Текст книги "Неистовый Лимонов. Большой поход на Кремль"

«Лимонка» в армию

В 1992—1993 годах совершил я множество пропагандистских поездок по России (включая Сибирь) и почти в каждом городе встречался мне типичный военный патриот, полковник или подполковник, а то и несколько таких военных патриотов. Пылкий (пассионарный) и романтический, вставал он обыкновенно (над столом, увы!) и провозглашал тост (увы, тост), пылающий ненавистью к режиму и правительству. От всех поездок того года у меня создалось впечатление, что военная Россия только и ждет сигнала из Москвы, из центра, чтобы восстать.

И вот они дождались. В период с 21 сентября по 4 октября 1993 года такие сигналы непрерывно поступали из центра, из парламента. И от высших командиров страны. Генералы Ачалов, Руцкой, Макашов, другие командиры, бывшие и настоящие министры и депутаты давали приказы, соблазняли, умоляли. (Первые несколько суток я находился в штабе Ачалова, так что лично убедился.) Но ни старшие, ни (что более удивительно) младшие офицеры, те, кто непосредственно командует вооруженными людьми, не выступили с оружием и солдатами. (За редкими трагическими, очень неуклюжими исключениями. О них писала пресса.) Почему?

Да потому, что, раздираемые желанием выступить, военные патриоты в армии находились в нормальном ПОЛИТИЧЕСКОМ состоянии духа. А в таком состоянии трезвый подсчет «ЗА» и «ПРОТИВ» («против»: тюрьма, смерть, несчастная судьба для семьи, родственников, потеря статуса офицера; «за» – жизнь, карьера, покой) приводил их в лучшем случае к бездействию. И так будет всегда, если оставаться в нормальном политическом измерении. Восстать возможно, но для этого нужно перейти в другое, ненормальное состояние духа, в фанатизм, в героизм, и вот в нем, в его контексте – восстание с оружием в руках есть поступок ВЫГОДНЫЙ. Самураи, живущие рядом со смертью, понимали это. «Невозможно совершить героические подвиги в нормальном состоянии рассудка.

Нужно сделаться фанатиком и выработать манию к смерти», – писал Йоши Ямамото, самурай XVII века. Истину эту нужно знать всякому командиру батальона, всякому русскому ротному. Героизм – особое состояние, в него нужно войти, возбудив себя до него. И тогда всякие подсчеты станут жалкими. Сумевших подняться до высот героизма и восстать народ чтит героями вне зависимости от того, преуспели они в своем восстании или нет.

Расчетливые офицеры жалко кончают жизнь мирными старичками отставниками, помирая от инфаркта на садовых скамейках или во сне. Ставшие обузой даже для семьи, они тихо исчезнут из жизни. Герои уходят с грохотом, в дыму сражений и остаются любимыми своим народом до самых пределов истории и памяти человеческой. Героизм, героическое отношение к жизни в советских школах не преподавали, искусство стать фанатиком – тоже, потому здоровые, рослые, сильные молодые мужики в погонах глушат водку и растерянно наблюдают, как погибает Государство, Родина и Нация. Парни, поверьте мне, переход к действию есть переход не политический, но волевой. Нужно сделаться фанатиком, и тогда любые решения и любые подвиги возможны.

Нужно один раз сорваться с цепи нормальной жизни, и пошел… Не сможете – останетесь ничтожествами.

Я беседовал с офицерами ВДВ (в мае 94-го года) и задал им несколько вопросов. Разговор состоялся на их территории, за бутылкой, и ответы потому были неофициозные. «За кем пойдете?» – спросил я их. И, не получив связного ответа, задал наводящий вопрос: «За гражданским пойдете?» – «Нет, не пойдем». – «Значит, за военным? За кем? За Макашовым пойдете?» – «Не, он в Афгане своих людей подставил – роту потерял». – «Ну а за кем пойдете?» – «За Лебедем пойдем». – «А то, как он ведет себя в Приднестровье, вас не смущает?» – «А как ведет?» – «Ну как сварливая, истеричная барышня, грызется с правительством Приднестровья, дискредитирует республику». – «А это нам все равно. Лебедь хороший командир». – «Почему же он хороший? Когда он в Приднестровье появился, на него там да, Богу молились. Во всей России он самым популярным лидером стал в августе 1992 года, но теперь склочничает и выносит сор из избы». – «Лебедь хороший командир. В Афгане у него меньше всего потерь было».

Тут я их понял. Для офицеров ВДВ хороший и популярный командир тот, кто своих людей оберегает, не подставляет. Осторожный то есть. Осторожность же имеет оборотную сторону: оборачивается отсутствием инициативы. Для армии осторожный командир – благо. Для России в ее сегодняшней издыхающей фазе осторожный командир – вред. Лебедь с виду такой картинный мужчина: голос гобойный, челка, тельняшка – почти герой, а между тем он дипломат, и какой. О президенте: «…я действия президента не обсуждаю», как полагается верному служаке. Однако, когда Суворов Екатерину II искренне и преданно матушкой называл, в те времена Россия и в весе, и в территории прибавляла, а при президенте Ельцине Россия астрономические пространства потеряла, на Кавказе оружия национальным мерзавцам тонны наоставляли, народы целые воют от боли… А «герой» в тельняшке, утрированно картинный мужик, военная косточка «действия президента не обсуждает». (Российского нет, не обсуждает, но приднестровского открыто обвиняет вместе со всем кабинетом в коррупции, ибо не начальник ему Смирнов. Между тем Приднестровье находится в состоянии замороженной войны с Молдовой, и потому все внутренние распри и расколы там неблагородны и работают против республики. Даже если там кто-то виноват, следовало бы молчать.)

Так что пусть за Лебедем и готовы идти офицеры ВДВ, он никуда никого не повел в благоприятном ему 1992 году и, как видим, не собирается вести и в 1994 году. Зато раздраженный своей нерешительностью, негероический, но с виду вылитый герой генерал Лебедь в сердцах шпыняет приднестровское правительство. Генерал Лебедь, новые государства строятся не идеальными людьми, но те, кто восстает и строит их, все же герои, а критиковать восставших – последнее дело. Эх, генерал Лебедь, мне бы твою 14-ю армию! Я бы знал, как с нею обратиться!

Совместными усилиями многие факторы: и политики с отрицательным знаком (то есть вредные для России, негативные), и убогая рабская философия служилых людей, привыкших к подчинению (унаследованная от советского времени), разрушили наши Вооруженные силы. Они есть, но их нет. (Единственное исключение – они есть в Таджикистане, где недовоеванная война в Афганистане рвется к Москве. Опасно недовоевывать войны! Афганскую войну следовало или не начинать, или, начав, – выиграть.) Генералы у нас либо вульгарные воры в погонах, либо «честные» служаки, что в применении к нынешней ситуации есть предательство интересов нации. Самая лучшая категория генералов у нас отставники, но эти крепки задним умом. Когда они находились на постах и должностях, то не были патриотами, зато сделались таковыми в отставке. Однако генерал без армии равен солдату. Младшие офицеры у нас, к сожалению, лишены латиноамериканской или африканской бравурной амбициозной храбрости и предпочитают «ждать сигнала», а то и ничего не ждать, но водку пить. Судьба Советской армии трагична. А русской национальной армии не может быть, пока не создано русское национальное государство. Национальной России придется опять, как в 1918 году, заново создавать новую армию на новых началах. Восстанет же и спасет страну не армия, а радикальная националистическая молодежь.

Вне сомнения, в рядах восставших будет немало лейтенантов и капитанов, но армии как организму – Советской армии, – ей капут.

То, что к этому неприятному и трагическому выводу пришел именно я, певец мужества войны, певец армии (уже в 1971 году я написал «Оду Армии»), еще более усугубляет приговор. Он окончательный и обжалованию не подлежит. Советская армия мертва.

«Лимонка» в ряженых «наших»

Скрепя сердце, увлекаемый друзьями, пошел я 21 сентября на митинг на театральной площади. О трагической гибели товарищей по борьбе я скорблю одиноко, по-своему, снова и снова размышляя о том, что произошло год назад, переосмысливая, прокручивая, просматривая события в памяти. Почему-то с горем не хочется мне идти на люди, лицезреть милицию, ОМОН – в скорби я прячусь. Но вот пошел.

Мало было демонстрантов, хотя и множество знакомых лиц. Десяток, наверное, пожилых патриотов осторожно, как это свойственно пожилым или бывшим коммунистам, да и вообще русским пожилым мужикам, подошли и остерегли меня от опасности междоусобной распри в оппозиции. «Не нужно бы… не следует… мы должны сплотиться, чтобы свалить этот режим все вместе… Наши разногласия им выгодны». Никто не назвал прямо мои регулярно публикуемые в «Новом Взгляде» «лимонки» в Руцкого, Зюганова, в лидеров оппозиции, но ясно, куда вежливые метили. Отходили, крепко пожимая руку, глядя в глаза.

Потому хочу объяснить. Я не раскольник ради раскола. Я не черная овца в добропорядочном семействе оппозиции. И не я один такой. Рядом в толпе раздавали обращение РНЕ, объясняющее, почему РНЕ не участвует в митинге и демонстрации «объединенной оппозиции». Мои недовольства и претензии иные, чем у РНЕ, но они глубоки и серьезны. К кому мои претензии? Кем я недоволен?

Я не подвергаю сомнению убеждения ни рядовых членов КПРФ, ни тем более массы патриотов. К ним я отношусь как к отцам и братьям, товарищам по борьбе. Я утверждаю лишь, что Зюганов, Руцкой, какой-нибудь Астафьев и им подобные, то есть «наши» вельможи от оппозиции, доказали, что они оппортунисты, соглашатели, не те, за кого себя выдают, короче, ряженые. То, что они соглашатели и оппортунисты, общество смогло увидеть в процессе подготовки к выборам и после выборов 12 декабря 93-го. Тотчас после трагических событий 21 сентября – 4 октября 1993 года. И все яснее видно. Господин Зюганов 20 сентября 1994 года в «Комсомольской правде» радуется: «Не будет нового издания Октябрьской революции в термоядерной стране… есть мирные способы решения, в том числе и революционных процессов… Надо их решать цивилизованным способом. Через участие в выборах прежде всего». Ясно, что господину Зюганову понравилось участвовать в выборах, пожиная голоса тех, кто погиб нецивилизованным способом, но не вы ли, Геннадий Андреевич, их (затем погибших) воспаляли с бетонного балкона Дома Советов? С оккупационным режимом призывали их бороться вы. Потом куда-то исчез и спрятался Зюганов. И появился на телевидении. Режим перестал быть для Зюганова оккупационным, когда он сам приземлился в Думе, стал главой фракции. Рядом на той же странице «КП» Егор Гайдар радуется тому же, что и Зюганов, заклиная змея революции: «Высокого уровня политической напряженности в стране нет. Желающих браться за булыжники немного… потенциала для глубокого социального взрыва в России сегодня нет. Не хотят люди идти на баррикады».

К Гайдару у меня претензий никаких. Буржуин как буржуин, отстаивает свои классовые интересы. Враг – и точка. Зюганов рассуждает как буржуин, имеет физиономию моего классового врага, но называет себя лидером Компартии РФ. Ряженых у нас в России сейчас немало. Рядился в защитники трудящихся Ельцин перед выборами 12 июня 1991 года (почитайте программу!). Рядится успешно Эйдельштейн-Жириновский в «ультранационалиста» – и не израильского, но русского!!! Вырядились в «крестьян» аграрники, хотя ниже агропромовского директора там никого нет – десятки министров и замминистров сельского хозяйства автономий и регионов и даже вице-премьер Завирюха! (Вот так крестьяне! Аграрии, так иху мать!) То есть обман избирателя стал у нас правилом.

После безопасного выхода из Лефортова Руцкого его усиленно продают в лидеры оппозиции. Ушел «под Руцкого» Константинов, я так полагаю, со всем ФНС, поредевшей и еле живой организацией. Илья Константинов мужественно вел себя в октябрьские дни, но какую по счету идеологию он защищает сегодня? Сборник «Политическая Россия сегодня» сообщает нам, что депутатом ВС РСФСР он стал со следующей программой: «Выступал за роспуск КПСС, проведение депортизации, ликвидацию СССР, за переход к рынку, за принятие закона о предпринимательстве».

Подвиги самого Руцкого известны. 2 апреля 91-го увел из сильной депутатской группы «Коммунисты России» 179 человек. Руцковские «Коммунисты за демократию» ушли к Ельцину – поддержали ВС РСФСР в утверждении суверенитета России, высказали доверие Председателю ВС, Ельцину и депутатским группам «Демократическая Россия» и правым «демократам». За свою подрывную деятельность Руцкой получил пост вице-президента через два месяца.

Серый, но властолюбивый генерал стал заигрывать с оппозицией, собираясь с ее помощью забраться на самый верх – в президентское кресло. Уже в феврале 92-го он выступил перед конгрессом гражданских и патриотических сил с речью, из которой мне лично стало ясно, что Руцкому нельзя доверять, что его принцип – предательство. И вот Руцкой, Константинов, Зюганов («коммунист», радующийся, что не будет революции, да еще и октябрьской!) и прочие ряженые скликают всю оппозицию под лозунгом «Восстановим СССР!». Это с их-то биографиями! Вот какие у нас лидеры! Преследуя собственные интересы, они намеренно разрушили государство, а теперь паразитически лезут предводительствовать под лозунгом восстановления его же.

Только что поистине свадебный генерал Руцкой «прогулял» группу отобранных «лидеров» оппозиции в Калининград. По свидетельству нескольких очевидцев, поездка вышла гнусная. В то время как за закрытыми дверями Руцкой и Зюганов делили президентство и премьерство, время от времени приглашая третьих лиц – Бабуриных и прочих, – обещая им министерства, толпу лидеров поили и не очень с ними церемонились. Еще меньше стали церемониться после подписания документа (декларации о том, что хотим Руцкого в кандидаты на царство). Пренебрежение и наглость холуев-руцкистов стали откровениями. Калининградская прогулка, очевидно, не удовлетворила Руцкого, он недавно раздраженно отозвался об оппозиции как о «политическом балагане». Верно, генерал Руцкой, но вы не последний актер этого балагана, и такие, как вы, втершись в оппозицию, и принесли в нее балаганные нравы, обман, оппортунизм, ряженость как принципы.

Да всем нам хочется убрать режим Ельцина от власти, но из этого вовсе не следует, что мы со счастливыми лицами хотим выбрать в президенты Руцкого с группой окруживших его беспринципных лиц или нахального Эйдельштейна-Жириновского с его нерусскими «новыми русскими».

Я не полемизирую с Руцким, Зюгановым или Константиновым. Я отвечаю тем пожилым честным мужикам, которые недоумевают по поводу моих «лимонок». Я считаю, что в оппозиции кризис. Я не считаю, что оппозиция умрет, если я укажу твердо на этот кризис. Я считаю, что следует ампутировать от тела оппозиции зараженных лидеров. Массы же поймут такую ампутацию правильно. В этом я уверен. Отрежем ряженых и паразитов от здорового тела оппозиции.

Хотя этот факт еще не вошел полностью в сознание русского общества, но оппозиция разделилась, то есть частично кризис уже разрешился. Став парламентариями, толпа умеренных лидеров (Зюганов и К°, Жириновский и его «новые русские», вельможи – аграрии и множество одиночных «лидеров») на деле перешла во власть. Те из них, кто не стал парламентариями, продолжают выцветать на трибунах редких митингов и тусуются в калининградских и прочих увеселительных мероприятиях. Недолго, однако, продлится это.

От них, умеренных, эмоциональных, безыдейных и беспринципных, отошла и отделилась радикальная революционная оппозиция, левый ее фланг – ультракоммунистический (наиболее известен Анпилов и его РКРП) и правый фланг ультранационалистический (наиболее известен Баркашов и его РНЕ). На политическом пространстве между РКРП и РНЕ расположились сегодня многие десятки партий и организаций, менее известных, но не менее активных. Революционной оппозицией я называю всех этих радикалов потому, что они – сторонники или социальной или национальной революции в России, а то и двух вместе, как моя партия (НБП) – Национал-большевистская.

Различие между парламентской и революционной оппозициями огромное. Для радикала-революционера и Руцкой, и Зюганов, и Ельцин одинаково неприемлемы. «Президентом России может быть только русский или гражданин русско-славянской национальности» – такова официальная позиция НБП, выраженная в законодательном предложении Госдуме от 20 сентября. Это не убережет нас от всех Лжедмитриев, но хотя бы убережет от нерусских самозванцев.

Мы, революционная оппозиция, будем нещадно бороться против волн оппортунистов, захлестывающих оппозиционное движение. Руцкие, Ципко, Глазьевы и черт знает кто еще – вышвырнутые и уволенные из власти, не сменив идеологии даже, сигают в лидеры оппозиции. Хватит, отныне наших солдат, наши неистовые и честные массы будем вести мы сами. Прочь с дороги, политические шулера, соискатели власти, за которую вы платите не своей кровью! Кто не приемлет национальной социальной революции – тот наш враг.

Кстати сказать, ряженые первыми, уже давно, начали боевые действия против радикальной оппозиции. Они неизбежно образовывали стенку и оттирали и не пущали радикалов к власти в оппозиционных структурах. В сопредседательстве ФНС, скажем, не было ни единого радикала (никаких Баркашовых, Анпиловых, Дугиных или Лимоновых). Отношения радикала-коммуниста Анпилова с давно предавшим коммунистические принципы соглашателем буржуа Зюгановым – это отношения честного борца, на своих плечах и нервах вытянувшего организацию всех народных митингов (Анпилов), и приживалки-узурпатора, сумевшего захватить власть бюрократически, действуя через секретариаты или председательства (Зюганов). Сам Анпилов отлично сказал об этом словами Ленина: «Пока пролетариат борется, буржуазия крадется к власти». Уже в 1990 году в программе курского кандидата в депутаты Руцкого есть выпады «против революционеров и экстремистов». Ельциным произведенный, генерал Руцкой не скрывал своей враждебности к «красно-коричневым», когда только вышел, амнистированный, из Лефортова, по-видимому, с решением «завязать» с политикой. (Есть его раздраженные интервью.) Но оклемался генерал, «развязал», и понадобились и красные, и коричневые, вернее, их фальшивые заменители – Константинов, Глазьев, Ципко, Зюганов и прочие эрзацы. Руцкому (так же как и Жириновскому) все равно, какие силы и какая идеология посадят его в президентское кресло. Он сам предпочел бы ельцинский электорат. И только потому, что у этого электората есть уже вождь – Ельцин, Руцкой, матюгаясь, я уверен, вынужден возглавить противоположный лагерь. Революционная оппозиция решительно не поддержит ни Руцкого, ни Зюганова, ни Жириновского, мы призовем наших сторонников и сочувствующих голосовать против этих ставленников чуждых оппозиции сил.

Да, это раскол. Да, это скандал в «благородном семействе». Но мы выросли и сумеем сами править страной. Посредники нам не нужны. Приглашенных врагов, полурусских, эрзац-русских – за борт!

«Лимонка» в Москву

Вместе с издателем заехал к наборщице. Живет она рядом с Пушкинской площадью, на Тверской. Во дворе лежит мерзкая, полуголая бритая бомжиха, и только морщинистые груди отличают ее от мужика. Наборщицы дома не оказалось. Через несколько часов заехали опять. Все лежит бомжиха, совсем уже голая. Мерзкая запредельно, ничего человеческого: спина, зад, ноги в чудовищных синяках и болячках. Стоят вокруг дети, открыв рты…

Москва – столица бомжей.

Льет дождь. Около шести утра. Вышел я из метро «Площадь Революции» («Театральная»). Ни души. Вдруг – пение восточное из-за угла, от гостиницы «Москва». Группами мужики какие-то идут, в большинстве усатые. Догадался: турки! На работу в автобусах приехали! Государственную думу почему-то ремонтируют турки. Своих безработных миллионы (русские стесняются декларировать безработицу, а в помощь не верят), а турки тысячами в город призваны, в гостиницах «Россия» и «Украина» живут. До этого турки Белый дом восстанавливали. (Трогательная забота о благосостоянии нации!) Идут турки, поют мусульманскую мелодию под дождем. Двое вперед вырвались, вокруг себя оборачиваются, руки к небу – танцуют. Дождь идет. Ни единого русского. Спят. Москва – столица мусульман.

Время полных, а точнее, толстых юношей. В ларьках все больше полные юноши сидят. Полные политики в подавляющем большинстве: полный Гайдар, полный юноша Явлинский, полный Шумейко и полный Борис Федоров, полный «наш» татарин Бабуринхан. По городу бродят полные бизнесмены-нэпманы в широких «модных» штанах и больших сооружениях цветных пиджаков. Жопастые, далеко не Шварценеггеры, под сто кило каждый, несут они свои гастрономические жиры в иностранных автомобилях. Здесь какая-то загадка времени: почему толстые юноши (у нас в школе таких называли «Пуздро») так урожайно представлены и во власти, и рядом с властью, и в классе бизнесменов? Загадка, ей-богу. Вот изберем еще и полного президента, будет страна толстяков. Лужков – полный, но не юноша. И Черномырдин под 110 кг затянет, думаю. Все реже встречаются у власти люди нормальной комплекции. Почему?

Москва – столица толстяков.

Немецкая фирма «Баэр» начала производство в Москве аспирина. Одиннадцатое кафе «Баскин Роббинс» открылось в России, в дополнение к 60 киоскам. В Москве четырнадцать холерных больных. Москва купила 81 автобус «Мерседес-Бенц» в Турции. В магазинах Москвы все труднее отыскать русские продукты. Гречка – русская, потому что Запад гречку не производит. 160 миллионов долларов выделено Москве для закупки за границей продовольствия плюс несколько миллионов тонн нефти и газа, – на вырученные деньги город будет закупать продовольствие. Москва – содержанка, паразитка, город, который не жнет, не сеет, не производит, но жрет только иностранное. И тем самым ежедневно убивает русское сельское хозяйство, русскую промышленность, разоряет крестьян и рабочих. Город живет на иждивении тружеников страны.

Москва – столица иждивенцев.

3 сентября Москва «празднует» вывод Западной группы войск из Германии. Третий Рим отдал астрономические территории и 30 миллионов своих граждан и вот покорно вывел последние свои легионы. У памятника Долгорукому – жидкая цепь встречающих. У Моссовета – помост-эстрада. Щель сбоку Моссовета – улица Станкевича набита серыми муниципальными полицейскими. Бегают холуи в гражданском, с удостоверениями личности на лацканах – на американский манер. Стоят толпой иностранные телегрузовики и автомобили ГАИ – тоже иностранные. Рим низвели до колонии. Праздник в колонии. Когда солдат из Ньясаленда приветствует какой-нибудь город Киншаса после отступления с завоеванных земель. Оркестр играет «Холодок бежит за ворот». И горько звучит припев: «Кипучая, могучая, никем не победимая, страна моя…». Победимая своей глупостью, подлостью элиты.

Прошли шесть каре солдат от 80 до 100 человек каждое. Пели «Прощай, Германия, прощай, Нас ждет любимый отчий край». Ушли. Началось безобразие. Вынесли герб Москвы, появились ряженые: три богатыря и царевна. Появились тройки с цыганами. Цыгане славословили мэра: «Юра, Юра, Юра!»

Под якобы колокольный звон вывалили еще ряженые. Началось шутовское сражение. Ряженый парад. По каким разрушенным домам культуры наскребли этих участников былых самодеятельностей? Чем платили? Долларами? Рублями? Конферансье стал объявлять в стихах всякую чепуху. Проехала ладья с фейерверком. В густом дыму. Проехали белые огромные часы, и на них без пяти полночь, и танцуют на цоколе артисты-хмыри. То есть пир во время чумы-холеры. Без пяти полночь.

Москва – столица ночи?