Текст книги "Не входи в эту дверь!"

Глава XI

Дождь вдруг полил как из ведра. Прохожие спешили укрыться в барах и магазинах. Только продавец цветов и овощей упрямо продолжал стоять под большим тентом на тротуаре перед памятником жертвам войны. Неподалеку от продавца остановилась черная автомашина. Немного оробев в ожидании встречи с загадочным Сэмом, Нора встала рядом с памятником и сквозь струи дождя вглядывалась в каждого из редких прохожих.

Минут через пять в машине открылась задняя дверца и сидевший за рулем человек приветливо поманил ее рукой. Ей почему-то вспомнился текст первой телеграммы: «Будь осторожна. Тебе грозит большая опасность».

– Ты – Сэм? – спросила Нора, подойдя ближе.

– Да. Быстрее садись и помалкивай. Смотри назад, если заметишь, что нас преследуют, скажешь мне, – шепотом приказал человек.

– Преследуют? Значит… мы в опасности?

– Да. Всегда опасно знать то, чего не знают другие. Я надеюсь, что не буду узнан в своем наряде. – Рукой в черной перчатке он поправил темные очки и еще глубже на-двинул на глаза кожаный автомобильный шлем, застегнутый высоко на подбородке. Сзади из-под шлема выбивались рыжие пряди волос. Машина свернула влево на узкую боковую улицу. – Ну, как там? Видишь что-нибудь?

– Никого нет, – сказала девушка.

– Тем лучше. Зря я тебя сразу напугал.

Нора отвернулась от заднего стекла и стала развязывать капюшон, с которого струилась вода.

– Зачем ты послал мне телеграмму? – спросила она.

Человек за рулем расхохотался вдруг так громко и резко, что Нора вздрогнула. В коротком смехе не было ни капли дружелюбия или даже насмешливости. Смешок прозвучал как рычание зверя.

– Сэм, я не… я не понимаю…

Она смотрела ему в черный кожаный затылок, а в душе стал подниматься страх.

– Я тебе объясню, – сказал он все тем же тихим шипящим голосом. – Ты слишком много знаешь… о том, о чем надо молчать. Такие, как ты, девчонки должны поменьше распускать язык. – Заметив, что она пытается открыть дверцу, он предупредил: – Не вздумай выпрыгнуть. Мы идем на большой скорости, и можешь разбиться насмерть.

– Кто сказал, что я знаю слишком много?

– А кто просил тебя совать нос не в свое дело? Ты – сиделка? Ну и сиди помалкивай! – яростно шипел водитель. – В тот поздний вечер, когда ты вылезла из тумана, я почуял, что зря помог тебе, что ты станешь мне поперек дороги. Тайна – это все равно что замочная скважина, ключ от которой принадлежит только одному человеку, единственному, который может открыть и войти… Но ключик попал тебе в руки, и ты захотела открыть дверь… Или непонятно, что надо держать язык за зубами? Говорят, у женщин особое чутье на опасность. Куда делось это самое чутье тогда, в тумане, перед домом Ньюстеда? Почему оно тебе не подсказало: не входи в эту дверь!..

– Но… но ведь… – бормотала Нора, отказываясь верить в то, что перед ней не друг, а враг, в то, что может с ней случиться непоправимое… О жутких преступлениях она читала в книгах, видела в кино, в театре. Но чтобы вот так… чтобы встретиться лицом к лицу со своим возможным убийцей, – этого она не могла себе представить.

Девушка была уверена, что Эдель Ньюстед отравили. Потом труп ее мужа при загадочных обстоятельствах оказался в котловане на «Гиблом пустыре». Но почему эти события должны угрожать ее жизни? Однако в этот момент ей стало ясно, что над ней нависла угроза смерти.

– Я не знаю, зачем вы все это затеяли. – Нора помимо своей воли перешла с ты на вы. – Я, конечно, виню себя, что вошла в этот дом. Но, Сэм… Я называю вас Сэм, потому что не знаю вашей фамилии…

– Не важно. Зови меня Сэмом.

Он еще глубже уткнул подбородок в жесткий воротник куртки, протянул руку и нажатием кнопки запер дверцу, возле которой сидела Нора.

– Предосторожность не помешает, – тихо буркнул он. – А еще надо всегда читать «Дейли пост», верно?

После этого он надолго замолчал, переключив все свое внимание на дорогу, по которой на бешеной скорости почти бесшумно летела черная машина. Позади остались магазины и жилые дома с уже освещенными окнами, потому что день был сумеречным и дождливым. Обитатели городских домов, наверное, читали, шили, писали письма, были заняты обычными повседневными делами. Наверное, многие жаловались на скуку и однообразие жизни, в которой не происходит ничего необычайного и удивительного. Они не подозревали о драме, которая проносилась мимо них в мчащемся автомобиле. Даже если бы люди увидели летевшую мимо машину с девушкой и мужчиной за рулем, никто не заподозрил бы ничего плохого. Напротив, многие позавидовали бы путешественникам. Никому и в голову не пришло бы, что цель поездки – трагедия.

Нора делала громадные усилия, чтобы побороть охвативший ее ужас. Она знала, что опасность возрастает с каждой минутой. Городок уже остался позади. Последний коттедж скрылся за плотной пеленой дождя. Начинается совсем безлюдная местность. А она – одна с этим жутким типом.

«Одна с бандитом», – подумалось ей, и снова стало очень страшно.

– Ты должна понять, – заговорил теперь хриплым полушепотом человек за рулем, – должна понять, что навредила себе сама. Что посеяла, то и пожнешь. А еще – молчание золото.

– Нет, вы не правы, – нашла в себе силы ответить Нора. – Чем я могла навредить вам, если я даже не видела вас, если вы сами собрались войти в тот дом? Я все равно не могла бы донести на вас в полицию, если она вас ищет… Я же не смогла бы опознать вас… Полиция вас никогда не найдет.

– Вот об этом я теперь и позабочусь, – подтвердил он.

– Позаботитесь? – машинально повторила Нора.

– Иначе нельзя, – зло буркнул он.

– Куда мы едем? – спросила Нора, увидев, что ее похититель свернул на проселочную дорогу, где не было и следа человеческого существования.

– В одно надежное место, – ответил он.

– Надежное… Для меня или для вас?

– А ты как думаешь?

– Но… Зачем вы так делаете?

– Угадай.

– Хотите меня убить? – недоверчиво спросила Нора, потому что, несмотря ни на что, не могла в это поверить.

«Нет, этого не может быть, не может, не может…» – твердила она, как заводная кукла.

– А что бы ты сделала на моем месте? – тихо спросил он, ухмыльнувшись.

– Вам нет никакого смысла меня убивать. Полиция начнет меня искать… Миссис Трентхем тоже.

– Ничего не добьются. Ты ей показала телеграмму?

– Миссис Трентхем прочитала обе телеграммы. Она не верит, что они из Лондона.

– Ну и правильно, что показала. Если она заявится в полицию и скажет, что ты пошла к парню и не вернулась, там этому не удивятся. А если репортер из «Дейли пост» приедет тебя раскалывать, а тебя на месте не будет, он подумает, что ты удрала от расспросов.

– Рано или поздно о похищении узнают, – стояла на своем Нора.

– А ты знаешь, – спросил он, – сколько девчонок бесследно исчезает каждый год? Полиция не слишком суетится, хотя каждому случаю находит объяснение.

Нора продолжала настаивать, правда уже не так уверенно:

– Все равно будут расследовать, увидят, что случилось что-то странное, подозрительное. Я не взяла с собой ни багажа, ни даже зубной щетки.

На землю уже опускались сумерки, когда машина опять свернула на какую-то безлюдную дорогу.

Нора опасалась, как бы снова не лег туман, тогда преступление можно легко выдать за автомобильную ката-строфу. Когда в конце концов явится полиция, злоумышленника уже и след простынет.

– Вы сглупили, теперь вас обязательно поймают, – снова твердым голосом заговорила Нора. – Вы себя уже выдали, вы позвали меня на свидание и тем самым подписали свой смертный приговор. Если бы я вас сегодня не встретила, я бы не смогла сказать о вас ничего плохого. А теперь, если меня спросят…

– Уже не спросят, – кратко ответил он.

Нора подалась вперед и бросила на него пытливый взгляд сбоку, стараясь разглядеть в потемках хотя бы профиль. У нее мелькнула мысль: может быть, постараться его разжалобить? Но нет. Он сидит как каменный, рычит полушепотом и крутит руль без устали. И помимо воли она задумчиво проговорила:

– Да. Значит, у вас уже нет другого выхода.

– Дошло наконец?

Нора как-то сразу успокоилась, погрузившись в молчание и почти примирившись со своей страшной участью. Бежать вряд ли удастся. Дверца машины заперта, помощи ждать неоткуда в этих пустынных местах, а такого человека слезами не растрогать.

Ей невольно подумалось о том, как самая незначительная случайность может определить судьбу. В тот темный туманный вечер были минуты, когда Норе хотелось переночевать на станции и только поутру отправиться на розыски дома Ньюстеда, надеясь, что директриса не слишком рассердится. Если бы она тогда решилась на такой шаг, то не оказалась бы теперь в черном автомобиле, который Роджер Трентхем назвал бы «каретой смерти». Но из-за того, что она так хотела вовремя добраться до рокового дома, теперь неизвестно, что ждать от судьбы.

Нора слегка вздрогнула. Действительно ли неизвестно? Нет, она была уже уверена, что едет навстречу смерти. И никто, даже ее похититель, не будет знать, где ее похоронят. Видно, этот бандит продумал все до мельчайших подробностей.

Они ехали уже несколько часов, нигде не останавливаясь. Нора потеряла всякое ощущение времени, она только видела, что близится вечер, небо темнеет, земля окутывается туманом.

Казалось, все играет на руку преступнику. Снова опускается такой же серый плотный туман, как в ту ночь. Как фамилия этого человека, Сэма? Он ей не сказал, потому что уже тогда, наверное, замыслил ее убить. Зачем он хотел прийти в дом Ньюстеда? Едва ли чтобы навестить незнакомку…

И в голове у Норы молоточком стучали слова: «Я скоро умру. Я скоро умру. Не убежать. Не убежать. Я скоро умру».

Вдруг у нее мелькнула мысль: о чем подумает миссис Трентхем, видя, что сиделка не возвращается? Роджер, наверное, уже давно приехал, а старуха решит, что Нора нарочно сбежала, чтобы утаить массу интересных вещей об убийстве Ньюстеда…

А что предпримет Роджер? Сообразит ли, что ее исчезновение связано с этим делом? Что станет делать полиция? В общем-то, конечно, глупо размышлять о том, что произойдет, когда ее уже не будет в жизни.

Под шелест автомобильных шин на мокрой дороге Нора невольно вспомнила, как персонажи некоторых фильмов и романов совершали поистине героические поступки, оставляя в дураках своих тюремщиков и похитителей, или находили хитроумный способ вовремя известить своего спасителя, который появлялся как раз в нужную минуту и освобождал находчивую жертву.

«Если бы теперь меня спросили, кого я могла считать своим спасителем… – подумала она, – я бы ответила…»

Она громко рассмеялась и еще минуты две продолжала улыбаться.

– Истерика начинается, милашка? – спросил водитель грубо и насмешливо.

– Наверное, – ответила Нора. – А вы заметили корову, которая смотрела на нас у дороги? Вы видели выражение ее глаз? К счастью для вас, коровы мычат и не могут сообщить полиции, что мы тут проезжали, и…

– Кончай свои шуточки!

– Не знаю, почему вас удивил мой смех, скоро мне будет не до смеха. А вы бы предпочли, чтобы я залила вашу машину слезами? Так, что ли?

– Что ты хотела наболтать журналисту из «Дейли пост»? – спросил он небрежно. – Какую горячую котлетку сможет выложить репортер дуракам-читателям?

Перед Норой замерцала некоторая надежда на спасение.

– Я вам не скажу, – буркнула она.

– Почему? Все равно больше некому будет рассказывать.

– Это… кое-что о том, что говорил доктор.

Человек за рулем хмыкнул:

– Думаешь, его болтовня кому-то интересна? Полицейское начальство сейчас крутится вокруг убийства на «Гиблом пустыре».

– А тогда зачем вы сами себе вредите, зачем меня увезли? – не удержалась Нора, и страх снова стал сжимать ей горло. – Полиция все равно будет меня искать и найдет…

– Никогда не найдет.

– Значит, у вас есть план?…

– Да, – ответил он с тихой издевкой, – и очень детальный.

– Поменьше бы деталей, поскорее бы конец, – хрипло проговорила Нора и невольно сдавила рукой шею. Она не заметила, как судорожно сжатые пальцы порвали тонкую цепочку, на которой висел старинный серебряный медальон с маленьким сердоликом в центре. Нора опять попыталась преодолеть волнение и пригрозила: – Не одна миссис Трентхем побеспокоится обо мне.

Он захихикал:

– Ее племянник, думаешь, будет волноваться?

– Да, будет. Не сомневайтесь, он тоже станет меня искать.

Автомобиль продолжал свой путь, мотор плавно урчал, за окнами проносилась тьма.

Мысли Норы снова вернулись к тем хитроумным выдумкам, с помощью которых герои полицейских романов спасались от своих врагов. Вспомнился персонаж одного из героев Честертона, который метил свой путь, сначала расплескивая похлебку, а потом рассыпая за собой кусочки оконного стекла.

«В реальной жизни такие трюки не получаются…» – думала она.

Да, едва ли получаются. Хорошие сыщики и без осколков стекла могут пойти по следу. К тому же у нее, кроме заколки в волосах и одной булавки, ничего не было, чтобы метить свой путь.

Нора изо всех сил старалась убедить себя, что Роджер Трентхем будет обеспокоен ее исчезновением и постарается ее найти. Ведь почти всегда находят тех, кого похищают или убивают. Хотя бывает, конечно, их ищут так долго, что трупы успевают сгнить. Да и убийцу никто не арестует раньше, чем он расправится со своей жертвой.

Нора почувствовала, как у нее холодеют руки и ноги.

Глава XII

Незаметно летело время, бег которого для Норы отмечался не движением часовых стрелок, а монотонным стуком мотора. Машина двигалась в тумане, но не остановилась ни разу. Водитель, быстро оглядевшись по сторонам, еле слышно пробормотал:

– Никого и ничего не видно. Похоже, я первый сюда добрался.

Нора напрягла зрение и взглянула на его серебряные ручные часы, чтобы узнать время, но в сумеречном тумане ничего не разглядела. Лишь впереди смутно различалась лента дороги.

– Да, да, уже часов шесть, – угрюмо отозвался водитель, заметив ее движение. – Надо остановиться и закусить.

Нора с удивлением подумала: «Только шесть?» Ей казалось, что она уже целый день едет в этой черной гробнице.

– Остановимся? – прошептала она с некоторым облегчением.

– Эта дрянь, у которой я спер машину, не заправилась бензином. Боюсь, не дотянем до побережья, – больше не таясь, раздраженно сказал он.

– До побережья! – У Норы упало сердце. Теперь она поняла, что он задумал и какую участь ей уготовил.

– Да. А поскольку до моря еще далековато, то и туристов здесь немного.

«Он – сумасшедший, – решила Нора. – Только псих может убивать с шутками и прибаутками. И вообще, ни один нормальный человек не придумал бы такое…»

Она посмотрела наружу через боковое стекло. Настоящий лунный пейзаж. Казалось, со времен первой мировой войны здесь не ступала нога человека.

Машина притормозила и медленно свернула на еще более узкую дорогу. В тумане проступили контуры домиков. Один дом стоял у самой дороги.

– Вроде бы закусочная, – произнес человек за рулем.

Рядом с домом торчали две заправочные колонки.

У Норы заколотилось сердце. Кажется, Небо дает ей последний шанс. Трудно сказать, кто мог бы ее спасти. Не исключено, что колонки обслуживает маленький мальчишка или ко всему безразличный человек, которому начхать даже на чудовище из Лох-Несса. Но кто бы там ни был, в доме находятся живые люди, которые могут ей помочь.

На какой-то миг Норе подумалось, что похититель завяжет ей рот, но он этого не сделал и ограничился тем, что запер на ключ все четыре дверцы машины, а сам пошел к дому. Как гласила вывеска, бар возле колонок назывался «Синий кабан». На выцветшей от непогоды вывеске была изображена голубовато-белесая свинья с клыками.

Нора видела, как похититель постучал и дверь открылась. Хозяин, казалось, был недоволен появлением машины. Туман мешал разглядеть его лицо, но он был явно не в восторге от посетителей. Для Норы же этот человек был последней надеждой на спасение. Надо было во что бы то ни стало привлечь его внимание, показать, что она – пленница. Нора быстро сняла туфлю и металлическим каблуком ударила по стеклу. Удар и треск лопнувшего стекла заставили мужчин подбежать к дороге, где осталась машина.

– Черт побери! – заговорил один из них. Секунду оба озадаченно молчали, затем хозяин взревел:

– Вы что там делаете? Зачем сыплете на дорогу битое стекло? Вы ответите за хулиганство! Это же преступление!

Видя, как оборачивается дело, пытаясь объяснить свой поступок, Нора быстро-быстро заговорила:

– Совсем наоборот… Совсем наоборот… Это здесь – преступление, это – он… – Нора совсем запуталась; очень трудно объяснять и говорить, когда люди к тебе враждебно настроены. Она словно со стороны слышала свой тонкий срывающийся голосок: – Наоборот… Это он…

Хозяин бара и заправочной станции подумал, что она бредит. К тому же водитель машины шепнул ему:

– Я за все заплачу, а на мою спутницу не обращайте внимания. Она не в своем уме, потому-то я и запер ее в машине.

Битое стекло и странные возгласы девушки подтверждали его слова.

– Ладно, пойдем, – сказал хозяин. – А вы там, сидите тихо! – обернулся он к Норе.

– Подождите, послушайте! – кричала Нора. – Этот человек – преступник, он хочет меня убить! Он заманил меня в машину и увез! Он везет меня на побережье, чтобы… чтобы…

– Тише, успокойся, Мойра, – перебил ее водитель. – Нельзя так волноваться и безобразничать. Нормальные люди стекол не бьют.

– Я понимаю, что теперь вы можете обвинить меня в чем угодно, даже в сумасшествии. – голос Норы приобрел твердость. – Но я не сошла с ума. – она обратилась к хозяину: – Он врет. Он считает, что я могу обвинить его в чем-то плохом, и хочет меня убить!

Мужчины обменялись красноречивыми взглядами, смысл которых был ясен даже в тумане.

«Она вконец свихнулась, – говорил один. – Мозги набекрень».

«Да, крыша совсем съехала», – молча отвечал другой.

Сильнейшее душевное напряжение Норы уступило место полной безнадежности.

«Даже если мне удастся убедить хозяина, что я в своем уме, – уныло рассуждала она, – он все равно не будет из-за меня рисковать жизнью и связываться с бандитом».

Хозяин, не глядя на Нору, включил счетчик колонки и наполнял бензином полупустой бак машины. Нет, на него рассчитывать нечего, он не пойдет звонить в полицию и не станет сообщать миссис Трентхем о случившемся.

– Поверьте мне. – Нора предприняла последнюю попытку. – Этот человек – преступник! Преступник…

– Десять литров, мистер, – сказал хозяин, не обращая на нее внимания. – Вам надо вернуться назад, километров пять, и свернуть налево. Лестингхем в пяти километрах оттуда. Не понимаю, как вы могли проскочить поворот.

– Проклятый туман! – проворчал водитель. – Не думал я, что поблизости от побережья бывает такой туман.

– Ну, до побережья еще далеко, а непогода нам часто досаждает.

– Трудно вести машину.

– К концу лета машин тут почти не бывает. В разгар отпусков на дорогах толкучка, а теперь до Рождества будет полное затишье.

Нора прервала их разговор:

– Мне надо позвонить по телефону, миссис Трентхем ждет моего звонка…

– Не дури, Мойра, – устало проговорил похититель. – Нечего звонить людям, которых на свете нет. Телефон – не игрушка…

– Надо слушаться мужа, – заметил хозяин.

– Какого мужа? Этот тип мне не муж!

И она просунула руку в дырку, которую пробила каблуком в стекле. Острый край до крови поранил ей пальцы.

– Вот, смотрите, – крикнула она. – У меня нет обручального кольца!

– Вы порезали руку, – сказал хозяин. – У вас есть платок?

Нора вынула из кармана платок и быстро просунула в отверстие:

– Взгляните на инициалы! Видите – «Н. Д.». А этот тип называет меня Мойра.

– Ты опять взяла чужую вещь? Я тебе сто раз говорил, Мойра: тебя за это арестуют. Сегодня украла платок, завтра стащишь драгоценность, а мне надо выручать тебя из полиции, – насмешливо и тихо говорил похититель. – Где же твой перстень, сестрица? Ты его опять проглотила?

– Никакого кольца у меня нет и не было!

– Не прикидывайся дурочкой. Что там у тебя в руке?

Он отпер и приоткрыл дверцу машины и вырвал у нее из рук медальон.

– Зачем оборвала цепочку?

– Случайно, – растерянно объяснила Нора.

Человек спрятал медальон в карман куртки.

– Ты все рвешь и разбиваешь, – упрекал он ее. – Разбила стекло, теперь простудишься, схватишь бронхит. – Обратившись к хозяину, он попросил: – Не могли бы вы принести моей сестре чашку чаю? В таком тумане до Лестингхема, где нас ждут, скоро не добраться…

– Врет! – закричала Нора. – Он все врет. Ни одного слова правды! Позвольте мне позвонить по телефону!

– Пойду спрошу жену насчет чая, – сказал хозяин бара, будто и не слыша Нору.

– Я не буду пить чай. Мне подмешают яд.

– Не болтайте глупостей, – сказал хозяин, назвавшийся Блэкманом. – Мы клиентам не подаем чай с ядом.

Мужчины вернулись к дому, и Нора поняла, что последний шанс на спасение потерян.

Даже если бы жена хозяина была очень сердобольной женщиной, она не стала бы помогать девушке, которую считают безумной и которая называет своего брата преступником, крадет чужие вещи и бьет стекла в автомобилях.

Через минуту похититель снова подошел к машине и сказал, что сейчас принесут чай.

– Брось думать об отраве, – тихо предупредил он Нору. – Меня бы повесили, если бы я отравил тебя…

– Не повесили бы… – пробормотала Нора, подумав об Эдель Ньюстед. – Я знаю отравителя, который сумел всех обмануть… Но вам до него далеко. Да и я теперь не такая дура. А вас все равно поймают. Когда начнут меня искать, эти люди скажут, кто здесь был…

– Им нечего сказать. Абсолютно. К тому же сейчас такой туман, что завтра утром они не признают ни тебя, ни меня. А потом и вовсе забудут. Кроме того, искать-то будут сиделку…

– Понятное дело – не психопатку, которая заявляет, что ее похитили. Неплохо сочинил, видно, долго думал, – вяло огрызнулась Нора.

В дверях бара появилась чета Блэкманов. Хозяйка, симпатичная женщина лет под сорок, подошла к машине с подносом, на котором стояли чайник, две чашки и блюдо с пончиками.

– Я подам вам чай в машину, – сказал хозяин.

– Я не буду пить чай, – сказала Нора.

Миссис Блэкман поставила на капот машины черный японский поднос с намалеванными красными цветами. Чайник тоже был черный, а чашки – позолоченные, с красными розочками. Хозяйка наполнила чашки и подала одну Норе, другую ее спутнику.

«Что же делать? – тревожно и быстро соображала девушка. – Этот бандит убедил их обоих, что я не в своем уме. Видно, хозяйка думает так же, как и ее муж. Она мне – не подмога. Этот тип опять меня перехитрил. Ладно, будь что будет».

И Нора выпила чай, крепкий и сладкий, и заметно приободрилась.

– Они сбились с пути, – объяснил хозяин своей жене. – Им надо попасть в Лестингхем.

– Я не очень знаю здешние дороги, – объяснил водитель. – Да и туман мешает ориентироваться. Тут у вас он еще гуще, чем в… – и оборвал себя на слове.

– Да, к нам море гонит туманы, – сказала миссис Блэкман. – Дать вашей сестре еще чашечку?

– Нет, нет, спасибо, – сказала Нора.

Она понимала, что никакой возможности спастись больше не представится, но ее одолели апатия и усталость. Не было сил ни спорить, ни даже думать о бегстве. Почему-то припомнилось, что в детстве она читала про лошадей, которые в долгих военных походах падали под седоками и не имели никаких сил подняться.

Норе случалось наблюдать у некоторых больных полный упадок физических и моральных сил. Вместо того чтобы бороться за жизнь, они поддавались болезни, сраженные неодолимой депрессией.

Нечто подобное ощущала теперь и сама Нора, хотя знала, что пощады от бандита не будет. Закрыв глаза и запрокинув голову на спинку сиденья, она слушала слова, которые относились словно не к ней, а к кому-то другому:

– Боюсь, это у нее хронический недуг. Я помню, как странно сестра вела себя в детстве… – Он садился в машину, продолжая говорить: – И теперь она некоторое время ведет себя как нормальная, а затем вдруг начинает страдать манией преследования, обвиняет каждого во всех грехах и даже порой забывает собственное имя.

– Я тоже знаю такой случай, – сказала миссис Блэкман. – Один старик в нашей деревне вообразил, что он царь Давид, и бил всех подряд кнутом, и людей, и скотину, пока бык на рога его не поднял, царствие ему небесное.

– Таких идиотов изолировать надо, – заметил водитель, разворачивая машину, чтобы вернуться назад к перекрестку.

Нора молчала. Тело стало свинцовым, хотелось спать.

– Да, печальный случай, – сказала миссис Блэкман мужу, когда они возвращались домой. – Такая молоденькая и такая больная! Брат-то о ней как беспокоится, да и родители небось горюют. Хорошо, что у нас нет детей. Не бывает худа без добра.

И миссис Блэкман, утешившись этими нехитрыми размышлениями, немного примирившими ее с собственной не очень счастливой судьбой, поднялась в свою комнату и собралась заняться обычными домашними делами. Но вдруг она услышала шум мотора: по дороге медленно двигалась автомашина.

Хозяйка подумала: «Неужто тоже к нам? Вот чудеса, два автомобиля в один вечер». Неожиданно ей пришло на ум, что появление обеих машин связано какой-то общей причиной, одним событием, может быть, даже зловещим и опасным. Впервые после отъезда первой машины миссис Блэкман почуяла что-то неладное и странное в поведении «брата и сестры».

Она подошла к окну и осторожно приоткрыла створку. Туман не рассеялся, но уже не был таким густым. Она увидела, что машина, не заехав на заправку, прибавила скорость и быстро скрылась из виду.

У миссис Блэкман усилилось ощущение того, что должно произойти или уже происходит нечто страшное и трагичное. Даже за ужином у нее из головы не выходили обе эти машины, и она невольно стала размышлять вслух:

– Да, совершенно верно. Вторая ехала с выключенными фарами.

– Ты это о чем? – посмотрел на жену в удивлении Джо Блэкман.

– О машине, которая недавно тут проехала мимо… Нет, не о той, в которой ехала больная девушка, а о другой…

– Не было здесь никакой другой.

– Была. Она проехала немного позже и в том же направлении, в каком ехала первая машина. Как я ее увидела, так и подумала – что-то случилось. Не знаю что. Да. У второй машины фары были потушены.

Джо, который старался не лезть в чужие дела, надеясь на то, что и другие люди дадут ему жить спокойно, твердо заметил:

– Как бы там ни было, это нас не касается.

Но он жестоко ошибался.