Текст книги "Пять разбитых сердец"

Глава 22

Адель вяло ковыряла вилкой в тарелке и старалась не смотреть на сотрапезников. Они все… все ее раздражали. Лола, сидящая за столом с цветочком в когтистой лапе, нервировала дурацким хмыканьем. Жози – многозначительными гримасами. Рыцарь – тем, что перед ним опять, непонятно почему, было ужасно стыдно. А рыжий… рыжий раздражал уже одним только фактом своего существования, не говоря уже о присутствии за завтраком.

Рано утром это кудрявое чудовище, появлению которого не удивился даже Ирвин, приветственно раскинуло руки навстречу фее в холле у лестницы, как раз когда она уже всему нашла объяснение. И чересчур сильно смятой кровати (спала беспокойно), и тяжелому, дурманящему запаху филерий (кто-то по коридору пронес – вот и просочился аромат под дверь), и странному явлению жениха во сне (не в первый раз), и даже наличию Мурзика на своей подушке (ну не могла же она, в самом деле, его Ниру отослать?!). Все было понятно, кроме одного: в распахнутом вороте рубахи Ритэра красовался тяжелый серебряный медальон. Точно такой же, как тот, что таинственно мерцал в лунном свете на бледной коже Нира, приснившегося ей ночью. Что это? Игры подсознания, пытающегося объединить двух столь разных мужчин, которые одинаково ее бесили? Или все-таки обман? А если обман, то кто обманщик: Нир, Ритэр или собственные зрение и разум? Допустим, воображение сыграло с ней дурную шутку и наделило образ жениха приметой надоедливого рыжего. Но почему медальон? Фея никак не могла вспомнить, был ли он у Тэри раньше или появился этим утром. Как не могла с уверенностью утверждать наличие или отсутствие перстня на пальце жениха – такого, который носил алхимик.

Масла в огонь размышлений щедро плеснула Жозефина, ехидно поинтересовавшись, что это господин Вестмар делал ранним утром в комнате госпожи Грэниус? Адель, как раз пытавшаяся если не поесть, то хоть чаю выпить, при этих словах подавилась и закашлялась. Рыжий же, невинно похлопав ресницами, пояснил, что ошибся дверью: заглянул на секунду, увидел, что комната не его, и проследовал к себе, в соседнюю. А все прочее – не что иное, как домыслы неких особ с чрезмерно развитым воображением и странными представлениями о приличиях. Пока Тэри, смеясь, уворачивался от попыток Жози отвесить ему подзатыльник, а фея отмахивалась от стакана с водой, услужливо поднесенного Ирвином, пасть открыла Илоланта. Демонстративно понюхав порядком измятую веточку филерии, зор-зара чихнула и, почесав коготком нос, спросила, не знает ли кто-нибудь, что за не в меру расточительная личность пыталась ночью засыпать двор цветами?

Услышав странный вопрос, рыжий на миг замер, недобро прищурившись, и тут же схлопотал от ведьмы по уху. Рыцарь нахмурился, вперив тяжелый взгляд в алхимика, но промолчал. Фея взглянула на цветок в лапе Лолы, затем на медальон на загорелой груди Тэри и вздохнула. Мог ли этот прохвост прийти к ней в комнату под видом Нира? Возможно, если нашел способ наложить качественную иллюзию. Но ведь для этого он, как минимум, должен знать, как выглядит темный! А если они знакомы, и жених, отправляясь в неведомые дали, с присущей ему странной заботливостью приставил к ней опекуна? Да нет же, нет! Как-то не соответствует это все поведению Ритэра. Вернее, соответствовало бы, если бы не одна маленькая деталь – поцелуй в купальне. Так какой смысл Тэри прикидываться Ниром? Никакого! А если наоборот? Если это Нир изображает из себя алхимика? Пф… глупости!

Адель снова вздохнула. В полусне она еще могла не заметить неизбежные огрехи иллюзии: голос, пропорции, – но в ярком свете дня спутать высокого, худощавого, бледного Нира с мускулистым парнем, который ниже его на полголовы? Абсурд! Всем известно, что при помощи магической маски можно подправить черты лица, цвет кожи, глаз и волос, но уж никак не рост и комплекцию! На подобное способны только магистры с врожденными данными иллюзионистов, а обладающие этим даром очень редки. Или все-таки…

Фея рассеянно изучала расставленные на столе блюда, в поле зрения попала рука Тэри, потянувшегося за яблоком. Из-под манжеты на миг выглянула белая вязь брачного браслета. Девушка моргнула. Показалось или нет? Хотя даже если нет – рыжий ведь тоже помолвлен. Ада скользнула взглядом по рукаву к распахнутому вороту рубашки, задержалась на медальоне и посмотрела мужчине в глаза. Светло-серые! Адель ущипнула себя за руку – правый глаз алхимика позеленел и подмигнул фее.

– Что высматриваешь, красавица? – усмехнулся рыжий и надкусил яблоко.

Девушка непроизвольно разжала пальцы, выронив вилку. Раздавшийся от ее падения звон вывел фею из состояния полутранса. Ритэр, недоуменно вздернув брови, как ни в чем не бывало таращил на нее свои ярко-зеленые глазищи.

«Надо поесть! Срочно! – подумала Ада и снова подвинула к себе тарелку. – А то уже галлюцинации от голода начались. Или все же…»

Вот это «все же» девушка и решилась прояснить часом позже: перед тем, как отправляться в путь. Ну и пусть рыжий покрутит пальцем у виска, он и так о ней не слишком высокого мнения. Но лучше она задаст прямой вопрос, чем сойдет с ума, гадая, померещилось ей или нет, было или не было и что вообще происходит.

Адель положила Мурзика на сиденье кареты рядом с Жозефиной, сказала ведьме с Лолой, что сейчас вернется, после чего развернулась и решительно зашагала к Тэри, спускавшемуся с крыльца гостиницы с сумками в руках. Но не успела она преодолеть и пары метров, как взмыла в воздух, подхваченная сильным лапами, покрытыми золотистой чешуей.

Закат был прекрасен: тонкие полоски нежно-розовых облаков медленно-медленно плыли над темным лесом. Они ярко выделялись на фоне оранжевого неба и багрового солнца. Высоко в небе уже появился полупрозрачный силуэт луны. Все это великолепие было превосходно видно с черепичной крыши, на которой сидела фея. Волосы ее, светлые, с платиновым отливом, собранные утром в строгую прическу, давно растрепались, а все шпильки растерялись во время полета. В метре от Ады лежал пестрый ковер, на котором, закинув руки за голову, развалился Арэт. На подносе, парящем между девушкой и драконом, на фарфоровых тарелках возвышались горки фруктов, стояла открытая бутылка вина. Того самого, цвет которого Адель сравнивала с заходящим солнцем, держа хрустальный бокал в вытянутой руке.

В воздухе витал тонкий аромат розовых лепестков, устилавших потемневшую от времени черепицу. Адель вдохнула поглубже и улыбнулась. Пожалуй, этот день можно смело считать одним из самых… красивых в ее жизни! Именно красивых! Все – начиная с той минуты, когда дракон опустился на лужайку за городом и предложил кипящей от возмущения фее прокатиться на его спине, и до этого ужина с видом на угасающее светило – было просто восхитительно. Леса и деревеньки далеко внизу, пушистые облака, кажущиеся близкими, и эта крыша старого замка, где путешественников ожидали сумки со снедью да корзина, полная белоснежных роз, – чем не сказка среди скучных будней?

Так шикарно за Аделаидой никогда еще не ухаживали. С одной стороны, ей очень нравилось быть объектом подобного внимания, с другой – она прекрасно понимала, что блестящее умение Арэта так быстро все устроить и предусмотреть выдавало богатый опыт в организации подобных мероприятий. И это понимание мгновенно превращало волшебную сказку в четкую, выверенную и отработанную схему, в тонкий расчет.

Комплименты, слетавшие с губ сладкоречивого кавалера, околдовывали и настораживали одновременно. А легкие, словно случайные прикосновения прядей к ее шее при полном отсутствии ветра слишком уж походили на ласковое поглаживание. Все это было так изящно, так чарующе… Так невероятно романтично! Вот только фею не оставляло смутное ощущение подвоха, а в каждом слове и жесте беловолосого мужчины ей мерещился некий изъян. Несмотря на его старания, она чувствовала себя не объектом искреннего восхищения, а мышью в кошачьих лапах. Вернее, в драконьих. Но что именно стало причиной такого восприятия, девушка не знала. Может быть, пронзительный взгляд синих глаз, пристально следящих за каждым ее движением, а может, и обычный для Арэта ход – решить все разногласия сделкой.

Еще месяц назад, оказавшись в подобной обстановке с галантным, несомненно, красивым и привлекательным кавалером, к тому же наделенным светлым даром, Адель была бы в восторге. Теперь же принадлежность дракона к светлым магам вызывала у девушки подозрительность. Как же так? Когда полярность магии перестала иметь для нее решающее значение? После того «милого» старичка, что подставил ее с заказом? Или после знакомства с Жози? Как получилось, что, путешествуя в компании троих темных, она ощущает себя увереннее, чем в обществе одного светлого?

Фея поставила недопитый бокал на поднос и расстегнула сумку, желая взять в руки Мурзика, но в самый последний момент засмущалась. Выглядеть перед Арэтом маленькой девочкой с плюшевой игрушкой в обнимку она не хотела. Девушка поднялась и уверенно направилась к краю ската, где лежала ее туфелька, соскользнувшая с ноги некоторое время назад. Упасть фея не боялась: с первых минут полета она поняла, что дракон прекрасно управляет потоками воздуха и не позволит ей разбиться ни в небесах, ни на крыше. Воздушный барьер, обрамляющий кровлю, надежно защищал как от порывов ветра, так и от неосторожных шагов.

Адель хотела подобрать свою «лодочку», но блондин, бесшумно подошедший сзади, опередил ее и, встав на одно колено, подал ей потерянную вещь. Девушка покраснела, испытав чувство неловкости и от его поступка, и от проницательного взгляда, синего-синего, как небо ясной осенью, и такого же манящего. Когда их глаза встречались, фее всегда было не по себе. И нынешний случай не стал исключением. Поэтому, желая скрыть смущение, Адель, быстро обувшись, принялась в сто первый раз изучать окрестности. Действительно Лощина Грез! Особенно сейчас, в красноватых лучах догорающего заката и в клочьях наползающего с болот тумана.

– Так где здесь Сонные Топи? – спросила фея.

Потоки теплого воздуха, словно ладони, обхватили ее лицо, повернули его вправо и, соскользнув, легли на плечи.

– Вон там, за холмами! – лениво протянул Арэт, вставая. – А если присмотришься, то, может, и замок, который так тебя интересует, увидишь! – добавил он. – Ты еще не передумала посещать эти руины? А то я знаю места куда более интересные и гостеприимные…

Адель не передумала. Идея наведаться в замок бывшего хозяина Нира пришла ей сразу, как только дракон заикнулся о том, над какой местностью они пролетают.

– Ты обещал! – нахмурилась девушка. – День, который я согласилась провести с тобой в обмен на это обещание, подходит к концу. Отнеси меня в дом на Сонных Топях, а утром верни к друзьям, как и договаривались.

– Так я ведь не отказываюсь! – усмехнулся мужчина, тоже вглядываясь в даль. Он встал в некотором отдалении от девушки, прекрасно помня об опасности, которую представляет ее брачный браслет. – Просто предлагаю выбрать другое время. Бродить по развалинам ночью… Вот завтра утром…

– Я тороплюсь! Утром я должна присоединиться к Жози!

– Как пожелает прекрасная дама! – шутливо поклонился Арэт. – Всегда мечтал побродить с красивой девушкой по заброшенному дому лунной ночью. Жаль, что за руки подержаться не удастся! Может, все-таки выпьешь пару капель эликсира?

– Нет, – устало вздохнула Адель. – Ты уже пятый раз за день предлагаешь! Не надоело?

– Твое недоверие ранит меня в самое сердце! – театрально прижав руки к груди, воскликнул дракон.

– Да при чем здесь недоверие?! Просто я не хочу оказаться без магии в незнакомом месте! – рассудительно ответила фея, а про себя подумала, что кроме терпимости к темным она, похоже, приобрела и способность беззастенчиво врать.

Глава 23

У Нира опять болела голова. Но на этот раз дело было не в постоянных перемещениях через Тритэру, а в безрезультатных попытках посмотреть на окружающий мир глазами плюшевой игрушки. Наделяя котенка почтовой функцией и магическим зрением, темный явно не рассчитывал на столь многократное их использование, иначе непременно озаботился бы тем, как свести к минимуму затрачиваемые на это усилия. А то весь вымотался уже, стараясь узреть свою фею в компании обнаглевшего земляного… то есть песчаного червяка. М-да… Весьма неприятное ощущение – чувствовать себя рогоносцем. Накаркал, что ли, вчера вечером, уговаривая бывших постояльцев уступить ему комнату? В очередной раз прикрыв глаза, Нир узрел темноту и тяжело вздохнул. Девчонка так и не вытащила отправленного ей котенка из дорожной сумки. Ну что за… глупая маленькая госпожа!

Увидев, как утром мерзкий ящер похитил у них из-под носа Адель, темный раздосадованно бросил сумки и уселся прямо на крыльце гостиницы, хмуро следя за тем, как Золотой дракон уносит его невесту в облака, а она даже не кричит. Признала, видать… и не испугалась. Мысли о благосклонности девчонки к похитителю только добавляли масла в огонь его испорченного настроения. Нир сознательно приглушил действие ее брачного браслета, боясь, что чешуйчатый оборотень от особо сильного магического удара выронит хрупкую ношу. Все, что ему оставалось, – ждать. Ждать и думать, как разрешить ситуацию, чтобы и Ада не пострадала, и Арэт остался в проигрыше. Размышляя на данную тему, мужчина даже ухом не повел, когда рыцарь, картинно развернув своего белоснежного зор-зара, рванул в погоню за драконом. Нир полностью разделял мнение Жозефины, орущей вслед Ирвину, что догнать летающего ящера по земле невозможно. Разделял, но молчал, ибо вопить на весь двор, как эта ненормальная девица, не собирался.

Он задействовал одну из функций браслета и без труда отследил направление, в котором «червяк» унес украденную невесту. Вот только кидаться следом мужчина не спешил. Пешком их не догнать, через игру… хм… вряд ли Арэт потащил фею в такое место, где есть хоть одна дверь. А опыта переходить из мира Иллюзий в мир Живых другим способом у темного мага пока не было. Понятно, что все когда-нибудь случается впервые. Но желания опробовать на своей шкуре торжественный выход из облака у Нира пока не наблюдалось. Ада с драконом, конечно, впечатлились бы его неожиданным появлением в небесах, но их удивленные физиономии точно не стоят его скоропостижной кончины. Управлять потоками воздуха, чувствуя себя в небе как рыба в воде, – привилегия драконов. Нир же со своим темным даром максимум на что способен – так это на кратковременную левитацию в метре-двух над поверхностью земли. Поэтому немедленное возвращение феи обратно отменялось. Разве что больной на всю голову лектор умудрится каким-то чудом разыскать чешуйчатого вора и отвоюет у него девицу. Что ж… флаг ему в руки и копье туда же. Он же рыцарь, который никогда не проигрывает? Вот и прекрасно! Глядишь, одним претендентом на расположение маленькой госпожи меньше станет. А лучше двумя! Кто сказал, что Ирвин Ма-Магни не может стать героем-освободителем посмертно?

К сожалению, не стал. Как и предполагалось, дракона он не догнал. Зато догнал экипаж, в котором в столицу ехали Ритэр, Жози и Лола. Сначала над каретой появилась белая сова, что-то прокричала, сделав почетный круг, и снова скрылась за деревьями, а примерно через полчаса раздался топот мощных лап ездового зор-зара. Путешественникам даже пришлось остановиться, чтобы остудить пыл разгневанного рыцаря, решившего получить официальное разрешение у короля на истребление песчаных драконов. Ну или хотя бы одного из них – того, что крадет средь бела дня невинных дев. Правда, записка от феи, которую получила Жозефина минут через пятнадцать после похищения, его немного успокоила. В принципе, она успокоила не только его, но и всех остальных. Сообщив спутникам о том, что с ней все в порядке и что она присоединится к ним сразу, как только сделает одно важное дело, Адель велела ведьме не искать ее, используя какую-то странную «железку с нарисованной палочкой и дымом». Вместо этого фея попросила переслать ей сумку с вещами и котенка. На что Илоланта заявила, мол, котенок – это она, после чего потребовала завязать себе на шее синий бант. Тот самый, которым было опоясано письмо Аделаиды. Жози насмешливо хмыкнула, а Нир в подробностях расписал надувшейся зор-заре, как ему неохота собирать части ее тела по всей округе и доставлять их потом Итану Эльт-Ма-Грогану. Ибо крупная фигура «пантеры» несколько не подходит под описание «не слишком тяжелых предметов», а посему есть большая вероятность, что Ада получит вместо целой зор-зары только ее голову с бантиком. И если саму Лолу сей факт не сильно смущает, то за психику юной феи мужчина искренне беспокоится. Поэтому вместо большой кисы он отправит ей маленькую… и беленькую. С этими словами Нир засунул в подготовленную ведьмой сумку Мурзика и собственноручно затянул вокруг посылки почтовую ленту.

С того момента прошло уже часов девять… Или все десять? А девушка так и не удосужилась достать игрушку из сумки. Чем же она там занята, что ей нет дела до плюшевого любимца?! Неприятные мысли затопили сознание мужчины, разжигая уснувшую было злость. Нир едва удержался от того, чтобы активировать искусственную привязанность невесты к подаренному им котенку. А удержавшись, с горькой усмешкой подумал, что ревность – мерзкое чувство, которое будоражит воображение и провоцирует поспешные выводы. Как бы ни был хитер Золотой дракон, фея тоже не дурочка. Да и не станет Арэт калечить ей жизнь, используя нечестные методы соблазнения. А если и станет, то защитные функции браслета никто не отменял. Так что нечего психовать раньше времени! Надо просто подождать… еще… час, два, сколько угодно. Рано или поздно дракону придется привести Аду в какое-нибудь помещение. Не заставит же он объект своей симпатии ночевать под открытым небом?!

От мысли, что заставит, Нира передернуло. Его нежной девочке нельзя ночевать на улице! Лето уже на финишной прямой, ночи холодные, а дорожное платье вряд ли сможет согреть хозяйку. Да и шаль, что в сумке, недостаточно теплая для такой погоды. Кивнув своим думам, Нир решил, что если этот чешуйчатый искуситель застудит ему невесту, он на полном серьезе натравит на него белого пса… в смысле рыцаря. Эх, стоило все-таки запереть ее дома! А лучше под присмотром Дина. Хотя как? Это белокурое чудо с заклином на самостоятельности все равно бы нашло приключения на свой симпатичный зад. До Тритэры она вляпывалась в мелкие неприятности, не считая истории с фальшивым заказчиком, а после… после неприятности пошли крупные. Сначала Эмиль со своими проблемами, потом Арэт с фееричным свиданием. И это ее упорное желание найти информацию о бывшем слуге…

От последней мысли мужчина невольно улыбнулся: тепло и чуть лукаво. Ему, без сомнения, льстил повышенный интерес Адель к его персоне. А еще ему нравился энтузиазм девушки, с которым она собирала данные о своем «уехавшем» женихе. Он мог бы что-то рассказать ей, остудив любопытство, но тогда забавная игра в «поймай тень» закончилась бы, и фея перестала стремиться туда, куда надо Ниру. Такой расклад мужчину не устраивал. И поэтому он делал все, чтобы им было по пути. Сначала в логово дракона, теперь вот в университет. А дальше еще куда-нибудь поедут, но обязательно вместе. Просто потому, что, когда она рядом, ему спокойней. Несмотря на опасность. Хотя какая, к демонам, опасность?! Он же рыжеволосый алхимик, а не бледная тень Мастера Иллюзий. Значит, в его обществе девушке ничто не угрожает. Да и рыцарь с ведьмой и зор-зарой свою подругу в обиду не дадут. Впрочем… зор-зара как раз может.

Вздохнув, Нир снова смежил веки, даже не надеясь увидеть что-то кроме тьмы. Однако магический глаз Мурзика уловил кусочек золотистой чешуи, а за ним темный силуэт замка в туманной дымке над болотом.

– Проклятье! – воскликнул темный, резко дернувшись и распахнув глаза. Не узнать эти земли он не мог.

– Что? – хмуро спросила сидящая рядом ведьма.

– Кошмар приснился, – выкрутился рыжий, вновь откидываясь на мягкую спинку сиденья. – Хотя… надо узнать, чем закончится? – сквозь зубы процедил он и возобновил связь с игрушкой. – Жози, долго еще до ближайшего постоялого двора?

– Часа полтора минимум.

– Понятно, – мрачно отозвался он, сцепил побелевшие пальцы в замок и продолжил смотреть «сон», мысленно обругав Арэта Эльт-Ма-Ри за крайне неудачный выбор места для прогулки с девушкой.

Глава 24

Чем ближе к дому подходила Адель, тем менее удачной казалась ей собственная затея. Массивная входная дверь со зловещим скрипом распахнулась еще до того, как Арэт ступил на верхнюю ступеньку. Мужчина обернулся и, насмешливо вздернув бровь, спросил:

– Леди вперед?

– Нет уж! – отказалась от предложенной чести девушка. – Дракону больше пристала роль первооткрывателя!

Блондин хмыкнул и, перекинув за спину тугую косу, скрылся в темном провале входа. Фея немного помедлила на пороге, привыкая к темноте, а потом, набравшись храбрости, шагнула следом. Дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась, отчего девушка невольно вздрогнула и, подхватив длинную юбку, побежала к дракону.

Тот стоял посреди холла, формируя на ладони магическую сферу. Спустя пару секунд она набрала силу и поплыла по воздуху, освещая все вокруг. Мужчина огляделся и уважительно присвистнул:

– Милый интерьер!

Адель передернуло от отвращения. Стены, обтянутые почерневшими от времени обоями, покрывали пятна розоватой плесени. Из многочисленных трещин и пробоин сочилась желтовато-белая слизь. Она растекалась по полу вязкими лужами, источающими смрад. На покрытом ржавчиной остове люстры висел полуистлевший труп: судя по волосам и обрывкам одежды – женский. Действительно «милый» интерьер!

– Ч-что это? – прошептала Ада неожиданно севшим голосом.

– Следы столетнего запустения, неудачных магических опытов и разбойных набегов? – чуть насмешливо предположил Арэт.

Он окинул взглядом «украшение» под потолком, затем покосился на пробоины в стенах, в глубине которых то тут, то там стали загораться желтые глаза с полосками узких зрачков, и покачал головой. Со всех сторон послышался неприятный шорох, а наверху кто-то взвыл, после чего раздался грохот и с потолка в озерцо слизи рухнул кусок штукатурки, обляпав фее подол платья. Девушка взвизгнула и отскочила, чтобы тут же добровольно встать обеими ногами в лужу, спасаясь от жирного паука размером с не самую мелкую кошку. Мохнатое насекомое шевелило мерзкими лапами и вращало блестящими глазками, раскачиваясь на подозрительно тонкой паутине.

– Я, к-конечно, в курсе, что у некромантов оригинальный подход к д-дизайну дома, но чтобы так… – запинаясь, пробормотала фея, подходя поближе к своему спутнику. – Хозяин погиб совсем недавно, как он мог находиться в таком кошмаре каждый день? – спросила Адель, с трудом подавив желание немедленно вскарабкаться мужчине на плечи.

– Недавно погиб, говоришь? – прищурился блондин, взглянув на нее.

Девушка кивнула. Арэт снова огляделся, затем повел носом, принюхиваясь, и понимающе хмыкнул. Собственно, распознать наложенное волшебство он мог и не прибегая к обонянию, но так уж повелось, что для концентрации внимания драконы использовали совсем ненужные, а зачастую и смешные привычки: кто-то закрывал глаза, переключаясь на внутреннее зрение, кто-то делал пассы руками, стремясь «прощупать» обстановку, а у Арэта магия ассоциировалась с запахом. Как он и подозревал, стены дома были пропитаны колдовством.

– Успокойся, Аделаида, это всего лишь охранная иллюзия, – пояснил он. – Защита от грабителей и незваных гостей, исчезающая при возвращении владельца. Впрочем, – протянул дракон, дыхнув на паука облачком золотистого тумана, – не всего лишь, а очень и очень дорогая иллюзия! – Угрожающего вида насекомое растворилось в золотистом сгустке, который поплыл дальше по холлу и распластался на стене, обнажив пятно идеально чистых обоев кремового цвета и угол картины в резной раме. – Такую даже я не сниму! – восхищенно добавил Арэт. – Что же спрятал хозяин, раз озаботился охранными чарами подобного уровня?!

В синих глазах блондина разгоралось любопытство; в нем, как это часто случалось, проснулась извечная драконья черта – неудержимая страсть к загадкам. Мужчина развернулся и уверенно зашагал прямо по склизким лужам, странным пятнам и противно хрустящим обломкам костей в направлении ветхой лестницы, зияющей провалами вместо ступеней. Адель представила, как они будут блуждать ночью среди всего этого якобы ненастоящего ужаса, и, сглотнув, окликнула дракона. Тот остановился на середине лестницы, обернулся и, вопросительно приподняв белую бровь, посмотрел на фею.

– Арэт! Я передумала! Вряд ли здесь есть что-то связанное с моим женихом. Давай уйдем отсюда! – На последних словах девушка поморщилась, увидев полуразложившуюся змею, медленно выползающую из-под нижней ступени, и невольно попятилась, стараясь избежать контакта с этой «иллюзией».

Дракон чуть улыбнулся, окинув фею задумчивым взглядом, и, отправив в сторону ползучей твари очередную порцию золотого тумана, спросил:

– Как же быть, моя дорогая Аделаида? Я ведь обещал вернуть тебя к спутникам только утром! Но если ты настаиваешь… – Мужчина помедлил и добавил с игривыми интонациями в голосе: – Я с удовольствием придумаю более приятную ночную программу для двоих!

Адель закусила губу, с облегчением отметив, что змея, соприкоснувшись с «дыханием дракона», превратилась в обычный кушак, перепрыгнула через него и поднялась вслед за Арэтом. Позволять хитрому ящеру диктовать свои условия и кормить ее двусмысленными намеками девушка не желала, поэтому твердо решила бороться с отвращением и страхом, мысленно напоминая себе, что весь этот кошмар всего лишь искусный обман зрения, и только! Правда, обнаружить что-либо интересное для себя в «доме ужасов господина Ма-Нидруса» Ада уже не надеялась. Слишком велико было наслоение этой проклятой иллюзии, а найти то, не знаю что, – сложная задача и без магической маскировки.

– Здесь противно, но интересно, – вздохнула фея, чуть улыбнувшись своему спутнику. – Давай прогуляемся, раз уж я тебя сюда притащила.

– Отличная идея! – ухмыльнулся дракон. – Главное, ничего не бойся и под ноги не смотри! – добавил он, уверенно наступая на голову другой змеи, высунувшейся из-под ступеньки. – Здесь совершенно безопасно!

Фея никак не могла привыкнуть к местному антуражу. Вот уж точно – качественная работа! Маги, которые создают такие охранные иллюзии, наверное, очень богаты. Любой грабитель, заглянув на огонек приветливо открытого замка, либо скончается от сердечного приступа, либо сбежит, предварительно опустошив желудок в соседних кустах. Если не страшно, то мерзко… так мерзко, что живот сводит. И лишь мысленное напоминание о том, что все вокруг не настоящее, позволяло Адель бороться с брезгливостью. Жаль, что знать и не обращать внимания – разные вещи. Вот и на пороге очередной комнаты на втором этаже девушка осматривалась, с трудом преодолевая желание посетить те самые кусты, в которые, по ее мнению, стоило забежать неудачливому грабителю. На книжных полках копошились черви, с люстры свешивались клочья паутины с красными насекомыми, за окном маячило, оскалив клыки, мохнатое чудовище, а посреди грязно-бежевого ковра темнело кровавое пятно, на котором лежала обрубленная рука и методично постукивала крючковатыми пальцами.

Тук… тук-тук… тук…

Ада так и застыла в дверях, глядя на посиневшую кисть с серебристым браслетом на запястье.

– Смелее, леди! – Поток воздуха подтолкнул девушку в спину, вынуждая войти. – У создателя всей этой прелести…

– Мерзости! – поправила фея.

– Богатейшее воображение! – закончил фразу Арэт, внимательно изучая спальню.

– Скорее, больное! – возразила Адель.

– Не без этого! – хмыкнул дракон. – Надо бы познакомиться – я давно не обновлял обстановку своего логова.

Обрубок руки, оставляя за собой кровавую полосу, подполз к фее и, подергав ее за подол, красноречиво указал на выход.

– Арэт, давай я тебя во дворе подожду? – пробормотала девушка. – Мне тут… э-э-э… не рады!

Дракон невозмутимо подобрал конечность, недовольно дергающую пальцами и показывающую ему неприличные жесты, и дыхнул на нее.

– Аделаида, это всего лишь перчатка! – В подтверждение его слов рука обмякла и повисла белым кружевом с серебристым орнаментом по краю. – Женская, – добавил мужчина, швырнув изящный предмет на кровать. Посреди истлевшего покрывала распахнулась беззубая пасть и, ухватив подношение, облизнулась сизым языком.

– М-да… – прикрыв рот, проговорила Адель. – И что мы тут ищем? – по-прежнему стараясь держаться поближе к спутнику и подальше от предметов интерьера, спросила фея. – Надеюсь, не компромат на магистра тростниковых жаб? Спальня-то женская… наверное, – добавила девушка, наблюдая за зевающей кроватью.

– Женская-женская, – подтвердил дракон, занятый осмотром и ощупыванием стен, красноглазых тумбочек, недовольно шипящих ежей-переростков, на деле оказавшихся диванными подушками, и прочих предметов. – Взгляни-ка, фея, сюда, – довольно улыбаясь, предложил мужчина и стукнул кулаком по темно-желтому черепу, торчащему из расщелины в стене. На заляпанной кровью поверхности одна за другой начали появляться ниши. Заставленные книгами, флаконами, какими-то амулетами, украшениями и прочими мелочами, они смотрелись дико в сочетании с иллюзорной обстановкой спальни.

– Почему эти вещи не кишат червями и прочей гадостью? – удивилась Адель.

– На тайники редко навешивают иллюзии. Иногда маги ленятся, а иногда просто не знают об их существовании. Хозяева ведь далеко не все помещения показывают мастеру, который работает над магическим преображением дома. Ну что? Посмотрим, что здесь интересного?! – Арэт подмигнул девушке и, не дожидаясь ее ответа, погрузился в изучение содержимого ближайшей полки.

Фея последовала его примеру, облюбовав нишу подальше от сыто чавкающей кровати. За просмотром книг было гораздо проще не обращать внимания на иллюзорные кошмары заколдованного дома. Взгляд девушки зацепился за знакомую закорючку на пожелтевшей от времени папке. Ада осторожно вытащила ее, сдула пыль и открыла. Внутри оказалась стопка плотных листов, на верхнем из которых было изображено улыбающееся лицо Ритэра Вестмара. Фея так и застыла с приоткрытым от удивления ртом, глядя на довольную физиономию рыжего нахала. Он будто насмехался над ней, даже здесь – на рисунке… красивом и качественном рисунке, сделанном рукой талантливого художника, подписавшего свою работу той самой закорючкой, которую Адель видела в дневнике Иты.

– Что-то обнаружила? – раздался сзади голос незаметно подошедшего Арэта.