Текст книги "Не входи в эту дверь!"

Газовая горелка в камине потухла, и в комнате стало холодно, как в склепе.

«Да, легко распоряжаться фактами, когда они уже в прошлом, – думал он с досадой. – И трудно жить, затягивая ремень на поясе, когда нельзя получить деньги из наследства, на которое имеешь неоспоримое право. Если бы Эдель меня слушала, если бы следовала моим советам… Но она всегда была своевольной особой… Говорила одно, делала другое. Поглядела бы теперь на меня да порадовалась…»

Ему казалось, что он слышит ее тихий мягкий голос: «Я не могу принять решение, не посоветовавшись с Гербертом…»

Он не мог не вспоминать о последней роковой встрече с родственником. Какого черта они встретились на Аскью-стрит? Впрочем, ответ ясен. Жажда денег. Проклятые деньги стали погибелью двух человек. Один попал на «Гиблый пустырь», другой… дрожит возле холодного камина.

Он больше не живет, он существует под угрозой смерти. В любой момент его может схватить полиция, а когда кончатся деньги, так или иначе придет конец. По иронии судьбы пропадает и богатство, теперь принадлежащее только ему, так как он оказался единственным наследником. Однако положение таково, что он не может снять со счета в банке ни пенса.

Он не мог забыть последнюю шумную ссору в столовой дома на Аскью-стрит. Двое мужчин отстаивают свои права и оскорбляют друг друга. Герберт, нуждавшийся в деньгах, чтобы объединиться с новым партнером, обвинял Альфреда в убийстве сестры, основываясь на словах Норы Дин. Альфред с издевкой отвечал, что веских доказательств нет и никто не сможет его ни в чем обвинить. При этом судьи будут уверены, что Герберт на него наговаривает, чтобы завладеть богатым наследством Эдели. Однако муж, даже лишь подозреваемый в убийстве, может потерять право на наследство жены, и тогда прямым наследником становится брат покойной – так с угрозой в голосе заявил Герберт. В общем, спор завершился страшной ссорой, хотя Герберт не мог доказать, что Альфред отравил жену, а Альфред не мог помешать шурину сообщить в полицию о своих довольно веских подозрениях.

В какой-то момент появилось внезапное желание – убить. Вдруг случилось так, что убийство показалось единственно верным решением спора. За какие-то минуты желание переросло в непоколебимое намерение, такое непоколебимое, что еще через несколько минут он совершил страшное преступление.

– Я должен был его убить, – бормотал теперь преступник. – Что мне было делать? Он стоял у меня на пути. Я не сошел с ума, нет. Просто меня губит дикое невезение.

Он встал и неожиданно твердо проговорил:

– Нет, меня еще не поймали. Я еще на свободе и свободу не отдам. Я преодолею страх. Впрочем, если девчонка умрет, никто меня ни в чем не обвинит. Я уеду отсюда. Найду скромное занятие, ибо на многое трудно рассчитывать человеку в возрасте и с фальшивыми документами. Придется жить в бедности… О богатстве, о своем богатстве мечтать не приходится. Если бы я знал, как дорого мне обойдется преступление, я бы не стал рисковать, даже за огромные деньги!

Он громко расхохотался. И тут же зажал рот рукой, чтобы не слышали в соседних комнатах. При этом его вдруг охватила дикая ярость. Почему нельзя отважиться жить спокойно, как все? Наверняка еще можно что-то исправить! Надо что-нибудь предпринять!

Он стукнул кулаком по валику дивана и подошел к окну.

С улицы донеслись звуки волынки, и хриплый голос пел: «Нет сладкого пира для грешного мира…»

Преступник, еще пуще разъярившись, высунулся в окно и заорал:

– Хватит каркать!

Но тут же захлопнул окно, чтобы не привлекать к себе внимания.

«Так в самом деле помешаться недолго», – подумалось ему.

В это время кто-то остановился на тротуаре и по-смотрел на его окно. Вскоре послышались шаги на лестнице и затихли у двери его комнаты. У него дрогнуло сердце.

– Мистер Винтер, – произнес властный голос.

Таково было новое имя преступника.

– Войдите, – тихо сказал он.

На пороге появилась хозяйка дома. За ее спиной стоял человек в темном костюме.

«Пришли за мной», – подумал он, быстро оглянувшись. Можно было выскочить в окно, но прыгать со второго этажа было рискованно.

– Я хочу показать вашу комнату новому квартиранту, – сказала женщина.

Преступник нахмурился и хотел возразить:

– Я вас не понимаю…

– К концу недели комната должна быть освобождена, – оборвала его хозяйка и вышла.

Он слышал, как она закрыла входную дверь и затем снова поднялась к нему.

– Этот человек будет здесь жить с понедельника.

– Но комнату снял я…

– Да, на неделю. Как мы договорились.

– Я хотел бы остаться еще на несколько дней, – пробормотал он.

– А я не хочу, чтобы вы оставались, – возразила женщина, убежденная в своей правоте. – Я предпочитаю постоянных жильцов, и кроме того…

– Что «кроме того»? – спросил преступник, чувствуя, как внутри его все похолодело от страха. В то же время он понял, как легко можно превратиться в профессионального убийцу. Ведь так просто было задушить эту отвратительную женщину. Какой ужас охватил бы ее, если ей сказать, что он преступник, которого ищет полиция.

– Кроме того, этот человек никому не будет мешать, – заявила женщина.

– Разве на меня кто-нибудь жаловался? – Пальцы его рук скрючились, как когти хищника. Большие, грубые, сильные руки готовы были впиться ей в горло. Если эта женщина узнала его тайну… В конце концов, человека казнят только раз.

– Супруги из соседней комнаты рано уходят на работу, а вы не даете им выспаться, – объяснила хозяйка.

– Чем я им мешаю?

– Они жалуются, что вы в полночь включаете радио.

– Я слушаю только последние новости, – проворчал он. Ему было необходимо слушать сообщения полиции и уголовную хронику.

– Кроме того, вы иногда разговариваете сами с собой, и довольно громко…

– Разве это запрещено? – рявкнул он. И тут же в страхе спросил: – Они слышат, о чем я?…

– Не имею понятия. Главное, что вы тревожите соседей, которые являются моими постоянными съемщиками. Они нуждаются в покое и тишине.

«Женщина права, надо смываться, – подумал преступник. – Могу попасть под подозрение, а рисковать нельзя. Может, она уже о чем-то догадывается?»

Ее невыразительное лицо ни о чем не говорило.

– Во всяком случае, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал естественно и безучастно, – я и сам не могу здесь долго задерживаться. Только что получил письмо от моего представителя в Манчестере, он просит меня приехать.

– Да? – равнодушно произнесла хозяйка. И преступник вдруг вспомнил, что, получая корреспонденцию для квартирантов, она, конечно, не видела никакого письма из Манчестера.

– Если вы не возражаете, я зайду в конце недели прибрать комнату, – добавила она.

Он кивнул, и женщина закрыла за собой дверь.

Нет, она ни о чем не подозревала. Просто нашелся более выгодный жилец. Преступник стал считать свои деньги.

«Пожалуй, действительно надо переехать в Манчестер, – рассуждал он. – Но если меня выследят и эта женщина меня вспомнит, она скажет, что я собирался в Манчестер. А поверят ли, что я поехал в Манчестер? Скорее подумают, что я сбиваю их с толку. В таком случае надо действительно податься в Манчестер, так будет лучше. Там отсижусь».

И он стал складывать одежду в чемодан, но вскоре передумал.

«Нет, сейчас не время уезжать. Сначала надо узнать, что стало с девчонкой. Очнулась… или, может, уже на том свете? Надо немного подождать».

В то же время он надумал послать себе самому телеграмму, приглашающую его на север Англии, и таким образом снова запутать следы. Он побоялся звонить на телеграф из дому и пошел разыскивать телефон-автомат. По дороге ему вдруг пришла в голову отчаянно смелая мысль. Он устал от страхов, ожиданий, неуверенности в завтрашнем дне и подумал, что, наверное, настало время действовать. Человек должен защищаться, нападая, говорил он себе. Лучше сделать шаг первым, чем последним.

– Но какой шаг? – спросил он себя.

Ответ был скор и прост:

– Не дать девчонке произнести ни слова.

Новая мысль полностью им овладела, внезапно созревшее решение стало таким же бесповоротным, как тогда, когда он задумал убить свою жертву, чего бы это ни стоило.

Ближайшая телефонная будка была занята какой-то девушкой, которая, судя по счастливому выражению лица, не собиралась заканчивать разговор. Преступник, потеряв терпение, в ярости погрозил ей кулаком. Она с изумлением взглянула на него, но он уже удалялся, надвинув шляпу на глаза.

На почтамте он нашел свободный автомат и позвонил в больницу, где лежала Нора Дин, охраняемая друзьями и полицией. На звонок ответил дежурный по отделению.

– Кто вы? – спросил врач.

– Я хотел бы узнать о здоровье мисс Дин.

– Никаких сведений о ней давать по телефону не разрешается.

Преступник едва сдержался, чтобы не выругаться. Положение осложнялось.

Какая-то дама с болонкой под мышкой приоткрыла дверь будки и сказала:

– Простите, я, кажется, оставила тут свою газету. Нет, не вижу… Наверное, забыла ее в кафе.

Преступник со злостью захлопнул перед носом дамы дверь телефонной будки и снова стал звонить в больницу. Опять ответил дежурный, но преступник на этот раз говорил уверенно и властно:

– Я звоню по поручению единственной родственницы мисс Дин. Я – адвокат, моя фамилия Винтер. Соедините меня, пожалуйста, с директором больницы.

Дежурный уступил. Обман сработал, но основные трудности были впереди.

– Я говорю с директором? Моя фамилия Винтер. Я адвокат мисс Фентон, тети Норы Дин. Мисс Фентон живет в Шотландии и очень обеспокоена состоянием здоровья ее племянницы. Она прослышала, что я еду в Лондон, и поручила мне узнать, как сейчас чувствует себя мисс Дин.

– К сожалению, не могу сообщить вам ничего нового… – ответила директриса.

После короткой паузы преступник нетерпеливо спросил:

– Значит, мне нечего передать мисс Фентон?

– Видите ли… Вы можете минуту подождать? Мне срочно звонят по другому телефону… Может быть, это ее доктор.

Преступник крепко сжал трубку пальцами, стараясь подавить волнение. Он играл с огнем. Смелая затея могла сорваться, но его положение было таково, что приходилось идти на риск. Если его замысел удастся, если он заткнет рот девчонке, он еще посмеется над самонадеянным мастодонтом Круком, над сопляком-репортером и над рыжим орангутангом Сэмом.

Директриса снова взяла трубку и извинилась:

– Простите, я заставила вас ждать, мистер Винтер. Я рада сообщить вам, что состояние мисс Дин не безнадежно, хотя явного улучшения пока нет.

– Она все еще не может говорить? – спросил преступник, стараясь произносить слова с явным шотландским акцентом.

– Еще не может… Правда, доктор Дакре не теряет надежды…

– Дакре? Я могу побеседовать с ним? Мисс Фентон так волнуется…

– Мы тоже. Если бы вы дали нам адрес тетушки нашей пациентки, мы бы ей регулярно сообщали о состоянии Норы Дин. Больная пока не произнесла ни слова…

– Бедная Нора, к сожалению, здесь некому о ней заботиться. Такие нравы у современной молодежи. Все хотят быть независимыми и не слушают советов старших… – Преступник произносил первые попавшиеся слова, лихорадочно соображая, что ответить на конкретный вопрос.

– Если вы мне дадите адрес мисс Фентон, вы можете ни о чем не беспокоиться: ее племянница не останется без ухода и внимания, – повторила вопрос директриса.

Преступник наобум назвал какой-то адрес в Эдинбурге. Когда откроется этот обман, дело должно быть сделано.

– Значит, все-таки есть надежда, что она поправится? – снова спросил преступник.

– Вы сами знаете: пока человек жив, надежда есть. Доктор Дакре придет через час. Если хотите его видеть…

– Я был бы рад. Я обещал мисс Фентон повидать больную девочку. Мисс Фентон очень переживает. К тому же она страдает ревматизмом и потому ее особенно все волнует…

Преступник почувствовал, что от радости начинает болтать глупости, и постарался снова войти в роль шотландского адвоката.

– Мисс Фентон хотела бы пригласить племянницу пожить с ней некоторое время, после того как врачи разрешат Норе Дин поездку. Она также очень хочет, чтобы девочка подыскала себе работу в Эдинбурге, где найти хорошее место легче, чем в Лондоне.

– Это дело будущего, – заметила директриса больницы. – А пока в ближайшее время мы не сможем отпустить Нору к тетушке. Доктор Дакре опасается, что ушибы, полученные в автокатастрофе, будут еще долго причинять ей боль. Вы не могли бы оставить нам свой адрес, мистер Винтер?

– До завтрашнего утра я буду находиться в привокзальном отеле, – не совсем уверенно проговорил преступник и нетерпеливо добавил: – Все-таки я хотел бы повидать Нору Дин, чтобы исполнить поручение моей клиентки.

– Я думаю, что получу на это разрешение доктора Дакре, он будет здесь через час. Если вы к этому времени придете в больницу, то, возможно, вам удастся повидать его пациентку, хотя могут возникнуть кое-какие трудности. Ведь этим делом интересуется полиция, сами понимаете…

– Я приеду ровно через час, – сказал преступник. – Если мисс Дин еще не пришла в себя, я тут же уйду. Если она уже в сознании, ей будет приятно получить весточку от тети, которая хочет ей только добра.

Он повесил трубку прежде, чем директриса успела записать или уточнить его адрес. Когда он вышел из телефонной будки, дама с болонкой все еще стояла у двери. Он подумал, что за ним следят. Крук был способен играть с ним, как кошка с мышкой. Кто знает, может быть, этот лукавый сыщик разгадал его тайну, несмотря на все принимаемые меры предосторожности.

«Я, видно, совсем спятил от страха, – сказал себе преступник. – Это обыкновенная старая идиотка, которая всюду забывает свои вещи. Если уж директриса ничего не заметила, то эта старушенция наверняка не знает, что я не тот, за кого себя выдаю. А выдаю я себя за шотландского адвоката из Эдинбурга. Не забыть бы…»

Преступник составил чрезвычайно смелый и рискованный план действий. Но выбирать не приходилось, у него оставалась единственная возможность спастись: заставить сиделку замолчать навсегда. Он не мог преду-смотреть все детали, поэтому решил действовать в зависимости от обстоятельств. Директриса сказала, что врач приедет в больницу через час. Хотя преступник решил появиться там раньше доктора, он не очень надеялся на то, что его оставят наедине с больной. Однако всякое бывает…

Он вернулся в свою комнату и сложил вещи в чемодан. На этот раз окончательно. Бросил на стол деньги для хозяйки. Тут ему пришло в голову, что зря он сообщил директрисе больницы свое имя – Винтер. Она могла навести справки в шотландской адвокатуре и установить, что он – самозванец. Ну, будь что будет. Он осторожно спустился с чемоданом вниз по лестнице, опасаясь натолкнуться на хозяйку, которая могла задержать его глупыми расспросами.

По самой людной улице городка он добрался до вокзала. Там сдал чемодан в камеру хранения и сначала взял билет до Лондона. А затем взял второй билет до Лестингхема и с огромным нетерпением стал ждать поезда. Ему чудилось, что все посматривают на него с подозрением. Он снова и снова старался успокоить себя и настроиться на осуществление своей затеи.

Приехав в Лестингхем, он направился к больнице. Не доходя одну-две улицы, он сел в такси, чтобы явиться туда, как подобает солидному адвокату, которому мисс Фентон выдала аванс за услуги.

В больницу он вошел без всяких затруднений, лишь назвав «свое» имя. Шествуя по длинному коридору в сопровождении дежурного врача, он подумал, что с каждым шагом приближается к своему неизвестному будущему.

– Можете подождать здесь, – сказал дежурный врач, предложив ему пройти в небольшую приемную.

Он сел на стул и, оставшись один, снова оробел.

«Теперь нельзя трусить. Первый барьер взят, – разозлился он на себя. – Я там, куда хотел попасть… Теперь надо сделать второй шаг, самый трудный и самый рискованный. Или удача, или – конец».

Глава XIX

Он долго сидел в маленьком кабинете. Снаружи за дверью слышались шаги, которые то приближались, то удалялись. Всякий раз он напряженно смотрел на дверь, готовясь к любой неожиданности.

Он оглянулся на зеркало, висевшее в кабинете, и несколько минут себя разглядывал. Трудно представить, что кто-то мог узнать в нем человека, фотографии которого печатались во всех газетах. Тем не менее ему почему-то казалось, что дежурный врач его узнал. Правда, свое лицо он не подвергал пластической операции. Конечно, сбрил усы и небольшие бакенбарды. Но не это главное. Он удалил два передних вставных зуба и стал говорить тихо и шепеляво. Любимое пенсне заменил полутемными очками в черепаховой оправе. И больше ничего. Он прекрасно понимал, что надо выглядеть заурядным обывателем и ничем не выделяться из толпы. Ни жестами, ни походкой не отличаться от сотен обыкновенных людей.

Он подошел к окну кабинета и выглянул наружу. Больница находилась на главной улице городка. Перед входной дверью две женщины что-то с интересом обсуждали. Было так тихо, что до него долетали слова из их разговора.

– Бенсон… Кусок сплошного жира… – говорила одна из них.

Чушь какая-то. Что интересного в куске жира?

На автобусной остановке люди терпеливо ждали автобуса, какой-то мальчишка расшвыривал ногами со-бранные в кучу сухие листья, пес гонялся за рыжим котом…

Дверь за его спиной открылась, и преступник быстро обернулся.

Вошла директриса. Это была женщина лет пятидесяти, в очках, с приветливым лицом.

– Вы – мистер Винтер? – спросила она. – Думаю, что скоро мы что-нибудь узнаем. Доктор Дакре только что приехал.

– Он у мисс Дин?

– Нет, сначала он должен сделать небольшую операцию.

– Мне хотелось бы повидать племянницу моей клиентки, – настойчиво повторил он.

– Боюсь, вы ее не узнаете. Она очень похудела и ослабла.

– Я никогда ее не видел. И у мисс Фентон она очень давно не была.

– Бедная девочка сильно разбилась…

– Уж эти нынешние девицы! – снова с укоризной заговорил он. – Довериться какому-то незнакомому парню! В мое время девушки считались с мнением семьи.

– Но у Норы Дин нет семьи, – живо заметила директриса.

– Доктор долго задержится в операционной? – спросил он, стараясь скрыть нетерпение.

– Думаю, недолго.

Ему вдруг почудилось, что она над ним издевается, что ей известно, кто он и что его заманили в ловушку. Но он старался приглушить страх. Откуда ей знать, кто он? Известный мастер детективного романа Честертон говорил, что едва ли можно предположить, что матерый волк захочет добровольно влезть в клетку. К тому же почему директриса должна видеть преступника в скромном шотландском адвокате?

– У меня срочное деловое свидание, – тем не менее тихо сказал он. – Я сейчас уйду, а через полчаса вернусь.

– Не думаю, что доктор Дакре долго провозится в операционной. Кроме того, скоро должен прийти мистер Крук.

– Крук? – Он чуть не поперхнулся.

– Да. Когда Сэм Паркер нашел Нору Дин, мистер Крук вместе с полицией нашел их обоих.

Преступник промолчал, и директриса спросила:

– Вы знаете мистера Крука? Это удивительный человек.

– Нет, в Эдинбурге я о нем не слышал.

Директриса улыбнулась:

– В самом деле? А я думала, что все адвокаты знают Крука.

«Я попал в западню, – подумал он. – Если сейчас же не смоюсь, меня тут накроют».

Он сказал, что будет ждать доктора, и направился к ближайшему стулу, но директриса не уходила и продолжала о чем-то с ним говорить. Он машинально отвечал ей, в душе проклиная болтливую женщину и ожидая удобного момента, чтобы улизнуть.

Директрису он мог обмануть, но Крука ему трудно провести. Он опутывает свою жертву хитросплетениями, как осьминог щупальцами.

Наконец директриса удалилась, и преступник напряженно ждал, пока затихнут ее шаги. Затем быстро приоткрыл дверь и оглядел коридор. Никого. Ни одного человека. Не видно ни сестер, ни врачей. И вдруг его снова одолело нестерпимое желание осуществить задуманный план.

На этом этаже было много отдельных палат. Над дверью каждой палаты висела табличка с именем доктора. Он поспешно нашел табличку с именем доктора Дакре, который лечил Нору. В эти минуты она должна была быть одна. Если это так, он успеет сделать свое дело. Коридор был пуст. Он стал приоткрывать дверь левой рукой, а правой полез в карман за маленьким орудием смерти.

В тот самый миг, когда он был готов переступить порог палаты, послышался шум. Он успел отскочить и спрятаться за углом, поскольку палата Норы была последней по коридору. Из палаты вышла медсестра, повернулась к нему спиной и вскоре скрылась в противоположном конце коридора.

Сердце у него бешено стучало, в ушах звенело, но он решился.

«Сейчас или никогда, – сказал он себе. – Искателю жемчуга бывает трудно дважды. Первый раз – когда он, нищий, опускается на дно моря; второй – когда, разбогатев, поднимается наверх. Итак – вниз, на дно…»

– Эй, эй! Постой-ка! – окликнул его густой добродушный голос. – Уж не заблудились ли вы?

Преступник отпрянул от двери. Огромный толстяк в песочном костюме торопился к нему, широко и радостно улыбаясь.

– Вообще-то в больнице легко заблудиться, верно? – продолжал толстяк. – Вы кого-то ищете?

– Я… ищу телефон, – выдавил из себя преступник. – Надо срочно позвонить.

– Тут, на втором этаже, телефона нет. Вам надо спуститься вниз, там есть служебный аппарат. Я как-то раз им пользовался. Пойдемте, я покажу вам.

Преступник сразу узнал Крука, фотографии которого видел в газетах. Оба пошли по коридору. Преступник – с шотландским акцентом, о котором он едва было не забыл, – сказал:

– Меня зовут Винтер, я адвокат мисс Фентон, единственной родственницы Норы Дин.

При этом он вполне допускал, что идущий с ним рядом Крук был способен тут же сесть в самолет и лететь в Эдинбург, чтобы удостовериться в существовании мисс Фентон.

– Рад с вами познакомиться, – любезно сказал Крук. – Я тоже адвокат. Значит, мисс Фентон послала вас сюда опекать свою племянницу? Поздновато вы явились, вам не кажется?

– Я приехал, как только освободился от других дел, – сухо ответил так называемый Винтер. – Но мисс Дин, как я вижу, не может принимать посетителей.

– Ошибаетесь, – сказал Крук. – Доктор Дакре думает, что она уже вне всякой опасности. Поэтому я тоже пришел сюда к ней.

Когда они поравнялись с кабинетом, где преступник недавно ждал доктора Дакре, Крук повернулся к Винтеру и буквально втолкнул его своим толстым животом обратно в этот кабинет.

– Нам лучше подождать здесь, – сказал он.

– Но… я должен срочно позвонить по телефону, – сказал преступник, у которого было только одно желание: выбраться из больницы во что бы то ни стало.

– Сейчас кто-нибудь придет и проводит вас к телефону. Да, всем нам интересен рассказ Норы Дин.

– Для бедной девочки было бы, конечно, лучше совсем забыть о случившемся, – с состраданием в голосе проговорил преступник.

– А для злоумышленника это было бы просто счастье, – тихо рассмеялся Крук. – Я уверен, что у него сейчас поджилки трясутся.

– Вы знаете, кто он? – спросил Винтер.

– Я мог бы сейчас назвать вам его.

У преступника похолодело внутри, лихорадочно мелькнули мысли: «В чем же дело? Видно, что он не шутит, но, значит, не узнает меня. Или играет со мной в кошки-мышки?»

– Наверное, всему свое время? – сказал, стараясь подавить дрожь в голосе, преступник.

– Совершенно верно. Я далеко не мягкосердечный человек, мистер Винтер, наша профессия не способствует размягчению сердца, но верьте, мне было бы жаль преступника, если бы ему пришлось один на один встретиться с Сэмом Паркером. Парень готов пришибить его, обжарить в масле на медленном огне и скормить стервятникам.

– К счастью, полиция не разрешает таких зверств, – с трудом стараясь вторить шутливому тону собеседника, промямлил преступник.

– Полицейский может не успеть вмешаться, если Сэм встретит преступника. Вы ведь знаете, что полиция всегда опаздывает, хотя хватило бы и секунды… Кто там?

Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Роджер Трентхем.

– Я загадаю вам три загадки, – сказал Крук журналисту.

– Боюсь, не сумею разгадать, – ответил Роджер.

Крук не успел и рта раскрыть, как в кабинет ворвался Сэм.

Сидевший на стуле Винтер невольно вскочил на ноги. Этот момент можно было использовать, чтобы пойти к телефону. Если кто-либо из них троих навяжется ему в спутники, он не будет протестовать. Но как только выйдет в коридор, никто его не удержит… Он через силу улыбнулся своим беззубым ртом.

– Я пойду вниз позвонить, – сказал он, глядя на Сэма. – Мистер Крук рассказывал мне о вас. Знаю, что вы пережили трудные моменты, но, кажется, мисс Дин поправляется.

– Тем хуже для бандита, – ответил Сэм.

– Это – адвокат мисс Фентон, тети Норы Дин. Его имя – Винтер, – представил незнакомца Крук.

Тут же вмешался Роджер:

– Вы не могли бы повременить с телефонным звонком? Не расскажете ли мне что-нибудь о тете Норы Дин? Вы понимаете, мои читатели уже теряют интерес к этому делу. Им все время надо подавать что-нибудь свеженькое. А мисс Дин уже вторые сутки не приходит в себя, и я не могу дать в газету ничего интересного. Мне вас сам Бог послал. Кто она – тетя нашей героини? Чем увлекается? Кошками или попугаями? Сколько ей лет? Может, вы что-нибудь знаете о детстве Норы Дин? Не собирается ли старушка оставить ей дом в наследство? Публика любит такие детали!

– Я… в общем, не так много о них знаю… – сказал Винтер, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног. – Мисс Дин, кажется, не слишком часто навещала свою тетушку…

– А вы не хотите посетить мою тетю, Мэри Трентхем? Нора работала у нее сиделкой. Моя тетушка досконально знает историю похищения, с самого начала и до конца.

– Спасибо за приглашение. Да, я не в курсе этой истории… – пробормотал преступник.

– Норе Дин были известны какие-то важные подробности о смерти Эдели Ньюстед, – объяснил Крук. – Это была завязка всей истории.

– Но… Я не понимаю! Газеты писали, что Ньюстед был убит, – заметил преступник.

– Это убийство произошло позже. И многие считают, что Альфред Ньюстед заслужил такой конец, поскольку, видимо, отравил свою жену… Мне лично не нравится, когда посторонние вмешиваются в семейные отношения. Если бы у Норы было больше здравого смысла, она оставила бы свои подозрения при себе.

– Нет, она не могла так поступить. Она – честный человек, – сказал Сэм.

– И все же лучше бы ей было не ходить к Вэбстеру, не правда ли? – спросил Крук, внимательно глядя на Винтера. – Посещение Норой Дин конторы Герберта Вэбстера определило все последующие события. Если бы она не сообщила ему о своих подозрениях по поводу смерти жены Ньюстеда, история не имела бы такой страшной развязки.

– Но может быть, у нее был свой расчет… – прошепелявил Винтер.

– Да, многие идут в полицию и сообщают о своих подозрениях, рассчитывая на награду, – сказал Крук.

– Значит, и вы думаете, что девчо… девочка хотела кое-что получить от этого Вэбстера?

– Нет. Она ничего не хотела, верно, Сэм? Нора Дин – действительно честный, бескорыстный человек. Ныне честность – предмет роскоши. Люди хвастают своей честностью, как машиной «роллс-ройс». Но доброе побуждение нередко грозит нам бедой. Поэтому наряду с честностью надо обладать и храбростью…

– О ходе этой истории я знаю только из газет, – ровным голосом сказал преступник. – Кажется, эта девочка кому-то мешала?

– Злодею с «Гиблого пустыря», – заявил Крук. – Когда нам станут известны подробности, мы сможем лучше понять все происшедшее.

– Но если мисс Дин не оправится полностью или если ее сообщения не восполнят все пробелы… – осмелился заметить преступник.

– Я уверен, что и тогда, без ее помощи, я смогу восполнить все пробелы в этой криминальной истории, – убежденно промолвил Крук. – Мне известны все слагаемые, составляющие сумму. Остается произвести сложение, то есть последовательно и логично объяснить все случившееся. Сейчас как раз самое подходящее время и место, чтобы открыть последнюю неизвестную величину. – Крук оглянулся и добавил: – Давайте расскажем всю эту историю мистеру Винтеру, а потом он сообщит нам свое просвещенное мнение. Начнем с тебя, Сэм, ты был важным действующим лицом в первой главе. А мы продолжим, когда придет наш черед.