рута в сторону моря и попытался представить себе, как нескончаемо долго шли к нему напутанные, измученные люди. Нет, ящериц звать еще рано. Опять они вспомнят извержение и заведутся, как тогда. Надо сперва добраться до какого-нибудь места, которое вызовет у них менее драматичные воспоминания. Пусть-ка лучше припомнят, что делали “их” люди в убежище, к которому они так бежали!
Быть может, существовали просторные хлевы для верров и стойла для скакунов, выстроенные в стороне от поселения? Действовали они с размахом: уж верно, такие стойла вполне смогли бы приютить сотни людей, спасавшихся из-под огненного дождя…
Рут неторопливо летел в сторону моря, туда, куда много Оборотов назад бежали охваченные паникой люди…
Вот кончились луга, появились кусты, которые постепенно начала сменять буйная густая растительность. Поди разгляди что-нибудь в сплошной массе зелени!
Джексом как раз собирался просить Рута вернуться назад и сделать еще заход, немножко подальше – но тут на глаза ему попалась странной формы поляна.
– Рут! Вон туда!.. Посмотрим, что там.
Несколько взмахов крыльев, и Рут понес его над длинной лужайкой – сотни драконьих длин вдоль и всего несколько – поперек. Было похоже, как если бы кусты и деревья с трудом находили там почву для своих корешков и оттого не заполонили лужайку. В дальнем конце луговины поблескивала вода – что-то вроде мелких прудов, сообщавшихся между собою.
В это время над краем плато показалось солнце, и Джексом увидел три тени, пролегшие по траве. Он сейчас же послал Рута вперед и кружился над ними до тех пор, пока не осталось ни малейшего сомнения – эти холмики были на самом деле вовсе не холмиками и к тому же резко отличались своей формой от иных строений, да и располагались не так, как прочие. Одно из них превосходило два других не менее чем на семь длин, а между строениями было длин по десять, если не больше.
Спустившись пониже, Джексом разглядел еще кое-что: в одном конце сооружения угадывалось громадное помещение, другой же конец конусообразно сужался, и это различие бросалось в глаза, несмотря на слой земли, густую траву и кусты, которыми обросли холмики.
Рут, взволнованный не меньше всадника, опустился между двумя передними горками. Правду сказать, на человека, стоящего на земле, они не производили такого впечатления, как с воздуха. И все-таки в них явственно угадывалось нечто особенное…
Стоило Руту сложить крылья, как вокруг завертелся пестрый вихрь огненных ящериц, щебетавших возбужденно и до невозможности радостно.
– Что они говорят, Рут? Попробуй успокоить их и добиться толку. Могут они показать тебе хоть что-то, связанное с этими холмиками?
«Даже слишком многое! – Рут поднял голову и негромко, ласково заворковал. Ящерки носились и мелькали так быстро, что Джексом вскоре отчаялся разглядеть, была ли среди них хоть одна меченая. – Они счастливы, – услышал он мысленный голос дракона. – Они рады, что ты к ним вернулся. Они так давно тебя ждут!»
– Когда же я был здесь в первый раз? – спросил Джексом, уже усвоивший, что такие тонкости, как смена поколений, файрам недоступна. – Могут они припомнить?
"Это когда ты спустился с неба в таких длинных серых штуковинах?” – изумился Рут, передавая ответ.
Джексом прислонился к его боку, не в силах поверить…
– Покажи мне!
…Яркие, зачастую противоречивые образы затопили сознание. Сначала все было очень расплывчато, но затем Руту удалось собрать множество разрозненных впечатлений в одну четкую и ясную картину.
Это были серые цилиндры с коротенькими крылышками – жалкими подобиями великолепных крыльев дракона. Один конец каждого такого цилиндра был закруглен, зато из другого конца, образуя кольца, торчали какие-то трубки. Вот в боку переднего корабля, примерно в одной трети от конца с трубками, распахнулось отверстие. Мужчины и женщины сошли по пандусу наземь… И вновь перед умственным взором Джексома все замелькало. Он видел, как люди бегали, прыгали и обнимались от радости. Потом картина, переданная Руту щебечущими, звонко трубящими файрами, окончательно распалась на множество отдельных фрагментов, как если бы каждая ящерка последовала за одним каким-либо человеком и пыталась поведать Руту именно о нем, перестав интересоваться самим приземлением кораблей и последующими событиями…
Так вот, значит, куда бежали те люди, спасаясь от извержения. Они спешили к кораблям, что принесли их на Перн с Сестер Рассвета. Но по какой-то причине корабли так и не сумели взлететь…
Вход в небесный корабль находился ближе к хвосту, в одной трети длины. Сопровождаемый ликующими файрами, Джексом прошелся вдоль холмика и остановился примерно в том месте.
"Они говорят, ты нашел его!” – Рут слегка подтолкнул Джексома носом вперед. В его больших глазах билось желтое пламя.
Как бы в подтверждение его слов, десятки огненных ящериц опустились на заросший бок кургана и принялись дергать кусты и траву.
– Надо вернуться в холд и рассказать всем!.. – потрясение пробормотал Джексом.
«Они спят. И в Бендене тоже все спят. В целом мире бодрствуем только мы с тобой!»
– Похоже на то, – огласился Джексом. “Я рыл вчера и могу рыть сегодня, – заверил его дракон. – Мы можем начать копать, а потом они проснутся и прилетят нам помогать!"
– У тебя есть когти, а у меня нет, – сказал Джексом. – Давай хоть инструменты с плато принесем.
Так они и сделали, причем взволнованные, счастливые файры не оставляли их ни на миг. Джексом очертил лопатой то место, которое, по его понятию, им следовало расчистить, чтобы добраться до входа в корабль. После чего ему осталось только присматривать за Рутом и огненными ящерицами, которые в своем нетерпении помочь беспрестанно мешали дракону.
Вначале они с Рутом сняли слой дерна – жилистые корни травы сплетались плотным покровом, – и ящерки уволокли его за край поляны, в кусты. Дальше был слой наносной земли, оставленной минувшими тысячами Оборотов; дожди и солнце превратили его в плотную корку. Джексом позволил себе передохнуть только тогда, когда плечи начали невыносимо ныть. Усевшись в сторонке, он принялся за мясную колбаску. Стрекочущие ящерки носились взад и вперед.
Внезапно когти Рута заскребли по чему-то.
"Это не камень!” – тотчас сообщил дракон.
Джексом живо спрыгнул вниз и попробовал рыхлую землю лопатой. Лезвие натолкнулось на твердую, неподдающуюся поверхность. У Джексома вырвался дикарский вопль, от которого файры тучей взвились в воздух.
Он разгреб ладонями землю и стал разглядывать и осторожно гладить обнажившуюся поверхность. Не металл. И не то вещество, из которого были сложены стены строений. Более всего – как ни глупо это звучало – материал корабля был схож с непрозрачным стеклом. Вот только стекла такой прочности никто никогда не видал.
– Рут!.. Кант еще не проснулся?
"Нет. Зато проснулись Паймур и Менолли. Они гадают, куда это мы подевались”.
– Летим! – в восторге заорал Джексом. – Сейчас они там рухнут!.
Выскочив из Промежутка над холдом, он увидел, что Робинтон, Паймур и Менолли в самом деле его ждут. Джексома тут же засыпали вопросами о его полете в Руат, но он, перекрикивая и отмахиваясь, принялся рассказывать о новой находке. В конце концов арфист призвал всех к тишине, рявкнув так, что все огненные ящерицы тут же скрылись в Промежутке.
– Что можно понять или вообще услышать в этаком гаме? – сказал он, переводя дух. – Давай, Менолли, принеси нам еды. Ты, Паймур, живо тащи чем и на чем рисовать. Зейр! Ко мне, разбойник! Ты отнесешь весточку в Бенден. Если Мнемент не захочет просыпаться, укуси его за нос. Да, я знаю, что у тебя хватит храбрости сразиться за меня хоть с Величайшим. Нет-нет, не убивай его, только разбуди. Давно пора бы уже этим бенденским засоням проснуться!.. – Он был в превосходном расположении духа: голова высоко поднята, глаза полны огня, жесты великолепны. – Во имя Скорлупы и Обломков,. Джексом! Какое многообещающее начало положил ты этому скучному дню!.. А я-то валялся в кровати, не ожидая от жизни ничего, кроме новых разочарований!..
– Там тоже может быть пусто…
– Так ты говоришь, огненные ящерицы воспроизвели приземление? Людей, выходивших наружу?.. Ты прав, цилиндры могут оказаться пустыми, точно вынужденное прощение… и тем не менее на них стоит взглянуть. Доподлинные корабли, принесшие наших предков с Сестер Рассвета на Перн!. – Арфист вздохнул полной грудью в предвкушении чуда, его глаза так и горели.
– Стоит ли тебе так волноваться, Мастер Робинтон, – проговорил Джексом, оглядываясь в поисках Шарры. – А где Шарра?..
Паймур и Менолли бегом носились по холлу; трудно было предположить, чтобы Шарра еще спала. Джексом поискал глазами огненных ящериц, высматривая Мийра или Таллу.
– За Шаррой вчера поздно вечером прилетел всадник, – пояснил Робинтон. – В Южном завелась какая-то хворь, вот ее и вызвали…. Я, впрочем, полагаю – ив самом деле довольно эгоистично с моей стороны держать всех вас здесь, коль скоро в этом больше нет особой нужды. Ты, например, мог бы уже вернуться в Руат… – И он поднял бровь, словно бы ожидая пояснений.
– Верно, Мастер Робинтон, мне следовало бы вернуться в Руат еще некоторое время назад, – сокрушенно согласился Джексом и передернул плечами. – Когда я прилетел туда, там шел снег. Мы долго говорили с господином Лайтолом…
– Теперь никто не станет препятствовать твоему владетельскому Утверждению, – рассмеялся арфист. – Никто больше не будет бормотать по углам о скудости земельных наделов и о том, что ты, дескать, – драконий всадник! – И арфист, подмигнув, передразнил занудный тон владетеля Сэнджела. Затем, посерьезнев, он положил руку Джексому на плечо: – И как принял это Лайтол?..
– Он не удивился и не опечалился, – ответил Джекеом, улыбнувшись заново пережитому облегчению. – И тогда я подумал: если Никат вправду станет раскапывать дома на плато, кто-нибудь с организаторским талантом Лайтола вполне мог бы…
– Я тоже думал об этом, Джексом! – Арфист с силой хлопнул его по плечу. – Рытье в прошлом – воистину подходящее занятие для двоих стариков…
– Ты никогда не состаришься, Мастер! – возмущенно воскликнул Джексом. – И Лайтол..
– Спасибо на добром слове, милый мой мальчик, но, видишь ли, одно предупреждение я уже получил… Ага, вот летит дракон! И, насколько я вижу против света, это Кант! – И Робинтон затенил ладонью глаза.
…Ф'нор, недовольно хмурясь, шагал через пляж. Зейр, ворвавшийся к ним ни свет ни заря, нес редкостную околесицу, из-за которой тем не менее Берд, Гралл и все остальные бенденские файры подняли такой гвалт, что Лесса велела Рамоте всех разогнать. В качестве живого доказательства этого происшествия над бухтой начали появляться несметные рои огненных ящериц – и каждая верещала что было сил.
– Уйми их, Рут! – попросил Джексом любимца. – А то нам ничего не слышно, да и не видно!
Поднатужившись, Рут издал рев такой мощи, что испугался сам и заслужил уважительный взгляд коричневого гиганта. В воцарившейся тишине одиноко пискнула и умолкла какая-то ящерка. Небо очистилось: файры торопливо рассаживались по веткам деревьев. "Все меня послушались!” – удивленно и не без самодовольства передал Рут.
Установившийся порядок заметно улучшил настроение Ф'нора.
– А теперь рассказывай, Джексом, каких это еще дел ты наделал сегодня! – скидывая летную куртку и стаскивая с головы шлем, потребовал корчневый всадник. – Похоже, Бенден последнее время шагу не может ступить без помощи Руата!
Джексом изумленно уставился на Ф'нора… их глаза встретились, и Джексом понял, что в словах всадника был тайный смысл. Неужели опять яйцо, чтоб ему?.. Неужели Брекки о чем-то проговорилась?..
– А что? – сказал он в ответ. – Руат и Бенден накрепко связаны, Ф'нор. И не только узами родства, но и общими интересами!
Окончательно перестав хмуриться, Ф'нор расплылся в улыбке и огрел Джексома по плечу, едва не сбив его с ног:
– Славно сказано, Руат, славно сказано! Так какое открытие ты сделал сегодня?
Джексом с удовольствием повторил рассказ о событиях утра, и у Ф'нора округлились глаза:
– Корабли, в которых они прилетели?.. Скорее туда! – Он снова затянул пояс и жестом велел Джексому поторапливаться с одеванием. – Завтра в Бендене – Нити, но если дело и вправду обстоит так, как ты говоришь…
– Я с вами! – объявил Робинтон. Ни одна, даже самая смелая ящерка не посмела нарушить тишину, сопроводившую эти слова.
– Я с вами, – уверенно и твердо повторил Робинтон, заранее отметая все возражения. – Я и так слишком многое пропустил, и новая неизвестность – для меня хуже смерти! – И он драматическим жестом прижал к груди ладонь: – Мое бедное, несчастное сердечко болит все сильнее с каждым мгновением, которое я вынужден проводить в беспокойстве, ожидая, пока вы сообразите прислать мне жалкие крохи подробностей! – Менолли открыла рот, но арфист вскинул руку. – Я же не собираюсь копать! Я буду просто смотреть. Нет, в самом деле, не вздумайте оставить меня здесь одного, предварительно огорчив. Это слишком опасно для моего больного, слабого сердца. Подумайте сами: пока вы там будете составлять великие Записи, я, чего доброго, завалюсь здесь – один!
– Мастер Робинтон… Если Брекки узнает… – простонала Менолли.
Ф'нор закрыл рукой глаза и потряс головой, уничтоженный низменными приемами арфиста:
– Дай этому человеку пальчик – он всю руку откусит… – И показал Робинтону кулак: – Если я увижу, что ты хватаешь лопату… или поднимаешь хоть щепотку земли, я… я тебя…
– Менолли, деточка, принеси мой летный костюм! – Арфист, медоточиво воркуя, уже подталкивал Менолли по направлению к холлу. – И письменные принадлежности со стола в кабинете… Я обещаю, что буду паинькой, Ф'нор, и не может быть двух мнений о том, что столь кратковременное пребывание в Промежутке мне никоим образом не повредит… Менолли! – добавил он уже во весь голос, так, что на другом конце бухты откликнулось эхо. – Не забудь початый мех вина, он висит на моем кресле!.. Ох, ну и натерпелся же я вчера, когда мне из лучших, видите ли, побуждений не дали взглянуть на те дома и на плато…
Менолли бегом принесла письменные принадлежности и костюм; винный бурдючок булькал, мотаясь у нее на спине. Ф'нор усадил Робинтона и Паймура на своего Канта, а Менолли взобралась позади Джек-сома на Рута. Джексом мимолетно пожалел, что с ними больше не было Шарры. Он даже подумал о том, не сумеет ли Рут дозваться ее через полконтинента, но отогнал эту мысль: там, далеко на западе, рассвет наступит еще не скоро.
Два дракона поднялись в воздух, сопровождаемые плотной тучей огненных ящериц. Рут передал Канту ориентиры. Джексом едва успел еще раз ужаснуться опрометчивости арфиста, когда миновало мгновение Промежутка, и они заскользили вниз, к трем странным холмикам на поляне.
Открытия Джексома были моментально оценены по достоинству. Менолли сгребла его сзади в охапку и выдала такое заковыристое арпеджио, каких он никогда еще не слыхал. Он видел, как отчаянно жестикулировал Робинтон; оставалось только надеяться, что другой рукой арфист крепко держался за поясной ремень Ф'нора. Кант сразу заметил выкопанную Рутом яму и заложил вираж, стараясь сесть как можно ближе к ней.
Арфиста усадили в тени и наказали сидеть смирно. Джексом попросил Рута на всякий случай еще раз поговорить с местными файрами и через Зейра показать Робинтону сообщаемые ими картины.
Под дружный щебет ящериц работа возобновилась. Скоро Руту пришлось отойти в сторонку: у громадного Канта дело шло гораздо быстрее, да и поместиться между холмиками мог только один дракон. Джексом дрожал всем телом: на плато с ним ничего подобного не было…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.