Текст книги "Битва за землю"

Чтобы получить чёткое изображение через камеру, киборгу пришлось немного наклонить туловище. Теперь он отчётливо видел перед собой джип с тремя живыми целями. Он преодолел последние четыре метра и уложил правую руку на край дверного отверстия, карабкаясь наверх.

– САРА! – Вопли Дэнни извергали весь страх, которым он дышал в последние мгновения своей жизни.

– ДЭННИ! ДЭН! – Сара отстегнула свой ремень, падая на Джоану, которая изо всех сил придерживала её, чтобы она могла дотянуться до брата.

Киборг стоял над отверстием, где недавно находилась дверь. Из-за неисправности механизма в области шеи ему пришлось в очередной раз наклонить корпус, чтобы отчётливо рассмотреть местоположение цели – семилетнего мальчишки.

Его стальная лапа стала погружаться в салон.

Сара отдёрнула ремень и начала тянуть к себе брата. Они навалились на Джоану, которая крепко прижимала их к себе, пытаясь максимально отдалиться от кончиков пальцев крюгера, которые уже вырывали из салона спинку переднего пассажирского сидения. Крепко сцепленные пальцы оторвали спинку от сидения, после чего корпус киборга стал выходить наружу, чтобы откинуть вырванную часть салона. Его голова покинула салон автомобиля и в очередной раз понадобилось потратить время, чтобы корпус принял нужное положение, и камера вновь установила контакт с целью.

– САРА, Я БОЮСЬ! – Дэнни продолжал сжимать шею сестры обеими руками. Он прислонил свою голову к её виску и крепко зажал веки, не желая смотреть на тот кошмар, от которого уже сотый раз наносят визит мысли о смерти от рук бездушной твари.

КМ82—779.15 понадобилось целых восемь секунд, чтобы задать необходимую позу для возможности обзора салона. Этого хватило для того, чтобы Лоран успел захватить цель и нажать на спусковой крючок гранатомёта, встроенного в винтовку. Снаряд влетел в голову «Отбойного молотка». Эти оранжевые огоньки вместо глаз, жаждущие людской крови, погасли на веки вечные, оставив за собой висеть на перевёрнутом внедорожнике оставшуюся часть корпуса. Это было похоже на обезглавленную человеческую фигуру, как если бы его отправили на гильотину.

Спустя считанные секунды внутрь забежал Прометей, ударив своей металлической ладонью по красной клавише на стене, после чего ворота перекрыли собой вход, а перед этим он выкинул на улицу труп отбойного молотка.

Последним активным объектом спутник наблюдал крюгера в лице Прометея. Отсутствие людей на поверхности Мона приравняла к их нейтрализации.

Лоран отбросил гранатомёт в сторону и прилепил ладони к перевёрнутому лобовому стеклу:

– Вы как?

В ответ он получал лишь неменяющиеся перепуганные лица со стекавшими слезами и громкими тяжёлыми стонами.

– Держитесь за что-нибудь! Мы сейчас перевернём кузов!

Джоана изо всех сил обняла Сару с Дэнни. Сара крепко вцепилась в руль одной рукой, а второй всё также прижимала к себе брата, который скрючился, как в утробе матери.

Лоран и Абдул начали аккуратно сдвигать с места кузов, толкая верхний край крыши. После некоторых усилий джип начал возвращаться в исходное положение. На противоположной стороне кузов принимал Прометей, обеспечив мягкую посадку.

Напуганный до смерти Бюрократ забился в угол салона и не выползал из-под ног Джоаны, пока она не взяла его на руки.

Они покинули джип, и все дружно разместились на заднем сидении первого внедорожника, стоявшего в совсем рядом в начале спуска. Прометей обосновался на крыше, крепко вцепившись пальцами за края. Автомобиль медленно съезжал в глубину под наклоном в пятнадцать градусов. Спуск напоминал некий коридор, который освещали множество продолговатых лампочек, расположенных по всем четырём угловым направлениям спуска через равные интервалы.

Глубокие и тяжёлые вздохи от пережитого ужаса никак не стихали. Дэнни всё также похныкивал, и по-прежнему не убирал руки с шеи Сары. Она заботливо поглаживала его по спине, прижимая губы к его затылку. Со стеклянным взглядом, направленным в окно, и прекратившимися слезами, Джоана как заевшая пластинка проговаривала набор фраз, смысл которых был примерно одинаковый:

– Твари. Сколько можно? Сколько ещё? Будь они прокляты.

Виктор уже не щурился. Свет в бункере был для него комфортным. Он прекрасно понимал, что слова Джоаны – результат пережитого сильного стресса, способ выплеснуть наружу всё то, что накопилось. Но всё же он отозвался:

– Потерпите. Мы обязаны завершить начатое. Тогда каждый сможет вернуться домой.

– Домой?! – Джоана продолжала выплёскивать эмоции. Она не заметила ни чуточки здравого смысла в словах Виктора. Сказанное им показалось ей отменным бредом. – А он у нас есть? Помнится, всё что осталось от наших домов – это руины! Хлам! А где наши семьи?!

Виктор сохранял спокойный и сдержанный тон:

– Земля – наш дом. Мы потеряли его в тот день, когда машины решили перебить нас. Наш дом – это Земля. И мы должны биться за неё. Побьём крюгеров, и вернём то, что утратили – оглянувшись на Джоану – свой дом. Если бы они смогли, то убили бы нас ещё давно. Раз мы ещё дышим, значит есть смысл идти до последнего.

У Абдула рот оставался открытым ещё долго. Ему ещё не доводилось смотреть на то, как люди убивают киборгов. Лоран стал для него первым.

Протяжённость коридора оказалась недлительной. Спустя сто шестьдесят метров спуск закончился. Помещение параметрами тридцать на сто метров. Пол был сделан из какого-то тёмно-серого прочного сплава, по цвету напоминавшем свежезакатанный асфальт. Но это был не асфальт. Из аналогичного материала состояли стены и потолок, но оттенка менее насыщенного, имея светло-серую окраску. На потолке просматривались многочисленные щели, за которыми находилась, предположительно, система вентиляции. Судя по разграничительным параллельным жёлтым полоскам на полу, это помещение выполняло функцию парковки. В тот момент там было припарковано ни меньше двух десятков автомобилей. Но среди всех особенно выделялись белый БМВ Х-11, тёмный серо-матовый Ауди Q-13, перламутровый Пежо 4022 и чёрный Бентли Континенталь GTI. По автомобилям сразу было понятно, сколько важных лиц встретили 18 апреля 2047 в бункере, и сколько среди них было простолюдин.

Освещение исходило из встроенных в стену вертикальных двухметровых ламп, половина из которых нижним концом вплотную прилегали к полу, а другая половина верхним концом к потолку, соблюдая принцип шахматного порядка. Через каждые пятьдесят метров на стене висел порошковый огнетушитель.

Все вышли из машины и направились к широкому дверному проёму, расположенному в конце коридора, как можно сильнее прикрывая рукавом ноздри от царившего вокруг смрада.

У красного минивэна лежал труп человека в белом халате. Его разлагающаяся правая рука была откинута вперёд, а рядом лежал выпавший из руки ключ от зажигания. На спине в халате рисовались четыре дыры, оставленные от пуль. Задняя часть халата была насквозь испачкана засохшей впитавшейся кровью.

Лоран вставил служебный пропуск солдата в электронный замок, и двери в покои засекреченного объекта международных силовых структур приоткрылись. Через широкий дверной проём доносился тяжёлый запах. Генераторы активировались впервые за четыре года. Система вентиляции была отключена, и воздух не циркулировал. Так что источник зловонного смрада, а это напоминало что-то тухлое или гнилое, имел благоприятные условия для того, чтобы запах становился сильнее и распространялся с каждым днём всё дальше, охватывая новую территорию.

Три звезды на погонах. Полковник. Точнее, труп полковника с автоматом в руках. Он лежал, облокотившись спиной о край кушетки, сдвинувшейся с места от резко оказанного на неё давления. Судя по ранению на ещё не сильно разложенном теле и приличному пятну на полу, он скончался от обильного кровотечения из раны на шее, оставленной каким-нибудь острым лезвием, либо пулей, задевшей кожу вместе с артерией. Перед смертью он успел разрядить магазин в крюгера. Его выведенный из строя корпус валялся в нескольких метрах напротив полковника. Голова андроида была изрешечена, включая камеру, а вблизи его правого предплечья лежал пистолет Beretta Taurus. И всё-таки это была пуля.

Небольшой холл с двумя телами полковника и киборга сводил три коридора с разных сторон. Каждый из них вёл к отсекам конкретного назначения. Первый – бытовой, содержал продовольственный склад, кафетерий, кровати, шкафы с одеждой и личными вещами сотрудников. Третий был техническим отделом, где располагался инженерный комплекс автономного управления системами жизнеобеспечения (освещение, отопление, вентиляция) и безопасности (сигнализация, своевременная блокировка выходов, активация противопожарной системы распыления воды), а также оружейный склад, камера временного заключения, запасные наборы специализированных комплектующих разработанных для оборудования силовых структур, и автономный коммуникационный блок для связи с центром. Второй отсек – лаборатория и помещения вспомогательного предназначения.

Второй отсек был основной частью бункера. Он был в четыре с половиной раза больше первого, и в девять раз больше третьего отсека. В нём значились отдел технического обслуживания; хранилище морозильных камер, изготовленных по тому же самому принципу, что и в моргах; две кремационные печи; зал для собраний; склад медицинских препаратов, вирусов разной степени активности, медицинских принадлежностей и химических реагентов; помещения с инвентарём для проведения хирургических операций; хранилище образцов протезов новейшего поколения; двадцать изоляторов для содержания подопытных; помещения, предназначенные для проведения неких экспериментов с применением примитивных и сложных логических заданий, приборами воздействия на объект посредством акустических раздражителей, инструментами для выявления уровня болевого порога, степени восприимчивости яркого света и качества зрения в условиях слабого освещения.

Над каждым из трёх дверных проёмов располагались надписи и указатели, содержащие интервал с нумерацией и количеством помещений в каждом крыле здания. Исходя из надписей над дверьми в бункере было всего сто тридцать четыре комнаты. С одной стороны, это удивляло, но и в то же время наводило жуткий страх. От таких больших секретов становилось не по себе.

На входе в каждый из отсеков были установлены особые пневматические двери. Стыки между двумя половинками каждой пневматической двери имели полосатый чёрно-жёлтый окрас. Но в тот момент система была загружена со сброшенными параметрами, поэтому все двери были открыты и в полосатых отметках входов и выходов не возникало нужды.

При виде человеческого трупа и вырубленного киборга Лоран оттянул затвор на автомате Калашникова:

– Ты уверен, что здесь лучше, чем наверху? – ощущая себя подобно дичи в закрытой клетке спросил он у Виктора.

– Сейчас проверим.

Виктор медленно подошёл к пластиковому щиту у входа в первый отсек. Он откинул прозрачную крышку в сторону. Под ней располагался экран, размером чуть больше стандартного листа формата А4. Виктор нажал на кнопку активации, после чего на экране появился длинный перечень заголовков. Он прикладывал указательный палец к сенсорной панели, открывая каждый раз очередную группу подзаголовков, выискивая интересующую информацию:

«Информация> Данные о системе> Объекты> Активные объекты> Численность активных объектов> Вычислить в реальном режиме…»

Абдул до сих пор не мог закрыть челюсть, осматривая каждую мелочь в интерьере секретного военного объекта, который тщательно скрывали как раз от таких простолюдин, как он.

При виде трупа… киборга Сара от испуга резко дёрнула к себе Дэнни. Первые мысли, которые её посещали, были о самом страшном. Неужели они так долго и мучительно убегали от крюгеров, чтобы в итоге оказаться запертыми с ними в одном помещении? Дэнни прижимал к себе Бюрократа с такой же силой, как и его Сара.

За все годы выживания с Виктором Джоана повидала многое. Но этот бункер… Она не переставала возмутительно удивляться тому, насколько много секретов хранят военные. Если бы она была поставлена в известность об этих тайных объектах и делах силовых структур до катастрофы, то стала бы самым успешным журналистом не только в Риме или Италии, но и в Европе. Это был настоящий клад для всякого любопытного журналюги. Она знала, что Виктор расскажет о предназначении этого бункера и для каких целей он был возведён. Поэтому не стала спрашивать его об этом в настоящий момент, желая оставить самое интересное на потом.

Прошло десять секунд, и голубенькая полоса загрузки на экране сменилась результатом запроса:

«Численность активных объектов – 8, местоположение – комната №4 (8 из 8)».

Система насчитала шестерых людей, кролика и крюгера в лице Прометея.

С облегчением Виктор прикрыл веки и проговорил:

– Чисто.

Он в очередной раз посмотрел вверх на указатели, махнул в направлении левого коридора и сказал:

– Нам сюда.

Без лишних вопросов все последовали за ним.

Каждому отсеку была присвоена своя вторичная цветовая гамма на фоне серых стен. Вторичные цвета присутствовали в узорах в виде своеобразной шестиугольной сетки на стенах, мебели, посуде, служебной одежде и частично в освещении. Главным образом это касалось изображённой на стенах сетки с одинаковыми шестиугольными как пчелиные соты секциями, которая светилась за счёт питания от генераторов. В случае выхода из строя одного из генераторов, который обеспечивал энергией основные лампы на потолке, сетка на стенах была призвана выполнять роль резервного освещения. В первом – бытовом крыле преобладали зелёный и синий тона. Их насыщенность и яркость на сетке менялись в автономном режиме в зависимости от количества находящихся в помещении людей, и персонального состояния каждого из них. В одной и той же комнате освещение могло различаться в разных её частях, подстраиваясь под каждого отдельного человека. Около кровати спящего сотрудника освещение практически тухло, становясь тусклым, едва заметным для человеческого глаза, в то время, как вся остальная часть комнаты имела нормальное освещение. В техническом отсеке на сетке присутствовал жёлтый цвет, а в главном – третьем – исключительно белый, голубой и светло зелёный. Все эти цвета отражались на приборах, служебной форме сотрудников, инструментах и мебели. Это до боли напоминало отделение хирургии, чем собственно здесь в каком-то смысле и занимались.

На потолке, как и по всему бункеру, располагались многочисленные круглые лампы. Пол везде был одинаковый: тёмно-серые квадраты, напоминающие домашний кафель в ванной.

За считанные минуты система вентиляции заметно ослабила присутствие этой мерзкой вони. По крайней мере теперь можно было расслабить зажатые ноздри. Чуть ближе к концу коридора по сторонам возникали двери, с надписями сбоку, обозначавшими предназначение конкретного помещения. В первую очередь их заинтересовали продовольственные склады. Их насчитывалось три. В одном готовые к потреблению полуфабрикаты; в другом продукты, требующие приготовления (крупы, замороженные рыба и мясо, бобы, макароны, картофель), а в третьем – напитки. Все продукты попадали на эти склады исключительно после соответствующей обработки, которая убивала вредоносные бактерии и продлевала срок годности.

Джоана осталась оценивать объём и состояние продовольствия, в то время, как остальные продолжали искать главную часть отсека, где находилась мягкая мебель, кухня, умывальник и чистая одежда.

Первым помещением, куда они попали, стала громадная спальня, рассчитанная на тридцать человек. За следующей дверью располагалась ещё одна спальня для женской половины сотрудников с таким же количеством мест. В обеих спальнях не было ни души. Встреча с гниющими трупами откладывалась.

Из расчёта по одному предмету на человека в спальне находились односпальные кровати, а также шкафы для одежды и личных вещей.

Следующим был кафетерий. Если бы эта картина предстала в свежем виде, то она стала бы отличной натуралистичной сценой для съёмок фильма ужасов. Разбросанные, раздавленные, размазанные части людских тел по всему кафетерию. Засохшая, не такая яркая, как в свежем виде, кровь, не делала вид менее отвратительным, чем могло бы быть. На полу лежали трупы двадцати четырёх учёных и шести вояк. Тот запах не притушит ни одна система вентиляции до тех пор, пока помещение не очистится от разлагающихся тел.

Сара не позволила Дэнни рассматривать тела, прикрывая его глаза обеими руками. На её лице глаза почти закрывались, пытаясь спрятаться от нелицеприятного зрелища, а губы задрались вверх от той отвратительной кучи зловонных трупов. Всё же она не выдержала и убрала левую руку от лица Дэнни, чтобы прикрыть нос.

Виктор вытянул руку в направлении впереди стоявшего Абдула. Раздался щелчок от сдвинувшегося затвора Beretta девятого калибра. Дуло пистолета смотрело прямо в затылок Абдула.

С перепуганным лицом, он развернулся и выставил перед собой руки:

– Но за что?! Я ведь ничего не сделал! … запинаясь в собственных словах, он продолжал паниковать – Пожалуйста! Я ни в чём не виноват! Перестаньте!

– Виктор? – медленно проговорил Лоран, даже не тронувшись с места, искоса бросив взгляд на Виктора.

Голос Виктора звучал твёрдо и хладнокровно:

– Я уверен те, кого ты обработал, просили о том же: перестаньте, пожалуйста. Они наверняка умоляли твоих сородичей не отрезать им головы и не устраивать показательную казнь перед камерой.

– Я… я… я…

Губы Абдула даже не смыкались от возросшего до предела страха.

Лоран не понимал, в чём уличил его Виктор:

– В чём дело?

С презрительным взглядом Виктор удовлетворил его любопытство:

– Наш попутчик – дружок Аль-Каиды1414
  Здесь и далее – организация, запрещенная в РФ


[Закрыть].

– Как…

– На его шее шрам, оставленный от раскалённой матрицы. Такой делают в Аль-Каиде тем, кто занимается ловлей заложников из обеспеченных семей, за которых просили выкуп, но в итоге всё равно убивали. Такие как он заводили тёплые знакомства, строили из себя дружелюбных тварей, затем спаивали и отсылали в глушь, где заложники проводили последние дни перед тем, как будут получены деньги.

– НЕТ-НЕТ!!! – ещё сильнее кричал Абдул – Посмотрите!

Он развернулся спиной и опустил рубашку, держась за край воротника. На его спине был шрам в виде изображения круга, обозначавшего земной шар, и полумесяцем вверху, который символизировал господство ваххабитского ислама во всём мире. Изображение было наполовину размазано хаотичными вторичными шрамами.

– Я стыжусь того, что сделал. Я был террористом. Я отнял десятки жизней. Мне нет прощения. Я заслуживаю смерти. Но я сбежал от них. Я больше не их слуга, и уже не разделяю их насильственную веру. Я – тварь, по которой плачет виселица…

– Заткнись – сказал Виктор. Но эти слова не остановили речи, в которой Абдул раскаивался в своих кошмарных деяниях. Он уже ослабил руки и воротник медленно прикрыл нижнюю часть шрама.

– … Если вы отнимите мою жизнь, вас нельзя будет винить в грехе. Это будет справедливо. Но… но – голос Абдула начал сбиваться от стекавших слёз – всё, чего я прошу – это в последний раз увидеть свою семью. У меня остались жена и двое сыновей. Я не знаю, что с ними. Надежда моя ещё живёт. Я хочу перебраться в Алжир. Они уехали к родственникам. Этих тварей там немного, и я знаю, что выживших там достаточно. – Он через силу промямлил с широко раскрытыми губами, на уголках которых скапливались обильно стекавшие по щекам слёзы. Его плечи начинало потряхивать – Я пять лет изрезал кожу лезвием, лишь бы скрыть этот позорный символ. Многие потеряли своих детей, жён и мужей из-за такой скотины, как я. Моя жизнь ничего не стоит. Но отправиться на тот свет мне будет легче, если я буду уверен, что дети мои всё ещё встречают рассвет и провожают закат.

На весь кафетерий раздался громкий звук его нытья. Он опустился на пол, прижав ладони к тому месту, вблизи которого лежали останки одного из учёных. Его окончательно размякшее тело безнадёжно прильнуло к полу.

Либо Абдул говорил правду, любо он был актёром высочайшего пилотажа. Об этом подумал и Виктор.

Одиннадцать лет тому назад. По местным телеканалам рассказывали о взрыве, прогремевшем на центральном рынке Алжира. Целью Аль-Каиды была группа американских агентов Центрального разведывательного управления, чьи имена слил крот в Управлении. Цель была успешно ликвидирована. Фургон с пятью агентами взлетел на воздух, когда водитель повернул ключ в зажигании. Но в результате разорванной бомбы погибли ещё сорок пять мирных граждан и семьдесят шесть ранены. Абдул знал о готовящемся взрыве, но он и предположить не мог, что его сестра, которая уже четыре недели, как с успехом сдала последний экзамен, снова приедет в столицу, преодолеет две с половиной сотни километров из Беджаи в Алжир, только чтобы взять два новых учебника из тех серий, которые пополнили библиотеку ВУЗа. И уж тем более, он не мог представить, что сестра отправится на центральный рынок в тот самый момент, когда на полгорода прогремит взрыв. Она оказалась среди сорока пяти убитых. После того случая он поклялся оборвать все связи с организацией. В тот момент он осознал в полной мере каково это, когда близкий тебе человек гибнет, только потому что оказался в том месте, где кто-то решал свои проблемы и наплевал на возможных случайных жертв. Его не покидали мысли о том, что сестра всего лишь хотела получить образование, жить спокойной тихой размеренной жизнью и никому не мешала. В результате он осмыслил тот факт, что точно такие же ни в чём не повинные люди погибли из-за него. Он отнял жизни десятков таких, как его сестра. Теперь, когда ему пришлось оказаться в шкуре родственников своих жертв, он проникся глубокими мыслями о том, сколько судеб он искалечил. Среди похищенных им людей часто попадались точно такие же молодые парни и девушки, которые хотели просто получить диплом, завести семью, вернуться домой, обнять родителей. Но в итоге их жизнь оборвалась, в их дома пришли горе и скорбь, и всё благодаря стараниям Абдула. Он искренне верил в ту чушь, которой ему промывали мозги в Аль-Каиде. Что на него возложили великую миссию. Что он выполняет часть одного большого плана по борьбе с западными захватчиками, покушающимися на святые исламские земли. Но в тот момент до него наконец дошло, что убийство подростка никак не поможет в борьбе с вражеской армией.

К вечеру они разместились в спальне. Туда они перетащили пару столов со стульями для ужина. Кровати находились под боком. Умывальник через дверь. И потом, там отсутствовал этот зловонный запах гнили.

Оправившись от пережитых эмоций Абдул стремился доказать чистоту своих намерений в отношении всех остальных и как мог старался принести пользу. Первым делом он перетащил из столовой в спальню два стола и стулья. Затем он вернулся на самый подъём бункера, чтобы принести лекарства для Виктора, комиксы для Дэнни и первую попавшуюся под руку сумку с личными вещами. На обратном пути он даже захватил клетку для Бюрократа, которая лежала на пороге перед входом во второй отсек, в которой до этого содержали лабораторных крыс для научных экспериментов.

После ужина в тот вечер каждый из них спал как младенец. Принять душ, одеть чистую одежду, поесть и уложиться на мягкую чистую постель. Последние четыре года о таких некогда примитивных и естественных условиях им приходилось только мечтать. Былые будни возвращаются? Если бы.

Невероятно мягкое и приятное покрытие на кровати погружало в состояние полного покоя. В тот момент это было лучше всякой колыбельной песни для ребёнка. Так сладко спать можно было только в раю.

Единственный, кому были до лампочки все эти пятизвёздочные удобства – Прометей. Заправлялся он прошлой ночью, когда был подключён к зарядному устройству на ферме. Тогда же он находился в спящем режиме. А вот гигиенические процедуры ему ещё предстоит пройти, когда Лоран подыщет необходимые инструменты для диагностики механизма и машинное масло для смазки узлов.

На утро Виктор приволок ко входу в столовую две каталки, на которых перевозят тяжёлых больных. Он с трудом справлялся с дискомфортом. Кроме того, Сара ему не раз говорила, что если чуть усилятся симптомы, то следует прилечь. И никаких физических нагрузок. В противном случае это лёгкое недомогание перерастёт в дикую мигрень и головокружение. Он попросил Лорана с Абдулом погрузить на каталки останки с пола. Для этого он прихватил десяток стерильных белых и голубых резиновых перчаток. По его просьбе останки выгружали у входа в одном из помещений второго сектора. При входе в это помещение была установлена металлическая герметичная дверь, за которую не прорвётся ни один отвратительный запах. Они справились за шесть рейсов. Теперь оставалось ждать, когда запах в столовой будет полностью освежён от этого смрада. С того момента в вентиляции появился смысл.

Про полковника у входа они тоже не забыли. Кроме них были проверены ещё свыше семидесяти помещений, в которых были обнаружены двадцать два тела. Они проверили практически весь бункер за исключением одного единственного отделения второго отсека, где проводились основные работы – блок «G».

По просьбе Виктора Лоран собрал с шеи каждого работника пропуск, чтобы иметь доступ ко всем помещениям без исключения. Он передал все пропуска лично в руки Виктору, который отлеживался на, теперь уже, своей кровати.

Комната, предшествующая входу в кремационное помещение, напоминала сцену из кровожадных триллеров, в которых серийные убийцы бесчеловечным образом расправлялись со своими жертвами в глухом подвале своего дома, а после складывали их останки и закапывали за домом где-нибудь в саду.

Используя одну из тех каталок Лоран притянул в бункер подбитого Прометеем на ферме киборга. Он попросил у Виктора пропуск в инженерный отсек и начал промывать мозги… то есть промывать операционную систему крюгера.

Дэнни проснулся и на утро открыл для себя ещё одно удивительное развлечение, от которого он пребывал в неописуемом восторге. На одном из личных шкафов валялся бесхозный гаджет, представлявший из себя раздвижную раму. После подзарядки при включении в центре этой рамы появлялся экран с рабочим столом. На жёстком диске Сара отыскала целую папку с кинолентами, среди которых нашлась пара комедийных анимационных фильмов, где в образе главных героев были животные. Первый мультфильм назывался «Правосудие в лесу». В центре сюжета находился лес, который населяли самые разные животные. Свиньи были в образе блюстителей закона. Свинья с чуть бо́льшим брюхом – начальник полиции. Дикий кабан внушительных размеров с настолько огромным животом, что его приходилось возить на строительной тачке, занимал пост городского судьи. На скамье подсудимых сидели глава организованной преступной группировки – волк, и несколько его подельников в лице медведя, лошади, козла и хомяка. Тем временем, лиса и заяц планировали устроить им побег прямо из зала суда. Лев владел мясной лавкой. Гусь заправлял делами банка. Баран обеспечивал надзор за заключёнными в тюрьме. Ну а петух… петух просто был страховым агентом, чья контора едва не прогорела, когда семейство французских мышей предъявило страховой полис на утраченный ими сыродельный комбинат в результате лесного пожара. Второй мультфильм под названием «Вне закона» рассказывал о большой ферме с многочисленной живностью. Главный персонаж – утёнок по кличке «Полковник» ведёт расследование по делу хищения куриных яиц. Петухи с курами убивались горем и не спали круглыми сутками. Но Полковник был отменным сыщиком. После трёх дней следствия в ходе оперативно-розыскных мероприятий и дедуктивных размышлений он обнаружил, что все следы ведут к… хозяину фермы. Он безжалостно заставлял куриное потомство погибать мучительной смертью, в буквальном смысле жарясь на раскалённой печи, которая пылала, совсем как адская. Кровожадный негодяй проводил весь этот акт неслыханного варварства только для того, чтобы набить своё брюхо. От вида умирающих яиц слюна застряла камнем в горле у Полковника. Тихий ужас. Кошмар неописуемый!

Поражённый красочными подвижными фигурами Дэнни несколько минут пронзал пространство внутри рамы рукой, пытаясь прикоснуться к живому волку, лошади, гусю и прочим братьям меньшим. Он разложился на мягком матраце, пока Сара устанавливала панель на подставку. Рядом с собой на кровать Дэнни положил клетку, в которой Бюрократ без остановки продолжал активно работать зубами.

В том мультике ему многое было не понятным. Лексика в диалогах была слишком сложной для мальчишки, который был лишён должного жизненного опыта в ранние детские годы. Но это нисколько не портило ощущения от просмотра, а эмоции совсем не казались скупыми. Его рассудок растворялся в мире красок с говорящими зверями. Животные проворачивали дела, которые присущи исключительно людям. И это вызывало у Дэнни громкий смех, удивление и жуткий интерес. Он воспринимал мультфильм, как оживший комикс, с той лишь разницей, что здесь не приходилось ничего читать, а персонажи сами проговаривали все фразы до безобразия смешными голосами, что в лишний раз делало смех Дэнни ещё громче и дольше. Он ничего не слышал и не замечал кроме этого экрана параметрами сорок на тридцать сантиметров.

Абдул суетился, волоча в спальню бункера все личные вещи, которые остались внутри одного внедорожника на парковке и второго у ворот, который оставался перевёрнутым.

Сара отыскала среди личных вещей работников в одном из выдвижных ящиков колоду карт с комплектом игральных фишек и предложила Джоане перекинуться в покер. В медицинском институте Сару играть в покер научила подружка по курсу, с которой она проживала в одной комнате студенческого общежития. В течении всей второй половины третьего курса Сара оттачивала мастерство блефа, подсчёта вероятности комбинаций, грамотную систему увеличения ставок, и главное – она отлично научилась читать лица своих соперников. Помимо этого, она применяла профессиональные знания из медицины. Она постоянно обращала внимание на любые изменения в вегетативной нервной системе. Многие вещи, которые выдают игрока, контролировать невозможно. Это как раз и относится к вегетативной нервной системе. Но непосвящённой простолюдине это мало чем может помочь. Как будущий врач, Сара научилась трактовать причину того или иного проявления вегетативной нервной системы: глубина дыхания, глотание слюны, потоотделение, цвет лица, размер зрачков. Спустя полгода практики её было трудно обмануть. Это качество ей очень пригодилось и в работе после института. Пациенты жутко боялись ложиться на операционный стол, из-за чего всячески старались принизить запущенность своего плачевного состояния. Если на свои вопросы от пациентов она получала ответы, в которых могла бы скрываться ложь, то Сара чуяла это за километр. Поэтому пациенты видели в ней скорее агента национальной разведки, нежели высокопрофессионального нейрохирурга. За счёт этого она ни разу не ошиблась, когда заполняла историю болезни и определяла способ лечения – с хирургическим вмешательством, или без него – что крайне положительно сказалось на её репутации в больнице, и сыграло решающую роль в выборе главного врача сотрудника, которому будет предоставлена честь пройти стажировку в одной из лучших клиник Парижа. Стажировку, по окончании которой счастливого её обладателя ожидает кошмар наяву в почти незнакомом городе.