Текст книги "Никола Тесла. Безумный гений"

– По-моему, мисс Уоттерс вовсе не нуждается…

– Младшие пухленькие, хорошенькие и, к счастью, не такие умные. – Миссис Уоттерс восторженно хихикнула. – Дайте мне полгода, и все мои три зимние ягодки будут сорваны!

Никола был озадачен. Через полгода зима как раз кончится. Весьма скромные сбережения, которые удалось скопить во время работы на Эдисона, разойдутся еще раньше, а эта женщина отчего-то – он никак не мог взять в толк, отчего, – хочет ему помочь. Наверное, в знак благодарности за участие в судьбе своей непризнанной в свете дочери.

Никакого другого объяснения подобной щедрости у Николы не находилось. Ему оставалось лишь сосредоточенно кивать в ответ на путаные объяснения миссис Уоттерс. Зимние ягоды… Ну да, конечно.

Глава семнадцатая
Год спустя
Нью-Йорк

Помощник Эдисона Харлан Уолш спешил в манхэттенскую контору. На душе у Уолша скребли кошки. Добравшись до кабинета Босса и заглянув в дверь, он обнаружил знаменитого изобретателя сидящим за столом в полном одиночестве. Эдисон откинулся на спинку стула, глаза его были закрыты. Он крепко спал. Уолш негромко постучал по дверному косяку. Эдисон встряхнулся, схватил со стола секундомер и включил лампочку.

Его сон потревожил второй помощник, то ли Уоллес, то ли Уолден.

– Сэр! Извините, что отрываю от…

– Я рассчитывал срок службы лампочки.

– Так точно! – Ассистент вздохнул. – Наш человек в патентном бюро сообщил, что в Равее…

– Где? – переспросил Эдисон, не отрывая взгляда от спирали лампочки.

– В Равее. Это маленький городок в Джерси. Недалеко отсюда.

– Вот как? – У великого изобретателя решительно не было времени на всякую ерунду.

– Сэр, покровители Теслы объявили о публичной демонстрации нового городского освещения. – Управляющий сглотнул. – Завтра вечером.

Эдисон немного напрягся, но так и не поднял глаз от непослушной спирали.

– Стало быть, в цирке планируется парад.

– Да. Пожалуй. Теслу обязали использовать постоянный ток, и он согласился. Но у него совершенно новые лампы, сэр. Дуговые.

– Дуговые лампы никуда не годятся. Иначе стал бы я возиться с этими несчастными спиралями! Дуговые лампы не работают.

– Раньше не работали…

– Вы знаете, сколько энергии они потребляют? И все ради слабенького, тусклого свечения. Да это просто смешно!

– Прежде так и было…

– Так и запишите: это глупый спектакль для черни. Очередная афера.

– Боюсь, афера – не совсем подходящее слово…

– Это еще почему?

– Дело в том, что Тесла получил семь патентов.

Эдисон наконец поднял глаза.

– Что вы хотите этим сказать?

– Он-только-что-заявил-репортерам-что-в-скором-времени-собирается-перейти-на-переменный-ток!

Повисло глухое молчание.

– Нет. – Эдисон говорил мягко и вкрадчиво, словно пытаясь умаслить судьбу. – Это невозможно. Вы ведь понимаете, что это невозможно, правда? Это, в конце концов, антинаучно. Опасно, безответственно…

– Так и есть! Сэр, вы совершенно правы! Но видите ли… – Ассистент немного понизил голос. – Наш человек в патентном бюро говорит, на испытаниях лампа сработала безупречно.

Управляющий добрался до самого опасного места в разговоре и, не раздумывая, ринулся вперед:

– Сэр, Тесла раздал инженерам безупречные чертежи. Подробные схемы, взятые прямо из головы! И никаких черновых набросков.

Эдисон всем своим видом изобразил недовольство, но то ли Уоллес, то ли Уэллс несся вперед, словно локомотив, у которого отказали тормоза:

– Они обещают, что в скором времени электростанция Теслы будет освещать весь город. Переменным током.

Босс смерил дерзкого подчиненного испепеляющим взглядом. Подпевала номер два как подстреленный отлетел к стене, с шумом выпустил из легких воздух, изобразил виноватую улыбку и исчез за дверью.

Эдисон барахтался в водовороте противоречивых чувств. Ошеломляющее известие нахлынуло, словно девятый вал, угрожая затянуть изобретателя на самое дно. Босс откинулся в кресле и затих. Со стороны можно было подумать, что он уснул, однако пальцы Эдисона беспрестанно двигались: после стольких многодневных мытарств ему наконец удалось правильно свернуть злосчастную спираль.

* * *

Едва различимый в сыром туманном сумраке, Никола поднялся на украшенную флагами трибуну, установленную на главной улице города Равея в штате Нью-Джерси. Едва успевшая начаться церемония открытия грозила затянуться на неопределенное время.

Единственная масляная лампа озаряла трибуну тускло-желтым светом. Не намного ярче луны.

– Леди и джентльмены, большое спасибо, что рискнули прийти сюда в этот промозглый вечер. Обещаю, вы не будете разочарованы!

Тесла стоял на трибуне очень прямо, будто аршин проглотил, и, вглядываясь в темную массу людей, старательно произносил заученную речь. Собравшихся можно было сосчитать по клубам пара от их дыхания.

Перед трибуной, по обеим сторонам улицы, установили ряды деревянных скамеек, по пять с каждой стороны. На церемонию собрались почти все жители маленького городка, так что на скамьях яблоку было негде упасть. В середине, перед самой трибуной располагались почетные места для городских шишек, их жен и домочадцев.

– …Разрешите от лица всей нашей дружной команды поблагодарить вас за предоставленную возможность…

Произнося положенную в таких случаях белиберду, Тесла невольно сравнивал окутанную морозным паром толпу с гигантским паровым агрегатом. А что, если энергия всех, кто собрался у трибуны, сольется воедино? Какая страшная сила проснется в недрах толпы!

Чтобы определить общую энергетическую мощь, нужно прикинуть, какой энергией обладает каждый из присутствующих. Но правомерно ли считать толпу единым организмом? Вполне, однако для соединения энергий каждого потребуется мощный проводник.

Эта мысль так развеселила Николу, что он едва не засмеялся в голос. Неловко изобразив приступ кашля, Тесла поспешил продолжить речь.

Городские брамины посматривали на простую публику с опаской. Если бы предстоящее зрелище не оправдало всеобщих ожиданий, они со своими супругами и тещами первыми оказались бы на пути разъяренной толпы.

Мэр не преминул объявить мероприятие «официальным торжеством», чтобы у женщин появился повод, несмотря на погоду, принарядиться. Многолетний опыт подсказывал городскому голове, что нарядные дамы не позволят мужьям устроить бунт: побоятся испортить новые платья.

Тем не менее у мэра оставался весомый повод для тревоги. Стылый мартовский мрак угнетал толпу. Пьянчуги зверели от скуки; умеренно пьющие обыватели заметно нервничали. Трезвые смекнули, куда ветер дует, и начали расходиться по домам, оставляя чистую публику на милость пьяных громил.

Устроители торжества напрасно дразнили толпу громкими обещаниями, да и лозунг «Ночью светло как днем!» звучал чересчур самонадеянно. Малейшая оплошность изобретателя грозила обернуться катастрофой.

Брамины, их супруги и две присутствующие в собрании тещи недоумевали, кто такой этот Тесла и с какой стати ему поручена почетная осветительная миссия. И почему, скажите на милость, чужаку позволили устраивать эту демонстрацию без единой репетиции?

Однако отступать было поздно. Оставалось только ждать, опасаться и подыскивать, на кого бы свалить вину. Изобретатель оказался высоким худым молодым человеком около тридцати в элегантном парадном костюме. Держался он спокойно и с достоинством, говорил непривычно витиевато, но весьма убежденно.

– Залог успеха нашего предприятия кроется в том, что городской совет великодушно предоставил нам целый год для осуществления наших планов. Коль скоро у современной науки нет исчерпывающих ответов на наши вопросы, всю систему пришлось создавать с нуля, от начала до конца!

С этими словами Тесла открыл клапан на тонкой трубке, соединенной с газовыми лампами. Янтарный свет уличных фонарей померк. Голос Николы продолжал звучать во мраке:

– Отныне споры о том, сколь светлым окажется наше будущее, останутся в прошлом. Я вам его покажу!

Никола с силой повернул большой железный рычаг. Улицу озарил пронзительно яркий свет дуговых ламп, закрепленных над старыми газовыми светильниками.

Толпа взорвалась единым возгласом изумления и восторга. Затем наступила тишина…

Отцы города глядели то на лампы, то на толпу, то друг на друга и не верили собственным глазам.

Внимая бешеным овациям и крикам потрясенной публики, Никола чувствовал прилив такой бурной радости, что, казалось, одна его улыбка могла разогнать тьму над городком. Одно дело выстраивать систему в своем воображении, и совсем другое – увидеть ее наяву, сделать частью реального мира, заставить других понять, как она работает.

На лицах отцов города, их жен и тещ читалось нескрываемое облегчение. Их неуверенные хлопки потонули во всеобщем восторженном гуле. Мэр дал отмашку музыкантам, и те вразнобой заиграли нечто, отдаленно напоминающее ирландскую джигу.

Впрочем, покоренной необычайным зрелищем толпе не было дела до качества музыки. Простолюдины пустились в пляс, и сливки общества последовали их примеру. Вся улица кружилась, подхваченная неистовым вихрем.

Ночью светло как днем! Этот магический свет ослеплял, кружил головы, приводил в неистовство, наполнял восторгом и гордостью. В стране возможностей возможно все!

Каждый знал: нигде в мире уличные фонари не светят так ярко, как в их крошечном городке. Теперь жизнь в Равее изменится навсегда. Уже меняется. Танцующая публика стала двигаться в унисон, точно единое существо, в общем стремлении приблизиться к Николе Тесле. То, что прежде казалось эксцентричным и нелепым, стало влекущим и загадочным. Люди тянулись к Тесле, будто он мог даровать им удачу, исполнить невысказанные чаяния.

С погруженной в темноту соседней улицы за ликующей толпой с любопытством наблюдали трое. Самый высокий из них – тот, что стоял посредине – сделал несколько шагов вперед, подставив лицо тусклому лунному свету. Томас Эдисон, не отрываясь, глядел на Николу Теслу. Оркестр заиграл беззаботный вальс, и публика, разбившись по парам, закружилась в неестественно ярком свете.

Внезапно от праздничной толпы отделилась юная пара и подошла к Тесле. Новоиспеченный супруг просил изобретателя оказать ему честь, пригласив на танец его жену. Тесла пытался вежливо отказаться, но к смиренной просьбе присоединилась вся улица, и пути назад не было. Никола учтиво поклонился партнерше и закружил ее в вальсе. Движения его были немного деревянными, зато осанке позавидовали бы и при кайзеровском дворе. На молодого изобретателя со всех сторон устремились женские взоры. Дама, которой выпало танцевать с виновником торжества, была на седьмом небе. Эдисон догадывался, какие чувства вся эта возня вызывает у соперника. Раздражение, и ничего больше.

Бросив на Теслу прощальный взгляд из-под низко надвинутой шляпы, Босс развернулся и пропал в темном переулке. За ним, стараясь не отставать, двинулись оба его спутника.

Глава восемнадцатая
Тогда же
Равей
Нью-Джерси

За целый год, пока Никола трудился над уличным освещением в Равее, у него ни разу не было повода задуматься об отношениях с городской общественностью. Лишь теперь, в миг торжества, изобретатель оказался под прицелом жадных, пронзительных взглядов, обжигающих, будто солнечные лучи.

Справиться со столь острым интересом к своей персоне Тесле было определенно не по силам. Ускоренный курс поведения в свете, пройденный при дворе кайзера, годился для тихой и предсказуемой Европы, но совсем не подходил для Америки, где приходилось балансировать между утонченным обществом и охочей до зрелищ чернью.

Спасение было в уютной комнате с креслом-качалкой и окнами-глазницами. Пока свернувшийся в кресле человечек представлял толпу гигантским паровым двигателем и размышлял о том, повлияет ли соотношение потребленных калорий и высвобожденной энергии на увеличение давления, тело-автомат кое-как управлялось со светскими обязанностями, ловило заинтересованные взгляды, отвечало на улыбки, раскланивалось направо и налево, старательно избегая рукопожатий. Впрочем, улыбались не все. Иные взгляды пылали бешеной злобой – американским аналогом благопристойной европейской зависти. Николе оставалось только лавировать среди толпы в надежде усмирить разгневанных собратьев сердечным приветствием и учтивой беседой.

По правде говоря, передвигаться по вечерней улице, на которой светло как днем, для Теслы было так же непривычно, как для любого из собравшихся здесь людей. В пронзительно ярком свете почти все лица казались напряженными и недобрыми. Будь у Николы выбор, он предпочел бы озаренной дуговыми лампами площади полумрак лаборатории.

И тут на изобретателя снизошло озарение: чтобы избежать неприятного собеседника, надо поменять его на другого собеседника. Всякий раз, когда кто-то из горожан пытался завести с Николой разговор, тот делал вид, что заметил невдалеке знакомого. Тесла почти добрался до границы спасительной темноты, когда на пути у него появилась дородная дама средних лет. Тесла и вовсе бы ее не заметил, если бы не хорошенькая девушка, которую матрона тащила за собой.

Вечерний наряд девушки был столь открытым, что нетрудно было предположить наличие у ее матери матримониальных планов. Приятно округлые формы девицы поневоле наводили на мысль о счастливом семействе с целым выводком ребятишек.

Тесла в панике озирался по сторонам. Праздничная толпа отрезала ему путь к отступлению. Неужели придется слушать, как мать расхваливает дочь в ее присутствии, предлагает, будто товар на рынке? В такой момент любое сказанное слово – верный способ обидеть одну из женщин, а то и обеих сразу. Но решится ли почтенная матрона перейти в наступление у всех на глазах? Сбившись с легкого светского тона, она поставит под сомнение успех всего предприятия.

В миг отчаяния изобретателя снова спасло вдохновение. Прежде чем мамаша успела потянуть завидного жениха за рукав, он принялся лихорадочно ощупывать карманы, будто только что обнаружил пропажу бумажника. «Досадное происшествие» давало Тесле возможность избежать очередного знакомства, не оскорбив ничьих чувств. Прием нехитрый, но безотказный.

Незаметно выскользнув из круга света, Никола со всех ног бросился в свою лабораторию. Там изобретатель мог почувствовать себя в безопасности и сделать то, что действительно хотел и должен был сделать: дождаться Карину, которая – он знал – непременно явится.

Разве он не сделал Равей самым светлым городом в мире, вопреки смехотворному приказу властей использовать «безопасный» постоянный ток? Разве он не сделался знаменитым американским инженером всего через два года после того, как стал американцем? Гордость переполняла Теслу, не оставляя места терзаниям и сомнениям.

Все мысли Николы были о Карине, предчувствие долгожданной встречи владело всем его существом. Жажда снова увидеть ее была такой сильной, что ему казалось, будто его самого окружает магнитное поле. От него словно бы исходило сияние, и оно лилось в небо и стелилось по земле, освещая Николе путь.

Глава девятнадцатая
Следующим вечером
Нью-Йорк

Он неподвижно сидел на грубом стуле перед распахнутым окном, подставив лицо лунному свету, туману и уличной пыли. Пока ничего не происходило, но он знал: она придет. Надо набраться терпения, бодрствовать и ждать. Сноп лунного света неспешно обошел комнату, а Никола все стоял у окна. Лишь один раз он ненадолго отлучился по естественной надобности и тут же вернулся. Она должна прийти.

Луч перебрался с пола на стену. Никола валился с ног от усталости, но не спешил отойти от окна. Карина не могла бросить его одного ночью такого дня. Молодой человек отодвинул тяжелый стул и уселся на пол. Если Карина настоящая, она придет.

* * *

В глубине души Никола знал, что спит, и тем не менее отчего-то понимал, что это не сон. Ему казалось, что он всем своим весом налегает на стену, будто хочет пройти сквозь нее. Тесла прижимался к стене левым боком, чувствуя ее холодную поверхность щекой, плечом, бедром, коленом и лодыжкой.

Стена вибрировала, и мерная дрожь передавалась его телу. Со временем неопределенный далекий гул перерос в чью-то тяжелую поступь. Затем послышались голоса. Мужские голоса. Они приближались и становились все громче.

На самом деле по-настоящему громким был один голос, остальные звучали приглушенно и почтительно. Кто-то что есть мочи колотил в стену. Гулкие удары болезненно отдавались у Николы в висках. Потом раздался невыносимый треск и грохот. Даже во сне Никола догадался, что кто-то пытается выломать дверь.

Чудовищный шум разбудил Теслу. В момент пробуждения мир перевернулся, и стена превратилась в пол. Никола открыл глаза и тут же снова зажмурился. Комнату наполнял яркий утренний свет. Что-то здесь было не так. Словно в подтверждение этой мысли за дверью снова загремели чьи-то башмаки, и послышался грубый, полный раздражения голос:

– И что с того, что у нас нет ключей? Помещение со всей обстановкой переходит к новым владельцам, так что мы имеем право…

С этими словами незнакомец вломился в лабораторию и растерянно уставился на Теслу. То был крепкий широкоплечий мужчина явно не робкого десятка, однако вид распростертого на полу человека совершенно сбил его с толку.

– Что… Что вы здесь делаете? – с запинкой произнес Никола.

– Полегче! – прогремел здоровяк. – Что вы здесь делаете – вот в чем вопрос! Это частная собственность.

– Вот именно! Лаборатория принадлежит моей компании, а вы, господа, только что совершили незаконное вторжение. И если вы немедленно…

– Погодите! Так вы Тесла? Изобретатель! Вы же изобретатель?

Никола немного успокоился:

– Он самый. Я, видите ли, всю ночь работал и заснул прямо на полу.

– Ага! – вскричал здоровяк, чрезвычайно довольный тем, что тайна раскрылась, загадка оказалась разгаданной и прискорбное недоразумение само собой разрешилось. – Так вот почему вас не предупредили!

Повернувшись к остальным, он приказал:

– Давайте, ребята! Сначала выносим мелкие вещи, чтобы расчистить дорогу для крупных.

– Стойте! – Это слово сорвалось с губ Николы само по себе, помимо его воли.

– Послушайте, мистер… э-э-э… Тесла, верно? Обычно я не начинаю работать, пока люди из банка не явятся с предписанием, прежние владельцы не освободят помещение и, так сказать, не будет проведена предварительная подготовка.

– Ради бога, сэр, о чем вы говорите?

– Вы, конечно, можете обратиться к адвокату. Я бы на вашем месте так и поступил. А мое дело маленькое. Мне заплатили, чтобы я нанял команду грузчиков и выволок все это барахло…

– Довольно! Я не собираюсь слушать ваши бредни! Это моя лаборатория. Немедленно вон! Вы все! Я собирался починить дверь сам, но если вы не уберетесь подобру-поздорову, вам придется платить за новую…

– Вот только не надо меня пугать! Насколько мне известно, ваша компания была продана банку через полчаса после того, как вы зажгли свои лампы. За долги. Нам велели вынести обстановку, чтобы банк мог сдать помещение новым арендаторам.

– Это мои приборы.

– А в банке сказали, что они – собственность компании.

– Так и есть, однако…

– Это не ваша компания, мистер Тесла! Все права принадлежат кредиторам. Они их купили. На законных основаниях.

– Эти приборы совершенно бесполезны для всех, кроме…

– В банке тоже так подумали, но потом решили, что за приборы можно выручить приличные деньги, если продать их как лом.

– Как лом?! Как лом! – Никола схватил железную вычислительную линейку и двинулся на самозванцев, сжимая ее в руке, словно меч. – Вон! Вон отсюда! Ворье!

Здоровяк поднес к губам висевший на шее свисток. Раздался пронзительный свист. Помощь подоспела незамедлительно. Через минуту поверженный бунтовщик валялся на полу. Его скрутили так, что он едва дышал.

Голос здоровяка звучал спокойно и примирительно.

– Что ж тут поделаешь, мистер Тесла! Ваши «инвесторы» не только продали помещение банку, но и закрыли счет компании. Если у вас нет личных сбережений, чтобы оплатить долги, ваше положение представляется безвыходным.

Он сделал знак грузчикам. Николу поставили на ноги, но на всякий случай продолжали придерживать с двух сторон.

Тесла выпрямился, все еще тяжело дыша.

– Сэр, безвыходных положений не бывает. Большая часть активов компании отдана мне в качестве платы за работу.

– Если я правильно понимаю, речь шла о будущих доходах.

– Верно, но после вчерашней демонстрации доходы, несомненно…

– Все продано, мистер Тесла! Возможно, ваши покровители решили себя обезопасить. Кто знает? Как бы то ни было, теперь все это – собственность банка. Вы наверняка остаетесь держателем акций, или как там это у них называется. Если хотите, компания по-прежнему будет называться вашим именем. Но это здание со всем, что в нем есть, отныне принадлежит банку. Общая стоимость имущества составляет… – Он сверился с извлеченным из кармана клочком бумаги. – Три тысячи сто сорок один доллар пятьдесят девять центов.

Никола горько рассмеялся.

– Это первые шесть цифр числа пи… – пояснил он удивленному приставу.

– Слишком большая цифра для такого коротенького названия.

– Это из области математики! – оживился Никола. – Три, запятая, один, четыре, один, пять девять, и так далее. Можно прочесть как три тысячи сто сорок один…

Улыбка сошла с его лица.

– Интересно, как они сумели это подсчитать, не имея представления о том, зачем нужны эти приборы?

– Кто знает? Так решил совет директоров. Или им кто-то посоветовал. Кто знает…

– Что ж, сэр, в таком случае им должно быть известно, что никаких сбережений у меня нет. Моего жалованья едва хватало на жизнь.

– Ничего удивительного. У многих и того нет, мистер Тесла. Если уж человек держится за такую работенку, как моя, значит, времена и вправду тяжелые. Скажите спасибо, что банк не требует выплатить долг с процентами…

– Это они мне должны! И вообще все это полная бессмыслица. Мои партнеры прекрасно знали, где меня искать, чтобы заплатить за…

– Заплатить вам?! Господь с вами, мистер Тесла. Отыскать вас, чтобы заплатить? – Здоровяк был в полном отчаянии. – Ладно, ребята, уведите-ка его отсюда, чтобы мы могли начать.

Грузчики сгребли растерянного Николу в охапку и потащили к выходу.

– Осторожней! – прикрикнул здоровяк. Конвоиры немного ослабили хватку, но Теслу не отпустили. – Вы уж не держите на меня зла, мистер Тесла, за то, что испортил вам день. Ничего личного. Для меня, по крайней мере.

Никола рванулся из рук конвоиров с такой силой, что им пришлось отступить.

– А у кого есть что-то личное?

Здоровяк смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Отвечайте!

Пристав повернулся к нему спиной.

– Отвечайте!

Грузчики вытолкали Николу за порог. Не слишком грубо, но достаточно решительно, чтобы он понял: обратно лучше не соваться. Дабы раз и навсегда пресечь любые попытки сопротивления, один из захватчиков сорвал с двери вывеску с надписью «Электрическая компания Теслы» и швырнул на землю.

– Я сделал все это своими руками! – выкрикнул Никола. – Это мое!

Грузчик скрылся в лаборатории, закрыв за собой искалеченную дверь.

* * *

Никола сбил костяшки пальцев о крепкую дверь едва ли не до крови, когда на пороге наконец появился неряшливый тип в джинсовом комбинезоне на голое тело, с увесистой куриной ножкой в руке. Вытерев лоснящиеся от жира губы тыльной стороной ладони, домовладелец с тупым равнодушием уставился на постояльца.

– Сэр, – начал Никола, – прошу вас! Я целый день пытался разыскать своих партнеров. Пока мне это не удалось, но я уверен, что совсем скоро…

– Срок аренды истек вчера.

– Я знаю. Но я же говорил вам утром: компанию продали, и мне не успели заплатить жалованье. У меня всего двадцать долларов, и я могу оставить их как залог…

– Я сменил замок. – Домовладелец выковырял изрядный кусок мяса, застрявший между передними зубами, и сплюнул его фута на три в сторону.

– Сэр! – вскричал Никола отчаянным шепотом. – А как же моя одежда, книги, личные вещи? Все осталось…

– Ага! – подтвердил хозяин с видом отпетого мошенника, играющего простака. – По закону, все ваши вещи останутся здесь, пока вы не заплатите. Там, откуда вы родом, все иначе, что ли? У вас не принято отдавать долги?

Американец самодовольно ухмыльнулся, как человек, только что одержавший верх над омерзительной плесенью.

– Здесь тебе не твоя страна, понял, европейский кусок дерьма? – Он вплотную придвинулся к Николе, источая чудовищный смрад изо рта. – Пошел вон, и без денег не возвращайся! – И домовладелец захлопнул дверь перед носом бывшего арендатора.

Тесла немного постоял, недоуменно взирая на закрытую дверь, потом развернулся и побрел навстречу закату. С самого утра он метался по городу, пытаясь предотвратить катастрофу. Абсурдная убежденность в нереальности происходящего, спасавшая его рассудок в первые часы, уступила место безудержному отчаянию. Теперь Тесла с беспощадной ясностью видел, что американский триумф обернулся обманом и нищетой.

Напрасно он пытался обдумать все, что с ним приключилось, или составить план дальнейших действий: усталый мозг отступал перед такой напастью. Когда дело касалось бизнеса, гений превращался в полного профана. Конечно, ответ был и, скорее всего, лежал на поверхности, но как только Никола погружался в утомительные подсчеты, его охватывала удушающая паника, с которой невозможно было справиться, даже намертво напрягая мышцы.

Все, с кем Тесле удалось поговорить в этот день, утверждали, что он сам во всем виноват. От этих разговоров вернулась сосущая боль в животе, что прежде была верной спутницей отцовских нотаций.

На город опускалась ночь, а Никола все брел куда глаза глядят. Все давно забытые страхи возникли из небытия и собрались вместе, чтобы терзать беззащитную жертву. К страхам вскоре прибавился голод: у Николы с утра не было во рту маковой росинки. Но Тесла и не думал о еде: он упрямо топтал городскую мостовую, направляясь к северу Манхэттена. Несколько часов спустя, добравшись до северной оконечности острова, Никола повернул на юг и пошел к центру города, до которого оставался двадцать один километр или тринадцать миль.

Ночь миновала, начало светать. Никола, все еще в парадном костюме по случаю демонстрации в Равее, встретил первые утренние лучи посреди Центрального парка. Бездумно разгребая ногами осенние листья, он брел между крепких стволов американских вязов и испанских дубов.

Здесь, в самом сердце парка, без труда можно было позабыть о том, что рядом город: вокруг все дышало покоем. Даже наездники, выбравшиеся на раннюю прогулку, поневоле переходили с рыси на шаг. Николе казалось, что он и впрямь покинул город. Следуя за солнцем, он вышел на усыпанную сверкающими росинками поляну и застыл в изумлении. Прямо перед ним, окруженная легкой утренней дымкой, стояла Карина. Их глаза встретились. Девушка улыбнулась и протянула руку.

Никола с воплем бросился к ней по мокрой траве. Прижал к груди, подхватил на руки и закружил, пьянея от радости. Карина обхватила руками его лицо и глядела на него с немым восторгом, словно пила взглядом. Потом она откинулась назад, отдавшись стремительному кружению, а Никола держал ее так близко, что мог коснуться ее шейки губами.

Вдруг все изменилось. Карина превратилась в отца; еще миг, и на месте живого Милутина появился отвратительный полуразложившийся труп. Его гнилые пальцы вцепились в лицо Николы. Тот закричал, выплескивая в крике весь ужас и боль, всю ярость и обиду, всю тяжесть последнего дня.

Через мгновение, дрожа и задыхаясь, он очнулся на койке в убогой ночлежке.

– Заткнись! – рявкнул кто-то из темноты. Никола, весь в холодном поту, тяжело дыша, озирался по сторонам. Проникавший в окна лунный свет позволял разглядеть длинное помещение с рядами коек вдоль голых стен. Все койки были заняты. Под ними валялись чьи-то сапоги и котомки. Когда Тесла понял, где находится, страх потянул его на дно пудовым якорем.