Текст книги "Никола Тесла. Безумный гений"

Что же ты с собой сделал?! Никола знал, что это не отец произносит полные горечи слова, что это сам он терзает себя справедливыми упреками, но легче от этого не становилось.

Что ты сделал с нашим добрым именем?! Отец умер. Он умер, но его слова, звучавшие в ушах Николы, по-прежнему жгли, как огонь, и ранили, точно клинки.

Что ты сделал со своим будущим?!

Оставь меня в покое!

Если ты ищешь покоя, почему бы тебе не изгнать демона из собственной души?

Нет никакого демона!

Правда? Значит, она – тоже «видение»? Видение, которое рассказывает тебе о вещах, которые тебе ни за что не выдумать самому?

Никола ускорил шаг, тщетно пытаясь убежать от бури, бушевавшей внутри.

Ты же знаешь, она настоящая, и остальные видения настоящие, ведь они становятся твоими изобретениями! Кем бы ни была эта женщина, она настоящая.

Да. Наверное. Должно быть, так.

В таком случае ее подсказки – приманка. Она пойдет на все, чтобы получить власть над тобой. Видишь, сколь коварен твой демон?

Прекрати! Она надо мной не властна! Прекрати, прошу!

Только ты можешь это прекратить, Никола! Только ты!

Тесла бросился бежать, силясь найти забвение в бешеной гонке. Ноги сами вынесли его к Ист-Ривер. Пробравшись между двумя складами, молодой человек вышел на набережную, сбросил одежду, в одних тонких черных брюках вошел в воду, доплыл до середины реки и повернул обратно.

Какой-то старик на берегу кричал, что здесь нельзя купаться, но Никола сделал вид, что не слышит. Он боролся с течением, рассекал воду мощными, широкими гребками, не жалел сил, надеясь, что с усталостью придет утешение. И это у него почти получилось; на берег Тесла выбрался изможденным и успокоенным.

Даже если, по мнению того старика, купание в этом месте считалось правонарушением, это правонарушение было не таким уж тяжким. По крайней мере, Теслу старик не дождался. Выбравшись из воды, Никола натянул одежду на не успевшее высохнуть тело.

Расстояние от реки до отеля Тесла преодолел почти бегом. Прохожие недоуменно глядели вслед худущему долговязому чудаку в мокром костюме.

Через двадцать минут молодой человек вошел в гостиничный вестибюль. Его одежда так и не просохла до конца, но с нее, по крайней мере, уже не капало, и Николе удалось подняться по лестнице, не привлекая любопытных взглядов. Войдя в комнату, он запер дверь, прижался к ней лбом и облегченно вздохнул: наконец-то дома, в покое и уединении.

– Что ж, ты хотя бы признал, что я настоящая!

Знакомый голос полоснул его, будто ножом. Никола резко обернулся и увидел ее, живую, облеченную в плоть.

Тесла не удивился, не вскрикнул от ужаса, не произнес ни слова. У него накопилось столько вопросов. Где она была? Отчего так долго не приходила? Почему он должен ей верить? Он пообещал себе, что добьется ответов во что бы то ни стало.

И забыл о своем обещании, как только увидел Карину.

– Я знаю, ты не демон… – прошептал Никола. – Но иногда мне начинает казаться, что ты… плод моего больного воображения.

– Ага! Значит, я – вдохновенное безумие гения, – игриво заметила Карина. – Или порождение этого безумия? – Она вплотную приблизилась к Николе, почти касаясь его, но все не касаясь, и увлекла на продавленный диван у окна.

– Я ничего не знаю, – проговорил молодой человек, – кроме одного: я не хочу, чтобы ты уходила.

Карина заставила Николу лечь на бок, лицом к окну.

– Все твои идеи, – нежно прошептала она ему на ухо, – все эти магнитные поля существуют на одном делении шкалы энергии. На одном-единственном делении. Под ним и над ним есть бессчетное число других энергий.

– То, что ты говоришь, для человека непредставимо.

Карина улыбнулась, на миг опустила ресницы и вдруг, к ужасу Николы, начала стремительно стариться. Всего за несколько секунд юная девушка превратилась в сморщенную, высохшую копию самой себя. Ту же самую Карину, только старше лет на сто. «Только молчи, прошу тебя, молчи!» – твердил про себя ошеломленный Никола. Он не желал знать, во что превратился нежный, мелодичный голосок его возлюбленной. Отчаянно стыдясь своей слабости, Тесла тем не менее был от всего сердца благодарен этому жуткому существу за то, что оно так и не заговорило. Вместо этого оно посмотрело Николе в глаза, улыбнулось и протянуло к нему костлявую руку. Сознание Теслы затопил ужас, и он едва почувствовал прикосновение тонких пальцев к своей щеке. Прикосновение столь легкое и стремительное, что все закончилось раньше, чем Тесла успел его по-настоящему ощутить.

Это было последней каплей. Но прежде чем потерять сознание, Никола расслышал негромкий свист: это его душа, рассекая воздух, рванулась прочь из тела. Такого просто не могло быть, но он оторвался от земли, подлетел к распахнутому окну и выскользнул в ночь, подхваченный сумасшедшим вихрем.

Черное небо рассекла серебристо-голубая молния, за ней лавиной обрушился гром. Страшный грохот нарастал с каждым новым всполохом. Никола не хотел кричать, но когда небо вновь раскололось пополам, из его глотки против воли вырвался отчаянный вопль. Ослепительная вспышка обратилась в нестерпимо яркий разноцветный фейерверк.

Через мгновение мир снова окутала тьма. Никола трижды выгнулся в мучительной судороге и застыл. Он лежал с открытыми глазами, восстанавливая внутреннее равновесие. Собравшись с силами, Тесла поднялся с дивана и добрел до подоконника.

Распахнув окно, он высунулся наружу и жадно вдохнул ночной воздух. Небо прочертила молния.

Видения теснились перед глазами и рвались на свободу. Никола вдруг понял, что имела в виду Карина, когда говорила об «одном-единственном делении» и множествах видов энергии. И тогда он раскинул руки навстречу необъятной ночи и завопил от восторга.

Глава шестнадцатая
Вечер следующего дня
Отель «Новый Амстердам»
Нью-Йорк

За окнами шикарного обеденного зала отеля «Новый Амстердам» собирались тяжелые тучи. Гром катился по небу, за ним спешил ветер с очередной порцией ливня. Чугунные печки трудились на славу, чтобы прогреть полный респектабельных посетителей зал. То было царство элегантных нарядов и чопорных манер. Едва ли не единственным послаблением было разрешение курить, и мужская часть публики охотно им пользовалась; тут и там дымили пузатые сигары, трубки из слоновой кости и только что вошедшие в моду тонкие сигареты. По залу плыл голубоватый дымок, приглушая кричащую позолоту. Дамам, затянутым в тугие корсеты и глухие платья, оставалось лишь стойко переносить духоту и стараться не упасть в обморок.

Никола выбрал столик на двоих в глубине зала и, к удивлению официанта, устроился за ним в полном одиночестве. Задумчиво улыбаясь, Тесла глядел в пустоту. Кто-то вдруг отодвинул стоявший напротив стул. Сделав вид, что закашлялся, Тесла прикрыл рот рукой и прошептал:

– Наконец-то мне представился случай разделить с кем-то ужин!

Сидевшая напротив Карина была совсем как живая.

– Мистер Тесла! – пропитанный густым дымом воздух рассек громкий, уверенный женский голос. Вырванный из мира грез Никола вздрогнул и обернулся: к нему направлялась пышно разодетая дама в летах. – Мистер Тесла, я так рада вас видеть! Меня зовут Корин Уоттерс. Мой покойный муж был архитектором, одним из тех, кто построил этот город.

Никола встал, поцеловал даме руку с непринужденной галантностью, которой научился в Страсбурге, и произнес в ответ на ее удивленную и немного смущенную улыбку:

– Рад познакомиться, миссис Уоттерс. Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

Миссис Уоттерс слегка придвинулась к Николе и проговорила приглушенным, интимным полушепотом:

– Вполне возможно, мистер Тесла. У вас найдется минутка?

– Разумеется, – поспешил с ответом заинтригованный Никола.

– Отлично! – заявила миссис Уоттерс и, прежде чем молодой человек успел ее остановить, плюхнулась на стул Карины.

Тесле пришлось смириться и сесть на свое место.

– У меня много друзей, мистер Тесла, – продолжала дама, – и кое-кто из них рассказал мне, как возмутительно с вами обошелся Эдисон!

– Как, уже?

– Не волнуйтесь, вашей репутации ничто не угрожает. Вы остаетесь молодым ученым с блестящим будущим, немного странным и удивительно талантливым. – Миссис Уоттерс пытливо рассматривала Теслу и тепло улыбалась.

Ее прическа напоминала разоренный ветром стог сена. Жемчужное ожерелье играло приторно-нежными перламутровыми бликами, от которых у Николы слегка кружилась голова.

Миссис Уоттерс продолжала улыбаться.

– Должна признаться, мне вы совсем не кажетесь странным.

– Спасибо.

Больше Тесла не нашелся что сказать. Опыта общения с цветом американской аристократии у него не было. Одного опрометчиво сказанного слова хватило бы, чтобы попасть в неловкое положение и предстать в глазах собеседницы безнадежным глупцом. Больше всего на свете Никола боялся настроить эту милую леди против себя, как будапештских телефонистов или однокашников по училищу. Он слишком хорошо знал, каково это, когда вполне симпатичные люди превращаются в злобных демонов.

Впрочем, пока миссис Уоттерс была настроена вполне благожелательно. Наклонившись к Николе, она с заговорщическим видом сообщила:

– Мой дорогой мальчик, не все в этой стране поклонники Томаса Эдисона! – Затем внезапно возвысила голос и объявила на весь зал: – Я устрою прием в вашу честь, мистер Тесла. Мы назовем его День независимости! Ха-ха!

Потом дама снова наклонилась к Николе и прошептала так тихо, что ему пришлось читать по губам:

– У меня три дочери на выданье. Ох, нет, что я говорю: четыре. Прелестные девушки.

– О! – Тесла совсем немного, насколько позволяли приличия, отодвинулся, незаметно напряг мышцы, глубоко вздохнул и вернулся к беседе. – Миссис Уоттерс, ваше приглашение для меня – большая честь. Однако миновав пору юности, я твердо решил не вступать в брак.

Благовоспитанная леди пришла в ужас:

– Вы хотите сказать, что вам не нравятся женщины?

Никола засмеялся:

– Почему же? Нет, конечно! Это здесь вообще ни при чем.

– Слава богу! Итак, решено! Я намереваюсь познакомить вас с талантливыми молодыми людьми, которых ждет большое будущее. Как и вас, разумеется.

– Вы очень добры, миссис Уоттерс. К сожалению, у меня совсем нет времени на светские знакомства. – Никола бросил тревожный взгляд за спину своей собеседницы и тут же принялся рассматривать столешницу, пряча улыбку облегчения.

– Мистер Тесла, – настаивала миссис Уоттерс, – не будете ли вы столь любезны объяснить, отчего у вас нет времени на светские знакомства, если вы в настоящее время являетесь безработным?

– Безработный – это тот, кому не надо ходить на службу! – радостно пояснил Никола и сообщил, доверительно понизив голос: – Но ведь настоящих дел от этого становится только больше!

Миссис Уоттерс приподнялась с места, преисполненная благородного негодования.

– Сэр, вы едва ли представляете, что теряет молодой человек вроде вас, отказывая опытной женщине в праве украсить его дни. И ночи, – добавила она с игривой улыбкой.

Никола вскинул руки в знак капитуляции.

– Мадам, позвольте мне говорить откровенно… В моей жизни уже есть женщина. Я мог бы назвать ее своей музой.

– Ну что ж, – усмехнулась миссис Уоттерс, – в таком случае вы просто обязаны вывести свою невесту в свет. Продемонстрировать ее обществу. Должна сказать, я не очень люблю попадать в нелепое положение.

– Ну что вы, мадам, вам это вовсе не грозит! И я был бы счастлив появиться в свете со своей музой. Но она… – Тесла отчаянно подыскивал нужные слова. – С ней так сложно! Она утверждает, что я выдумал наши отношения от начала до конца, и появляется, когда сама сочтет нужным.

– Подумать только! А знаете что? Мне уже нравится ваша невеста! – Корин Уоттерс встала и направилась к выходу, на прощание бросив через плечо: – В пятницу, в восемь вечера, мистер Тесла. У меня! Адрес всем известен. – С этими словами почтенная леди удалилась.

Никола проводил ее взглядом, размышляя о том, что же означал сей разговор. Ответа не было, но, по крайней мере, немного улеглась дурнота от приторного блеска жемчужин. Посетители с удивлением поглядывали на молодого человека, не спускавшего глаз с пустого места перед собой, будто занятого беседой с кем-то невидимым.

Никола с трудом сдержался, чтобы не засмеяться во весь голос. Его так и распирало от смеха. Он твердо решил не нарушать приличий, но стоило ему взглянуть на пустой стул напротив, и смех тотчас рвался наружу самым бесцеремонным образом. Пришлось имитировать приступ кашля и прикрывать рот салфеткой.

Перед уходом Тесла стоя подписал счет, напряг мышцы и набрал в легкие воздух. Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как любопытные взгляды сверлят его спину, но продолжал идти, не оглядываясь, расправив плечи и глядя перед собой. Задержавшись у выхода, он согнул локоть, словно взял под руку даму, и, по-прежнему у всех на виду, вывел свою невидимую спутницу в ненастный вечер. Теперь можно было забыть об осторожности: шум дождя заглушал смех.

* * *

Вцепившись в локоть почетного гостя, Корин Уоттерс повлекла его через вереницу церемонных светских знакомств, мягко, но неумолимо, как подобает достойной женщине, взявшей на себя чрезвычайно важную миссию. Цель у милой леди и вправду была самая что ни на есть благородная: вонзить невидимый кинжал в сердце Томаса Эдисона, посмевшего остаться глухим к ее чарам. Миссис Уоттерс не принадлежала к числу выдающихся людей, однако располагала средствами и связями, чтобы нанести строптивцу весьма болезненный удар. С каких это пор «я женат» стало убедительным оправданием? Какой мужчина отвергнет женщину, которую находит привлекательной? Впрочем, мистер Эдисон отверг ее не потому, что находил непривлекательной, а потому, что, видите ли, считал себя выше радостей плоти.

Мириться со столь оскорбительным высокомерием миссис Уоттерс не собиралась.

Но куда оскорбительнее была истинная причина равнодушия Эдисона, которую не могли скрыть никакие отговорки: разница в возрасте.

Возраст.

Ее возраст.

Она сама.

Рана была глубока, обида взывала к мести. Корин Уоттерс решила стать добрым ангелом для этого Теслы. Поддержать яркое дарование, способное укоротить амбиции великого и ужасного Томаса Алвы Эдисона.

И вот настал долгожданный вечер, когда мистеру Тесле предстояло пополнить ряды придирчиво отобранных хозяйкой дома молодых людей с блестящими перспективами. Сказать по правде, для самой миссис Уоттерс самой желанной перспективой была бы помолвка одного из этих многообещающих джентльменов с одной из ее дочерей. Ничуть не меньше устроительницу приема интересовало, найдет ли Тесла общий язык с гостями. В том числе с мужчинами: она вовсе не была наивной дурочкой.

Миссис Уоттерс зорко следила, не промелькнет ли между новичком и кем-то из ее подопечных искра взаимной симпатии. На правах хозяйки вечера она была почти избавлена от необходимости вести беседу самой и могла позволить себе роскошь молча наблюдать, собирая тайную коллекцию мимолетных влечений, прочных связей и неожиданных поворотов судьбы, которые оставались незаметными для остальных.

Но не для Корин Уоттерс. Зал для приемов располагался на первом этаже трехэтажного викторианского особняка. Миссис Уоттерс передвигалась среди гостей легко и плавно, как акула в знакомых водах. По скованным манерам и странной осанке мистера Теслы можно было заключить, что ему страшно неловко, однако чувства почетного гостя хозяйку не волновали. Алхимия человеческих судеб весьма сложна и требует особого внимания. Для миссис Уоттерс светская жизнь заключалась в бесконечной череде представлений; остальное было de riguer, вроде болтовни ни о чем, кремовых пирамидок на пирожных или пышной пены нью-йоркского шампанского. Ровно в полночь дедушкины часы возвещали конец вечеринки; гостям по-прежнему улыбались и их потихоньку выпроваживали. Хозяйка дома и ее прислуга отработали эту процедуру до мельчайших деталей.

Никола позволил миссис Уоттерс таскать его от одного гостя к другому, словно ходячий автомат. Хорошие манеры не требовали особой сосредоточенности. Хотя остальные протеже хозяйки старательно изображали непринужденное дружелюбие, в зале витал дух интриг и тщеславия, прямо как при кайзеровском дворе. Никола решил, что его новых знакомых ожидает блестящее будущее. Сам он еще не до конца овладел всеми премудростями американского светского этикета и флирта с американками. К тому же от большинства гостей исходила колючая, агрессивная энергия, и чтобы сопротивляться ее потокам, требовалось немало выдержки. Теслу всюду преследовали хищные, оценивающие взгляды; в безупречно вежливых репликах слышались отчетливые саркастические нотки и сквозили намеки, понятные всем, кроме новичка.

Громкий смех гостей очень скоро стал докучать Николе. Их разговоры по преимуществу сводились к упражнениям в остроумии над теми, кто был достаточно далеко, чтобы расслышать. Обладавший острым слухом Тесла без труда определил, что статус любого гостя был прямо пропорционален числу отпускавшихся на его счет комментариев и громкости сопровождающего их злого смеха.

На местном наречии процесс символического выдергивания ковра из-под ног несчастной жертвы с последующим наблюдением за тем, как она барахтается, пытаясь восстановить потерянное равновесие, назывался «шпильками». Здешние коалиционные игры в очередной раз напомнили Тесле кайзеровскую свиту, эту стаю надутых снегирей. Хуже всего приходилось кучке бедолаг с самым низким общественным положением, которых открыто высмеивали в их присутствии.

Даже на безопасном расстоянии, в старом добром кресле-качалке перед окнами-глазницами, атмосфера в зале для приемов казалась такой зловещей, что у Николы холодели руки и ноги. Внезапно раздался страшный грохот: это один из официантов уронил поднос с шампанским. Миссис Уоттерс отпустила локоть Теслы и, бросив на ходу что-то вроде: «Подождите, пожалуйста», – отправилась ликвидировать последствия маленькой катастрофы.

Никола впервые за весь вечер оказался предоставлен самому себе. Стиснув мышцы железной хваткой, он оставил на связи с реальным миром лишь малую толику сознания и сосредоточился на связи электромагнитного поля и земного притяжения.

Вопрос заключался в том, вызвана ли гравитация массой земли или существует в виде особого поля, равномерно распределенного по Вселенной и создающего притяжение между телами, обладающими достаточной массой…

На этом месте размышления Николы прервал звонкий женский голос, вежливо, но настойчиво вопрошавший:

– Мистер Тесла, не могли бы вы объяснить мне с точки зрения науки, почему небо голубое? Если посмотреть на него сквозь стеклянную призму, синий распадается на все цвета радуги…

Что это? Серьезный вопрос? Никола заставил себя отвлечься от гравитации и обратиться к собеседнице, которой оказалась одна из дочек миссис Уоттерс, кажется, старшая. Когда их знакомили, она прятала глаза. А звали ее… Как же ее звали? Эта девушка нисколько не походила на своих пухленьких, жизнерадостных сестер. Она была высокой и худой, одевалась в темные тона и все время смотрела в пол. Миссис Уоттерс представила ей Теслу поспешно и скомканно, рассудив, что нормальный мужчина едва ли заинтересуется самой тощей из ее дочерей.

Так как же ее звали? Никола пропустил имя девушки мимо ушей и теперь жалел об этом. Старшая дочь миссис Уоттерс оказалась не такой уж застенчивой: не побоялась привлечь к себе внимание и громко задать вопрос. Да и вопрос оказался интересным. Чтобы ответить на него, Николе пришлось вернуться на землю.

– Ах, да! Небо! Почему небо голубое? Замечательный вопрос, не правда ли? Он подводит нас к дискуссии о природе световой энергии и энергии в целом…

– Возможно. И все-таки, почему голубое? Не зеленое и не желтое?

Окончательно перебравшийся в реальный мир Никола чувствовал жгучие взгляды остальных гостей, с острым любопытством ожидавших его ответа. Он подумал, что многие из них и сами были бы не прочь узнать, отчего небо голубое, однако лекция по физике едва ли входит в их планы на вечер. Тесла решил притвориться, будто в зале нет никого, кроме дочери миссис Уоттерс, и начал, обращаясь к ней одной:

– Боюсь, нам все же придется затронуть проблему преломления света, – он улыбнулся, – поскольку в действительности небо вовсе не голубое! Оно, как вы верно заметили, переливается всеми цветами радуги, ведь солнечный свет обладает способностью рассеиваться. Так уж получилось, что наше зрение охотнее всего воспринимает именно голубую световую волну. Итак, небо голубое, но только в человеческих глазах. Другие существа видят его иначе.

Все ждали, что скажет дочь миссис Уоттерс. Девушка медленно кивнула, раздумывая над его словами. Разговор о столь сложных материях совершенно ее не смущал.

– Другими словами, – произнесла дочь миссис Уоттерс, бесстрашно глядя Тесле прямо в глаза, – в атмосфере существует некий фильтр, который не позволяет нам увидеть небо таким, каково оно на самом деле?

Никола рассмеялся:

– Да! Совершенно верно! Так оно и есть!

Девушка удовлетворенно улыбнулась. Никола лихорадочно искал новую тему для продолжения разговора, но тут вернулась миссис Уоттерс. Интерес, который почетный гость проявил к самой неказистой из ее дочек, стал для пожилой хозяйки дома сюрпризом, но сюрпризом, несомненно, приятным.

– Ага, мистер Тесла! Я вижу, вам удалось увлечь мою девочку! Интересно, о чем же вы рассказываете, если даже она слушает не перебивая?

Время остановилось.

Теслу сковал ужас.

Он никак не ожидал, что придется вести беседу сразу с двумя дамами! Он ведь так и не вспомнил, как звали девушку, был только что представлен и успел поговорить на весьма интересную тему. Да еще и держался с ней так развязно, словно они давно знакомы.

А что, если называть ее просто мисс Уоттерс? Что говорят по этому поводу правила американского этикета, Никола не имел ни малейшего представления. А вдруг хозяйке и ее дочкам такое обращение покажется оскорбительным? Не зря же они назвали ему свои имена.

А может, лучше признаться? Прямота у американцев в почете. Но тогда его сочтут обманщиком, ведь сначала он притворялся. А это уж точно оскорбительно, не так ли?

В этот леденящий миг Никола понял: это случилось снова. Он вечно настраивает людей против себя. Что ж, возможно, на этот раз чистосердечное признание станет для него хоть слабенькой, но защитой.

– Миссис Уоттерс, боюсь, я…

– Мистер Тесла! – вмешался один из гостей. – Из вашего ответа на замечательный вопрос мисс Уоттерс следует, что вы усматриваете связь между светом и электричеством. В отношении частоты, если я правильно понимаю.

Мисс Уоттерс! Хвала небесам! Если близкому знакомому называть девушку мисс Уоттерс не возбраняется, значит, ему и подавно. Никола был спасен.

– Да. Мисс Уоттерс затронула проблему…

– Если вы так хорошо разбираетесь в вещах, в которых я, к примеру, ничего не смыслю, – ваш покорный слуга всего лишь скромный негоциант, – ваша святая обязанность убедить американцев в благотворном воздействии электрического освещения и внедрить во всех наших городах. – Собеседник изобразил шутовской поклон. – Мое имя Джеймс Д. Кармен, на случай, если вы забыли.

Джеймс Д. Кармен обращался к Николе, а смотрел на мисс Уоттерс; судя по всему, статус старшей дочери хозяйки дома существенно вырос, и Тесле было приятно сознавать, что в этом была и его заслуга.

– Рад познакомиться, сэр, – произнес Никола. Со стороны мистера Кармена было не слишком вежливо разговаривать, не глядя на собеседника, но Тесла легко простил ему эту оплошность.

Мисс Уоттерс бросила на Кармена уничтожающий взгляд:

– Я имела в виду совсем не уличные фонари, мистер Кармен. Неужели нам не хватит тех, что уже есть?

– Вполне, – усмехнулся Кармен. – Но зачем останавливаться на достигнутом?

– Мистер Кармен, я как раз собираюсь получить патент на электрический генератор переменного тока, чтобы освещать город специальными дуговыми лампами. Что бы там ни говорили защитники постоянного тока, с такими фонарями ночью на улице будет светло, как днем.

По залу прошелестел изумленный вздох. Хорошо воспитанные гости восхищались смелым начинанием, те, что попроще, не таясь, смеялись над идеей превратить ночь в день.

Мистер Кармен с любопытством разглядывал Николу, словно насекомое под стеклом микроскопа. Предприниматель собирался что-то спросить, однако его опередили.

– Джозеф Ходли, мистер Тесла! – представился изнеженный красавчик в костюме от лучшего портного. Он шагнул вперед, дохнув на Николу шампанским, схватил молодого человека за руку, прежде чем тот успел увернуться, и принялся ее трясти. – Учтите, ни единому слову Кармена верить нельзя! – заявил Ходли и подмигнул Николе, будто приглашая его посмеяться над превосходной шуткой.

Все это время он не спускал глаз с мисс Уоттерс.

Нежданные знаки внимания смущали девушку, зато ее мать сияла. Никола подыскивал нужные слова, сомневаясь, стоит ли вообще отвечать. Впрочем, Ходли и не ждал ответа.

– Так вы говорите, откуда вы? – поинтересовался он, перескакивая на другую тему.

Гости уставились на Николу, так что Тесле поневоле пришлось отвлечься от рассуждений об электричестве и световых волнах, а заодно пообещать себе впредь избегать светских раутов.

Чужие взгляды вонзались в Теслу, будто пчелиные жала. Укрыться от назойливых глаз было негде, и он поспешил ответить просто и честно:

– Я родился в Австро-Венгрии, в провинции под названием Лика, в маленьком приграничном городке.

Мисс Уоттерс подхватила нить разговора, стараясь побороть смущение.

– Я слышала, вы говорите на нескольких языках, мистер Тесла, – начала она.

Никола не успел ответить.

– Австро-Венгрия?! Надо же! – вскричал глубоко потрясенный Джозеф Ходли. – Но ведь там все ходят вверх ногами.

Никола с ужасом понял, что это не шутка и от него ждут ответа.

– Сэр, но почему там должны ходить вверх ногами?

– Почему?! – возопил Ходли. – А еще говорили, что вы гений! Разве это ваше «Австро» находится не с другой стороны Земли?

В ответ раздался громкий смех, но веселье сменилось растерянным молчанием, когда почетный гость вдруг отвернулся от остальных, ссутулился и сжался в комок. Выпрямившись, он коротко выдохнул и повернулся к Ходли:

– Вы, должно быть, имели в виду Австралию.

Ходли хмыкнул и провозгласил на весь зал:

– А разве это не одно и то же?

Все без исключения джентльмены и некоторые леди дружно залились смехом.

Корин Уоттерс было любопытно, как ее протеже расправится с этим кретином. Ходли принадлежал к так называемой новой нью-йоркской аристократии, то есть имел запросы принца крови и манеры сутенера. Сложившееся положение было особенно забавным, поскольку в центре внимания неожиданно оказалась ее старшая дочь, зануда и книжный червь, которую Тесла явно предпочел трем другим девицам, хорошеньким и веселым. Вышло так, что невзрачный полевой цветочек сделался главным украшением вечера и сумел заворожить почетного гостя. Неожиданно, конечно, но совсем не плохо.

Никола зажмурился и набрал с легкие воздуха. Реальный мир надвигался на него во всей своей жути. Опомнившись, молодой человек виновато посмотрел на миссис Уоттерс и ее славную дочку, которая ответила ему взглядом, полным сочувствия.

Поклонившись миссис Уоттерс, ее старшей дочери и остальным гостям, Никола молча развернулся и неспешно направился к выходу. Его лицо ничего не выражало.

* * *

Спустя две недели после того как Никола сбежал с вечеринки, на все лады проклиная себя за неспособность влиться в американское светское общество, судьба вновь свела его с Корин Уоттерс. Дама-благотворительница привезла его в город Равей, что в штате Нью-Джерси, к дому, в котором прежде помещался фабричный склад, а новая вывеска на двери гласила: «Динамо-машины Теслы».

Никола всю дорогу гадал, куда его везут, а теперь не мог поверить собственным глазам. Женщина что-то говорила, но молодой человек был слишком потрясен, чтобы уловить смысл ее слов.

– …покойный муж научил меня воздавать добром за добро. – Миссис Уоттерс с застенчивым девичьим смешком сжала его руку. – Вы уж постарайтесь изобразить изумление, когда окажетесь здесь завтра утром.

Миссис Уоттерс притянула Теслу к себе и зашептала ему на ухо:

– Они предложат вам две тысячи долларов на устройство лаборатории, но я точно знаю, что у них есть все пять!

– Пять?!

– Пять тысяч долларов на первоначальные нужды, мистер Тесла! Платить вам будут немного, но, если вы справитесь с городским освещением, расценки наверняка поменяются. Правда, о ваших специфических теориях они и слышать не желают, но, по крайней мере, у вас будет работа. А впереди блестящее будущее, не правда ли?

Только теперь Тесла понял, зачем Коринн Уоттерс просила его о встрече. В переданной гостиничным коридорным записке она звала его на другой берег реки, в Нью-Джерси, «поговорить о делах».

– Послушайте, мистер Тесла, – вторгся в мысли Николы резкий голос пожилой дамы. – Вмешиваться в вашу работу они не станут; у них только одно условие: вам придется установить генераторы Эдисона. Надеюсь, эта досадная мелочь не помешает вам подписать контракт?

– Угу, – только и смог выговорить Никола.

– Очень надеюсь, мистер Тесла. Мне, видите ли, совсем не улыбается стать посмешищем.

– Посмешищем? Что вы, мадам, это было бы…

– Вы, конечно, можете позволить себе известные чудачества. Вероятно, многие именно этого от вас и ждут. Не так ли? Безумный гений или что-то в этом роде… Однако моя репутация, смею сказать, держится на бескорыстно предложенной и с благодарностью принятой помощи. С благодарностью принятой, а не с возмущением отвергнутой!

– Да… Ну конечно! Вы настояли на встрече, потому что хотели предупредить меня об их намерениях.

– К чертям их намерения, мистер Тесла! Они делают то, что им скажут, ни минуты не раздумывая. Это называется «кредит доверия общества». Сама надежная денежная единица. Я помогу вам его заработать, а вы уж постарайтесь не растратить понапрасну мой.

– …Хорошо.

– Внимание, которое вы любезно оказали моей дочери, не осталось незамеченным; у девочки тут же появились поклонники. Теперь она помолвлена с весьма неглупым молодым человеком, который обращается с ней как с особой королевской крови и не слишком докучает нам своим обществом.

– Вы хотите сказать… – Имени девушки Тесла так и не вспомнил.

– Именно, – кивнула миссис Уоттерс. – Если женщина моего круга не найдет для дочерей достойных женихов, она не сумеет сохранить кредит доверия, понимаете?

– Вот как?

– Ну разумеется! Своей увлекательной лекцией и драматическим уходом вы сделали для моей девочки больше, чем многие годы интенсивных уроков хорошего тона.

– Но, миссис Уоттерс, я всего лишь ответил…

– Вы показали всем, что моя дочь достойна внимания, мистер Тесла. Они видели, как вы это сделали! Молодой человек, чей ум их страшит, оказывает внимание девушке, которую все считают синим чулком. И что же? Она вас нисколько не боится. Вы принимаете ее слова всерьез. Вы увлеченно беседуете. Для умной девицы, такой, как моя дочь, этого более чем достаточно.