Текст книги "Не входи в эту дверь!"

Глава IX

Полиция рьяно принялась за расследование, используя все средства. С пристрастием допрашивали Гарриет Форбс, но из ее показаний не узнали ничего нового.

Детективы побывали в конторе Вэбстера и долго беседовали с его секретаршей, которая им сообщила, что Вэбстер приглашает в деловые партнеры некоего Уильяма Крэдока, они уже договорились, но договор еще не подписан, хотя, видимо, будет подписан дня через три. Вэбстер не появлялся в конторе со дня смерти его сестры. Он ушел в одиннадцать часов утра и обещал вернуться к вечеру. Однако позже он изменил свое решение, о чем сообщил по телефону, а также распорядился аннулировать заказ на номер в отеле «Уолверхемптон». Говорил он отрывисто, очень официально, и потому не время было задавать ему лишние вопросы.

– Вы хотите сказать, что он говорил не совсем обычным тоном? – спросил следователь.

– Казалось, он произносил фразы как бы нехотя, раздраженно, – подумав, ответила секретарша.

Следователь побывал и у служанки Вэбстера, но она тоже не знала, куда запропастился хозяин. Открыли и обыскали дом Ньюстеда, где царили хаос и запустение. Только в спальне Эдели были чистота и порядок. В столовой же на столе громоздились грязные тарелки и чашки, дверцы шкафов были распахнуты, ящики выдвинуты, содержимое валялось на полу. Казалось, тут похозяйничали грабители или хулиганы.

На столике у входа лежало несколько нераспечатанных писем. Возле платяного шкафа полицейские увидели гору одежды Ньюстеда, в том числе черное пальто, но это еще ни о чем не говорило. Однако в ванной нашли зубную щетку и губку, а также две расчески.

Почтовый служащий на вопрос полиции отвечал, что никакого распоряжения о переадресовке корреспонденции от хозяина дома № 12 по Аскью-стрит не поступало.

Молочник же заявил, что ему было приказано не привозить молоко с утра в пятницу. Таким образом, подозрительная батарея молочных бутылок перед входной дверью – деталь, обычно присутствующая в криминальных романах и наводящая на мысль о трагедии, – на сей раз отсутствовала. Занавески в спальне Ньюстеда были опущены, а в столовой, напротив, подняты. Но если Ньюстед намеревался уехать в пятницу утром, то ничего особенного не было в том, что он не позаботился закрыть окна в нежилой комнате.

Были допрошены ближайшие соседи, но не было выявлено никаких дополнительных деталей. Чарлбери – это пригородная зона, населенная в основном рабочим людом, ежедневно отправляющимся на работу в Лондон и мало интересующимся местными происшествиями.

Уильям Крэдок, будущий партнер Вэбстера, тоже удостоился визита полиции. Он сообщил, что в последний раз говорил с Вэбстером по телефону во вторник утром – в этот день умерла его сестра. Вэбстер просил отложить на пару дней их деловую встречу, которая должна была состояться во вторник после обеда.

– Мне показалось, что в его голосе звучала тревога: как бы я не отказался от сотрудничества, – сухо сказал Крэдок. – С другой стороны, Вэбстер сам не очень спешил с решением вопроса – у него были финансовые проблемы. Но я его уже предупреждал, что слишком долго ждать не смогу.

– Вы говорите, что он был обеспокоен вашим возможным отказом от партнерства?

– Он принес тысячу извинений, – сказал Крэдок. – Я сказал, что для решения даю ему срок до конца недели.

– Вы ждете от него телеграмму?

– Телеграмму или посылку – не знаю. Мне все равно, – насмешливо заметил Крэдок.

– Без сомнения, он постарается связаться с вами, – заключил следователь. – Если он в вас заинтересован…

– Но теперь уже я не заинтересован в таком партнере, – вдруг повысил голос Крэдок. – Во-первых, я не привык затягивать решение вопроса, во-вторых (извините за откровенность), говорят, что Вэбстер каким-то образом замешан в деле об убийстве своего зятя… И я более не намерен создавать с ним общую фирму.

– Вы его поставили об этом в известность?

– А каким образом? У меня нет возможности. Я полагаю, что Вэбстер не является в полицию по двум причинам. Или он попал в катастрофу, оказался в больнице и ни о чем не знает. Или он знает об этом деле гораздо больше, чем хотел бы показать. Это мое сугубо личное мнение, а не официальное заявление адвоката. Во всяком случае, я не желаю сотрудничать с ним как с юристом и открывать совместную адвокатскую контору.

Следователь промолчал, в глубине души он был полностью согласен с Крэдоком.

Через некоторое время пришло сообщение, что автомобиль Вэбстера найден в одном из платных гаражей в Мидленде. Там он находился со дня похорон Эдели. Владелец гаража, плотный лысоватый мужчина, сообщил, что машину оставил человек самой непримечательной наружности, обыкновенный человек, каких каждый день сотни проходят мимо его гаража. Поставил машину в гараж и обслужил клиента сын хозяина, приезжавший на двухдневную побывку из армии.

Ни у кого в гараже не было причин в чем-то подозревать владельца машины, и потому никто не обратил на него ни малейшего внимания. Клиент сказал, что с неделю отдохнет в своем коттедже, а потом вернется и заберет автомобиль. Но так и не вернулся.

Полиции не удалось добиться описания особых примет человека, бросившего машину в гараже.

– Самый обычный человек средних лет, – повторял хозяин гаража.

В машине не было ни пятен крови, ни пуговицы, никакой бумажки, ничего такого, что говорило бы об убийстве, совершенном в салоне.

– И все же я думаю, что именно в этой машине отвезли Ньюстеда на «Гиблый пустырь», – с уверенностью сказал Веркер, один из детективов, участвовавших в расследовании. – А потом машину доставили сюда. Очень сомневаюсь, что преступник отдыхает в своем коттедже.

– В окрестностях Мидленда не так уж много загородных домов. Надо их проверить, – сказал его коллега Добби.

Как Веркер и предполагал, никто за последний месяц в этих домах не появлялся: одни люди жили в коттеджах все лето, другие вовсе не приезжали. Можно сказать, что владелец машины испарился.

– Скорее всего он поехал в Манчестер, – сказал Добби. – Оттуда поездом можно отправиться на все четыре стороны. Кроме того, это огромный город и там легко прожить с месяц без всяких забот и хлопот.

– Вполне естественно, что он побоялся вернуться в Лондон, где его многие знают. Преступники обычно отсиживаются в домах друзей или родственников, пока не убедятся, что полиция о них забыла или идет по ложному следу. Тогда они выходят, обзаводятся фальшивыми документами и… найти их почти невозможно. Вэбстер, как адвокат, должен знать все эти уловки…

В общем, после проведенных расследований полиция была твердо уверена лишь в том, что Ньюстед был злодейски убит. С большой долей уверенности можно было предположить, что Вэбстер и его родственник виделись в день гибели последнего. Было только неясно, из-за чего Вэбстер ненавидел Ньюстеда. Этот вопрос прояснила служанка Вэбстера, которая рассказала, что оба невзлюбили друг друга потому, что миссис Ньюстед делилась с братом всеми своими невзгодами и переживаниями. Бывало, мистер Вэбстер говорил ей в возмущении:

– Долго ты будешь терпеть такое безобразие? Почему ты допускаешь, чтобы твой муж тратил в свое удовольствие деньги, которые оставил нам наш отец?

– Значит, речь шла о деньгах?

– Не только. Он советовал сестре развестись с мужем, но она не соглашалась, ее религия ей этого не позволяла. Она хотела расстаться с ним просто так. А брат говорил, что такая разлука ничего не дает; ты, мол, и не замужем, и не свободна. Лучше на что-то решиться, раз и навсегда, – рассказывала служанка. – Я думаю, что мистер Вэбстер знал слабый характер своей сестры и боялся, что если она уедет от мужа, не разведясь с ним, то скоро опять к нему вернется.

– Значит, мистер Вэбстер уговаривал ее потребовать у мужа развод?

– Да. Понятное дело, брат тоже замахивался на деньги сестры. Тут и сомневаться нечего.

– Почему вы так думаете?

– Потому что он был очень скуп и расчетлив, хотя его контора процветала. А мне он лишнего пенса на покупки не давал, да и сам никаких пустых трат не терпел, хотя не женат и живет один-одинешенек. Когда он уезжает из Лондона по делам, он и фунта не истратит на виски или еще на что-нибудь… Я уверена.

– Мне бы вашу уверенность, – заметил Веркер и, обернувшись к коллеге-детективу, сказал: – Если верить ее словам, можно предположить, что Вэбстера прикончил какой-нибудь бродяга, которому тот не пожелал поднести стаканчик виски. В общем, загадка остается загадкой. Но все же исчезновение Вэбстера пока можно объяснить только так: есть какое-то третье лицо, которое заинтересовано в том, чтобы Вэбстер не явился в полицию, и старается этому помешать. Хотя создается впечатление, что Вэбстер не такой человек, который идет на поводу у других…

Получив ордер на обыск дома Вэбстера и его бумаг, Веркер и Добби приступили к делу. Они обнаружили два письма Эдели Ньюстед, в которых сквозило беспокой-ство за свою судьбу.

Первое письмо гласило:

«Мой дорогой Герберт, я обещала тебе, что, если я получу подтверждение моих худших подозрений в отношении Альфреда, я приму определенное решение. Он создает мне невыносимую жизнь. К несчастью, слабое здоровье мешает мне противостоять его капризам и противиться уговорам. А он, получив нужную сумму, тут же бежит из дому. Впрочем, сегодня я чув-ствую прилив сил и постараюсь с ним серьезно поговорить, попытаюсь удержать его дома.

Эдель».

Письмо было датировано июлем этого года. Второе письмо было написано позже, незадолго до описываемых событий.

«Дорогой Герберт,

сегодня я решилась сказать Альфреду, что нам следует расстаться. Он был очень расстроен. Но я убедилась, что он играет не только на бегах, но и в другие азартные игры. Поэтому должна с тобой согласиться, что ему от меня нужны лишь мои деньги. Однако не сердись за то, что я тебе скажу: он – мой муж, я поклялась перед Богом и людьми делить с ним все беды и радости. Считаю, что не должна оставлять его одного, пока он не станет на путь истинный.

Он говорит, что, если я от него уеду, он погибнет, а я не хочу брать на душу такой грех. Поэтому надо дать ему еще один шанс и немного подождать. Совсем немного.

Твоя любящая сестра

Эдель Ньюстед».

В конце письма рукой Вэбстера была сделана приписка:

«Звонил С. Недавно Альфред взял большую сумму взаймы и проиграл. Вопрос надо решать безотлагательно».

– Если бы миссис Ньюстед послушалась брата, ни-кто из троих не пострадал бы, – задумчиво проговорил Веркер. – Тучи сгущались, пока не наступила трагиче-ская развязка. А кому теперь, после смерти Альфреда Ньюстеда, достались бы ее деньги?

– Герберту Вэбстеру, – ответил Добби. – Но кажется, и ему они теперь не понадобятся.

Таково было положение вещей, когда в дело вмешалась старая миссис Трентхем и приложила все усилия, чтобы могло свершиться еще одно преступление.

Старуха Трентхем была из тех женщин, которые критикуют правительство, обвиняют полицию во взяточничестве, а врачей в невежестве и алчности. Понятно, что при таком взгляде на жизнь она доверяла только своему любимому племяннику Роджеру Трентхему, репортеру газеты «Дейли пост». Роджер в эту пору еще не проявлял большого интереса к убийству Ньюстеда, которое, по его мнению, не могло привлечь особого внимания читателей.

В этом преступлении не было ничего интригующего, ничего поразительного, а убитый не вызывал ни ужаса, ни сострадания. Даже если Альфред Ньюстед действительно отравил жену, об этом нельзя писать, пока не найдется хоть одна значительная улика, поскольку публиковать неподтвержденные сведения, которые порочат доброе имя человека, в «Дейли пост» было запрещено. Но даже если бы и нашлись улики, кого может заинтересовать то, что какая-то пожилая женщина отдала Богу душу, приняв лекарство, которое ей преподнес муж, человек, ничем не примечательный и тоже весьма почтенного возраста.

Тут никакой сенсации не выжмешь. Если бы Ньюстеды хотя бы принадлежали к высшему обществу… А про Герберта Вэбстера пока еще тоже писать нечего, он как сквозь землю провалился.

– Меня уже не прельщает труп на «Гиблом пустыре», не вижу продолжения, – заявил Роджер по телефону своей тетушке. – Вот если бы героиней драмы была какая-нибудь мировая знаменитость или по крайней мере красавица, арестованная на месте…

– Помолчи, Роджер, – оборвала его старуха. – Ты хочешь слишком многого! Но должна сказать, что у меня есть для тебя такая героиня. И ее могут арестовать раньше, чем закончится следствие. Признаюсь тебе, я сама поражена своим открытием… – Она захихикала от удовольствия.

– Тетя, мы говорим об уголовном деле, а не фантазируем на криминальную тему, – рассердился Роджер.

– Представь себе, я вовсе не фантазирую. Ты будешь в восторге от этой девочки… Маленькая, нежненькая, с глазами как две фиалки, а кроме того, она…

– Где ты ее раздобыла?

Миссис Трентхем рассказала племяннику, как она по-знакомилась с Норой и что узнала от нее.

– Тетя Мэри, ты настоящая волшебница, ты – Шерлок Холмс в юбке! Надо срочно разузнать, непричастна ли эта девчонка к преступлению на «Гиблом пустыре»! Ну, тетушка, и подарочек же ты мне преподнесла… – Роджер вдруг замолчал и деловым тоном добавил: – А может быть, она уже побывала в полиции?

– Нет. Я сказала ей, что надо пойти в полицию, а она ответила, что ей не о чем заявлять.

– Сначала должен поговорить с ней я, а потом пусть туда бежит, если захочет, – сказал Роджер. – Ты хочешь, чтобы я немедленно приехал к тебе? Нет, не могу, должен закончить срочное дело. Да и добраться до тебя из Лондона не так легко. Я приеду завтра с утренним поездом.

– Я не смогу заснуть до утра, – недовольно протянула старуха, которая уже была готова всю ночь болтать с племянником о предстоящих расследованиях. – Если когда-нибудь мне случится пойти на преступление, я тебе заранее расскажу об авантюре во всех подробностях. Иначе потом обязательно о чем-нибудь забуду.

– Не забудешь, все равно из тебя все вытряхнут, если поймают – голос Роджера в трубке звучал насмешливо, но деловито. – А поймать могут. Даже самый опытный преступник оставляет след, по которому пойдет сыщик. Самое трудное – это связать воедино все концы. В случае на «Гиблом пустыре» убийца, видно, рассчитывал на то, что жертву найдут не скоро, а к этому времени следов не останется. Но господин Случай распорядился по-сво-ему: малые детишки обнаружили тело…

– Журналист – не ребенок, но тоже должен уметь брать след, – заметила старуха Трентхем. – Хорошо, приезжай поскорее. К завтраку получишь жареного цыпленка, Роджер.

– Не возражаю против целой курицы, – заверил племянник и повесил трубку.

– Когда Роджер подключится к расследованию, история получит широкую огласку и все пойдет на лад, – с довольным видом пробормотала старуха Трентхем, ото-двигая телефонный аппарат. – Я не удивлюсь, если Герберт Вэбстер или еще кто-нибудь тоже окажется в яме…

Увы, иной раз шутка оборачивается правдой.

Глава X

Когда на следующее утро старуху Трентхем навестил доктор, он нашел свою капризную пациентку такой жизнерадостной и бодрой, что решил отказаться от услуг юной сиделки мисс Дин. Лицо старухи тотчас помрачнело.

– Нет, доктор. Именно заботы и доброта этой милой девочки воскрешают меня, – заявила она. – Нет и нет. Сиделка мне еще очень нужна, и как раз такая, как Нора Дин. Я с ней не расстанусь.

– Если ты сумела понравиться этой ведьме Трентхем, можешь ехать сниматься в Голливуд, – сказала Норе часом позже кухарка. – Я скоро тоже уеду, хотя и не в Голливуд. Беру расчет. Ей сам Бог не угодит. Ее не хворь, а дурь мучает. Недуг природный и неизлечимый, как сказал один молоденький врач. В общем, я отсюда ухожу.

– Мне бы тоже не хотелось здесь задерживаться, – уныло проговорила Нора. – Сейчас она со мной носится, потому что узнала, что я работала у этого убитого человека. Но когда-нибудь ей надоест обсуждать со мной с утра до вечера это преступление.

– Не думаю, – сказала кухарка. – Кроме того, ты, может быть, еще в каком-нибудь темном деле замешана…

– Ой, что вы! – содрогнулась Нора.

– Я пошутила. Злодеяния – работа тяжелая. Убивать – не бифштексы жарить, – вздохнула кухарка. – Да и причина должна быть. Убийца либо сам соблазняется, либо его натравливают. Вот, говорят, здесь до меня кухарка была. Так ее старуха Трентхем сама на служанку натравила, а потом в полицию донесла… Ну, пойду собирать вещи.

Нора в раздумье посмотрела в затылок кухарке, а потом побрела к входной двери проверить, не принесли ли наконец «Дейли пост». Взяв газету, она вошла в комнату миссис Трентхем.

– О чем вы там так долго шептались? – спросила старуха. – Я слышала ваши голоса.

– Миссис Смит сказала мне, что берет расчет. Больше ни о чем не говорили.

– Хм! Ну, что там в газете? Есть что-нибудь новенькое?

Миссис Трентхем теперь не интересовали ни международные скандалы, ни политические дрязги в стране, ни великосветские сплетни, ни криминальная хроника. Главной и единственной новостью, которую она ждала, было сообщение о дальнейшем расследовании убийства на «Гиблом пустыре». Нора раскрыла газету. Глаза ее остановились на крупном заголовке, щеки побледнели.

– Ты что, меня не слышишь? – прикрикнула на нее старуха. – А я еще хвалила тебя доктору Гранту. Чего ты молчишь?

– Миссис Трентхем, что вы наговорили вчера обо мне своему племяннику по телефону?

Тусклые глаза старухи вспыхнули.

– Неужели уже есть об этом сообщение? Ох молодец Роджер, он всегда был сметливый мальчик, я поняла это, как только он родился… Но ты, кажется, недовольна тем, что напечатано? Может быть, ты не желаешь помочь полиции раскрыть преступление?

– Я не имею ко всему этому никакого отношения, – деревянным голосом ответила Нора.

– А я не знаю такого англичанина или англичанки, которые отказались бы содействовать полиции. Это – прямой долг каждого гражданина. Тебе же, будущей медсестре, надо хорошо знать, что такое долг. Прочитай, что тебя там переполошило!

– Значит, это все-таки вы впутали меня… – Теперь голос Норы звенел.

– Не будь эгоисткой, детка. Роджеру так же надо зарабатывать на жизнь, как и тебе. Он только недавно вернулся с войны на Ближнем Востоке и награжден Военным крестом. Новый материал об этом загадочном убийстве сослужит ему хорошую службу. Он сейчас приедет сюда позавтракать вместе с нами…

– …и выудить из меня еще что-нибудь, – не удержалась Нора.

– Не будь такой самоуверенной. Он приедет навестить свою тетю.

– Значит, я могу быть свободна.

– Как хочешь. Но, – прибавила старуха ласковым голосом, – он очень симпатичный молодой человек. И нравится всем девушкам…

Бледная от волнения, Нора читала глухим голосом газетную статью, помещенную на первой полосе под большим заголовком:

СЕНСАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ НА «ГИБЛОМ ПУСТЫРЕ».

ИСТОРИЯ ТАИНСТВЕННОЙ СИДЕЛКИ.

«Наш специальный корреспондент сделал вчера вечером сенсационное открытие, которое прольет новый свет на дело о загадочном убийстве Альфреда Ньюстеда, биржевого маклера из Чарлбери, чей полуразложившийся труп недавно найден там в заброшенном котловане.

В доме на Аскью-стрит, 12, в ночь смерти миссис Ньюстед находилась сиделка, которой умиравшая дала свое последнее поручение: навестить своего брата Герберта Вэбстера. Как помнят наши читатели, именно мистера Вэбстера безуспешно ищет полиция со дня обнаружения трупа Ньюстеда. Наш корреспондент сегодня встретится с сиделкой и, будем надеяться, сообщит важные подробности, которые облегчат решение трудной задачи, стоящей перед детективами нашей полиции».

– Блестящая заметка, – сказала миссис Трентхем. – Намек на беспомощность сыщиков очень к месту. Надо признать, что полиция ни на шаг не продвинулась в расследовании.

– Теперь полиция будет дневать и ночевать в вашем доме, – закричала Нора. – Как это они до сих пор сюда не явились!

– Они просто не знают, кто эта сиделка и где она живет, – спокойно заметила старуха. – У Роджера хватило ума не сообщать им об этом раньше времени.

– Скоро они все узнают, – сказала девушка. – Во всяком случае, мне нечего сообщать ни полиции, ни газетчикам.

– Роджер приедет к завтраку или к обеду, – сказала миссис Трентхем, не обращая внимания на слова Норы. – Я хочу зажарить цыпленка и попрошу тебя сделать на десерт заварной крем, который ты делала вчера. Мой племянник обожает сладкое, а кухарка не умеет ни пирог с яблоками испечь, ни сливки с клубникой взбить. В последний раз она подала к блинчикам сливовое варенье с косточками, и я ее спросила: не своему ли злейшему врагу она сварила эту замазку с дробью? Но она почему-то обиделась и решила уйти, хотя я совсем не собираюсь с ней расставаться и даже повысила ей жалованье…

Нора согласилась сделать крем к вафлям. Ей надо было хотя бы на полчаса отделаться от старухи, побыть одной и обдумать случившееся. Кухарки в кухне уже не было.

Пока Нора возилась с приготовлением заварного крема, столь высоко оцененного миссис Трентхем, пришла первая телеграмма на ее имя, на имя мисс Норы Дин.

Старуха не постеснялась вскрыть и прочитать телеграмму. В свое оправдание она заявила:

– Я думала, это – мне. Фамилия напечатана не очень разборчиво…

Телеграмма не была подписана и содержала краткое предупреждение:

«Будь осторожна. Тебе грозит большая опасность».

– Совсем как в кино! – радостно воскликнула миссис Трентхем. – Обязательно покажи эту телеграмму Роджеру. Кто бы мог ее прислать?

– Ваш племянник. Это его шуточки, – рассердилась Нора. – Он старается приукрасить свои статейки.

– Нет, он предпочел бы, чтобы его «статейки» украшали свидетели или преступники, – ей в тон ответила старуха.

– Во всяком случае, эта телеграмма ничего не проясняет. Но ваш племянник наверняка захочет поместить ее в завтрашнем номере газеты.

– Я довольна, что ее отправитель читает газету «Дейли пост», и я рада, что Роджер взялся следить за этим делом. Кстати, он и тебя сможет защитить. Ты ведь, кажется, сирота?

– Вы сами знаете, что ваш Роджер будет только рад, если меня, как щенка, утопят, а ему дадут тогда написать лишнюю колонку в «Дейли пост», – заметила Нора.

– Он очень работоспособный человек, ничего не скажешь, – согласилась старуха. – Но я повторяю: я очень довольна, что он сегодня приедет сюда. Он даст хороший совет.

Вторая телеграмма пришла через час. На этот раз миссис Трентхем позволила вскрыть конверт сиделке.

– Ну? Опять предупреждение? – спросила она, не дожидаясь, пока Нора прочтет текст.

– Нет, совсем нет, – пробормотала девушка, вторично пробегая глазами телеграмму, гласившую:

«Нашел тебя. Жду сегодня вместе обедать полдень площадь Холт-Кросс.

Сэм».

Нора невольно улыбнулась, вспомнив о своем поводыре, о котором совершенно забыла в водовороте событий, происшедших с того времени. Сейчас она впервые вспомнила, что Сэм собирался навестить ее на следующий день в два часа дня. Он, конечно, пришел, и Ньюстед дал ему адрес пансионата при колледже.

«Да, конечно, – размышляла она. – А потом он по-просил у директрисы мой здешний адрес. И «Дейли пост» он, значит, тоже читает».

Ей страшно захотелось увидеть рыжего Сэма. Он – хороший парень, тогда ее выручил и сейчас поможет. И не забыл о ней и о своем обещании, а вот она, дурочка, обо всем забыла.

«Он ждал случая, чтобы напомнить о себе, – думала Нора. – Узнав, что мне грозит опасность, он прислал и ту, первую телеграмму».

Поступки Сэма казались Норе вполне естественными. Он, правда, чудаковатый парень. Сначала запугивал ее тогда, ночью в тумане, а потом вдруг вывел прямо к дому № 12. Так и сейчас.

«Прислал мне сначала пугающую телеграмму, чтобы я не отказалась увидеться с ним». Нора повеселела и даже рассмеялась. Это случилось с ней впервые за последние две недели.

– Еще одно предупреждение? – повторила с нетерпением старуха, прервав ее мысли.

– Нет. Это – приглашение на обед.

– На сегодня? Не может быть. Ты сама все подстроила, чтобы отделаться от моего Роджера. Но я не разрешаю тебе уходить. Ты – моя сиделка и должна быть при мне. Эту телеграмму ты сама себе послала.

– Я не могла ее себе послать, я не выходила из дому и никому не звонила по телефону, – оправдывалась Нора.

– Это сделала кухарка по твоей просьбе.

– Ничего подобного. Телеграмма пришла из Лондона. Вот, посмотрите.

Миссис Трентхем, которую, по правде сказать, прежде всего интересовало содержание телеграммы, быстро ее прочитала.

– Кто такой Сэм? – спросила она.

– Это… один мой знакомый.

– Хорошо еще, что ты не сказала «мой парень», как говорит большинство нынешних вульгарных девчонок. Я и сама знаю, что этот Сэм – не белый медведь из зоопарка. Но кто он? Твой друг детства или ухажер?

– Нет. В общем, я его почти… не видела.

– Как это – «не видела»? Какой он? Красавец или урод? Лилипут или великан?

– Кажется… очень высокий. Мы ведь познакомились в тумане, а потом не виделись. Он, конечно, читает «Дейли пост», вспомнил обо мне и решил пригласить пообедать.

– Ты должна послать ему телеграмму и сообщить, что не можешь прийти.

– Нет… Я не знаю его адреса.

– Но хоть что-нибудь ты о нем знаешь?

– Знаю, что сейчас он уже выехал из Лондона. И мне надо обязательно его повидать… Даже если мне нельзя с ним пообедать.

– А почему этот юнец интересуется преступлением на «Гиблом пустыре»?

– Может, он им совсем не интересуется, а хочет мне что-то сказать… Ведь он тогда был там, той ночью.

– Где?

– В Чарлбери.

– В доме Ньюстедов?

– Нет, в дом он не входил. Обещал вскоре прийти, но я уже уехала оттуда. Теперь он, наверное, узнал мой новый адрес.

– Думаешь, у директрисы твоего колледжа?

– Да скорее всего. Но нельзя же заставлять его ждать меня в Холт-Кроссе целый день. Я повидаю его и скажу, что не смогу с ним обедать.

Миссис Трентхем лихорадочно обдумывала создавшееся положение: «Как отнесется Роджер к такой новости? Конечно, он скажет, что я поступила глупо, если не пущу девчонку повидать этого Сэма, который, видимо, кое-что знает о преступлении. Кроме того, этот молодчик должен быть очень хорош собой (Нора врет, что его не видела), а моему племяннику как раз не хватает романтического мужского персонажа. Ну а если Нора и поговорит с ним, ничего страшного в этом не вижу».

– Я тебе разрешу увидеться с Сэмюелем, если ты вернешься с автобусом в два с четвертью.

– Спасибо. Обязательно.

– Я считаю, что ты можешь пойти, но не будь эгоист-кой и помни, что Роджер тоже должен зарабатывать на жизнь, как и ты. Я тебя отпускаю, потому что вижу, как тебе хочется узнать, о чем расскажет этот юноша.

Несмотря на свои пятнадцать лет, Нора выглядела такой маленькой, беззащитной и наивной девочкой, что старуха нашла нужным добавить:

– Надеюсь, ты будешь осторожна. Я не хочу, чтобы с тобой произошли какие-нибудь неприятности, пока ты живешь в моем доме. Я бы не беспокоилась, если бы речь шла о моей бывшей сиделке Турнер. Напротив, я бы только посочувствовала человеку, который связался бы с такой дылдой. Ты – другое дело, и меня не устроит, если с тобой случится что-то плохое.

– Не бойтесь, он меня не похитит, – улыбнулась Нора и пошла к себе в комнату сменить свое белое форменное платье на синий костюмчик. Чтобы успеть к двенадцати на встречу с Сэмом, у нее оставалось мало времени, особенно если учесть, что автобусы ходили с большими интервалами.

Нора переодевалась, а сама думала: действительно ли Сэм окажется другом, не попадет ли она еще в какую-нибудь беду, откликнувшись на его телеграмму? Она видела, что старуха Трентхем отводит ей роль чуть ли не героини в детективных писаниях Роджера, и понимала, что в таком случае ей не избежать риска и встреч с полицией. Если так, то уж лучше встретиться с Сэмом, чем разговаривать с Роджером и его бойкой тетушкой.

День выдался дождливый, и Нора накинула голубой прозрачный плащ, а на голову надела капюшончик с завязками. В таком одеянии можно обойтись и без зонта.

На автобусной остановке было мало народу, автобус скоро подошел, и Нора заняла одно из передних мест. Но с каждой остановкой в автобус набивалось все больше и больше народу, и ей пришлось уступить место женщине с маленьким мальчиком. Мальчуган поднял к ней курносое лицо и доверительно сказал:

– Селедкам-то хорошо: их запихивают в бочку, когда они уже дохлые… – Пассажиры не могли удержаться от смеха.

Всю дорогу Нора болтала со стоявшей рядом толстой женщиной. На остановке в Холт-Кроссе вышло много людей, так как здесь находился широкоизвестный супермаркет.

Норе вдруг подумалось, что ей нелегко будет узнать Сэма, разве что по рыжим прядям волос, которые она успела приметить, когда он ставил чемодан к ее ногам у дома № 12. А он, наверное, только и знает, что она – маленького роста. Нора решила держать в руке телеграмму и встать на видном месте возле памятника жерт-вам второй мировой войны на площади перед отелем. Там она и будет ждать, пока кто-нибудь ее не окликнет.